Текст книги "Осторожно, спорт! О вреде бега, фитнеса и других физических нагрузок"

Езда на велосипеде

Я честно пытался приобщиться к велоспорту. В нашей больнице есть группа врачей, которые серьезно увлекаются этим делом и часто совершают групповые велосипедные прогулки. Некоторые из них – продвинутые велосипедисты, а один, немец по происхождению, в молодости даже выступал за сборную Германии. Именно они пригласили меня на ту злосчастную велопрогулку, когда я сломал себе запястье (помните одну из историй о моих злоключениях, рассказанную во введении к этой книге?)

Вместе с ростом популярности велоспорта, шоссейного и горного велотуризма увеличивается и количество связанных с ними травм. Декалзи и его коллеги, изложившие результаты своего исследования в журнале Orthopedics за апрель 2013 года, изучили эпидемиологию травм в лос-анджелесской команде по шоссейным велогонкам. Авторы также проанализировали имеющиеся данные по спортивному травматизму.

В анкетах, разосланных по электронной почте почти 300 спортсменам, содержались вопросы, касавшиеся следующих показателей: продолжительность занятий велоспортом, наезженный километраж, количество тренировок и соревнований, травмы. Процент ответивших был низким: анкету заполнили всего 29 человек (10 % от числа получивших). В общей сложности эти 29 спортсменов сообщили о 121 травме, что составило в среднем 4,2 травмы на человека{29}29
  JF Decalzi, SJ Narvy, CT Vangsness Jr, “Overview of cycling injuries: results of a cycling club survey”, Orthopedics, апрель 2013 г.; 36 (4): 287–9. ISSN: 0147–7447 PMID: 23590771.


[Закрыть]. Эти результаты необходимо рассматривать с учетом ограниченного характера данного исследования. Из-за небольшого процента ответов результаты могут быть искажены вследствие ошибки выборки и не отражать реальной ситуации в спортивном клубе в целом. Кроме того, их трудно сравнить с результатами других исследований. Тем не менее обнаруженный высокий уровень травматизма – в среднем более четырех случаев травм на спортсмена при средней продолжительности занятий велоспортом 14 лет{30}30
  JF Decalzi, SJ Narvy, CT Vangsness Jr, “Overview of cycling injuries: results of a cycling club survey”, Orthopedics, апрель 2013 г.; 36 (4): 287–9. ISSN: 0147–7447 PMID: 23590771.


[Закрыть] – согласуется с результатами, полученными другими исследователями.

В своей статье Декалзи и соавторы приводят статистику велосипедных травм. По данным американской Комиссии по безопасности потребительской продукции, в 2009 году американцы получили около 554 000 велосипедных травм. Среди детей эта цифра составила 300 000 травм, из которых 15 000 случаев потребовали госпитализации{31}31
  SL Castle, RV Burke, MP Arbogast, JS Upperman, “Bicycle helmet legislation and injury patterns in trauma patients under age 18”, Journal of Surgical Research. 2012; 173 (2): 327–331.


[Закрыть]. Таким образом, езда на велосипеде является одним из самых травматичных любительских видов спорта{32}32
  V Tan, RM Seldes, A Daluiski, “In-line skating injuries”, Sports Medicine. 2001; 31 (9): 691–699.


[Закрыть]. Травмы варьируются от незначительных (ссадины и раны в результате падения) до очень серьезных, особенно при столкновениях на высокой скорости (тяжелые черепно-мозговые травмы, множественные травмы и даже смерть). Также распространены хронические нетравматические повреждения, вызванные перегрузкой и положением велосипедиста во время езды. Тендиниты, мышечные и суставные боли – распространенные проблемы, связанные с повторяющимся характером движений. Компрессионная невропатия срединных и локтевых нервов в руках и половых нервов в паховой области обусловлена положением тела во время езды на велосипеде, а еще одна типичная проблема – боли в шейном отделе позвоночника – связана с тем, что велосипедист вынужден все время вытягивать шею, чтобы смотреть вперед.

