Текст книги "Зелёный свет"

Глава 8. Дом

Это была маленькая деревянная хижины в полутора километрах от общественной свалки. В таких обычно живут рыбаки, но поблизости не было водоёмов. Стены были укреплены железными щитами, а щели в окнах заткнуты старыми газетами.

– Вы, наверное, думаете, что никакой нормальный человек не будет жить возле свалки, да?

Кирилл кивнул, и Алиса строго покосилась на него.

– Но Владислав Петрович был нормальным. Правда.

Они шли по узкой тропинке в сторону дома. Как бы странно ни выглядело это место, было видно, что о нём заботились. Всё выглядело очень аккуратным, ухоженным, облюбленным. В каком бы состоянии ни был дом, если его любят, это чувствуется. Так же и с людьми.

– Я приносил ему газеты, макулатуру, эти щиты со свалки, и он всегда благодарил. Он был очень умным, раз в неделю ездил на рынок за продуктами, раз в месяц – за пенсией. Мы с ребятами его подвозили.

– Почему он вообще здесь жил?

Руслан повернулся к Кириллу.

– Он был против, – почти шёпотом произнёс мужчина.

– Против?

– Против строительства этого мусорного полигона. Их тут были тысячи – таких, как он. Кто против. А потом – тю, – Руслан развёл руками, – полигон построили, люди разошлись, а он остался.

Он произнёс это с нескрываемой гордостью и открыл дверь.

– А вчера он пропал. По вторникам Владислав Петрович всегда ездил в город, а вчера не поехал, не пришёл к свалке. "Ну, – думаю, – заболел". Пришёл сюда, а его нет. Пропал. И только вот.

Он показал на окно, где между вставленными пластами газет суетился маленький зелёный огонёк, как от лазерной указки.

– А я ведь знаю про Зелёный свет, – снова шёпотом произнёс Руслан. – Я хоть и мусорщик, а новости смотрю. И вас там видел, в новостях-то.

Он посмотрел на Алису и улыбнулся.

– Фотографируй, – шыкнула девушка Кириллу и дотронулась до окна.

Как бы она ни старалась, но как только её палец почти касался зелёной точки, она перемещалась в другое место. Алиса посмотрела по сторонам, но вокруг было лишь поле, покрытое пожухлой травой.

– Смотрите!

Руслан стоял возле окна, приложив к стеклу палец, возле которого замер зелёный огонёк. Кирилл сделал фотографию, наведя фокус на указательный палец Руслана.

– Как думаете, что это? – не двигаясь с места, произнёс мужчина.

Алиса и Кирилл синхронно пожали плечами.

– Выглядит странно, – произнесла девушка. – Там, где мы были раньше, такого не было.

– Там просто люди исчезли, – добавил Кир. – А здесь это больше похоже на розыгрыш.

В воздухе повисла пауза, и Алиса удивлённо посмотрела на Кирилла.

– Р…розыгрыш? – не убирая палец со стекла, переспросил Руслан.

– Да, розыгрыш, Кирилл?! – Алиса подошла вплотную к фотографу и сердито свела брови. – О чём ты? Какой розыгрыш? Тебе не кажется всё это странным?

– Кажется, – еле шевеля губами, произнёс Кир. – Мне кажется, что этот тип привёл нас к своему дому, а в это время где-то в траве сидит его друг и водит указкой по стеклу. И нет никакого Владислава Семёновича…

– Петровича, – поправила его Алиса. – Владислава Петровича.

– Неважно, – он убрал фотоаппарат в рюкзак и пошёл к машине. – Поехали за Лорой, мы обещали забрать её через 4 часа. А если этот парень просто хочет стать знаменитым, пусть заведёт блог в Инстаграме о жизни на свалке.

– Я не живу на свалке.

Голос раздался за спиной Алисы.

– О, Руслан! – она положила руки ему на плечи. – Вы не слушайте его, у него тяжёлый день. Он вам верит, я вам верю! Давай посмотрим внутри дома, давайте?

