Текст книги "Во власти желания"

Глава 6

Ночь казалась ужасно душной. Макс задыхался; его льняная рубашка прилипла к спине.

Господи, чти он затеял?

Превратил свою жизнь в пытку.

Макс остановился у двери, ведущей в его покои. Он сказал Керсти, что чутко спит, что ей нужно только позвать – и он сразу же придет.

Только лучше бы она его не позвала. Если он пойдет ее успокаивать, то уже не сможет уйти. Еще удивительно, что он сдержался сегодня вечером и все-таки покинул ее спальню.

Он чутко спит? Сможет ли он вообще заснуть, если постоянно видит перед собой ее стройную фигурку в полупрозрачной, по-детски скромной ночной рубашке? О Боже, как она невинна! Макс невольно застонал. Его влекло к Керсти Мерсер, и он проклинал себя за нерешительность. Ведь он мог бы устроить все по-своему, но для этого пришлось бы отвернуться от человека, даровавшего ему достойную жизнь.

Сегодня вечером, когда Керсти решила бросить свою семью и уйти к нему, она проявила больше мужества, чем он.

Отец велел ему держаться от нее подальше, и Макс не посмел его ослушаться.

– Ты сын джентльмена, сын виконта, – сказал отец. – Керсти – хорошая девушка, но она дочь простого фермера.

Вы с ней совершенно разные люди. Я всегда заботился о тебе, Макс, и сейчас говорю: забудь о ней, гак будет лучше для тебя. Пожалуйста, постарайся меня понять. Все, разговор окончен, и больше не будем к нему возвращаться.

Он мог пойти к Аррану и попросить у него совета. Грейс была в Корнуолле, и маркиз до глубокой ночи засиживался в своей музыкальной комнате, где сочинял музыку. Арран понимал Макса, но держал свое мнение при себе, не желая спорить с братом. Однако Макс заметил, как дядя покачал головой, когда отец сказал, что его сыну следует найти себе «подходящую жену». Арран поддержал идею Макса назначить Керсти секретарем – беспрецедентную идею, которую отец, вернувшись, наверняка не одобрит.

При желании Арран мог бы ему помочь. Правда, дядя был не в восторге, когда племянник сообщил, что задумал поселить Керсти в замке, однако препятствовать не стал.

А что, если уехать отсюда навсегда? Поедет ли она с ним?

Средств на жизнь им хватит. К тому же он скопил приличную сумму и удачно вложил деньги. Да и отец неплохо его обеспечил.

Но как она будет жить вдали от родных мест? Увезти ее отсюда – все равно что выдернуть с корнем прелестный цветок. Здесь Керсти выросла, здесь живут ее родители и брат, которых она любит всей душой. И они, конечно же, со временем ее простят. А вдали от родительского дома она будет страдать, хотя и безропотно, и в конце концов они оба пожалеют о своем бегстве.

Поселив ее в замке, он совершил ошибку, но пути к отступлению не было.

Макс вошел в свои покои и едва сдержался, чтобы не хлопнуть дверью. В душе его закипал гнев, но он боялся давать ему волю. По дороге в замок он кричал на Керсти и вел себя ужасно.

– О Господи, что со мной творится? – пробормотал Макс. – Какой позор – взрослый сильный мужчина срывает злость на слабой, хрупкой девушке!

«Признайся, что ты намерен сделать ее своей любовницей. Признайся в этом хотя бы перед самим собой».

Он замер, прислушался. И вдруг услышал тихий шорох. В его покои кто-то вошел!

По спине пробежал холодок – Макс увидел тусклый свет, сочившийся из его кабинета. Он осторожно подошел к открытой двери и остановился у порога. С губ его сорвался возглас невольного удивления.

– Ты сердишься. Макс? – Леди Гермиона, сидевшая за его письменным столом, поднялась с кресла, но не сделала попытки к нему подойти. – Пожалуйста, скажи мне, что не сердишься, что ты рад меня видеть. Знаю, я тебя напугала, но будь со мной ласков. Я в отчаянном положении, и мне нужна твоя помощь. – Она накручивала на палец свой медово-золотистый локон и покачивала пышными юбками.