По данным исследований, в одном только 2000 году в США на лечение велосипедных травм, полученных в результате несчастных случаев, было потрачено около $8 млрд.{33}33
  KM Rosenkranz, RL Sheridan, “Trauma to adult bicyclists: a growing problem in the urban environment”, Injury, 2003; 34 (11): 825–829.


[Закрыть] В своем исследовании Конн и его коллеги подсчитали, какое количество травм, требующих врачебной помощи, приходится на каждую тысячу человек, занимающихся основными любительскими видами спорта{34}34
  JM Conn, JL Annest, J Gilchrist, “Sports and recreation related injury episodes in the US population, 1997–99”, Injury Prevention, 2003; 9 (2): 117–123.


[Закрыть]. Велоспорт оказался на втором месте с показателем 2,6 травмы на тысячу человек, уступив только баскетболу (3,9 травмы на тысячу человек).

Велоспорт во многих отношениях полезен для физического и психологического здоровья человека, но, как любой спорт, сопровождается риском. Высокие скорости, неровные или жесткие поверхности, используемые для езды, а также недостаточная защита тела велосипедиста создают множество потенциальных возможностей для травм. Давайте более детально рассмотрим некоторые из них.

Несмотря на то что я был прекрасно осведомлен обо всех этих рисках, я предпринял попытку приобщиться к велоспорту. Я купил себе хороший велосипед – высокотехнологичное детище известной фирмы Trek, с алюминиевой рамой и множеством скоростей. Переключатель скоростей (устройство, перебрасывающее велосипедную цепь на нужную звездочку) был встроен в рукоятку тормоза на руле – я даже не знал о существовании подобных моделей, так как все мое знакомство с велосипедами ограничивалось тяжелыми доисторическими механизмами, существовавшими во времена моей молодости. Я приобрел велосипед в специализированном магазине, принадлежащем бывшему профессиональному велогонщику. Прежде всего меня измерили всеми возможными способами (никогда бы не подумал, что с человеческого тела можно снять столько мерок), а потом заказали мне велосипед, подходящий конкретно под мои параметры. Высота и наклон сиденья и руля были отрегулированы таким образом, чтобы обеспечить оптимальное положение моего тела во время езды.

Хотя я потратил абсурдную, по моим представлениям, сумму, оказалось, что я приобрел заурядный дорожный велосипед. Итальянские модели с карбоновыми рамами продавались за пятизначные суммы – за такие деньги вполне можно купить новый автомобиль!

Да, не забудьте еще про одежду. Вы не можете заниматься велоспортом в обычных шортах и хлопковой футболке. Вы будете выглядеть чудаком на фоне своих правильно экипированных спутников, но это не главное. Дело в том, что хлопковая одежда не способствует надлежащему испарению пота, который во время езды выделяется из вашего тела в поразительно больших количествах, особенно в летнее время. Велосипедные шорты и майки делаются из микрополиэстера, материала из тонких синтетических волокон, очень легкого и хорошо отводящего влагу от тела, что ускоряет ее испарение. Первый раз я поехал вместе со своей больничной компанией до того, как сделал все эти инвестиции. Я взял напрокат старый внедорожный велосипед с широкими шинами и натянул на себя одежду из хлопка, которая больше впитывала пот, чем отводила его. К середине поездки моя футболка и штаны насквозь пропитались потом и не только стали тяжелыми, как рыцарские доспехи, но и не давали остальному поту испаряться с моей кожи. Тело не дышало, и я пыхтел как паровоз.

С велосипедными шортами – отдельная история. Они изготавливаются из такого же легкого микрополиэстера, но, кроме того, имеют специальную конструкцию, которая помогает уменьшить дискомфортные ощущения в области ваших седалищных бугров (костей, находящихся глубоко в ваших ягодицах), когда приходится по нескольку часов сидеть на узком седле. Хорошие велосипедные сиденья делаются из гелеобразного материала, и такие же гелеобразные подушечки вшиты сзади в шорты. Я был шокирован, когда владелец магазина, где я покупал всю эту атрибутику, сказал мне, что шорты дают максимальный эффект при езде в «шотландском» стиле, то есть когда у вас под килтом ничего нет. Если на вас нижнее белье, появляется дополнительный слой между кожей и гелевыми вкладышами, что создает ненужное трение и скольжение, – а известно, что никто не хочет ненужного трения и скольжения, если трутся и скользят его седалищные бугры.

