Текст книги "Юность подарит первые шрамы"

– Недавно исполнилось тридцать.

– Кармэл, где ты находишь таких красавчиков? – не удержалась от вопроса Йера.

– Неужели вы думаете, что я раскрою вам все свои тайны? Ну уж нет.

– Дилэйн, годы идут, а ты все не меняешься, – засмеялась Мэйджа.

– Да, я все так же молода и сексуальна. Поэтому все красавчики мира падают к моим ногам. Ладно, пойду танцевать. Не захлебнитесь слюной, старушки!

Спенсер с важным видом обходил столы, которые на некоторое время покинули гости, – кто-то вышел на улицу, кто-то захотел потанцевать, – и незаметно забирал неоткрытые и почти полные бутылки вина и шампанского. Никто не обратил на него внимания, за исключением дочери. Калли подбежала к отцу и уставилась на него, транслируя презрение и негодование.

– Папа, что ты делаешь?

– Закрытые бутылки можно вернуть в магазин, а то, что уже начато, я поставлю в домашний бар. Гости уже и так нехило нахлестались.

– Положи на место! Это не принадлежит тебе!

Спенсер лишь ухмыльнулся и пошел в сторону своего кабинета. Калли не собиралась сдаваться.

– Ты не слышал, что я сказала?!

– Ты как со мной разговариваешь? Что, взрослой себя почувствовала?

– Папа, это мой день, мой праздник! Умоляю тебя, верни все, что ты забрал!

А в этот момент тот самый официант, что строил глазки Никки, вновь засмотрелся на обворожительную блондинку и опрокинул поднос с двумя бокалами игристого на Элеттру, сидевшую за столом, который тот обслуживал.

– Прошу прощения! Я не хотел…

– Еще бы ты хотел, гоблин криворукий! – Элетт-ра, прижав салфетки к платью, насквозь пропитанному спиртным, помчалась в уборную.

– Эл, помощь нужна? – крикнула вслед Рэмисента.

– Сама справлюсь!

Проходя мимо кабинета хозяина дома, Элеттра остановилась. За дверью шел ожесточенный спор.

– Ты же знаешь, в каком мы сейчас положении! Твоя мать, дура безрассудная, потратила бешеные деньги на этот никому не нужный пир. Даже со мной не посоветовалась! Я из-за вас по уши в дерьме!

– Из-за нас?!

– А из-за кого же еще? Я потратил столько бабла, покупая вам дорогие шмотки, катая вас по всему свету! Я разорился из-за того, что вечно потакал вашим прихотям!

– Спасибо, папочка! Обвинение во всех смертных грехах – лучший подарок на мой день рождения!

Элеттра понеслась к подруге, едва не сбив по дороге несколько официантов.

– Ну что, спасла платье? – спросила Рэмисента.

– Да плевать на платье! Я тут такое узнала!

– Ну?

– Спенсер Лаффэрти – банкрот, – шепотом ответила Элеттра.

– Чушь…

– Клянусь! Я слышала разговор Спенсера и Калли. Посмотри, какая она разъяренная, – Эл указала на Калли, что выскочила в холл в растрепанных чувствах.

– Но зачем тогда они закатили такой праздник?

– Лаффэрти сделает все что угодно, лишь бы скрыть свое плачевное положение.

– Обалдеть…

– А ты говорила, что мы зря пришли. У меня теперь не только хорошее настроение, но и козырь, – хищно улыбнулась Элеттра.

* * *

Калли не знала, каким богам молиться, чтобы этот вечер поскорее закончился. Она боролась с нестерпимым желанием запереться в своей комнате, упасть на пол и прорыдать до самого утра. Калли пробежалась глазами по холлу. Казалось, что все, кто пришел отметить с ней ее день рождения, уже давно забыли о ней и о ее празднике и просто развлекались сами по себе, опустошая тарелки и засыпая от нудной музыки. Атмосфера была до жути скучная, даже на похоронах больше динамики, что уж скрывать.

Вдруг взгляд Калли замер на молодом человеке, что стоял у дверей и отчаянно искал знакомое лицо.

– Руди!

Руди потерял дар речи, когда увидел именинницу. Та подбежала к нему, обняла, прижавшись щекой к его плечу.

– Привет… – наконец сказал Руди. – Ты такая красивая!

