Текст книги "Зерои"

6
Банда

Они вшестером ввалились в круглосуточное кафе в центре города. Странная была компания: люди, не имеющие ничего общего друг с другом, объединенные только остаточной энергией танца.

«Расслабон», как называл это Майки. Состояние, наступающее после ночи, проведенной в клубе. Все устали, но расходиться никто не хотел. Даже Лин, хотя она и клевала носом, привалившись к красной кожаной спинке скамейки. Келси чувствовала связь Лин с компанией и невольно вслушивалась в шипение кофе, которое подруга выпила перед тем, как задремать.

Сама Келси сидела спиной к окну, греясь в лучах утреннего солнца. Ее тень, падающая на стол, делалась все более отчетливой по мере того, как разгорался восход. Если бы она могла, она бы каждый день начинала именно таким образом.

Жаль, что клубы в Кембрии работают допоздна только летом, а не круглый год!

Майки улыбнулся.

– Что, сестренка, хорошо повеселилась сегодня ночью?

Келси кивнула.

– Ага! А ты?

– Еще бы! Когда я увидел тебя, я понял, что ночка будет классной. Ты всегда умеешь выбрать правильный клуб!

– А может, я и делаю клуб правильным?

Майки расхохотался.

– Теперь ясно, почему тебя всегда пускают!

Келси покраснела. Впрочем, вряд ли кто-нибудь заметит ее румянец под слоем косметики. Она сильно красилась, когда шла в клуб. Без макияжа она выглядела слишком маленькой. Разумеется, сейчас все охранники проинструктированы, что ее, Келси, надо пускать без разговоров. Обычно ей доставалось несколько коктейлей за счет заведения.

Наверное, владельцы и менеджеры клубов и не понимали, в чем дело, но они знали, что если в клубе Келси – вечер удастся на славу.

Однако чем выше поднималось солнце, тем более сонными становились лица окружающих. Эти люди явно выпадали из круга. Ремми крутил в руках солонку и пялился на девушек на другом конце стола. Когда Келси с ними знакомилась, она подумала, что они сестры, но сейчас они выглядели просто как две одинаково одетые девушки. И они настойчиво игнорировали Ремми, хотя тот старательно пытался влезть в разговор.

– Ди-джей сегодня был отличный, – заявила одна.

– Ага, точно! – поддакнул Ремми.

Девушки сделали вид, будто не слышат. Одна из них обернулась к Келси.

– Вышибала сказал мне, что сегодня вечером «Драйвер» играет. Тебе нравится «Драйвер»?

Келси кивнула. Ей нравилась любая музыка, которая заводит толпу, заставляет людей объединяться, танцевать и танцевать целую ночь напролет.

– И мне тоже! – встрял Ремми.

Девчонки посмотрели на него, как на пустое место.

Келси поняла, что стремительно приближается тот миг, когда компания начнет распадаться на части. Они все лишились общей цели – танцевать и двигаться, – а значит, их мысли устремились в разных направлениях. К повседневности, к работе, к тому, как сделать, чтобы эта девица со мной заговорила, и, наконец, к тому, как вернуться домой.

Келси показалось, что сердце съежилось и усохло.

Подошла официантка, нагруженная дымящимися тарелками.

– Блинчики, суперпорция?

При виде еды компания снова оживилась. Над столом вспыхнуло предвкушение, затрепетали ноздри.

Келси улыбнулась.

Майки указал на свободное место перед собой.

– Давайте сюда!

Ему пришлось спихнуть со своего плеча сонную Лин, чтобы приняться за блинчики. Лин выпрямилась, протирая глаза, размазывая тушь. Ее длинные волосы растрепались и спутались, пряди цеплялись к рукаву Майки. Лин была очаровательна.

Официантка поставила перед Келси тарелку с вафлями.

Келси схватила бутылочку с сиропом и поливала свою порцию до тех пор, пока в квадратиках вафель не образовались лужицы. Она танцевала всю ночь, сейчас ей необходимы сахар и углеводы!

Вафли настолько размокли, что Келси пришлось есть их ложкой.

