Текст книги "Вторжение"

Вторжение
София Совина

Иллюстратор Герда Штольц

© София Совина, 2017

© Герда Штольц, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-5749-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I

Пролог
Сентябрь 2013-го года, Россия, Урал

Пятеро молодых мужчин – российские военные разведчики, как можно подумать по их одежде и вооружению. Лица уставшие, не выспавшиеся, обросшие густой щетиной. Автомат на широком ремне из плотной ткани – на плече; а у двух, кто идёт впереди – в руках.

Они, озираясь по сторонам, вышли из зарослей громадного папоротника на небольшую поляну, залитую яркими лучами солнца. Заросли необычные и странные, привычные растения леса увеличились в размерах и разрослись, обратив обычный лес в труднопроходимые джунгли, в которых словно живёт великан из сказки: «Джек и бобовый стебель». Или даже великаны.

Кустарники стали высотой с молодые деревья, а деревья стали выше и шире раза в два-три, их стволы обвивает большой плющ, а листья у него будто лопухи, толстые лианы свисают между ветвями. На некоторых необъятных стволах растут споры грибов, так же больших размеров. И ещё более крупные грибы изредка встречаются на земле, и некоторые из них высотой выше взрослого человека – словно из «Алиса в стране чудес». Очень большие сосновые шишки валяются на земле в пожелтевших сухих длинных и толстых иглах, которые устилали землю возле стволов как ковёр. Появились некоторые растения, которые раньше не росли из-за холодного климата Урала, и они так же размером гораздо больше своей привычной нормы. В зарослях в основном царит полутень и сперва, они могут показаться сказочными, будто и в правду волшебная страна чудес. Но в тенях притаились отнюдь не сказочные зверьки да удивительные люди.

На поляне возле небольшого холма брюхом к небу лежит убитый паук, размером с большую собаку. Военные подошли к нему, один из них ткнул в брюхо автоматом – точно мёртв. В теле видны несколько отверстий от укусов кого-то такого же размера, из которых вытекла и засохла голубая жидкость. От него неприятно несёт, явно лежит тут давно и уже начал разлагаться.

– Это точно здесь? – спросил его товарищ, которой встал рядом.

Тот, кто шёл самым последним, остановился, достал устройство и взглянул на экран. Красная точка на карте в зелёных тонах мигает точно там, где они стоят.

– Здесь, – ответил он.

– О! – воскликнул четвертый, он обошёл холм. – Нам туда.

Все обошли холм и увидели в почве открытый люк – а точнее сама широкая и тяжёлая крышка люка валяется на земле в метрах двух от самого входа; с её лицевой стороны имеется слой почвы с растительностью. Подошли, окружив, и заглянули внутрь. Бетонный туннель ведёт вниз, настенная лестница с металлическими перилами.

– Так, ребята, – сказал тот, кто тыкал в паука. Он удостоверился в том, что автомат заряжен. – Будьте готовы. Неизвестно сколько времени открыт бункер.

Остальные, молча, кивнули и по одному, друг за другом, стали спускаться вниз по лестнице. Они спустились вниз, спрыгнув на бетонный пол. Над открытой дверью из бетона и металла с колесом вместо ручки, мигает лампочка за решетом.

Вошли внутрь бункера. Света почти нет, многие лапочки перегорели или вообще выключены, какие-то разбиты, а осколки лежат на полу. Коридор тянется вперёд и упирается в приоткрытую дверь – комната управления, есть двери по обе стороны, они ведут в разные небольшие помещения; две двери открыты настежь; так же впереди поворот направо и налево – там другие помещения. Внутрь заглядывали военные, светя фонариками на их автоматах. Передвигались они тихо и осторожно. В комнатах был кавардак и беспорядок, словно кто-то здесь намеренно буйствовал или что-то искал.

После того как военные осмотрели весь бункер, они собрались в комнате управления, в которой ещё не были, лишь заглянули на секунду через щель приоткрытой двери. Здесь у стены стоит большой старый компьютер, если эту махину, можно так назвать – кажется, им можно управлять всем что есть в бункере.