Еще есть шлем. Это важнейшая часть экипировки велосипедиста, и, хотя шлем не делает человека неуязвимым, как я расскажу вам чуть позже, без него я бы вообще запретил людям садиться на велосипед, по какой бы поверхности они ни собирались ехать. Я купил себе лучший из тех, что продавались в магазине. Он был сделан из высококачественного пластика – легкого, прочного и ударостойкого. Внутри имелась сменная прокладка и регулируемые ремни, что удобно. Он был вытянутой аэродинамической формы, с небольшим козырьком, защищавшим мои глаза, а также помогавшим определить, где у шлема перед, а где зад, потому что, на мой непрофессиональный взгляд, этот головной убор был абсолютно одинаковым с обеих сторон.

Стоит заметить, что у одежды для велоспорта весьма специфичный дизайн. Используются яркие и насыщенные цвета, и от дикого сочетания этих цветов вкупе с разными фигурами, рисунками и надписями просто рябит в глазах. Если вы когда-нибудь смотрели велогонку «Тур де Франс», вы знаете, что такое велосипедная мода. Члены одной команды носят одинаковую одежду, чтобы отличаться от велосипедистов других команд-участниц, причем на создание этой одежды тратятся огромные деньги, потому что команды стараются привлекать для ее разработки известных дизайнеров.

У этой одежды есть одно неоспоримое преимущество: она очень заметна. Часто велосипедистам приходится ездить по проезжей части, и, если они будут незаметными для водителей автомобилей, это чревато серьезной опасностью. И хотя в последнее время появляется все больше дорог с выделенными вдоль обочин полосами для велосипедистов, я все равно хочу бросаться в глаза каждому водителю, который приближается ко мне сзади. Кто знает, понимает ли он, что та узкая полоса с нарисованным на асфальте велосипедом предназначена для моего двухколесного транспорта, а не для двух правых колес его машины? Не все водители столь уж сообразительны. А вы помните, что я говорил вам о выживании и размножении?

В первый раз, когда я надел этот наряд, я показался себе ужасно смешным. Обтягивающие шорты и короткая футболка изобличали мое выпирающее брюшко, а шлем, хотя и был разработан профессионалами, сидел на моей макушке, как шляпка гриба, под которой торчали два уха. Надо признаться, мне потребовалась немалая отвага, чтобы выйти в таком виде из дома.

Вся необходимая экипировка стоит весьма приличных денег. Качественный шлем, несколько комплектов одежды, хорошая обувь, велосипедный компьютер на руль, велосипедная сумка под сиденье, портативный насос, держатель для бутылки воды – все это обошлось мне в четырехзначную сумму. Добавьте к этому специальный багажник для перевозки велосипеда на автомобиле, автоматический насос, перчатки, спортивные очки, зеркало заднего вида… я мог бы продолжать до бесконечности. Надеюсь, вы получили представление.

Моя жена полностью поддерживала мое решение заняться велоспортом, понимая, что при моей нелюбви к любой физической активности это сродни подвигу. Она даже закрыла глаза на потраченную мной кругленькую сумму, решив, что дело того стоит. Это было мое первое велосипедное лето, я чувствовал, что постепенно обретаю спортивную форму и уже могу держаться более или менее наравне со своими опытными компаньонами. И именно в этот момент произошел тот самый инцидент с переломом запястья, о котором я рассказал вам в начале книги. Однако я умолчал об одном: о психологических последствиях этой травмы. Я уже немолод, но, хотя на момент того несчастного случая находился на последнем этапе своей карьеры, о пенсии еще не думал. Я все еще помогал материально своим взрослым детям, которые только начали профессиональную карьеру. Моя младшая дочь готовилась к поступлению в колледж, и, хотя я начал откладывать деньги на ее образование сразу после ее рождения, я существенно недооценил эту сумму, поскольку сегодня плата за обучение значительно возросла. Короче говоря, я не мог позволить себе уйти на пенсию. Зная, что может означать перелом ладьевидной кости запястья для хирурга, я пришел в ужас. Это напомнило мне историю моего друга Кима Марша.

