Текст книги "Сейги. Ассимиляция"

7

Детство – поистине замечательная пора. Подумайте сами – вы можете заниматься всем, чем только захотите, можете представлять себя кем захотите и, даже зная, что все это игра и плод вашего воображения, переживать ощущения порой даже куда более реальные, чем ваша настоящая жизнь. Можно опробовать себя в огромном количестве различных видов деятельности, относясь к ним как к игре и тем самым позволяя им не становиться в тягость. Потрясающие возможности, не правда ли? Не потому ли каждый человек, становясь взрослым, какой-то крохотной частичкой своей души хочет вернуться туда, в детство? Снова почувствовать себя маленьким и освобожденным от необходимости нести ответственность.

Детство семилетнего мальчика, рожденного на заре Глобальной Катастрофы, несколько отличалось от этих идеализированных представлений. Несмотря на то, что село, в котором жила его семья, произошедший катаклизм фактически не задел – и в силу его удачного местоположения вместо суши под ним не оказалась вода, как это произошло с частью иных жилых площадей во всем мире, – все в одночасье изменилось. Были оборваны линии связи с внешним миром, никто и предположить не мог, что же произошло и каковы масштабы нанесенного ущерба. О самом ущербе-то граждане знали лишь из обрывочной информации, поступавшей из быстро умирающей глобальной сети – из тех ее данных, что успели выгрузиться на персональные компьютеры и средства связи в день, когда все изменилось.

Возвращаясь к мальчугану в возрасте семи лет… его сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. Сам Ал – так ласково называли его друзья и родители, сокращенно от «Аллекви» сидел на лужайке во дворе дома и тщательно обтачивал о стоящий неподалеку пенек небольшую палку, осторожно отломленную им от обрушившейся ночью от сильного ветра ветки дерева. Стоит заметить, что подобные внезапные ветра настигали их село в последнее время довольно часто – скорее всего, виной тому были климатические изменения, наблюдавшиеся в течение нескольких лет после катастрофы. Однако для маленького Ала это значения не имело – сейчас для него была важна лишь его палка, его импровизированный деревянный клинок, которым он собирался сражаться с соседскими мальчишками, когда они выйдут гулять.

– Ал что, опять с утра пораньше на улицу убежал? – раздался негромкий женский голос из открытого окна кухни, который вряд ли мог услышать сам мальчишка, зато услышал его отец, находящийся в это время в другой комнате и буркнувший в ответ что-то невразумительное. – Вот же сорванец…

Маленький Ал повернулся лицом к окну дома, держа в руках почти избавленную от всех сучков и прочих предвестников заноз палку. Ему показалось, что он услышал мамин голос. И, собственно, он не ошибся.

– Ал, – выглянула молодая женщина лет тридцати в окно, – иди завтракать. Я тебе сколько раз уже говорила – сначала ешь, потом на улицу выходи!

В ответ на явный упрек Аллекви лишь мило улыбнулся. Одной из характерных черт его улыбки – и он об этом, конечно же, знал, было ее влияние на окружающих. Многие говорили, что последний раз видели подобную милую улыбку только в каком-то старом-старом мультфильме еще тех времен, когда не было единого государства. И то эту улыбку там демонстрировал нарисованный кот, но никак не живой человек. В этом была примечательность Ала и в то же время – удивительная способность к манипулированию.

…всеми, кроме привыкших с детства к его улыбке родителей.

– Ал, ты же знаешь, на меня твоя улыбка не подействует, – улыбнулась в ответ ему мама. – Давай, бросай пока свою палку, и пойдем завтракать.

Улыбка моментально пропала с лица мальчика, как бы в очередной раз подтверждая тот факт, что использовал он ее лишь для своих «корыстных» целей. Бережно положив палку на пенек – быть может, взрослому читателю и не понять всей ценности этой вещи, но для Ала как ребенка она имела большую значимость – он быстрым шагом пошел к дому. Игра игрой, конечно, но завтрак, в принципе, тоже вещь довольная приятная.

На завтрак мальчика ждала яичница и молоко с хлопьями – вполне обычный завтрак для семьи, которая до сих пор восстанавливалась после произошедшего катаклизма. Ал, конечно, не знал об этом, но его родителям всего несколько лет назад приходилось голодать ради того, чтобы прокормить своего сына – отсутствие сообщения с внешним миром сделало необходимым переход всего поселения только на натуральное хозяйство и питание тем, что выращивали они сами… и с этим порой возникали проблемы из-за особенностей почвы. Ни родители мальчика, ни их ближайшие соседи не понимали, что произошло с некогда плодородной землей. Ее словно… подменили чем-то иным.