Алиса суетливо развернула мужчину к дому и пошла следом, бросив взгляд на Кирилла, убирающего рюкзак в багажник. Ей очень хотелось на него разозлиться, но она не могла. Они понимала эти чувства и эмоции и внутри себя сразу нашла слова, чтобы его оправдать.

Как-то бабушка стала ругаться с дедом из-за семян, которые он купил. Алиса сидела на кухне и смотрела, как пожилой мужчина спокойно выносит слова жены. "А это у нас ну никогда не вырастет! Я же просила тебя купить южный сорт помидор, а ты! Ты только посмотри, ЧТО ты купил!". Когда она вышла из кухни, Алиса посмотрела на деда и спросила: "И что это с ней? Чего она из-за семян-то так на тебя напала?". И тогда дед ответил: "Да это она за твою мать переживает, а семена – это так, лишь повод. Я и рад, что накричала. Пусть лучше так пар выпустит, чем в себе всё это носит".

Пусть лучше так, Кир. Пусть лучше так.

Внутри хижина была поделена на три комнаты. Сразу при входе была зона кухни – несколько громоздких ящиков, горелка, пластиковая посуда. Направо была спальня – кровать из деревянных паллет была застелена чем-то наподобие флага с выцветшим рисунком, в углу как журнальный столик стояла металлическая бочка. На ней лежала книга. Алиса подошла поближе. "А. И. Солженицын – Раковый корпус".

Девушка подняла книгу и вопросительно посмотрела на Руслана, который стоял на кухне за тканевой перегородкой.

– Это я ему принёс. Газет стало меньше, а щели-то нужно чем-то затыкать. А он и оставил её. Говорит, читать буду, хороший автор. Но он нормальный был, вы не подумайте. Так чудил иногда, но это из-за образованности. Он же профессором был.

– Профессором?

– Ну так, – пожал плечами Руслан и указал в гостиную.

В третьей зоне дома стоял помятый диван без бельевого ящика, лежали груды книг и 2 открытых чемодана. Один был полон книг, а во втором на дне лежал костюм: идеально выглаженные брюки, белую рубашку, пиджак и синий галстук положили в чемодан бережно вместе с вешалкой.

– Профессор, – снова пояснил Руслан.

Алиса сделала несколько фотографий на телефон. Искать здесь было негде. Никаких признаков борьбы или грабежа. Да и кому может понадобиться грабить бездомного?

– Сколько ему было лет?

Руслан пожал плечами.

– Как моему бате думаю. Лет 70.

Услышав ответ, Алиса расстроилась. Если Лора опять узнает про возраст, то в очередной раз начнёт свою присказку про старческое слабоумие.

– А почему он не ушёл со всеми, когда полигон всё-таки построили? Хотел продолжать бороться?

– Да нет, – протянул мужчина, будто бы Алиса сказала очевидную глупость. – За всё это время он уже привык к этому дому, да и не было у него больше другого.

– Как это?

– Уехал он из трёхкомнатной-то, – просто ответил Руслан. – Это же его дочь с мужем этот мусорный полигон-то и затеяли. А он против пошёл. Но он нормальный был, вы не подумайте. Эти причуды из-за образованности. Он за здоровье людей боролся.

– Спасибо, – улыбнулась Алиса.

Они вышли из дома, и Руслан бережно закрыл дверь.

– Да он же мне почти как родной был, хоть и бурчал вечно, просил не возиться с ним. А я не могу по-другому.

Возле машины Руслан остановился.

– Но я не поеду, прогуляюсь.

– Руслан, садитесь! – запротестовала Алиса, открывая дверь форда.

– Да не, только вот что, – он постучал в водительское окно, и Кир, оторвавшись, от телефона, поднял голову, – я просто хотел сказать, что это не мой дом. Я в городе живу.

Кир смущённо сощурился.