– Какой милый букет, – улыбнулась Калли, заметив скромные ромашки в руках парня.

– Это тебе, – протянул Руди цветы.

– Калантия, подойти ко мне, пожалуйста.

Калли обернулась и увидела мать, что прожигала ее строгим взором.

– Ты иди к столу пока, я скоро присоединюсь к тебе, – сказала Калли.

Руди кивнул и послушно направился к свободному столу, стараясь не обращать внимания на прикованные к нему взгляды.

– Что он здесь делает? – спросила Мэйджа.

– Я его пригласила. Он мой друг.

– Калли, посмотри на своих гостей. Посмотри, как они выглядят, как ведут себя. А теперь обрати внимание на своего друга. Видишь разницу?

– Нет, – резко ответила Калли.

– Этот оборванец соизволил прийти на такое мероприятие в дешевом костюме! Принес этот безвкусный букет!

Калли только после слов матери рассмотрела, во что был одет Руди. Старенький, но достаточно опрятный костюм серого цвета. Застиранная белая рубашка с разными пуговицами. Отцовские туфли, героически пережившие не один десяток лет. Вместе с Калли Руди детально изучали все присутствующие на празднике.

– …Мама, если ты выгонишь Руди, я тебе этого никогда не прощу.

Руди все же не рискнул сесть за стол. Оттого, что на него были направлены сотни оценивающих глаз, его стало подташнивать, даже слегка знобить.

Калли застала своего друга у сцены с танцорами.

– Что они делают? Изображают брачный период гусениц? – поинтересовался Руди.

– Это контемп, – объяснила Калли. – Такой танец. Пойдем выпьем что-нибудь.

Только они направились к столу, как за их спинами послышался голос Никки:

– Калли.

Калли вздохнула, явно нервничая.

– Я подожду тебя здесь, – сказал Руди.

Калли подошла к подругам, предвкушая очередную волну негодования.

– Руди Фокс? Серьезно? – спросила Никки.

– Не начинайте. Мать меня уже отчитала.

– А на что ты рассчитывала, когда звала его сюда? – удивилась Диана.

– Все на него смотрят, как на зверушку, сбежавшую из зоопарка, – сказала Джел, с жалостью глядя на Руди.

Тот ждал Калли и слушал нескончаемые обсуждения его внешности, его одежды, манер и даже акцента.

– Лучше бы он мусорный мешок надел. И то симпатичнее бы смотрелось, – сказала Элеттра.

– Может, это винтажный костюм? – усмехнулась Рэмисента.

– Ага, из винтажной помойки.

– Вы же знаете Калантию. Она вечно жалеет всех обездоленных, – оправдывалась Мэйджа перед подругами. – Вот и этот парень не исключение.

– А вот и я, – сказала Калли. Внутри нее все оборвалось, стоило ей увидеть поникшие глаза Руди. – А почему ты так поздно приехал? – спросила она, делая вид, будто ничего не происходит.

– Работы полно было.

– Понятно… Скоро будет салют. Мама сказала, что это будет феерично.

– Калли, я, скорее всего, уйду до салюта.

– Почему?

– Я здесь в роли шута.

– Неправда. Я хочу, чтобы ты остался, – умоляющим голоском сказала Калли.

– Мне надоело быть посмешищем.

Руди, опустив голову, пошагал к выходу.

– Руди! – погналась за ним Калли. – Руди, не уходи!

Мэйджа тут же преградила ей путь.

– Руди, если хотите, я могу вызвать такси до вашего дома… У вас ведь есть дом?

– Мама, ну конечно, у него есть дом! Что за вопрос такой?!

– Просто твой друг выглядит как бездомный.

– …Прости, Калли, – сжимая кулаки, сказал Руди. – С днем рождения, – парень ускорил шаг.

– Руди!

– Калантия, пусть уходит. Он своим появлением едва не испортил праздник.

– Мама, это ты все испортила!

Калли побежала к лестнице. Теперь ей было все равно, что про нее скажут гости, как мать отреагирует на ее побег. Все, чего ей хотелось на тот момент, – это исчезнуть.

– Калли, что происходит? – спросила Диана, остановив подругу. За ее спиной появились встревоженные Никки и Джел.

– Вы действительно не понимаете, в чем дело?! Вы накинулись на бедного парня, как стая бешеных псов! Руди очень дорог мне, вы это понимаете?! Я люблю его!!! Люблю! – истерика Калли достигла апофеоза.

