Текст книги "Школа Добра и Зла. Единственный истинный король"

– Нужно придумать, как нам остаться перевёрнутыми вверх ногами и плыть, – сказала она, глядя на затянутое туманом море. – А там и пещеры где-нибудь отыщутся.

– Предполагается, что море вокруг пещер должно быть ядовитым, – заметила Ани, глядя на руку Дот, которую та успела намочить в воде.

– А до пещер ещё нужно будет плыть неизвестно сколько. – Эстер посмотрела на карабкающихся по стене стражников и добавила: – Пещеры могут быть далеко, зато эти всё ближе.

– Погодите секундочку, – сказала Дот, глядя куда-то вверх. – Смотрите.

Эстер тоже уставилась на сверкающие в воде солнечные блики.

Но эти блики двигались. Это были не блики! Это были… рыбы. Большие и маленькие, они плавали в перевёрнутом море.

– Как это им удаётся, плавать вверх тормашками? – озадаченно спросила Анадиль.

Дот снова опустила руку в наполненную рыбами воду, подержала её там, прикидывая что-то в уме, затем сказала подругам:

– Есть только один способ выяснить это.

И, сделав глубокий вдох, рванула вверх и с тяжёлым плеском, словно пушечное ядро, свалилась в море.

– Дот! Нет! – закричали Эстер и Ани, и обе приготовились подхватить подругу, когда она начнёт падать, даже если бы это всем им грозило смертью…

Только Дот не упала.

– Течения! – воскликнула она, появляясь из воды вниз головой. – Они поддерживают тебя точно так же, как воздух поддерживает птиц в небе. Прыгайте сюда!

Анадиль раздумывать не стала, подпрыгнула и плюхнулась на живот рядом с Дот. Спустя секунду они обе высунули головы из воды, а вот Эстер всё медлила, медлила, ждала чего-то. Шоколадные завитки таяли, крошились у неё под пальцами, а сзади всё громче доносились крики стражников…

– Прыгай, – приказала ей Анадиль. – Немедленно.

Эстер не знала, как ей объяснить словами то, что она чувствовала – страх отпустить руки… невозможность поверить в прыжок… ощущение собственной незащищённости…

Но настоящая подруга всегда поймёт тебя без лишних слов.

– Доверься мне, – сказала Анадиль.

Эстер закрыла глаза, высоко подпрыгнула и оказалась в объятиях Ани – так они вместе и ушли под воду. Морская вода оказалась тёплой, течения в ней вязкими, обнимающими тело, словно лучи морской звезды. Эстер открыла глаза, увидела далеко-далеко внизу голубое небо и запаниковала, судорожно забарахталась в воде, но та надёжно держала её – а может быть, и не вода это была, а руки Ани, этого она не поняла. Голова Эстер закружилась, сделалась пустой и лёгкой, в горло попала горько-солёная вода, но холодные руки только ещё крепче обхватили её. Эстер взглянула в глаза Анадиль, течение несло их обеих, под ногами ведьм крутились рыбёшки.

– Простите, что вмешиваюсь, – прощебетала Дот, – но с ними-то как быть?

Эстер повернула голову. Вооружённые стражники забирались всё выше, были уже в каком-нибудь десятке метров – зубы оскалены, на доспехах сияют львиные морды и отражаются помрачневшие лица ведьм…

– «Всё, что поднимается, должно опуститься», – произнесла известную волшебную формулу Эстер.

Подруги зажгли свои пальцы.

Тройной луч – красный, зелёный и синий – ударил в шоколадную стену. Вскипела, ударила в лицо стражникам сливочная помадка, затрещали, ломаясь словно стекло, шоколадные завитки. И всё же стражники не сдавались, продолжали карабкаться вверх. Первый из них, с налитыми кровью глазами, оказался уже совсем рядом, приготовился прыгнуть в море, прямо на Анадиль. Эстер встретилась со стражником взглядом, заставила ещё сильнее засветиться свой палец…

Шоколадная стена рухнула, развалилась под руками стражника.

Полетели во все стороны шоколадные крошки, брызги помадки, хлопья крема. С криком повалились в воздух стражники из Борны, улетели вверх и исчезли в лучах солнца.

