Текст книги "Казахстан-Россия: тернистый путь к современной интеграции. Хронологическое собрание. 1731 – 2017 гг."

В своей книге А.И. Левшин приводит полный текст инструкции, полученной Кириловым и Тевкелевым. Надо полагать, что в свое время этот документ, скорее всего, был секретным. Такова была государственная политика России того времени.

Вот текст инструкции:

«1. Построить город с крепостью при устье реки Ори и стараться о привлечении в оный жителей.

2. Разослать врученные ему грамоты: a) Абульхайру, b) Шемяке, хану Средней казачьей орды, c) родоначальникам Большой орды и d) каракалпакскому хану.

3. Ханов и старейшин или родоначальников всех сих орд пригласить к себе.

4. От Большой и Средней орд потребовать присяги.

5. Султана Эрали отправить к отцу под надежным прик-рытием.

6. Удерживать киргиз-казаков в повиновении, смотря по обстоятельствам, милостями и подарками или строгостию и страхом.

7. Если Абульхайр или другие ханы и простые киргизы захотят кочевать близ нового города, то назначить им места, если же ханы пожелают иметь для приезда или житья дома, то строить оные под городом по их обычаю. Равным образом не отказывать им в построении мечетей, но иметь при них караул как для чести, так и для надзора.

8. Реку Урал назначить границею и смотреть, чтобы никто из киргизов своевольно на правый берег не переходил.

9. Для разбирательства учредить суд из русских чиновников и значительнейших киргизов, как, например, из ханских детей или других султанов и старейшин. В суде сем всякому судиться по обычаям своей земли.

10. По основании города и после свидания с Абульхайром при первом удобном случае отправить караван с товарами в Бухарию и, если можно, далее. Равным образом стараться привлечь в Россию для торговли купцов из разных мест Азии.

11. В каждом караване, начиная с первого, отправлять гео-дезистов для осмотра и съемки мест.

12. Отыскивать по возможности руды и осмотреть место, заключающее в себе, по словам Абульхайра, золото.

13. Стараться завести на Аральском море пристань и вооруженные суда, для чего построить вначале несколько шлюпок на Яике и, разобрав их, держать со всеми снастями во всегдашней готовности. Когда же город построится и связи с киргиз-казаками и каракалпаками утвердятся, то разобранные суда в зимнее время, с согласия Абульхайра и знатнейших старшин, привести на Аральское море и, опять собрав, вооружить пушками.

14. Покупать у киргизов при удобных случаях лошадей для кавалерии.

15. В открытии, добывании и продаже минералов, кроме золота и серебра, которые в киргизской степи могут быть найдены, поступать на купеческом основании, не теряя времени в соблюдении форм.

Дополнительные дипломатические наставления, ему [Кирилову] данные, имели целью:

1. Надзирать за башкирами, между которыми до того оказывались частые беспокойства.

2. Смотреть равным образом и за киргиз-казаками.

3. Если же те или другие будут волноваться, то употреблять один народ против другого, сберегая русское войско.

4. Стараться иметь верные и скорые известия о всех народах, пограничных с Россиею.

5. Особенно наблюдать действия зюнгаров, изыскивая средства прекратить набеги их на сибирские поселения и отвратить их от собирания подати с так называемых двоеданцев. Если же замечено будет со стороны их какое-либо движение, то немедленно доносить Коллегии иностранных дел и давать знать пограничным начальникам.

6. Абульхайру в войне его против хивинцев делать пособия только порохом и оружием, но войск вспомогательных не давать»140140
  Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. – Алматы. – 1996. – С 178–188.


[Закрыть].

Теперь порассуждаем об уровне государственной зрелости обеих сторон в решении государственных задач. Относительно казахской стороны все просто и ясно. Перед ней стоят задачи – получить гарантии сохранения ханской власти за Абулхаиром и его наследниками и обеспечить ее защиту с помощью России. Абулхаира почему-то не волнует проблема джунгарских захватчиков, занявших к этому времени весь юг Казахского ханства. Не беспокоится он ни о торговле, ни о получении образования, ни об обучении ремеслу, строительному делу, обучении военному делу и т.д. Но не наше дело обвинять Абулхаир-хана, и так много сделавшего для будущего развития своего народа через сближение с Россией. Судя по всему, высшее российское чиновничество готово было оказывать разностороннюю и многогранную помощь вновь присоединившемуся многочисленному казахскому народу и в свете открывшегося прямого доступа к новым азиатским рынкам.

