Текст книги "Эффект Бали"

Глава 4. День Тишины и психического шума

Светозар прислал им свое предложение о том, как отпраздновать День тишины.

«Вам повезло застать сакральный праздник. Ньепи – это день, когда мы отказываемся от шума внешнего, чтобы пережить шум внутренний, утихомирить страсти и найти гармонию с собой. На улицу нельзя выходить никому, кроме полицейских, прошедших ритуал Печаланги. Демоны ворвутся в мир, и нужно показать, что никого они не застали. В такой особенный день я хочу оказать особенное гостеприимство».

В особенное гостеприимство Светозара входила вилла подальше от цивилизации, чтобы было удобнее наблюдать за звездами. Две виллы в Чангу, одна – в Убуде и одна – в Амеде, на самом востоке острова. Выбор пал на последнюю, локация оказалась достаточно отдалена от огромного потока туристов: вилла располагалась у подножия самого большого вулкана Бали, а с другой стороны находился выход к тихому пляжу, где не было ни души. Впервые с момента приезда на остров Глеб проявил в чем-то инициативу. Больше всего ему хотелось тишины, а поэтому такой вариант устраивал его больше всего. Дорога от их дома в Убуде до Амеда составила около двух часов. Светозар предоставил им водителя, сообщил, что лучше в этот день ничего не есть и что необходимые продукты уже ждут на вилле. И он имел в виду не только папайю.

На столике в гостиной их ожидала подарочная корзина торжественного вида. Среди классического набора фруктов, цветов лежало несколько стеклянных бутылок воды без каких-либо этикеток.

– Ну что, сегодня самое страшное намечается, – Леша довольно потирал руки. Он схватил эту бутылку и сделал глоток.

– И что же? – Глеб рухнул тут же на диван, подвигал головой, разминая шею, и жестом попросил передать воду себе.

– Глеб, ну ты чем слушал? Демоны из океана вылезают ночью. Надо тихо сидеть, чтобы не привлечь их, – взбудораженно ответил Леша, беря бутылку воды в руки.

– Так, нужно срочно узнать пароль от вай-фая и решить, где мы будем ужинать. Сегодня готовить не вариант, Сева был за рулем, мы все устали, – строила планы Марго.

– Можем пойти в ресторан при ближайшем резорте либо заказать оттуда еду на дом, – предложила Кристина, которая уже успела принять душ и переодеться.

– Что-то как-то дорого все, – пробубнил Сева.

– Нормальные цены, – снова подала голос Кристина.

Марго так и хотелось поставить Кристину на место, но она решила, что лучше промолчать и воспользоваться способом Екатерины Великой. Просто набрать в рот воды.

– Как-то странно я себя чувствую, – сказал Леша и решил пойти к бассейну.

– Сегодня столько звезд будет видно, – протянул Сева.

– Да, представляю. Электричество на всем острове отключили, небо ясное.

– Я собираюсь уйти на пляж, – заявил Леша. Он как-то странно дернулся. Будто его ударило током.

– Да, конечно, так ты и пойдешь. Если поймают, в тюрягу на сутки, я с тобой носиться не буду, – быстро среагировала Марго.

– Я тоже на пляж хотел сходить, демонов ваших посмотреть, – добавил Глеб.

– Кстати, я бы не стала. Дело даже не в полиции, просто вообще немного страшно. Я тут слышала историю от одной балийки, которая мне маникюр делала, так вот, она рассказывала про своих друзей, которые на Ньепи ночью ходят на кладбища, там такая жесть творится… – сказала Кристина.

Ясное небо, на котором уже появились первые звезды, стало потихоньку затягивать. Огромный столб облака, целая гора, мерцающая молниями, надвигалась с океана.

– Как будто реально демоны идут, – пробормотал Леша, глядя на облако, что зловеще подползало все ближе и ближе.

– Никому не жарко? – тревожно спросила Марго. – Точнее, холодно.

