Текст книги "Школа Добра и Зла. Принцесса или ведьма"

7. Самая могущественная ведьма

– Зачем нам себя уродовать?

Софи посмотрела сквозь пальцы на лысую, прыщавую, цвета несвежей тыквы голову профессора Мэнли, едва сдерживая тошноту. Вокруг за обгорелыми партами с ржавыми зеркалами сидели никогдашники и увлечённо толкли в кашицу поганки в железных мисках. Если бы она точно не знала, что́ это, то, может быть, даже решила бы, что они готовят воскресный пирог.

«Почему я ещё здесь?» – безмолвно возмущалась она сквозь слёзы.

– Почему нам нужно быть ужасными и отвратительными? – осклабился Мэнли. – Эстер!

– Потому что это делает нас страшнее, – ответила Эстер и отпила немного сока из поганок. По её лицу тут же пошла красная сыпь.

– Неправильно! – прорычал Мэнли. – Анадиль!

– Потому что от этого плачут маленькие мальчики, – сказала Анадиль, тоже покрываясь оспинами.

– Неправильно! Дот!

– Чтобы не тратить время, прихорашиваясь по утрам? – спросила та в ответ, смешивая свой сок с шоколадом.

– Неправильно и глупо! – нахмурился Мэнли. – Лишь преодолев поверхность, вы сможете копнуть глубже! Лишь отказавшись от тщеславия, можно стать самим собой!

Софи проползла под партой и бросилась к двери. Ручка обожгла ей руку, и она вскрикнула.

– Лишь уничтожив то, кем вы себя считаете, вы сможете стать теми, кто вы есть на самом деле! – сказал Мэнли, смотря прямо на неё.

Всхлипывая, Софи поползла обратно к парте, мимо злодеев, медленно покрывавшихся лишаем. Вокруг неё в зеленоватом дымке поднимались цифры рейтинга: первое место было у Эстер, второе – у Анадиль, третье – у Равана, мальчика со смуглой маслянистой кожей, четвёртое – у остроухого блондина Векса. Хорт с большим нетерпением выпил своё зелье, но от него лишь вскочил маленький чирей на подбородке. Он отмахнулся от вонючего дымка с надписью «19», но число тут же дало ему сдачи.

– Уродство означает, что вам приходится рассчитывать на собственный ум, – ехидно протянул Мэнли, подходя к Софи. – Уродство означает, что вы доверяете своей душе. Уродство означает свободу.

Он поставил миску на её парту.

Софи посмотрела на чёрный сок из поганок. В нём до сих пор что-то шевелилось.

– На самом деле, профессор, мне кажется, что мой преподаватель науки прекрасного будет возражать против того, чтобы я выполняла это зада…

– Три раза подряд последнее место подряд, и ты станешь ещё уродливее, чем я, – перебил её Мэнли.

Софи подняла голову.

– Мне кажется, что уж что-что, а это невозможно.

Мэнли повернулся к классу.

– Кто хочет помочь нашей дорогой Софи отведать свободы?

– Я!

Софи резко обернулась.

– Не беспокойся, – шепнул Хорт, – так ты станешь красивее.

Прежде чем Софи успела хотя бы вскрикнуть, он окунул её лицом в миску.

Лежа на берегу озера со стороны Добра, Агата прокручивала в голове сцену из школы Зла. Лучшая подруга назвала её дурой, наскочила и свалила с ног, украла одежду, бросила её жить с ведьмами, а потом ещё и просила совета в амурных делах.

«Всё дело в этом месте», – решила она. В Гавальдоне Софи забудет всё об уроках, замках и мальчишках. В Гавальдоне их обеих ждёт счастливый конец. В Гавальдоне, а не здесь. Нам нужно просто вернуться домой.

Тем не менее кое-что её по-прежнему беспокоило. Тот момент на мосту – Софи в розовом на фоне школы Добра, она в чёрном возле школы Зла… «Теперь всё идеально», – сказала Софи. И была права. На краткий миг ошибку исправили. Они попали туда, где им самое место.

Но почему же мы не смогли остаться?