Быстро поев и пробормотав «Спасибо, мам», Аллекви поспешил вернуться во двор дома. Там его уже ждал соседский мальчишка, взявший в руки палку-клинок и с горящими глазами осматривающий ее со всех сторон.

– Классно… – протянул он, протягивая палку ее владельцу. Ал в ответ только кивнул.

– Может, ко мне во двор пойдем? – предложил Кейчи. Именно так звали мальчика-соседа, жившего в соседнем от них доме со своим отцом-одиночкой и двумя его братьями. В отличие от Ала, чистого европейца по крови, его приятель был полукровкой. Отец был азиатских кровей, а вот мать… Иногда у Ала появлялось желание спросить, почему у Кейчи нет мамы, но всегда его что-то останавливало. Возможно, то была интуиция, развитая даже в детях на достаточном уровне для того, чтобы не задавать своим друзьям спорные или неудобные вопросы.

Аллекви вопросительно оглянулся на свой дом, надеясь, что ему не придется лишний раз возвращаться. К сожалению, ни мамы, ни папы в окне не обнаружилось, потому ленивый Ал просто крикнул.

– Мам, пап, мы к Кейчи гулять пошли!

– Хорошо! – раздался из недр дома звучный баритон отца.

Мальчик снова повернулся к своему другу-японцу и, взяв его за руку, потянул за собой. Он сгорал от нетерпения показать, на что способен его гладкий клинок.

* * *

Так прошло несколько часов. Пообедав у Кейчи (а его дядя просто изумительно умел готовить любые супы), Ал поблагодарил мужчину за угощение, попрощался со всем их семейством и уже собирался возвращаться к себе домой, – его родители не особо любили, когда он задерживался в гостях надолго – как вдруг понял, что ясная до этой секунды погода сменилась темнотой. На небе невесть откуда взялись тучи, словно пригнанные сюда неведомым ветром. Кейчи, вышедший проводить своего друга домой, поднял глаза на небо и застыл.

– Ал, что тут…

Но Аллекви уже и сам это видел. И не мог дать объяснения происходящему. Да и чего можно взять с семилетнего мальчишки, если даже взрослый и образованный человек не мог бы объяснить, по воле чьей силы тучи, только что возникшие на небе, могли начать передвигаться с такой бешеной скоростью, словно кто-то включил их ускоренную перемотку.

Кейчи сделал шаг назад, боковым зрением случайно зацепив дом друга.

– Ал, твой дом…

Мальчик резко повернулся и увидел, что передвигающиеся с большой скоростью тучи были не самой важной и не самой главной его проблемой – весь его дом, участок рядом, одним словом, все пространство вокруг него было объято чем-то схожим со смерчем или торнадо.

На несколько секунд Ал даже потерял дар речи. Затем, словно придя в себя, схватил лежащую на траве палку и кинулся прямо в нарастающий смерч.

– Ал, стой!

Но мальчик уже не слышал слов Кейчи – оказавшись внутри непонятного феномена, он вдруг понял, что происходящее не было природным явлением – нет, он ясно видел некий силуэт, бегающий по кругу и тем самым устраивающий смерч, высасывающий воздух изнутри себя.

Аллекви чувствовал, как ноги от усталости и недостаточного притока кислорода к ним – приходилось часто дышать, чтобы как-то восполнить стремительно ускользающие запасы воздуха, – начинают неметь, однако продолжал бежать ко входу в дом, с которого уже была сорвана входная дверь. Ему показалось, что где-то там, внутри, в нескольких метрах от себя, он увидел силуэт отца.

– Папа! – крикнул мальчик, совершенно забыв о важности воздуха для него в данный момент. За эту ошибку моментально пришлось поплатиться – ноги мальчика не выдержали и подкосились. Аллекви захрипел, судорожно пытаясь вдохнуть и понимая, что воздух не поступает в его легкие. Палка выпала из ослабевшей руки, инстинктивно пытающейся схватиться за горло…

И в момент, когда в глазах мальчика начало темнеть, все прекратилось. Исчез смерч, исчез ураган, а в легкие ворвался живительный и столь бодрящий воздух. Ал закашлялся, моментально попытавшись вскочить. Это удалось ему с трудом – ноги пока не готовы были нормально его держать.

