Текст книги "Стражи беспорядка (сборник)"

Ира открыла глаза. В окно светило солнце. За стеклом сердито гудела московская пробка. Ира чувствовала себя абсолютно здоровой. Аура, наполнившись новой энергией, едва помещалась в комнате. Ира спустила ноги, вдев их тапочки, и посмотрела на Елену Константиновну.

Сегодня на ней было желтое платье. Оно весьма подходило к стоящей в городе осенней погоде. Однако похожий на гроздь сирени сине-розовый парик вносил весеннюю ноту.

– Я останусь с тобой, покуда ты не освоишься с новой силой. Буду, так сказать, выполнять роль предохранителя.

Подойдя к зеркалу, Ира стала приводить в порядок свои короткие волосы. Затем она переоделась и отправилась в ванную.

Удивив бабушку здоровым видом и необычайным аппетитом, Ира схватила рюкзак и выскочила за дверь. Поначалу она как обычно прыгала через две ступеньки, но, увидев при очередном повороте сердитое лицо ангелессы, попридержала ноги.

– Правильно, – кивнула Елена Константиновна. – Ни к чему спешить. Троллейбус будет только через десять минут.

Вылетев из подъезда, Ира помчалась к остановке мимо магазина «Вина-водки». Сегодня тут не было пьяных. У стеклянных дверей крутились одни голодные бесы. Но увидев молниеносную Елену Константиновну и Иру в центре непомерной ауры, они с тревожными криками раскатились по темным подворотням.

Троллейбусная остановка меж тем полыхала в костре людского раздражения. Между сердитых людей с радостным гиканьем носились бесы – они купались в гневе опаздывающих пассажиров, как курортники в целебном источнике.

– Может, их того… – спросила Ира неуверенно.

Елена Константиновна строго погрозила пальцем.

– Конечно, ты их можешь разогнать. Но через десять минут они снова будут тут. Уничтожать надо причину, а не следствие. Понимаешь?

На Ирином лице появилась озадаченность.

– Если сумеешь окутать своей аурой всех этих людей, – Елена Константиновна обвела рукой остановку, – твои волны добра непременно погасят их раздражение.

Ира сосредоточилась и из угла, в котором стояла, начала натаскивать свою ауру на остановку. Могучие волны полились из Ириного сердца, расплескиваясь между пассажирами. Собравшиеся тут люди сразу почувствовали облегчение. Понемногу их перестало волновать, что они опаздывают на работу. «Что терзать себя из-за какого-то троллейбуса? – стали думать они. – Не такая важная вещь работа, чтобы тратить на нее нервные клетки!». С лиц исчезло напряжение. Кое-где засветились улыбки. Некоторые принялись весело посматривать на порхающих над остановкой воробьев и думать, что неплохо бы стать таким же воробьем и попорхать вместе с ними.

А вот бесам было не до веселья. Сперва куда-то пропала их еда. А потом их и вовсе залило какой-то белой гадостью, так что они даже дышать как следует не могли. Зажав пальцами носы, они пару минут пытались удержаться в ауре Иры, однако потом, пуча бельма, бросились вон.

– Умничка! – засмеялась Елена Константиновна. – Так и надо! Решительно, но без лишней суеты!

Спустя минуту из-за угла вывалился битком набитый троллейбус. Он, казалось, даже несколько округлился от распирающих его пассажиров. Об их настроении говорили недовольные крики и сыплющиеся из окон искры. Что, кроме раздражения, может испытывать человек, когда с одной стороны ему тычут в нос твердое плечо, а с другой подсовывают под колено сумку с какими-то железками?

Однако, едва троллейбус вкатился в Ирину ауру, искры погасли, а пассажиры успокоились. Они с запозданием стали извиняться друг перед другом и постарались прижать все свое к себе. Сразу появилось лишнее пространство. Задышалось свободнее.

В иной день люди полезли бы в двери троллейбуса, не дав выйти приехавшим. Но теперь они подождали, пока те, кому нужно, выйдут, после чего мужчины помогли женщинам и детям забраться в салон, а сами, увидев, что места больше нет, спокойно остались ждать следующего троллейбуса.