Подруги онемели от неожиданного признания.

И тут…

Заунывная композиция тоскующих музыкантов прервалась, и заиграла песня ABBA – «Gimme! Gimme! Gimme!». На танцполе появился Руди, показывая жестом всем стоявшим рядом немедленно уйти. Руди остановился в самом центре и начал поражать толпу виртуозными танцевальными движениями в стиле диско.

Калли сначала подумала, что у нее галлюцинации. Может, из-за стресса потеряла рассудок? Но все это происходило на самом деле. Кто-то смеялся, глядя на танцующего паренька, кто-то возмущался, были и те, кто старался не замечать это рыжеволосое безумие, но вскоре и они подключились к всеобщему изумлению. К числу последних относились Элеттра и Рэмисента.

– Ну что ты стоишь?! – подлетела Мэйджа к дочери. – Останови его! Он позорит не только нас, но и себя.

Калли проскользнула сквозь толпу. Несколько секунд она смотрела на Руди вместе с остальными. Руди заметил Калли, протянул ей руку, вторя словам певицы:

– «Рядом ни души».

Калли сделала шаг вперед, протягивая руку в ответ.

– «И никто не услышит моей мольбы…» – пропела она.

Прозвучал ритмичный припев, Калли и Руди соединились в бурном танце. Выглядели они довольно комично и в то же время невероятно круто. Их энергия, их чувства, искрящиеся от счастья глаза и лучезарные улыбки растопили лед чопорных сердец окружающих.

– А ну пойдем! – сказала Никки и повела Диану и Джел на танцпол.

Вскоре больше половины гостей поддались искушению зажечь вместе с ребятами. Даже вымотанные официанты пританцовывали. Мэйджа не ожидала, что ее подруги тоже не устоят и присоединятся к танцующей толпе.

– «Господи, пошли мне мужчину в эту полночь, ведь некому помочь мне разогнать эти тени, – хором пели все, почти синхронно танцуя. – Господи, пошли мне мужчину в эту полночь. Того, кто проведет меня сквозь эту тьму навстречу свету».

Руди кружил в танце Калли, крепко обняв ее. Калли, выкинув из головы минувшие неприятные события вечера, полностью отдалась динамичному танцу, всем сердцем желая, чтобы Руди не выпускал ее из объятий.

* * *

– Как ты? – спросила Диана, обнаружив Калли у крыльца.

После жаркого танца все вышли на улицу в ожидании салюта – финального аккорда этого вечера.

– Ненавижу этот день.

– Знаешь… Прости меня за тот разговор.

– Ты о чем?

– Я о тебе и Руди. Вы – удивительная пара, – признала Диана. – Хотела бы я, чтобы меня кто-то так же полюбил.

– …Это благословение? – улыбнулась Калли.

– Если тебе важно мое мнение, то знай: я верю в ваши отношения. Уверена, ты будешь счастлива с Руди.

Калли не могла понять, почему Диана так резко изменила свое мнение о ее друге. Неужели этому поспособствовало ее признание? Или же Диана в самом деле прониклась к ним, поняла, насколько они дорожат друг другом? Впрочем, все это уже не важно. Калли была безмерно счастлива, услышав такие слова из уст лучшей подруги.

Руди скромно стоял в сторонке, надеясь, что Калли заметит его и подойдет, чтобы попрощаться. Несколько людей поблагодарили его за то, что тот разрядил обстановку, добавил в этот вечер немного драйва и простого веселья. Но Руди на самом-то деле так поступил не ради того, чтобы развеселить высокомерных мажоров. Его искренним намерением было показать всем этим надменным особам, что его не волнует ничье мнение. Ему абсолютно наплевать на всех, никто не пошатнет его веру в себя – вот о чем говорили его движения в танце. Он потешался над теми, кто высмеивал его. Но в итоге, вопреки всем ожиданиям, Руди стал звездой вечера.

– Руди, – Калли наконец подошла к нему, – мне жаль, что тебе пришлось участвовать во всем этом.

– Я рад, что пришел сюда, – ответил Руди, нежно взяв ее руку. – Я услышал то, в чем сам хотел давно признаться… Я тоже люблю тебя, Калли.