Как и я, Ким по специальности был нейрохирургом. Мы вместе с ним учились в ординатуре в Пенсильвании, но он был на курс старше. Несколько лет назад Ким приехал в гости к нам с Пэм. Он был здоровым и загорелым. Как оказалось, загар был следствием его новой работы – после того как травма руки положила конец его карьере хирурга, он был вынужден стать капитаном круизного катера. Во время игры в софтбол (злосчастный софтбол!) он поймал мяч незащищенной правой рукой и получил оскольчатый перелом нескольких мелких костей кисти. Он перенес несколько операций, однако подвижность руки полностью так и не восстановилась, и Ким больше никогда не вернулся в операционную в качестве хирурга. Ему удалось оправиться после этого, начать новую карьеру, и он казался по-настоящему счастливым. И разумеется, редко увидишь столь замечательный загар, как у него.

В отличие от Кима, кроме как лечить людей, я больше ничего не умею. Я полный ноль в морском деле, а при малейшей качке меня начинает тошнить – последствие ужасного приступа морской болезни, который я однажды пережил в детстве, когда ловил с отцом марлинов в открытом море. И даже мои перспективы как писателя, несмотря на то что я пишу эту книгу, представлялись мне весьма сомнительными. Поэтому, когда я получил перелом запястья, мне было совершенно не до смеха: травма могла положить конец моей карьере. И хотя мой лечащий врач Боб Такей настаивал на высокой вероятности благоприятного исхода, он предупредил, что в некоторых случаях на полное восстановление может уйти год. Я мог бы выдержать месяц без работы, но при мысли о целом годе у меня начиналась паника.

Излишне говорить, что в моих занятиях велоспортом наступил вынужденный перерыв. Но несколько месяцев спустя я вновь обрел достаточную уверенность в своих силах и решил, что смогу без всяких травм и переломов совершить небольшую поездку по ровной дорожке, идущей вдоль берега реки Скулкил. На этот раз я упал. Помните, я упоминал о дорогущей велосипедной обуви? У нее специфическая конструкция: на подошве имеется особый шип для фиксации ноги на педали. Это позволяет увеличить эффективность езды, поскольку вы можете одной ногой давить на педаль, а другой тянуть противоположную педаль вверх. Тут требуется некоторая сноровка, и, хотя вы можете легко и быстро высвободить ногу, в некоторых случаях кажется, что она застряла. Хуже всего, когда это происходит во время внезапной остановки (вы представляете, к чему это может привести). Разумеется, во время первой после перелома поездки со мной именно это и случилось. Как правило, наша реакция при падении – выставить руку. Это рефлекторное защитное движение. Мне повезло: я упал не на руку со сломанным запястьем и почти полностью остановившись. И хотя я рухнул на вытянутую руку всем своим весом, мне удалось избежать травм – ну если не брать в расчет моего в очередной раз травмированного самолюбия.

После этого я не садился на велосипед целых два года. Но нынешним летом снова решился. Каждое лето мы с семьей две недели отдыхаем на знаменитых пляжах Нью-Джерси, в Стоун-Харборе. Городок расположен на одном из барьерных островов, цепь которых протянулась вдоль побережья Нью-Джерси от косы Санди-Хук на севере, недалеко от Нью-Йорка, до мыса Мэй на юге. Эти острова разные по размеру и в некоторых местах имеют ширину меньше ста метров. Они соединены между собой мостами, поэтому вы можете проехаться на машине по всей островной цепочке. Но из-за расположенных на островах городов с их многочисленными светофорами и повсеместным ограничением скорости до 40 км/ч там особо не разгонишься. Поэтому большинство туристов предпочитает использовать дамбы, связывающие каждый остров с материком и выходящие на высокоскоростную автомагистраль Гарден Стейт Парквэй, проходящую с севера на юг вдоль всего штата.