– Двигаем вперёд, – приказала Эстер, загребая в туман. – Не знаю, долго ли мы продержимся, пока кровь будет всё так же приливать нам к голове.

Но Дот с места не двинулась, её глаза были опущены, горло дрожало – было такое ощущение, что цена, которую заплатили за их спасение стражники, показалась ей слишком высокой.

– Дот?

Она повернулась к подругам, почти скрывшимся уже в тумане, сквозь который светились красные глаза Анадиль.

– Они бы тебя оплакивать не стали, Дот, – сказала ей Эстер.

Анадиль занимал вопрос: если, как говорят, море вокруг пещер должно быть ядовитым, то почему они, ведьмы, до сих пор живы?

Пробираясь сквозь туман, высунув из воды головы, они искали пещеры и одновременно прислушивались к себе, ища первые признаки отравления. Этих признаков не было, как не было, впрочем, и пещер – только затянутое дымкой тумана пустынное море вокруг, и больше ничего. Тем временем кровь всё сильнее приливала к головам ведьм. Эстер вдруг стали повсюду мерещиться пасхальные зайчики. Что мерещилось Анадиль и Дот, она не знала, но они плыли всё медленнее и медленнее, закатив глаза и запрокинув головы.

– Стоп! – сказала Эстер, вытягивая руку.

Ани и Дот наткнулись на неё.

Впереди перевёрнутое вверх ногами море заканчивалось водопадом, с головокружительной, невероятной скоростью падавшим вниз… в новое море, над которым висело небо.

– Никогда бы не подумала, что так обрадуюсь морю только потому, что оно находится на своём месте, – заметила Анадиль.

– Водопад – это, наверное, граница их королевства, – предположила Дот.

Конечно, ведьмам было приятно вернуться в нормальный мир, но радость эта омрачалась тем, что море, в которое вливался водопад, было каким-то странным на вид – густым и красным, цвета ржавчины. А посреди этого красного моря поднимался остров – голая отвесная серая скала. Поверхность этой скалы напоминала циферблат, только вместо цифр на нём темнели отверстия – входы в пещеры. Двенадцать входов. Двенадцать пещер Контемпо.

Входы в пещеры были хорошо защищены – вначале частоколом из острых каменных зубцов по периметру каждой пещеры. Затем – стаями каких-то длинных шипастых белых тварей с чёрными зубастыми мордочками, кишевших в красном море вокруг острова…

– Кроги, – сказала Дот.

– А их любимое лакомство – девушки, – добавила Эстер, вспомнив таких же тварей, охранявших старую Школу для Мальчиков.

– Может быть, из-за них это море называют ядовитым, – задумчиво предположила Анадиль.

Низко над морем парила чайка. Задела случайно лапкой волну… и целиком бесследно исчезла, превратившись в облачко едкого дыма.

– Нет, море правда ядовитое, – сказала Дот.

Опустив голову, Эстер внимательно рассматривала водопад, что был впереди. Вертикально падающая стена воды, синее море превращается в красное и переворачивается, становится нормальным, а не перевёрнутым вверх ногами. Итак, водопад – это черта, отделяющая мир хаоса и неразберихи от мира, где всё «правильно».

Хорошо. Теперь нужно найти способ пересечь смертельно опасное море.

– Так-так-так, – сказала Эстер. – Перечисляю по порядку. Сначала прыжок вниз, такой, что легко можно шею сломать. Затем ядовитая вода. Любящие перекусить девушками кроги. Неприступная скала. И, наконец, пещеры, в которых творятся фокусы со временем.

– Твой демон нас одну за другой на скалу перенести не сможет? – сдавленным голосом спросила Анадиль. – Так, как это было на Ринге?

– Там нас нужно было просто через стену перебросить, а тут до скалы с километр, не меньше, – покачала головой Эстер, и напрягшийся было на её шее демон сразу расслабился, успокоился. – Для начала нам нужна будет какая-нибудь скорлупа или плот. Короче, что-нибудь, что поможет уцелеть во время падения.

– Плот… – пробормотала Анадиль. – Где его взять? А кстати, что не любят кроги? Совершенно на дух не переносят?