Сева только обратил внимание на то, что Марго мелко трясется. У нее всегда тряслись руки из-за сигарет и кофе, которыми она и питалась, но сейчас ее действительно потряхивало. Глеб опередил Севу и положил ладонь ей на лоб, измеряя температуру. Сева, чувствуя неловкость, вернулся в гостиную и решил изучить подробнее корзину. Глотнул воды, проверил манго на мягкость.

Чувствовалось какое-то всеобщее напряжение, но никто не хотел подавать виду.

– Вдруг у меня вирус? – шепнула Марго, глядя с ужасом на Глеба. – Вдруг я заразилась и умру?

– Нет-нет, все в порядке. – Он криво и нервно улыбнулся. Марго на секунду показалось, что его зубы дрогнули, вытянулись, словно клыки. – У тебя нет температуры. Может, солнечный удар? Может, отравление?

Марго мелко закивала головой. Клыки Глеба все продолжали расти.

– Мне нужно отдохнуть. Поспать немного.

– Хоть бы этот демон сполз с неба, – услышала она тихий шепот Леши.

Она пугливо уставилась на небо. На секунду, даже меньше, она увидела огромное скользкое глазное яблоко, которое проскользило по небу. Марго чувствовала, как панически забилось ее сердце, так громко, что вытеснило все остальное.

«До кровати и спать. До кровати и спать», – твердила она себе.

Пока остальные оставались на лежаках у бассейна, она направилась в свою комнату. Шаги у нее были странные, неуклюжие. Ей казалось, что она снова училась ходить. Колени вело в сторону. Мышцы стали будто желе. Каждый шаг был мучением. Она не знала, сколько шла, держась за стенку, но ей казалось, что это длилось невыносимо и бесконечно долго.

Зайдя в ванную, она взглянула на себя в зеркало. Отчего-то ей даже нравилось, как она сегодня выглядит. «Магия Бали», как говорит Кристина: с лица ушли отеки, кожа засияла, повеяло юностью. Кажется, сегодня у нее даже был другой нос.

Тем временем во дворе Леша начинал беситься, то в бассейн запрыгнет, то на клумбу залезет.

– Муть, давай завязывай суету. Иди к нам чилить, – Глеб как-то по-отцовски подозвал его к себе.

Леша слез с дерева и подполз к ним, уставившись на небо, которое снова становилось ясным.

– Красиво.

– Ну да.

Каждые три минуты можно было увидеть падающую звезду.

– Ха-ха. Она мне подмигнула, видел? – Леша ткнул в кусок неба. Глеб активно чесал плечо. Сева молча смотрел в небо.

– С вами все в порядке? – настороженно спросила Кристина.

– А? Да. Супер, – отозвался Глеб. – Только звезды постоянно орут.

– Орут?

– Ты не слышишь?

– Что за черт?.. – шепнула Кристина. – Вы ничего не употребляли?

– Не-е-е, – протянул Леша. – Такое странное слово «употребляли», вы заметили?

– Утроба употребления у тропы урода, – расхохотался Глеб.

– Идиоты, – фыркнула Кристина и вскочила на ноги. – Я пойду, проверю Марго.

Кристине приходилось часто сталкиваться с наркотиками. Обезумевшие селебрити, шмыгающие носы, рвота в клубе. Она ненавидела наркоту. Ее бывший парень как-то на вечеринке решил, что он птица, и вылез в окно, в итоге переломав себе обе ноги. А когда она рассказала об этом его друзьям в надежде получить сочувствие, получила в ответ: «Так это ж обычное дело. Все так делают. Спасибо вообще, что выжил. У нас трое уже так скинулись, но в живых остались. В следующий раз закрывай окна». Кристина пообещала себе, что следующего раза не будет.

Если эти придурки употребили и не сказали ей, то это их вина. Она больше никого спасать не будет. Если о ком-то и стоит побеспокоиться, то о Марго.

