Текст книги "Первородный. Страж вселенной"

Все-таки чувства к Дейвенскарду, таившиеся в глубине души, были все так же сильны, как и раньше. Месяцы, проведенные с ним, растопили её холодное сердце, и она вновь почувствовала, что любит его. На сей раз взаимно.

Их любовь была страстной и долгой. Они занимались любовью в любой удобный момент. Она всячески поощряла желание Дейвенскарда, а он, в свою очередь, был рад, что наконец добился того, чего от него хотел Кайар. Чувства к Най’Ате смогли залечить раны, как на теле, так и на душе, после смерти Шалии.

На седьмой год их любви, в Саттнот прибыли войска империи. Во главе их стояла регент – наместница Мирра, как и прежде, облаченная в свои кроваво-красные доспехи, украшенные золотыми вставками. Она была без маски Агармала, которую носила всегда. Та висела у неё на поясе. Она, благодаря разведчикам из Алого Харцессила, знала про то, что император остался в Саттноте, и прибыла к нему, чтобы сообщить плохие новости.

***

Мирра вошла в особняк, и её взгляд тут же пересекся со взглядом Най’Аты. Она расчесывала волосы семилетней дочери, которую назвала Сапфиной. Мирра подошла к ним и, по-солдатски, без лишних эмоций, произнесла:

– Царевна, я пришла к императору. Во время его отсутствия, произошли события, требующие его непосредственного внимания. Где он?

– На заднем дворе, ухаживает за цветами и играет со своим дракограллом. – Улыбнувшись, ответила она, на мгновение взглянув в синие глаза Мирры.

Та, услышав ответ, направилась к императору. Выйдя на задний двор и увидев владыку, Мирра поклонилась и сказала с несвойственной ей печалью:

– Владыка, я подвела вас… – Печально начала она, отпустив голову. – Культисты проникли в Реббхарские знатные дома, мятеж разрастается, и, без вашего присутствия, знать уйдет к ним, посчитав вас слабаком, скрывающимся от своего народа!

– Видела мою дочь, дорогая Мирра? Я не могу оставить её, ведь если культ узнает про дочь двух могущественных аспектов, то ты и сама знаешь, что произойдёт. К тому же, я не могу бросить Най’Ату. Я люблю её. Она вернула мне надежду и благосклонность моего покровителя.

– Владыка. Это дело не может долго ждать! Если вы не явитесь в совет, то, скорее всего, даже немногочисленная Таллаурская знать перейдет на сторону мятежников, и тогда империи не станет! – Недовольно процедила Мирра.

Император задумался. Мирра была права.

– Хорошо. Я отправлюсь немедленно. Но ты, как моя правая рука, сделай все, чтобы моя семья была в безопасности! – Уверенно произнес он.

– Еще одна причина, по которой я приехала к Вам, касается Вашей старшей дочери – Таши. – Опечаленно произнесла она. – Её сразил недуг, ранее неизвестный и очень тяжелый, с каждым днем ей становится все хуже. Даже Ваша сестра – Аликсиндрия – не знает что с ней. Боюсь, она может не дожить до своего становления.

– Что же ты сразу мне не сказала об этом?! – заволновался Дейвенскард. – Какие симптомы? Возможно, я знаю что с ней. Немедленно собираемся! Оставь в городе гарнизон черных стражей, и уходим. Если я потеряю и её, то не переживу.

Таша была единственной памятью о Шалии. Он любил ее и готов был сделать все, дабы не потерять дочь.

– Но как же ваша вторая дочь? Ведь, оставляя её здесь, вы подвергаете её опасности. Культ, скорее всего, уже догадывается о её существовании. – Забеспокоилась Мирра.

– Думаю, что Най’Ата сможет позаботится о Сапфрине, к тому же здесь остается батальон Черных стражей. – Холодно сказал Дейвенскард.

***

После отбытия Дейвенскарда из Саттнота, прошло несколько месяцев. Город был хорошо защищен на случай нападения культа на его новую семью с целью похитить Сапфрину. Перед отбытием, Дейвенскард предупредил Най’Ату о том, что культ, возможно, уже знает о их дочери и захочет забрать её. Он приказал закрыть город для проезда, но не подозревал, что культ подослал в Саттнот свою шпионку, которая планировала дезинформировать разведку империи и подготовить город к вторжению основных сил культа.

