Текст книги "Моя земля – мое время"

9 мая

 
Погода майская изменчива —
Сквозь облака смеется свет…
И птичьим щебетом отмечена
Весна так много тихих лет!
 
 
Как солнце, меж потоков памяти,
Что остаются на щеках,
Вы улыбаетесь из замети,
Неся нам жизни на штыках.
 
 
Нет, вы не канули, не сгинули,
Вы здесь, в сегодняшнем строю!
Вы гибель мира опрокинули,
Вы жизнь сменяли…. На мою.
 
 
На жизнь девчонки неродившейся,
На жизни маленьких сынов…
Нам отголосок, докатившийся
Из тех, далеких, страшных снов,
 
 
Не даст забыть и успокоиться.
В наследство – шрамы на душе…
Пусть все утихнет и устроится,
И будет легче. И уже
 
 
Не внуки, а большие правнучки
Ведут гулять своих детей,
И в мае солнечные зайчики —
Весенних спутники затей —
 
 
На старом снимке пляшут бережно,
На черно-белом, дорогом…
Вы живы. Живы!!! Правда. Веришь ли?
И как подумать о другом?…
 

День Победы

Синие флаги и синее небо.

Но нет… Нет, не синие. Голубые.

И алые. Красные. Яркие, но не любые. Прекрасные.

Как на парад.

Уходящие в чистое синее небо.

И хотя

Нам достаточно света и хлеба,

На обычном мосту эти яркие флаги горят,

Как Победа.

Тогда, в сорок пятом.

Хотя в сорок пятом ты не был.

Но так говорят,

Так сияет она сквозь года.

Как тогда.

Прорываясь сквозь тьму.

Никому!

Неподвластно уму.

Никому

Не смогу пожелать я Победы такою ценой.

Что со мной?

Неужели прошедшее так невозможно болит?

И бездонная память моя – инвалид —

Не хранит моментальное, свежее вовсе,

А в манящий и темный колодец ее

На прохладное донце залит

Треск орудий

И та Подмосковная осень?

Тот огонь, пожирающий танки,

И мертвые лица людей,

И на льду Ленинградские

Чем-то прикрытые

Стылые санки?

Под какою звездой родились те, кто выжил,

И те, кто убит?

Кто увидел сиянье рубиновых звезд на рассвете…

Этот мост.

И еще – мои милые, гордые дети,

У которых душа точно так же сегодня болит.

И стихи.

Эти лица читающих врезались в бедную память.

В ту Победную синь,

В этот реквием старых бессчетных могил.

Разве можно сказать, разве можно

Все выдать словами?

Можно – спеть,

Поклонившись всем тем, кто дожил.

Ассоциации

 
По обе стороны кургана.
По обе стороны Земли.
Ты – изнутри, ушедший рано.
А мы – отсюда прилегли.
 
 
Плывут в тиши, в небесной сини,
Белее ваты облака…
Белее. Вата. Кровь. Что стынет,
Как льдом текущая река.
 
 
Река. И лед. Мороз. И печка.
Она – холодная, ждала,
Но не дождалась человечка,
Кто б из нее извлек тепла.
 
 
Не дождалась. Остались трубы
От всех от них – печей вокруг.
Ах, трубы… Медь. И чьи-то губы,
И шепот, что прорвался вдруг
 
 
Сквозь лязг и гомон на перроне,
Сквозь спины, крики и туман…
Туман. Дым в тамбуре, в вагоне.
И – всё. И – время. И – курган.
 

Пока нас ждут

Пока нас ждут – мы живы на земле.

А кто-то и на небе – журавлями.

Мы на планеты горестном челе

Являемся ожившими полями,

Травинкой, воробьиными «чирик»

И ручейка бесхитростным журчаньем.

Мы слышим шум деревьев, детский крик,

Весенней ночи робкое молчанье,

Твое дыханье и твои мечты —

Они реальны. Вышло, слава Богу.

На свете часть меня. И это – ты —

Кто помнит нашу долгую дорогу.

