Текст книги "K-pop: за кулисами мечты"

Арам бросает на меня злой взгляд. Я кланяюсь, извиняясь, но должна признаться, что рада услышанному. Когда речь идет о первом просмотре, ставки высоки. Не хочу, чтобы меня судили за плохое произношение. «Одной проблемой меньше», – как сказал бы Ёнбэ.

– Эту песню сложно исполнить, она очень энергична и полна высоких нот. Танец также будет выматывающим, – предупреждает менеджер Кон.

Ох, черт. А я ведь и забыла, что придется петь и танцевать одновременно, хотя в этом и заключается особенность работы K-pop-айдолом.

– Так вот, – продолжает менеджер, – кто хочет стоять в центре?

В воздух мгновенно взметнулись четыре руки. Свободной рукой девочкам принято прикрывать свои подмышки, будто у кофт нет рукавов или они испачканы пятнами пота.

– Кэндис, ты не заинтересована?

Я отрицательно мотаю головой. Центр – это самая завидная позиция. В центре может стоять не только главный вокалист или главный танцор, но и тот, кто лучше всего передает настроение выбранной композиции. В телевизионных трансляциях выступления групп начинаются и заканчиваются крупным планом лица центрового участника.

– Ну и дела, – комментирует женщина. – Все мечтают оказаться в центре, – настаивает мисс Кон.

Я опускаю глаза и вновь мотаю головой. Мне все еще надо привыкнуть к происходящему. Плюс, я не уверена, что смогу вытянуть исполнение какой-либо песни.

– Расслабься, Бинна, ты была центровой с «Worth It», дай другим шанс. Арам, ты жаловалась на английский язык, опусти руку. Хелена и Джинджу, спойте по строчке.

Мне очень уж хочется услышать голоса девочек. Хелена вскакивает на ноги. Она поет последние строчки куплета, прямо перед припевом. Ее голос звонок, словно колокольчик, но она избегает высокой ноты, перейдя на фальцет. Не мое дело, но в ее исполнении нет ничего особенного – голос принцессы Disney, но не из фильма, а из тематического парка.

Джинджу исполняет те же строки, но куда лучше. У нее сильный корейский акцент, но голос чертовски хорош – на ум приходят Кристина Агилера или Мэрайя Кэри в их лучшие времена. Она с легкостью берет высокую ноту – барабанные перепонки едва не лопнули! Мы с Бинной аплодируем, впечатленные услышанным.

– Вау, песни Арианы прекрасно подходят Джинджу! – заключает менеджер Кон. – Джинджу, в этот раз ты в центре.

Девушка счастливо скачет. Хелена же вне себя от злости.

– Кэндис, – обращается ко мне менеджер. – Спой те же самые строки. Нам надо знать, с кем мы имеем дело.

Чувствую, как холодный пот бежит по коже. Помимо прослушивания, мне никогда не доводилось петь перед незнакомыми людьми. Я зажмуриваю глаза и начинаю петь песню, которую слушала миллионы раз, но не исполняла.

Когда открываю глаза, то сразу же замечаю удивленные лица собравшихся. Бинна, Джиджу и даже Арам аплодируют мне. Хелена выглядит еще злее, чем раньше.

– Вот это да! Вот поэтому я тебя и выбрала, – заключает менеджер Кон и одобрительно поднимает большие пальцы вверх.

Голова идет кругом – я заслужила всеобщее одобрение! Присаживаюсь обратно, пока менеджер Кон распределяет наши роли.

Джинджу: Центр, главная вокалистка, подтанцовка

Бинна: Лидер, основной танцор, основной рэпер, бэк-вокал 3

Хелена: Главный танцор, главный рэпер, бэк-вокал 1

Арам: Бэк-вокал 2, подтанцовка

Кэндис: Главный вокал, подтанцовка

Невозможно передать, как же волнительно узнать свою роль. И пусть в мире K-pop титул центрового мембера почетнее главного. Мысль о том, что теперь я являюсь членом настоящей музыкальной группы и у всех нас есть общая цель, будоражит. Наверное, Томми чувствует что-то похожее в преддверии соревнований.