Най’Ата сама подозревала, что культ в скором времени предпримет попытку выкрасть её дочь, послав карательный отряд, и она оказалась права.

Спустя еще один месяц, разведчики Най’Ата сообщили о том, что в сторону города вышел большой полк элитных культистов Бархаддиров. Именно бархаддиры были причастны к смерти императрицы, во время засады на императора за несколько лет до этого. Они помогли мятежникам, чем спровоцировали новую ветвь гражданской войны.

Най’Ата отдала приказ Черным стражам укрепить оборону города и подготовить ополчение, а также эвакуировать город через подземные ходы, после чего она стала ждать прихода культа, предварительно спрятав Сапфрину в подвале своего особняка.

Най’Ата имела познания в тактике и знала как устроить хитроумную ловушку в городских условиях. Она знала все о тактиках стрелковых подразделений и умело организовала стрелковые ловушки по всему городу.

Бархаддиры вошли в город, будто владели им: спокойно и неторопливо. Они входили в каждый дом, но, никого не найдя, заподозрили ловушку. И все же продолжили следовать своему изощренному плану.

Най’Ата и не подозревала, что в город вошли не элитные части культистов, а простые неофиты, переодетые в одеяния Бархаддиров. Она отдала приказ уничтожить все цели, и снайперы на крышах, выдав свои позиции, уничтожили их всех. Вскоре, в город вошла основная часть культистов, и они уже не были зелеными новичками. Это были элитные ассасины Бархаддиров и шли они с одной целью – убить всех в городе.

Они шли рассеянным строем, а возглавлял их сам брассиец, которого в культе прозвали Кукловодом. Обученный тайным знаниям высших позиций культа Падшего, и заслуживший похвалу самого основателя культа, скрывавшегося под прозвищем Верховный, он, дослужился до его правой руки, даже несмотря на то, что имел более знатную родословную, чем Верховный. Он был сыном последнего царя брассийцев из династии Браус – Саяна «Безумного» Второго, обезглавленного в собственном тронном зале после неудачной попытки связаться со слугами падшего в семьсот сорок восьмом году Первого Вторжения Падших. Он получил право на изучение запретных архивов Тонвалля и Касфея – двух древних столиц перворожденных Таллаури, которые не успели увезти архивариусы Черной гвардии перед их падением.

Кукловод был обучен поискам магически одаренных существ, людей, Таллауров и представителей других, как старших, так и младших, рас. Он целенаправленно шел в особняк царевны, чуя следы мощной энергии, которая манила его. Следом шли самые фанатично преданные ему ученики, входившие в самый высокий круг общины Бархаддиров. Остальные остались в городе и расправлялись с Черными стражами и ополченцами, собранными из гвардии царевны.

В городе началась настоящая резня; дома горели; противники практически не уступали друг другу по силам, однако на стороне бархаддиров была оккультная магия тёмного измерения Кхирны – владычицы смерти и чумы. Город медленно умирал, крики солдат постепенно утихали, а зловещий смех ассасинов-бархаддиров лишь усиливался и превращался в гоготание сотен их тёмных душ. Помощи городу было ждать неоткуда, ведь перед тем, как прийти в Саттнот, они отрезали его от остальной империи, хитроумной уловкой заставив силы империи и союза рассеять свои армии в самые крупные провинции, подвергшиеся нападениям возраставших сил мятежников, которые заручились поддержкой культа.

Най’Ата стояла на вершине холма, на котором возвышался её прекрасный особняк-резиденция, и отстреливала ледяными залпами наступавших на холм фанатиков. Однако, наступление было лишь очередной уловкой хитрого брассийца, который собирался подточить её силы. И когда Най’Ата была измотана боем и впала в отчаяние, сражаясь с элитой культа, он шел спокойно и хладнокровно, будто вокруг не бушевало пламя, и не лилась кровь.

Убив последнего фанатика, Най’Ата увидела как Кукловод вышел из черного густого дыма и пепла. Сначала показалось его покрытое руническими шрамами лицо, зелёная радужка на фоне черных белков и лысый череп лишь с одной косой, развивавшейся на ветру. Сначала он в упор смотрел на неё с ехидной ухмылкой а затем, выхватив черный изогнутый клинок, стал все быстрее приближаться.