Одна из новеньких девочек фыркнула. То ли на Келси, то ли на ее блюдо, то ли на то и другое сразу. Келси не волновала такая реакция. Ремми всегда выбирает странноватых девчонок. А жалко: сам-то он парень неплохой, когда познакомишься с ним поближе.

Ремми приподнимал вилкой краешки блинчиков и запихивал в образовавшиеся отверстия кусочки масла. Видимо, он забыл обо всем на свете, кроме еды.

Келси посмотрела в глубь кафе, надеясь, что в зале найдется очередная компания, застрявшая после клуба.

Хорошо бы, на глаза попались знакомые, которым можно будет сесть на хвост после того, как ее компания распадется.

Примерно полдюжины столиков оказались заняты, но большинство посетителей были офисными работниками, которые пришли завтракать, или дальнобойщиками, зашедшими перекусить. Из клубов были только парочки – а это неинтересно.

В глубине кафе, правда, сидел парень, который выглядел так, словно не спал всю ночь. Коротко стриженный, в хорошей рубашке в тонкую полоску – наверняка на свидание ходил. Хотя рубашка была измята, и парень сидел один.

Он сжимал в руке чашку с кофе, и, не отрываясь, пялился в окно. Затем проглотил содержимое чашки судорожным глотком и попытался привлечь внимание официантки. Но та его проигнорировала, как будто это был ее бывший парень или нахальный ухажер. Он привстал, вскинул чашку, как белый флаг. Похоже, ему действительно требовался кофеин.

Но большинство посетителей «Лунного сияния» не просят себе новой порции кофе.

Официантка смилостивилась и подошла к нему с кофейником. Парнишка быстро спрятался в свою кабинку. На скамейке рядом с ним лежала зеленая спортивная сумка. Вероятно, автостопщик…

Интересно, кто согласится подобрать парня, который ухитряется выглядеть одновременно затравленным, дерганым и вымотанным? Да еще и стрижка какая-то дурацкая… Нет, для солдата-отпускника он чересчур молод. Может, он еще собирается пойти в армию.

Келси поежилась, чувствуя, как он одинок.

– Что случилось? – осведомился Майки.

Келси перевела взгляд в его сторону.

– Ничего.

Справившись с блинчиками, девушки, которых привел Ремми, сразу убрались восвояси. И денег оставили впритык, только чтобы расплатиться за съеденное, ни чаевых, ничего. Все косо посмотрели на кучку мятых купюр, которую девицы кинули на стол, а Ремми вообще промолчал.

Келси вздохнула.

– Классная выдалась ночь, да? – спросил Ремми невпопад.

Келси кивнула. Тело начинало ныть – то была не приятная мышечная боль от танцев, а тупая боль одиночества.

Она посмотрела на Майки. Он жевал согнутую соломинку и отрешенно смотрел в пространство перед собой. Лин принялась за блинчики Майки – она сидела, привалившись к нему, и ее длинные черные волосы струились вдоль его плеча, будто шарф. Ремми вертелся и постоянно пересаживался с места на место.

Две девчонки, конечно, были неприятные, но все равно – теперь, когда они ушли, компания распалась.

Келси подумала, что нет смысла оттягивать неизбежное, и выудила из кармана последнюю двадцатку. Бросила деньги на стол и пришлепнула их ладонью. Майки подался вперед и подвинул купюры обратно к ней.

– Я плачу, – заявил он.

Келси усмехнулась. Она давно знала, что с Майки спорить бессмысленно.

– Спасибо!

– Забавно!

Лин ткнула вилкой с насаженным на ней блинчиком в сторону окна, которое было за спиной у Келси.

Келси обернулась. И увидела только пустынную улицу. Утренний свет только-только окрасил мостовую нежно-розовым цветом. На углу напротив громоздилось здание «Кембрийского центрального банка», рядом с ним находился парк, тонущий в тени раскидистых крон. Ни единой машины, ни единого прохожего. На секунду возникло ощущение, что город заброшен.

А потом мимо медленно проехал голубая машина.

– Вот, опять! – воскликнула Лин.

– Что «опять»? – поинтересовался Майки.

– Клянусь, эта тачка здесь уже третий раз показывается!