Только они вошли, как сверху с боку из тёмного угла, послышался хищный немного шипящий звук, шорканье по стене наверху. Военный среагировал мгновенно – испугавшись, он тут же открыл огонь, ориентируясь по звуку. Существо заверещало, в свете фонаря что-то длинное тёмное и уродливое извивалось, но вскоре существо замолкло, упав замертво на каменный пол. Повисла тишина.

Тот же военный нашёл на стене выключатель и включил свет.

– Надо было надеть очки ночного виденья, – сказал он.

В углу увидели израненное мёртвое тело длинного, как огромная гусеница, монстра с шипами на спине, с множеством липких ног, которые покрыты ворсинками, а рожа и пасть, будто демон из преисподней. Её вид вызывает отвращение и пугает. Но солдаты уже привыкли к такому зрелищу. Они закрыли за собой дверь, и подошли к компьютеру – он до сих пор включен, но находится, будто в спящем режиме.

– Что это? – спросил солдат.

Он указал на тумбу, на которой лежала прямоугольная вещь из чёрного пластика – круглый неприметный динамик, несколько кнопок; вещь явно очень старая, но сохранилась хорошо – похожа одновременно на небольшой старенький кассетный магнитофон и старомодное радио. Его товарищ подошёл, взял вещь и осмотрел, он вскинул плечами и сказал:

– Похоже на диктофон.

– Диктофон?

– Ими ещё кто-то пользуется? – отозвался третий.

– Этот бункер строили давно, так что здесь и не такое можно найти, – ответил тот же, положив диктофон обратно на тумбу.

Один из военных подошёл к пульту управления, склонился, чтобы осмотреть. Сначала клавиатуру встроенную прямо в металлический стол, она похожа на обычную компьютерную клавиатуру со старыми кнопками, но со своими отличиями. Выше находится уже точно не клавиатура, а различные кнопки, индикаторы в виде маленьких лампочек, под каждой из них свой номер, часть горит зелёным, одна красным, остальные и вовсе не светятся, а так же маленькие переключатели, и большой рычаг с боку. Военный просто нажал на кнопку, похожую на пробел и компьютер «проснулся». Большой главный экран источает свет, на рабочем столе много разных значков и папок. Загорелись и два небольших толстых экрана за главным – с правого бока и сверху. На одном из них высветилась поляна снаружи, где вход в бункер – на этот экран указал один из солдат, показывая товарищам. Не успели они ничего сделать, как перед ними высветилось чёрное окно с сообщением:

«Вы пришли спасти нас? Прослушайте запись на диктофоне».

Солдаты переглянулись. Один из них снял защитные очки разведчика, которые по внешнему виду похожи на очки для дайвинга, и сказал:

– Может это оставил послание тот, кто послал сигнал о бедствии?

– Возможно. Но зачем уходить из бункера? Не проще дождаться прибытия помощи здесь?

– Так может, – вмешался третий, тоже стянув очки. – Мы узнаем ответ, прослушав послание? – он кивнул на экран, на котором висит окно.

Все задумались.

В итоге один из них снова взял в руки диктофон, осмотрел его и нажал на кнопку. Все собрались вокруг него, слушая, как из динамика доносится тихое потрескивание. Но затем тишину нарушил голос молодого парня:

– Кхм, – прокашлялся он. – Эта штука уже пишет? – короткая пауза. – Кажется, что так… Итак, вступление! Или как лучше начать…? Ох, – вздохнул голос. – В общем, этот файл, или правильнее сказать – запись? Хотя будет череда записей.… Не суть! Всё это я называю: «Вторжение».

Голос ненадолго затих, возникла тишина, будто запись окончилась.

Три солдата, сняв небольшие рюкзаки, сели на стулья, два других нашли два пледа и сели на них на пол рядом с ними. Они поняли – это надолго. Им всё равно торопиться некуда – ведь в бункере никого.