Най’Ата в отчаянии создала ледяной меч и атаковала Кукловода первой, легко ранив щеку. Брассиец не расстроился, понимая, что, измотанная, она не причинит ему много вреда. Рыжеволосая бестия сражалась яростно, но так и не смогла стереть с его лица зловещую ехидную ухмылку. Лишь обрезав серую косу, она разозлила его, до этого сохранявшего хладнокровие. Кукловод ударил её мощным выпадом в грудь, и кровь хлынула из раны, окропляя снег вокруг. Най’Ата упала замертво.

Расправившись с царевной, Кукловод громко закричал зловещим голосом, окликая приспешников, шедших за ним следом:

– Ищите девчонку. Она где-то здесь: я чую её. Кучка недоделанных идиотов, если вы её не найдёте, я вас выпотрошу живьем!

***

Сапфрина сидела в подвале особняка и через маленькое окошко наблюдала за сражением и смертью матери, едва сдерживая плач. Её охватил гнев. В ней пробудились дремавшие силы огня и льда, образовывавшие ледяное пламя. Выбежав из подвала, Сапфрина убила нескольких культистов, обыскивавших особняк. После чего она выбежала на улицу и упала к бездыханному телу матери. Ревя, она просила её не умирать, но царевна не отвечала.

Видя это, старый оккультист умилился проделанной работой. Он стремительно схватил девочку и, вместе с ней, скрылся в тёмном портале.

79 год Второго Вторжения

Най’Ата очнулась в ледяной колыбели. Не понимая, где находится, она начала бить по оболочке, спасшей её от гибели.

Спустя час, Най’Ата выбралась из колыбели и увидела руины некогда прекрасного города, которым правила. Она сразу же принялась искать дочь. Блуждала по пепелищу в надежде на то, что Сапфрина смогла спастись, но вскоре осознала, что культисты забрали её с собой, бесследно исчезнув так же внезапно, как и появились.

В первые часы, после холодного пробуждения, Най’Ата хотела отправится к Дейвенскард и рассказать ему обо всем, что случилось в городе. Но, смотря на разлогающиеся тела её людей, она не могла понять почему помощь не пришла. Най’Ата не знала о том, что сделали культисты, чтобы предотвратить прибытие сил империи, поэтому разочаровалась в своем возлюбленном и отправилась туда, где, как ей казалось, могла быть её дочь.

***

Тем временем, Дейвенскард, только прорвавшийся через информационную блокаду, которую устроила шпионка бархаддиров, узнал о том, что произошло в Саттноте. Он послал в руины взвод Тайных, чтобы они прочесали город и нашли его возлюбленную и дочь.

Когда Тайные пришли в Саттнот, они увидели пугающую картину: вокруг разлогавшихся тел стражей и культистов, роились трупные мухи, а город лежал в руинах. Возле особняка царевны, вокруг огромного пятна крови на снегу, они увидели ледяную колыбель, на которой были видны следы того, что кто-то отчаянно пытался выбраться. Командир Тайных обнаружила следы тёмной магии измерений и сообщила об этом императору.

Получив эти сведения, Дейвенскард понял, что Най’Ата, за пять лет, не только выжила, но и отправилась сама искать их дочь. Следуя по тёмным следам, шла она в направлении древнего Алваръяда – неприступного, сохранившего свою независимость, города-оплота, в котором уживались все расы мира. Но, по данным, которые ему прислали разведчики из Черной гвардии, посланные туда, на город в, скором времени, должна была обрушится вся мощь культа смерти и чумы.

Он находился в непосредственной близости от древней цитадели Лар’Ханал, в которой четыре тысячи лет назад произошла великая битва, и в подземельях которой жертвами старейшин перворожденных был заточен опаснейший из всех десармертов каких только видел мир.

Дейвенскард решил переключиться на тренировки своей старшей дочери – Тассии. Из-за нервного срыва после смерти матери, в ней пробудились силы, которые очень сильно беспокоило Дейвенскарда. За это Тассия его возненавидела.

Все ради дочери

79 год, Второго Вторжения.

м

Раскаяние

Уходя от Аликсиндрии, Тассия пребывала в ярости и глубоких раздумьях. Ее не оставляло чувство, что отец предал ее, сделал живым воплощением пустоты, коим сам и являлся благодаря благосклонности Ваятеля. Тассию охватил ужас и злость, она хотела все высказать ему в лицо, поэтому выбежала из Исследовательского Комплекса и направилась прочь. Когда ей надоело бежать, она направилась в сторону Великого Рхаальского дворца, в надежде застать в нем отца и высказать ему свое недовольство. Она в красках представляла этот момент и все, что она хотела ему сказать.