Автомобиль развернулся напротив банка и укатил прочь по Сентрал-стрит.

– Сумасшедшие какие-нибудь или идиоты-наркоманы, – сказал Майки. – Катаются кругами, пока бензин не кончится.

– Или пока в дерево не врежутся! – заметил Ремми.

Майки заржал, но Келси проводила взглядом удаляющуюся машину.

– А разве торчкам не скучно кругами ездить?

– Да ладно тебе! – Майки напустил на себя вид умудренного жизнью старшего брата.

Келси улыбнулась в ответ, изображая саму невинность. Майки был не в курсе ее семейной истории. К сожалению, пара папиных подружек кое-чем увлекались, когда Келси была еще маленькая. Однажды утром Келси потеряла молочной зуб в кухонной раковине. Он просто взял и выпал, как спелый плод с дерева, гулко прозвенев напоследок. «Бзям!» – и все. Келси спросила, придет ли к ней зубная фея, и что она ей подарит.

Папина подружка лишь пожала плечами и смыла зуб в канализацию.

– Может, они заблудились, – предположила Лин. Она вытаскивала салфетки из металлической салфетницы и вытирала с пальцев липкий сироп.

Они снова уставились в окно, безмолвно выжидая, не появится ли странная машина снова.

Теперь улица пустовала.

– А в «Джонс» сегодня идет кто-нибудь?

– Конечно! – очнулась Келси и развернулась к столу. Она понятия не имела, кто там сегодня играет, но знала, что пробудет на Айви-стрит до самого закрытия клубов.

Иногда ей хотелось, чтобы лето длилось вечно. Тогда бы она никогда не ложилась спать до рассвета. Сейчас наступил конец июня, и оставалась одна неделя до грандиозного празднования Четвертого Июля, Дня независимости – а это означало, что лето уже на треть прошло. Но, по крайней мере, у Келси было еще два месяца. И мысль о танцах заполнила пустоту, которая опять заползла в ее душу.

– Ага, опять, – вполголоса пробормотала Лин.

Келси посмотрела в окно. Теплые солнечные лучи согревали щеки и били в глаза. Тем не менее она разглядела голубую машину, которая неспешно скользила по улице, на сей раз по направлению к шоссе.

– Слушайте, а давайте полицию вызовем? – предложила Лин.

Майки расхохотался.

– А что мы им скажем? Что мы всю ночь тусовались в клубе, абсолютно трезвы, ни в одном глазу, и хотим сообщить о подозрительных типах?

Никто не ответил. Автомобиль проехал мимо кафе. Стекла в машине были подняты, но Келси различила, что в салоне сидят три человека. Она сощурилась, пытаясь разглядеть лица. Неожиданно мужчина на заднем сиденье посмотрел в сторону кафе. Келси вздрогнула и отшатнулась.

– Господи! – прошептала она.

Папа?!

7
Жулик

Он, наверное, отключился на некоторое время, потому что еще минуту назад банк был заперт – а теперь в здании светились окна, а на крыльце столпился народ.

Итан встал и вскинул на плечо спортивную сумку. Он оставил деньги по счету и добавил двадцатку сверху – из той пачки, которую запихал в карман.

Наркотиков в сумке не оказалось, как и говорил Крейг. Только купюры, свернутые и перетянутые голубенькими резиночками: пачки потертых десяток и двадцаток, пахнущих пивом и потом.

Сколько их было – Итан не считал, но явно больше, чем он видел в своей жизни. Он испытал странный восторг оттого, что не надо ждать сдачи. Двадцатка внезапно показалась пустяком, мелочовкой.

Кроме того, он ей все-таки обязан – официантке из «Лунного сияния». Мало того, что он ей нахамил – она еще и помогла ему решить, что делать дальше. Когда Итан в первый раз заказывал кофе, голос спросил у нее, что бы она сделала, если бы ей вдруг дали кучу денег. Да уж, голос был весьма прямолинеен. «Скажите, а что бы вы сделали, если бы у вас была огромная куча денег?»

Официантка ответила: «Возможно, в банк бы положила».

