Текст книги "История одной сволочи"

Глава пятая. Первый снег

– Ники, может виски? – поинтересовался протирающий барную стойку Кира, наблюдая за тем, как я хожу взад-вперед по пустому танцполу.

– Учитывая, с какой скоростью он выпил два предыдущих, к десяти может и поднапиться, – ответил Женя или ди-джей Уиллис. Паренек лет двадцати, чья голова была такой же гладкой, как шар для боулинга.

Представляться Уиллисом он начал еще задолго до того, как стал резидентом «Армагеддона». А вот бриться наголо – уже после. В порыве повышения символичности своего резидентского образа Женя хотел даже назваться ди-джеем Брюсом Уиллисом, но решил, что такой псевдоним может стать причиной серьезных претензий со стороны настоящего Гудзонского Ястреба.

Об этом он рассказывал каждому своему новому знакомому, и, разумеется, я не стал исключением.

На самом деле зваться Брюсом Уиллисом ему запретил Максим, потому что, по мнению учредителя, это было бы не столько символично, сколько глупо. Учитывая, что лысая голова была единственным внешним сходством Жени и Крепкого Орешка, ди-джей Брюс Уиллис, а вместе с ним и весь «Армагеддон» непременно стали бы объектом насмешек.

Эту версию событий рассказывали старые знакомые ди-джея Уиллиса новым.

Правда, в узких кругах Женю все же звали Брюсом. Потому что произносить «Брюс» проще чем «Уиллис».

Сейчас Брюс в компании девчонок из промо-группы сидел за столиком. Вместе с Кирой они наблюдали, как я нервно расхаживаю по залу.

– Ники, ну действительно, сядь, посиди, а то уже в глазах рябит, – возмутилась Валя.

– А то нервничаешь так, будто Настя в родильном отделении, – ехидно добавила Ира.

Я застыл на месте и посмотрел на Иру так, будто она только что сказала, что сама от меня беременна.

– Что? Возможен и такой вариант? – подхватил Кира.

– Давайте не будем торопить события, – уклончиво ответил я, беря со столика сигареты и зажигалку.

Щелкнул пьеза-элемент, пламя зажгло табак. Я сделал три глубоких затяжки и, потянувшись стряхнуть пепел, с удивлением обнаружил, что пепельница уже до отказа забита окурками моего, пока еще не японского, но уже «Милд Севена».

– Кира, дай пепельницу, пожалуйста, – попросила Ира, взяв керамическую чашу со стола. Через полминуты на столе стояла новая, готовая принять очередные пятнадцать-двадцать окурков, «фуфелка».

Сравнение Иры по поводу моего поведения немного меня остудило. С Настей мы помирились еще в понедельник. Мой план сработал на все сто: узнав, что я предложил Саньке попробовать себя на сцене «Армагеддона», она развеселилась так, что сразу простила мне воскресные косяки.

В среду и четверг я снова пришел на работу опухший, потому как спать в эти две ночи особо было некогда – Настя ночевала у меня. И, откровенно говоря, мы не всегда пользовались презервативами, проверяя мою реакцию, как говорила она. Или развивая у меня психоз, как говорил я.

В какой-то газете я однажды прочел, что если мужчина в завершении полового акта выпускает свои флюиды куда угодно, но не в женское влагалище (или презерватив, находящийся в женском влагалище), то это здорово бьет по его мозгам.

В статье не уточнялось: страдает ли мужской мозг, если на манер порнофильмов соитие заканчивается минетом, но, в любом случае, до стадии орального секса наши отношения с Настей еще не дошли. Вечером в среду я попытался ей на это намекнуть, но она успешно намек проигнорировала. Правда, пообещала, что в ближайшее время посетит гинеколога и со следующих же месячных начнет пить противозачаточные таблетки.

Но, честно говоря, случайная фраза Иры, родила во мне нешуточные опасения по поводу того, что месячные у Насти могут не начаться.

Кстати, сама Ира в среду тоже ночевала у нас. В Лешкиной комнате. И, откровенно говоря, утром в четверг меня слегка одолевала зависть. Ночью Ира кричала так, что мы с Настей невольно прекращали заниматься сексом и смущенные ждали, пока мой друг закончит свое черное дело. То ли она сама по себе была такой темпераментной любовницей, то ли мой друг вырос как мужчина. Раньше ночных опер, подобной этой, в его комнате мы не слышали.