Однако ее мрачные раздумья прервал голос ВИРЫ, которая хотела сообщить ей нечто очень важное:

– Принцесса, ваш отец хочет с вами поговорить. Мне принять исходящий вызов?

– Нет, ВИРА, я хочу лично ему высказать все в лицо! – гневно произнесла Тассия, после чего добавила: – Отключи его немедленно!

– Но может он хочет сказать вам о чем-то очень важном? – спросила ВИРА без эмоций.

– Я сама ему передам все, что хочу сказать, не мешай мне! – разгневанно ответила Тассия, хлопнув ладонью по экрану.

Она отменяла все последовавшие следом попытки отца с ней связаться, твердо решив идти во дворец. Когда Дейвенскарду надоело бунтарское поведение его дочери, он решил лично предстать перед ней, сорвав все, что она задумала. Он вышел из портала прямо за спиной девочки, и та даже ничего не заподозрила. Благодаря своему мастерству мужчина не дал ее чутью сработать, после чего холодно произнес, до дрожи напугав:

– Таша, я знаю, что ты хочешь высказать мне свое недовольство, я чувствую это. Вперед, – хмуро и устало посмотрев на свою дочь, он добавил полушепотом: – Я понимаю, что ты недовольна тем, что с тобой произошло. Я понимаю тебя лучше, чем кто-либо в империи, ведь я сам прошел через все это. Я горюю по твоей матери не меньше, чем ты сама. Но и ты меня пойми, мы с Най’Атой сошлись, когда мы оба в этом нуждались, нас объединило наше горе…

За долгие годы, которые он не снимал свою бело-черную армиду, он впервые стоял перед дочерью без нее, и, обернувшись, она увидела его потускневшие серые глаза, морщины и густую заросшую бороду. Тассию это все удивило, ведь за время, которое прошло после гибели ее матери, Шалии, и сожжения культом смерти и чумы приграничного города Саттнота, он ни разу не снимал армиду, опасаясь за жизнь дочери и свою тоже.

Мужчина подошел к ней, и, положив на ее плечо свою руку в массивной латной перчатке, с грустью произнес:

– Таша, я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз, но во дворце слишком много лишних ушей, – после чего он, тихо добавил: – Я понимаю, тебе сейчас тяжело, особенно в связи с произошедшими событиями. Я понимаю, как сильно ты хочешь убить того ублюдка, что убил твою мать.

После этих слов, он заглянул в ее разноцветные глаза с почерневшими белками и с сочувствием и пониманием полушепотом произнес:

– Послушай меня, история, что я тебе сейчас расскажу, поможет тебе понять какой силой ты наделена, и что будет, если ты потеряешь контроль над своими эмоциями.

На что Тассия, разгневанная последними событиями, ответила:

– Что за история, и как она мне поможет отомстить ублюдку, что убил мою мать?

– Когда мне было столько же лет, сколько сейчас тебе, сильные эмоции взяли верх надо мной. Ведь тогда я узнал, как погиб мой отец Шадорнаал. Я стоял на причале в гавани Зестрока, а впереди было лишь Унботарийское море. Я сильно злился и поддался эмоциям, и тогда моя темная половина вырвалась наружу и захлестнула мой молодой разум. Я потерял сознание и упал в морскую пучину, а мои доспехи потащили меня на морское дно.

Тассия с любопытством слушала историю, которую рассказывал ей отец, но затем поменялась в лице и с хладнокровием спросила у него:

– И что же было дальше, папа? Не заставляй меня ждать. Чем раньше ты мне все расскажешь, тем быстрее я отправлюсь на поиски оккультного урода, убившего мою мать.

– Аликсиндрия находилась рядом со мной, когда все произошло. Она не успела среагировать, но не растерялась, и, использовав свои врожденные силы, вытащила меня из глубин моря. Понимая, что я не дышу, она вспомнила, как читала оккультную книгу и там видела древний Хеспешальский ритуал по перенесению души из тела в фигурку из живой глины Амрака, – продолжил рассказ Дейвенскард. – Мысленно я рассказал ей о том, как нашел заброшенную тайную лабораторию нашего деда Фаллэла, а также о его проекте «Пнезион», и попросил ее модифицировать эту машину, чтобы он мог создать мне новое тело, – мужчина опять замолк.