– Ты это, – продолжал Руслан, – прости за запашок, я же мусорщик всё-таки. А жена как раз сегодня взяла и постирала всю сменную одежду, как специально. Но я не ругался, люблю её, хоть и воняю. И ты не ругайся, договор?

Кирилл молча кивнул.

– И дело это не забрасывайте. Потому что пропал человек, а ведь нормальным был. А причуды…

– Из-за образования, – закончила Алиса.

– Точно, – он улыбнулся своей прямой добродушный улыбкой и медленно пошёл в противоположную сторону, слегка загребая землю ногами.

Кир, не смотря на Алису, завёл машину, и маленький форд поехал в город.

– Не верю я ему, – пробурчал водитель себе под нос.

– Бывает, – отозвалась девушка, рассматривая фотографии в телефоне.

Глава 9. Заметки о Зелёном свете

Лора ждала их на вокзальной площади. Все 3 часа вне родительской квартиры она сидела на первом этаже вокзала и смотрела, как открывается и закрывается огромная деревянная дверь.

Скрип, голоса людей, глухой удар.

У неё на коленях лежал открытый блокнот с заметками. Она, не сводя глаз с двери, листала страницу за страницей и думала.

Люди. Каждый из них знает что-то, чего не знает она. Каждый из них – целая история. Возможно, кого-то из них не обманывали, кого-то, возможно, даже любили. Не хватит ни одного блокнота, чтобы всё это написать.

Её рука остановилась, и Лора резко сжала кулак, ощущая, как в ладони оказались смятые десятилетия наблюдений за людьми. Эти заметки ничего ей не дали. Оказалось, что в людях есть то, что не заметить на расстоянии, – своя ложь, своя любовь. Пока она – Лариса из Города вокзалов – открыла для себя только первое. А о любви судить не могла и не имела права.

По истории родителей получалось, что она была лишь помехой, которая надорвала что-то важное между ними, когда появилась на свет. Она это не выбирала, а всё равно чувствовала себя виноватой. Как глупо – и это всё, что она знала о любви.

Как глупо.

Мимо неё то и дело проходил охранник – молодой парень в обычной форме работника вокзала. Лора следила за тем, как края брюк, которые были ему велики, слегка касались пола. Из окошка касс доносились новости о Зелёном свете, и девушка прислушалась. Все помешались на этом страхе, и раньше Лора чувствовала себя выше других, посмеивалась над их глупостью и неадекватностью, а сегодня с ужасом осознала, что это она может быть отклонением от нормы. Что она может быть чем-то наподобие Зелёного света – таким же необъяснимым пугающим явлением для кого-то.

На экране телефона высветилось сообщение от Кира и, оставив смятый блокнот на холодном сиденье, Лора пошла к двери.

Скрип, голоса людей, глухой удар.

Уедем из этого города и больше никогда не вернёмся, хорошо?

Больше половины дороги они проехали в молчании и тишине. Кирилл следил за сумеречной дорогой, Алиса слушала музыку, Лора лежала на сиденье, закрыв глаза.

– Расскажите, как съездили, – вдруг произнесла она. – Хижина на свалке, да?

Алиса сняла наушники, и тихая музыка разнеслась по салону автомобиля.

– Тебе интересно? С чего это вдруг?

– Грустно, – призналась Лора. – А эти новости меня веселят.

– Ну конечно, – фыркнула Алиса. – Конечно.

– Знаешь, ты была права, – Кир сосредоточенно смотрел на дорогу, и то и дело фары встречных машин отражались в его тёмных, как ночное море, глазах. – Думаю, твой скептицизм оправдан. Этот Зелёный свет…

Девушки внимательно слушали.

– …похож на обычные сказки стариков и алкоголиков.

– Может быть да, а может быть и нет.

– Да как нет?! Снова исчез старик, насколько можно верить мусорщику!

Лора впервые за поездку взглянула на Алису. Девушка сидела на заднем сиденье и спокойно принимала этот удар. Что-то в ней вдруг показалось Лоре до боли дорогим. Какая-то прямота, острота чувств и протеста, настойчивость. Видимо, на такое способны только цельные личности, которым не приходилось собирать свою жизнь по кусочкам.