– Ты, кстати, сама не собираешься сделать нашего Лешку папой? – нанес я ответный укол.

– Какого Лешку? – оживился Брюс.

– Не твое дело, – резко ответила Ира и, посмотрев на меня, покрутила пальцем у виска.

Я лишь пожал плечами и встал.

– Хрен с тобой, Кира, давай свой виски, – сказал я, выкладывая на барную стойку двести рублей. Бесплатные коктейли персоналу полагались только на стаф-пати или же по личному распоряжению Максима.

Я уселся на высокий стул, посмотрел на часы – пятнадцать минут десятого. Скоро клуб открывать, а Петьки все нет… Как нет и Максима…

– Держи, – Кира поставил на стойку мой любимый коктейль (хотя, откровенно говоря, других я и не пробовал), наклонился ко мне и тихо спросил: – Действительно, что ты так переживаешь, будто результатов экзамена в универе ждешь?

– Ты знаешь, Кира, в каком-то смысле так и есть, – удивляясь точности сравнения, ответил я.

– Да забей, – отмахнулся старший бармен. – Все будет хорошо, я в тебя верю.

– Спасибо, конечно, но что-то твоя вера не помогает справиться с волнением.

– Да не вопрос, – сказал Кира, хватая мой стакан. Я и сообразить ничего не успел, как он вылил четверть содержимого в раковину за стойкой и прямо из бутылки, без всяких мерных рюмок, налил почти до краев виски. – В подкрепление моей веры, – подмигивая, пояснил он свой поступок.

Я сделал глоток, поморщился. Конечно, вкус был уже совсем не тот, что я люблю, но, по крайней мере, бегать по танцполу, как заведенный, мне уже не хотелось.

А волновался я так из-за того, что сегодня должны были появиться первые результаты моей работы на посту арт-директора «Армагеддона». Петя забрал из типографии афиши на «Стиляги-пати». На вопрос «Как получилось?» отвечать по телефону он наотрез отказался.

В типографию мы отдали три разных макета. На первом Кира в желтой рубашке и ярко-зеленом галстуке вел под руку Вику, одетую в нежно-розовое в красный горох платье. На втором наш Брюс Уиллис в синем пиджаке и темных очках в розовой оправе обнимал за талии Иру и Лену, одетых в практически одинаковые по фасону платья, только у девушки из промо-группы оно было зеленым, а у другой – желтым. На третьем толпа героев предыдущих макетов изображала дикое веселье.

Кстати, Настя, не смотря на то, что при первой встрече я обещал сделать ее лицом клуба, в этой фотосессии участвовать постеснялась.

На экране монитора все три макета смотрелись просто офигенно. Наша дизайнер – скромная девушка по имени Надя – постаралась на славу. Но кто знает, как оно будет смотреться вживую, на бумаге.

Честно говоря, я даже был немного поражен тому, что «модели» ведут себя гораздо спокойнее, чем автор идеи. Может быть, им не впервой светиться в рекламе (кто знает? я не спрашивал), а может просто умеют лучше меня скрыть свое волнение.

Но скорее всего, я волновался даже не столько из-за афиш, сколько из-за предстоящей встречи с Максимом. Еще вчера, когда он находился в Санкт-Петербурге, я отправил ему по электронной почте макеты «метеоритной стены» и проект дизайна сайта «Армагеддона». Творческую часть я дополнил финансовыми расчетами, накинув в обоих случаях по десять тысяч отката. Надо же мне как-то на ящик виски заработать?

И, по правде говоря, эти надбавки меня и беспокоили больше всего. Если в музее астероидов десять косарей растворились, как капля в море, то на смете сайта они торчали, как гигантская опухоль на мошонке. Все, на что я рассчитывал, это на возможную неопытность Максима в создании электронных представительств. В противном случае придется петь басни на тему «Я поговорю с дизайнером, может немного скинет». Ладно, будь, что будет.

Стакан с двойной порцией виски почти опустел, когда в главный зал быстрым шагом вошел Петя, тащивший под мышкой увесистый сверток.

– Ребята, вы сейчас охренеете! – вместо приветствия выкрикнул он и принялся раскладывать свой груз на ближайшем свободном столике.