– Я хочу услышать конец этой истории, – разгневанно фыркнула Тассия.

– Перестань злиться, дочь. Аликсиндрия, перед тем как уйти с моей фигуркой, взяла у моего утонувшего тела кровь, и после того, как закончила модифицировать «Пнезион», добавила мою кровь в устройство и ввела на экране «создание тела из фрагмента ДНК». Помимо крови она заложила в программу «Пнезиона» еще одну опцию и загрузила почти все наши запасы Амрака в него, – продолжал Дейвенскард. – После того, как тело было готово, она прочла заклинание переноса и поместила мою душу в новое тело. После этого дня мы поклялись никому не говорить о том, что произошло. Сейчас я нарушил эту клятву ради твоего же блага.

– Чем же твоя история может мне помочь? – гневно спросила Тассия у отца, а затем воплотилась в свою темную форму и закричала, воспарив над землей. – Этого ты хотел?! Ты хотел превратить меня в живое оружие, и теперь на меня откроют охоту все кому не лень! Культисты, мятежные вассалы твоего отца и прочие безумцы будут желать моих сил, и ради этого пойдут на все!

Услышав слова своей дочери, Дейвенскард задумался над тем, как же сильно похожа его дочь на Шалию, свою мать. Выйдя из своих раздумий, он произнес холодно и решительно:

– Прекрати говорить подобное, милая моя! Я никому никогда тебя не отдам. Ты – последний луч света в моей наполненной тьмой и горем жизни, в бытности воплощения Ваятеля пустоты, – а потом добавил: – На моих плечах лежит бремя правления Таллаурами и другими расами Союза Крови. Я не поддался своей темной стороне, лишь потому что не хотел омрачать память о твоей матери. Но поверь, я хотел еще тогда, когда на моих глазах она умирала, истекала кровью… Я был готов пойти на все, заплатить любую цену, чтобы ее воскресить.

После этого его глаза стали белыми, и он с грустью продолжил:

– Я хотел поддаться, но, когда я рухнул во дворе царевны из династии Ро’Каин с телом Шалии на спине Громокрыла, Най’Ата выходила меня, а спустя годы у нас завязался продолжительный роман, и нас сплотило именно горе, ведь она потеряла своего жениха. И у нас родилась особенная дочь, Сапфрина. Она твоя сестра, и сейчас она в руках этого гнусного брассийца, что является правой рукой их настоятеля, Верховного! – с отвращением произнес он.

– Что?! – от удивления раскрыла рот Тассия. – У меня есть сводная сестра?! И я узнаю об этом только сейчас?! – возмутилась она, после чего вышла из темной формы и продолжила слушать отца.

– Ная отговорила меня от мести, сказав, что месть способна сожрать душу и изменить личность, превратив мстящего в жестокого и беспринципного урода, – с грустью ответил Дейвенскард.

– Ты мне что-то не договариваешь, я это чувствую! – раздраженно хмыкнула Тассия.

– Я находился без сознания в то время, пока она меня лечила. Я попал в измерение Кайара, – с ужасом вспомнил он, затем добавив: – После долгих лекций на тему о том, какой же я идиот, он намекнул мне, что если я не найду в ближайшее время Привратницу для Белл, то он лишит меня своей благосклонности, без которой я окажусь один на выжженном поле, а вокруг будут лишь мятежники, культисты, и прочее отребье, желающее меня прикончить.

– Он приказал тебе отвлечься от данной тобою клятвы, отец?! Да как ты мог забыть о таком! – фыркнула Тассия, после чего, сменив цвет глаз на красный, добавила:

– Ты дал умирающей матери клятву, но после нарушил ее. Трахал эту рыжую бестию и даже заделал ей ребенка?! Теперь ее дочь похитили, а саму вроде как убили. Не верю! Судя по тому, что ты вышел без своей чертовой армиды, в твоих глазах сейчас читается противоположное тому, что ты мне сейчас втирал целый час! Ты хочешь отомстить брассийцу за смерть своей любовницы и похищение своей дочери, которую знал только семь лет. Между тем я страдала от того, что мои силы пробуждались, и тебя это мало волновало. Зато теперь ты вдруг вспомнил обо мне. Ты испортил мое детство! – продолжала психовать Тассия.