– Снова старик?

Что-то в голосе Лоры было снисходительным, и Алиса рассмотрела в этом жалость, с которой обычно обращаются к ребёнку с его "глупостями". Нужно было защищаться.

– Да! И что?! В этом должна быть логика!

– Логика! – хмыкнул Кир.

– У кого вы до этого были?

Алиса недоверчиво посмотрела на Лору.

– Ты интересуешься или тебе просто хочется в очередной раз посмеяться? Мне достаточно этого скептика, – Алиса положила руку на плечо Кириллу.

– Я реалист, Алиса, – парень брезгливо дёрнул плечом. – Зелёный свет похож на помешательство. Все только и твердят об этом, как будто и поговорить больше не о чем.

– Мне интересно, – не слушая Кирилла, ответила Лора.

– Мы много где были. Мы ездили всю зиму, – обиженно пробурчала девушка.

– Я помню.

– Тебе рассказывать обо всех?

Кир устало закатил глаза.

– Ага.

Алиса открыла заметки в телефоне.

Руководство газеты не разрешало ей писать об исчезнувших в своей колонке, и она писала о них здесь, где никто не мог увидеть. Вначале её это очень злило, а сейчас стало отдушиной. Если она и была единственной, кто ещё верил в то, что сможет разобраться с неизвестным феноменом, то и этого было достаточно. Это была очень сильная вера.

Алиса протянула телефон Лоре.

– Можешь взглянуть, там есть о каждом.

Папка так и называлась – "Зелёный свет", и в ней было описано 40 случаев исчезновений в Городе у моря и в его окрестностях.

"45 человек – не так много", – подумала Лора. И Алиса как будто прочитала её мысли.

– Не так много в масштабах нашего города-миллионника, но это лишь те случаи, о которых стало известно.

Среди исчезнувших, правда, было много людей пожилого возраста, о пропаже которых заявляли сотрудники Пенсионного фонда или Почты, но были и молодые, даже дети. Несколько подростков пропали из местного Детского дома, исчезли несколько школьников из средней школы, о чём заявил преподаватель. Судя по заметкам, Алиса долго беседовала с заявителями и даже отыскала родителей пропавших учеников, но они были не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы. Так и было написано "Не могут связать ни слова". Несколько сотрудников Полиции заявили о пропаже бывших заключённых, за жизнедеятельностью которых им было поручено следить. Среди прочего были случаи исчезновения людей из совершенно благополучных семей: девушка Марина неделю подряд не выходила на работу в Универмаг, как сказали её родители "После того, в чём она призналась, нам и не интересно знать, где она может быть"; пропал бармен Марк из семьи известных виноделов, которые были в бизнес-поездке и ничего не знали о жизни сына. Всё это было очень странным, но, правда, казалось, что все эти истории что-то связывает.

– То есть, думаешь, есть случаи, о которых не заявляют?

Алиса молча пожала плечами. Лора промотала заметки вниз, к самой первой. "Фёдор Горчаков. Исчез на променаде. Свидетели: я".

– Все мы немного эгоисты, да, Алиса?

Она вернула ей телефон.

– Может быть.

– Знаешь, Лора, – вдруг спохватился Кирилл, – я тоже теперь думаю, что весь этот Зелёный свет – ложь.

– Я так не думаю, Кир, – спокойно ответила Лора в темноте форда.

Молодой человек впервые за всё время поездки отвлёкся от дороги, и автомобиль снизил скорость.

– Прости?

– Я теперь думаю, что ложью вообще может быть всё что угодно. И Зелёный свет – это не самое страшное.

– Дома что-то случилось? – Алиса посмотрела на растрёпанные волосы Лоры, подсвеченные фарами встречных машин.

– Мой папочка оказался исследователем Зелёного света и главной любовью моей вечно равнодушной матери.

– То есть?..