Не теряя ни секунды, Руди притянул к себе Калли и впервые поцеловал ее не в щеку, не в лоб, как он обычно делал, а в губы. И в этот момент по небу расплылись яркие краски долгожданного салюта. Все мерцало, вспыхивало, исчезало во тьме и появлялось вновь. Грохот заставлял подпрыгивать сердца. Все кричали от безудержного восторга и инстинктивного страха. Только Руди и Калли не обращали ни на что и ни на кого внимания. В их нежном, сказочном мире было так тихо, спокойно и хорошо… Ему было плевать на то избранное общество, к которому она принадлежала, на все осуждающие взгляды. Ей было все равно до его наряда, манер и происхождения.

Они столько лет бережно хранили тайные чувства друг к другу, и теперь, стоя под сияющим небом, Калли и Руди не могли оторваться друг от друга, окрыленные тем, что им больше не придется прятать свою любовь.

– Ты посмотри, что она вытворяет! Совсем голову потеряла, – разъярился отец, увидев дочь в объятиях Фокса. Он уже готов был наброситься на парня, влепив перед этим пощечину дочери, но Мэйджа его остановила.

– Спенсер, не надо, – спокойно сказала она.

Мистер Лаффэрти, гневно пыхтя, зашел в дом, не дождавшись завершения салюта. Мэйджа продолжала смотреть на свою счастливую дочь и ее избранника. Приступ слабости вновь одолел ее. Мэйджа села на ступеньки крыльца, одной рукой стирая слезы со щек, а другой – кровь, что текла из носа.

Глава 16

За ипподромом находилась небольшая площадка для лошадей, где они отдыхали после тренировок, грели гладкие блестящие спины под солнцем и щипали траву, изредка прерываясь на непродолжительный разговор, понятный только им. Наблюдать за этими прекрасными животными – одно удовольствие, поэтому Джераб частенько заглядывал в так называемое лошадиное царство.

– Он опять ел из кормушки Фобоса? – донесся из конюшни голос Дианы.

– Деймос постоянно ворует еду у своего брата. Я не знаю, как с этим бороться, – ответил Шоно.

– Деймос, ты думаешь, что у Фобоса еда вкуснее? Глупышка, – обратилась Диана к коню.

Джераб застал ее сидящей на коленях перед Деймосом, вооруженной щеткой и облаченной в перемазанную грязью футболку, которую Диана, видимо, использовала иногда вместо полотенца для рук. Увидев учителя, Диана встала с колен, отряхнула перепачканные бриджи и кротко улыбнулась.

– Мистер Эверетт, зачем пожаловали?

Уголки рта Джераба взметнулись. Его потряс внешний вид Дианы и еще больше поразило то, как она совершенно не стесняется своего одеяния, несмотря ни на что чувствует себя свободно и уверенно.

– Люблю приходить сюда после работы. Общение с лошадьми меня очень успокаивает.

Диана кивнула, многозначительно улыбнувшись, а затем вновь села на колени и принялась тереть бока Деймоса.

– А ты что здесь делаешь? – спросил Джераб.

– Мою своего коня. Разве не видно?

– Шоно ведь должен этим заниматься?

– Мне нравится самой ухаживать за Деймосом. Так наша с ним связь становится еще крепче, и он вознаграждает меня победой, – ответила Диана, чмокнув коня в бок. – Мистер Эверетт, а с каких это пор вы решили обращаться ко мне на «ты»?

– Извините, мисс Брандт, – с наигранной вежливостью ответил Джераб. – Никак не могу привыкнуть к правилам «Греджерс».

Джераб приблизился к Деймосу, провел рукой по его шелковистой гриве. Конь стал принюхиваться к мужчине широкими, влажными ноздрями.

– А вы не хотите передо мной извиниться? – задал вопрос Джераб.

– В чем же я опять провинилась? – вздохнула Диана, кинув щетку в ведро с мыльной водой.

– Вы вновь повысили на меня голос. Не постеснялись даже директора, учеников и учителей.

Диана встала с колен, отвернулась от Джераба, взяла со стола гребень и долго не могла решиться повернуться к учителю. Совесть все еще терзала ее.

– …Да, я была не права, – признала наконец она. – Я испугалась за Никки, вот и не ведала, что творю.

– Ладно, я все понимаю. Ситуация действительно была напряженная.