– Мальчиков, – зарделась Дот. – Именно так обманывала крогов Софи, когда училась в Школе, – превращалась в парня.

– М-да, у нас такой возможности нет, – смутилась Эстер. – Или у тебя она есть, но мы просто о ней не знаем?

– Вообще-то, кроги всё жрут, – меланхолично заметила Дот, наблюдая за тем, как шипастые твари дерутся вокруг останков той незадачливой чайки. – А, нет, друг друга они не жрут вроде бы…

Но Эстер её уже не слушала.

Она наблюдала за тенью, появившейся в тумане за спиной Анадиль. И эта тень становилась всё больше… больше…

Эстер зажгла кончик своего пальца, приготовилась к атаке… и медленно опустила его.

Эта тень оказалась лодкой.

Точнее, небольшой шлюпкой из белого дерева.

«Нет, не из дерева», – поняла Эстер, когда шлюпка подплыла ещё ближе.

– Она же… из костей, – ахнула она.

– Из костей крогов, – удивлённо уточнила Анадиль.

Пассажиров в шлюпке не было. Капитана тоже.

Шлюпка двигалась в полной тишине, словно корабль-призрак, и остановилась перед ковеном. Эстер затаила дыхание, заслонила собой подруг.

На носу шлюпки показались две маленькие головки. Крысиные, с торчащими ушками.

– Детки мои! – ахнула Анадиль. – Живые! – Она схватила своих любимиц, прижала к груди и только теперь заметила на их шкурках незажившие раны и запёкшуюся кровь. – Что с вами стряслось? – спросила она и внимательно стала слушать то, о чём принялись пищать ей на ухо крысы.

– Они нашли Мерлина в пещерах, – перевела она сообщение крыс своим подругам. – Затем одна из них отправилась, чтобы рассказать Доуви о том, где находится волшебник, а вторая крыса построила эту шлюпку, зная, что декан обязательно пошлёт кого-нибудь спасать его.

– Подожди. Как крыса могла построить шлюпку? Да ещё из костей крогов, – озадаченно спросила Дот. – Как вообще крыса может убить крога?

– О, это очень талантливые крысы, – ухмыльнулась Анадиль.

Её крысы начали раздуваться, делались всё больше, больше – размером с собаку… с тигра… со слона, наконец. Со слона с огромными острыми клыками, представляете? Они нависли над сжавшейся в воде Дот…

– Вспомнила, вспомнила, всё ясно, – испуганно пропищала Дот.

Крысы сдулись до обычного размера, принялись показывать хозяйке полученные в битве с крогами раны. Потом присмотрелись к Дот, разом загрустили, словно вспомнив о чём-то печальном, и принялись наперебой шептать Анадиль на ухо. Бледная ведьма замерла, напряглась, перевела взгляд на борт шлюпки.

Там среди костяных пластинок был вставлен потёртый, поцарапанный и покрытый засохшей кровью золотой значок Шерифа из Ноттингема.

Дот тоже увидела его и застыла.

Крыса сняла значок и перевернула его.

С тыльной стороны он был покрыт высохшими светлячками, они едва заметно, из последних сил, шевелились. Крыса осторожно погладила их брюшки, и светлячки загорелись неярким оранжевым светом, воспроизводя сцену из прошлого. Появилась тёмная лесная поляна и лежащий на ней раненый, умирающий Шериф из Ноттингема. Его, истекающего кровью, обнимала Софи, а Шериф говорил ей свои прощальные слова:

– Передай Дот… что я и её мать… это было по-любви.

Светлячки погасли.

Эстер и Анадиль медленно перевели взгляд на дочь Шерифа.

– Это раны от скима, – сказала Дот. Она взяла отцовский значок и крепко прижала его к груди. – Моего папочку убил Змей. Яфет убил его.

Внешне Дот оставалась совершенно спокойной, и это было страшнее всего. Такую тихую ярость невозможно ни погасить, ни выплакать.

– Тедрос выиграет турнир. Даже если мне придётся умереть, помогая ему, – ледяным ровным тоном пообещала Дот. – Экскалибур снесёт голову этой гадине. А теперь в лодку, – повернулась она к подругам, и они послушались её.