Она стояла перед зеркалом над раковиной, едва заметно двигая шеей и загипнотизированно пялясь на свое отражение, ни разу не моргнув. Глаза ее были широко открыты, словно у зомби.

– Марго, ты в порядке? – осторожно окликнула ее Кристина.

Замысловатые движения Марго все продолжались. Казалось, что она ее не слышала. Через пару секунд, все не отрываясь от зеркала, Марго ответила:

– Да.

– Точно все хорошо?

– Все прекрасно. Я просто протекаю через зеркало.

– Ты употребляла что-нибудь?

– Что? Я совсем идиотка?

– Скажи, только честно.

Марго все никак не могла отвлечься от своего отражения.

– Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

Кристина сделала глубокий вдох, не зная, что делать. Марго не отвлекалась, была предельно сосредоточена, но тупое выражение лица, совершенно нечеловеческое, будто у паршивой резиновой куклы, все не менялось. Кристина ощутила, как к ней подбирается страх. Заразный и липкий.

– Если вдруг страшно или плохо станет, можешь приходить ко мне либо к ребятам, они на улице. Надо найти апельсиновый сок, вызвать рвоту…

Но Марго даже ничего не ответила. Она так сильно была увлечена собой, что едва слышала то, что говорила Кристина.

Она вернулась в зал, нервная, дерганая и яростная. Слышала идиотский, сумасшедший гогот ребят с газона. Они несли какую-то чушь, громко и искусственно хохотали, словно роботы. Это было отвратительное зрелище, будто Кристина попала в палату умалишенных.

От скуки она покопалась в подарочной корзине и на самом дне нашла небольшую бумажку, словно визитку.

«Я знаю, что это легкий и травматичный путь, но на другие вы и неспособны. Я предлагал медитацию, но ваш скепсис оказался сильнее. Пейте воду маленькими глотками. Чтобы создать вечеринку, на которой каждый умрет и воскреснет, вам самим необходимо умереть и воскреснуть».

– Сукин ты сын! – взвыла гневно Кристина и тут же залезла в телефон, чтобы дозвониться до Светозара и высказать ему, что она о нем думает. Яростно набирая его номер, она прошла к воротам, чтобы наораться вдоволь.

Тем временем Глеб вернулся в дом, чтобы поставить телефон на зарядку, а когда вышел обратно во двор, уже окончательно стемнело. Из-за отключения света вокруг царил полный мрак.

– Кто-то соединил звезды, пока меня не было. – Глеб медленно опустился на колени.

Тонкие линии, как ветки метро, проходили от звезды к звезде. Маршруты сияющих дышащих точек. Все небо оказалось расчерчено, и в этом рисунке что-то крылось. Глебу казалось, он может узнать, что. Некая формула, суть, изящная математика, чертеж жизни.

– Так все это время у них был порядок.

Стоило ему это произнести, как звезды стали шевелиться, нити – стекать по небу. Глеб увеличил картинку, словно на телефоне. И в каждой линии он увидел еще сотни линий, они разбивались на фракталы. Он проникал в схему, падал прямо внутрь неба, расщеплял свет, раскладывал его на элементы. Тоннель из калейдоскопа. Все крутилось. Хаотично. Горки, синусоиды, вакуум, воронка. Стекает, разбивается, множится. Еще рисунок. Еще. Глубже. Сильнее.

У всего этого есть смысл. Эти движения не хаотичны. Это… Это какой-то шифр, уравнение. У всего есть порядок. Четкий алгоритм.

Но затем звезды завопили.

Огромное белое платье падало на него.

* * *

Тем временем Сева уже медленно перемещался по двору, рассматривая растения и выискивая Лешу. Нормальность отключили словно по щелчку. Они разговаривали. Разговаривали, точно, лежали где-то рядом, а потом…

Потом трава начала дышать. Громко, с надрывом сопела. Так его бабушка сопела, когда он у нее ночевал в детстве.

– Бабушка! Бабушка! Не смотри на меня.

Огромное чувство вины вонзилось штыком, горячим железом стекало по горлу. Сева в ужасе закрыл лицо руками.

