Текст книги "Юность подарит первые шрамы"

– …Вы моя сила и мое самое слабое место, – шептала Никки. – Если я потеряю вас, то моя жизнь потеряет смысл.

Часть 3
Столкновение

Глава 14

Джел дошла до комнаты Ирланд Гловицки, постучалась три раза и подождала у двери несколько минут, прежде чем хозяйка комнаты отворила ее.

– Привет.

– Ирланд, у тебя есть весы?

– Есть.

– Дай, пожалуйста. Я быстро верну.

Ирланд зашла в ванную и вскоре вышла с напольными весами в руках.

– Бери… Только не сломай их, ладно? Они довольно чувствительны к тяжелому весу, – сказала Гловицки, осмотрев Джел с головы до ног.

Джел учтиво кивнула, убедив себя, что это было лишь обычное предупреждение, нежели жирный намек на ее фигуру.

Оказавшись в своей комнате, Джел, не прекращая верить в то, что за выходные на Ориане ее вес не увеличился, встала на весы и…

– Нет… Нет! Только не это…

Плюс четыре фунта.

Цифры на дисплее продолжали предательски мигать, с каждым новым появлением уничтожая и без того ничтожную самооценку Джел.

Та слезла с весов, сняла штаны, футболку, топ. Была сла-абая надежда, что все дело в одежде. Джел вновь встала на весы, и те снова показали первоначальный результат. Джелвира подошла к зеркалу и уставилась на человека, которого она ненавидела всем сердцем. Живот выпирал расплывчатым холмом, пупок расползся уродливой пещерой. Грудь напоминала мошонку великана. Ляжки слиплись, а колени преобразовались в лица обезображенных детей.

Если Господь действительно существует, то он создал ее лишь для того, чтобы поглумиться.

– Ну что, довольна? – спросила себя Джел. – Ненавижу тебя, чмо ты бесхребетное! Ненавижу!!!

Скрыв омерзительную наготу под широкой одеждой, Джел открыла свой комод, где под пижамой лежали таблетки неоксетина. Ей хотелось разнести всю комнату к чертям, когда она увидела последнюю таблетку в блистере.

– Алло.

– Саша, привет.

– Перезвоню, я занята сейчас.

– Саша, это очень важно!

– В чем дело?

– У меня закончилась «Флора». Ты можешь привезти мне еще?

– На выходных дам.

– Я не могу столько ждать. Привези сейчас, пожалуйста.

– Джел, ты издеваешься?! У меня два кастинга!

– Саша, прошу тебя…

Саша подъехала к школе, когда учащиеся уже возвращались с ужина. Джел подбежала к воротам, схватила пять свежих упаковок, выплескивая слова благодарности сестре.

– Я же тебе в конце месяца дала три пачки. Ты их как конфеты жрешь, что ли?

– Я увеличила дозу.

– …Вижу, тебе это не очень помогло.

– Еще раз спасибо, Саша…

Джел прижала таблетки к груди, как нечто необычайно ценное, скрывая их от посторонних глаз.

– Джел, ты опять сорвалась?

– …Я не знаю, как это получилось.

– Мама права. Ты безнадежна, – с подчеркнутым презрением сказала сестра.

Гнев, удушливый в объятии с горькой обидой, исчез, стоило Джел проглотить три таблетки «Флоры».

Джел сидела на полу, устремив пустой взгляд в никуда. Все это время она следовала неправильной тактике. Джел бездумно воевала со своим телом. Сначала она наносила хлесткий удар по нему, затем оно отвечало ей упорным сопротивлением. Стоило Джел немного расслабиться, как враг начинал подкидывать всевозможные соблазны, отчего его победа крепла.

Чтобы выиграть в этой тяжелой битве, Джел необходимо перестать подкармливать своего противника и обзавестись серьезным союзником. И союзник этот – голод. Да, она уже ограничивала себя в еде, но все же употребляла калории, которые, накапливаясь, преобразовывались в бугристые складки. Еда – это яд, а яд опасен в любом количестве. Голод должен стать ее лучшим другом, защитником, который уничтожит врага, безжалостно обессилив его.

Джел нашла контейнер, куда она раньше помещала аппетитные снеки. На его дне все еще покоились крошки печенья и прочей отравы.

Из столовой Джел принесла зеленое яблоко. Пластмассовым ножичком еле-еле разрезала его пополам и одну половинку разделила еще на две части.