– Забудьте, – махнула рукой девушка. – Это лишь мысли вслух, и они, кстати, тоже могут быть неправдой.

Глава 10. Лето. Шторы на окнах

Летом солнце в Городе у моря было шадяще жарким, а воздух влажным, и волосы Алисы пушились, а на переносице появлялись веснушки. Так было каждое лето, вот уже 28-ой год подряд.

Окна кафе "Бриошь", где она сегодня завтракала, выходили на солнечную сторону Центральной улицы, и девушка прикрыла рукой экран телефона, чтобы разглядеть последние сообщения.

Лора теперь работала из дома Кирилла, и этот факт делал их отношения ещё более безусловными. Когда Кир уволился из редакции и купил дом где-то в сосновом бору, Алиса поняла, что он делает это для Лоры, но не думала, что она просто станет снимать эти 100 квадратных метров на время кирино путешествия. Это было неромантично, нелепо.

Спустя какое-то время после возвращения из Города вокзалов, Кир засобирался в свой фототур и теперь почти не выходил на связь. Алиса с неадекватной лёгкостью приняла тот факт, что они с Кириллом почти перестали общаться. Она не пыталась ему звонить, объясняя всё тем, что он уже не первый, кто от неё уходит. Это стало системой, а против системы, как известно, сложно выстоять без особой веры.

И Алиса полностью ушла в своё журналистское расследование, которому верила. Она то приближалась, то отдалялась от цели, но стояла на своём, чего ей и не хватало в отношениях с людьми. Их она отпускала слишком просто, а со своей некомпетентностью в работе справляться было гораздо сложнее.

Её еженедельник продолжал заполняться запланированными поездками и встречами со специалистами. Одним из важных событий была предстоящая встреча с отцом Лоры, которую та пообещала Алисе устроить со словами "Только ничего не рассказывай ему обо мне".

За весну в заметках появилось ещё 10 записей о новых исчезнувших только в Городе у моря, но в новостях об этом умалчивали: цифра по стране маячила на уровне 300 ещё с зимы. Причиной была необъяснимость феномена Зелёного света – трудно было признать, что жертвами неизвестной зелёной вспышки каждый день становятся всё больше и больше людей.

Новости в СМИ стали веселее, красочнее, люди почти перестали бояться, и в последнее время даже Алисе стало казаться, что видят Зелёный свет только те, кто в него верит. Она очень боялась, что однажды сама перестанет верить в свою идею,и тогда слова родителей и миллионов людей станут её громоздким, неподъёмным грузом.

"Мало ли что это может быть, какая уже разница!".

– В смысле какая разница, ма? – Алиса сурово посмотрела на женщину, которая наматывала на вилку очередной виток спагетти.

– Какая разница, если мы в зоне безопасности? Давно уже доказано, что это связано с возрастом.

– С каким возрастом?! Я же показывала тебе свои заметки: среди исчезнувших есть и молодые, и даже дети! А если и в возрасте дело, то как же бабушка с дедом?

– А что ты изменишь-то, я просто не понимаю?! – она положила вилку и взглянула на дочь. – Бабушка с дедушкой соблюдают все меры безопасности, о которых говорят по телевизору. А если и это не поможет, то и ничто, а тем более НИКТО, не поможет, Алиса.

– Ты заразилась этим дурацким взглядом на вещи, мама, – подытожила Алиса. – Если тебя это не касается, то и не нужно трогать?

– Как-то так. Мне невмоготу смотреть, как ты истязаешь себя на благо общества. Оно не будет после этого тебе обязанным. Пусть всё идёт своим чередом.

Колокольчик издал мелодичный звон. Сестра Алисы зашла в кафе и скорым шагом подошла к столику.

– Это я.

– Привет, – Алиса выключила телефон и убрала его в рюкзак.