А вот велосипедистам островные дороги дают возможность насладиться увлекательным путешествием. Они ровные, пологие и, если держаться подальше от центра городов, проходят по фантастически живописным местам.

Узкая двухполосная дорога, начинающаяся на южной оконечности Стоун-Харбора, пролегает по заболоченной местности. Она мягко петляет среди заросших травой илистых лугов с их уникальными растениями и животными. Грациозные журавли, крачки и чайки плавают между густой растительностью, охотясь за изобилующей тут живностью. Уходящие в море заросли тростника мягко колышутся под порывами ветра, сливаясь в едином танце с прибрежными волнами и создавая иллюзию, будто между водой и сушей нет никакой границы.

Здесь остров сужается и исчезает под водой в узком заливе, отделяющем Стоун-Харбор от расположенного южнее городка Вайлдвуд. Именно на этих дорогах я и решился вернуться в мир велосипедного спорта. Поскольку моя спортивная форма явно оставляла желать лучшего, меня привлекло то, что дороги на островах были в основном ровными и пологими. Единственной проблемой были ветры, которые дуют здесь постоянно. Хотя они приносят приятное облегчение во время летней жары, порой они могут быть довольно сильными. Когда такой ветер дует вам в спину, вы ощущаете себя профессиональным велогонщиком. Когда же он дует вам в лицо, не так-то просто с ним бороться.

Стоун-Харбор и Авалон находятся на одном острове под названием Севен-Майл («Семимильный остров»). Догадайтесь, какой он длины? Раньше я думал, что Стоун-Харбор («Каменная гавань») – довольно странное название для города, где нет ни гавани, ни камней. Впоследствии я узнал от сотрудника городского музея, что город назван в честь капитана Стоуна, корабль которого сел на мель во время шторма у входа в цепь барьерных островов; это произошло в начале XIX века. Дорога от моего дома до любой оконечности острова и обратно составляла почти 23 км (14 миль) – не много для опытного велосипедиста, но вполне достаточно для такого новичка, как я. Это был мой обычный маршрут, хотя в некоторые дни, когда я чувствовал особый прилив сил, я переезжал через мосты на соседние острова. Однажды я совершил поездку на 40 км вглубь острова, где ветер был не таким сильным, но температура воздуха была гораздо выше. Мой личный рекорд до получения травмы запястья составил 51 км.

Я планировал совершать такие поездки каждый день, но за две недели в прошлом году ездил всего четыре раза. Кто-то может предположить, что причиной такого сокращенного графика была психическая травма, полученная вместе с переломом запястья, страх остаться без работы и печальный пример Кима Марша. Могу признаться, что причина в другом – в моей лени. Да, я всегда помню об опасностях, сопровождающих любую физическую активность, но моя неприязнь к спорту в равной мере объясняется моей непреодолимой любовью к ничегонеделанию. Возможно, прояви я немного упорства, я в конце концов получил бы тот самый желанный эндорфиновый всплеск, который прочно привязал бы меня к велосипеду – и к тому эндогенному наркотическому эффекту, который возникает в результате регулярного доведения собственного тела до предела его возможностей.

Теперь я вел себя очень осторожно. У меня было новое правило. Перед поездкой я набирал на своем телефоне с GPS-навигатором номер 911 и держал телефон в пределах досягаемости. Я надеялся, что если я вдруг попаду под машину или на безлюдной дороге у меня случится сердечный приступ, будет несколько секунд, чтобы вытащить телефон и нажать кнопку вызова, прежде чем я потеряю сознание. Я также надеялся, что полиция сможет определить мое местонахождение по GPS-сигналу и найти меня. Слава богу, мне никогда не пришлось этим воспользоваться. Но не все были так же удачливы, как я.