– Завтрак. – В первый отсек контейнера Джел положила половину яблока. – Обед. – Во втором отсеке оказалась первая четвертинка фрукта. – Ужин, – сказала Джел, положив вторую четвертинку.

Это яблоко необходимо ей было лишь для того, чтобы не испытать сильный стресс, резко отказавшись от еды. Оно служило своеобразным мостиком между старой жизнью, полной яств и жира, и новой, в которой теперь будет править ее новый, опасный друг.

На внутреннюю сторону крышки контейнера Джел прилепила стикер с фразой, которая стала ее девизом: Vincere aut mori – «Или победить, или умереть».

* * *

Арджи припарковался у стадиона школы «Блэкстон». Никки вылезла из его машины, поправляя шортики от костюма ежевичного цвета и с восторгом оглядывая широченный забор, отделявший территорию школы от остального мира.

– Не понимаю, зачем мы сюда приехали, – сказал Арджи.

– Я предлагаю тебе отправиться в опасное, но очень увлекательное приключение.

– Не думаю, что нарушение закона можно назвать приключением. Если попадемся, то проведем это свидание за решеткой.

– А что? Тоже неплохо. По крайней мере точно незабываемо.

– Никки, я серьезно. Давай поедем в какое-нибудь безопасное место. Тебя-то, если что, отмажут, а вот я загремлю по полной.

– Арджи, даже если что-то пойдет не по плану, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы спасти тебя. – Никки впилась губами в Арджи, надеясь пробудить в нем чуточку смелости и азарта. – Ты веришь мне?

Ответа не последовало. Арджи подошел к забору, чувствуя, как желание угодить Никки устало сражается с цепенящим страхом.

Арджи первым перелез через забор, затем, встав на железное кольцо, приваренное к столбу, перекинулся, чтобы подать руку Никки.

– Держись крепче, – сказал он.

Никки быстро оказалась по ту сторону забора. Непроглядный мрак сгустился, торжествуя в отсутствие какого-либо освещения. Никки, держа Арджи за руку, осторожно шла вперед, в поиске выхода на стадион.

– Давай вернемся… У меня плохое предчувствие.

– Неужели ты не мечтал хоть раз оказаться на закрытом стадионе?

– Я и о домашнем драконе мечтал, но что с того?

– Ну, дракона найти я не смогу, а вот подарить тебе целый стадион в моих силах.

Никки нащупала дверь, ведущую к секторам. Она была не заперта, и ребята легко проникли внутрь.

Арджи распахнул рот, увидев как масштабные фонари освещают огромное поле, в самом сердце которого было сооружено романтичное гнездышко.

– Никки… что это?

– Это плед, фруктики и шампанское, – улыбнулась Дилэйн. – Весь стадион в нашем распоряжении.

– Как тебе это удалось?

– М-м… Убила охранника и забрала ключи, – буднично ответила Никки и тут же рассмеялась, заметив, как Арджи не на шутку испугался. – Да господи, я просто арендовала ваш стадион и заплатила охраннику, чтобы тот подготовил нам тут все. Делов-то.

Ребята расположились на пледе, что служил свое-образным островком уюта и умиротворения. Арджи на мгновение показалось, что они с Никки находятся на какой-то чужой, далекой планете, кишащей негостеприимными жителями, что скрывались в тени секторов и ждали подходящего момента, чтобы наброситься.

– Тебе не нравится?

– Я… не знаю, как на все это реагировать. Это я должен устраивать тебе сюрпризы, а не наоборот.

– Бред какой-то. Никто никому ничего не должен. Я получаю огромное удовольствие, радуя близких людей. Арджи, ради твоей улыбки я готова горы свернуть.

– Я никогда не смогу ответить тебе тем же.

– Ну и что? Я могу позволить себе чуть больше, чем ты, но меня это не волнует… Можешь расценивать это как подарок, – сказала Никки, разливая шампанское по бокалам.

– За что?

– Рокси рассказала, как вы порвали «Сиванродж».

– Ну, Рокси… – парень самодовольно ухмыльнулся. – Я планировал позже похвастаться. Это была легкая победа, если честно. Они как-то быстро сдались. Но… все равно после выигрыша мы наконец-то поверили в себя. И это, пожалуй, самое главное.