Диана все-таки повернулась лицом к Джерабу, чтобы увидеть его взгляд, полный удовлетворения. Совесть поспешила залечь на дно. Конечно, Диана не святая, и за свои грешки ей придется еще долго извиняться, ну а как насчет Джераба? Тот ведь тоже перегнул палку в попытке угомонить свое пострадавшее самолюбие.

– Я бы тоже хотела услышать от вас извинения, – скрестив руки на груди, сказала Диана.

– Что же я сделал не так?

– Вы предвзято ко мне относитесь.

– Я ко всем своим ученицам отношусь одинаково.

– Непохоже на это.

Деймос закрыл глаза от удовольствия, когда Диана стала расчесывать его гриву.

– Диана, вы сами провоцировали меня на конфликт, – сказал Джераб.

– Ваше непоколебимое упрямство меня поражает, мистер Эверетт. Это когда же я вас провоцировала? Может, тогда, когда пыталась защитить вас от Майкла? Мой отец прикончил бы своего водителя за то, что ВЫ сделали с его машиной. Майкл несет за нее ответственность. Если бы я не вмешалась, он бы убил вас за то, что вы его так подставили. А может, я вас спровоцировала, когда вы решили унизить меня перед всем классом? Вы назвали меня бездарной, безмозглой за то, что я допустила несколько ошибок в каком-то дурацком анализе!

– …Я не знаю, что на меня нашло, – честно ответил Джераб.

– А я знаю. Вы меня ненавидите и любым способом пытаетесь это показать.

– Диана, дело не в ненависти. Ваши слова задели меня, и… я решил преподать вам урок.

– Да уж… Только на это вы и способны, великолепный преподаватель, – последние слова она произнесла с едкой насмешкой.

– Я на многое способен, – тихо ответил Джераб, не зная, как выйти из сложившейся ситуации победителем. Еще ни один разговор с Дианой не заканчивался на хорошей ноте. Они постоянно кидали кинжальные слова друг другу, без передышки соревнуясь, кто больше нанесет ран сопернику.

Диана рассмеялась, увидев, как Джераб с энтузиазмом камикадзе пытается противостоять ей.

– И даже лошадью управлять способны?

– В этом нет ничего сложного.

– Серьезно?

– Я в детстве увлекался верховой ездой.

– Мистер Эверетт, а не могли бы вы продемонстрировать мне свой талант… Ой, что же я говорю? Это ведь не талант. Всадник – просто груда мяса. Существо, которое наивно верит в то, что что-то умеет.

Джераб сделал шаг вперед, тем самым соглашаясь сразиться.

– Какого коня вы мне порекомендуете?

Диана повела Джераба к стойлам и остановилась у златогривого жеребца Никки, который славился своим неукротимым характером. Иногда он был чересчур пугливым, а порой зверски агрессивным. Но Диана решила не разглашать эти подробности Джерабу. В конце концов, если он такой профессионал, то сможет справиться с дерзким животным.

– Знакомьтесь, Теодор. Самый спокойный конь.

– Отлично, – Джераб взглянул на Теодора, тот на удивление вел себя крайне воспитанно.

Внушительная часть парка «Греджерс» была предназначена для выгула лошадей. Территория конников была огорожена невысоким деревянным забором. Простым смертным, то есть тем, кто не был членом конного клуба, находиться по ту сторону забора было запрещено. Да и опасно.

Джераб и Диана вместе со своими скакунами пришли в парк. Диана лихо забралась на коня, Джераб медлил. Вначале он погладил Теодора, рассчитывая наладить с ним связь таким образом. Потом встал слева от животного, аккуратно положил левую ногу на стремя, ухватился за поводья и переднюю часть седла и после осторожно сел на коня. Мельком посмотрел, как Диана держит поводья, и повторил за ней.

Диана сразу отметила то, как Джераб уверенно держится в седле. Его безупречная осанка также впечатлила ее. Он был похож на молодого, безумно красивого аристократа, отличавшегося изысканным высокомерием и неизбывной жаждой покорить все девичьи сердца мира.

К сожалению или к счастью, сердце Дианы не было столь податливым и глупым.

Диана легонько прижала ногами бока коня, и тот пошел вперед. Джераб поступил так же. Сначала они шли рядом друг с другом, но вскоре Диана оставила Джераба позади, когда тропа заметно сузилась.

– Вы какой-то напряженный, мистер Эверетт, – сказала Диана, обернувшись.