А в это время диктофон начал проигрывать следующую запись с тем же голосом:

Запись первая
День, когда всё началось

Не знаю, что побудило меня записать эту историю. Может желание поведать о том невероятном, что со мной приключилось. Или от скуки. В этом бункере ужасно скучно. Эти холодные серые стены, бесконечные стеллажи… Но сейчас не об этом.

И прежде чем начать рассказывать тебе историю, мой слушатель или слушатели, я представлюсь. Меня зовут – А́дам Власов. Да, да, знаю, имя то ещё. До сих пор не знаю, почему мама назвала меня именно так. Сейчас мне восемнадцать лет, но когда всё началось, мне было ещё семнадцать. Учусь я в школе, в десятом классе. А нет, поправочка – учился в школе, в десятом классе. А учился я, так скажем, так себе. И как мне удалось попасть в десятый, не знаю, и я даже не представлял, как закончу одиннадцатый. Впрочем, уже не закончу. Ростом я высокий – метр семьдесят пять. Горой мускулов не отличаюсь, но и не дрыщ. Тело спортом я не обделял, так что всегда был в хорошей форме. Особенно мне нравилось плавать в бассейне и гонять в футбол, но всё на уровне любителя и веселья. И если вы видели, как выглядят молодые парни пловцы, то вы в принципе легко представите и меня. На лицо я симпатичный, но не писаный красавец с глянцевых обложек журналов. Волосы у меня от мамы – каштановые и густые.

Моим любимым хобби было фотографировать. И в будущем я хотел стать профессиональным фотографом. Но снимать не всяких обнажённых девах и прочую ерунду, а природу, животных – красоту нашего мира.

Пожалуй, хватит обо мне, и так увлёкся.

А нет, ещё немного обо мне. Я живу, как можно понять, в России – в маленьком уютном городе Ручейск, он находится на среднем Урале. В нём не было ничего особенного или приметного. Скорее всего, вы о нём даже и не слышали. Жизнь в нём была размеренная, и, конечно же, сильно отличалась от жизни в больших городах. Город окружён лесами, имеется озеро и даже две невысоких горы рядом друг с другом в лесах. Местные называют их – «верблюд», потому что со стороны кажется, что это два горба. На одном из горбов находится старая смотровая вышка. Хотя, лично я считаю их лишь большим холмами, не более, и тот, кто приписал им гордое слово «гора» – идиот. Впрочем, не суть.

Здесь-то, в моём городе, и начинается моя история. Или точнее сказать – наша? Ведь коснулось это многих людей, и вас, кто меня слушает, возможно, тоже. А если нет, то прошу, не считайте меня за сумасшедшего и поверьте. И помогите нам… Ох. В общем, пора начинать.

Всё началось почти год назад. И вы просто не представляете, как может поменяться мир за такое, казалось бы, короткое время. Но это произошло. А точнее поменялся он гораздо, го-ораздно быстрее. Порой, мне хочется проснуться и понять, что это был просто сон – ужасный и страшный. Выгляну в окно и увижу привычный мир, угрюмые и не выспавшиеся лица людей, которые спешат на работу, детей идущих в школу. Я, наверное, проспал, и теперь буду собираться впопыхах, меня опять отругает учитель за очередное опоздание.

Чёрт! Я опять отклонился! Вернёмся к реальности.

Ужасной реальности.

Это случилось в две тысячи двенадцатом году (сейчас уже тринадцатый). Воскресенье, шестнадцатое сентября, прохладный день – жители услышали странные звуки. В том числе и я.

Вы когда-нибудь слышали, какие звуки издаёт кит?

Тот, что похож на растянутый крик, мистический и завораживающий. Возможно не вживую, но по телевизору в какой-нибудь передаче про животных или в интернете в видео или аудио.

Наверняка слышали!