В окутанном розовой аурой салоне никто не кричал и не просил не дышать вчерашним пивом в лицо. Никто не колотил по ногам авоськой с хлебом. Даже когда на одной остановке в двери втиснулась тоненькая девушка с контрабасом, это не вызывало обычного возмущения. В салоне установилась атмосфера тепла и душевного взаимопонимания. У кабины водителя две старушки неожиданно для самих себя затянули: «На дальней станции сойду, трава по по-о-ояс…»

Выбравшись из троллейбуса у Консерватории, Ира двинулась мимо задумчивого Чайковского к школе, а троллейбус покатил дальше. Но люди, попавшие под действие Ириной ауры, до самого вечера ни с кем не ругались и были светло-приветливы. А те две старушки в первый раз в жизни сходили в Музей современного искусства и даже были рады, что предпочли его скучной мэрии, куда они ехали с какими-то жалобами.

Проходя мимо дубов, мимо мемориальных досок, Ира оставляла на них долго потом вспыхивающие следы. Они создавали в воздухе какой-то очень приятный настрой. Студенты и профессора, выбредшие из консерватории покурить, невольно тянулись в эти места. Они долго там стояли и болтали ни о чем, чувствуя себя необычайно легко. И сама Ира понимала, что в ней что-то поменялось. Она вдруг ощутила, что мир вокруг живой, что всем, даже домам и столбам, оклеенным пошлой рекламой, нужно ее тепло, нужна любовь, которой Ира готова была щедро делиться.

Все вокруг стало другим. Даже хмурые вороны, сами не зная почему, заскакали воробушками, стараясь держаться около длинной девочки. Рядом с ней было хорошо, как летом. А толстые коты высовывали из форточек пухлые морды и, не в силах выбраться наружу, жалобно аукали ей вслед.

Через три минуты, пройдя косые ворота, Ира остановилась у школьного крыльца. С ее появлением галдящие ученики сразу успокоились. Они больше не пихались локтями и не называли друг друга нехорошими словами. Кое-кто из старшеклассников неожиданно вспомнил, что сегодня в консерватории концерт Спивакова.

– Выздоровела? – спросил Макс, оглядывая одноклассницу. – Я так и подумал, что ты заболела. Нормальный человек такими силами обладать не может.

Тут раздался звонок. Охранник отпер двери и отпрыгнул в сторону, ожидая привычного штурма. Но сегодня что-то необычное витало в воздухе, что заставляло всех вести себя по-человечески. То ли солнце, выглянувшее из-за туч, то ли какой-то особенно свежий воздух.

По пути в класс Антохин завалил Иру вопросами относительно фантаста и ее новых необычных способностей. Но она в ответ только улыбалась, что на нее было совсем не похоже и даже как-то пугало. Оказавшись в кабинете литературы, Ира сразу заполнила его розовым светом. Сонные бесы, притащившиеся за некоторыми из троечников и двоечников, вздыбили хвосты и как обваренные посыпались в окна и вентиляционные трубы, где потом еще долго раздавались их тонкий чих и брань.

Приползший за Мешковым зеленолицый демон к своему крайнему удивлению не смог войти в кабинет. В бессильной злобе он менял цвет лица, а потом порвал свой черный галстук и швырнул в портреты лучших учеников на стене.

Школьники вели себя в тот день странно. При объяснении нового материала никто не болтал и не смотрел скачанные с интернета ролики. Двоечники слушали учителей с таким вниманием, словно смотрели финальный матч Кубка чемпионов. Да и сами учителя чувствовали себя как-то не так. Впрочем, выходя во двор и оказываясь вне влияния Иры, они возвращались к старым мыслям. И тогда Мешков и Коренев принимались кидать злые взгляды в сторону Иры.

После уроков она и Антохин вышли из школы вместе.

– Странное сегодня все какое-то, – сказал Антохин, оглядывая двор. – Все ненормально добрые. Как-то это настораживает. Ну, как пойдем?

– Через гаражи, – Ира подкинула на плечах рюкзак. – Мне в магазин за новой книгой.

– Плохая идея, – возразил Антохин. – Похоже, наши друзья опять что-то замышляют. Во дворе шептались. Хотя, кто их теперь знает… Может, они цветы договаривались тебе подарить.