Молодая девушка была очень похожа на активного подростка: всклокоченные короткие волосы, длинные серьги, украшения из разноцветных бусин на шее и запястье. Всё, кроме глаз, в ней звенело и блестело на солнце. Настю ещё давным-давно прозвали в семье "Птицей" за её звонкий голос и тягу ко всему яркому и блестящему. Но сегодня она звучала по-другому.

– Что—то случилось?

– Зелёный свет, – убедительно и громко произнесла девушка, и Алиса шикнула на неё.

– Говори ты потише, эти слова – пока ещё триггер.

– Зелёный свет, – Настя потянулась к сестре через стол и заговорила шёпотом. – Андрей пропал.

– Знаешь, это очень громкое заявление.

– Он пропал, – девушка опустилась на стул. – Его неделю не было на пАрах, а он староста! Это он всегда обо всём всех предупреждает, Алиса. Я звонила, – предугадала она вопрос сестры, – и он не ответил. Все три раза.

– Это странно?

– Странно, – утвердительно кивнула Настя и посмотрела в окно. – Он жил здесь недалеко.

– Кто-то ещё ему звонил?

– Никто больше его не любит, Алиса. Никому больше это не нужно, – девушка покраснела и опустила голову. – Или это он думает, что никто его не любит. Кажется, да, он в этом уверен.

– И он пропал?

Настя потёрла глаза, стараясь не дать волю чувствам.

– Алиса, – она смотрела на свои угловатые колени в голубых джинсах, – неделю назад я позвонила ему и по-настоящему призналась в своих чувствах, поэтому он и пропал.

– Как это связано, Насть?..

– Я много думала, – она посмотрела на сестру серьёзными, вмиг повзрослевшими глазами и потеребила разноцветную бусинку на шее. – Всех твоих "исчезнувших" объединяет одно.

– Что же?

– Одиночество, – солнце играло на её лице, придавая информации не совсем подходящий привкус лета. – В день, когда появился туман, их никто не поддержал.

– И поэтому они пропали?

– Похоже на то, – виновато прищурившись, ответила Настя.

Все в семье прекрасно понимали, как бережно и внимательно Алиса относится к своему расследованию, но только сестра точно знала, почему она настолько привязана к этому Зелёному свету.

– Глупости, – Алиса замотала головой и выдала первую защитную фразу, которая пришла ей на ум. – Это слишком просто, слишком…

– Слишком неприятно?

Настя видела это в движениях сестры: как она из последних сил пытается отогнать это неочевидное, но объяснение и не хочет верить в то, о чём сама много раз думала. Зелёный свет мог бы стать ответом на главный вопрос её последних 3 лет, и она боялась.

– Да о чём ты?

Алиса взволнованно перебирала в уме свои заметки, и теперь внимание ещё сильнее цеплялось за ту самую информацию: "Нет родственников", "Никого нет", "Мы ничего не знаем о его нынешней жизни".

Алиса встревоженно взглянула на сестру.

– Ты же догадывалась, да? – Настя протянула руку и коснулась ладони сестры. – Ты просто хотела себя обмануть. Это нормально, Алис.

– Ненормально, – девушка, смотря в одну точку, покачала головой. – Я поэтому и сказала Лоре, что не искала Фёдора после его исчезновения. Она не знает, что я ездила к его родителям, писала заявление в полицию, что я давно поняла, что Федя стал первым исчезнувшим от Зелёного света. Я так боялась, что она запретит мне заниматься расследованием, если узнает, что для меня в этом слишком много личного! А теперь получается, что я просто скрывала от себя правду?! Но… – Алиса перевела взгляд на сестру, – он ведь не был одинок. У него была семья, работа, друзья… я.

– Я не знаю, сис, – она крепко сжала ладонь сестры, – это лишь наши с тобой догадки. Но я хочу, чтобы ты знала, что я с тобой, хорошо?

– Где, говоришь, жил Андрей?

– За тем углом, – Настя посмотрела в окно и указала на соседний дом.

Алиса быстро поднялась из-за стола и направилась к выходу, и девушка резко бросилась за сестрой.