Задор исчезает, когда менеджер Кон напоминает о необходимости сначала выучить танец. Она занимает место у зеркала и включает песню через колонки, пока Бинна импровизирует, пытаясь на ходу подобрать движения – о подобном я и не мечтаю. С ума сойти – она на ровном месте придумала танец! Должно быть, Бинна – просто гений. После трех прослушиваний песни танец был готов.

– Сойдет, – вынесла вердикт менеджер Кон и удалилась проверить остальные группы.

– Ну что, ребята, – говорит Бинна, – за дело!

Следующие пять часов были настоящей пыткой. Дело не в том, что я быстро вымоталась физически – оказывается, в моем теле присутствуют мышцы, о существовании которых я и не подозревала. Дело в стыде за собственную неспособность повторить простейшие элементы. Первым движением мы кладем руки на бедра, слегка выдвинутые вперед – что-то сродни позе из топ-модели по-американски. Бинна сразу же подмечает ошибку.

– Кэндис, кажется, ты отстаешь от ритма, – говорит она.

– Правда?

– Ага, смотри. Три, два, один, раз! Давай, двигай бедрами! У тебя не получается? Все в порядке, еще разок. Теперь ты опережаешь ритм. Попробуй, с большей амплитудой. И раз! Нет, не так!

Без шуток, мы целый час то включали, то выключали песню, пока Бинна пыталась добиться от меня идеальной позировки. Арам раздраженно поправляла волосы. Хелена испепеляла меня взглядом. Джинджу пребывала в воображаемом мире, завороженная собственным отражением в зеркале.

Вновь и вновь возвращаясь в зал, менеджер Кон удивлялась отсутствию какого-либо прогресса.

– Кэндис все еще не усвоила первое движение? Такое вообще возможно?

Не могу, и все тут. В чем причина – непонятно. Как мои пальцы не были созданы для игры на альте, так и тело не годилось для движений под музыку. Я с трудом сдерживала слезы и пыталась абстрагироваться, проваливая попытку за попыткой.

Со временем Хелена и Арам надели наушники, чтобы практиковаться самостоятельно. Джинджу вот уже несколько часов стояла без движения, и даже Бинна, наделенная терпением, как у Матери Терезы и Мишель Обамы одновременно, начала раздражаться.

– Что происходит, Кэндис? Ты можешь поделиться со мной?

Тихо-тихо отзываюсь.

– Я не знаю, – и закрываю лицо волосами. – Просто не получается.

– Давай же! Подними голову, смотри на себя в зеркало, когда двигаешься. Как же ты запомнишь движения, если не видишь их?

Чувствую, что все больше замыкаюсь в себе. Невозможно выдержать вид собственного тела, двигающегося столь нелепо. Если оно и является инструментом, то сломанным. Песня, которую я любила, превращается в саундтрек моего позора. Кажется, будто сам дьявол шепчет мне в ухо: «У нас есть одна проблемка!»

Приезд сюда был ошибкой. Я веду себя как идиотка, кажется, будто у меня какие-то проблемы. Даже понять не могу, почему не способна выучить простейшие элементы. Мы решаем внести изменения в танец, но дела не идут лучше. Должно быть, надо подождать, пока меня попросту выгонят – тогда родителям не придется платить.

После шести часов практики в зал возвращается менеджер Кон. Хелена обращается к ней.

– Мы так и не перешли к групповой репетиции, все из-за нее. Нельзя отправить Кэндис в другую группу?

Менеджер Кон игнорирует ее слова.

– Кэндис, глянь на меня.

Мне приходится оторвать взгляд от пола.

– Ты действительно хочешь стать айдолом?

Я киваю, пусть уже не так уверенно. Не думаю, что смогу пережить еще шесть часов репетиций после ужина, когда отбой лишь в полночь.

– Тогда сделай что-нибудь, – отвечает менеджер. – Иначе у нас проблемы.

Глава 3
Дэбак

В совокупности за всю первую неделю я спала менее трех часов, но не чувствовала усталости. Из-за паники я постоянно на взводе. Стоит мне подумать о родителях, о ком-то из друзей или даже о Томми, как на душе становится тяжело.