– Мне так жаль. Мне так жаль. Не смотри на меня. Мне так стыдно.

Сева вдруг почувствовал, что и земля сделала вдох и выдох. Он испугался. Вдруг он начал мешать ей? Вдруг она подавится им? Или втянет воздух вместе с ним?

– Простите. Простите. – Он поднялся на ноги. Листва вокруг оказалась слишком. Просто слишком. Ее стало больше. Всех этих пальм. Растений. Цветочков. Камешков. Травинок. – Леша! Леш, ты где спрятался?

Газон обхватил лодыжку Севы. Нет. Не обхватил. Лизнул. Засосал. Он пытался его съесть. Откусить лодыжку.

– Я овощ! Леша, слышишь? Я овощ!

Эта логика вспыхнула в его мозгу внезапно. Это какая-то детская игра. Чтобы его не съела природа, надо притвориться природой.

– Я овощ. Я овощ. Я такой же.

Он должен стать с ней одним целым.

Озарение рухнуло на него.

– Как же я сразу не увидел?

Все оказалось живым. Все. Постоянное живое движение, у каждой молекулы было сознание, каждая травинка имела свою историю. Вдруг Сева ощутил себя небывало «общим». Он продышался фактом, что любая единица этой Вселенной была столь же целостной, столь же важной, столь же насыщенной, как и он сам. За каждой скрывались боль и история, мысли, желания и страхи.

Это восхитило его. А затем наступило спокойное душещипательное принятие. Все оказалось правильным. Правильным. Абсолютно правильным и живым.

Кроме Глеба.

* * *

Леша угадывал мелодии во вдохе синеротого квадратного демона. Его холодная слюна тоже падала в ритме лучших треков.

– Ты на вкус как старое радио.

Он лежал в кустах на небольшой лужайке за бассейном, недалеко от системы фильтрации воды. Именно она в сочетании с шумом волн давала такой эффект.

– Тише, тише, – шептал Леша, слыша, как где-то вдалеке его зовет Сева. – Ты спугнешь. Знаешь, что все состоит из волн? И мы на самом деле волны? Звуковые волны в телесной оболочке. Кожа – тоже особо плотная волна. Музыка – менее плотная. Демон – волны, наоборот. Хорошо, что они вышли. Такие мирные, добрые демоны.

Марго вышла с опухшим мокрым лицом, она икала, не могла вдохнуть, а слезы все лились. Удушающий рев, содраное горло. Он берет ее в плен и бесконечно насилует. Этот плач не ее. Не ее часть. Она в плену. Что-то чужое душит ее. В комнате было темно, а дверь на улицу – чуть приоткрыта. Она присела на кровать напротив двери и смотрела, как ветер развевает плотные шторы.

– Пожалуйста, умоляю, пусть все прекратится. Я так больше не могу. Пожалуйста, умоляю. – Больше ей ничего не оставалось. Она мечтала, чтобы все это закончилось. И перед ней было только два варианта: хорошенько попросить или остановить все самой.

Этот мир, в котором она оказалась по щелчку, был ужасен. Он умирал каждую секунду, разрушался, грыз ее. Он был неправильным. Жутким. Все было до бесконечности уродливым. Она ненавидела свое тело, душу. Ощущала всю ее тяжесть и грязь, она знала ее на вкус. Потому что душа лезла вверх по горлу и пыталась выскочить из нее. У нее привкус пыли, хозяйственного мыла, плохого, дешевого виски, соплей и крови. Много-много крови.

На Марго все это время смотрели. Силуэт. Волосы. Темные волосы. Голова под странным углом.

– Ты виновата.

– Нет! – Марго завопила.

– Ты виновата.

Губы не шевелились. Не было губ. Следы от белой пены. Платье. То платье. Волосы. Повсюду были волосы. На следующий день она увидела длинный волос на своей кофте. Мокрые-мокрые волосы в сливе. Ее душа состоит из этих волос. В теле больше нет никаких органов. Только мокрые комья волос под кожей, оплетающие кожу.