Имперская политика Российского государства поражает своей дальновидностью. Соответствующие ведомства (коллегии и департаменты) настолько внимательно заботятся об интересах России, инструкции и наставления составляются в таких деталях, что исполнителям остается только их точно выполнять. Конечно, выстраивая отношения с азиатскими странами, русское правительство учитывает неудачный опыт военно-дипломатической миссии Петра Великого, уничтоженной в результате коварных действий хивинского хана. Само собой разумеется, в приведенных выше документах интересы России ставятся превыше всего, также поступила бы каждая имперская страна.

19. Татищев и Абулхаир продолжают присоединение Казахстана к России

Во исполнение указа императрицы Анны, Оренбург – «город при устье Орь реки» – взялись строить и укреплять, пишет А.И. Левшин о последовавших затем событиях. Султан Ниаз отправился в Орду, где объявил Абулхаиру, что его просьба исполнена, и пригласил всех знатных людей Меньшей и других орд посетить весной 1736 года вновь построенную крепость Оренбург. Тем временем Кирилов сильно был занят проблемой башкир. А люди Меньшей орды, несмотря на свое российское подданство, в 1736 и 1737 годах совершали чувствительные нападения на волжских калмыков, тоже российских подданных, угоняли их в плен, отбирали множество скота.

В этой связи Коллегия иностранных дел поручила Кирилову «внушить Абульхайру, сколь противно видам правительства поступают подвластные его, разоряющие подданных России, и употребить меры к воздержанию их впредь от подобных насилий».

«Увещание сие не достигло своей цели, ибо Кирилов, проведший зиму с 1736 на 1737 год в приготовлениях разных проектов по делам киргизским и намеревавшийся весной 1737 года привести их в непременное исполнение, умер в апреле того же года, – пишет А.И. Левшин. – Важность дел, порученных Кирилову, и последствия, которые они должны были иметь, требовали избрать ему в преемники человека, отличного сведениями и деятельностью.

Так и сделано: вторым начальником киргизской, или, как ее тогда называли Оренбургской экспедиции, определен Татищев141141
  Василий Никитич Татищев (1686–1750) – известный российский историк, географ, экономист и государственный деятель; автор первого капитального труда по русской истории – «Истории Российской», основатель Ставрополя (ныне Тольятти), Екатеринбурга и Перми.


[Закрыть], известный сочинитель «Российской истории». <…>

«Возмущение башкиров тогда еще продолжалось. Абульхайр, боясь самопроизвольно принять в оном какое-либо участие, предложил Татищеву свое содействие к усмирению непослушных. Высшее правительство, узнав о сем предложении, позволило принять оное и впустить хана с его киргизами в Башкирию, с тем однако же, чтобы он, действуя против непокорных, не касался верных России башкиров, а напротив, сохранял их жизнь и имущество.»

Далее Левшин пишет, что напротив «Абульхайр два месяца грабил Башкирию без всякого различия ее жителей, а впоследствии оказалось, что он, предлагая свои услуги, не имел другой цели, кроме обогащения себя и своих киргизов добычею. Некоторые же уверяют, что он даже надеялся сделать сына своего ханом башкирским и, что, вступая в жилища сего народа, он объявил себя защитником и покровителем оного у престола русского, но когда обман его оказался безуспешным, тогда приступил он к грабежу. Вследствие того предписано немедленно его вывести из земель башкирских142142
  Указ Коллегии иностранных дел 22 марта 1738 года.


[Закрыть]. Татищев исполнил волю правительства благовидным образом, без ссоры.

Сын Абульхайра Эрали, между тем, оставался в Оренбурге как заложник, или аманат. Пока Абульхайр разорял башкиров, в то время другая часть его орды, около устья Урала кочевавшая, возобновила нападения на калмыков и в одном из своих набегов захватила в плен многих россиян».