Не самый оригинальный выход, но другого в данный момент у Итана не имелось.

Положить деньги в банк. Спрятать с глаз долой. Избавиться от зеленой сумки.

Ноги у Итана сделались ватные от долгого сидения. И от нервов.

Он покинул кафе, перешел улицу, вгляделся в тени парка рядом с банком. Нет, ни черного джипа, ни Крейга. Небось они с Тейлором ломают головы где-нибудь в глуши, пытаются выяснить, каким образом неизвестный парень сумел столько разузнать про их делишки…

Хорошо, что они нипочем не догадаются!

В банке уже образовалась небольшая очередь к окошечкам. Итан заколебался. Нет, конечно, класть деньги на счет он не станет, он не идиот. А вдруг маме попадет в руки какое-нибудь из его извещений?

Идея! Он арендует банковскую ячейку. И у него будет предостаточно времени, чтобы решить, как поступить дальше.

Он встал в очередь. Может, квартиру снять, подальше от бдительных материнских глаз? Или отправиться путешествовать? Уехать из Кембрии на пару месяцев… Итан перекинул сумку на другое плечо. А ведь у него может получиться прекрасное лето!

Очередь двигалась еле-еле – со скоростью тающего ледника. Итан выпил добрых четыре литра кофе и теперь действительно был весь на нервах. Он ждал, что вот-вот ворвется Крейг и сделает из него отбивную.

В углу сидел охранник. Он обратил внимание, что Итан поглядывает на дверь, и уставился на него пристальным, невыразительным взглядом.

Итан задумался. Вряд ли с виду такой грозный дядька сможет остановить Самого Крейга… И вообще, похоже, что охранник очень заинтересовался персоной Итана. Возможно, он удивляется, чего это хлипкий пацан так дергается…

Итан попытался ободряюще улыбнуться охраннику. Мужчина по-прежнему не сводил с него глаз.

Спортивная сумка становилась тяжелее с каждой минутой. Итан бросил ее на пол и стал двигать ее ногой. Ох, как же будет хорошо, когда денежки благополучно окажутся в банковском сейфе! Тогда он расслабится…

– Чего так долго-то? – буркнул он себе под нос.

Стоявшая перед ним девушка наполовину развернулась в его сторону. У нее были короткие прямые волосы, с кончиками, зигзагом выкрашенными в розовый цвет. Необычно, но смотрится классно! Сама девица щеголяла в отутюженной бело-голубой форме, как будто она должна отправиться в рейс стюардессой. Назад в пятидесятые. В руках она вертела телефон в футляре со стразиками, и из-под волос торчали розовые шнурки наушников. Девушка подергивалась в такт музыке, которую слушала, и ее блестящие пряди тоже подпрыгивали.

Когда очередь продвинулась вперед, Итан пнул сумку так, чтобы она ткнулась девчонке в ноги. Она равнодушно оглянулась. Глаза у нее оказались неестественно зеленые, и губки накрашены бантиком.

Итан улыбнулся. Ему вдруг отчаянно захотелось очутиться в привычной ситуации. Не сидеть за рулем угнанной машины, не улепетывать от выстрелов – просто взять и очаровать барышню.

– Классная у тебя прическа! – сказал его голос.

Девица нахмурилась, выдернула из уха наушник.

– Что-что?

– Прическа, говорю, классная у тебя!

– Спасибо.

Девушка смерила Итана пристальным взглядом. На груди у нее был нашит бейджик с именем: «Марджори».

– Тебе не идет имя «Марджори», – заметил голос Итана.

Девушка скроила озадаченную гримаску, покосилась на бейджик и пожала плечами.

– Да это же не мое. Форму передают из рук в руки. Буквально десятилетиями.

– А, тогда понятно. Ты больше похожа на Софи.

Она улыбнулась.

– Почти угадал! Я – Соня.

Итан кивнул. Голос практически никогда не ошибался с девичьими именами. Вероятно, считал, что если угадать точно, девушке будет не по себе.

– Постой-ка! – воскликнул голос. – Прическа твоя! Это же «Лоу Броу».

Глаза у Сони округлились.