Ира улыбнулась.

– Давно не получала цветов.

– Откуда в тебе такие самоубийственные наклонности? – вздохнул Антохин, спускаясь вслед за Ирой с крыльца.

По плиточной дорожке они направились к заднему двору.

– Глупо бояться Мешкова и Коренева, – сказала Ира. – Если люди невежественнее тебя, значит, слабее. Понимаешь? Кроме того, от страха аура теряет свои защитные свойства.

– Господи, где ты этого набралась? – ужаснулся Антохин. – Хотя ты, наверное, тоже под влиянием этого, не знаю чего. Буря сегодня, наверное, магнитная.

Они прошли ржавую калитку и двинулись между гаражами, хрустя осколками бутылочного стекла и коробками из-под салатов, что употреблялись местными алкоголиками в качестве закусок.

Они дошли почти до середины стоянки, как вдруг Антохин издал странный звук и попятился. Его аура затряслась и стала рваться на куски.

Перед ним и Ирой в шахматном порядке стояли человек двадцать парней. Впереди топтались восьмиклассники (они смахивали на пешки), сзади столпились ребята постарше. Место ферзя и короля занимали Мешков с Кореневым. Вместо положенных скипетров и мечей все эти шахматные персонажи держали в руках суковатые палки, обрезки труб и арматуры. А над этой шоблой, довольно потирая руки, юлил зеленолицый в черном сюртуке.

Антохин очень любил шахматы. Он даже имел по ним второй разряд. Однако эту партию он предпочел бы не играть. Внезапный порыв ветра окончательно разорвал антохинскую ауру, бросил ее в небо и, закружив вместе со стаей пакетов, понес в сторону оглашаемой криками чаек Москвы-реки. Антохин почувствовал себя так, словно с него живого содрали кожу.

Но Ира сохраняла спокойствие. С совершенно неуместной в данном случае улыбкой она оглядела «шахматные фигуры», влила в свою ауру дополнительную порцию любви и растянула ее на всю стоянку, занимавшую, ни много ни мало, целый квартал.

Демон заметался. Лицо его сделалось синим, потом красным, потом фиолетовым. Какое-то время он еще удерживал контроль над старшеклассниками. Но потом его кокон треснул, брызнув какой-то черной гадостью, словно гнилой картофель, и демон с собачьим воем ухнул в провал между гаражами.

Измятые злобой «шахматные» физиономии выпрямились. Мальчики переглянулись. Они явно не понимали, для чего тут собрались. Мешков посмотрел на кривую трубку от холодильника в своей руке и вдруг испуганно отшвырнул ее в сторону. Тут же и остальные палки и железки посыпались в лужи.

Ира подкинула на плечах рюкзак и с улыбкой подошла к Мешкову. Красный, как планета Марс, он тер лоб огромным кулаком.

– Какая же я свинья! – сказал Мешков с неподдельным удивлением. – Хотел побить хрупкую, беззащитную девочку!

Он повернулся к своим шахматным товарищам и бухнулся на колени прямо в грязную воду.

– Дайте мне по шее! Умоляю! – Он подергал Коренева за штанину. – Хотя бы пощечину!

– Отвали, – ответил Коренев, соблюдавший на лице сосредоточенно-хмурое выражение. – Самому тошно. – Он посмотрел на Иру маленькими глазками, в которых появился отблеск… уж не благородства ли? – Мы недостойны учиться с тобой в одной школе. Мы попросим, чтобы нас отчислили.

Его друзья согласно загудели. Они тоже хотели, чтобы их отчислили.

Ира засмеялась.

– Это уже перебор! Просто подумайте над своим поведением. А теперь пропустите меня. Я опаздываю на тренировку.

– С одним условием, – сказал Коренев – Ты разрешишь мне понести твой рюкзак!

– Вместе понесем! – отрезал Мешков, с плеском вскакивая на ноги.

Надо думать, если бы у них были цветы, они бы, конечно, их Ире подарили, но для начала и такое предложение было неплохо. Ира отдала рюкзак двоечникам, и они, толкаясь плечами, поперли его к остановке. Следом за ферзем и королем потянулись прочие фигуры, завистливо глядевшие на портфель.