– Моя помощь?

Он не мог заставить себя приблизиться к этой женщине.

После их первой встречи, которую, совершенно очевидно, устроили его родители и графиня, он безуспешно пытался вызвать в своей душе хотя какие-то чувства к леди Гермионе.

Она опустила густые ресницы и провела кончиками пальцев по столешнице. Бледно-лиловое платье с глубоким декольте облегало ее изящную фигуру.

– Ну… не совсем помощь. О, я так смущаюсь! Я знаю, ты ко мне равнодушен, но надеюсь, что со временем это изменится в ты меня полюбишь.

– Как ты сюда попала?

Она пожала обнаженными плечами.

– Очень просто. – Ее пышная грудь вздымалась. – Буду с тобой откровенна, Макс. Я подкупила кучера графини, и он привез меня обратно. Потом я спряталась в саду и дождалась, когда выйдет дворецкий, после чего пробралась в дом. Дворецкий не запирает двери, когда выходит на прогулку. Я знала, что твои покои находятся где-то здесь, в башне, и занялась поисками. А когда я попала в эти комнаты, то сразу поняла, что они – твои.

Максу очень хотелось ей нагрубить, но он сдержался.

– Шанкс ушел на прогулку?

– Да, он гуляет каждый вечер. Иногда вместе с экономкой. Они берут книжку и уходят в сад. «'«

– Странно… – проговорил Макс. – Я сейчас же провожу тебя домой.

– Нет! – Гермиона обошла стол и, бросившись к Максу, обняла его и прижалась к его широкой груди. – Не прогоняй меня? Я в отчаянии.

Эта женщина была ему совершенно чужая.

– Тебе не следовало сюда приходить, – сказал Макс, пытаясь отстраниться.

– Скоро я стану твоей женой – как т&лько наши родственники все подготовят. Но у меня такое чувство, что я совсем тебя не знаю. Мне страшно. – Она дрожала и все крепче к нему прижималась. – Прогони мои страхи. Макс. Сделай меня своей, сделай сегодня же. Докажи, что я тебе небезразлична.

Видимо он не правильно ее понял…

– Ты не в себе. Это тяжелое время для молодой женщины – во всяком случае, так я слышал.

– Ты имеешь в виду то время, когда женщина помолвлена и предвкушает счастливые перемены, ожидающие ее в браке?

Макс и сам не знал, что имел в виду. И даже не знал, хотел ли он жениться на этой женщине.

– Я повторяю: тебе не следовало сюда приходить. Если тебя увидят, твоя репутация будет погублена.

– Меня никто не видел, – сказала она, не поднимая глаз. – Пожалуйста, не гони меня! Позволь мне остаться с тобой. Если хочешь, я буду сидеть у твоей постели. Но только не гони. Рядом с тобой я успокаиваюсь.

– Ты меня почти не знаешь. – «И никогда не узнаешь», – добавил он мысленно.

– Зато я чувствую… Чувствую, что ты очень добрый и отзывчивый. Я чувствую это вот здесь. – Она прижала ладонь к своей полуобнаженной груди, подняла голову и с мольбой в глазах посмотрела ему в лицо.

Макс невольно обратил внимание на ее груди, видневшиеся в вырезе платья. Эти налитые, пышные груди могли бы возбудить любого мужчину.

– Ты неравнодушен ко мне, – прошептала она, – я чувствую.

– Я хочу, чтобы ты ушла, – пробормотал Макс, но в его голосе слышались нотки неуверенности.

Гермиона приподнялась на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала.

Макс в изумлении отшатнулся и, чтобы не упасть, машинально обхватил ее за талию. И тотчас же язык Гермионы проник ему в рот, и она прижалась к нему всем телом. В следующее мгновение Макс почувствовал, как она взяла его за руку и сунула ее себе за лиф. Потом тихонько застонала и, еще крепче прижавшись к Максу, положила ладонь ему на пах. Из груди Макса вырвался прерывистый стон, и он почувствовал, как твердеет его мужская плоть. Одновременно Гермиона пыталась приподнять свои юбки. Наконец ей это удалось, и она прижалась к нему бедрами.