К счастью, свободного времени не так уж и много. Каждую секунду я сталкиваюсь с чем-то незнакомым. Новые корейские слова; ошибки, которых следует избегать; неизученные танцевальные движения, незнакомые люди, которым следует кланяться; взрослые, что кричат на меня по поводу и без.

Однажды утром на меня накричали из-за неподобающего вида: все дело в стареньком топе на лямках и клетчатых пижамных штанах. Менеджер Кон, в прямом смысле патрулирующая кафетерий и следящая за размером наших порций, замечает меня и тут же выходит из себя.

– Что за бесстыдство!

Она хватает меня за руку и тянет в коридор – девочки, ставшие невольными свидетельницами сцены, от удивления прикрывают рты руками. Сначала я решаю, что дело в размере моей порции – на тарелке лежат три вареных яйца. Менеджер Кон кричит.

– О чем ты думаешь, выставляя напоказ плечи и грудь, когда мальчики могут все увидеть через стекло?

Все девочки и даже несколько мальчиков за стеклом, включая Ёнбэ, с интересом наблюдают за развернувшейся сценой.

Какое унижение! Оказывается, носить до ужаса короткие мини здесь в порядке вещей – кафетерий даже предоставляет покрывала, которыми можно прикрыть голые ноги, сидя за столом. Но открытый верх считается неприемлемым! Но в моем случае нет и намека на декольте!

Разного рода мелочи сбивают меня с толку. Например, пользоваться тампонами тут запрещено, есть лишь прокладки. Когда я интересовалась у Сохён-онни, одного из менеджеров, можно ли взять тампон, она смотрела на меня так, будто я попросила презерватив. Или, например, кто додумался поместить выключатели за пределами ванной комнаты? Кто-то всегда отключает свет, когда я нахожусь внутри. Подозреваю, это дело рук Хелены.

Еще одна странность – кто-то подбрасывает мусор на мою подушку. Банановую кожуру, огрызки яблок, обертку от прокладок. Наверное, это какой-то жестокий корейский ритуал посвящения. Моя кровать расположена прямо у выхода из ванной, так что бросить мусор в бак куда проще, чем каждый раз залезать на нее. Опять-таки, Хелена остается главной подозреваемой.

Я настолько вымотана, что не чувствую голодных болей в желудке. Вот мое примерное меню на день:

Завтрак: вареные яйца, сладкий картофель

Обед: салат без заправки, греческий йогурт

Ужин: рыбные котлеты, суп с редисом, плошка бурого риса

Десерт: фрукты

Девочкам позволено взять на десерт лишь один фрукт: яблоко, мандарин или банан. Мы выстраиваемся в соответствии с возрастом, так что я всегда оказываюсь в хвосте. Бананы, как самый питательный вариант, расходятся сразу же. Когда наступает мой черед, остаются лишь малюсенькие мандарины, которые я съедаю быстрее, чем дохожу до общежития. Как цивилизованный человек, я выбрасываю кожуру в мусорный бак.

Тренировки по танцам не становятся результативнее. Менеджер Кон, замечая мои ошибки, повторяет из раза в раз: «У нас большие проблемы, Кэндис». Так или иначе, Бинна должна уделить внимание и остальным девочкам. В эти моменты, не надеясь поспеть за ними, я забиваюсь в дальний угол репетиционного зала. Бинна не забывает время от времени проверять мои успехи: «Давай, Кэндис, не сдавайся!»

Она постоянно повторяет «Хвайтин!» Вначале я не понимала, что Бинна имеет в виду, но со временем до меня дошло – раз в корейском языке нет звука «ф», она произносит искаженное английское fighting, пытается подбодрить меня. Я всегда отвечаю той же фразой, но из моих уст она звучит совершенно бессмысленно.

Мои танцевальные неудачи отрицательно влияют на успеваемость по другим предметам. Когда на уроке корейского преподавательница Ли просит меня перечислить все провинции Южной Кореи, я не могу ответить. Тревожность отвлекает меня от занятий – я лишь представляю, когда и при каких обстоятельствах меня выкинут из компании. Страшно подумать, как будет огорчена мама.

Даже Ёнбэ волнуется обо мне.