Ничего не понимающий Антохин еще долго стоял в опустевшем проходе. Он даже не замечал, что на одной ноге у него надета коробка из-под сардин, а другая обмотана пакетом от острой корейской капусты.

Иван Сергеевич сидел в кресле, разглядывая расстеленную на столе карту Земли. Ему не нравилось, что количество демонов на Земле росло.

Вдруг в оклеенной серыми обоями стене, как раз напротив стола, открылся проход. Из него вышел Макс Антохин.

Иван Сергеевич поднял голову и окаменевшим взглядом уставился на гостя.

– Добрый день, – Макс, улыбнувшись, пригладил кудри. – Вы Иван Сергеевич Калугин?

– Хэм, спаси и сохрани! – прошептал Иван Сергеевич, откладывая перо. – Еще один!

Антохин с любопытством оглядел зубастые шкафы, толстоногий стол и портрет старика с усами-косичками.

– Тут принимают в Белые отшельники? – спросил Макс.

– Это похоже на эпидемию! – Калугин резко встал.

Застегивая на ходу голубой камзол, он вышел из-за стола и, притопывая по привычке правой ногой, яростно оглядел стоящую перед ним тщедушную фигуру.

– Опять штучки Мидаса, надо полагать! – он потряс в воздухе ладонями, словно стряхивая с них воду.

Иван Сергеевич бессмысленно походил по комнате и наконец остановился напротив Антохина.

Макс робко заглянул ангелу в глаза.

На скулах Ивана Сергеевича пульсировали желваки. На висках вздулись вены. Наконец, кое-как справившись с чувствами, Калугин сказал:

– Не знаю, как ты сюда попал, мальчик, но я вынужден наделить тебя сверхчеловеческими способностями…

Часть вторая

Макс Антохин всегда был самым слабым в классе. Но, получив от Калугина сверхсилу, он так изменился, что хулиганы стали обходить его стороной. Правда, новые способности нельзя было использовать в личных целях, за это мог наказать Высший суд, как однажды случилось с Ирой. Но, тщательно обдумав эту проблему, Макс сумел найти своим новым способностям достойное применение.

Теперь вместе с Ирой он каждый день после уроков отправлялся в гаражи позади школы и там тренировал свои фантастические силы на пустых бутылках. К этим занятиям Высший суд не мог предъявить претензий – какие могут быть личные интересы в битой посуде?

Давайте же, дорогие читатели, и мы вслед за нашими героями заглянем на автостоянку.

Мы увидим, что посреди главного прохода стоит Антохин. Он одет в куртку цвета цукини и брюки вельвет-корд. На ногах его пористые кроссовки «Нортон». Они замечательно обеспечивают вентиляцию ног и оберегают их от потения. Внезапно рука Антохина взлетает, из его пальцев выпархивает белый луч, и одна из десяти выстроенных в ряд бутылок разлетается стеклянным фонтаном.

Ира с мрачным видом наблюдает расстрел бутылок, сидя на рюкзаке. В ее ладони под сильными пальцами корчится резиновый эспандер. За спиной Иры, как привидение, парит Елена Константиновна. Она одета в похожее на абажур пышное зеленое платье с рюшами. Что касается прически, то сегодня Елена Константиновна превзошла сама себя. Верхом на ее парике сидит точная модель знаменитого барка «Орел». У него настоящие небольшие паруса, якоря и пушки. Он, словно по морю, плывет по рядам синих кудрей. Накладные ресницы Елены Константиновны сомкнуты – она смотрит передачу по Телепатическому каналу. Этот канал принимается не через антенны и всякую железную дребедень, а при помощи интуиции. Впрочем, иногда Елена Константиновна открывает глаза и вонзает недобрый взгляд в Антохина. Хотя она не может предъявить ему претензий по поводу битых бутылок, душа ее вопиет против этого безобразия. Ира тоже не испытывает к занятиям Макса теплых чувств. Когда в осколки разлетелась восьмая бутылка, Ира сказала:

– Слушай, тебе не надоело?

Вместо ответа проход пересек новый луч, и остатки еще одной бутылки посыпались в лужу.