– Какая же ты проницательная, но вот в чем дело: она такая же как ты, только еще сильнее и могущественнее, – озадаченно ответил Дейвенскард.

– Если мои-то силы бьют ключом, то это значит, что ее силы еще более взрывные, чем мои?! – задумавшись, спросила она. – Если моей сводной сестре промыли мозги приспешники этого «Верховного», то каких бед она может натворить?

– Вот именно! Поэтому я хотел с тобой поговорить, потому и рассказал ту историю, так что можешь хотя бы на немного отвлечься от мести и жажды поисков культиста, что убил Шалию, и помочь мне вернуть твою сестру домой! – воскликнул Дейвенскард.

– Нет, папа, это ты забыл о клятве. Я же слов на ветер не бросаю! – крикнула Тассия.

– Нет, я не забыл, – процедил Дейвенскард.

– Тогда какого черта вместо того, чтобы заняться поисками убийцы моей матери, ты развлекался с той рыжей царевной?! – недовольно спросила Тассия.

– Она спасла мне жизнь и выходила меня. Дитя мое, не нужно злиться, не на меня тебе нужно обратить твои злобу и ярость, а на культистов. Одним из них ведь был и тот, кто убил Шалию, – спокойно произнес Дейвенскард.

– Красивая история, папа, но это не меняет ничего. Ты нарушил клятву, данную матери, когда она умирала. За это я тебя ненавижу, и за то, что ты сделал со мной, тоже! – закричала Тассия, после чего обернулась в темную форму: ее кожа почернела и стала походить на непроницаемую бездну, появилась вторая пара красных глаз, а волосы стали подобны теневому шлейфу, который следовал за ней. Со всеми бушевавшими внутри нее яростью и ненавистью она медленно шла к отцу, а он всем своим видом показывал, что не желал ей вредить.

После Тассия вновь взмыла в воздух и громко закричала:

– Ты превратил меня в живое оружие и хочешь использовать мои силы, для того чтобы я убивала твоих врагов, в то время как ты будешь развлекаться со своей рыжей бестией. Ты просишь меня забыть о мести ублюдку, что отобрал у меня мать, и найти сестру, о которой я даже не знала! Зачем мне тебе помогать?

– Я хотел найти его. Я поднял на уши всех разведчиков Черной гвардии, включая Тайных и Харцессил. Он умеет заметать свои следы, – понизив тон, ответил Дейвенскард. – Сейчас необходимо предотвратить очередное вторжение искаженных, а после, так уж и быть, я помогу тебе разыскать этого ублюдка и прикончить его.

– Ты хочешь попросить меня отказаться от мести ради своей прихоти? Нет уж! – насмехалась Тёмная Тассия, а затем добавила: – Хочешь, чтобы я помогла тебе найти дочь твоей рыжей любовницы? Что ты вообще нашел в ней? Чего не было у моей мамы?!

– Сил божества и возможности перерождаться даже после самых, казалось бы, смертельных ран. И нас объединило общее обстоятельство – горе и скорбь по ушедшим возлюбленным, – вновь повторил Дейвенскард.

– Хочешь убежать от клятвы, которую ты дал, папа? Не выйдет! Ты променял погибшую возлюбленную и мою мать на рыжеволосую любовницу-аспекта! – закричала Тёмная Тассия, что вынудило Дейвенскарда открыть проход на нижние этажи своего дворца. Она увидела, как он исчезает в портале, и пошла за ним.

Войдя в портал, она не узнала место, в которое переместилась: она попала в ранее неизвестные ей коридоры дворца. Дейвенскард медленно шел вперед через цеха, в которых создавалось секретное оружие и высокотехнологичные экзо-костюмы, прошедшие испытания на полигоне его сестры Аликсиндрии. Тассия попыталась восхититься ходом мысли своей тети, но память о том, что та с ней сотворила, не давала ей забыть боль, которую пришлось пережить. Тассия по-прежнему пребывала в своей темной форме и с недоверием шла за отцом по извилистым коридорам подземных этажей дворца.