Непонятно, что же произошло, но в тот момент всё висело буквально на волоске. Потому что если бы Софи добралась до школы Добра, она бы ни за что не ушла. Агата часто задышала. Нужно сделать всё, чтобы преподаватели не обнаружили ошибку и не отправили их в нужные школы! Но как сделать так, чтобы Софи никуда не ушла?

«Иди на занятия», – подсказало ей сердце.

Поллукс сказал, что в обеих школах учится одинаковое число учеников, чтобы поддерживать баланс. Так что, если дело дойдёт до исправления ошибки, перевести в другую школу придётся их обеих. Пока Агата держится в школе Добра, Софи придётся оставаться в школе Зла. А если она и могла за что-то ручаться, так это за то, что среди злодеев Софи долго не продержится. Ещё несколько дней, и она будет просто умолять, чтобы её вернули в Гавальдон.

Иди на занятия. Конечно же!

Она найдёт способ удержаться в этой ужасной школе, чтобы взять Софи измором. Впервые с самого момента похищения в сердце Агаты начала теплиться надежда.

Через десять минут эта надежда умерла.

Профессор Эмма Анемон в ослепительно-жёлтом платье и длинных перчатках из лисьего меха вошла, насвистывая, в розовую ирисочную аудиторию. Едва увидев Агату, учительница тут же перестала свистеть, но затем пробормотала: «С Рапунцель тоже пришлось поработать» и начала первый урок на тему «Как сделать улыбки добрее».

– Главный ключ к общению – глаза, – прощебетала она и продемонстрировала идеальную улыбку принцессы.

Глаза её были слегка навыкате, а копна волос – практически такого же жёлтого цвета, как платье, так что Агате показалось, что учительница очень напоминает взбесившуюся канарейку. Но Агата понимала, что их единственный шанс вернуться домой полностью зависит от неё, так что вместе с остальными обнажила зубы в подражание блестящей улыбке.

Профессор Анемон обходила учениц.

– Не щурься так сильно… Чуть расслабь носик, дорогая… О, это просто превосходно! – Она подошла к Беатрис, озарившей всю комнату ослепительной улыбкой. – Вот это, мои любимые, улыбка, способная завоевать сердце даже самого непреклонного принца. Улыбка, которая поможет примирить врагов даже на самой жестокой войне. Улыбка, которая приведёт целое королевство к удаче и процветанию!

А потом она увидела Агату.

– Эй! Не ухмыляйся!

Учительница нависла над ней. Агата попыталась сосредоточиться и скопировать идеальную улыбку Беатрис. На какое-то мгновение ей даже показалось, что всё получилось.

– Боже! Теперь это какой-то пугающий оскал! Улыбайся, дитя моё! Это должна быть просто нормальная, повседневная улыбка!

Счастье. Подумай о чём-нибудь, что делает тебя счастливой.

Но ей всё вспоминалась Софи на Мосту-на-Полпути, готовая бросить её ради какого-то мальчика, которого даже не знала.

– А вот это уже откровенная злоба! – вскричала профессор Анемон.

Агата повернулась и увидела, что все одноклассницы сжались от страха, словно она собирается превратить их в летучих мышей.

– Как думаете, она ест младенцев? – шепнула Беатрис.

– Как я рада, что съехала от неё, – вздохнула Рина.

Агата нахмурилась. Не могло же всё быть так плохо.

А потом она увидела лицо профессора Анемон.

– Если ты хочешь, чтобы мужчина доверял тебе, чтобы он спас тебя, чтобы влюбился, мой тебе совет, дитя моё… ни в коем случае не улыбайся ему.

Этикет принцессы, который вёл Поллукс, прошёл ещё хуже. Учитель явился на урок в весьма плохом настроении; огромная собачья голова на тощей козлиной тушке ворчала что-то про то, что «тело на этой неделе забрал Кастор». Подняв голову, он увидел, как девочки разглядывают его.

– А я-то думал, что обучаю принцесс. Вижу только двадцать невоспитанных девчонок, которые таращатся, словно жабы. Вы что, жабы? Вам нравится ловить мух маленькими розовыми язычками?

После этих слов девочки сразу перестали таращиться.