– Не понимаю! – тряхнула парусами Елена Константиновна. – Зачем тратить божественный дар на это?..

Макс обиженно повернулся к ней.

– Послушайте! – он стал загибать пальцы. – Этого нельзя, того нельзя. Как же тогда тренировать свои силы?

Ответа у Елены Константиновны не было. Поэтому она отвернулась и захлопнула глаза, показывая, что разговор закончен. Но Ира продолжала пилить одноклассника нехорошим взглядом.

Вдруг Макс показал пальцем ей за спину. Обернувшись, Ира увидела, что на стоянке появились их заклятые враги – хулиганы Мешков и Коренев.

В свою очередь те тоже остановились, моргая бесцветными глазами. Зная, что рядом с Ирой они нередко начинают вести себя странно, хулиганы старались держаться от нее подальше. Пошептавшись, они развернулись и исчезли в какой-то дыре между гаражами. Хрустя банками и коробками от салатов, двоечники пустились в обход центральной части стоянки.

Впрочем, Ире тоже пока было далеко до ангела. Постоянно изливать на мир любовь оказалось слишком трудно. Это выматывало похуже любых тренировок.

Снова повернувшись к однокласснику, она кивнула на землю, покрытую битым стеклом.

– Давай, собирай! – не вынимая рук из карманов, она пожала не по-девичьи крутыми плечами. – Нашел себе удовольствие! Сначала искать по грязным гаражам пивные бутылки, а потом собирать их осколки!

– Тебе этого не понять, – возразил Макс, извлекая из тайника меж гаражами веник и совок, – взрывы – удовольствие для мужчин!

– Ну, да. Особенно когда мужчины – солдаты, у которых взрывами отрывает руки и ноги!

Не ответив, Макс стал деловито массировать асфальт веником. Ира вздохнула и повернулась к Елене Константиновне.

– Что нового на Телепатическом канале?

Та открыла глаза и фыркнула, словно собака, наткнувшаяся на канистру из-под бензина.

– Гадость какая! Где они этому выучились?

– Чему?

– Сейчас увидишь.

Елена Константиновна подняла руку и шлепнула Иру по макушке. Тут же автомобильная стоянка вокруг Иры расплылась в неясные пятна. В середине ее головы засветился экран. Под мелодичный присвист флейты по экрану побежал свежий лес, похожий на заросли цветной капусты, и река, словно сделанная из синего стекла. Над всклокоченными деревьями кукольно трепыхались фениксы. Они напоминали подержанные мочалки с конскими хвостами. Затем в пределы экрана вплыл шикарный белый особняк. Возле него стоял эльф, грубо загримированный под домового. Внизу экрана проскакала надпись: «Домовой Харитон».

– Раньше я, надо сказать, работал, господа мои, в коммунальной квартире, – сказал «Харитон», слезливо моргая глазом. – Я, надо сказать, каждый день, господа мои, ссорился с соседскими домовыми из-за ванны и других мест общественного пользования. Но однажды я сказал себе: «Хватит, Харитон! Ты достоин лучшего»! Тогда я, господа мои, позвонил в агентство «Счастливый домовой» и на другой день получил этот дом!

«Харитон» показал большим пальцем за спину. Но в этот момент «особняк» отвратительно заскрипел и рухнул фронтоном вперед, подняв вулканическое облако пыли.

Находившиеся позади декорации осветители и рабочие сцены засуетились. Мешая друг другу локтями и прожекторами, они с криками стали поднимать «дом». «Харитон», чтобы отвлечь зрителей замахал руками и закричал: «Поступайте на нашу фабрику!».

Одновременно у него отклеилась борода, повиснув на правой щеке, словно птичье гнездо. Пока «домовой» пытался приладить волосяные покровы на место, под его чисто выбритым подбородком побежал адрес рекламируемого агентства: «Бриллиантовый тупик, дом 1, вход через витрину. Ждем Вас ежедневно, кроме понедельника!»

Сразу после этого начался прогноз событий. Одетая в черное платье женщина из Планировочного отдела Управления стала рассказывать, что случится на Земле до конца недели. Судя по ее похоронному виду, ничего, кроме скорого конца света, ждать не приходилось.

– Каково?! А? – спросила Елена Константиновна, убирая ладошку с Ириной головы.