– Эй, у тебя все в порядке? – шепчет он через разделительную линию, стоит учительнице Ли отвернуться. Я утвердительно киваю, до крови прикусив костяшку пальца.

Единственное, что меня волнует, помимо непродолжительных бесед с Ёнбэ, – это прогулки после обеда и ужина. Крыша и в самом деле хороша – на ней есть выложенные камнем тропинки, фиолетовые цветочки (сирень, вероятно?), посаженные в горшки деревья и множество деревянных скамеек. Но главное ее достоинство – это панорамный вид на Сеул, реку Хан и покрытые лесами горы. Горы отличаются по форме от тех, что мне доводилось видеть в Америке – словно буквы другого алфавита.

Трехметровая стена из прозрачного пластика отделяет нас от Сеула, наверное, чтобы никто не мог спрыгнуть. Единственная уродливая вещь наверху – стена из бетона, что разделяет мальчиков и девочек. Как и говорила менеджер Кон, словно нож между ломтиками тофу. Прямо посредине стены есть дверь, но она сделана из металла и защищена сканером. Иногда до нас доносятся крики мальчишек, играющих в гандбол.

Под руководством Боухи я, Бинна, Джинджу и Рала занимаемся тхеквондо. С моей координацией я больше болтаю, а упражнения повторяю вполсилы.

– Кэндис, из какого региона Америки ты родом? – спрашивает однажды Боухи, вытянув руку кулаком вверх.

– Нью-Джерси.

Лицо Боухи освещает улыбка.

– Дэбак! Это же совсем недалеко от Нью-Йорка!

– Да, я живу близко, – отвечаю я подруге. – Бываю там раза три в год, не больше. Да и то мы с семьей ездим в корейский квартал, где папа занимается своими делами, например покупает новый кассовый аппарат.

– Дэбак! Я Кэрри Брэдшоу! – хихикает Боухи. Вложив всю силу, она яростно выкидывает ногу прямо в воздух с криком. Я же еле-еле приподнимаю ее.

– Простите, – я вынуждена вырвать присутствующих из мира грез. – Задаюсь этим вопросом с самого приезда: что значит дэбак? Все только и делают, что повторяют это слово.

Девочки удивлены моим вопросом. Бинна отвечает:

– Так говорят все молодые люди Кореи. Дэбак значит… – тут она переходит на английский, – very, very excellent!

Я смеюсь. Давненько этого не делала. Чувствую, как нервозность потихоньку сходит на нет. Я уже успела привыкнуть к этим девочкам. Даже Рала, что до сих пор не произнесла ни слова, кажется родной.

– Ну, в таком случае, – говорю я, – вы, ребята, дэбак!

Искренняя поддержка со стороны девочек и Ёнбэ мотивирует меня стараться и терпеть до просмотра. А уже потом я наконец увижусь с мамой!

– Все получится! – думаю я, вскинув руку в воздух.

– Хороший удар, Кэндис! – кричит Боухи. – Наконец-то ты ожила.

Глава 4
Генеральша

Никто в Корее не отдыхает по субботам – K-pop– трейни так точно. К моему глубочайшему сожалению, пришло время встретиться с мисс Юн, «генеральшей». Бинна сказала, что она была мембером StarLady, женской K-pop-группы девяностых, запустившей всю волну популярности. Сейчас она хореограф и главный танцевальный тренер SAY. Она-то и придумала знаменитый танец SLK для «Unicorn», ставший вирусным. Иными словами, большая шишка.

К нашему приходу генеральша еще занимается мальчиками-трейни. Мы наблюдаем за происходящим, столпившись у стеклянной двери.

Сердце ускоряет ход, когда в первой линии, прямо по центру, я замечаю Ёнбэ. Генеральша выкрикивает бит, пока парни танцуют и читают рэп под «Ridin’» Chamillionaire. Пятеро ребят невероятно круты, но Ёнбэ, как лучший танцор, почти что не уступает Бинне и выделяется на фоне остальных, вскидывая руку вверх. Его ноги находятся в бесконечном движении – белые кроссовки превратились в размытое пятно. Он даже зачитывает сольную партию, не исключив грубую лирику, ни разу не запнувшись. Это вам не читка во время церковной службы!