– Поздравляю. – Никки вновь прильнула к Арджи, соединив их губы в жарком поцелуе.

– Прости за мое поведение. Я просто растерялся. Для меня никто еще такого не делал.

– Знаешь, ты первый парень, ради которого я что-либо делаю.

– Почему именно я? – удивился Арджи.

– Не знаю… Ты особенный.

– Я совершенно обычный.

– …Может, в этом как раз и есть твоя особенность?

А в это время тихий, спокойный вечер в «Греджерс» разрушил визг пожарной сигнализации.

– Учебная тревога? – спросила Диана.

– Скорее всего, – пожала плечами Калли.

– Вы чего сидите?! – ворвалась в комнату Джел. – На первом этаже пожар, дым уже к нам поднимается!

– Черт… – Калли бросила учебник и побежала к выходу.

– Никки вернулась? – задала вопрос Брандт.

– Нет…

Облако смертоносного дыма ползло по коридору, заполняя своим въедливым запахом все пространство. Ученицы толпились у запасного выхода, безостановочно кашляя. Учителя первым делом эвакуировали младших, вскоре очередь дошла и до старших воспитанниц.

Оказавшись в безопасности, Джел еще долго не могла прийти в себя. Голова кружилась, легкие все еще были одурманены едким дымом. Глаза слезились, Джел едва удалось разглядеть номер Никки и нажать на кнопку вызова. Первая попытка дозвониться до подруги провалилась. Вторая, третья… пятая тоже была потрачена впустую.

– Никки, мать твою, возьми трубку! Я прикончу тебя, когда приедешь!

Арджи робкими движениями ласкал разгоряченное тело Никки. Стоило ему прикоснуться к ее губам, как телефон Никки вновь напоминал о своем существовании, разрываясь от громкого рингтона.

– Я так не могу. Ответь, – сказал Арджи, отстраняясь от девушки.

Никки схватила телефон, пребывая на пике возбуждения.

– Джел, я тебя убью, – сказала она, перед тем как ответить на звонок. – Что?

– Школа горит! Мы еле-еле эвакуировались. Голди нас сейчас будет считать, – отчеканила Джел.

– Проклятье…

– Она еще в «Блэкстоне», – сказала Джел, подбежав к подругам.

– Что будем делать? – встревожилась Калли.

– …Голди проверяет по фамилиям. Я просто отзовусь за Никки и все, – ответила Диана.

– А где ваша подружка? – подкралась Рэмисента.

– Она… к сестре побежала, – соврала Джел.

Девушки расслабились, когда Рэмисента кивнула, очевидно поверив на слово, и не стала больше задавать вопросов. К счастью, и Элеттра, стоявшая рядом с Арлиц, не приставала к ним.

– Говорят, что вспыхнул какой-то прибор в подсобке. Основное пламя вроде потушили, но этот чертов дым… Теперь несколько дней будем жить в торжественном зале и мыться в общей душевой! – жаловалась Клара Дилэйн.

– Главное, что все целы, а остальное – мелочи, – успокаивала сестру Леда. – Девочки, а где Никки?

Появление Леды и Клары вдребезги разрушило легенду о местонахождении Никки.

– Мы думали, что она с Кларой, – ответила Элеттра.

– Нет, я ее не видела, – сказала младшая Дилэйн.

– О господи…

– Леда, не переживайте, – отважилась подать голос Калли. – Никки вышла с нами, а потом ей кто-то позвонил, и она отошла.

– Когда вернется, дайте мне знать, хорошо?

Подруги кивнули, не рискнув взглянуть обеспокоенной Леде в глаза.

Элеттра и Рэмисента переглянулись, а затем направили взгляды, полные подозрения, на Диану, Калли и Джел.

– Никки опять сбежала? – спросила Рэмисента.

– Нет, – резко ответила Диана.

– Вы ее покрываете, – констатировала Арлиц.

– Рэмисента, не лезь не в свое дело, – не выдержала Диана.

– Миссис Маркс поручила мне написать список присутствующих. Поэтому мы и хотим выяснить, где Дилэйн, – сказала Элеттра.

– Я же сказала, она здесь, – настаивала Диана.

– Эй, кто-нибудь видел Никки Дилэйн? – Элеттра обратилась к одноклассницам. В ответ Кинг получила лишь молчание и растерянные взгляды. – Ее никто не видел. Да и в показаниях вы путаетесь.