Волос полз у нее по пищеводу. Марго коснулась своего лица. Губ нет. Носа нет. Лица нет.

– Ты виновата.

Это говорила не она. Все говорило. Звук шел отовсюду. Она лишь видела окно, да-да, это называлось окно, белую ткань падающую. Ее. Ее. Окно выходило на асфальт. На московскую улицу.

– Это твоя вина.

– Нет!

Марго завизжала и бросилась вон из комнаты.

* * *

Сева был счастлив найти Лешу. Он так радостно пытался поднять его с земли, что, не рассчитав сил, упал рядом.

– Слышишь?

– Слышу.

– А я ему просто говорю: не переживать. Я никому не расскажу, что демоны уже у нас в саду.

– Ну да. Правильно.

– Это же просто воображение.

– Да. Глеба нет, ты заметил?

– Заметил.

– А заметил, что его никогда не было?

– Не-е-е. Этого я не видел.

– Как можно увидеть, что его нет?

– Не знаю.

– Глеба не должно быть.

– Правда?

– Правда.

– Я могу попросить демонов забрать его, если ты хочешь.

– Трава его не примет.

– Еще трава?

– Все живое, а он – нет.

– А я живой.

– Живейший. Сверхживейший.

– Я всегда это чувствовал. Но боялся признаться.

– Я тоже боялся.

– А сейчас боишься?

– Ты спросил – и тут же забоялся.

– Осторожно, Сева. Твои волны напуганы, и они притянут еще больше страшных волн.

Леша поднялся на ноги и хаотично задвигался. Каждое его движение повторялось с помощью эхо. Леша – волна.

– Если я упаду, я буду падать бесконечно! – догадался Сева и поднялся на ноги. – Нам надо упасть.

– Надо! – радостно подтвердил Леша.

Сева вдруг ощутил себя всемогущим. Все стало таким безопасным и правильным. С ним ничего не может случиться. Он поднялся на хлипкий лежак и попытался взлететь.

Все, что успел увидеть Леша, – это красные брызги в бассейне.

* * *

Звезды вопили, их крик впивался в голову. Крик был острым. Как шприц. Вспышки. Музыка. Это февраль. Определенно. Нет. Куранты.

– Марго, пожалуйста. Марго, спаси. Пожалуйста. Пожалуйста.

Небо отключили. Нет. Оно отвернулось. Все от него отвернулось. Он остался один.

– Глебушка!

Спасение. Оплот. Это всегда была она.

– Я все поняла.

Она счастливая.

– Это всегда был ты.

Он знал. Он знал.

– Это только ты виноват. Вы справитесь без меня.

Она встала с земли и вприпрыжку побежала куда-то вглубь сада, вероятно, хотела сказать то же самое Леше и Севе, но Глебу померещилось, что она двинулась к воротам, которые вели к выходу с виллы.

– Марго, стой!

Блаженная улыбка сменилась тревогой, а голос был тихим и хриплым. Странное ощущение, он почувствовал себя маленьким ребенком, которого внезапно бросила мать, на прощание помахав ручкой и сказав, что она скоро вернется за ним, но он-то знал: она не вернется.

Глеб попытался встать с земли, но понял, что намертво прикован. Он видел, как из земли стремительно прорастали корни, которые крепко обвивали его запястья и тянули вниз.

– Марго!

Он продолжал звать ее, сам того не понимая.

Это кислота. Всего лишь. Он принял. Он не виноват. Это все наркотики. Нет тут никаких корней, которые тянут его в землю. Он смотрит на небо, а оно все так же от него отвернулось. Он четко понимал, что видел только затылки звезд.

– Это не я. Это не мое. Марго. Пожалуйста. Кто-нибудь. Пожалуйста.