В конце тренировки мальчики обнимают мисс Юн, словно она одна из них. Ёнбэ весь промок от пота. Его майка настолько свободная, что можно было и вовсе не надевать ее. У него широкие плечи и узкая талия – туловище по форме напоминает букву «V». Похоже на чипсы Dorito! Он отбивает кулак одного из друзей по команде, который на самом деле стоит без майки. Кажется, его грудные мышцы и пресс настолько напряжены, что причиняют боль. У Ёнбэ хоть и присутствуют все шесть кубиков, он все равно кажется мягким. Хоть по волосам и скатываются капельки пота, идеальная укладка все еще держится.

– Кэндис, прикрой-ка рот, оттуда слюна капает.

Я дергаюсь, застигнутая врасплох. Рукой вытираю губы, оказавшиеся сухими. Хелена ухмыляется, глядя на меня. Арам с трудом сдерживает смех.

Я ожидаю, что Джихун отчитает Хелену за грубость, но он обращается ко мне.

– Кэндис, отойди от двери.

Когда мальчики выходят из зала, мы приветствуем друг друга. Ёнбэ вежливо обращается ко мне.

– Здравствуй, Кэндис-щи.

Щеки горят, и я не в силах поднять взгляд. Джинджу, хихикая, тычет в меня локтем, пока Джихун подталкивает Ёнбэ.

– Леди, проходим, проходим! За дело! – кричит генеральша, хлопая в ладоши.

Этот репетиционный зал пусть и пропах потом, но все же существенно отличался от тех, что расположены этажами выше. Тут и высоченные пятиметровые потолки, и фотографии наиболее известных K-pop-звезд, что трудятся под крылом SAY. Среди них MagaloMaxx, знаменитый хип-хоп-дуэт, и Джинко, невероятно известный исполнитель баллад, которого обожают даже мои родители. Из девушек тут только представительницы актерской базы SAY, включая Чон Данхи, звезду популярной корейской дорамы «Колючая жемчужина». Я успела посмотреть ее на Netflix прямо перед приездом в Сеул. Сюжет вертится вокруг смелой и прямолинейной девушки из глубинки, которая выходит замуж за чеболя, богача иными словами. Такой современный корейский аналог «Моей прекрасной леди». Очень трогательно!

Конечно же наибольшая площадь отдана SLK. Как и всегда, они абсолютно идеальны. Лицо One.J длиной как три меня. Я заранее извиняюсь перед его фотографией за предстоящие неудачи.

– Подойдите-ка ко мне, девочки, – говорит генеральша. Она и в самом деле похожа на армейского начальника, одетая в черную кофту с шипованным ремнем и занявшая позу, свойственную военным.

– Как вы знаете, дебют не за горами. CEO Ян выберет пять – а может, и меньше – девушек из пятидесяти трейни. Шутки закончились.

Я оглядываю своих одногруппниц: глаза девочек горят решимостью. Сомневаюсь, что ранее они когда-либо забавлялись.

– Я услышала от самого́ генерального директора, – продолжает мисс Юн, – что грядущий просмотр будет отличаться от предыдущих. Он пройдет не в знакомом вам зале, а в студии Popular 10 на третьем этаже. Впервые вы будете выступать перед всем составом трейни, включая мальчиков.

Девочки одновременно издают восторженный возглас. Popular 10 – это известное музыкальное шоу, что выходит в эфир на одном из каналов ShinBi, YNN. В программе еженедельно показывают десять самых популярных музыкальных клипов и живые выступления артистов.

– Как и всегда, будут оценивать ваши вокальные и танцевальные способности, ваш внешний вид, ваш образ как знаменитости. Придут очень важные люди.

Мы все визжим от восторга. Не до конца осознав происходящее, я начинаю скакать на месте. Понимаю, о чем идет речь. Мы увидимся с SLK!

– Да-да, вы должны быть взволнованы! – говорит генеральша, отведя руки за спину. – SLK взяли перерыв в мировом турне, чтобы поделиться собственными мнениями с гендиректором Яном. Эта информация не должна попасть за стены здания, но One.J готовится к сольному дебюту и, возможно, выберет кого-то из девушек-трейни для съемок в собственном клипе.