Макс был ошеломлен. Пот струился по его лбу и заливал глаза. Подобного ему еще не доводилось переживать. Гермиона оказалась слишком уж смелой дамой…

Да ведь она самая настоящая шлюха!

Нет, этого не может быть!

– Прекрати! – Он схватил ее за руки и, преодолевая сопротивление, завел их ей за спину. – Ты сама не понимаешь, что делаешь!

Глаза ее сверкали, щеки пылали. Было очевидно, что она до крайности возбуждена.

– Я еще никогда не испытывала… такого, – проговорила Гермиона, с трудом переводя дух. – Знаю, что поступаю очень дурно, но я не владею собой Я хочу, чтобы ты сделал меня своей. О… пожалуйста, Макс, пожалуйста!..

Может, и впрямь исполнить ее просьбу? В этом не будет большого греха.

– Успокойся, – сказал он. – Прошу тебя, подумай о том, что ты собираешься совершить. Я уверен, ты пожалеешь о своем опрометчивом поступке, и мой долг – остановить тебя.

– Нет! – От резкого движения ее грудь совершенно обнажилась. – Я вижу, как ты на меня смотришь. Ты тоже желаешь меня. Мы не должны лишать друг друга такого наслаждения.

И нам надо поторопиться с венчанием, Макс. Но я не могу уйти от тебя сегодня вечером, не узнав, что такое близость между мужчиной и женщиной.

А может, и впрямь овладеть ею? Может, забыть на время о том, чего она действительно хочет?

Гермиона повернулась к нему спиной.

– Расстегни мне платье, пожалуйста.

Как легко ею овладеть…

Она взглянула на него через плечо.

– Прошу тебя. Макс, помоги мне.

Он попятился к письменному столу и упал в кресло.

– Зачем ты меня искушаешь?

– Искушаю? Скоро мы обвенчаемся и будем заниматься… этим, когда захотим. Я не должна была тебя искать, но, Макс… ты мне нужен! Ты пробудил во мне женщину, и я хочу, чтобы ты утолил мою жажду.

Макс отрицательно покачал головой, ухватился за подлокотники кресла – и вдруг обнаружил, что выдвижной ящик его стола открыт. А ведь он всегда запирал все свои ящики тщательнейшим образом…

– Гермиона, ты давно сюда пришла?

Она охнула.

– Как ты можешь быть таким спокойным, когда я вся сгораю от страсти? Я же сказала тебе, что пробралась в замок после того, как ушел Шанкс. Это было примерно час назад.

Интересно, знает ли Гермиона о том, что он привел сюда Керсти? Она могла даже видеть их вдвоем. Но почему же тогда она ни о чем не спрашивает?

Макс выдвинул ящик и увидел, что его содержимое сдвинуто со своих мест. Менее аккуратный человек мог бы этого не заметить. Однако как бы тяжело ни было у него на душе, он всегда держал все свои бумаги в идеальном порядке.

Следующий ящик тоже оказался открытым. И следующий.

Повсюду чувствовались следы вторжения постороннего.

– В чем дело? – спросила Гермиона, повернувшись к нему лицом.

Макс промолчал.

– Я спрашиваю тебя: в чем дело? Макс, у тебя какой-то странный вид… Что случилось?

– Как ты открыла мой письменный стол?

Глаза Гермионы округлились.

– Когда я пришел, ты сидела здесь. Я вижу, что кто-то рылся в ящиках моего письменного стола.

– О, как ты можешь обвинять меня? Зачем мне обыскивать твой письменный стол? Что мне там искать?

Он пристально посмотрел на нее и очень тихо проговорил:

– Прошу тебя, скажи правду. Я допускаю, что твой интерес был вызван простым любопытством, и могу это понять. Но в таком случае мне придется задать следующий вопрос: где ты взяла ключ? Этот стол всегда заперт.

– Я к нему не притрагивалась! – воскликнула Гермиона. – И меня убивает то, что ты считаешь меня способной на такой поступок. Видимо, тебе есть что прятать. Иначе бы ты не обрушил на меня свои чудовищные обвинения. О, я просто вне себя!