Ира пожала плечами.

– Реклама так себе. Зато прошло целых пять минут, а никого не убили. На нашем телевидении такого не бывает!

– Но это же не обычный канал! – Елена Константиновна так трясла головой, что если бы на «Орле» были матросы, их бы укачало. – Подобные передачи бросают на нас тень!

Она закрыла глаза и снова подключилась к эфиру.

Ира тем временем повернулась к Максу. Он вел себя как-то странно – тупо глядел в ворота гаража и, как Ире показалось, не дышал.

– У тебя что, столбняк? – спросила она.

Макс вздрогнул, словно от комариного укуса.

– Что?

– Я говорю, ты будешь подметать за собой или нет?

В этот момент Елена Константиновна подлетела к ребятам, шурша юбками.

– Цветочки мои. Я отправляюсь в Управление. Это не в моих правилах, но я собираюсь донести на Телепатический канал! С этим безобразием пора кончать!

Она погладила Иру по голове.

– Очень прошу, не ходите без меня по воде и не летайте по воздуху.

– Мы, к сожалению, не умеем ходить по воде! – вздохнул Антохин.

– Мне это нравится! – Елена Константиновна так дернула головой, что от «Орла» отцепился якорь и ухнул в пучину лакированных кудрей. – К сожалению! Как такое поведение терпел Валериан Аверьянович?

Тут надо объяснить, что ангел Макса, почтеннейший Валериан Аверьянович, убыл в отпуск на две недели, и честь присматривать за Антохиным на это время досталась Елене Константиновне.

Фыркнув в заключительный раз, она повернулась к ребятам спиной и одним движением руки скрутила десятиметровый кусок пространства в кулек. Стало видно, что в ближайшем гараже стоит облезлая «копейка». Елена Константиновна вошла в этот кулек и исчезла. Через секунду мир снова возвратился в законные пределы.

Макс повернулся к Ире.

– А что я такого сказал?

Ира нацепила на плечи рюкзак.

– Ничего. Просто ее огорчает твоя жажда славы. Пошли, а то… – Ира посмотрела на дисплей мобильника.

– …ты опоздаешь на тренировку! – закончил за одноклассницу Макс.

– Именно.

Антохин высыпал осколки в пространство между двумя гаражами.

– Ну при чем тут слава? – Он вернул свои дворницкие инструменты в тайник. – Я бы и без свидетелей по воде походил. Неужели ты бы не хотела?

– Нет. Я хочу домой и борщ.

– Скучная ты. Кроме ракеток и тренажеров тебя ничего не интересует. Кстати, фройлен, борща без мяса не бывает.

Ира недовольно поморщилась.

Запрет есть мясо был одним из условий приема наших героев на службу в Управление. Ну, правда, не могли же ангелы допустить, чтобы их юные сотрудники были причастны к геноциду крупного рогатого скота и сельскохозяйственной птицы!

– А вот мы сейчас посмотрим, что грозит за тарелку борща! – Макс мстительно достал из куртки карманный вариант «Морального кодекса Управления», похожий на маленькую Библию, и затрещал страницами. – Ого! Перелом ноги!

– Я, чтоб ты знал, ем борщ на грибном бульоне, – сказала Ира.

Макс вздохнул.

– Дело не в этом. Вспомни Жития святых. Если будешь есть обычную еду, то многого не достигнешь. Во всяком случае, по воде ходить не сможешь!

Антохин надел свой черный рюкзак.

– И что же я тогда должна есть? – Ира глядела на Макса так, как иной родитель смотрит на свое глупое дитя.

– Ничего, сеньорита! Лишь иногда ты можешь вдыхать аромат фиалок и ландышей!

– И это говорит человек, который только что в столовке спорол семь пирожков?! Знаешь, это просто наглость!

Макс погладил тощий живот.

– Увы, ты права. До святых нам далеко. Больше того, должен признаться, что я скучаю по мясу. Порой, кажется, душу бы продал за пельмени! – он страстно зажмурился.

– Хочешь обвалить рынок душ демпинговыми ценами? – Ира пихнула одноклассника в плечо. – Пошли, а то я точно на тренировку опоздаю.