Мы с Кирой переглянулись и кинулись к Пете, вокруг которого уже суетились Брюс с девчонками. И в этот короткий миг я все же уловил во взгляде Киры даже не волнение, а какой-то панический страх. Видимо от того, что он даже компьютерных макетов не видел.

– Вот это да! – только и сказал ди-джей, вытянув из пачки «групповую» афишу. – Ну-ка, а где со мной… Вау! Ники, да ты просто гений!

– Да я-то здесь причем? Не я ж рисовал, – смутился я, сам восхищенный тем, как здорово все получилось.

– А вот на этом для поклонниц буду расписываться, – продолжал рассматривать афиши Женя-Брюс.

– Ага, можно подумать они к тебе в очереди стоят, – прыснула Валя.

– Кира, как тебе? – поинтересовался я у бармена, который рассматривал коллективное творение круглыми, как пять рублей, глазами.

– Слушай, Ники, а ведь действительно классно получилось. Пойду за баром одну повешу, – взял Кира ту, где был он с Викой.

– Что это у вас? – подошла к нам Таня, вышедшая из вип-зала на восторженные возгласы. – Ох, ничего себе, да вы просто красавцы! Дайте мне одну на вип!

– Скажи же, клево получилось? – сказала девушке-бармену Ира, на что получила лишь серию кивков.

– Так, ладно! – первым опомнился Петя, сгребая со стола произведения дизайнерского искусства. – Три афиши стандартно вешаем внутри клуба, остальные под замок! А то сейчас растащат на сувениры! Пошли, Ники.

Провожаемые завистливыми взглядами, словно зайдя в кабинет, мы примемся прятать афиши под футболки и запихивать их в джинсы, мы покинули главный зал.

В кабинете директора Пете были выданы скотч и ножницы, после чего он, взяв три разных афиши, отправился на расклейку. Остальные заняли свое место на сейфе. Я не удержался и еще раз просмотрел каждый вариант. Черт возьми, но ведь действительно круто получилось! И это только начало!

С трудом отлепив глаза от этого начала, я закрыл кабинет и вернулся в зал.

– О, Коля, ты уже здесь? – навстречу мне двигался Максим. Он появился так неожиданно, что я даже не успел по новой разволноваться. – Пойдем на вип, кофейку выпьем.

По дороге в вип-зал мандраж все же проявился опять. Я начал искать странные нотки в голосе Максима, подозрительно глядел в его затылок и думал, как буду отмазываться, если откаты все же всплывут.

– Таня, привет! – поздоровался учредитель с барменом. – Сделай нам два эспрессо, пожалуйста.

– С приездом, Максим! Присаживайтесь, сейчас принесу, – с улыбкой отозвалась бармен.

– О, это афиша новая? – заметил хозяин «Армагеддона» висящее слева от полок со спиртным визуальное сообщение о «Стиляги-пати». Тот вариант, на котором Уиллис собирался раздавать автографы.

– Ну да, – отозвался я из-за спины шефа.

– Клево… А это девчонки наши что ли? – удивился он. – А кто это с ними? Женька? Ничего себе! Когда успели?

– На неделе, – смущенно ответил я. А потом решил все же покупаться в лучах славы и с гордостью ответил: – Чего откладывать в долгий ящик? Клево ж получилось?

– Да не то слово! – восхищению Максима не было предела. – Ну, Колян, ну молодец! Дизайнера тоже сменили?

– Да нет, тот же дизайнер.

– Ну, в этот раз он постарался! Слушай, как круто выглядит-то! Только такие сделали?

– Нет, всего три варианта. В кабинете все лежат.

– Посмотрим, посмотрим. Ну, пойдем, дела обсудим, – сказал Максим и вопреки моим ожиданиям направился к самому дальнему от барной стойки столику.

У меня снова затряслись коленки. Максим явно хочет сохранить в тайне нашу беседу. Даже от Тани. Что же его насторожило?

Мы сели за столик, но говорить он не начал до тех пор, пока Таня не принесла две чашки кофе и не вернулась за стойку бара. Из основного зала в этот момент послышалась музыка – клуб открыл свои двери для посетителей.

– Ну, что, как неделя прошла? – поинтересовался Максим, размешивая сахар.

– В творческих муках, – сострил я. Учредитель улыбнулся.