Диана поняла, что из этой западни уже не выбраться.

– Элеттра, я тебя никогда ни о чем не просила, но сейчас…

– Сейчас я расскажу миссис Маркс всю правду, и твою подругу наконец-то вышвырнут из «Греджерс», – ехидно улыбнувшись, сказала Кинг.

Арджи разогнал автомобиль до максимума, наплевав на правила и страх. Волнение липкими щупальцами сдавливало горло. А Никки в это время испытывала неописуемое наслаждение, что ей даровал драйв от сложившейся ситуации. Она визжала, смеялась и не упускала возможности поприставать к напряженному Арджи.

– Что ты делаешь?! – молниеносно среагировал Арджи, когда Никки опустила голову к его паху и стала расстегивать ремень.

– Хочу, чтобы ты расслабился. Ты даже не представляешь, на что способен мой волшебный ротик.

– Никки, перестань! Мы несемся на бешеной скорости! Ты не соображаешь, насколько это опасно?!

– Так притормози чуть-чуть. В чем проблема?

– В твоих же интересах как можно быстрее добраться до Мэфа.

– В моих интересах доставить тебе и мне удовольствие. Подруги меня прикроют в любом случае, так что беспокоиться незачем. – Никки вновь коснулась ремня, лихо стянула его, расстегнула молнию и просунула руку в штаны. – Арджи, сбавь скорость.

– Уверена, она уже несется сломя голову. Никки же не идиотка, – сама себе не веря, убеждала подруг Джел.

– Элеттра, список готов? – спросила Голди, подойдя ближе к толпе десятиклассниц.

– Да, миссис Маркс.

Когда список оказался в руках директрисы, Диана почувствовала, как сердце из-за неудержимой паники сбивается с ритма.

– Де Карло?

– Здесь, – отозвалась Орабэль.

– Малик?

– Здесь, – откликнулась Мэгги.

Калли мельком огляделась по сторонам, ожидая, что Никки вот-вот где-то покажется. Но Дилэйн нигде не было, а Голди стремительно приближалась к концу списка.

– Брандт?

– Здесь…

– Лаффэрти?

– Здесь.

– О’Нилл?

– …Здесь.

– Так, Кинг и Арлиц тоже на месте, – сказала Голди. – А где Дилэйн? – Маркс стала всматриваться в безмолвную толпу.

– Мы ничего не знаем о ее местонахождении, миссис Маркс, – ответила Элеттра.

– Диана?

– Миссис Маркс… Никки здесь нет, – тихо ответила Брандт. – Кажется, она не покинула резиденцию.

– Что?! – прибежала Леда. – Вы же сказали, что вышли вместе?!

– Мы так думали… Из-за паники и дыма легко было ошибиться.

Леда немедля направилась в сторону резиденции, из которой продолжал валить густой дым.

– Леда, нужно дождаться спасателей! – крикнула Голди.

– Когда они приедут, будет уже поздно!

– …Надо было сказать правду, – шепнула Калли, понимая, что ситуация накалена до предела.

– Джераб, нет!!! – срывая голос, кричала Алесса.

– Мистер Эверетт, вернитесь на место! – противостояла Голди.

– Вы хотите, чтобы я тут спокойно стоял, пока одна из наших учениц умирает?! – Джераб не стал больше слушать взволнованных женщин и побежал к резиденции учениц.

– А если он погибнет из-за нее? – испугалась Джел.

Диана ринулась к Джерабу, что с отчаянным бесстрашием шел навстречу смерти. Она поняла, что должна сделать все что угодно, лишь бы оттянуть время и не допустить, чтобы Джераб поплатился жизнью из-за ее обмана.

– Мистер Эверетт, я пойду с вами!

– Диана, это исключено! – вновь подала голос миссис Маркс.

– Там моя подруга! Я должна спасти ее!

– Ты не пойдешь со мной!

– А я не спрашивала у вас разрешения, мистер Эверетт!

– Да что ты за человек такой?!

– А вы? Вам не надоело играть в идеального героя? Весь такой совестливый, мужественный. Уже тошнит от этой наигранности!

– Вот это ее понесло… – поразилась Калли.

– Диана, вы хоть понимаете, что в данный момент разговариваете со своим учителем?! – вмешалась Голди.