Когда промышленные цеха закончились, Дейвенскард вошел в помещение с очень высокими потолками. Там было очень тепло, посреди комнаты стоял рунический круг, а в его центре расположилась необычная кузница, возле которой стоял краснокожий гигант, ковавший какое-то оружие. Когда они подошли к нему, гигант произнес своим низким голосом:

– Приветствую в моей Кузнице Реликтов, дочь Дейвенскарда. Вижу, сейчас ты пребываешь не в настроении, но думаю то, что я тебе сейчас покажу, изменит твое отношение к отцу, – усмехнулся гигант, а затем продолжил: – Ах, прости меня за невежество, принцесса, мое имя Ладдем. Я кую здесь реликвии и состою на службе у твоего величественного отца.

– Хватит подлизываться ко мне, кузнец, к чему ты мне все это говоришь? Зачем мы здесь? – презрительно спросила Темная Тассия.

– Вот, взгляни, это моя самая лучшая работа – косы именуемые Хек’Шалейнами, Клинками ночи. На них наложены особые чары моего великого, но, увы, вымершего народа. Они усиливают потенциал своего владельца и пропускают через себя его энергию, благодаря чему делают его выносливее, быстрее и сильнее, – торжественно ответил Ладдем. – Вот, возьми этот кулон, он позволит тебе скрывать то, кем ты на самом деле являешься.

– Папа, зачем мне это оружие, если я сама являюсь оружием? – с удивлением спросила Темная Тассия у отца.

– Открою тебе тайну нашей семьи: мы, Таша, с тобой последние эмпиры этого мира, стражи баланса, черпающие свои силы напрямую из истока душ, Ардраггора.

– Эмпиры? Чародеи пустоты?! – недоумевая спросила Темная Тассия. – Поэтому все без конца называют меня дочерью пустоты?

– Почти, – уклончиво ответил Дейвенскард.

– Ты вновь уходишь от ответа! – разозлено крикнула Темная Тассия. – Я ведь такой же эмпат, как и ты!

– Я не увиливаю, милая. Мне сложно объяснить тебе то, к чему все это, – таинственно ответил Дейвенскард, после чего добавил: – Скоро ты сама все поймешь.

– Когда? Как скоро, отец? – нервно спросила Тассия, выйдя из темной формы. – И вообще, зачем ты меня сюда привел, кроме как ради того, чтобы дать мне эти чудо-косы?

– Я привел тебя в эту секретную часть дворца по делу, которое не требует отлагательств, – угрюмо произнес Дейвенскард, после чего добавил: – Я осведомлен о том, что ты была в запретной секции дворцовой библиотеки и знаю, что ты прочла несколько запретных книг и свитков, привезенных из Касфея и Тонвалля.

– Кашхак! Откуда ты узнал об этом?! Я ведь никому не рассказывала, а… это Роэнна доложила… – опечаленно произнесла Тассия. – Ты ведь в то время приставил ее ко мне в качестве телохранителя. Я прочитала одну интересную книгу заклинаний, написанную, кажется, верховным магом перворожденных Сетрадором.

– Книга, что ты прочла, не зря считается запретным знанием, ведь Сетрадор был эмпиром-отступником, – произнес Дейвенскард. – И в ней записаны опасные заклинания и ритуалы оккультного характера, запретные обряды жертвоприношений, заметки демонолога и прочие черные чары.

– Были и другие эмпиры? – Удивленно спросила Тассия. – Почему о них нет никаких упоминаний в библиотеках?

– Потому что в семьсот тридцать шестом году к власти в Касфейской империи пришел Саян Второй, сын печально известного Саяна Первого Тщеславного, который хотел заиметь свою армию десармертов, связавшись со слугами падшего, и едва не начавшего новую волну вторжений. Когда об этом узнали эмпиры, они убили его, разорвали его тело на части и скрыли в пустоте, – рассказал Дейвенскард. – Саян Второй хотел отомстить их ордену и, придя к власти, первым делом приказал своим Трициатриям во главе с генералом Ласлатом и наемникам из Кровавой десницы уничтожить их всех. Вместе они истребили всех эмпиров, кроме нашего рода, ведь Амон’Талика Вечная смогла сбежать с новорожденным сыном, твоим прадедом Фаллэлом.

– Ближе к делу, отец. Зачем ты привел меня сюда и рассказываешь все это? – спросила Тассия.

– Таша, я привел тебя сюда, потому что меня беспокоит твоя озабоченность местью. Поэтому, чтобы отвлечь, я привел тебя сюда по одной важной причине: мне нужна твоя помощь, – ответил Дейвенскард.

– И в чем именно тебе нужна моя помощь? – недоверчиво спросила Тассия.