Репетиция

Игра ума, воображения полет,

К готовым строкам приложение души…

Душа, как птица, и рыдает, и поет,

Когда и голос есть, и струны хороши.

От струн, трепещущих внутри живого горла,

Волна эмоций завороженно бежит.

Все то, что вне, одно мгновенье жизни стерло,

И кисть творящего взволнованно дрожит.

Картина – жизнь, картина – смерть,

картина – мука…

Картина – ненависть, любовь и торжество.

Глаза, фигура, и опять – рожденье звука.

Стихи… лишь рифмы. Мир. И только-то всего.

8—9 мая 2014

Спасибо за душ не утихший огонь,

За ваши живые глаза.

За то, что почувствует снова ладонь —

В ней очутилась слеза…

Простите за пафос, родные мои,

Но все это с нами навек.

Пусть будет весна, пусть поют соловьи,

Пусть счастье найдет человек.

И мы убеждаемся снова и вновь,

Что, как бы наш мир не трясло,

Спасет, проведет и поднимет любовь,

Кому полюбить повезло.

Любить дорогих и Отчизну любить,

А память хранить до конца,

Чтоб быть Человеком. Действительно – быть.

И жить, не теряя лица.

Над нами пройдут незаметно года,

И место для подвигов есть…

– А помнишь, я, вроде, запнулся тогда?

И – снова: вы – школьники. Здесь.

Мы все пропустили сквозь сердце. Навзрыд.

Был каждый на это готов.

Что ж… Каждый со сцены свое говорит,

Но общие – выдохи слов.

До дрожи. До белых костяшек пальцев.

До самого главного звука в жизни.

До общего вдоха всех нотных скитальцев.

До чистой любви к нашей общей Отчизне.

До благодарности в каждом звуке

Тем, кто погиб, и тем, кто выжил.

Мир человечности – главной науки —

Стал нам сегодня намного ближе.

Музей, которого нет

 
«Открытое письмо». Презрение.
Тепло и память. Осторожно.
Предельно краткие движения.
«Гражданочки! Держаться можно!»
 
 
Горячечный пунктир дыхания
Уходит в звуки метронома.
Блокадный город. И река. Не я,
Не мы ему знакомы!
 
 
Но видим – черной кляксы проруби
И пайки хлеба очертания.
И вот – крылом плеснули голуби
На крыше сумрачного здания!
 
 
Свисток. Вагоны тихо тронулись.
Ладони мокрые – «Пиши!»
И слышно, как едва дотронулись,
Коснулись две родных души…
 
 
Минуло больше полстолетия.
Но все болит и ноет сердце…
Одна на всех. Не цвет – соцветие.
И вы, в чьих душах можно греться.
 

Обратный билет

Так бывает. Мы думали, время на нас не заклинит.

Мы хотели, любили… Недолго. Но это не так!

Может, кто-то еще нам часы из-за пазухи вынет,

Нам добавит минуты еще до ухода в зияющий мрак.

Лето – время надежд, время птиц,

⠀⠀⠀⠀⠀⠀ время солнца и моря,

Выпускных вечеров, поцелуев в подъездной тиши…

Не бывает особого, теплого, летнего горя.

Так что ты не забудь, обязательно мне напиши!

Напиши, пусть твое письмецо без ответа

Покидает по почтам, по весям, рокадам, фронтам.

Звонкий отзвук последнего, краткого, милого лета

Будет ждать терпеливо, он есть, он живет где-то там.

Стук вагонных колес заглушает прощальные всхлипы.

За стеклом пробегают мгновения вскинутых рук…

Все врезается в резкие, яркие памяти клипы,

На кусочки крошимые ножиком новых разлук.

Вот обратный билет. Не подумай, что этого мало!

Я вернусь, обязательно, слышишь? Я скоро вернусь!

Это злая кукушка недолго нам всем куковала.

Я пока что живой. Если что – я приду. Я очнусь.

Жди меня – посвящение стихотворению Симонова

Что можем мы, живущие сейчас,

Сказать о горьком слове «ожидание»?