Иоланта

Светозар отправил Иоланту к своим знакомым на соседнюю виллу, тоже в Амеде. Там собралась вся его компания. Кто-то даже принес устройство для чистки ауры, которое выглядело как пылесос. Сказать, что они проводили День тишины в тишине, было бы сложно. Шум стоял такой, что балийцы невольно думали: демоны заселили это место и устроили там вечеринку.

Иоланта осталась во дворе одна, раскачивалась на качелях, которые были привязаны к дереву. Ей нравилось прислушиваться к шуму волн, надеясь услышать что-то необычное. В демонов она не верила, но с детским энтузиазмом желала увидеть то, что могло бы изменить ее мнение об их существовании.

– Осторожнее, качели-то ненадежные.

А вот и повод изменить. Один из друзей Светозара незаметно подкрался к ней сзади. Туша. У него было не тело, а туша.

– Вполне крепкие качели. Стальные, прямо как мои нервы, – холодно ответила Иоланта. Он давно клеился к ней, особенно когда представлялась удачная возможность и никто не видел. Но, судя по голосу, сейчас он был настроен серьезно.

– Хватит уже строить из себя недотрогу. Все мы знаем, почему Светозар все еще не выгнал тебя.

Его мерзкая усмешка выдавала все накопившиеся сплетни. Иоланту часто обсуждали среди друзей Гуру.

Ей не хотелось продолжать разговор. Она слезла с качелей, намереваясь вернуться в дом, но он тут же схватил ее за руку.

– Не спеши. Сегодня же особенная ночь.

Одним резким движением притянул к себе. Он был омерзителен. Под полтос, с грязной бородой, с бешеными глазами.

– Чем я хуже Гуру?

У нее был ответ, только вот говорить кому-то об этом не особо хотелось. Есть варианты намного проще. В ее стиле. Она просто сорвалась с места и побежала, куда подальше.

– Далеко не убежишь! Тебя там полиция схватит! – Он заливисто рассмеялся, махнув на нее рукой.

В темноте все видится иначе. Демоны позади, а значит, можно спокойно гулять. Иоланта шла по улицам, рассматривая темные закоулки, иногда поднимая взгляд к небу, ощущая полнейшее спокойствие. Одной лучше. Появились мысли о том, что неплохо было бы пойти на пляж. Вдруг встретит других демонов? Тех, о которых говорят местные.

Внезапно Иоланта услышала шум и звук свистка. Резкий свет фонарей и крики балийцев.

– Бля, – ругнулась она вслух и бросилась прочь.

Лай собак и шум становились все громче и громче.

Выбора нет. Так или иначе пришлось бежать в сторону океана. Полиция окружала со всех сторон. В конце узкой улицы она увидела других балийцев. Ей повезло оказаться совсем близко к воротам виллы с огромной территорией. Там тихо, темно, во дворе ни души. По крайней мере, можно найти где спрятаться.

Иоланта быстро перелезла через высокий забор и оказалась на чужой вилле. Полиция прошла мимо, пару раз посветив фонарями вдоль улицы. Выдохнув, она осторожно огляделась.

Пройдя мимо гаража, Иоланта вышла в сад. Заглянула осторожно в чье-то окно. И правда ни души. Вероятно, хозяева уже спали, но вилла явно не пустовала. На столе возле лежаков и бассейна стояла заполненная окурками пепельница, на траве валялись женские босоножки Prada.

– Идиот. Идиот, – слышит она чей-то шепот.

– Моя голова развалится на куски. Я умираю. Надо вызвать скорую.

– Если бы ты упал на сантиметр дальше, ты бы сдох. Надо было приложиться тебе виском о плитку. Дебил.

– Я умираю. Во мне не осталось крови.

– Я везу тебя в больницу, идиот. Чертовы наркоманы.

Иоланта услышала, как закрылись ворота, а затем грохот закрытых дверей автомобиля. Они уехали. Она тут одна.

Иоланта удобно устроилась на одном из лежаков и продолжила присматриваться к небу. Отсюда и Млечный Путь было видно, а звезды падали каждые три минуты, золотыми искорками загораясь над вулканом либо проводя холодные серебристые линии, словно мелом по небу.