Колесо принято считать самым важным изобретением в истории человечества, оказавшим на его развитие большее влияние, чем все остальные изобретения{35}35
  “101 Inventions that Changed the World,” канал History, выход в эфир 7 июля 2013 г.


[Закрыть]. Я с этим согласен. Колесо присутствует в нашей жизни повсеместно и приносит нам как пользу, так и вред. Двигатель внутреннего сгорания с двумя или четырьмя прикрепленными к нему колесами в одном только 2012 году убил в Соединенных Штатах 37 000 человек{36}36
  Melissa Dribben, “Jumping into what you know is a downward trip,” The Philadelphia Inquirer, 7 июля 2013 г.


[Закрыть]. Два колеса, работающие от ножной тяги, имеют на счету свою долю печальных историй. Фред Эпштейн был известным детским нейрохирургом, долгое время работавшим в медицинском центре Нью-Йоркского университета и впоследствии основавшим Институт неврологии и нейрохирургии в составе медицинского центра «Бет-Изрэйел». Он был знаменитым хирургом и замечательным человеком.

Я имел честь несколько раз встречаться с ним, когда проходил стажировку в детской больнице в Филадельфии. Доктор Эпштейн был близким другом моего наставника Луиса Шата. Оба они стояли у истоков развития детской нейрохирургии, и каждый из них разработал собственную программу обучения, по которым нам, интернам, посчастливилось учиться. Научный интерес Эпштейна был сосредоточен на опухолях центральной нервной системы. На пике его карьеры у него, вероятно, был самый большой в мире опыт по удалению опухолей спинного мозга, и хирурги со всего мира приезжали к нему в Нью-Йорк поучиться.

Он был увлеченным и опытным велосипедистом и несколько раз в неделю совершал велосипедные прогулки в окрестностях своего дома в Гринвиче (штат Коннектикут). Двадцать пять километров были для него нормой. В воскресенье, 30 сентября 2001 года, он попал колесом в выбоину на дороге, и его катапультировало вперед через руль. Он упал на голову и, несмотря на шлем, который он всегда надевал, получил тяжелую закрытую черепно-мозговую травму. Он был доставлен в Стэмфордскую больницу, где компьютерная томография показала перелом костей черепа и острую субдуральную гематому: сгусток крови на поверхности мозга. Доктор Эпштейн находился в коме из-за травмы и давления, оказываемого на его мозг гематомой. Была выполнена срочная трепанация черепа, чтобы удалить сгусток крови и устранить повреждение, вызывавшее кровотечение.

Исход операций такого рода спрогнозировать очень трудно. Все зависит от тяжести травмы, а также от того, не были ли обнаружены, помимо основного, какие-либо дополнительные повреждения. Прогноз делается с учетом состояния пациента на момент прибытия в больницу, а доктор Эпштейн был доставлен в бессознательном состоянии.

Он пробыл в коме месяц. После выхода из комы его психическая деятельность начала постепенно восстанавливаться, и в конце октября, когда его перевели в реабилитационное отделение медицинского центра «Маунт-Синай», он уже был в состоянии узнавать людей, которых знал до несчастного случая. Со временем его мыслительные способности почти полностью восстановились.

К сожалению, этого нельзя сказать о его физических возможностях. Он страдал частичным параличом правой стороны тела и диплопией (двоением в глазах), поэтому был вынужден носить глазную повязку. Он так и не смог вернуться в операционную в качестве хирурга, и нейрохирургия потеряла гениального врача.

Доктор Эпштейн скончался 9 июля 2006 года, хотя и не из-за последствий травмы. У него развилась злокачественная меланома, самый опасный вид рака кожи, и он умер от метастатических поражений{37}37
  Stephen Miller, “Fred Epstein, 68, Leading Pediatric Neurosurgeon,” New York Sun, 12 июля 2006 г.


[Закрыть].