Неизвестное существо, бывшее по интуитивной догадке Ала виновником смерча, вытащило из обломков некогда красивого дома два тела и бросило их рядом с собой. В груди мальчика что-то сжалось.

– Отойди от них! – как будто со стороны услышал он собственный голос. Пальцы крепко сжали поднятую с травы палку. – Отойди от мамы с папой!

Существо, казалось, с интересом посмотрело на маленького воина.

– А ты забавный, – раздался какой-то дребезжащий голос неопределенного пола. – Твои родители оказались такими слабыми, а вот ты, может, и сгодишься…

Аллекви взмахнул палкой. Толку от этого, правда, было мало – руки его слишком дрожали для того, чтобы подобное движение вообще было грозным.

– Отойди от них, а то я тебя зашибу!

– И смелый…

С соседнего участка было видно, как чудовище метнулось к маленькому мальчику, окружив его смерчем, подобным тому, что несколько минут назад разрушил его дом. Кейчи вскрикнул, рванувшись к другу, однако отец держал его крепко. Впрочем, долго Кейчи нервничать не пришлось – спустя десяток секунд неведомое существо исчезло, а тело маленького Ала оказалось рядом с телами его родителей.

Все кончилось.

Бороться с воспоминаниями о том, что произошло более десяти лет назад, становилось все сложнее. Ярость и жажда мести, дававшие Аллекви силы для того, чтобы продолжать двигаться дальше, продолжать поиски и продолжать жить, разжигали опасный огонь внутри него, который, хоть и наполнял кровь необходимым адреналином, порой затмевал способность адекватно мыслить.

Подпустив противника достаточно близко, Ал присел и, уходя перекатом в сторону, нанес удар клинком по диагонали. Одной из положительно отличающих его оружие особенностей был как раз радиус поражения – искривленный клинок позволял исполнять удары, результаты которых сложно было предугадать оппоненту, привыкшему к обычным клинкам. К счастью, Дрейк таковым не был и потому вовремя отступил, позволив оружию «капюшона» оставить лишь несколько царапин на его броне.

«А он неплох…»

Ньют, в отличие от Дрейка куда лучше умеющий чувствовать схватку, рванулся было к напарнику, дабы помочь ему, однако тут же был остановлен метнувшимся ему наперерез Элиасом. Воин в Сайбане, хоть и не обладал никаким холодным оружием, все же имел преимущество в плане используемого для создания его костюма металла. И пришло время испытать его на прочность…

Видя, что его противник не использует оружие, Сейг, поднявший было руку для того, чтобы материализовать в ней пистолет, опустил ее и вступил в бой с голыми руками. Одной из черт Ньюта, которую никогда не понимал никто из его окружения кроме Арча и, возможно, Морри, была привычка вести честный поединок. Понимание того, что противники вряд ли будут придерживаться подобных правил, никуда не исчезало, просто… с самого детства он привык к такому. С первых их драк с Дрейком, с знакомства с Кроном и Морри. Возможно, подобную черту вполне можно было назвать его слабостью, но в ней же была сокрыта его бесконечная сила. Сила, основанная на чести и справедливости.

Дрался Элиас, стоит отметить, весьма хорошо. Хоть и давало о себе знать отсутствие подготовки к сражению в Сайбане (что удивляло Ньюта, не имеющего понятия о таких подробностях, но замечавшего некоторую неуклюжесть противника, окупавшуюся его опытом), удары его были весьма точны и сильны. Серию из четырех ударов, завершившуюся толчком в солнечное сплетение, Сейг отразил на 75%. То есть отразил три удара, но четвертый все же умудрился пропустить… из-за этого упав на одно колено.

В глазах его ненадолго потемнело, однако спустя несколько секунд зрение стабилизировалось. Было то благодаря его собственной подготовке или особенностью костюма к страховке своего оператора, Ньют не знал, да и не собирался задумываться. Сейчас его волновал несколько иной момент – браслет довольно громко подавал сигналы тревоги, пытавшиеся донести до парня мысль о том, что защитное поле костюма оказалось пробито.

«Нострадамус чертов…»

Вспомнив, как в подростковые годы порой называл его Дрейк, имея в виду феноменальную способность Ньюта к просчету ситуации и определению, когда они вдвоем потерпят крах, парень хмыкнул и выпрямился. В давнем разговоре с наставником насчет необходимости улучшения их боевого костюма он все же оказался прав. Трейт, способный пробить защитное поле, не появился… однако противник в неизвестном боевом костюме все-таки умудрился создать подобный прецедент. Элиас же, приняв боевую стойку, стоял перед ним, приняв правила игры и собираясь драться честно. А, возможно, дело было еще и в том, что северянин не особо хотел сражаться, стараясь сейчас просто защитить своего союзника.