О долгом, не влезающем за раз

В больную строчку, слове «расстояние»?

Когда нам трудно, близким тяжело.

Какой мы нитью связаны, любимые?

И, сколько бы воды ни утекло,

Вы – с нами. Навсегда. Необходимые.

Есть главные, высокие слова,

Они для нас привычны, как пословица.

Они живут – как истина жива,

Они ни тише, ни бледнее не становятся.

И если вдруг опять заела грусть,

Чтоб сбросить наши маленькие беды,

Прочти стихи. И знай, что я вернусь.

Ты жди. Как ждали там. До Дня Победы!

22 марта 2024

 
Бывает такая беда —
Душа умирает в теле.
Время бежит, как вода,
И вот – батарейки сели.
 
 
Тело двигают ноги,
Тело берет автомат.
Тело уже в дороге —
Тело стремится в ад.
 
 
Как стая бездомных птиц,
Светлые души рвутся.
Стирая пунктиры границ,
Песнями остаются.
 
 
Дыханием остаются
Пришедшей только весны.
Теплым дождем прольются
В мысли и в наши сны.
 
 
Крик изнутри – набатом.
Каждый о них молчит.
Каждый мельчайший атом
В каждом из нас кричит.
 
 
Господи, дай им света!
Смыть черноту спеши,
Чтоб не возникло где-то
Тело – и без Души.
 

Запах влажной земли

 
Запах влажной земли
Под весенним расплаканным небом,
Наревевшимся вдоволь
Под грозами майской ночи…
Цветом розовым
Яблоня – нежная небыль —
Раскрывает, стесняясь,
От теплого лета ключи.
Громыхают, как ноты салюта,
Седые  раскаты
Не войны, – слава Богу, —
Грозы, после теплой ночи.
И мальчишки – живые,
И даже еще не солдаты, —
Во дворах увлеченно
В ворота пинают мячи.
Это сон. Это было.
Три четверти века минуло.
Только отзвуком грома
Гудит неземная тоска.
Пусть звучат голоса
Футболистов у каждого дома,
И пускай не случится,
Чтоб все это стало «пока».
 

Ирина

 
Ее глаза – небо.
Ее глаза – море.
Она подаст хлеба,
Стирая след горя.
 

 
Обнимет, протянет руку,
Подставив под груз плечи,
Молитвой сметет муку,
А слово ее лечит.
 
 
Поедет туда снова,
И страху не даст воли,
А силой ее слова —
Поменьше людской боли.
 
 
Живое стучит сердце.
Услышьте ее, люди!
Откройте в душе дверцу,
И свет на Земле – будет.
 

Моя большая строгая страна

Моя большая строгая Страна

С суровым взором северного неба,

С разливом рек и полным полем хлеба, —

Одна на свете. И в душе – одна.

Я знаю, что на взгляд со стороны

Мы слишком хмуры, ну а значит – дики.

Но там, снаружи, часто не видны

Спокойные и дружеские лики

Людей, кто за тебя отдаст свое,

И вытащит из грязной передряги,

Когда уже косится воронье,

И опускают радостные флаги

Все, кто с улыбкой был на пол-лица,

Но созерцал холодными глазами,

Кто обещал быть вместе до конца,

А нынче сыт и горем, и слезами,

И так же – половинкою лица —

Серьезно осуждает и карает, —

В упор не видя рядом подлеца,

Палит в упор. Как будто бы играет.

Потерям счет давно вести нет сил.

Да и по смыслу – что считать потерей?

Россия, Мать, помилуй и спаси.

Открой для всех заржавленные двери,

Укрой руками в сетке крупных вен

Детей, прижав к груди и защищая.

Какая, к черту, разница? С колен

Любого подними, страна большая,

Позволь дышать и слышать сердца стук,

Не стать толпою спятивших и буйных,

И снега хруст, и колокола звук

Верни. А грязь потоков струйных,

Которыми Россию не залить,

Сотрет с Земли всеведущее время.