Еще одним наглядным примером двойственности велосипедного мира, несущего в себе как добро, так и зло, может служить мой коллега Херб Ауэрбах. Херб руководит отделением патологии в моей больнице. Он считает, что именно езда на велосипеде помогла ему вернуть телу идеальный вес и приобрести лучшую физическую форму за всю его жизнь. Он один из самых сильных гонщиков в группе наших врачей, любителей велоспорта, о которой я вам говорил и к которой, возможно, однажды присоединюсь снова.

В прошлом году они ездили в округе Бакс, полусельских окрестностях Филадельфии, с узкими дорогами, холмами и спусками; тамошние водители, как правило, уважительно относятся к велосипедистам. Их путь пролегал через множество крытых мостов, пересекающих многочисленные ручьи и речушки.

Когда вы въезжаете на такой мост в солнечный день, резкий переход от яркого света к тени вызывает кратковременное потемнение в глазах, пока ваши зрачки не расширятся, чтобы приспособиться к меньшей освещенности. Кроме того, эти мосты обычно располагаются у подножий холмов, поскольку вода течет по самым низким местам ландшафта. Херб любил ездить впереди группы. Время от времени он уезжал вперед, делал петлю и возвращался назад к группе. В тот день он тоже ехал впереди, вне поля зрения своих товарищей. Спускаясь с холма, он на большой скорости въехал на мост и из-за резкого потемнения в глазах не заметил двух женщин, шедших с противоположной стороны. В последнюю секунду он их увидел, резко свернул в сторону, чтобы избежать наезда, и упал.

Его шлем треснул, как и несколько ребер, повреждены были также нижняя губа и несколько зубов. Кроме того, у него было множество ушибов, ран и ссадин – стандартный набор травм, которые получает движущееся человеческое тело при столкновении с неподвижной твердой поверхностью. Легкий случай таких травм называют «асфальтовой болезнью». К счастью, его товарищи, все врачи по профессии, вскоре оказались на месте. Среди них был Стэн Сильверман, старший врач бригады интенсивной терапии в нашей больнице. После короткого обморока Херб пришел в себя, но его сознание оставалось спутанным, и Стэн предположил возможность серьезной травмы головы.

Они вызвали службу экстренной помощи 911, и Херб был доставлен к нам в больницу, в Центр неотложной травматологической помощи. Была активирована внутрибольничная система экстренного вызова, по сигналу которой в травмопункте собирается специальная бригада из врачей, медсестер, специалистов по респираторной терапии, рентгенологов, лаборантов и социальных работников. В тот день я тоже входил в эту бригаду как нейрохирург.

Большинство видимых повреждений у Херба были поверхностными и нетяжелыми. Однако рентген грудной клетки показал наличие пневмоторакса. Одно из сломанных ребер проткнуло легкое, что привело к его спадению. Немедленно ввели дренажную трубку и подсоединили ее к аспирационному аппарату, чтобы добиться расправления легкого.

Когда состояние Херба стабилизировалось, ему была сделана компьютерная томография, которая выявила множественные геморрагические ушибы головного мозга. Геморрагический ушиб – это повреждение, похожее на ту травму, которую получил доктор Эпштейн, но без большого скопления крови, давящей на поверхность мозга.

Повторное сканирование шесть часов спустя показало увеличение ушибов, но при последующих обследованиях они стабилизировались. Херб провел четыре дня в отделении интенсивной терапии. Его психическое состояние в течение нескольких дней становилось то лучше, то хуже, но затем начало устойчиво улучшаться и постепенно вернулось к норме. Травмы головы не всегда требуют хирургического вмешательства, и, поскольку Херб не впадал в кому, ему даже не потребовался контроль внутричерепного давления. Его жена Лайза, тоже врач по профессии и близкая подруга моей жены Пэм, находилась рядом с ним на протяжении всех этих страшных дней. Хотя такого рода травмы могут приводить к необратимым повреждениям, Херб избежал этого и полностью восстановился. Но с этого момента он входил в группу риска: любая травма головного мозга повышает вероятность того, что последующая травма, если таковая случится, будет гораздо более тяжелой и трудноизлечимой.