– Миссис Маркс, я уже привык к такому отношению. Брандт не имеет понятия о субординации, – сказал Джераб.

– Вы тоже, великодушный вы наш, не сильно-то церемонитесь со мной. Вы только и делаете, что гнобите меня каждый урок!

– Да вы что, охренели?!

– Мисс Дилэйн! – Вытаращила глаза директриса.

– Извините, миссис Маркс, но в чертовой резиденции умирает моя сестра, и вместо того, чтобы идти к ней на помощь, мы вынуждены стоять здесь и слушать эти бразильские страсти, мать вашу!

– Никки! – закричала Джел.

Все тут же обернулись на ее крик и увидели, как из парка, не торопясь, выходит Никки.

– А что это вы все на меня уставились? – как ни в чем не бывало спросила она.

– Где ты была?! – преисполненная радостью, спросила Леда.

– В парке. Реанимировала легкие. Я последняя выбежала из здания, чуть не задохнулась.

– Дилэйн, почему вы так одеты? – задала вопрос Голди. Большинство учениц выбежали в пижамах, пожар ведь застал их перед сном, а Никки стояла в выглаженном парадном костюмчике.

– В школе пожар, миссис Маркс. Я не могла допустить, чтобы мой любимый костюм от Валентино превратился в пепел.

Придраться к оправданию Никки можно было еще сотню раз. Голди почувствовала подвох, зная истинную натуру ее взбалмошной ученицы. Но устраивать разборку не было смысла. Сотрудники школы и учащиеся безумно устали, все были напуганы, младшие уже начали капризничать. Голди заставила себя успокоиться и приказала ученицам идти в центральный корпус, где Бертольф подготовил для всех спальные места.

– Это было так круто! Пока тут горела школа, мы сгорали от страсти! – хохотала Никки, рассказывая подругам про свое свидание.

Девушки все еще стояли на улице, пока остальные ученицы сражались за койки в зале для торжеств.

Щеки Дианы до сих пор пылали из-за того спектакля, что ей пришлось разыграть перед обитателями «Греджерс». Гнетущий стыд не давал ей расслабиться ни на секунду. Ей было неловко прежде всего перед Джерабом. Столько всего она ему наговорила. И за что? На этот раз он поступил как настоящий мужчина, истинный герой… Ей нужно было иначе с ним себя вести, другие слова подобрать, чтобы выиграть время. Теперь его неприязнь к ней укрепилась, и война между ними не закончится никогда.

– Какого хрена тебе приспичило встретиться со своим ненаглядным посреди недели?! – взорвалась Брандт.

– На выходных стадион занят. У меня не было другого выхода.

– Ты всех нас подставила! Из-за тебя я нагрубила Джерабу и чуть не упала к ногам Элеттры, умоляя не выдавать тебя.

– Диана, я… не ожидала, – сразу же поникла Никки.

– Если еще раз сбежишь, я выдам тебя со всеми потрохами. Не собираюсь больше спасать твою эгоистичную задницу!

Глава 15

Калли ждала свой день рождения как феноменальное событие, которое даст начало важным переменам. Из всей четверки она была самая младшая. Разница в возрасте была лишь в несколько месяцев, но она остро ощущалась и проявлялась в особенном отношении к Калли. Ее все считали маленькой, неопытной, неготовой к чему-либо ответственному. Теперь же она преодолела эту незримую границу между детством и взрослой жизнью и стала ощущать себя совершенно иначе: мудрее, серьезнее и увереннее.

– Калли, я могу войти? – послышался голос матери за дверью.

– Да, – ответила Калли, поправляя платье.

Мэйджа вошла в комнату дочери. Ее глаза сразу стали влажными, стоило ей увидеть свою повзрослевшую малышку в миловидном платьице пастельно-розового цвета с пышной юбкой, длинными воздушными сетчатыми рукавами, обшитыми стразами.

– Ох, детка… Ты неотразима!

– Спасибо, мам. – Щеки Калли вмиг порозовели, отчего она стала выглядеть еще краше.

– Это новое платье?

– Да.

Мэйджа внимательно присмотрелась к наряду дочери.

– Из последней коллекции… На что ты его купила?

– Я устроилась на работу. Решила потратить первую зарплату на платье.

– И кем же ты работаешь?

– …Репетитором.

– Репетитором?