– Вам кажется.

Диана заметила, как Джераб крепко держит поводья. Даже вены на кистях набухли. Он явно нервничал.

– Не желаете тогда ускориться? – улыбнулась Диана.

– С удовольствием, – мастерски замаскировав страх шаткой уверенностью, ответил Джераб.

Диана вновь прижала шенкеля, Деймос моментально прибавил темп. Теодор тоже не отставал, хоть и неохотно подчинился команде Джераба.

– Проще простого, – сказал Джераб, вновь поравнявшись с Дианой, когда тропа перешла в широкую дорожку.

Диана обладала весьма интересной привычкой: на соревнованиях или же в обычной жизни она позволяла противнику поверить в себя. Как только человек осознает, что победа практически в его руках, он расслабляется, полностью полагается на удачу, которая, как ему кажется, теперь точно на его стороне. И в этот момент Диана начинает показывать всю свою мощь, предварительно усыпив бдительность соперника.

– Деймос, давай утрем нос этому всезнайке, – прошептала она коню.

Диана перешла в резвый галоп. Деймос будто только и ждал этой команды, чтобы показать себя во всей красе. Джераб лишь видел плотную завесу пыли и подпрыгивающие черные волнообразные локоны девушки, что неслась быстрее ветра. Как она была прекрасна в роли бесстрашной всадницы. Диана будто вынырнула из древней сказки. Хрупкая, невероятно красивая девушка с храбрым сердцем и суровым нравом.

Активно постучав по бокам коня, Джераб тоже разогнался. От нарастающей скорости перехватило дыхание, пульс подскочил до тревожных показателей. Но это не остановило Джераба. Превозмогая страх, наплевав на инстинкт самосохранения, Джераб несся вслед за Дианой. В какой-то момент ему показалось, что он уже не скачет, а летит. Воздух врывался в распахнутый рот и жег глотку. Внутри разыгралось пламя нестерпимой паники.

– Теодор! – крикнул он, натягивая поводья. – Теодор, стоп!

Но конь был одурманен чувством свободы и безграничной власти над человеком. Он гнался за Деймосом, с каждой секундой все больше и больше разгоняясь.

Диана услышала крик. Девушка остановилась и стала искать глазами Джераба. Теодор пронесся мимо нее. Диана оцепенела от ужаса, увидев пустое седло.

– Мистер Эверетт!!!

В ответ лишь тихий шелест листвы. Развернув коня, Диана поскакала назад и вскоре остановилась, заметив в нескольких метрах от тропы густой кустарник, в котором лежал Джераб. Глаза зажмурены, руки и ноги по разные стороны. Джераб в такой позе напоминал паука, застрявшего в своей же паутине.

– Мистер Эверетт, вы живы? – спросила Диана, спрыгнув с коня.

– Не очень, – ответил он слабым голосом.

– Не делайте резких движений, договорились? – Диана села на одно колено возле несчастного всадника, рассматривая его. – Пошевелите ногами. – Джераб выполнил ее команду. – Теперь руками.

Руки и ноги не пострадали, значит, и позвоночник цел. Видимо, кустарник с гибкими ветками и широкими листьями выполнил роль мягкой подушки. Это уберегло Джераба от серьезных повреждений.

– Со мной все в порядке. Только дышать больно.

Диана обратила внимание на то, как после очередного короткого вдоха Джераб зажмуривает глаза от боли и покрывается бусинами холодного пота.

– Диана, что вы делаете? – спросил Джераб, после того как Брандт стала аккуратно расстегивать его рубашку.

– Хочу заценить ваш пресс, мистер Эверетт.

– Что?

– Не двигайтесь, – приказала Диана и принялась сосредоточенно пальпировать живот и грудь пострадавшего. Самые болезненные точки были в области грудной клетки с обеих сторон. – Ребра, – сказала Диана, затем перешла к осмотру плечевого пояса. – И ключица, – девушка заметила деформацию правой ключицы и отметила крепитацию. Как бы то ни было, фортуна все-таки сыграла свою роль в судьбе Джераба. После такого падения мало кто выживает, а он отделался всего лишь несколькими переломами. – Вы сможете подняться?

– Постараюсь, – сказал Джераб, взял Диану за руку и попытался перейти в вертикальное положение. Но попытка не увенчалась успехом. Резкая боль вновь прижала его к земле.