– Ты знаешь Пэтти Лоу?

– Еще бы!

Итан в жизни не слышал ни про какую Пэтти Лоу, но почувствовал, как его мышцы расслабляются. Как у человека, готового дать ответ на любой вопрос.

– Я даже фотку знаю, с которой ты прическу делала.

– Ладно тебе! – произнесла Соня.

Итан самоуверенно ухмыльнулся.

– Не обложку «Лоу Броу», а буклет, который прилагался к акустической версии!

– Ничего себе! – Соня подпрыгнула на месте. – Ты и это слушал? Мне не верится! Это же самые малоизвестные записи.

– Я досконально знаю ее альбомы.

Ага… голос вообще знал все на свете.

Соня едва не завизжала от восторга. Вранье Итана позволило ей окунуться в ее милый маленький мирок.

– Ой, как кру-уто! Я и на работу-то эту устроилась, чтобы «Лоу Броу» купить. А ты заценил обложку, да?

– А то! Фото, где она позирует с Джеем Уайтом…

Услышав это имя, Итан запнулся.

– Погоди. С Джеем Уайтом?!

Соня нахмурилась.

– Конечно. А что?

– Ой, нет…

Джея Уайта он, Итан, не переваривал. Продюсер-попсовик! Кстати, преступления Уайта против человечества исчислялись тысячами. Каждый его релиз был преступлением. А еще ходили слухи, что он способен записать двадцать треков в день. До завтрака.

– Тот парень, который под кайфом пару девчонок сбил? – выпалил Итан своим собственным голосом.

Затем он попытался вернуться к пассивной роли слушателя. Но он был донельзя измотан, слишком взвинчен от кофе и от тревоги. И снова вернулась боль от того, что он часто говорил не своим голосом.

Итан дернулся, как будто Сам Крейг в челюсть двинул.

– А у него тогда был трудный период! – обиделась девушка и фыркнула.

– Угу.

Итан хотел восстановить связь. Но Соня сделала губки бантиком, что начало его раздражать.

– Наверно, у тех девчонок тоже паршивый денек выдался. Особенно после того, как они попортили краску на его капоте.

Она уставилась на Итана в упор. Мордашка у нее была абсолютно разочарованная.

Последнюю фразу сказал не Итан, а голос. Итан просто хотел, чтобы она перестала с ним разговаривать. Но голос всегда давал Итану ровно то, чего он хотел.

Конечно же, Соня сразу прекратила с ним общаться и отвернулась. И музыку сделала погромче, до тех пор, пока дребезжащая мелодия, записанная Джеем Уайтом, не принялась резонировать у нее в черепе.

Отлично! Теперь Итан чувствовал себя идиотом. Он терпеть не мог, когда голос оскорблял людей. Такие слова ведь назад не возьмешь, верно? А самое ужасное – в половине случаев он и вспомнить-то не мог, что именно брякнул голос! Это же не его слова, в конце концов.

Прошлым летом он потерял трех лучших друзей в результате одного-единственного разговора. И он даже не помнил, что он тогда нес! Он был очень зол и хотел их задеть за живое. Чтобы они убрались прочь и оставили его в покое. И да, они действительно так поступили – в точности как Соня.

А ведь они были единственными людьми, которые знали Итана как облупленного. У них тоже имелись кое-какие способности, с которыми они пытались справляться. Они его понимали…

Они в шутку называли себя «зероями». Совсем как герои, только на самом деле – нули без палочки. Они даже вели себя как супергерои – тренировки глупые устраивали, подпольные клички себе напридумывали… Но, по крайней мере, они были друзьями.

А он натравил на них голос.

Теперь они с Итаном не разговаривают.

Очередь медленно продвигалась вперед.

Итан легонько похлопал Соню по плечу.

– Эй!

Соня посмотрела на него исподлобья, подергиваясь в такт музыке.

– Извини! – произнес он, четко выговаривая, так, чтобы по губам было видно.

Соня поколебалась, сощурилась. И, наконец, слегка улыбнулась. Ведь и он как-никак фанат Пэтти Лоу! Она же так думала…

Соня выдернула наушник, как будто собиралась что-то сказать. И вдруг уставилась куда-то ему за спину и замерла.