– Я посмотрел то, что ты мне прислал… – он взял паузу, во время которой у меня разве что волосы на голове не зашевелились. – Мне все понравилось. Запускай в работу, как все будет готово – оплатим. Что там по срокам?

Чтобы не спалиться, один большой вздох облегчения мне пришлось разделить на несколько.

– Неделю сами метеориты будут готовить, а в течение еще одной установим, – начал я доклад о временных рамках. – Сайт через месяц-полтора будет готов.

– Супер! Надо будет, наверное, официальное открытие галереи устроить?

– Естественно! Общественный резонанс, так сказать, создать, – улыбнулся я.

– Над чем дальше работать планируешь? – поинтересовался Максим.

– Ну, надо будет начинать работать со спонсорами. Пакеты составлять, предложения рассылать. Со СМИ мосты наводить.

– А чем мы их будем завлекать? – со скепсисом в голосе поинтересовался Максим.

– Как чем? Рекламой.

– Где?

– Ну, так навскидку… Афиши, флаеры, промоутеры в клубе, объявления во время конкурсов. Сайт скоро появится, там рекламу размещать.

– Неплохо, – отхлебывая кофе, сказал Максим. Я так и не понял о чем это он – об эспрессо или же о моих соображениях.

– Кстати, плазмы можно задействовать. Есть предложение в основном зале еще парочку повесить. Там, как ни крути, народа больше тусуется, – продолжал я высказывать свои мысли.

– А где мы их там повесим?

– Одну за баром, другую под пульт диджейский.

– Думаешь, уместно будут там клипы смотреться?

– Ну, вот мы подошли к еще одной идее, – улыбнулся я.

– Колись, – улыбаясь, потребовал Максим.

– Смотри, зачем нам какие-то клипы показывать? Давай делать видеоотчеты о вечеринках и их крутить на плазмах. А разбавлять их можно рекламой спонсоров.

– Неплохая идея, а что нам это будет стоить?

– Ну, смотри, две штуки съемка, три монтаж…

– А почему монтаж дороже? – возмутился Максим.

– Честно – не знаю. Короче, десятиминутный ролик нам обойдется в пять штук.

– Да не вопрос, давай прямо завтра и опробуем. Успеешь людей срастить? – учредитель явно загорелся этой идеей.

– Да запросто, – мое настроение становилось все лучше и лучше.

– Слушай, ну ладно, за баром плазма ништяк будет смотреться, там и так огней много. Но под пультом… фиг его знает, – засомневался мой клубный шеф.

– Ну, а если на ней не клипы с вечеринок крутить, а что-нибудь другое? – тут же нашелся я.

– А что? Гольную рекламу?

– Не, это вообще отстой. Надо подумать что.

– Подумай, – погрозил мне пальцем Максим. – Как промо-группа? Сработались?

– Ты знаешь, да! – отвечая, я еще не успел почувствовать подвох.

– Злишься? – коротко спросил учредитель.

– На кого? – изобразил я, что по-прежнему не понимаю, о чем речь, хотя на самом деле уже все понял, просто не ожидал, что Максим сам заговорит об этом. И он это тоже понял.

– Да ладно, Коля, не прикидывайся дурачком. Ты же не такой. Все ты понял. Ни за что не поверю, что они не рассказали тебе про то, что за гарантии я просил у кандидатов на роль арт-директора.

– Рассказали… – я отвел глаза.

– Ну вот видишь… Второй раз спрашиваю: ты злишься на меня из-за этого?

– Да! Злюсь! – возмущение накрыло меня так, что я не побоялся посмотреть Максиму в глаза, которые он отводить не стал.

– Ники, неужели ты так не уверен в своих способностях? Клуб работает четвертый месяц. Помимо троицы из промо-группы, стать арт-директором до тебя пытались шестеро. Шестеро! И никто не согласился поспорить со мной на ящик вискаря, что у него получится. Все зассали. А ты – нет.

Может быть, потому что был пьяный, хрен с ним. Но, когда ты позвонил мне на следующий день, я спросил: не передумал? Если бы ты отказался я бы не стал с тебя этот вискарь требовать и даже в стоп-лист бы тебя не внес. Ну, отказался и отказался, с кем не бывает. Но ты не отказался!