– Да. Я хорошо знаю французский. В резюме написала, что окончила университет, ни у кого не возникло вопросов, – не смотря в глаза матери, лгала Калли. Она помнила реакцию Никки, когда та узнала о ее настоящей работе. Сколько осуждения ей пришлось пережить. Мэйджа отреагировала бы точно так же, а может, и еще хуже, знай она всю правду. Ведь если в Бэллфойер просочится информация о том, что ее дочь выполняет унизительную, недостойную работу, то семье Лаффэрти не отделаться от косых взглядов, насмешек и порицания.

– Калантия, мне кажется, ты меня обманываешь.

– С чего ты взяла?

– …Я знаю, что есть сайты, куда девушки выкладывают фотографии, где они голые, снимают непристойные видео, и им за это хорошо платят.

– Господи, мама! Ты думаешь, что я этим занимаюсь?!

– За репетиторство не платят такие деньги!

– Платят! Некоторые родители не скупятся на образование своих детей! – этими словами Калли нанесла болезненный удар в самое уязвимое место матери – в сердце. – Как ты посмела заподозрить меня в таком?!

– …Прости, детка. Я просто волнуюсь за тебя.

– Не надо за меня волноваться. У меня все под контролем.

До начала торжественного вечера оставался час. Мэйджа и Калли постарались успокоиться и настроиться на дружелюбную волну, хотя бы для вида. Обе-им это далось нелегко.

– А здесь будут танцоры, – сказала Мэйджа, показывая маленькую сцену у фонтана с шампанским. – Сейчас популярно приглашать танцоров на праздники.

Калли, изображая фальшивое восхищение, осматривала холл, где развернулась масштабная площадка для празднования. В дальней части помещения уже располагались музыканты, вооруженные скрипками и виолончелями. Рядом с ними несколько фуршетных столов. Центр зала предназначался для танцев, на которые должны были вдохновить те самые танцоры, которых пригласила Мэйджа, и классическая музыка. Официанты, издали напоминавшие оловянных солдатиков, стояли у каждого столика. С потолка свисала на прозрачной леске огромная цветочная композиция «С днем рождения, Калантия!». Все было красиво, изысканно, со вкусом, но… при этом искусственно и до боли претенциозно.

– Что-то не так, милая?

– Мам, все чудесно… Но только это все не про меня, понимаешь? Все слишком гиперболизировано. Мне неуютно.

– А, по-моему, все довольно эстетично и стильно. Я старалась сделать так, чтобы угодить всем гостям.

– Ты угодила своим гостям, а моим здесь будет неловко, как и мне. Я хотела обычную вечеринку, а не помпезное торжество.

– Калли, вечеринку ты можешь закатить в любой момент, а день рождения – это особенный праздник.

Негодование Калли росло с невероятной скоростью. Она взглянула на мать, что изо всех сил пыталась скрасить теплой улыбкой назревающий конфликт. Мэйджа поняла, что все ее старания были напрасны. Дочь разочарована, еле сдерживала слезы. Внезапно Мэйджа почувствовала сильнейший прилив слабости, что могло быть предвестником обморока.

– Мам… ты чего? – Калли заметила, как Мэйджа медленно крадется к стулу, чтобы погрузить в него свое обессиленное тело.

– …Перенервничала, наверное. Я очень хотела, чтобы тебе все понравилось, но у меня не получилось.

«Эффективная манипуляция», – подумала Калли.

– Мам, отдохни немного. Выглядишь неважно. Я сама встречу гостей, – как можно мягче сказала Калли.

* * *

Под цветочными буквами выстроилась целая пирамида из подарков для Калли. Разноцветные блестящие упаковки сверкали в приглушенном свете.

Калли выдохлась уже в самом начале вечера, приветствуя всех гостей. Рот болел от широкой улыбки, на языке уже мозоль образовалась от постоянного повторения слов благодарности, руки превратились в безжизненные плети после сотни объятий.

– Самые большие подарки от нас, – сказала Джел, обнимая именинницу.

– Спасибо, девочки.

– Платье шикарное! – восхитилась Диана.

– Знали бы вы, сколько я его искала…

– Калли, можно вопрос? К скольким нам ждать прибытия Королевы? – спросила Никки.

– Что?

– Просто антураж такой, словно это не день рождения, а настоящий королевский бал.

– …Это мама решила всех удивить. Я сама такого не ожидала.