Дот села на носу шлюпки из костей крогов и была единственной, кто не завопил, когда они вместе с водопадом рухнули вниз с огромной высоты.

Эстер и Анадиль стиснули друг другу руки, когда шлюпка проплывала сквозь стаю крогов, которые жадно принюхивались к ведьмам острыми крокодильими мордами и пускали слюни. Некоторые кроги щёлкали при этом челюстями, другие шумно выдыхали воздух через ноздри, но на сделанную из костей их соплеменников шлюпку не рискнул напасть ни один из них.

Дот крогов нисколько не боялась, ведьма явно наслаждалась их беспомощностью, сидя, словно бывалый капитан, на носу шлюпки в перепачканном шоколадом платье, с крысами Анадиль, лежавшими вместо погон у неё на плечах. В своё время Эстер не раз посещала мысль: В ту ли Школу поступила Дот? Быть может, с её добрым мягким сердцем она в ряды всегдашников лучше вписалась бы? Но сейчас, глядя на то, как Дот сжимает в руке окровавленный значок отца, с каким холодным вызовом смотрит на кишащих возле шлюпки крогов – кажется, даже желая, чтобы они напали, – Эстер всё отчётливее понимала, сколько потаённой тьмы скрывается в сердце подруги.

Возле уха Дот зависла муха. Дззз… дззз…

Едва уловимое движение руки – и нет больше мухи.

Эстер и Анадиль переглянулись.

Похоже, Школьный директор хорошо знал своё дело, когда на первом курсе поселил Дот в одной комнате с ними.

Шлюпка приблизилась к острову, и Эстер увидела, что попасть в пещеры будет нелёгкой задачей. Во-первых, ведьмам предстояло преодолеть прибрежный пояс из огромных зазубренных валунов высотой около шести метров, за которым, собственно, начиналась сама скала – гладкая каменная башня с двенадцатью входами в пещеры, расположенными по кругу, словно цифры на циферблате. При этом вход в каждую пещеру окружал густой венчик длинных острых каменных шипов. Чтобы спасти Мерлина, ведьмам предстояло миновать валуны, вскарабкаться по гладкой отвесной стене и проникнуть сквозь каменные шипы, надеясь при этом, что нужная им пещера окажется ближе к цифре шесть на циферблате, а не к двенадцати часам.

– В какой он пещере? – спросила своих крыс Анадиль.

Они что-то пропищали в ответ, и Анадиль перевела со стоном:

– Два часа.

Эстер даже не удивилась. Ничего другого она, по правде сказать, и не ожидала.

Когда ведьмы начали карабкаться на каменные валуны, к Дот пристала ещё одна муха, даже более надоедливая и громкая, чем предыдущая.

– Сегодня не самый подходящий день, чтобы действовать мне на нервы, – пробормотала Дот, хотела избавиться от мухи…

– Постой! – крикнула Эстер, и занесённая рука Дот замерла в воздухе.

Это была не муха.

Ведьмы выбрали валун с более или менее плоской вершиной, примостились на нём и уставились на Динь-Динь – уставшую, с обвисшими крылышками и кислым лицом, только что пережившую после длительного перелёта ещё и покушение на жизнь. Тяжело дыша, фейри вытащила из кармашка зелёного платья крошечный кусочек пергамента и протянула его Эстер. Та поспешно развернула его и прочитала:

Борода Мерлина

Бладбрук инн

– Почерк Агаты, – сказала Анадиль.

– «Борода Мерлина»? Как это понимать? – спросила Дот.

– Это ответ на первый тест Тедроса, – расшифровала Эстер. – Очевидно, борода Мерлина – это та вещь, которую требовал Зелёный рыцарь. А Агата даёт знать, что именно им требуется. И что им нужны мы.

– А при чём тут какой-то Бладбрук инн? – спросила Анадиль.

– Это постоялый двор на полпути между Камелотом и Борна Корик. Как я понимаю, они сейчас именно туда направляются, – предположила Эстер. – А знаменит этот постоялый двор привидениями, из-за которых туда редко кто суётся. Отличное, безопасное место для встречи. Правильно, Динь? – обратилась она к фейри. – Слушай, мы выяснили, что король – это Яфет. Он убил Райена и присвоил себе его имя. Это значит, что первый тест вместе с Тедросом старается пройти Змей, так?