Ты приехал в клуб и предложил мне несколько просто охуитительных идей. Знаешь, практически все из твоих предшественников говорили про фирменный стиль, про символы и прочую хрень. Но никто из них, слышишь – никто! – даже близко не подошел к музею астероидов. А ты побывал в клубе раз и предложил такое!

Знаешь, Ники, я ведь не дурак, я прекрасно понимаю, что пиар и реклама – это двигатели бизнеса. Но вместе с тем, я отдаю себе отчет в том, что успех ночного клуба, по большому счету, случаен. Сойдутся звезды – сюда и без раскрутки толпы повалят. Выпадет не та карта – никакой рекламой народ не заманишь.

Так что, единственный критерий, по которому я буду оценивать твою работу – это насколько твои задумки и их воплощение симпатично лично мне. Не сработает что-то – да и хрен с ним, продам клуб, что-нибудь другое открою. А сработает – так это просто замечательно.

Знаешь что? А я, пожалуй, не буду ждать полгода. Таня! – позвал Максим бармена. – У нашего Ники теперь депозит на двадцать литров «Джека». Мы же с тобой на литровые бутылки спорили? Вискарь выдавать в любой таре – хоть стаканами, хоть бутылками. Когда будет заказывать виски с колой, за колу денег тоже не брать. Поняла?

– Да, Максим.

Я смотрел на него, и мне почему-то казалось, что со стороны наша беседа выглядит как разговор старшего брата с младшим. Старший, в силу большего жизненного опыта, дает младшему наставления. А младший, не понимая этого, злится и обижается. И обида у меня точно такая же. Детская. Надуманная.

Действительно, неужели я был настолько не уверен в собственных силах? А виски – это же просто проверка была! Во дурак! Как же я сразу не додумался? Сволочью Максима посчитал, а ведь на самом деле это я сволочь. Откаты решил брать…

Под впечатлением от речи Максима я поначалу даже решил сказать, что попытаюсь сбить цены на астероиды и сайт, но потом все ж решил этого не говорить. Хрен с ним, если его устроила такая цена, то пусть лучше ребята премию получат. Студентам деньги нужнее.

– Все, отошел? – улыбаясь, поинтересовался Максим. – Будем работать дальше?

– Да, – кивнул я.

– Ну и замечательно. По большому счету ты свою работу на сегодня выполнил, вискаря у тебя – хоть залейся. Отдыхай, Ники! А я пойду, афиши гляну. А позже гульнем, – подмигнул мне учредитель-старший брат. – Я тебе такое покажу, закачаешься. Да не волнуйся, с косяками завязали.

Максим встал и вышел из вип-зала. Я же направился к барной стойке.

– Быстро ты, однако, на вискарь его развел, – сказала Таня, глядя, как за Максимом закрывается дверь.

– Да, я такой, – ничего умнее сказать я не смог. И добавил: – С колой, стаканчик.

– Пожалуй, я буду записывать: сколько ты выпил. В уме замучаюсь все эти цифры считать, – улыбнулась Таня, наливая мне коктейль.

– Записывай, – улыбнулся я в ответ.

– Вот он где! – раздалось от двери, и в вип-зал ввалилась шумная компания моих друзей, вместе с которыми пришла и Настя.

– О, Таня, этим троим то же, что и мне, – успел сказать я, пока Настя поцелуем не лишила меня возможности выражать свои мысли. – А этой прекрасной даме бокал шампанского. Или тебе на работе нельзя?

– Не знаю, но я, пожалуй, откажусь, – сказал стоящий рядом Саня. В руках у него был какой-то пакет.

– Ну, вообще-то я не у тебя спрашивал, – улыбнулся я, отодвигая подальше от Санька стакан. – Но, раз уж ты отказываешься – нам больше достанется.

– Вообще-то, Саша, лучше даже пропустить стаканчик, – посоветовала Настя. – На сцене себя будешь более раскрепощено чувствовать. Если, конечно, наш босс не будет против.

При этих словах, она посмотрела на меня таким томным взглядом, что мне показалось, будто кровь в жилах сейчас закипит.

– Ага, так значит я ваш босс?

– Ага, – кокетливо кивнула Настя, облизнув при этом губы.