– А они что здесь делают? – Джел кивнула в сторону Элеттры и Рэми, что переступили порог холла.

– Черт… Мама!

Калли, минуя нежданных гостей с натянутыми улыбками, помчалась к матери. Мэйджа отвлеклась от беседы с Аннемари Брандт, увидев недовольную дочь возле себя.

– Мама, зачем ты пригласила Кинг и Арлиц? – спросила Калли, отведя мать в сторону.

– Ты же сама сказала, чтобы я позвала всех твоих одноклассниц?

– Всех, кроме Элеттры и Рэмисенты. Ты забыла, какие у нас с ними отношения?

– Калли, Элеттра – наша соседка, я не могла оставить ее без приглашения, это же невежливо. И… если честно, я не знала, что с Рэмисентой Арлиц ты тоже не ладишь, – виновато сказала Мэйджа. – Веди себя достойно, пожалуйста. Скандал ни к чему хорошему не приведет.

– Не понимаю твою логику, – сказала Рэми, следуя за подругой. – Ни с кем из четверки мы не общаемся, но отказаться от приглашения на день рождения одной из них мы не можем?

– Рэми, здесь все наши одноклассницы. Я не хочу, чтобы мы с тобой были изгоями. К тому же нам тут не рада только эта четверка. Я не могу не воспользоваться шансом побесить Брандт. – Элеттра грациозно подняла бокал шампанского, подмигнув Диане и ее свите, и выпила все без остатка.

– Могу предложить вам рагу. Оно входит в вегетарианское меню, – обратилась официантка к Джелвире.

– Нет, спасибо. Принесите мне только воду.

– Как скажете.

Несколько дней Джел пила лишь воду и ела по одному яблоку в сутки. «Флора» безупречно справлялась со своей работой, Джел не чувствовала голода, желудок всегда казался наполненным. К слабости, заторможенности и головокружению Джел быстро привыкла. Никто из окружающих не заметил, что с ней что-то не то, ведь Джел в принципе была медлительной, перманентно квелой.

– Джел, – Йера заняла свободное место рядом с дочерью, – ты за весь вечер ничего не съела.

– …Я решила устроить разгрузочный день.

– Надо же, – брови матери взметнулись. – Тяжело тебе, наверное?

– Совсем нет. Я регулярно устраиваю такие дни.

– Неужели ты решила прислушаться к моим советам?.. Ты похорошела.

– Правда?

– Цвет лица улучшился, объемы стали меньше. Я еще никогда так тобой не гордилась.

– По-моему, ты вообще никогда мной не гордилась.

– Ты не давала мне повода.

Йера встала, обняла дочь со спины и прошептала:

– Но теперь я вижу, как ты стараешься, и меня это очень радует. – Джел не смогла сдержать улыбку, после того как мать поцеловала ее в макушку. – Продолжай в таком же духе.

Йера отправилась к подругам, оставив довольную Джел в одиночестве. Слова матери вскружили ей голову. Джел ведь только этого и добивалась! Йера, наверное, впервые в жизни посмотрела на нее без жалости и осуждения, в ее взгляде читались одобрение и подлинное восхищение. Пусть у Джел совсем не было сил, чтобы веселиться с подругами, пусть ее иногда подташнивало из-за той химии, которую она ежедневно употребляла вместо завтрака, обеда и ужина, пусть голова стала болеть чаще и надежда на нормальный сон погибла вместе с последними запасами энергии и желанием жить нормальной жизнью. Все это не важно. Все это не зря. Ведь мама наконец-то похвалила ее и даже стала гордиться ею.

– Пожалуйста, – официантка поставила перед Джел очередной графин с прозрачной жидкостью.

Джел наполнила стакан и вновь заполнила пустоту в желудке несколькими глотками воды.

– И как долго ты будешь избегать меня? – спросила Никки, выследив Диану.

– Никки, не порть мне настроение своим присутствием.

– Я уже сотню раз извинилась перед тобой! Что я еще должна сделать?

– Твои извинения – это пустые слова. Ты всегда думаешь только о себе, – заявила Диана.

– Только о себе?! Да я всегда все делаю ради других, напрочь забыв о себе! Я свозила вас на Ориан, чтобы вы хоть немного отвлеклись от своих проблем. Я чуть не убила Марийону, чтобы спасти вас. Я храню все ваши секреты, и вы знаете, как мне тяжело это делать! Мое кредо – болтать без умолку! Я из кожи вон лезу, чтобы всем угодить, быть полезной, потому что… потому что мне кажется, что во мне больше нет ничего, что может понравиться людям.