Темой первого урока стала «Осанка принцессы»; девочки должны были спуститься с лестницы, держа на головах гнёзда с соловьиными яйцами. Большинству девочек удалось проделать это, не разбив ни единого яйца, а вот Агате пришлось несладко. Тому было несколько причин: она всю жизнь сутулилась. Беатрис и Рина внимательно наблюдали за ней, вооружившись своими новыми Добрыми Улыбками, внутренний голос нашёптывал ей, что Софи выиграла бы это соревнование даже с закрытыми глазами; наконец, пёс, рявкающий «Держи осанку!», при этом с трудом балансируя на козлиных ногах, казался верхом абсурда. После её прохода на мраморных ступеньках остались лежать два десятка истекающих желтком яиц.

– Двадцать прекрасных соловьёв не появятся на свет… и всё из-за тебя, – сказал Поллукс.

Над головами девочек появились золотистые облачка с рейтингами. Первое место заняла, конечно же, Беатрис, а вот над головой Агаты появилось ржавое число «20» и больно стукнуло её по макушке.

Два урока, два последних места. Ещё один, и она узнает, что же делают с детьми после отчисления. План по возвращению Софи домой трещал по швам, и Агата заторопилась на следующий урок, отчаянно стараясь доказать, что на самом деле она добрая.

Лишай не помешал бы Золушке поехать на бал. Лишай не помешал бы Спящей Красавице получить поцелуй принца.

Разглядывая своё изуродованное отражение в зеркале, Софи заставила себя мило улыбнуться. Все проблемы в жизни она решала красотой и очарованием, то же самое будет и сейчас.

Урок подготовки приспешников проходил в мрачной галерее на вершине башни Коварства, куда пришлось лезть по тридцати пролётам настолько узкой лестницы, что ученикам пришлось идти по одному.

– Так… тошнотворно. – Дот пыхтела, словно перегревшийся верблюд.

– Если её вырвет рядом со мной, я скину её с башни, – прошипела Эстер.

Поднимаясь по ступенькам, Софи пыталась не думать о пустулах, рвоте или вонючке Хорте, который всё пытался пробраться поближе к ней.

– Да, знаю, ты меня ненавидишь, – настаивал он. Она шагнула вправо, чтобы перекрыть ему дорогу. Хорт попробовал прорваться слева. – Но это было задание урока, а я не хотел, чтобы ты провалилась, и…

Софи пихнула его локтем и быстро преодолела последние несколько ступенек, твёрдо намереваясь доказать новому учителю, что попала не туда. К сожалению, учителем оказался Кастор.

– КОНЕЧНО ЖЕ, ЧИТАТЕЛЬ ПОПАЛ ИМЕННО В МОЮ ГРУППУ.

Хуже того: его ассистент, Бизл, оказался тем самым краснокожим карликом, которому Софи вчера отвесила пощёчину на приставной лестнице. Увидев её изрытое оспинами лицо, он захихикал, словно гиена.

– Уродливая ведьма!

Кастору, голова которого висела сбоку огромного собачьего туловища, было совсем не так весело.

– Вы и без этого достаточно отвратительны, – проворчал он и отправил Бизла за соком жимолости, которая тут же убрала с лиц юных злодеев все следы предыдущего урока. Они застонали от разочарования, а вот Софи вздохнула с немалым облегчением.

– Победите ли вы в битве или проиграете? Всё зависит от того, насколько умелы и верны ваши приспешники! – сказал Кастор. – Конечно, кто-то из вас сам станет приспешником, и ваша жизнь будет полностью зависеть от того, насколько силён лидер. Так что слушайте внимательно, если хотите выжить!

Софи заскрежетала зубами. Агата, скорее всего, сейчас поёт песенки голубям, а ей предстоит пререкаться с кровожадными головорезами.

– Итак, ваше первое задание. Укрощаем… – Кастор отошёл в сторону, – Золотую гусыню!

Софи уставилась на изящную птицу с золотыми перьями, мирно спавшую в гнезде.

– Но ведь золотые гуси ненавидят злодеев, – нахмурилась Анадиль.

– И это означает, что раз уж вы сумеете выдрессировать её, то приручить горного тролля будет раз плюнуть, – сказал Кастор.