Залечит. Даст прожить и воспарить.

Единый Сущий длань кладет на темя.

Картины

Вода

 
Вода смывает все худое.
Он невинна и чиста.
Бесспорно, рождено водою
Земное слово «красота».
 
 
В озерах, реках, океанах
Таится судеб глубина.
В дождях, бидонах и стаканах,
В вине, в крови, во всем – она.
 
 
Но, потеряв благоволенье,
Мы будем страшно казнены —
Ее безумно замутненье,
И казнь рассерженной волны
 

 
Обрушится на все живое,
Накроет мир и скроет век….
И пенной грозной головою
Волна обрушится на брег.
 
 
Сметет, разрушит, растревожит,
И над Землей оставит стон.
Нет-нет, такого быть не может!!!
Но вот уже и слышен он…
 

Знаки

 
На чистой странице появятся знаки, как линии вечной судьбы.
Они помахать могут флагом к атаке, и могут украсить гробы.
Они могут вечно кричать о спасенье, призывно маня с высоты, —
Тогда остаются лишь зыбкие тени…
                  Ты слышал, и видел их ты.
Однако, атаки рассчитывать рано, и рано кому-то пенять:
Те знаки умеют залечивать раны, и могут решенья менять.
Написано кровью, чернилами, мелом, простым дуновеньем ветров —
Написано вскользь, просто так,
          между делом, —
                   и вот уже кто-то
                             здоров.
 

 
И вот поднимается на ноги кто-то,
          идет среди новых
                    забот…
И снова на белой странице появятся
           черные линии
                      нот.
 

Лучик

Какое счастье: встретить лучик солнца!

Да нет, не в ветровом стекле, а в зеркалах!

Он теплый, острый, как вода колодца.

Он ярко-желто убивает страх.

Он говорит: смотри, я не кусаюсь!

Слепить не стану, не обижу. Ах!

Я просто людям под ноги бросаюсь

И отражаюсь в ваших зеркалах!

Время 1

Безумно жалко времени лимит!

И, все же, тот, кто бережет мгновенья,

Самой бессмертной Вечности хамит,

Не придавая этому значенья.

Блажен чудак, кто сроку жизни рад.

Мгновенье, что за пазухой осталось,

Содержит тот неизлечимый яд,

Чтобы с другим за Вечность поквиталось.

Живи! Мерцай среди земных чудес.

Ты – драгоценность. Ею и являйся.

А если вдруг достанешь до небес —

Бессмертию не слишком удивляйся!

Время 2

 
Терпкого времени вязкая мякоть
То гуттаперчево тянется всуе,
То растекается в жидкую слякоть,
Плачет, торопит, жалеет, рисует…
 
 
Плачет, торопит, жалеет, рисует
В лужах глубинные странные знаки,
Нас неожиданно с прошлым миксует,
Не ожидая ответной атаки.
 
 
Не ожидая ответной атаки,
Зная, что мы этот клип заслужили,
Час и минуты его – забияки —
Всё по секундам опять разложили…
 
 
Всё по секундам опять разложили,
Спрятанной нотой забытых мелодий
Мини-озвучку былого свершили,
Даже вернулись все запахи вроде!
 
 
Даже вернулись все запахи вроде,
Можно совсем незаметно поплакать…
Долг отпускает, согласно природе,
Терпкого времени вязкая мякоть.
 

Ночь в городе

 
Облако темной сиренью зависло,
Четкостью легкую дымку калеча.
В поисках неги, забвенья и смысла
Ночь обнимает высотные плечи
 
 
Города-сказки и города-зверя,
В бархате дыры скрывая от шпилей,
Острых, таящих оскал недоверья,
Ставших опасней в полуночной пыли.
 
 
Синие улицы тонут долиной,
Мягко объятой холмами-домами.
Волнами катятся реки-машины,
Странно влекомые кем-то… И нами.
 

Гроза – 1

Небо полощут ветвистые всплески —

Хочешь, сейчас изучай электричество!