Именно такие звуки разносились повсюду, словно протягиваясь по улицам города. Все до единого останавливались, и часть машин тоже, кто был дома или в зданиях, выглядывали из окон – никто ничего не мог понять. В этот момент я вышел из продуктового магазина, и, так же как и все – замер с пакетами в руках, как завороженный слушал странные звуки.

Весь город словно затих и слушал.

Протяжные звуки кита всё завывали. Под землей прокатилось, будто приглушённое рычание, как у недовольного кота, правда кот тогда должен был быть гигантских размеров – по земле прошла вибрация, слабая, но её почувствовал каждый. И я уверен в доме некоторые вещи на полках задвигались, будто задумали побег и незаметно стали красться. Тогда я про себя отметил, что на улице нет никаких животных, во всяком случае, я их не припомню.

Прошло не больше минуты, как снова прокатилось рычание, по городу опять прошла волна вибраций под землей – более сильная и ощутимая. Я видел, как люди начинали заметно нервничать, так же как и я сам.

Паника нарастала, люди обменивались испуганными взглядами. И точно в ответ на нашу панику и страх протяжные крики стали короче и чаще. Кто-то даже затыкал уши, дети заплакали, один мужчина трясущимися руками пытался набрать номер службы спасения. Но в один момент звуки стихли. Следом за ними замолкли дети, раскрывая мокрые глаза. Повисла мёртвая тишина, даже ветер не дул. Все словно замерли в ожидании чего-то.

Знаете, это как когда чувствуешь, что вот-вот что-то сейчас произойдет, но совершенно не знаешь что.

Только все расслабились. Женщина рядом со мной выпрямилась и взяла за руку свою маленькую дочь. Я сам уже думал пойти домой. И вдруг! Раздался сокрушительный и оглушающий раскат грома, в сопровождении с ним, чуть позже на две доли секунды под землёй прошла волна необъяснимой силы – она буквально разрывала дороги из асфальта на трещины. Людей, мусорные баки и прочее что стояло на земле – подкинуло вверх. Устояли разве что дома, да машины, и то, те, что лёгкие тоже чуть подпрыгнули.

Завыли сигнализации машин, где-то прорвало трубу, и вода захлестала из-под земли из одной широкой трещины, знаки накренились, провода от светофора с искрами оторвались и как змеи извиваясь, полетели вниз. Люди стали кричать в панике, дети снова плакать.

Я упал на левый бок и сильно ушиб руку. Пакеты упали, из одного выпали яблоки и покатились по асфальту. Но тогда о яблоках я думал в самую последнюю очередь. Я быстро вскочил, пытаясь понять, что происходит и что делать.

Землетрясение? – подумал я.

Нет. Не похоже. Да и в наших краях его никогда не было.

Заморосил мелкий холодный дождь. По небу снова прокатился гром, а вместе с ним по земле прошла ещё одна волна – ещё мощнее и сильнее. И снова как от толчка всё и все взмыли вверх, а потом рухнули обратно. Я слышал, как разбились окна, и упал велосипед, хотя может это был и не велосипед, может и не окна. Ещё дальше что-то взорвалось, с другой стороны сработала сигнализация магазина. На этот раз я упал на спину, и подумал: «лучше бы на руку».

Я открыл глаза и увидел небо. И готов был поклясться чем угодно, что всего пять минут назад оно было идеально чистое, а на горизонте не было ни одной тучи. Но сейчас небо заслонили увесистые низкие серые тучи. Они вели себя странно – собирались в водоворот, а его центром являлась определённая точка. Нависала не над городом, а дальше, там в лесу. Когда я поднялся на ноги, то прикинул расстояние – это примерно там, где находятся два холма, которые именуют «верблюдом».

Люди в панике, сновали туда-сюда, не зная куда деться и где спрятаться. Кто-то кричал, другой матерился. Машины разъезжались, две столкнулись друг с другом. Ещё кто-то чуть ли не плача кричал о конце света. Я честно сказать, тогда подумал о том же самом, ведь не зря же говорили, а по большей части шутили, о конце света, который должен случиться в этом году. Вот вам – пожалуйста! Нашутили.