Хелена вскрикивает, колени Арам и Джинджу единовременно подгибаются, а мы с Бинной скачем от восторга! Даже Джихун реагирует одобрительно.

Генеральша прерывает наше празднование.

– Вам придется работать усерднее, чем прежде!

– Да, мисс Юн! – кричим мы.

– Это значит, никаких жалоб!

– Конечно, мисс Юн!

– Это значит, мы забываем о боли и каких-либо сомнениях!

– Как скажете, мисс Юн!

– Отлично! Тогда пришло время взвеситься.

Тело немеет. Девочки следуют к электронным весам. Мы, что, будем взвешиваться на виду друг у друга?

Так оно и есть! Хелена первая запрыгивает на весы. Сорок четыре килограмма. Не знаю, сколько это в фунтах, но явно не много. Она радостно приплясывает, а генеральша отвешивает комплимент ее самоконтролю. Арам весит еще меньше: всего-то сорок два килограмма. Генеральша также хвалит ее, но советует подкачать мышцы на руках и ногах. Наступает черед Бинны: она весит сорок восемь килограммов и кажется недовольной. Генеральша заключает, что у нее слишком развита мускулатура – следует заняться бегом и временно отказаться от тренировок с весом. Бинна кланяется и обещает работать еще усерднее. Подходит очередь Джинджу, и она очень переживает. Она фигуристее остальные девочек. В Америке сказали бы, что среди нас она самая сексуальная. Но по стандартам K-pop она считается полненькой, и это сводит с ума.

– Джинджу, – обращается к ней мисс Юн, – пятьдесят два кило? Все та же самая проблема? Ну и о чем это говорит? Что ты тем самым показываешь генеральному директору Яну? Получается, ты не так уж и стремишься стать айдолом, раз не думаешь о главном: о собственном внешнем виде!

Джинджу вот-вот заплачет.

– Я не знаю, как так вышло. Я следила за тем, что ем. Я сегодня даже воду не пила. И выплевывала столько, сколько могла, чтобы похудеть.

Ох, Джинджу, что же ты делаешь?

– Ты не прикладываешь достаточное количество усилий, – заключает женщина. – Будем честны, Джинджу, SAY никогда не позволят дебютировать девочке, что весит больше пятидесяти килограммов. И не важно, какая из нее певица!

Джинджу кивает и сходит с весов, прикусив губу, чтобы не заплакать. Она шепчет:

– Я буду стараться, мисс Юн.

Я удивлена. Даже не так – я поражена до глубины души. Взрослые люди осуждают подростков за внешний вид! Какое варварство! Разве SAY не в курсе, что подобное поведение и становится причиной заболеваний и расстройств пищевого поведения? Не стоит ли мне сообщить о происходящем в полицию?

Наступает моя очередь, и все девочки внимательно наблюдают за происходящим. Выбора нет: я встаю на весы и задерживаю дыхание. Без понятия, что же скажет мисс Юн. У меня быстрый обмен веществ, спасибо генетике, но я далеко не худышка, пусть лишнего веса тоже особо не наблюдается. Прежде я и не задумывалась о диетах, ведь родители так рады, что мы с Томми хорошо питаемся.

Сорок семь килограммов. Мне эта цифра ни о чем не говорит, а вот генеральша недовольно цокает.

– Ты же у нас новенькая, верно? – спрашивает она.

Я максимально вежливо отвечаю на ее вопрос.

– Вес вполне соответствует норме, но так как ты низкого роста, лучше бы тебе весить меньше сорока пяти к следующему месяцу.

– В идеале, ты должна весить меньше Хелены и Арам, – добавляет Джихун.

Это медицинское заключение? Никогда прежде не оказывалась в подобной ситуации. Генеральша и Джихун продолжают делать выводы из бессмысленной цифры на весах. Хелена удовлетворена происходящим. Вдобавок ко всему, генеральша заключает:

– Пропорции у тебя совсем плохи. Ты не будешь выглядеть привлекательно во время танца. Надо бы подумать, как можно зрительно увеличить твой рост.