– Кто он тебе? – спросил Сейг, выигрывая тем самым лишние мгновения для того, чтобы перевести дух. – Друг, брат? Зачем ты вообще его защищаешь? Зачем вам нужен этот трейт?

Элиас не ответил, рукой поманив Ньюта к себе, знаменуя тем самым продолжение поединка. Тот вздохнул, сделал шаг вперед, но был остановлен донесшимся сбоку криком.

* * *

Едва завершив один спонтанный маневр, Аллекви вновь перешел в нападение, практически не давая Дрейку перевести дух. Удар – блок – удар – блок… им, казалось, не было и конца, а сам поединок превращался в бесконечный танец, главным условием для победы в котором было поймать ритм. Проблема была в другом – ритм ухитрились поймать оба сражающихся, и ни один из них не собирался отступать.

Неудачно покачнувшись во время ухода от одного из рубящих ударов оппонента, Сейг начал заваливаться набок. Искусственный интеллект костюма отреагировал молниеносно – Дрейка встряхнуло и вновь поставило на ноги, заставив отбивать еще один бросок клинка-бумеранга от воина в капюшоне, который расправиться со своим противником хотел наверняка. Если посмотреть на их сражение со стороны, довольно забавным казался тот факт, что Сейг по сути сражался с человеком без какой-либо брони, полагающимся только на собственные инстинкты и навыки владения холодным оружием. Но был ли подобный бой нечестным? Вряд ли. Внешняя незащищенность Ала с лихвой окупалась его стремительными передвижениями и опытом ведения боев. Опытом, которым, несмотря на годы тренировок, не обладал даже сам Дрейк.

«Что он вообще такое?..»

Не заморачиваясь, в отличие от своего напарника, честностью поединка, рыжеволосый Сейг заставил клинок исчезнуть из своей руки, материализовав в каждой из них по маленькому пистолету. Высокотехнологичный аналог известного когда-то «дигла», стреляющий пучками энергетических лучей. Потрясающее оружие для тех, кто понимает, как с ним следует обращаться.

Но, по-видимому, и к подобному повороту событий его противник оказался готов. Подождав, пока Дрейк выстрелит, он фактически лег на землю, уклоняясь от возможных рикошетов, а клинок свой кинул навстречу лучам. Стрелок хмыкнул. Надеяться на то, что какое-то холодное оружие сможет выдержать прямое попадание из энергетического пистолета… для этого нужно быть либо слишком самоуверенным дураком, либо гениальным изобретателем. На второго «капюшон» не тянул, потому парень ограничился первым определением.

…И вскоре не поверил своим глазам. Искривленный клинок, который должен был расплавиться в результате столкновения с пучком энергии, заставил последний обратиться в ничто, словно столкнувшись с неведомой преградой, неведомым силовым полем. Если бы Сейг сейчас не был в костюме, он смог бы протереть глаза, дабы окончательно убедиться в том, что увиденное ему не почудилось.

Удовлетворенно кивнув, Ал вновь поднялся на ноги, поймал клинок и, с иронией взглянув на противника, произнес:

– За свою жизнь я убил два десятка трейтов голыми руками и этим клинком, парень. Неужели ты думаешь, что у тебя есть шанс?

Вместо ответа тот выстрелил еще несколько раз, но тщетно: эти энергетические лучи Аллекви отбил, уже не уворачиваясь – просто в очередной раз показав свое виртуозное владение не менее виртуозным клинком. Не давая оппоненту опомниться, Дрейк метнулся прямо на него, собираясь выстрелить в упор.

В одном он был прав – к такому опрометчивому поступку воин в темно-синей куртке оказался не готов. В другом ошибся. Энергетический луч прошел прямо через грудь Аллекви, заставив того покачнуться. Из последних сил он сделал рывок левой рукой и вонзил свой клинок в плечо Дрейку, пробив защитное поле его нейрокостюма и заставив того вскрикнуть. Именно этот крик и услышали Ньют с Элиасом.

Оба противника осели. Сжав зубы, дабы не дать вырваться еще одному крику, Дрейк схватился за плечо. Его оппоненту повезло меньше – на губах Аллекви начала выступать кровавая пена, а откуда-то изнутри его тела доносился страшный булькающий звук. Похоже, было пробито легкое.