В бархате ночи, в сиянье и блеске

Здравствуйте, Молния, Ваше величество!

В зеркале мокром асфальта круженье,

Брызги фонтаном с колес вырываются…

Нам, сумасшедшим, судьбы одолженье, —

Это, наверное, так называется!

Гроза – 2
(Гроза из школьного окна – как восхитительна она)

 
Грозы сумбурные порывы
                         стучатся в окна.
                                             Звук дождя.
Его упорные наплывы
Сметают город,
                              находя
 
 
На месте улиц водостоки,
Домов слепые валуны…
 
 
Несутся резвые потоки
                       Со страстью
                                    бешеной волны.
 
 
Мелькают частые зарницы
              На потемневших
                                            небесах,
Раскаты грома —
             след на лицах…
Как в сказке
                полночь
                              на часах.
 

Гроза – 3

Классная пауза. Запах озона.

Лето – не жаркое, свежее, грозное.

Образовалась умытая зона —

Дробь – по листве, и раскаты серьезные.

Робко лучи, заглянувшие в гости,

Выхватят сектор зеленого бликами.

Месяца три, как мороз – на погосте.

Скоро цветы оживут земляникою.

Гроздьями, шапками, веткой пахучей,

Птичьими лапами схваченной цепкими,

Мир под нависшей огромною тучей

Жив грубоватыми влажными слепками.

Весело щурится, рот подставляя

Струйкам, бегущим прохладными венами,

С ветром полет наяву представляя

Вместе с грядущими с ним переменами!

Небо

Когда все внутри дрожит, и небо в отсветных тучах,

От тяжести неминучей мой мальчик не убежит.

И девочка пропадет, и будет смиряться с небом,

И жить лишь бедой и хлебом. О, небо, все так, скажи?

А небо молчит в ответ. На небе играют блики.

Восторженны и многолики, они пропускают свет…

И бешеных туч орда нахлынет – и отступает.

Как будет? Никто не знает.

Но есть ли надежда?

Да.

Жизнь

 
Одарены величием небес
И божеством непревзойденной сказки,
Рабы игры и сладострастной ласки,
Скитаемся, с долгами или без.
 
 
В больших идей разверстый горизонт,
Очнувшись от полуночного бреда,
Без памяти, равно как без обеда,
Влетаем, позабыв у двери зонт…
 
 
Куда? К чему? Положено в игре,
Бросая кубик кости наудачу,
Рассчитывать, что будет все иначе,
Ну, например, в ближайшем сентябре…
 

Маски

 
За снисхожденьем королевы —
Боязнь остаться без лица.
 
 
Таит суровость старой девы
Начало близкого конца.
 
 
За блефом хама – заикание,
Под строгой рясою – порок.
 
 
Мелькает страстное желание
За внешней чопорностью строк.
 
 
У генерала – подчинение
Сидит пожизненно в крови…
 
 
И только честное волнение
В извечной нежности любви!
 

Агатовый браслет

 
За матовой туманностью агата
Протягивает веточки судьба…
О вечном, вроде, думать рановато.
А на руке – узорная резьба
 
 
Красивого тяжелого браслета,
Что приковал загадочно к себе.
В нем глубина, таинственность. И это
Подобно вздоху, взгляду и мольбе…
 
 
Конечно, камни – не чета живому.
Хотя, возможно, камни и живут…
Но только мыслят как-то по-другому.
И по-другому камни нас зовут.
 
 
Они готовы ждать. Как неподвижен,
Как дорого мерцает силуэт!
Мы в глубину спускаемся все ниже
За зеркало по имени Браслет.
 

Луна

 
На нитках проводов
Блестящая Луна.
И нет ничьих следов,
И тишина сполна
Покоем воздает
Измученному слуху…
Неслышно кот идет,
Крадется тень по уху,
И, растворясь во тьме,
Кот быть перестает…
Сугробы, потемнев,
Ссутулили бока,
В молчанье часовых
Наш двор оберегают.
Луна с небес ночных,
Задумавшись, моргает,
Под веком облаков
Прищурившись слегка…
 

Луна, еще Луна…

 
Висит большая желтая Луна,
До одуренья круглая такая.
Она на небе, видимо, одна, —
А звезды сникли, Млечный путь лакая.
 