Зачем, по-твоему, я стала бы рыться в столе любимого человека?

Макс не собирался объяснять Гермионе, почему запирает свои бумаги.

– Есть только один ключ, и он у меня. Как тебе удалось открыть ящики моего стола?

– О!.. – Грудь Гермионы вздымалась. – Я уважала тебя и надеялась, что это уважение взаимно. Скажи, пожалуйста, что я могла искать у тебя в стопе? И где ключ, которым я его открыла?

Макс нахмурился, однако промолчал.

– Ну, обыщи меня! – Гермиона развела руки в стороны. – Давай, обыщи Если я что-нибудь украла у тебя, то ты это найдешь…

В этом столе не хранилось ничего ценного, но Макс не стал об этом говорить – он боялся показаться смешным.

– Ладно, прекратим этот разговор. Но запомни: я предпочитаю хранить свои личные вещи и бумаги подальше от глаз посторонних.

Не обращая внимания на его слова, Гермиона рванула на себе платье и переступила через упавшие к ее ногам юбки.

– Прекрати! – Макс поднялся с кресла.

Она начала стаскивать с себя нижние юбки. Наконец, оставшись в панталонах, нижней сорочке и корсете, развела руки в стороны.

– Подойди и обыщи меня. Найди то, что я у тебя украла. – Гермиона заплакала. – О, Макс, я сама не своя! – пробормотала она, всхлипывая.

Господи, когда же закончится этот день? Макс внимательно взглянул на стоящую перед ним полураздетую женщину, утверждавшую, что она «сама не своя», – и вдруг расхохотался.

Гермиона тотчас же перестала плакать.

– Не смей надо мной смеяться! Я сейчас позову на помощь. Я позову Шанкса и скажу ему, что ты… что ты пытаешься обесчестить меня.

– Пытаюсь обесчестить? – Макс снова расхохотался. – Ты срываешь с себя одежду, ты ведешь себя самым бесстыдным и, надо заметить, неожиданным образом, а потом утверждаешь, что я хочу тебя обесчестить?

– Жестокий! Как ты можешь так со мной обращаться? Я пришла, чтобы отдаться тебе, а ты меня позоришь.

– Советую тебе одеться и отправиться домой. Я распоряжусь, чтобы подали карету.

– Вот как? Одеться – и домой? О, Макс, мы же скоро поженимся!

Так все считали.

– Думаю, нам надо забыть о том, что здесь произошло, – заявил Макс.

Он прекрасно понимал: Гермиона – очень неглупая женщина и если она действительно залезла в его стол, то, несомненно, замела следы. Так что ему оставалось лишь одно – забыть об этом эпизоде.

Гермиона подхватила с пола нижние юбки. Щеки ее пылали.

– И все-таки – зачем ты ко мне пришла? – спросил Макс.

– Неужели не понятно? Чтобы вскрыть твои ящики и покопаться в твоих бумагах.

Макс вертел в руках серебряную крышку от чернильницы.

– Допустим, это не входило в твои планы. Но объясни. зачем ты сюда явилась? Мы оба понимаем, что ты вела себя довольно странно…

– Сегодня днем, когда я приехала к тебе вместе с графиней и кузеном, ты прогнал нас. Скажу откровенно, твое поведение привело Хораса в замешательство. Он… он сказал, что ты не похож на счастливого жениха, который ждет не дождется свадьбы.

Что ж, этот франт весьма проницателен!

– И поэтому ты тайком проникла в дом моего дяди?

Внезапно по щекам Гермионы покатились слезы, и она разрыдалась. Она рыдала все громче, и Макс, не выдержав, проговорил:

– Леди Гермиона, пожалуйста, успокойтесь. Вы напрасно так расстраиваетесь.

– Но… мне так стыдно!.. Моя дорогая тетушка уже объявила, что я скоро выйду замуж за сына виконта Хансингора, племянника маркиза Стоунхейвена.

– Нет, – усмехнулся Макс, – за Макса Роесмара, за человека, который живет по своим собственным правилам.