– Ну, в любом случае, он уже отказался, так что пускай танцует на сухую, – сказал я, пытаясь придать своему лицу как можно больше серьезности, а потом, рассмеявшись, добавил: – Да ладно, Санек, если Настя говорит, что так будет лучше, давай пей.

Мы сдвинули стаканы и бокал.

– Босс, блин… На допинг меня толкает… – проворчал Саня, перед тем, как сделать глоток. Лешка с Ромкой разразились хохотом, мы с Настей просто улыбнулись. – Слушай, а что это ты такой щедрый сегодня?

– Ваш босс стал счастливым обладателем двадцати литров «Джека», – нарочито громким шепотом, прикрывая рот ладонью, сказала Таня.

– Ух ты! Я тоже хочу такой сертификат! – притворно возмутился Лешка. – Где это ты такой бонус откопал?

– Максим решил, что я выиграл спор, – пожал я плечами.

– Что, серьезно? – удивился Ромка. – Слушай, Коль, что ж ты такого придумал?

– Ага, так я тебе все и рассказал. Через пару недель сам все увидишь, – подмигнул я другу.

– Ну, кое что вы можете увидеть уже сейчас, – снова встряла Таня, указывая на висящую за баром афишу.

– Ух ты, это Ирка, что ли? – воскликнул Лешка. – Нифига, как круто.

– Как тебе? – поинтересовался я у Насти.

– Коль, да это просто класс! Ни у кого в Городе нет таких афиш!

– Да ладно, скажешь тоже. Значит круто? Ты тоже могла бы быть на одной из них.

– Ну, еще не вечер, – ответила Настя и принялась меня целовать.

– Эй, а я потом тоже на афишах буду? – толкнул меня локтем Санек.

– Ты сначала докажи, что тот воскресный батл не был случайностью! – прерванный поцелуй на секунду меня разозлил. – Что это у тебя за пакет?

– Сценический костюм, – важно ответил Санек.

– Сценический костюм? – удивился я, заглядывая в пакет. – Кеды и рваные джинсы?

– А в чем, по-твоему, я должен танцевать?

– Ну… Не знаю, – растерялся я и в поисках поддержки посмотрел на Настю.

– Это самый шик! Парень с голым торсом, – стала объяснять Настя, оценивающе глядя на Саню. – Девчонки глаз оторвать не смогут. Мы его еще маслом намажем, чтобы кожа блестела.

– Эй! Я начинаю ревновать! – изобразил я возмущение.

– Накурился что ли? – подал голос Лешка. Шутка была жесткой, но, тем не менее, смеялись все, включая и меня.

– Ну, в таком случае, – вытирая несуществующие слезы, начал Санек. – Можешь сам меня маслом натереть.

– Эй! Я начинаю ревновать! – повторила мою фразу Настя, чем вызвала новый взрыв хохота.

– Детка, ну ты же знаешь, я не гей, – все еще улыбаясь, сказал я.

– Ну, – Настя приблизилась ко мне вплотную, посмотрела в глаза и сказала: – Последний раз ты мне это доказывал позавчера. Мало ли, что изменилось с тех пор…

– О… Это вызов! – сказал Ромка.

– Принимается, – ответил я, оглядывая Настину фигуру. – Поедем ко мне, как закончишь танцевать?

Настя закивала в ответ.

– А я тогда приглашу в гости девочку с афиши, – сказал Лешка, отхлебывая виски с колой.

– Эй, подожди! – возмутился Санек, кажется, не притворно. – Тогда получается, что мы с Ромкой сегодня не у дел. Комнат на всех не хватит!

– Ну, – развел руками Лешка. – Сегодняшняя ночь – исключение из правил. Мы ведь с Колясиком везем в гости своих постоянных девушек.

– Чего? – на этот раз непритворно возмутился Ромка. – Ты же говорил, что она так, на пару раз! Какая она постоянная?

– Что? Леша, ты же мне говорил… – Настя замолчала на середине фразы. Она разозлилась так, что будь у нее сверхъестественные способности – гореть сейчас Лешику ярким пламенем.

– Так! – решил я воспользоваться своим огнетушителем. – Вы двое, вам уже пора к работе готовиться, так что идите, натрите уже кого-нибудь маслом. А с этим членом я сам разберусь.

– Ты уж разберись, босс, – попросила Настя, целуя меня в щеку. – Пойдем, Сашка, сделаем из тебя плейбоя.