– Нет, без помощи нам не обойтись. Я сейчас.

– Диана, я смогу.

Джераб снова схватил ее за руку и наконец встал на ноги. Лицо стало бледным от прилива жгучей боли.

– Держитесь за меня, – Диана подставила свое плечо.

– Я справлюсь, – ответил Джераб, шатаясь.

– Мистер Эверетт, ну хотя бы сейчас не упрямьтесь.

Джерабу пришлось сдаться. Он приобнял здоровой рукой Диану, и они стали ковылять к школе.

Из-за свирепой битвы Джераб и Диана не заметили, как прилично отдалились от цивилизации. Весь путь Джераб мучился от нескончаемой боли. К тому же дышал он слабо и нечасто. Его грудная клетка, безостановочно нывшая из-за болезненных экскурсий, напоминала проломанную ветхую крышу. Слабая анатомическая конструкция так и норовила полностью развалиться при ее чрезмерном вовлечении в дыхательный процесс.

 
…Любой отверженный бедняк
Найдет приветливый очаг,
Где дружбы иль любви тепло
Его бы отогреть могло…
Кому я руку протяну,
Любя до смерти лишь одну?
 

– Вы сильно головой ударились? – опешила Диана.

– Нет… В тяжелые минуты меня спасают стихотворения. Сейчас я так отвлекаюсь от боли, – его голос был хриплым, каждое слово пропитано адским страданием.

– Ну вы и чудак, мистер Эверетт.

– Диана…

 
Я странник, – но в какой стране
Слеза прольется обо мне?
В чьем сердце отыскать бы мог
Я самый скромный уголок?
И ты, пустив мечту ко дну,
Смолчишь, хоть я люблю одну.[1]1
  Д. Г. Байрон «Стансы к некой даме, написанные при отъезде из Англии», 1809, в пер. Рогова.


[Закрыть]
 

Джераб уставился на Диану, что только что с выражением и особым трепетом продолжила его любимый стих. Боль на мимолетное мгновение отступила, тому поспособствовали волшебные чары Дианы, которыми она всякий раз околдовывала Джераба.

– Что такое? – загадочно улыбнулась Диана, осознав, что ей удалось его поразить.

– …Ничего.

Джераб снова почувствовал опасное, запретное влечение к Диане. Та глыба льба, в которой было заключено его разочаровавшееся в жизни, в людях, в любви сердце, стала таять от тепла, что излучала Диана. Ее улыбка заставляла этот лед трескаться, ее взгляд порождал электрические импульсы, что, искрясь, направлялись к его сердцу, дабы вернуть ему жизнь.

– Оставьте меня здесь, – сказал Джераб, когда школа была уже в нескольких шагах от них. – Я сам дойду. Не хочу, чтобы возникли вопросы.

– Вы точно справитесь?

– Да. Мне уже лучше.

Диана неуверенно отошла от Джераба, опасаясь, что тот в любой момент может упасть, лишившись ее поддержки.

– Идите, Диана.

Джераб выбрался из парка без помощи Дианы. К счастью, направляясь к резиденции, он встретил Леду. Сказал, что гулял по парку. Из-за утреннего густого тумана дорожки были влажными. Он поскользнулся и угодил в овраг. Леда вызвала «Скорую». Взволнованные ученицы и учителя столпились во дворе, наблюдая, как Джераба заносят на носилках в карету.

Диане хотелось сквозь землю провалиться. Из-за нее ему больно, из-за нее он едва не погиб…

– Тебе настолько не нравится литература, что ты решила грохнуть учителя? – пошутила Калли, дабы разрядить обстановку.

Но Диана не оценила шутку. Тяжело вздохнув, она развернулась и ушла прочь.

* * *

– Представляешь, мы только сегодня вернулись в свои комнаты, – жаловалась Никки. – А запах дыма все равно остался. Намертво въелся в вещи и мебель…

– М-да… Вот тебе и элитная школа, – донесся из динамика телефона насмехающийся голос Рокси. – Слушай, а что с Арджи происходит?

– О чем ты?

– Он всю неделю заставляет меня ходить с ним по магазинам в поисках костюма. Весь нервный такой.

– А, – по лицу Никки расползлась довольная улыбка, – это он к балу готовится.

– К какому еще балу?