– Марго!

Услышав чей-то голос, Иоланта вздрогнула и огляделась. Никого.

Она прошла вдоль бассейна. За ним находился еще один маленький сад, окруженный стеной из роз, ирисов и нарциссов. На траве лежал парень.

Со стороны он выглядел так, словно потерял сознание. Неестественная поза, руки странно заломлены. Набравшись смелости, Иоланта осторожно подкралась к нему, стараясь двигаться как можно тише.

Ближе и ближе, она уже видела, как медленно он дышит. Это было похоже на рисковую игру, только вот после мерзких приставаний и побега от полиции страх как будто отбили, оставив только интерес.

Она опустилась на колени позади него. Он что-то судорожно шептал, то и дело повторяя это словно мантру.

– Я так виноват. Если бы ты только могла простить меня. Сбрось на голову астероид. Давай. То, что я чувствую, – хуже. Намного, намного хуже.

Иоланта затаила дыхание, как вдруг, опершись на локоть, незнакомец привстал с земли и обернулся прямо к ней.

Момент, когда их взгляды встретились, оказался похож на разряд молнии. Нет, это не что-то романтичное или страстное. Иоланта была напугана. Таких пронзительных огромных глаз она, наверное, никогда еще не видела. Разве что у Гуру. Точно. Именно его она вспомнила, стоило парню посмотреть на нее.

В страхе она попятилась назад, не зная, как объяснить свое неожиданное появление. Здесь явно не ждали гостей.

Глеб, словно влекомый магнитом, двигался за ней.

– Прощаешь? – прошептал он, а на лице его появилась странная, несколько придурковатая улыбка.

Его зрачки были огромны. Иоланта тут же улыбнулась, забыв об испытанном минутой ранее испуге.

– Измененное состояние. Весело тебе, наверное?

Глеб кивнул и протянул ей руку.

– Ты один? Где твои друзья?

Голос Иоланты звучал так, словно она разговаривала с подобранным на улице щенком. Даже непонятно, что именно ее так умиляло в Глебе. Он поднялся на ноги и, взяв Иоланту за руку, повел ее в дом. Не говоря ни слова, стал доставать из холодильника фрукты и прочие «ништяки», как говорит Леша.

– Бери все, что хочешь.

Иоланта рассмеялась, а затем быстро прикрыла рот ладонью, осознав, что она слишком шумная. Будить остальных не хотелось – а они явно тут были не одни.

Решив воспользоваться случаем, она не стала сопротивляться гостеприимству Глеба и начала поедать «ништяки». Шоколадки, фрукты, круассаны – все, что Марго планировала оставить на завтрак.

– Классно, да?

В этот момент Глеб казался совсем ребенком. Остановиться их заставили грохот в комнате Севы и странный суетливый шепот.

– Твоя семья? – вопросительно прошептала Иоланта.

Глеб кивнул, снова взял ее за руку и потащил к бассейну.

– Ты их видишь красивыми? Или они от тебя отвернулись? – Он провел рукой вдоль Млечного Пути, пока Иоланта завороженно играла с ним в эту игру.

– Понимаю. Помню сама это состояние. Но то, что видишь ты сейчас, – это, конечно, словами не передать. Вообще если ты про эти созвездия, что соединяются между собой золотыми линиями…

– Ты тоже это видишь?

– По крайней мере, мы видим с тобой одинаково. У всех всегда одинаково. Сначала красивые звезды, а потом ты видишь чудовищ, которые разрывают твое тело на куски. Но то небо с сияющими золотыми созвездиями – такое даже Гумилев в свое время описывал. Нужно быть сверхчувствительным парнем, знаешь? Не каждый такое увидит, даже если десяток «марок» сожрет. Так что ты особенный. Как и я.

– Думаешь?

– Я это знаю.

Она улыбнулась и приобняла его за плечи.