Я даже не успеваю возмутиться, как мисс Юн издает резкий свист. К нашим ногам подвязывают по пять килограммов дополнительного веса – спортивные снаряды чем-то похожи на заряды динамита.

– Мы тренируемся с ними, чтобы на выступлениях было легче, – поясняет педагог.

Джихун удаляется, удостоверившись, что мы в достаточной мере унижены.

В качестве разогрева мисс Юн заставляет нас бегать кругами, исполняя «Into The New World» на пределе возможностей. Временами, без предупреждения, она выкрикивает имя каждой и бросает тяжелый мяч, который следует поймать. Все, чтобы улучшить стабильность пения.

Пока мы бегаем и кричим слова песни – спасибо маме, что учила их вместе со мной, – генеральша объясняет:

– Когда вы выступаете вживую, надо держать в уме каждую деталь происходящего: в какую камеру смотреть, какое дальше следует движение, что у вас за выражение лица, в каком состоянии одежда. Если повезет, отвлекающим фактором станут и тысячи фанатов, сходящих по вам с ума. Нельзя фокусироваться на чем-то, помимо дыхания и вокала. Сейчас же не думайте о том, чтобы звучать хорошо. Думайте только о дыхательном ритме!

Пытка включала в себя все то, что я ненавижу: распевку, бросание мяча и бег кругами с дополнительным весом на лодыжках.

Бинна и Хелена профи по этой части: они с легкостью ловили мяч, ни разу не отвлекшись от песни. В первую попытку Джинджу ударилась пальцем, Арам прекращала петь из раза в раз.

– Проснись, Арам! – бесновалась педагог по танцам.

Выбившись из сил, я еле произносила слова. Сначала не заметила никакой разницы от бега с весами, но уже через минуту с трудом волочила ноги.

Стоит тренеру впервые закричать: «Кэндис!», как я пищу от испуга и уклоняюсь от мяча. Он врезается в стену позади меня. Генеральша подходит ко мне вплотную и кричит прямо в лицо:

– Что с тобой не так, слабачка?! Где вся твоя энергия?!

Пользуясь случаем, шепчу ей в ответ:

– Простите, я плохо себя чувствую в эти дни…

И я не вру. Мама специально обучила меня этой фразе.

Но все становится только хуже.

– У меня тоже, девчонка! – бешено кричит мисс Юн. – Думаешь, у айдолов не бывает тех самых дней прямо в разгар промоушена? Даже не пытайся использовать эту отговорку! И не надо так удивляться, что у меня до сих пор есть эти дни! Я все еще молодая женщина!

Хелена и Арам смеются над происходящим.

«Into The New World» проигрывается еще десять раз. Я продолжаю убегать от мяча и выслушивать в ответ на это оскорбления генеральши. Один раз мяч попадает мне по ребрам. Воздух покидает легкие, и я валюсь на пол, задыхаясь и кашляя. Мисс Юн ставит музыку на паузу, пока все толпятся вокруг меня.

– Ты в порядке? – спрашивает Бинна.

Я потерянно моргаю. Капля пота с чьего-то лица падает прямиком на меня. В глазах звездочки, я по-прежнему задыхаюсь и не чувствую ног.

– Видите, девочки? Подойдите-как сюда, – генеральша обращается к Хелене и Арам, – душа простой девчонки покидает ее тело, оставляя место духу настоящего айдола. Какое жалкое зрелище, не правда ли?

– Так и есть, мисс Юн, – поддакивает Хелена.

Ой, заткнись, Хелена! – хочется мне ответить, но воздуха совершенно не хватает. Генеральша продолжает: «Это болезненный процесс. Пусть Кэндис служит вам напоминанием о том, как много испытаний вы успели преодолеть».

Я поднимаюсь на ноги, чтобы вновь получать удары мячом прямо в живот под песни Girls’ Generation. Наверное, это менеджер Кон и имела в виду, говоря, что я буду мотивировать других девочек? Стану наглядным олицетворением их слабости? Примером того, какой трейни не надо быть, если хочешь стать айдолом?

Плакат с лицом One.J возвышается надо мной. Не могу отделаться от ощущения, что он осуждающе смотрит на меня, думая, кем я себя возомнила, раз решила достичь его высот.