– О… – Она взмахнула рукой. – Я все прекрасно понимаю, но все-таки мне ужасно стыдно.

Макс невольно улыбнулся.

– Любой женщине на твоем месте было бы стыдно.

– Но я оказалась в безвыходном положении. – продолжала Гермиона. – Кому я нужна? Ведь у меня нет ни гроша. Графиня предлагает мне приданое, но я его не приму. Последние недели вселили в меня надежду. Твои родители, похоже, не придают значения тому, что у меня ничего нет. Твой милый папа даже хотел купить мне приданое. Разумеется, я отказалась от ею предложения.

– Да, разумеется, – кивнул Макс и снова улыбнулся.

«Если эта дама постоянно рвет на себе платья – пят минут назад она раздевалась слишком уж энергично, – ее муж разорится, покупая ей новые туалеты».

– Но мой милый кузен Хорас приехал и заявил, что будет счастлив присутствовать на церемонии венчания. – Гермиона внимательно посмотрела на Макса. – Он намерен обеспечить меня приданым л даже слушать не желает мои возражения.

Хорас хотел поговорить с тобой об этом, но я ему запретила, потому что не знаю, как ты ко мне относишься.

– Графиня я мой отец обо всем договорились. – Макс нахмурился, вспомнив о том, что покорно их выслушал, умолчав о своих чувствах. Он столько лет пользовался безграничной добротой виконта и не мог пойти наперекор его воле.

– Тебе меня не понять, но жить в бедности – это ужасно! – воскликнула Гермиона. – Мои родители умерли несколько лет назад, в Греции. Они постоянно путешествовали и тратили деньги без счета. У меня не осталось почти ничего – кроме моей дорогой тетушки и Хораса. Но Хорас и сам постоянно разъезжает по свету. До недавнего времени он не знал о моих затруднениях. А сейчас решил помочь мне во что бы то ни стало.

– Решил помочь? Весьма похвально. – заметил Макс, хотя и не испытывал ни малейшей симпатии к этому напыщенному франту.

– Я чувствую, что вы отнюдь не горите желанием связать свою судьбу с моей, сэр.

Макс снова и снова вспоминал Керсти. Он представлял, как она лежит сейчас без сна, думает о своих близких, думает о том, что они от нее отвернулись. Любит ли она его? Макс был почти уверен, что она любит его так же, как он ее. Эта любовь зародилась много лет назад; Керсти была тогда маленькой худенькой девочкой, а он – зеленым юнцом, изображавшим из себя взрослого мужчину.

– Макс, почему ты молчишь?

Он взглянул на стоявшую перед ним женщину. Гермиона совершенно не походила на Керсти. Керсти никогда не прибегала к женским уловкам. Гермиона же, напротив, была опытной обольстительницей и умело пользовалась своими достоинствами, завлекая мужчину. Макс с улыбкой проговорил:

– Я думаю, нам не стоит торопиться, миледи. В конце концов, к чему такая спешка? Мы же не хотим совершить ошибку, о которой потом жалели бы до конца своих дней?

Гермиона снова заплакала. Держа перед собой нижние юбки, она опустилась на диван.

– Ты ко мне совершенно равнодушен! – воскликнула она, заливаясь слезами. – Да, равнодушен, иначе сейчас сделал бы меня своей…

Макс, поморщившись, проговорил:

– Гермиона, я вовсе не хотел тебя обидеть, просто я забочусь о твоей репутации. Разреши мне проводить тебя домой.

Потом, очень скоро, когда я решу неотложные хозяйственные дела, я встречусь с твоим кузеном Хорасом, .. Хорридом, так, кажется?

– Хорасом Хабблом.

– Да-да, с Хорасом Хабблом. Мы с ним встретимся и все обсудим.

И снова Макс вспомнил о Керсти Мерсер. Сможет ли он подавить свои желания, сможет ли довольствоваться тем, что она станет его помощницей? Конечно, сначала все начнут ворчать, мол, не следует женщине заниматься мужскими делами, но пройдет время, и станет ясно, что Керсти прекрасно справляется со своими обязанностями. Люди будут относиться к ней с уважением – Макс нисколько в этом не сомневался.