– Подожди! – её звонкий голос привлёк нескольких посетителей, и они внимательно смотрели за происходящим. Настя встала перед сестрой, выставив руки вперёд, и покачала головой. – Не нужно этого делать.

– Почему? – Алиса обошла её, толкнула дверь кафе, и колокольчик издал звук. – Если ты говоришь, что он исчез, мы должны это проверить. Проверить сразу несколько теорий!

Они оказались на залитой солнцем улице, и морской тёплый воздух заботливо окружил их напряжённые фигуры.

– Наверное, я просто не хочу знать ответ ни на одно из наших предположений.

– Правда не хочешь?

Настя неуверенно пожала плечами.

– Он либо пропал, либо нет, и в любом варианте нет твоей вины. Ты сделала всё правильно.

– Самое неприятное, что я бы отнеслась к его исчезновению легче, если бы знала, что в тот момент он меня любил, – грустно ответила Настя.

– Я тебе понимаю… – Алиса обняла сестру и указала на лавочку. – Будь здесь, хорошо? Какой у него адрес?

– Центральная, 4, квартира 36.

Квартира 36.

Алиса нажала "В" на домофоне и выжидающе прислушалась к трели, надеясь по ней наперёд узнать, что её ждёт. На первом этаже человек отодвинул шторы и внимательно посмотрел на Алису.

– Да? – наконец ответил мужской голос.

– Здравствуйте, я журналист местной газеты, провожу опрос активных граждан, – на ходу выдумала девушка.

Дверь поддалась, и Алиса вошла в прохладный подъезд.

Квартира 36 находилась на первом этаже. Её тяжёлая железная дверь была приоткрыта, но Алиса всё равно осторожно постучалась.

– Проходите!

На пороге стоял Андрей. Алиса слишком хорошо знала, как он выглядит. Их взгляды встретились, и когда девушка уже хотела задать какие-нибудь глупые вопросы, извиниться и вернуться к сестре, молодой человек заговорил.

– Я вас узнал, вы сестра Насти, – странно, но в его голосе Алиса расслышала волнение. – Что-то случилось? Она пропала?

– Пропала?.. – удивлённо переспросила Алиса.

– Она говорила, что вы занимаетесь изучением Зелёного света и выяснили, что пропадают только одинокие люди. Этим она объяснила своё… – он посмотрел на Алису, будто бы пытаясь разглядеть в ней разрешение произнести это вслух, – … признание.

Алиса восхитилась фантазией сестры.

– Она вам призналась, и вы решили спрятаться и не отвечать, зная, что люди пропадают из-за одиночества?

– Так она всё-таки пропала?!

Алиса хотела бы оставить его наедине с ужасом, но её раздражение к этому человеку быстро сменилось журналистским интересом. Настя бы её поняла.

– Нет, – громко ответила девушка, и её голос вылетел в открытую дверь и разлетелся по подъезду.

– Думаю, лучше закрыть, так будет безопаснее, – он обошёл Алису и закрыл дверь.

Только сейчас девушка заметила, как темно в квартире Андрея. Все окна были завешены тяжёлыми плотными шторами, и лишь в кухню попадала небольшая полоска дневного света.

– Думаете, всё это поможет? – она показала вглубь комнаты.

– О, вы о шторах! – почти весело воскликнул молодой человек. – Говорят, что да. Значит, с Настей всё хорошо?

– Если не считать, что неделю вы прячетесь в тёмной квартире, то да, всё хорошо.

– Хорошо, – тихо повторил Андрей. – Потому что, знаете, я верю в вашу теорию. Зелёный свет, – уточнил парень, заметив на лице Алисы непонимание.

Они до сих пор разговаривали в коридоре, и он спохватился, жестом пригласил на кухню, но девушка отказалась.

– Зелёный свет, – Алиса вспомнила, что на сегодня у неё была назначена встреча с отцом Лоры, и заторопилась. – Пожалуй, мне пора.

– Постойте, – Андрей зашёл в комнату и вернулся с конвертом, – передайте это Насте, хорошо?