– У нас скоро будет Осенний был в школе. Вот я и пригласила Арджи.

– «Греджерс», как всегда, следует старомодным традициям.

– По-моему, довольно милая традиция. Я как представлю Арджи в красивом костюме… – сказала Никки, закрыв глаза, – как мы вальсируем с ним. Ммм… Фу!

– Точно, фу. Зрелище на любителя.

– Да я не об этом. У меня уже голова кружится от запаха гари. Так… Я подарила Джел духи, и они как раз сойдут за освежитель.

Никки пошарилась в косметичке Джел. Не найдя ничего, приступила к обыску ее комода, открывая поочередно ящики.

– Куда она могла их спрятать? – задала сама себе вопрос Никки, затем открыла последний ящик, вновь нарушила покой аккуратно сложенных вещичек и тут… Подняв пижаму Джел, Никки нашла незнакомые ей таблетки. Одна пачка была открыта и наполнена полупустыми блистерами с белыми пилюлями.

– Эй, ты куда пропала?

– Рокси… я тебе перезвоню, ладно?

– Окей. До связи.

– Неоксетин? – удивилась Леда.

Никки спустя несколько минут после обнаружения находки прибежала к сестре, чтобы узнать, что это за таблетки и зачем Джел их принимает.

– Да. Я погуглила, но мой мозг сломался, когда я дошла до фармакокинетики. Ничего не поняла, в общем.

– Неоксетин – это сильнейший антидепрессант. Его выписывают тем, кто страдает тяжелыми психическими расстройствами.

– Да ладно…

– Насколько я знаю, его назначают только в самых крайних, запущенных случаях, потому что у препарата слишком много опасных побочек.

Никки была ошарашена этой информацией. Ей никак не удавалось смириться с тем шокирующим осознанием, что она за все годы дружбы с Джелвирой ни разу не заметила, что с близкой подругой что-то не так.

– А почему ты интересуешься? – настороженно спросила Леда.

– Да так…

– Ты видела, что кто-то из учащихся принимает неоксетин?

Никки сидела с растерянным видом, пытаясь отыскать в голове подходящий ответ на столь серьезный вопрос.

– Никки, если у кого-то из учениц проблемы, я должна об этом знать.

– Остынь, Леда. Я узнала об этих таблетках из сериала. Там главная героиня втайне от всех употребляет всякую дрянь…

* * *

Диана открыла дверь палаты и замерла, увидев лежавшего на кровати Джераба с забинтованной рукой. В неповрежденную руку была воткнута игла системы с обезболивающим и глюкозой.

– Мистер Эверетт, как ваши дела? – робко спросила она, сев на стул рядом с койкой.

Джераб медленно повернул голову в сторону девушки и постарался улыбнуться. Свет тонкими струйками проникал сквозь закрытые жалюзи и располагался тусклыми полосами на распущенных волосах Дианы, на ее лице, выделяя завораживающие голубые глаза и бархатные губы.

– Неплохо. Сотрясение мозга, перелом нескольких ребер и ключицы. Как тебе удалось поставить точный диагноз?

– Печальный опыт… Как вам новая палата? Я попросила перевести вас в VIP.

– Зачем?

– Думаю, что комфортные условия поспособствуют скорейшему выздоровлению.

– Не стоило. Меня и обычная палата устраивала.

– Мистер Эверетт… это моя вина. Вы пострадали из-за меня, – раскаялась Диана.

– Я пострадал из-за своей глупости. – Джераб прервался, чтобы вздохнуть. Боль слегка ослабла, но стоило чуть больше поверить в себя и вздохнуть полной грудью, как внутри вновь взрывался снаряд с ядерной начинкой, породив тысячи болевых импульсов, что моментально расползались по всему телу. – Прости меня, Диана. Я не имел права вести себя так с тобой. И… я признаю, что ты очень талантлива. Ты действительно непревзойденная.

Диана подарила ему милую улыбку.

– …Вы снова обращаетесь ко мне на «ты», – заметила она.

– Прошу прощения и за это.

– Да я не против, – ответила Диана, заправив густую прядь за ухо. Часть волос все равно выбилась вперед, блестящей пружинкой расположившись у самого лица.

– …Ты, оказывается, еще и Байрона любишь, – сказал Джераб, не отрывая глаз от ее томной пряди, что придавала ей нотку загадочности.