– Пойдем, – согласился Санек и, погрозив мне пальцем, добавил: – А ты не ревнуй!

– Не буду. Давайте, звезды, порвите сегодня зал! – крикнул я им вслед. – Лешик, что за херня? Ты думай головой своей: когда и что можно говорить!

– Да брось ты, Колясик, Настя позлится-позлится, да перестанет. Вон, пусть лучше Сестра Милосердия думает: когда и что можно говорить.

– Да он не за себя волнуется, а за тебя! – ответил Ромка.

– А он что, сам не может ответить? – продолжал злиться Лешка.

– Лешик, не заводись, – достал я очередной «огнетушитель». – Но, сдается мне, Ирочки тебе больше не видать.

– Да ну и хрен с ней! Тем более, что у меня несколько иные планы, – отмахнулся Лешик.

– На счет Ирочки? – уточнил я.

– Ребят, извините, конечно, – подала голос Таня.

«Черт!» – подумал я. – «Она же слышала весь наш разговор. Как неудобно то…»

– Ники, может быть, вы продолжите ваш разговор в другом месте?

– Да, Тань, конечно. Это ты извини, – кивнул я.

– О, женская солидарность… – ошибочно предположил Лешик.

– Леша! – прикрикнул я на друга. – Мы не вип-клиенты! А потому находиться здесь не имеем права. Правильно, Таня? – бармен кивнула. – Так что, действительно, пойдемте в главный зал.

– Ладно, пошли, – согласился Лешик. – Но ты же обещал сделать нам вип-карты!

– Не пизди, это ты просил, а не он обещал, – Ромка схватил Лешку за руку и потащил к выходу.

– Парни, подождите! – окликнул я друзей. – Таня, налей нам, пожалуйста, еще по стаканчику. А то на главный зал мой депозит не распространяется.

– Сейчас сделаю, – усмехнулась Таня и принялась смешивать нам виски с колой.

Увидев это, Лешка мигом успокоился, заулыбался и молча стал дожидаться, пока коктейли будут готовы. Вот, оказывается, чем надо тушить его гнев.

Получив по стаканчику, мы покинули вип-зону «Армагеддона». Главный зал постепенно начинал заполняться. Половина столиков уже была занята, у барной стойки толпились несколько компаний.

Один за другим, словно пчелки от улья, от стойки отрывались гонцы с бутылкой водки и пачкой сока в руках. Сопровождаемые «второй пчелкой», несущей рюмки и стаканы, они скрывались в недрах фиолетового зала.

С трудом отыскав три свободных стула, мы примостились на краю стойки.

– О, а это Вика на плакате? – заметив другую афишу, возбудился Лешка. – Может лучше ее сегодня с собой взять?

– Вставай в очередь, ковбой, – усмехнулся я. – И про Андрюшу тоже не забывай.

– Да он сегодня не придет, – обрадовал меня Лешка.

– То есть, как это не придет? – я отказывался верить в услышанное.

Пятница, а Андрюша не придет куражнуть… Нонсенс!

– У него мутки какие-то. Так что, сказал отдыхать сегодня без него.

– Я бы сказал: отдыхать от него, – рассмеялся Ромка.

– Точно, – согласился я с мнением друга.

– О, Колян! – услышал я за спиной. Повернулся на голос – это был мой знакомец с прошлой пятницы. Художник-оформитель Женя, автор «Теории о пупсах и кенах». – Здорова, мужик. Сегодня опять здесь?

– Да, – только и кивнул я. Почему-то не хотелось вдаваться в подробности по поводу того, что в «Армагеддоне» я больше не отдыхающий. Краем глаза я заметил, что Лешик с Ромкой с недоумением интересуются друг у друга, что это за мужик. – Как и ты. Ну, что, нашел ту, что в детстве игралась с Барби?

– В поиске, – развел руками Женя.

В этот момент мимо нас прошли две девушки с обложки. Уложенные лаком прически, пухлые, даже слегка выпирающие, губы, груди честного третьего размера, коротенькие юбочки из которых устремлялись в бесконечность стройные ноги, стоящие на высоких каблуках.