Когда в августе 1738 года В.Н. Татищев прибыл на встречу к Абулхаиру, встречать начальника Оренбургской экспедиции хан, «желая удостовериться в его намерениях», отправил всеми уважаемого старейшину Младшего жуза – батыра Букенбая, «которого явная обязанность была спросить Татищева, когда и с каким числом старшин прикажет он Абульхайру приехать в Оренбург, а истинная цель состояла в том, чтобы видеть число войска и удостовериться, нет ли в оном калмыков».

«Свидание было назначено 3 августа, – пишет А.И. Левшин. – Дабы сделать оное сколь возможно торжественнее и тем произвести более влияния на азиатцев, вообще любящих пышность, был выслан навстречу хану один майор с ротою драгунов, с двумя взводами гренадеров, с музыкою и 12 заводными лошадьми».

Василий Никитич Татищев

Встретившись с Абулхаиром, В.Н. Татищев посулил ему покровительство и защиту, если хан сохранит покорность России, о которой обещал сообщить императрице. Затем «немедленно был введен в палатку старший из магометанского духовенства с Кораном и принесен золотой ковер, на котором хан преклонил колена и, выслушав клятвенное обещание, поцеловал Коран. Немедленно после сего обряда Татищев надел на Абульхайра богатую, золотом оправленную саблю, которую как особенный знак милости хан должен был обнажать только против врагов России. В то же самое время старейшины и простые киргизы были приводимы к присяге Тевкелевым в других палатках. <…>

В Средней орде тогда еще не был избран хан на место умершего Шемяки, но она управлялась двумя султанами – Абульмагметом и Аблаем, которых Татищев вместе с Абульхайром приглашал для свидания в Оренбург. Ни один из них, однако ж, не приехал, а потому послан был к ним офицер с поручением узнать о расположении их к России и о причинах, помешавших им быть в Оренбурге. В конце августа 1738 года посланный возвратился с несколькими старейшинами киргизскими, которые объявили Татищеву, что Абульмагмет и Аблай не могли воспользоваться сделанным приглашением только по причине удаления от Оренбурга аулов их, на Иртыше расположенных, но что будущею весною непременно приедут и примут присягу в верноподданстве.

Однако и сие свидание не состоялось, ибо Татищев в начале 1739 года уехал в Петербург, а преемник его князь Урусов143143
  Урусов Василий Алексеевич (ок.1690–1742)– князь из рода Урусовых. В 1708 г. «послан для науки» в Голландию, затем плавал на английских судах до Лиссабона и до Архангельска. В 1716 г. вернулся в Россию, произведен в поручики. В 1718 – 20 гг. производил опись Каспийского моря, первый год самостоятельно, а затем (вместе с Ф. И. Соймоновым) – в экспедиции К. П. Вердена; произведен «за прилежную службу при описи» в капитан-поручики. В 1722 – 23 гг. участвовал в Персидском походе Петра 1, был при взятии Баку. Оставался на Каспии на разных должностях до 1729 г., когда был переведен на Балтийский флот. В 1732 г. назначен советником Адмиралтейств-коллегий в ранге контр-адмирала, в 1733 г. – заведующим Морской Академией и школами. Начальник Оренбургской комиссии в 1739–1741 годах.


[Закрыть], прибыл на границу уже в конце лета, и первое известие, которое он по приезде своем получил о киргиз-казаках Меньшей орды, состояло в том, что они почти на самой границе нашей разграбили два купеческих каравана, недавно из Оренбурга вышедшие. Таковы были первые опыты покровительства, обещанного ханом Абульхайром торговле нашей с Азиею.

Вторым доказательством бессилия киргизских владельцев, или, говоря точнее, начальников, было то, что когда в 1740 году бежал за Яик главный башкирский бунтовщик Карасакал144144
  Карасакал, Кара-хан (ок. 1705–1749), предводитель башкирского восстания 1740 года, выдавал себя за брата джунгарского хунтайджи Галден Церена – Шуну. После подавления восстания ушел из Башкирии в пределы Казахского ханства и нашел убежище у бия Казбека. В районе Черного Иртыша нашел найманского батыра Кабанбая и с ним оставался до смерти. Левшин А.И. С.497, коммент.