Впрочем, я должен отметить, без гордыни, конечно, что я поддался панике не так сильно как многие. И пока я думал, куда бежать, дождь усилился, на улицах стало серо и немного темнее. Почему-то я решил бежать домой. Это первое, что тогда пришло в мою голову.

И я побежал.

Бежал по родным улицам, ступая подошвой кед на мокрый асфальт, часто наступая на разбросанный мусор, не наступая на трещины на асфальте, иногда приходилось их перепрыгивать. Огибал опрокинутые мусорные баки, поваленные фонарные столбы, дорожные знаки и молодые деревья. В городе царил хаос.

Почему никто не включает сирену общей тревоги?

Почему, чёрт возьми, никто не включает сирену?! Почему никто не сообщает, что происходит и что нам всем делать?!

Такие вопросы кричали в моей голове.

Впереди меня бежал мужчина, кажется это местный дворник. Он, не заметив меня, взрезался – боль отдала в правое плечо, и я упал на землю, поцарапал левую ладонь о разбитое стекло стоящего рядом автомобиля. А дворник, даже не взглянув на меня, бежал дальше. Я раскрыл зажмуренные от боли глаза, и увидел… Как в небе что-то ярко сверкнуло – и это точно не молния.

Огромный световой луч – в диаметре примерно сто-сто пятьдесят метров. Конечно оттуда, где находился я, он казался гораздо уже, но я вполне смог прикинуть расстояние и рассчитать. Он брал своё начало с земли, где-то там за «верблюдом» – ударил точно в воронку в небе, что создали тёмные густые тучи. Громыхнул гром. Множество странных синих молний от светового толстого столба побежали по небу во все стороны.

Я стоял, раскинув руки и присев. Думал, снова будет толчок, но его не было. Молнии пробежали надо мной и ушли дальше, стремительно удаляясь. Но вот световой луч продолжал светиться. Мне казалось, что я единственный кто его заметил.

В меня снова врезался кто-то, на этот раз сзади и я упал на четвереньки, морщась от боли. Увидел, что порез на левой ладони сильно кровоточит, кровь смешивается с дождевой водой и стекает вниз, капает на асфальт в образовавшуюся лужу.

Когда я пришел в себя и поднялся на ноги, снова устремил взгляд в сторону леса, «верблюда», на столб. Сверкнули молнии и мне пришлось зажмуриться от ослепляющего света.

Я услышал сирену. Убрал руку от глаз и увидел, что столба света нет. Подумал, что зря теряю время и снова кинулся бежать.

Растянутые звуки сирены приглушали дождь, который перерастал в ливень. Над головой мелькали обычные молнии, и громыхал гром, дул сильный ветер. Я поднимался вверх по тротуарной дорожке; несколько каменных плит выбило.

Дом уже был близко.

Перепрыгнув дорожный знак, я перебежал дорогу по зебре и снова оказался на пешеходной дорожке.

Наконец мой дом. Я свернул к своему подъезду и как идиот дернул за ручку, намереваясь открыть домофон как обычную дверь. Трясущимися руками я стал шарить по всем карманам без разбору – я забыл, куда положил ключи. Когда я уже хотел в отчаянии взвыть, сесть на асфальт, обхватив голову руками, то во внутреннем кармане вымокшей насквозь ветровки я наткнулся на ключи. Неожиданно, как выстрел, раздался гром, и я выронил их из рук. Быстро поднял и только с десятой попытки попал плоским ключом в щель, распахнул дверь и вбежал внутрь подъезда. Когда железная дверь закрылась, звуки немного стихли, и мне стало спокойнее.

Дыхание было частым, с меня на пол стекала вода. В подъезде полутемно, тихо и прохладно. Тогда я себя подбадривал. Говорил, что ты как нюня, совсем уже. Что это наверняка просто погода конкретно расшалилась. Но уже тогда я знал, что это не так. Чувствовал. Тот луч, странные синие молнии – мне это не привиделось.