 
Вот, кажется, бедняги-фонари
Дежурно встали. И Луну укроют.
Но как и что бы там ни говори,
Струна Луны все так же ночью строит.
 
 
Аккордами, невнятными вполне,
Врачует души и манит куда-то.
Сама-то, впрочем, как бы в стороне:
«Я – на волне. Вы – на другой, ребята!»
 
 
Ее лицо, загадочно припав
Как к скважине, к окошку в наше лето,
Не хочет знать, кто прав, и кто неправ,
Поправ законы на Земле и где-то.
 
 
Загадка, тайна звездописи в ней,
А бархатная ночь лежит футляром.
И зов ее все ярче, все слышней.
Зачем? Неясно… Дорого ли? Даром.
 

Соловьи – 1

 
Тихо ночь бредет по траве…
Не подумайте, не шучу!
По ночам соловьи в Москве.
Не затем, что я так хочу.
 
 
Не затем, чтоб решать вопрос
Экологии в городах.
Просто людям нельзя всерьез
Позабыть о любви следах.
 

 
О забавных ночных тенях,
Что крадутся за вами вдаль,
На дорожках, на пристанях.
Им, как людям, часов не жаль.
 
 
О волненье, что есть внутри,
Вдруг услышишь на берегу.
И горят еще фонари,
И заснуть никак не могу…
 
 
А вы скажете: просто тут
Притаилась в кустах река.
И на набережной живут
Птичьи семьи еще пока.
 

Соловьи – 2

Безумное творение ночной столичной яви,

Романтикам-мечтателям бесценная награда:

Поют, звучат. Их арии Москва глушить не вправе.

Они – благие вестники грядущих звездопадов.

Откуда? В шумном городе, который ночью бредит…

Не затихают улицы, катя вперед столетья!

Разбередили душу эти странные соседи,

Вещая о любви, пророча счастью долголетье.

Глаза закроешь – Господи! И – трели, трели, трели…

Как будто ты не в городе, а далеко отсюда.

Пернатые невидимые глазу менестрели

Несут свои мелодии. И ты – живой покуда.

Соловьи – 3

 
Поют соловьи.
Да, становится в мире сложнее,
Да, беда  с экологией в целом.
Но здесь по ночам
Разливая ручьи
Легких нот, напролет, как умеют,
Ночь сшивают напевом несмелым,
Шепча и крича…
Поближе к утру —
Подключаются разные звуки.
Просыпаются птицы, вороньего
Карканья эхо;
Пока не умру —
Ни гудки, ни дверей перестуки
Ни прорывы иного, стороннего, —
Им не помеха.
 

Соловьи – 4

 
Заплутала в полях весна.
Мне не хочется совсем лета…
Расскажи мне про весну – не до сна.
Загуляла же, зараза, где-то!
 
 
Не поют еще соловьи.
Теребят ветра твои косы.
Почему же все слова твои
Невесомы, как весной – росы?
 
 
Ожерельями липнет снег
Втихомолку у пустых талин.
Ручейков еще не начат разбег,
Грязноватым утром двор опечален.
 
 
Посидим еще! Пожалей
Для меня словечка, пожалуй.
Только взгляда влаги налей,
Да зажги его чертиночкой малой!
 
 
Силуэт дрожит на ветру.
Не меняй, пожалуйста, позу!
Или я сегодня умру,
Или принесу тебе розу.
 
 
За тебя отдам – назови —
Я любую цену на свете.
Погоди… они? Они! Соловьи!
Соловьи за глупых нас не в ответе!
 

Утро – 1

Ранним утром над планетой небо волнами,

И туда уходит пар с большой Земли.

Это небо голубое, светом полное,

Обживают чуть позднее журавли.