Никки расплакалась. В этот момент мимо нее и Дианы проходила Кармэл, держа за руку Гаспара. Мать не придала никакого значения увиденному. Слезы дочери не заставили вздрогнуть ее хладнокровное сердце. Никки проводила печальным взглядом счастливую парочку и после разрыдалась еще сильнее. Безразличие матери вонзилось острием в ее изломанную, ранимую душу.

– …Ты думаешь, я сбежала к Арджи, чтобы просто развлечься? Я хотела сделать ему приятное. Каждый раз я рискую своей шкурой ради него, чтобы показать, как я люблю его, чтобы окружить его вниманием и заботой, как умею… Но ему наплевать на все это.

– С чего ты взяла, что Арджи наплевать?

– Я это вижу. Чувствую. Он обнимает меня, целует не из-за желания, а из-за банального одолжения.

– Никки… я погорячилась. Ты – хороший человек, и я люблю тебя такую, какая ты есть. А насчет Арджи не загоняйся. Ты ему нравишься, это определенно так. Ты просто серьезно влюбилась и очень боишься потерять его. Тебе сейчас все кажется подозрительным и хрупким. Запомни, Никки, таких, как ты, не бросают. Из-за таких, как ты, парни прыгают с крыши, если им не удалось заполучить твое внимание.

– Вранье, – улыбнулась Никки.

– Посмотри на вон того официанта, – Диана указала на паренька, что уже минут пять таращился на Никки, позабыв о своих служебных обязанностях. – Если ты ему не улыбнешься, он вскроет себе вены десертным ножом.

Настроение Никки улучшилось по щелчку. Она вновь надела маску вечно веселой, саркастичной дурнушки, за которой отлично можно было скрыть свою гнетущую печаль.

– Мэйджа, ты сама все организовала? – спросила Аннемари.

– Да. Целый месяц готовилась.

– Ты превзошла саму себя.

– Спасибо, – Мэйджа расплылась в улыбке. Сколько же усилий она приложила, чтобы добиться положительной оценки от своей старой подруги.

– А где Бенни?

– В «ВэстКонтерлэй». Спенсер воспротивился тому, чтобы Бенни пропустил учебу ради дня рождения сестры.

– Суровый у тебя муженек, – сказала Кармэл.

– Невыносимый, – подтвердила Мэйджа, отхлебнув вина.

– Риннон, присоединяйся к нам, не бойся, – Йера окликнула Риннон Арлиц. – Это с виду мы такие гиены, на самом же деле мы довольно милые дамочки.

Подруги одновременно хихикнули. Риннон скромно пристроилась к компании.

– Как же быстро выросли наши девочки, – вздохнула Аннемари Брандт. – И как стремительно мы постарели. Кажется, совсем недавно мы с вами отмечали свое шестнадцатилетие.

– О, я до сих пор не могу забыть твой шестнадцатый день рождения, – сказала Кармэл. – Я тогда лишилась девственности с каким-то хиппи, который принес травку на твою тусовку.

– Вы вместе учились? – удивилась Риннон.

– Да, в «Греджерс», – ответила Йера. – Аннемари и Мэйджа были одноклассницами, Кармэл на год старше, а я на три младше.

– Еще с нами училась Аврора, мать Элеттры Кинг. Она была нашей королевой, – добавила Мэйджа.

– Ох, Аврора… – печально промолвила Аннемари. – Никак не могу смириться с тем, что ее больше нет. Я ее очень любила.

– Мы все ее любили, – сказала Йера. – Все девчонки равнялись на нее. Да уж… Не зря говорят: «Кто ярче всех горит, тот быстрее всех сгорает»… Очень жаль Аврору.

Талию Кармэл обхватили мускулистые руки ее возлюбленного. Та выгнулась как кошка и обмякла в его объятиях.

– Дорогая, жду тебя на танцполе, – сказал Гаспар, а после поцеловал свою даму в ухо и удалился.

– Это твой парень? – спросила Риннон.

– Да, Гаспар Скардино, – не отводя взгляда от попки своего кавалера, ответила Кармэл.

– Сколько ему лет? – задала вопрос Аннемари.