– Ты меня поцелуешь? – спросила Гермиона, опустив глаза. – Всего один раз…

Макс судорожно сглотнув.

– Мне кажется, вам следует одеться, леди Гермиона. – Ты не находишь меня привлекательной?

– Я нахожу тебя необычайно привлекательной. Именно поэтому ты должна одеться. Глядя на тебя, мне трудно себя сдерживать. Впрочем, ты, наверное, этого не поймешь, – добавил Макс, пристально взглянув на сидевшую перед ним женщину.

Гермиона кокетливо улыбнулась. Затем повернулась к нему спиной и наконец-то начала одеваться.

– О… дорогой, – прощебетала она, – ты настоящий джентльмен. Я уверена, что многие мужчины на твоем месте не преминули бы воспользоваться моей неопытностью.

«Неопытностью?!» – мысленно усмехнулся Макс.

– Может, нам следует назначить день нашего венчания? – спросила Гермиона. – Может, поместить объявление, например в «Тайме»?

Макс почувствовал, что его загоняют в угол.

– Мой отец скоро вернется в Кирколди. Мне кажется, нам лучше дождаться его приезда. Я знаю, что у них с мамой есть кое-какие соображения на этот счет. Надо, чтобы, они все обсудили с графиней и твоим кузеном.

– О… – Гермиона капризно надула губки. – Ты действительно уверен, что нам надо дожидаться твоего отца?

– Абсолютно уверен.

– Ну что ж, я согласна. А теперь поцелуй меня и можешь вызывать карету.

Она закрыла глаза и запрокинула голову.

Глядя на нее. Макс думал о Керсти. Наконец он наклонился и коснулся губами лба Гермионы. Потом решительно взял ее под руку и повел к лестнице.

Спустившись вниз. Макс позвонил, вызывая прислугу.

Очевидно, старик Шанкс еще не вернулся с прогулки; во всяком случае, навстречу Максу выбежал незнакомый молодой слуга.

– Слушаю вас, сэр, слушаю вас, сэр, – затараторил он, низко кланяясь.

– Пожалуйста, распорядись, чтобы для леди Гермионы подали карету.

Что-то пробормотав себе под нос, слуга выскочил во двор.

Несколько минут спустя на гравийную дорожку выкатила карета.

– Ваш экипаж, миледи.

И тут он увидел, что Гермиона со страхом и любопытством разглядывает старинную реликвию Стоунхейвенов – чучело белого медведя, держащею в огромных лапах обработанную специальным составом и от этого позеленевшую рыбину.

– Восхитительно, правда? – спросил Макс.

– Ужасно!

Тетка Макса, маркиза Стоунхейвен, часто вспоминала о своем не слишком приятом знакомстве с белым медведем.

– Почему же ужасно? – Макса вдруг охватило детское желание напугать даму. – Потому что сейчас здесь только верхняя часть медведя?

Гермиона тихонько вскрикнула.

– Видишь эти длинные ножи, скрещенные на стене? – продолжал Махе. – Так вот, когда-то медведь был целым, но ножи случайно упали, и… – Он выразительно взмахнул рукой.

– Неужели они такие острые?

– Да. И к несчастью, чучело медведя – не единственная жертва этих ножей. – Макс сокрушенно покачал головой. – Как-то раз сюда приехала одна очаровательная девушка. Она стояла… примерно там же, где сейчас стоишь ты.

Гермиона, задрав голову взглянула на старинные палаши шотландских горцев, висевшие на стене; их обоюдоострые лезвия сверкали в свете ламп.

– Ты хочешь сказать…

– Увы, да, – сказал Макс. Он наклонил голову и опустил ладонь на шейные позвонки. – Бедняжка, она была так мила!

Ее ждало прекрасное будущее!

Охваченная ужасом, Гермиона бросилась в объятия Макса.

– Уйдем отсюда! – воскликнула она.

Макс похлопал даму по плечу и улыбнулся. Элла пришла бы в ярость, если бы узнала, что он вернулся к своим старым шуткам.