Алиса кивнула.

– Скажите, что я прочитал все письма, что она мне писала. Это важно.

– Хорошо.

Девушка вышла из квартиры и уже у самой двери подъезда услышала позади мужской голос.

– Алиса!

Она замерла и обернулась к приоткрытой двери квартиры.

– Этот зелёный туман ведь можно увидеть только на улице? Дома безопасно?

– Кажется, да, – не задумываясь, ответила Алиса.

– Спасибо.

Если тебя это может успокоить, то пусть будет так.

Заметив сестру, Настя убрала книгу в сумку, поднялась и пошла навстречу.

– Ну что?

– Он дома, – на ходу ответила Алиса. – Прячется от Зелёного света. Ты изрядно напугала его своей теорией.

– Дома?

Они подошли к окнам кафе и одновременно сели на скамейку. Был полдень, солнце стояло высоко, и девушки прищурились от его летних лучей.

– Дома, – кивнула Алиса, ещё не до конца оправившись от собственных размышлений.

– Я не понимаю. Тогда зачем всё это было нужно?..

Девушка посмотрела на сестру и только сейчас вспомнила, что могли значить для неё такие простые факты. Лицо Насти было бледным, и лишь разноцветные бусинки на шее играли на солнце.

– Он…

– Да! Зачем он тогда выпытывал из меня это признание? Всё ходил вокруг да около, вечно давал повод, сам меня на всё это подтолкнул… А теперь прячется! – на её щеках возник румянец той злости, которую заслуживает только безответная любовь.

– Я не знаю, не знаю, – засуетилась Алиса, – но он явно беспокоился о тебе. И вот, – она протянула сестре конверт, – он написал тебе письмо.

– Выкинь, – отрезала девушка.

– Он читал твои, – Алиса положила конверт на колени сестры и накрыла его ладонью. – Поверь, ему было не всё равно.

– Я молчала полгода, и письма были всем, что мне дала эта любовь, понимаешь? Мои письма.

– Я понимаю, и он их прочитал, Настя, прочитал.

– И что?! Я пойду к нему.

Девушка решительно поднялась и замерла в ожидании.

– Ты меня не остановишь?

Алиса улыбнулась.

– Думаю, лучше прочитать, что он написал, и дать ему время.

– Ему нужно время? А мне?! Я собиралась с мыслями полгода, и он каждый день делал всё, чтобы я убедилась в том, что мои чувства взаимны. И я убедилась, а как иначе! И тебя замучила всем этим.

Настя стояла на краю тротуара, и редкие прохожие обходили её. Она так идеально подходила своим чувствам: острая, яркая, как вспышка, она размахивала руками всё реже и реже, пока всё её тело не обмякло от боли, о существовании которой она не знала до этого дня.

– Ты говорила. Говорила, что, возможно, я привязалась к нему в погоне за самым лучшим. Он староста, известный парень в Университете, выскочка, который так и не нашёл себе друзей. Всё сошлось: я нашла того, кто лучше меня, и кого одновременно можно было жалеть. Каждый день… – Настя опустила голову и прижала подбородок к груди, – … каждый день все эти полгода.

– Иди ко мне, – Алиса протянула сестре руку, и та, не оборачиваюсь, протянула ей свою. – Я говорила, но ты не обязана была меня слушать. Всё будет хорошо, веришь?

Настя села на скамейку и опустила голову на плечо Алисы.

– Я рядом.

– Ты рядом, – шмыгнула она носом.

– Побудь слабой.

Алиса достала из рюкзака телефон, подсоединила наушники и подала один сестре.

– Эта песня однажды помогла мне, пусть поможет и тебе. Пусть болит, эта боль сделает тебя лучше.

Алиса открыла плейлист и включила песню Ed Sheeran "Trap Queen". Однажды в мае она лежала на холодном полу в общежитии и слушала эту музыку, которая дала ей сил справиться с той весной. А осенью они познакомились с Фёдором.