Не дожидаясь, когда моё дыхание восстановится, я поднялся по лестнице наверх. Я живу в пятиэтажном доме, точнее жил. На третьем этаже. Подбежал к двери, с трудом открыл её ключом и ворвался внутрь, захлопнув за собой дверь. Звуки снова вернулись, став громче – все форточки были открыты. Я уже подумал, что мне не сбежать от этого хаоса. Я сорвался с места, не снимая мокрых кед, и стал закрывать форточки в квартире.

В последнюю очередь я вбежал в свою небольшую скромную комнату. У меня было открыто окно. Его вид выходил на сторону подъезда, во двор, который погряз в стремительно опускающихся сумерках. Я кинулся к нему и потянулся к ручке, но коснувшись её, замер. На меня вдруг нахлынуло такое отчаяние.

Что происходит?! Где мои родители? Почему воют только сирены, почему никто не говорит, что случилось и что нужно делать?!

Я не знал.

Так и не закрыв окно, я опустился на пол, облокотившись спиной о стену – сидел, уткнувшись в колени, и был готов разрыдаться как ребёнок. Я действительно очень хотел к родителям. Вынул телефон из вымокших насквозь джинсов – он влажный, но с ним всё было в порядке. Вот только связи нет. Я в досаде откинул бесполезный гаджет и снова уткнулся в руки на коленях.

Так я просидел около тридцати минут. Перевёл дыхание, немного успокоился, но вот собраться с мыслями так и не смог.

Странно, – тогда думал я, – сирена воет, но никакого объявления нет, а ведь это явно не учение.

И тогда меня осенило.

Телевизор!

Я выбежал из своей комнаты прямо в гостиную и кинулся к плазме, не найдя пульта, я искал как включить его вручную. На экране появилась картинка, и, обрадовавшись, как ребёнок подаренному щенку, я широко заулыбался. Но потом понял, что это лишь рябь и так на всех каналах. Я с досадой выключил телевизор и опустил голову.

Спустя ещё час перестали сверкать молнии и греметь гром. Я закрыл окно, и, не смотря на шум, задремал на своей кровати, не снимая мокрой одежды и обуви.

А разбудил меня не шум, а то, как резко оборвался звук сирены. Я тут же вскочил на ноги и, облокачиваясь на подоконник, смотрел сквозь стекло наружу. На улице уже темно, ливень успокаивался, снова вернулся в дождь. Воронки больше не было. Я взглянул на свои электронные часы, что стояли на тумбочке, но увидел только чёрный экран, цифр не было. Тогда я попробовал включить свет – нет электричества. И судя по темноте в городе – оно пропало везде.

К середине ночи дождь прекратился. А когда начало светать дверь распахнулась, и внутрь вбежали мои родители. Я был очень рад их видеть, хотел их обнять. А они стояли как столбы, бледные, а в глазах страх, словно увидели смерть. Не успел я и слова сказать, как отец велел:

– Закрыть все окна, будем забивать их досками от мебели или что найдём. Так сможем дождаться помощи.

Я подумал, что у папы с головой не в порядке. Но мама на ватных ногах, немного покачиваясь из стороны в стороны, прошла на кухню и взяла молоток.

– Что случилось? – спросил я, смотря на отца. – Война?

Он как заводная сломанная кукла медленно повернул ко мне голову.

– Хуже.

Смотря на них, мне стало крайне не по себе.

Мы разбирали разную мебель – досками и панелями закрывали все окна, папа при помощи перфоратора прикручивал их к стене. У каждого окна мы оставили по одной широкой щели, будто у жалюзи, чтобы смотреть наружу. Там появились первые люди. Папа кричал им о том, чтобы они прятались дома и ждали прибытия помощи, что их всех сожрут. Но в ответ был слышен только смех.

Я уже начал думать, что он действительно сошёл сума. Но всё же… Я не ослушался его, делал всё, что он скажет, так же как и мама.