Динь-Динь закивала, зазвенела, соглашаясь с ведьмой.

Эстер облегчённо вздохнула. Что ж, если ответ на тест – борода Мерлина, то Яфет точно не догадается, тем более что он сейчас направляется в Путси, а там волшебника и в помине нет.

– Мы победим, потому что мы вместе. И потому, что любое дело доводим до конца, – с гордостью заметила Эстер, напоминая подругам, что они совершенно напрасно сомневались в ней, а затем спросила, обращаясь к крысам Анадиль: – А вы уверены, что Мерлин внутри пещер? И что он всё ещё жив?

Крысы что-то пропищали.

– Они слышали, как он похрапывает под плащом, – перевела Анадиль.

– Выходит, пещеры на него не подействовали, – подвела итог Эстер. – Ну правильно, он же волшебник, в конце концов. – Она вновь перевела взгляд на Динь-Динь. – Передай Агате, что мы будем там к ночи.

И Эстер принялась карабкаться дальше вверх, а фейри улетела прочь. Дот и Анадиль последовали за своим лидером, и весь ковен с новой силой принялся за дело, вдохновлённый посланием Агаты. Да и карабкаться по камням, честно говоря, было всё же легче, чем лезть на небо по стенке из шоколадного тумана. К тому времени, когда ведьмы добрались до нижнего края пещер, на небе сбежались облака и хлынул проливной дождь.

– Непохоже, чтобы здесь вообще кто-нибудь до нас побывал, – сказала Анадиль, обводя взглядом голый каменный остров. – Никаких следов, ни одного отпечатка ног.

– И это правильно, – кивнула Дот. – Папочка рассказывал мне сказку о затерявшейся во времени королеве. Это она, как говорит Сториан, обнаружила пещеры Контемпо, которые изменяют ход времени. Одна из таких пещер сохранила королеве и её королю вечную молодость. А вот их дети тем временем взрослели и вскоре стали старше своих родителей. Королева встревожилась, попыталась перейти в другую пещеру, чтобы постареть, и король пошёл вместе с ней. Но та пещера вернула их в тот возраст, которого они на самом деле к тому времени достигли… а поскольку королеве и королю тогда было уже за сто лет, то они оба тут же упали замертво. После этого правители Борна Корик закрыли дорогу к этим пещерам и отрезали их не столько от посторонних, сколько от себя самих. Чтобы не соблазниться поиграть в шутки со временем.

Эстер вспомнила королевские статуи на городской площади. Действительно, король и королева на них выглядели моложе собственных детей… Всё верно, не солгала сказка.

Крысы Анадиль уже ускакали вверх по каменной стене, лавируя среди смертоносных шипов, опустились на колючки вокруг отверстия, совпадавшего с цифрой два на циферблате, и нетерпеливо пищали, подгоняя ведьм.

Дот схватилась за один из шипов возле «шестичасовой» пещеры и тут же до крови поранила себе руку.

– Пока наверх заберёшься, эта гора из тебя рубленый бифштекс сделает, – проворчала она.

– Талант Дот привёл нас в море, – сказала Эстер, уставившись на косой дождь. – Талант Ани привёл нас к пещерам. Теперь… – усмехнулась она своими густо накрашенными чёрной помадой губами. – Теперь мой талант проведёт нас внутрь.

Вытатуированный у неё на шее демон начал наливаться кровью, скрипнул зубами, выпустил когти – одним словом, приготовился вылететь на задание.

Дот была первой. За ней Ани. Когда же демон поднял в воздух Эстер, она почувствовала, насколько же они оба устали. Эстер дышала так же хрипло, как её демон, и мышцы у неё ныли так же сильно, как у него. Ведьма переставала понимать, где заканчивается она сама и начинается её демон. Знала Эстер лишь то, что готова отдать несколько лет своей жизни только за то, чтобы заползти в тёмную тихую пещеру, лечь там и закрыть, наконец, глаза после всех этих мучений.