[Закрыть] с товарищами, то хан и султаны решительно отказались ловить беглецов».

О причине башкирского восстания Урусов сообщал в столицу: «…Явился новый возмутитель Салтан Гирей, по прозванию Карасакал; одни говорят, что он турок, другие считают его кубанцем. Карасакал разглашает, что прежде он жил в Башкирии, а потом поселился на р. Кубани, где у него силы 82000 человек. Узнав о башкирском разорении, он приехал, имея при себе 8000 кубанского войска, 2000 калмыков и 500 киргиз, войско его осталось покуда в верховьях реки Эмбы, откуда скоро придет вместе с башкирами, будет громить русские жилища».145145
  В. Г. Семенов, В. П. Семенова. «Губернаторы Оренбургского края». Оренбургское книжное издательство, 1999 г. 400 с. С. 36–42.


[Закрыть]

Сыновья Абулхаира Нурали и Эрали еще не уехали из Оренбурга, когда туда прикочевали «давно ожидаемые Средней орды хан Абульмагмет и султан Аблай с многими родоначальниками, старейшинами и простым народом».

«При посещении ими князя Урусова оказаны им те же самые почести, с которыми был принят Абульхайр, но они, войдя в палатку начальника, вместо изустных речей, подали ему каждый по письму, содержание которых сходно с речью Абульхайра, а потому мы не помещаем их здесь. Князь Урусов по прочтении переводчиком писем сих отвечал на оные приветствиями, обещал за верное подданство именем императорским милость, а потом предложил как хану, так и султану, и прибывшим с ними киргизам принять присягу. Беспрекословно повинуясь требованию российского начальника, Абульмагмет и Аблай немедленно стали на колена на золотой ковер и, сняв шапки, поклялись в верности по обычаям своим; в заключение они поцеловали Коран и подняли его на головы свои, а к присяжным листам вместо подписи приложили печати. В подражание им 128 старшин Средней киргизской орды, хан и султан Средней орды в то же время приняли присягу в другой палатке, а народ присягал под открытым небом»146146
  Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей. – Алматы. – 1998. – С. 199–201.


[Закрыть].

Лето 1740 года считается датой присоединения казахского Среднего жуза, эту дату мы возьмем за условную точку отсчета начала добровольного присоединения Казахстана к России, поскольку пройдет еще более ста лет до полного присоединения.

20. События 1741–1743 годов. Карасакал. Абулхаир. Абылай

«Хотя Хан и султаны Средней орды оставили Оренбург со всеми знаками покорности и доброго расположения к правительству русскому, но происшествие 1741 года заставляет сомневаться в искренности их уверений и обещаний», – пишет А.И. Левшин147147
  Там же.


[Закрыть].

Что же происходило в это время в казахских степях?

Казахские историографы считают, что речь идет о новом крупномасштабном вторжении джунгар на территорию Казахского ханства в 1739–1741 годы. Бежавший от преследования русских башкирский бунтовщик Карасакал со повстанческими отрядами и казахские батыры объединили свои силы и начали активную борьбу против джунгаров, захвативших казахские земли.

Зимой 1741 года джунгарские войска численностью до 30 тысяч человек, которыми командовал полководец Септень, вторглись во владения Среднего жуза. В одном из сражений к ним в плен попал султан Аблай. От верховьев Илека к Оренбургу отступил Абульмагмет-хан. За короткое время джунгары опустошили казахские кочевья по Ишиму и Тоболу и нанесли удар казахам Младшего жуза в районе реки Иргиз. В 1742 году десятитысячное войско джунгар разорило кочевья казахов на обширной территории от Ташкента до реки Ори, то есть до границы с Россией.