Гусыня лениво открыла перламутрово-голубые глаза, взглянула на столпившихся вокруг неё злодеев и улыбнулась.

– Почему она улыбается? – спросила Дот.

– Потому что знает, что мы впустую тратим время, – ответила Эстер. – Золотые гуси слушаются только всегдашников.

– Отговорки, отговорки, – Кастор зевнул. – Ваша задача – заставить это жалкое существо снести драгоценное яйцо. Чем больше яйцо, тем выше оценка.

Сердце Софи заколотилось. Если птица слушает только добрых, она прямо сейчас сможет доказать, что ей не место среди этих монстров! Всё, что для этого нужно, – заставить гусыню снести самое большое яйцо!

Тем временем Кастор начертал на стене пять подходов к подготовке приспешников:

1. КОМАНДЫ

2. НАСМЕШКИ

3. ТРЮКИ И ОБМАН

4. ВЗЯТКИ

5. УГРОЗЫ И НАСИЛИЕ

– Не запугайте проклятую птицу, пока не попробуете четыре предыдущих стратегии, – предупредил Кастор. – Гусыне ничего не стоит ответить на насилие… симметрично.

Софи встала в очередь последней. Первым пятерым вообще не удалось ничего сделать, в том числе Вексу; он даже схватил Золотую гусыню за горло, но та лишь улыбнулась в ответ.

Как ни удивительно, первым добился успеха Хорт. Сначала он крикнул «Снеси яйцо!», потом назвал её дурой, попытался соблазнить червяками, но в конце концов сдался и просто пнул гнездо. Очень зря. Гусыня одним ловким движением клюва накинула подол балахона ему на голову; Хорт с воплем побежал, не разбирая дороги, и врезался в стену. (Софи поклялась, что если ещё хоть раз посмотрит на этого мальчишку без одежды, то выдавит себе глаза.) Но гусыня, похоже, осталась довольна. Она замахала крыльями, захихикала и так громко закрякала, что потеряла контроль над собой и снесла золотое яичко размером с монетку.

Хорт с выражением изумлённого торжества поднял его над головой.

– Я победил!

– Да-да, в разгар битвы у тебя точно будет время побегать голым, чтобы твоя гусыня снесла яйцо, – рявкнул Кастор.

Кастор напомнил, что победит тот, кто заставит гусыню снести самое большое яйцо, так что другие никогдашники избрали ту же тактику, что и Хорт. Дот корчила рожи, Раван импровизировал с театром теней, Анадиль щекотала гусыню пёрышком, а лысый, толстый Броун уселся на Бизла к вящему удовольствию птицы. («Вонючая ведьма!» – взвыл карлик.)

Эстер, которая, хмурясь, смотрела на ужимки и прыжки одноклассников, подошла к Золотой гусыне и просто с размаху ударила её кулаком в живот. Гусыня снесла яйцо размером с кулак.

– Жалкие любители, – презрительно усмехнулась Эстер.

Настала очередь Софи.

Она подошла к Золотой гусыне, которая, похоже, уже устала смеяться и откладывать яйца. Но, посмотрев в глаза Софи, она вдруг перестала моргать и, сидя неподвижно, словно статуя, смерила её взглядом с головы до ног. На какое-то мгновение в жилах Софи застыла кровь, словно она пустила в душу незнакомца. Но потом она посмотрела в тёплые, мудрые глаза птицы, и её охватила надежда. Уж она-то понимает, что Софи отличается от остальных.

«Да, ты в самом деле отличаешься».

Софи отступила на шаг и огляделась – слышал ли кто-нибудь ещё мысли птицы? Но остальные никогдашники лишь нетерпеливо смотрели на неё: пока она не закончит, никто не получит оценки.

Софи повернулась к гусыне.

«Ты слышишь мои мысли?»

«Они довольно громкие», – ответила гусыня.

«А у других?»

«Нет. Только у тебя».

«Потому что я добрая?» – Софи улыбнулась.

«Я могу дать тебе то, что ты хочешь, – сказала гусыня. – Могу заставить всех увидеть в тебе принцессу. Одно идеальное яйцо, и тебя отведут к твоему принцу».