Дот и Анадиль уже успели уйти дальше по туннелю, задрав вверх головы.

– Глядя снаружи, я и представить не могла, что здесь так… – моргнула Анадиль.

– …так красиво, – закончила за неё Дот.

Стены пещеры напоминали застывшее во времени северное сияние – тысячи разноцветных неоновых вспышек, словно покрытых блестящим лаком. Даже Эстер, несмотря на усталость, была загипнотизирована буйством красок, невольно потянулась рукой, чтобы прикоснуться к ним…

Её остановил громкий протестующий писк.

Она посмотрела на крыс Анадиль, которые бежали впереди. Сейчас они смотрели на Эстер горящими глазками и отрицательно качали головками.

Она опустила руку.

Ведьмы быстро шли вслед за крысами, которые вели их по подземным переходам, уверенно сворачивая в нужную сторону на многочисленных развилках, делавших пещеру похожей на огромный сложный лабиринт. Каким образом маленькие грызуны находили правильный путь среди этих постоянно менявших при каждом повороте окраску стен – этого, пожалуй, не понять никому. Ярко-оранжевые, потусторонне зелёные, ослепительно жёлтые тона мелькали, менялись, плавно перетекали друг в друга – у ведьм было такое чувство, будто они оказались внутри гигантской призмы, разлагающей солнечный свет на цвета радуги. Или чудовищного калейдоскопа. Но вот настал момент, когда, достигнув очередной развилки, обе крысы остановились, переглянулись и принялись оживлённо о чём-то… как бы это сказать – переговариваться? Перепискиваться?

– Одна из них говорит, что к Мерлину нужно идти налево, другая – направо, – пояснила Анадиль.

Крысы продолжали пищать, так и не могли прийти к общему решению.

– Возьми Дот, и идите направо, – сказала Эстер. – А я налево пойду.

– Одна? – встревожилась Анадиль.

– Почему одна? С одной из твоих крыс. И с ним, – погладила она своего демона.

Анадиль сочувственно покосилась на татуированного демона – такого измученного, что вряд ли сейчас можно было рассчитывать на какую-то помощь от него. Но Эстер действительно решила разделить ковен и уже удалялась вслед за «своей» крысой.

Шла она, опустив голову, и туннель вокруг неё постепенно темнел, краски на его стенах из пылающих неоновых всё больше сменялись приглушёнными тонами – холодными голубыми, желтовато-коричневыми, туманно-серыми. И видимость, естественно, ухудшилась, дорогу впереди можно было рассмотреть всего лишь на пару-тройку шагов, не больше. Затем внимание Эстер привлёк ползущий по покрытому полосками света потолку пещеры таракан. Вступил на одну полоску – и волшебным образом превратился в только что вылупившуюся из яйца личинку. Заполз на соседнюю полоску другого цвета – и снова сделался взрослым тараканом. И так далее, так далее. Личинка – взрослый таракан – личинка…

Эстер вдруг вспомнила, что в какого-то жука-вредителя когда-то превращалась Агата, желавшая помочь Софи найти настоящую любовь. Не знала тогда Агата, что настоящим вредителем в их сказке окажется именно Софи, не знала. А ведь это Софи поцеловала Райена… это Софи считала Льва другом, а не врагом… это Софи вечно путала Добро со Злом. Все проблемы из-за неё, вся эта неразбериха, не правда ли? А началось всё с того, что две девочки, две подружки просто не в те школы попали. И пошло-поехало.

Между прочим, таракан напомнил Эстер, что к стенам здесь лучше не притрагиваться, целее будешь.

Впереди послышались ритмичные посапывания – пффф… пффф… пффф…

Все мышцы Эстер напряглись.

– Мерлин? – позвала она.

Крыса Ани быстрее побежала в самый тёмный угол прохода, где на стенах вообще не оставалось уже никаких цветных мазков. Теперь Эстер вообще перестала что-либо видеть – крысу, стены… Даже своих ног она больше не видела. Ведьма зажгла свой палец, и неяркий красный луч осветил тупик впереди – глухую каменную стену, блестящую, словно покрытую слоем лака.