А.И. Левшин несколько иначе трактует эти сообытия, он пишет, что, получив известие о нападении Карасакала со многими вооруженными киргизами и разорении жилищ зюнгаров , «Галдан немедленно отправил для наказания грабителей до 15 000 войска, которое преследовало их до самого почти Оренбурга, чрез степи киргизские, разоряя все на пути встречающиеся аулы, убивая и увлекая как людей, так и скот. Наболее пострадали в сем случае подвластные Абульмагмету и Аблаю. Стремление мстителей было остановлено комендантом Оренбургским, который, увидя приближение зюнгаров к границе, выслал сказать, что они нарушают мир, существующий между русским двором и Галдан-Цыреном. Начальник войска зюнгарского немедленно отступил, объявив, что ни ему, ни владельцу его не было известно подданство киргиз-казаков России и что они всех соседей своих выводят из терпения частыми набегами. В ответ сказано зюнгарам, что вперед должны они на Меньшую и Среднюю орды казачьи жаловаться правительству русскому, а не сами наказывать их. Разумеется, что ни Галдан, ни полководец его не могли понять справедливости такого дипломатического объяснения и продолжали управляться с новыми подданными России так, как они обращались с ними во время их совершенной независимости.

Происшествие сие было причиною принесенной Абульмагметом российскому правительству просьбы построить ему в кочевьях Средней орды укрепленный город»148148
  Левшин А.И. … С. 201.


[Закрыть].

Опасность сия, оправданная взятием в плен зюнгарами султана Аблая, была причиною, что владельцы киргиз-казачьи, несмотря на подданство свое России, должны были искать благоволения зюнгарского хонтайдзи (Галдана). Абульмагмет отправил к нему послов с изъявлением покорности и, наконец, отдал ему в аманаты сына своего.

Абульхайр, превосходя Абульмагмета умом и живя ближе его к границам России, с одной стороны, менее опасался зюнгаров, с другой же, более имел нужды в покровительстве императрицы российской, а потому решился поступить в сем случае самым хитрым образом. Он чрез ближних своих дал знать войску зюнгарскому, что готов добровольно повиноваться Галдану и что пришлет к нему заложников повиновения, если он того потребует. Галдан, получив таковое известие и, вероятно, полагая Абульхайра сильнейшим из владельцев киргиз-казачьих, сам прислал к нему своих чиновников удостовериться в его покорности и взять обещанных им аманатов. Приезд сих посланцев не лишил присутствия духа хитрого и оборотливого хана киргизского.

Он не хотел и как подданный русский боялся исполнить требование зюнгаров, а потому решился их вести с собою в Оренбург, куда собирался он тогда ехать по приглашению нового начальника оренбургского Неплюева149149
  Иван Иванович Неплюев. 1683–1773. Сенатор, государственный деятель.


[Закрыть]. Две причины заставили его [Абулхаира] поступить таким образом: во-первых, он желал показать правительству российскому свою преданность и строгое повиновение, во-вторых, хотел избавиться от ответственности пред Галданом в том, что не прислал ему аманатов, наверное, знал, что пограничный начальник русский его к тому не допустит.

Так и случилось, – констатирует А.И. Левшин и продолжает свое повествование эпизодом отъезда посланцев Галдана. Когда им было предложено отправиться в обратный путь, «они отвечали, что, хотя очень довольны приемом Неплюева, однако ж слова его для них недостаточны, ибо, зная коротко киргиз-казаков, равномерно обманывающих обещаниями покорности как россиян, так и зюнгаров, они не могут ждать от них в будущем ничего, кроме воровства и разбоев, а потому не смеют возвратиться без аманатов. В заключение они решительно сказали, что прибыли с поручениями от своего хонтайдзи не к русскому начальнику, а к хану Абульхайру.

Много труда стоило Неплюеву и самому Абульхайру убедить их ехать обратно с ответами, им данными, наконец, они отправились из Оренбурга прямо в свое отечество»150150
  Левшин А.И. … С. 204.


[Закрыть].

Иван Иванович Неплюев

Конкретные сведения о ходе переговоров И.И. Неплюева с ханом Абульхаиром и джунгарскими посланцами Кашкой и Буруном в 1742 году в Орске содержатся в специальном журнале Оренбургской комиссии и свидетельствуют о высоком уровне российской дипломатии того времени.

«Для успешнейшего же внушения Гальдан Цырену, что киргиз-казачьи орды состоят в числе подданных России, и для вручения ему письма о том Неплюева послан к нему вместе с его чиновниками майор Миллер, бывший начальником первого каравана русского, разграбленного в Большой орде. Это случилось в августе 1742 года»151151
  Левшин А.И. … С. 204.