– Дорогая. – проговорил он, подводя Гермиону к порогу и широко распахивая входную дверь, – у тебя был очень тяжелый день. Слишком много волнений для такой впечатлительной девушки, как ты. И это моя вина. Пожалуйста, больше не приезжай ко мне. Я сам тебя навешу.

– О Боже, – вздохнул Макс, когда карета наконец-то укатила. – Что же теперь делать?

– На твоем месте я бы попытался принять какое-нибудь решение, мой мальчик.

Макс резко обернулся и увидел дядю – высокого красавца Аррана Россмара. Маркиз Стоунхейвен спускался в холл.

– Но если ты думаешь, что эта ужасная молодая особа – твоя единственная проблема, то ты заблуждаешься Иди сюда.

Макс подошел к дяде, стоявшему на нижних ступеньках лестницы, и взял листок бумаги, который тот ему протянул. Прочитав несколько строк, он взглянул на подпись.

– Прабабушка?

– Да, – кивнул Арран. – Вдовствующая герцогиня Фрамкот, собственной персоной. И с ней – ее компаньонка и моя свекровь, крайне назойливая Бланш Рен Бастибл.

– О Господи. – пробормотал Макс, – они едут сюда.

Прабабушка, вероятно, решила, что со мной что-то случилось и от нее это скрывают.

– Никто не властен остановить эту женщину, – заметил Арран Темные волнистые волосы маркиза были собраны на затылке в старомодный хвостик Когда-то женщины засматривались на Аррана и говорили, что этот хвостик сводит их с ума. Макс даже хотел отпустить такой же, но передумал, когда Керсти сказала, что ей нравится его прическа.

Арран между тем продолжал:

– Вдове уже, наверное, дет сто, но она по-прежнему размахивает своей тростью, и все в испуге разбегаются, завидев ее.

Макс улыбнулся.

– Но мы все равно ее любим, не так ли?

Арран вздохнул.

– Конечно. Однако я чувствую, что скоро моим занятиям в музыкальной комнате придет конец.

Макс посмотрел на носки своих сапог.

– Тебя что-то тревожит? – спросил Арран.

– Нет, ничего.

– Мне не нравится твой тон.

– Ты думаешь, прабабушка встанет на сторону отца в отношении леди Гермионы?

Арран задумался.

– Если твои отец считает леди Гермиону подходящей для тебя невестой – а он явно считает ее таковой, – то вдовствующая герцогиня поддержит его. , .

– Помнишь, я говорил с тобой насчет Керсти Мерсер?

– Мм-м, да, кажется…

Арран неожиданно умолк и снова задумался. Макс внимательно посмотрел на него и проговорил:

– Я спросил тебя про Керсти Мерсер.

– Да-да, конечно, помню. Ты хотел назначить ее своей помощницей и говорил о ее уме и сообразительности.

– А ты сказал, что не возражаешь, верно? Так вот, я ее уже назначил…

– Понятно, – кивнул Арран. – Интересно, что скажет об этом вдова?

– Родные Керсти были против.

– Они люди старого склада. Им кажется, что все должны значь свое место и не выходить за рамки, обусловленные происхождением. Я с ними поговорю.

Макс усмехнулся.

– На это я и рассчитывал. Они тебя боготворят.

– Мы с Робертом давно знаем друг друга. Когда их Нилл появлялся на свет, я имел честь принимать роды.

– Керсти рассказывала мне об этом. По словам Керсти, ты спас жизнь ее матери.

– Вряд ли, – покачал головой Арран. – Она вполне обошлась бы и без меня.

Макс не стал возражать. Дядя не любил подслушивать похвалы в двои адрес.

– Я буду тебе очень признателен, если ты поговоришь с Мерсерами. Они прекрасные люди, и Керсти их очень любит.

Мне больно видеть, как она страдает.

– Вот как? – Арран в упор посмотрел на племянника. – Когда я спрашивал тебя о твоих чувствах к Керсти, ты отмалчивался.

– Мы вместе росли, только и всего. – Макс пожал плечами. – Она очень хорошая и разумная девушка. Из нее получится прекрасная помощница. Может быть, тебе удастся объяснить ее родным, что в моем предложении нет ничего предосудительного.