– Ну здорово. Я рад. – Глеб придурковато улыбнулся, его глаза были устремлены в темно-синюю бесконечность, туда, где каждые три минуты пролетали метеоры.

Внезапно Глеб поднялся на ноги и стал раздеваться.

– Ты чего? – рассмеялась Иоланта.

– Хочу плавать. Идем со мной?

Голый, он залез в бассейн, который из-за отсутствия света походил на бездну.

– Ты идешь? – крикнул он довольно громко.

Она жестом попросила его быть тише и, сдерживая смех, огляделась вокруг: ей надо было убедиться, что никто не проснулся. Прямо в платье Иоланта осторожно погрузилась в воду, держась одной рукой за перила. Ее белое платье красиво переливалось в лунном свете, в этот момент она больше походила на сказочную нимфу.

Глеб мечтательно уставился на нее, держась пальцами за бортик.

А потом я вылезу из этого бассейна как мокрое чучело. Ты такой смешной.

– В бассейне кровь, – заметила Иоланта.

– Что?

– В бассейне кровь. Кто-то пострадал? Что тут случилось?

Глеб схватил ее за руку и притянул к себе.

– Воу, полегче, – Иоланта немного грубо, отчасти по-мужски рассмеялась. Такой грубый звонкий смех едва ли сочетался с ее миловидным, ангельским личиком.

– Я хочу тебя поцеловать, – прошептал он. Его зрачки были похожи на галактику.

Иоланта продолжала играть с ним, дразнить, отплывать, отворачиваться. В этот момент она чувствовала себя подростком, чьи чувства еще не были отравлены жизненным опытом.

– Ну почему?

– Ты о чем?

Глеб как-то грустно вздохнул.

– Почему все хорошее так быстро заканчивается?

– Я не знаю. Вот правда, сколько бы ни думала об этом – не знаю.

– Я хотел бы висеть над этой пропастью вечность.

– Но это только бассейн.

– Не имеет значения.

Они продолжали плавать по кругу, как две акулы, иногда догоняя друг друга и «жаля», как маленькие дети, которые играют в догонялки.

В какой-то момент Иоланта просто вылезла из воды, выжимая подол белого платья и протягивая руку Глебу.

– Давай помогу тебе, а то еще утонешь.

Когда они уже оба стояли на земле, в доме загорелся свет. На беззаботном лице Иоланты отразилась тревога. Чья-то невысокая фигура двинулась в сторону бассейна. В этот момент Иоланта направилась к воротам. В конце концов, через час уже будет светать.

– Куда ты?

Она молча шла, не обращая внимания на Глеба. Молчала, потому что боялась привлечь внимание.

– Ну не уходи. – Он пытался быстрее натянуть шорты.

Она уцепилась за ворота и с легкостью взобралась по ним. Раньше Иоланта часто сбегала с виллы Гуру, так что навык не исчез.

– Ну все. Я с тобой.

Глеб быстро начал взбираться за ней. Иоланта была уже по ту сторону забора. Через решетку она взглянула на него и улыбнулась.

– Ты такой хороший. Будь осторожен.

– Нет, нет, нет, я тебя никуда не отпущу в этот раз, я иду с тобой.

Он быстро перепрыгнул на другую сторону и побежал за девушкой.

Только, вместо того чтобы настигнуть ее, Глеб наткнулся на ослепляющий луч света прямо в лицо.

Балийская полиция продолжала патрулировать улицы и отлавливать редких нарушителей.

– Подожди! Как тебя зовут?

Его крик был таким тихим, она даже не обернулась, пока двое коренастых парней заламывали ему руки. Трип продолжался и набирал новые обороты.

– Кто-нибудь! Марго! – У него началась паника. Опять шум. Звук. Этот свет. Это танцпол.

Марго, Марго, Марго. Сколько бы рядом ни было девушек, он все равно продолжал звать ее. Она ведь придет. Даже если для этого надо будет спуститься в ад.