[Закрыть].

В качестве основного и, по существу, единственного источника сведений по истории русско-джунгарских переговоров конца 1742 – начала 1743 года казахская историография указывает путевой журнал Карла Миллера, в котором отражены результаты деятельности этой дипломатической миссии Неплюева в Джунгарию. Миллер отметил здесь, что Галдан Церен не принял его, стремясь по возможности скрыть свое трудное положение от посторонних глаз. Все переговоры с русским послом «о киргиз-кайсацких делах» он поручил вести Сары-Манджи, командовавшим в то время ойратскими войсками в Семиречье. Основным итогом переговоров стало освобождение султана Аблая (будущего хана) из плена.

Вообще, существует много легенд о чудесном самоспасении Аблая из джунгарского плена. Но, по версии А.И. Левшина, «султан Аблай, около года томившийся в плену у зюнгаров, стараниями посланного к Галдану майора Миллера был освобожден весною 1743 года»152152
  Там же. – С. 206.


[Закрыть]. (Приводим выдержку из дневника Карла Миллера. Болатбек Насенов. Шапрашты Наурызбай Батыр. Новосибирск– Алматы. 2012. С.74. Всего 752 стр.) Пересказ:

18) 24 числа [наверное августа] приехал к русскому послу Эрали султан и сообщил , что Барак султан со старшинами Найманского рода посоветовал Абульмагмет хану, чтобы он сына своего отправил с калмыцким посланцем [ в заложники ]. Эрали султан также объявил Барак султану, что русский командир отправляется к Галдену Царену по указу Ее Императорского Величества для общей пользы и ему не нужно отдавать сына калмыцкому хану. Барак проявил согласие и обещал, что скоро приедет сам для встречи с русским послом, предварительно отправив при этом Эрали султана. Российский посланник ждет приезда Барака до 28 числа. Но он не приехал. От других казахов станет известно, что будто Абульмагмет хан и Барак султан отбирают своих детей и хотят отправить их к Галдану Церену… Калмыцкий посланник Кашка заявляет, что ждать Барак султана больше он не намерен.

19) Далее Карл Миллер пишет в дневнике, что он написал письмо Барак султану на татарском диалекте, что больше ждать его не намерен, что он по высочайшему Ее Императорского величества указу отправлен к Галден Царену для их народной пользы, посоветовал ему сына своего не посылать. Ибо он намерен Аблай султана и других старшин освободить от Галдена Церена.

А сам поехал с Кашкою.

Майор Карл Миллер. 22 сентября 1742 года.

Данный факт может хорошо разрядить споры, сложившиеся вокруг освобождения Аблая, и служить доказательством, как Россия защищала казахов, как своих подданных.

Здесь прослеживается, может быть, не осознанное, а случайное участие Абулхаира, обманным путем вызвавшего джунгарских послов Галдана Церена153153
  Обман заключался в том, что Абулхаир дал знать войску зюнгарскому, что готов повиноваться Галдану. Галдан, получив известие и полагая Абульхайра сильнейшим из владельцев киргиз-казачьих, сам прислал к нему своих чиновников удостовериться в его покорности и взять обещанных им аманатов. Абулхаир завлек послов Галдана с собою в Оренбург к Неплюеву. В результате переговоров майор Миллер послал к Галдану вместо аманатов (заложников – знака покорности) Абулхаира. В результате его дипломатической миссии был освобожден из плена джунгар Аблай султан, будущий хан.


[Закрыть]. Выше приведено весьма подробное описание этих сообытий, но все-таки стоит отметить, что в освобождении Аблай-хана, по мнению некоторых казахских историков, решающим фактором был страх джунгар перед Китайской империей. В Казахском ханстве они видели потенциального союзника против Китая и тайно договорились с Аблай-ханом больше не воевать друг с другом. Во всяком случае, в силу такого соглашения или каких-то иных причин, после освобождения Аблай-хана джунгары на девять лет оставили казахов в покое. Еще более интригующий факт – согласие Абулхайра выдать свою дочь замуж за хонтайши Галдана Церена. Но к этому эпизоду мы вернемся позже.