Софи упала на колени.

«Пожалуйста! Я сделаю всё, что захочешь. Просто помоги мне».

Птица улыбнулась.

«Закрой глаза и загадай желание».

Софи накрыло волной облегчения, и она зажмурилась. В этот блестящий момент она подумала о Тедросе, прекрасном, идеальном принце, который сделает её счастливой…

А потом ей вдруг стало интересно, сказала ли ему Агата, что они подруги. Она надеялась, что нет.

Все вокруг дружно ахнули. Софи открыла глаза и увидела, что золотые перья гусыни стали серыми, голубые глаза почернели, а тёплая улыбка исчезла.

И яйца она не отложила.

– Что случилось? – Софи резко развернулась. – Что это означает?

Кастор поражённо смотрел на неё.

– Это означает, что она предпочла отказаться от своей силы, лишь бы не помогать тебе.

Над головой Софи дьявольским венцом красного пламени загорелась цифра 1.

– Такого зла я не видел за всю свою жизнь, – тихо проговорил Кастор.

Изумлённая Софи оглядела одноклассников, которые сбились в кучку, словно перепуганные мальки. Все, кроме Эстер – её глаза горели, словно она только что поняла, кто её главный конкурент. Бизл дрожал, забившись в тёмный угол.

– Верховная Ведьма! – пискнул он.

– Нет-нет-нет! – воскликнула Софи. – Не Верховная Ведьма!

Но Бизл с совершенно уверенным видом кивнул.

– Верховная Величайшая Наизлейшая Ведьма! Самая могущественная ведьма!

Софи повернулась обратно к гусыне.

Что я наделала?

Но гусыня, серая как туман, посмотрела на неё так, словно никогда раньше в жизни не видела, и крякнула, как самая обычная птица.

Эхо от кряканья донеслось до высокой серебряной башни, разделявшей две стороны озера. В окне появился силуэт и посмотрел вниз на свои владения.

Десятки рейтинговых номеров – ярких в школе Добра, тёмных и мрачных в школе Зла, – плыли над водой в маленьких клубах дыма и собирались возле его окна, словно воздушные шарики на ветру. Он касался каждого облачка пальцами, тут же узнавая, чья это оценка и за что получена. Он перебрал не один десяток чисел, прежде чем найти то, которое искал: красную огненную единицу. Она показала ему историю – последовательность картинок.

Золотая гусыня отказалась от своей силы ради ученицы? Только у одной может быть такой талант. Только одна может быть такой чистой.

Та, что нарушит равновесие.

Директор школы, вздрогнув, ретировался обратно в башню и стал ждать её визита.

Урок проклятий и смертельных ловушек проходил в комнате, где мороз пронизывал до костей; парты, стулья и даже стены были сделаны изо льда. Софи показалось, что под полом видны чьи-то тела.

– Х-х-холод-д-дно, – стучал зубами Хорт.

– В комнате Страха теплее, – ответила леди Лессо.

Из подземелья этажом ниже послышались ужасные вопли.

– М-м-мне уже т-т-теплее, – пролепетал Хорт с совершенно синим лицом.

– Холод укрепит ваши вены, – сказала леди Лессо. – А они явно нуждаются в укреплении, раз уж первое место на уроках занимает Читатель.

Она сновала между рядами дрожащих учеников, чёрная коса стучала по фиолетовому платью с заострёнными плечами, а стальные каблуки, словно кинжалы, хрустели по льду.

– Это не школа неоправданной жестокости. Без причины причиняют боль другим звери, а не злодеи. Нет, наша миссия требует сосредоточения и внимательности. Эти занятия помогут вам найти всегдашника, который стоит на пути к достижению вашей цели. Тот, кто будет становиться сильнее, когда вы слабеете. Он где-то там, мои дорогие никогдашники, где-то в Бескрайних лесах… ваш враг, ваш немезис. Когда настанет время, вы найдёте и уничтожите его. Это ваш путь к свободе.

Из комнаты Страха раздался жуткий крик, и леди Лессо улыбнулась.