Мисс Юн становится еще строже. Бинна демонстрирует ей хореографию для «Problem». Генеральша довольна, но вносит некоторые изменения, что делает танец еще более сложным.

Стоит нам приступить к тренировке, как тренер глаз с меня не сводит.

– Кэндис, ты умеешь считать до четырех? Умеешь? Так продемонстрируй это, потому что я тебе не верю!

– Эй, девчонка, почему ты мне не отвечаешь? Дело в языковом барьере? Нам нужен переводчик?

– Это ты так волосами взмахнула? Я видала исполнение получше!

– Кэндис, на полу есть что-то интересное? Подними голову, девчонка!

– Кэндис, посмотри каждой из своих онни прямо в глаза и извинись за то, что тратишь их драгоценное время!

– Кэндис, мой голос вот-вот сядет из-за тебя!

К концу пятичасового занятия я выжата, как лимон. Ни тело, ни мозг больше не работают. Энергии не осталось. Кажется, у меня ничего не вышло и уже не выйдет в будущем. Не могу сказать, что я вовсе бесполезна – хорошая ученица, верный друг, помогаю родителям в магазине, обладаю большим словарным запасом на английском языке. Вот только танцевать никак не получается.

Наконец за нами пришла менеджер Кон. Генеральша не забыла сообщить ей.

– У Кэндис совсем ничего не получится!

С меня хватит. Слезы прорываются, словно цунами. Я скрываю лицо волосами, бегу в угол и падаю на колени.

Генеральша и менеджер Кон бегут ко мне.

– Кэндис, что с тобой? – голос менеджера Кон выдает ее тревогу. – Что произошло? Это не норма. Что случилось?

– Менеджер Кон, мне кажется, следует сообщить директору Яну, что взять Кэндис было ошибкой. Все случилось слишком поздно, – говорит мисс Юн осипшим голосом. – Я работала со многими трейни без какого-либо уровня подготовки, но у всех них была цель. Если бы я видела огонек в ее глазах, желание стать лучше… Ничего этого нет.

Менеджер Кон издала недовольный возглас. Как же мне хочется исчезнуть прямо сейчас. Даже Хелена с Арам кажутся настороженными из-за происходящего. Женщина обращается ко мне.

– Кэндис. Мне и правда надо будет признаться директору Яну, что я провела полноценное прослушивание в Америке, чтобы ошибочно выбрать тебя? Да, мне объявят выговор, если совсем не уволят… Но мне придется это сделать, я не могу больше тратить время других трейни и преподавателей. Вторая группа заслуживает лучшего.

Не знаю, что и ответить. Хочется лишь извиняться, бесконечно извиняться. Но я только продолжаю шмыгать носом и почти что бьюсь в конвульсиях. С каждым вдохом чувствую острую боль в ребрах – в том месте, куда прилетел мяч. Не могу вымолвить ни слова.

Чувствую, как на затылок легла чья-то рука.

– Менеджер Кон, мы с Кэндис будем заниматься в индивидуальном порядке. Это моя вина, как лидера, что я не пришла ей на помощь.

Шокированная, я поднимаю голову. Бинна кивает в подтверждение собственных слов.

– Думаешь, сумеешь помочь? – спрашивает менеджер Кон.

– Сумею. Кэндис просто не верит в собственные силы. Но она очень способная девочка! Я поняла это даже за столь короткий срок.

Хочется заплакать еще сильнее, но Бинна утирает мои слезы. Понимаю, что это первый телесный контакт с самого приезда. Что я сделала, раз заслужила такое проявление доброты?

Вытираю лицо рукавами толстовки и смотрю на менеджера Кон.

– Обещаю, я буду работать еще усерднее!

Менеджер Кон отвечает легкой улыбкой.

– Поблагодари онни, что готова тратить на тебя собственное время – она лучший танцор и лидер группы во всей компании.

– Да, менеджер Кон, я приложу усилия. Хвайтин! – вскидываю руку вверх.

Теперь она по-настоящему улыбается. Как и генеральша.

Хвайтин! – отвечают они. – Удачи.