А пыхтение между тем становилось всё громче – пффф… пффф… пффф…

– Мерлин? – ещё раз попробовала позвать Эстер.

Чем ближе она подходила к тупиковой стене, тем сильнее становилось волшебное мерцание, бросавшее искорки света на каменный пол пещеры.

И тут она увидела его.

Прижатого к стене, утопающего в блёстках.

Комок, накрытый лиловым плащом, из-под которого вырывается сонное посапывание.

У Эстер от облегчения даже слёзы на глаза навернулись.

– Мерлин, это я, – выдохнула она, потянувшись к плащу. О том, что трогать блёстки на нём нельзя, Эстер хорошо помнила, поэтому приподняла плащ на расстоянии – с помощью своего зажжённого пальца, разумеется, – и открыла спрятанное под ним тело волшебника.

И ахнула.

И попятилась назад.

И сидящий у неё на шее демон дико завопил, перекрывая крик, вырвавшийся из горла самой ведьмы.

Нет-нет-нет-нет-нет!

Эстер приготовилась бежать… найти своих подруг… которые помогут…

– Эстер! – раздался оклик у неё за спиной. – Эстер, иди сюда скорее!

Она повернулась и увидела несущуюся к ней навстречу Анадиль…

А в следующую секунду ведьмы увидели лица друг друга и застыли на месте.

Потому что эта картина была хуже, намного хуже того ужаса, который каждая из них встретила в своём коридоре пещеры…

К тому времени, когда они добрались до Бладбрука, уже стемнело.

На постоялом дворе было темно, как в шахте, только в окошке верхнего этажа мерцал слабый огонёк.

Ведьмы приготовились оглушить хозяина постоялого двора подходящим для такого случая заклинанием, однако дежурная за стойкой крепко спала, уронив свою голову с длинными острыми ушами тролля на раскрытую книгу регистрации гостей. Страница в ней была, можно сказать, пустой, если не считать единственной записи:

Агофф из Вудли-Бринк

Рядом с дежурной на стойке стояла табличка:

«Просим не беспокоить привидений»

Три ведьмы одна за другой на цыпочках прошли мимо спящей. Цепочкой поднялись по лестнице.

Одна дверь в конце коридора была приоткрыта.

В скудно освещённой пламенем всего одной свечи комнате Агата и Тедрос, облегчённо вздохнув, вскочили с кровати, следом за ними поднялись на ноги Гиневра, Николь и Хорт. Все они выглядели измученными, особенно Хорт. Поработав волком, который принёс сюда на своей спине всех остальных, он до сих пор с ворчанием выщипывал последние клочки серой шерсти у себя на груди и вытаскивал впившиеся в голые пятки колючки.

– Где он? – выдохнула Агата, бросаясь к Эстер и Анадиль. – Мерлин где?

– И кто это с вами? – спросил Тедрос, указывая на пришедшую вместе с ними женщину. – Вы не должны были приводить сюда посторонних, сами же знаете, насколько это опасно…

– Да я это… – всхлипнула женщина, размазывая по щекам слёзы.

Агата и Тедрос замерли.

Принц и принцесса принялись медленно, внимательно всматриваться в лицо этой пузатой, средних лет мадам с коричневатой кожей, растрёпанными кудрями и в покрытом шоколадными пятнами платье.

– Дот? – ахнула Агата. – Но ты же… ты… как же это…

– Старухой я стала, – снова всхлипнула Дот.

В комнате стало тихо, и в этой тишине стали слышны новые звуки.

Пффф… пффф… пффф…

Они раздавались из свёртка, который держала в руках Эстер.

На лице Тедроса отразился ужас.

– Эстер… – прошептал он, с подозрением косясь на свёрток. – Эстер, где Мерлин?

У Эстер дрожали руки.

Она положила свёрток на кровать.

Никто не трогался с места, прислушиваясь к летевшим из-под лилового бархата звукам.

Пффф…

Пффф…

Развернуть свёрток хватило мужества Агате.

Внутри, как она и ожидала, обнаружился…

Волшебник Мерлин.

Великий Мерлин.

Мерлинюсичек такой сладенький, спящий, крохотный.

Малыш.

Безбородый, естественно.