– Другие ваши занятия – настоящие парады неумех, но здесь такого не будет. Я не буду устраивать вам испытаний, пока не пойму, что вы достойны.

Софи ничего этого не слышала. У неё в голове до сих пор стояло кряканье гусыни. Дрожа от холода, она едва сдерживала слёзы. Она уже перепробовала всё, чтобы попасть в школу Добра: убегала, дралась, умоляла, переодевалась, загадывала желание… Что ещё осталось? Она представила, как Агата сидит на её занятиях, за её партой, в её школе, и побагровела. Она-то считала её подругой!

– Ваш главный враг, ваш немезис, – сказала леди Лессо, сверкнув фиолетовыми глазами. – Противоположность вашей души. Ваша ахиллесова пята.

Софи заставила себя внимательно слушать. В конце концов, она сможет выведать секреты врагов. И это поможет ей, когда она всё-таки попадёт в школу Добра.

– Вы узнаете своего главного врага из снов, – продолжила леди Лессо, её вены пульсировали под тонкой кожей. – Немезис будет постоянно посещать вас во снах, из ночи в ночь, пока вы не перестанете видеть в них что-либо, кроме его (или её) лица. Сны о Враге наполнят холодом ваше сердце и вскипятят кровь. Они доведут вас до зубовного скрежета и заставят рвать на себе волосы. Ибо они – воплощение вашей ненависти. Ваших страхов.

Леди Лессо провела длинными красными ногтями по столу Хорта.

– Лишь когда враг умрёт, вы почувствуете, что ваша жажда утолена. Лишь когда враг умрёт, вы будете свободны. Убейте врага, и Никогда даст вам вечную славу!

Ученики возбуждённо захихикали.

– Конечно, учитывая историю нашей школы, эти ворота откроются не скоро, – пробормотала она.

– Как нам найти врага? – спросила Дот.

– Кто их выбирает? – добавила Эстер.

– Они будут из нашего класса? – поинтересовался Раван.

– Это слишком преждевременные вопросы. Лишь исключительные злодеи видят сны о врагах, – сказала леди Лессо. – Нет, сначала вы должны спросить, почему это самодовольное, глупое, унылое Добро побеждает во всех соревнованиях в этой школе – и что вы можете сделать, чтобы это изменить.

Она свирепо посмотрела на Софи, словно намекая, что нравится ей это или нет, но Читательница, обожающая розовый цвет, похоже, станет их главной надеждой.

Как только волчий вой возвестил о конце урока, Софи выскочила из класса, взбежала по извилистой лестнице и нашла маленький балкончик. Спрятавшись, она оперлась о сырые стены башни Зла и наконец-то позволила себе заплакать. Ей было наплевать, течёт ли у неё тушь, видит ли её кто-нибудь. Ей ещё никогда не было так страшно и одиноко. Она ненавидит это место и больше не может терпеть.

Софи посмотрела на школу Добра, стеклянные башни которой блестели на том берегу озера. Впервые ей показалось, что до них уже не удастся дотянуться.

Обед!

Там будет Тедрос! Её сияющий принц, её последняя надежда! Принцы же нужны именно для этого, правильно? Чтобы спасать принцесс, когда кажется, что уже всё кончено?

Её сердце забилось чаще, и она утёрла слёзы. Просто дождись обеда.

Пробегая по главному залу башни Зла по пути на урок истории злодейства, Софи заметила целую толпу возбуждённых никогдашников, сгрудившихся на улице. Дот увидела её и схватила за руку.

– Занятия отменили! Никто не объяснил, почему.

– Обеды принесут в ваши комнаты! – крикнул белый волк. Его серые подчинённые, щёлкая кнутами, разогнали учеников по башням.

Софи окончательно пала духом.

– Но что случи…

Она вдруг почувствовала запах дыма, заполнявшего зал со всех сторон. Софи протолкнулась через толпу к каменному окну, в которое изумлённо таращились несколько учеников, и посмотрела в ту же сторону, на другой берег озера.

Башня Добра горела.

Дот ахнула.

– Кто вообще мог сделать что-то настолько…

– Потрясающее, – восторженно закончила Эстер.

Ответ на этот вопрос знала Агата.