Двое других сражавшихся до этого воинов оказались рядом со своими союзниками одновременно. Ньют осторожно оттащил Дрейка в сторону, быстро осмотрев рану.

– Нормально, Мэйси тебя подлатает, – сказал он, втайне надеясь, что не только его слова, но и упоминание имя девушки даст Дрейку сил. В этом он не ошибся.

Элиас быстро расстегнул куртку напарника, разодрав находившийся под ней свитер и обнажив рану. Кожа на груди была опалена, но кровь, похоже, уже начала сворачиваться. Впрочем, продолжать задыхаться Алу это не мешало. Пробитое легкое давало о себе знать.

– Его нужно доставить в наш медпункт, – положив руку Элиасу на плечо, сказал Ньют. – Мы сами ему помочь не сможем.

Парень стряхнул ее с плеча.

– Да кто вы вообще такие? Почему я должен вам верить?

– Потому что твой напарник умирает, придурок! – раздался громкий голос позади. Похоже, после упоминания имени Мэйси Дрейку и правда стало лучше. Великая сила любви в действии, черт возьми! – Мы сейчас единственные, кто может ему помочь!

Дрейк распалился неспроста. После исчезновения адреналина из крови он чувствовал вину за содеянное. Аллекви не был трейтом, он был лишь человеком, с которым у них, Сейгов, был еще и общий противник. Так зачем стоило настолько усугублять ситуацию…

– Но на чем мы его доставим? – беспомощно оглянулся по сторонам Элиас. Ал в разговоре участия принимать уже не мог – его глаза закатились. Воин потерял сознание. – Мы сами сюда пешком пришли.

Ньют быстро осмотрелся. Взгляд его упал на перевернувшийся броневик.

– Ты, – показал он на Элиаса, – быстро беги к нашему автомобилю, переворачивай его и заводи. Мы с Дрейком донесем туда твоего напарника.

– Но…

– Живо! – закричал Ньют, подбегая к Дрейку и начиная что-то нажимать на его браслете.

– Ты что дела… – с удивлением покосился на него тот, после чего понял, что больше не чувствует боли в плече. – Как… как ты?..

– Неважно, – подал ему руку напарник. – Анестезия всего получасовая, но, думаю, нам этого хватит. Вставай, нужно отнести его в машину.

Несколькими минутами позже Элиас уже сидел за рулем броневика, несущегося к тренировочному центру Сейгов. Аллекви лежал на заднем сидении, находясь, похоже, в состоянии забытья. Дрейк каждую минуту отслеживал его пульс и, судя по всему, пока что Ал держался молодцом, даже несмотря на то, что дышал очень прерывисто и редко.

– Меня Элиас зовут, – произнес водитель в пространство, даже несмотря на Сейгов. – А это Аллекви.

– Дрейк, – не отводя взгляда от пострадавшего от его рук парня, сказал один из Сейгов. – А рядом с тобой Ньют.

Да уж, не в такой ситуации стоило познакомиться четырём парням-ровесникам, сражающимся ради достижения одной цели…

* * *

– Я и подумать не могла, что он выдержит… – проговорила Мэйси, забинтовывая Дрейку плечо. – Даже с вашей-то подготовкой состояние было бы очень тяжелым… а он уже стабилен.

В тренировочный центр Сейги со своими спутниками прибыли в рекордно малые сроки – всего за 17 минут. «Виной» тому был летящий на всех парах Элиас, чуть не устроивший ДТП во время скоростного заезда по колонии. Слава богам, что ориентироваться ему помогали система навигации и сам Ньют, знавший колонию чуть ли не лучше искусственного интеллекта навигатора – иначе разрушений от носителя Сайбана было бы намного больше, чем пользы. Благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад – и этот негласный закон природы, к сожалению, действовать не перестает никогда.

Кстати, о виновнике. Сами Элиас с Ньютом сидели сейчас в коридоре в ожидании возвращения Дрейка и новостей про Аллекви, которому только что закончили делать операцию. Мэйси, хлопотавшая над Сейгом и что-то с улыбкой ему говорившая, заставила Ньюта вспомнить об Эйри, которую он уже довольно долго не видел в центре. Конечно, виной тому были и его собственные дела, но… такое неожиданное исчезновение казалось ему странным.