Чуть позднее в нем усталостью колышется

Грозовой гряды хрипатый патефон.

Вольно дышится… И чуть заметно слышится

Сам собой возникший колокольный звон.

Чуть заметное негромкое урчание

Бороздящих это небо кораблей,

И громадное молчащее дыхание

Ожидающих распахнутых полей.

Утро – 2

 
Стеклянный блеск живой травы,
Машины в инее белесом.
С ним в диссонанс вступили вы
Своим присутствием-вопросом,
 
 
Ступая с хрустом по траве
И тишины поправ законы,
Где в поднебесной синеве
Висят молчания иконы.
 
 
Зачем в такое утро вы,
Мешая осени полету,
Не поднимая головы,
Спешите грубо на работу???
 

Игра

 
Уходит мяч на угловой.
Соперник сильный и горячий.
Успей подумать головой,
Успей забить – а как иначе?
 
 
Еще чуть-чуть – и будет фол.
И нам потом не расхлебаться…
Ах, как же нужен этот гол!
Как хочется его дождаться!
 
 
Терпеть. Терпеть, еще терпеть!
Отличный пас – держись, удача!
Еще решим, чьи гимны петь,
А кто уйдет, едва не плача.
 

Малоформатное

(шутка)

Прекрасный летний вечер канул

Во мглу мерцающей ночи.

Я вспоминать его не стану,

И ты об этом помолчи.

Не мучься близостью расплаты,

Свою карьеру загубя.

Мы оба здесь не виноваты,

Поскольку… НЕ БЫЛО ТЕБЯ!

(риф-ма)

Рифма случайная – скорби причина —

Тащит из памяти жизни балласт.

Рушит укрытия, портит личины,

Тихо подмоет забвения пласт…

Родители еще вдвоем. (еще…)

Расположились на диване.

На даче, в домике своем.

Уставший папа маме ноги прикрывает.

Она все плачет о своем…

Но все-таки ее еще не не хватает…

(мама)

Ты со мною – из детских движений.

Помню запах твоих волос…

Я – одно из твоих отражений,

Что решило пожить всерьез.

Причесываясь, девушка стоит. (картинка)

Прекрасна, молода и совершенна.

Пред зеркалом бывая откровенна,

Она тихонько что-то говорит…

(погода)

Ночь туманом съела крыши,

Ветви снегом замело.

Гул доносится потише

Сквозь оконное стекло.

Метро. Проспект Андропова. Толпа. (утро)

Толпа людей, толпа домов, толпа машин.

Объехать все немыслимыми па

И вдаль рвануть до тающих вершин!

(время)

Утекают, как вода, десятилетия.

Привыкаю к неустроенности мысли…

Сколько – Бог даст – проживу еще на свете я?

Лучше б – дольше.

Лишь мозги бы не прокисли!!!

(стекло)

В отражении оконного стекла

Появляются прозрачные картины,

Очень тонки, легче паутины.

Это память каплями стекла…

(вечер)

Я закрою дела и планы,

Торопливость в чулан закину…

Тени вечера – великаны

Смыли город наполовину.

Оголяя в стихах беспокойную душу, (нота)

Доверяя бумаге открытый порыв,

Во вселенной я мало что этим нарушу,

И звучит меж миров мой негромкий мотив.

На интимной, стихами затронутой, ноте,

Почему-то не сдержанной мною внутри,

Ты увидишь меня в междузвездном полете.

Только… лучше не бей. Если хочешь – смотри…

(школьница)

Осторожно ступая вприпрыжку,

На весну удивляясь всерьез,

Ты ведешь за собою мальчишку,

Задирая веснушчатый нос.

Он, твоим нагруженный портфелем,

Семенит за тобой по пятам…

Договор соблюдая с апрелем,

Солнце греет загривки котам!

В на кусочки разбитом зеркальном сознанье (……)

Есть соцветия грез и осколки обид…

За кулисами слов и за гранью вниманья

Кто-то… может быть, я? – затаенно стоит…