– Конечно, удастся, – заверил племянника Арран. – Это все?

– Э… да, пожалуй.

– Ты чего-то недоговариваешь.

– Ты назвал леди Гермиону ужасной молодой особой, не так ли?

Немного помолчав. Арран спросил:

– Неужели? Наверное, случайно вырвалось. В конце концов, я ее почти не знаю.

– Тогда почему ты так сказал?

– Потому что мне знаком этот тип женщин. Она тебе быстро наскучит. Вообще говоря, я сомневаюсь, что вы с ней составите хорошую пару. Впрочем, это не мне решать.

– Я поселил Керсти Мерсер в розовых комнатах.

Арран в изумлении уставился на племянника.

– Что?..

– Я поселил ее в розовых комнатах. Ну, ты знаешь, в этих покоях раньше жила…

– Элла. Да, знаю. Но скажи, что там будет делать Керсти?

– Обязанности секретаря потребуют ее постоянного присутствия в замке. Я хочу, чтобы она всегда была у меня под рукой.

Маркиз вопросительно взглянул на Макса.

– «Под рукой»? Странное выражение, ты не находишь?

– Нет, не нахожу, – отрезал Макс, хотя и знал, что кривит душой – Керсти так будет легче: ей не придется каждый день ходить сюда из отцовского дома и взбираться по крутому склону.

– Ясно, – улыбнулся Арран. – Но и тебе тоже будет легче, не так ли?

Макс кивнул:

– Да, и мне тоже.

– Если я не ошибаюсь, розовые комнаты расположены в Ив-Тауэр?

Макс выдержал выразительный взгляд дяди.

– Да, в Ив-Тауэр И ты прекрасно это знаешь.

– Значит, ты хочешь удовлетворить всех?

– Я этого не говорил.

– Хорошо, пусть не всех, – согласился Арран. – Но ты понял, к чему я клоню?

– – Поясни, пожалуйста. – Макс почувствовал, что краснеет.

– Что ж, пожалуй, – сказал Арран. – Давай пройдем в кабинет и поговорим о возможных последствиях твоего поступка, мой юный друг.

Макс надеялся, что встретит со стороны дяди больше сочувствия.

– Однако я хочу сразу же задать тебе прямой вопрос. Ты готов ответить откровенно?

Макс сомневался в этом, но все же сказал:

– Я ютов ко всему.

– Ко всему, кроме перспективы расстаться с Керсти Мерсер?

Макс промолчал.

– Вижу, тебе нечего возразить, – заметил Арран. – Позволь мне описать ситуацию так, как я ее понимаю Ты хочешь исполнить волю своих родителей, а для этого необходимо жениться на леди Гермионе, потому что они считают, что брак с этой ламой упрочит твое общественное положение.

– Я незаконнорожденный, приемыш, – пробормотал Макс.

– Ты джентльмен, – заявил Арран. – И пора бы тебе привыкнуть к этой мысли. Дай мне закончить, а потом мы уединимся и обсудим детали. Ты намерен дать согласие на этот брак, верно?

– Я не хочу огорчать родителей.

– Вот именно. Но ты привел сюда Керсти Мерсер и поселил ее в непосредственной близости от себя.

– Да, – кивнул Макс.

– Следовательно, Макс Россмара, ты собираешься жениться на леди Гермионе, чтобы угодить своим родителям, а потом, когда жена родит ребенка, ты забудешь о ее существовании.

– Сказано… слишком уж прямо.

– Но точно?

Макс тяжко вздохнул.

– Допустим.

– Не считай меня глупцом, мой юный друг. Я уже довольно долго живу на свете и знаю, как в некоторых случаях ведут себя мужчины. Я почти уверен: женившись на леди Гермионе, ты не будешь волноваться по поводу ее интрижек, потому что Керсти Мерсер уже сейчас спит в розовых комнатах. И я нисколько не сомневаюсь в том, что ты при первой же возможности, не заботясь о репутации девушки, сделаешь ее своей любовницей.