Итан обернулся. В банк ворвались трое мужчин со здоровенными стволами. Громилы были в черном и в белых хоккейных масках. Один вскинул ружье и пальнул в потолок.

Мир рассыпался пылью и грохотом.

– Леди и джентльмены! – потребовал стрелок сквозь эхо от выстрела. – Все на пол, живо!

8
Банда

Келси услышала приглушенный выстрел сквозь стену банка, точнее, не услышала, а почувствовала. До нее словно докатилась жаркая волна, которая несла в себе сосредоточенность всех, кто находился внутри – людей, объединенных приливом адреналина.

То был настоящий потоп, цунами энергии от посетителей банка: страх, шок, неверие. Все закружилось водоворотом, настолько мощным, что сперва Келси потеряла контроль над ситуацией. Страх обрушился на нее, пригрозив втянуть в общую панику. Но вскоре инстинкты взяли над ней вверх, и Келси рванулась прочь, принялась барахтаться, привычно стараясь оседлать волну.

Это было все равно, что пытаться заткнуть руками пожарный шланг. Перепуганная толпа превратилась в гейзер энергии – горячий и неукротимый. Но Келси упрямо тянула их наверх – к себе, в спокойное место. Она направила их прямиком в безмятежность. Напитала их неподвижностью. Оцепенением. Тишиной. И удерживала их в невидимом убежище.

Все они хотели одного: безопасности. Это единство цели помогало Келси управлять ситуацией.

Все будет хорошо.

Главное, чтобы никто не пострадал.

И только бы папа уцелел.

Келси поспешно отстранила назойливую мысль, пока та не вылилась в толпу. Конечно, все будет хорошо. Иначе и быть не может!

Келси с самого завтрака несла караул в парке возле банка, стараясь не бросаться в глаза. Просто скучающая девчонка убивает время до открытия торгового центра. Голубой автомобиль вернулся сразу после того, как она избавилась от Лин и Майки. Келси заявила им, что, дескать, хочет прогуляться до дома пешком.

А машина притормозила как раз напротив здания банка.

Из салона вышли трое типов в хоккейных масках. Папу Келси узнала по походке. По хромоте – отец всех уверял, будто его пырнули ножом, но он просто выбил себе коленную чашечку, когда воровал двухсотфунтовый игральный автомат.

Однако, несмотря на свои, скажем мягко, «странности», ничего подобного он себе раньше не позволял. Банков отец Келси никогда не грабил. Да и оружия он никогда в руках не держал. И почему же он решил совершить налет на «Кембрийский центральный банк» в хоккейной маске и с пушкой?

Келси пыталась его окликнуть, остановить. Но одна, без компании вокруг, она бы не осмелилась встать на пути у троих вооруженных грабителей…

– Нет!

Келси откинулась затылком на стену банка и прикрыла глаза, что помогало ей поддерживать связь с толпой внутри. Найти папу в тошнотворных волнах страха она не сумела. Ей вообще никогда не удавалось вычленить отдельных людей, как только группа обретала собственное бытие. Она превращалась в огромного полубезумного зверя на грани нервного срыва.

Келси продолжала сливать животный страх, заменяя его умиротворением. Чем скорее все закончится, тем скорей вы пойдете по домам – включая ее папу.

Что-то мигало и вспыхивало у нее над головой. Высоко-высоко, на углу крыши банка, мигала голубая вспышка. Пульсировала она беззвучно, но была достаточно яркой, чтобы затмевать утреннее солнце.

Внутри кто-то успел нажать на кнопку бесшумной тревоги. Наверняка сейчас в Центральном полицейском управлении за несколько миль отсюда мигает такая же сигнализация. Скоро здесь будут копы – и они заберут папу. После такой выходки он может и вообще не вернуться!

Келси запаниковала.

Она отклеилась от стены, разрывая связь с толпой. Не хватало еще, чтобы ее страхи распространились на бедолаг, застрявших в банке.

– Папочка! Пожалуйста, выходи на улицу!

Теперь она ничего не могла сделать – только следить и ждать.