Эти гламурные штучки настолько диссонировали с большинством сегодняшних посетительниц, что сразу приковали к себе львиную долю мужских глаз. Я тут же подумал про себя, что если мой план по раскрутке «Армагеддона» сработает, то уже сегодняшнее большинство будет диссонировать с такими вот подружками-сестричками. Одна светло-русая, другая темно-русая.

Но, пока я был лишь в начале своего креативного пути, и появление в нашем клубе таких конфеток выглядело каким-то незаслуженным авансом молодому арт-директору. На сегодняшний день они бы более логично смотрелись бы даже не в «Ковчеге», а в мажорной до неприличия «Плазме».

– Ох, не уж то «Плазма» сегодня не работает? – повторил мои мысли Женя, провожая светских львиц горящими глазами. – Вот он, Колян, наш звездный час! Эти-то по любому в детстве в «Барби» игрались. Пошли?

– Спасибо, но что-то пока не хочется, – замахал я ладонями.

– Ну, как хочешь! Но если все будет на мази, тебя позвать?

– Как хочешь, – махнул я рукой, стремясь поскорее отделаться от самоуверенного Кена.

– Это что за кукольный жених? – усмехаясь, поинтересовался Лешка, когда Женя унесся устраивать свое личное счастье.

– Да в прошлую пятницу познакомились, – начал объяснять я. – Своеобразный человек, художник, мать его.

Я донес до парней его теорию о куклах и сексуальных предпочтениях прекрасного пола, закончив короткое повествование словесным уколом для Лешки:

– Интересно, в кого в детстве играла Вика?

– Ты на что это намекаешь? Я что, на гопника похож? – взвинтился Лешик.

– Вообще-то, я имел ввиду Андрюшу, – невинно пожал я плечами. Мы с Ромкой расхохотались, а уязвленный Лешка принялся допивать свой виски.

– Ладно, Лешик, не бери в голову. Не думаю, что его теория – верна на сто процентов, – стал успокаивать я друга. – Лучше поведай нам, что там у тебя за план на счет Иры?

– А… – Лешка интригующе заулыбался, расправил плечи и, махом допив виски, поведал: – Да я тут подумал… С Викой я спал, с Иркой спал… Надо собрать всю коллекцию «зажигалок».

– Так вот что ты имел ввиду, – заулыбался Ромка. – Молодчик, дерзай.

– Что значит «дерзай»? – теперь настала моя очередь возмущаться. Ромка, видимо сообразив, что именно он только что ляпнул, густо покраснел. – Лешик, ты что, охуел? Какая, блядь, коллекция? Или я для тебя тоже уже просто знакомый?

– Колясик, ты все не правильно понял, – Лешка примиряюще поднял руки. – Я не собираюсь спать с Настей до тех пор, пока вы с ней вместе.

– Ты совсем ебнулся? С чего ты взял, что мы расстанемся?

– Ой, только не говори мне, что ты собрался на ней жениться! Колясик, вы с ней знакомы неделю. Что? Или уже под венец собрались?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Впервые я по-настоящему задумался: чего же я хочу от этих отношений. Неделя, вместившая в себя три ночи, проведенных вместе, и достаточно крупную ссору, прошла под знаменем Сашкиного совета «Не торопить события, а просто присмотреться».

А я присмотрелся? Да и присматривался ли вообще? Честно говоря, нет. Я просто наслаждался. Тем, что мы как-то так запросто опустили конфетно-букетный период. Тем, что она просит от меня ровно столько, сколько я хочу ей дать. И дает… Нет, тут хотелось бы большего, но ведь все еще впереди.

А что, собственно, впереди?

Свадьба, дети и пожизненное счастье? Пара детишек, дарящие в младенчестве бессонные ночи, а потом лишь приумножающие счастье двух любящих сердец…

Или бесконечный распил на тему «Я на тебя потратила лучшие годы своей жизни, а ты, скотина такая, со своими дружками синячишь!» С непременным напоминанием того, что зря мы все-таки, пропустили конфетно-букетный период. И что мне непременно стоило добиваться ее расположения, тогда бы и ценил ее сейчас…

Или же наш беззаботный секс через месяцок-другой из постельной стадии перейдет в мозго-трахательную, и мы после очередной громкой ссоры разбежимся в разные стороны? На что, собственно, и намекает сейчас Лешка.

С одной стороны, он прав – отношениям без году неделя. Или просто неделя. Но с другой стороны она по-прежнему моя девушка!