– Значит, вот что вы делаете? – подытожил «некогда Илья», возвращаясь к их с парнем разговору, имевшему место быть с полчаса назад. После того, как он снял с себя за ненадобностью Сайбан, тело ощущало какую-то непривычную легкость и свободу… и это физическое ощущение постепенно перерастало даже в ментальное. – Сражаетесь с трейтами, защищаете от них свою колонию… думаю, в нашем сражении и правда не было смысла.

Ньют кивнул.

– Да в половине сражений даже с андроидами нет смысла… – заметил он, думая о чем-то своем. – Ты вот жил в своей колонии, как я понял… с многими ли трейтами ты там повстречался? И кого из них ты можешь назвать реально жестоким и беспощадным? Ради чего вообще ты сражаешься против них?..

– Вопрос, достойный не моего ученика, но равного мне.

От неожиданно прозвучавшего рядом знакомого голоса Ньют вздрогнул и оглянулся. В двух-трех метрах от него стоял Арч, уже давно, видимо, подошедший к входу в медицинское отделение и через защитное стекло наблюдавший за своим воспитанником.

– Надеюсь, с ним все будет хорошо… – кивнул мужчина в сторону лежащего на койке недалеко от Дрейка парня, после чего перевел взгляд на Элиаса. – Как, говоришь, его зовут? Аллекви?

В ответ он удостоился кивка.

– Невеселое имя, честно говоря… – произнес Арч Штейн. – Но не будем о грустном. Я хотел бы поговорить с тобой, Элиас, если ты не против. И вопрос, который волнует меня с самого твоего сегодняшнего появления в центре… кто послал тебя в нашу колонию? Зачем вы с Аллекви прибыли сюда вслед за трейтом? Ньют ведь попал прямо в точку своим замечанием – почему ты сражаешься с ними? Кто твой наставник?

От большого количества заданных вопросов парень даже опешил.

– Даже не знаю, с чего начать…

– Начни с наставника, – краем глаза Ньют заметил, как лицо создателя Сейгов на мгновение стало серьезным. – Как его зовут?

– Данк. Данк Эрстел.

И без того серьезное лицо Арча помрачнело.

* * *

После выдавшегося тяжелым дня Мэйси даже не удивилась тому, как быстро наступил вечер и пришла пора возвращаться обратно в свою комнату. Совмещение тренерства и работы в медицинском центре не то чтобы ее сильно утомляло, нет, это было даже интересно для нее, но большую часть сил эта деятельность все же забирала.

Выйдя из отсека, где сейчас спал Аллекви, восстанавливаясь после полученного ранения, она заблокировала за собой дверь и направилась… в сторону, противоположную тому крылу здания, где находились их с сестрой комнаты. Ей захотелось ненадолго зайти к своим воспитанникам.

Путь до спальни не составил много времени – через пару минут девушка уже оказалась рядом со спальней и, тихо сдвинув в сторону дверь, дабы ненароком никого не разбудить, вошла внутрь. В просторной комнате, рассчитанной сразу более чем на десяток человек, было темно, однако глаза ее постепенно привыкали к отсутствию освещения. Окинув ребят взглядом, Мэйси улыбнулась и уже собралась закрыть за собой дверь, как вдруг глаза ее выловили в темноте странный силуэт, по своему росту ну никоим образом не подходящий десяти-одиннадцатилетнему ребенку.

– Эйри? – стараясь не повышать голос, удивленно позвала она. – Что ты тут делаешь?

«Воздействие на сознание происходит успешно. Они ни о чем не подозревают. Ни один из них. Человеческий мозг все же довольно забавен и интересен. А их чувства и эмоции представляют наибольшую ценность для изучения и попытки воспроизведения».

Застигнутая врасплох девушка вздрогнула и, повернувшись к сестре, проговорила:

– Я… я не знаю… мне просто… почему-то просто захотелось к ним зайти…

Притянув сестру к себе, Мэйси обняла ее.

– Что такое, сестренка? Я тебя напугала? Прости, я не хотела, правда. Не стоило, наверное, вообще сюда заходить…

Вырвавшись из объятий, Эйри проскочила мимо сестры и выскользнула в коридор. Мэйси бросилась было за ней следом, но остановилась. Осторожно закрыла за собой дверь и пошла в ту же сторону, куда убежала Эйри.

«И что с ней такое… – думала Мэйси медленно идя по коридору, который вел к ее комнате. – Неужели это так сильно на нее влияет…»

Уйдя в свои мысли, девушка даже не заметила, как мелькнула чья-то тень за поворотом. Уже после того, как она зашла в свою комнату, в коридоре послышались тихие сдавленные рыдания.