Казалось, все это никак не повлияло на Херба. Как только он худо-бедно оправился и смог сесть в седло, он вернулся к активным велосипедным поездкам – намного раньше, чем хотело бы большинство из нас, заботящихся о нем людей. Наверное, у него была более крепкая психика, чем у меня. После перелома запястья я не садился на велосипед несколько лет. Херб забрался на него через несколько недель после серьезной травмы головы. В свое оправдание могу лишь сказать, что, возможно, причина не в моей слабости характера, а в моей лени.

Какой смысл во всех этих велосипедных историях ужасов? Я хочу запугать вас? Именно так. Я не вижу смысла перечислять многочисленные преимущества велосипедного спорта для физического и психологического здоровья людей. Они хорошо известны любителям велоспорта и вполне очевидны даже для тех, кто к нему не причастен. Я также не хочу затрагивать здесь стандартные травмы опорно-двигательного аппарата, типичные для этого вида физической активности. Я уже описал их в главе, посвященной бегу. По сути, они те же: растяжения и разрывы связок, мышц, сухожилий и т. д.

Однако езда на велосипеде не то же самое, что бег. Это высокоскоростной спорт с использованием транспортного средства, которое не обеспечивает человеку абсолютно никакой защиты. На самом деле велоспорт ничем не отличается от мотоспорта, разве что чуть более низкой скоростью, а все мы знаем, как опасны мотоциклы. Нейрохирурги даже называют их «донорциклами», потому что высокий процент смертности от черепно-мозговых травм делает мотоспорт отличным источником донорских органов. Сильные велогонщики могут ехать по трассе со скоростью 35–40 км/ч, а на спуске достигать 65 км/ч и больше. Падение на такой скорости может привести к серьезным травмам, о чем свидетельствуют вышеприведенные истории. Никакой уровень подготовленности и никакие меры предосторожности не могут застраховать вас от несчастного случая. Выброс гравия, битое стекло на дороге, невнимательные водители, изменение освещенности, мокрые и неровные поверхности и сотни других потенциальных опасностей могут привести к аварии и травмам. Даже лучший шлем иногда может расколоться; но и оставшись целым, он не всегда может защитить мозг от удара о внутреннюю стенку черепа. Другие части тела не имеют вообще никакой защиты, поэтому трещины и переломы со смещением для велосипедистов – обычное дело.

Есть способы уменьшить риск. Позаботьтесь о своей экипировке. Регулярно проверяйте велосипед у опытного механика. Держите шестерни и цепь чистыми и смазанными. Убедитесь, что переключатель скоростей работает правильно, то есть что цепь быстро перемещается между звездочками, когда вам это нужно. Проверьте, нет ли в шинах дефектных мест: разрыв шины практически гарантирует вам падение. Надевайте соответствующую одежду, какой бы странной она вам ни казалась. Несмотря на все мои шутки на эту тему, правильная одежда необходима. Купите хороший качественный шлем. Повторяю еще раз: купите хороший качественный шлем. Тяжелая травма головы может навсегда изменить вашу жизнь – не в лучшую сторону. Мне довелось видеть огромное количество таких травм.

По возможности держитесь подальше от дорог с интенсивным движением. Выбирайте для велосипедных прогулок проселочные дороги с редким движением, где водители ожидают увидеть велосипедистов. Ездите в компании. Хотя мой трюк с предварительно набранным на мобильном телефоне номером службы спасения, вероятно, поможет, все же лучше всего ездить с друзьями, которые в случае травмы окажут вам немедленную помощь. Одно из преимуществ моей профессии состоит в том, что многие мои друзья тоже врачи. Поэтому в нашей компании всегда найдется хотя бы еще один врач, помимо меня. Я рекомендую вам подружиться с врачами, по возможности с теми, кто работает в службе неотложной помощи, и ездить на велосипедные прогулки вместе с ними, как это делал Херб. Такая предосторожность не будет излишней, поверьте мне.