Текст книги "Когда жизнь останавливается: травма, привязанность и семейная расстановка. Источник любви: теория и практика «семейных расстановок»"

В моей первой книге «Источник любви» я писал, что совесть – это социальный феномен, который наделяет нас чувством принадлежности к общности или семье, дает место в них. Она определяет нашу позицию во времени и пространстве. Именно через призму совести человеческий разум конструирует реальность, и в то же время совесть не выпускает нас за рамки сознания. Это феномен сознания, который держит нас внутри определенных границ. Совесть становится заменой потерянного самосознания.

Чтобы развить собственное сознание, человек в первую очередь должен научиться быть аутсайдером. Только так он будет достаточно свободен для того, чтобы взрастить свои ценности, свое понимание происходящего и ум, выходящий за пределы массового сознания. В самом начале отчужденность сопровождается чувством вины или ощущением, будто ты делаешь что-то неправильно. Человека могут осуждать, могут смеяться над ним; возможно, ему даже придется столкнуться с чувством одиночества, пустоты и страха. Если он сможет выдержать все это, не пытаясь избавиться, то постепенно совесть перестанет им руководить и он сможет развить собственную индивидуальность вместе с глубоким пониманием своих приоритетов, которые меньше всего зависят от социальной обусловленности.

Ошо часто напоминал своим ученикам о том, что желание стать хорошим в какой бы то ни было области жизни – это неправильная цель. Не важно, кем именно: хорошим родителем, мужем или женой, хорошим терапевтом, хорошим учителем или гражданином – без разницы. Чем больше человек старается быть хорошим, тем дальше он становится от самого себя и тем сильнее сливается с ценностями других людей. Так никогда не получится почувствовать себя цельным – так можно только утратить контакт с самим собой. Именно поэтому мы часто наблюдаем, что «хорошие» люди страдают, а «плохие» наслаждаются жизнью, потому что их мало волнует чужое мнение.

Иногда мы обманываем самих себя и создаем из аутсайдеров отдельную группу, собираем вместе авангардных личностей, к которым теперь хотим принадлежать – а на самом деле продолжается все та же игра. Теперь мы хотим перенять ценности, противоположные ценностям основной массы, но наше желание принадлежать к общности никуда не делось. Мы остаемся все в той же ловушке, воображая, будто из нее выбрались.

Единственный рабочий способ, помогающий выйти за тесные рамки совести – это медитация. В медитации мы выходим за пределы разума и обнаруживаем, что нам незачем чему-то принадлежать, ведь мы уже отданы всей полноте жизни. Мы начинаем преодолевать ограничения привязанностей, когда наконец-то улавливаем крупицы этой правды как части экзистенциального опыта. Когда почувствуете себя аутсайдером, попрактикуйтесь быть расслабленным и бдительным в этом состоянии – такое упражнение станет хорошей базой.

Медитация «Расширение сознания во всех направлениях»

Закройте глаза и представьте, как ваше сознание расширяется во всех направлениях. Начните с сердца и потихоньку растворите все стены и границы, которые возвели вокруг себя. Вспомните, что жизнь всегда неопределенна и небезопасна, все меры предосторожности, которые мы предпринимаем, на самом деле ложны – ничто не способно застраховать вас от смерти.

Начните со своего сердца как с центра, постепенно расширяя свои границы по периметру. Представьте, что ваши физические ограничения исчезают и вы становитесь больше тела. Потом станьте больше, чем комната, в которой находитесь, больше, чем весь дом. Продолжайте расширять свои границы. Включите в них всех окружающих, всю свою семью, друзей, всех горожан и граждан своей страны. Представьте, как ваши границы выходят далеко за пределы страны и растягиваются на весь свет. Станьте еще шире, включите в себя другие планеты. У вас есть центр, но нет периферии – весь космос становится вашей периферией[2]2
  Медитация из книги Ошо «Вигьяна Бхайрава Тантра. Книга тайн. Том 2».


[Закрыть].

По мере роста нашей осознанности мы начнем замечать, что являемся частью более широких групп. Тогда мы неминуемо осознаем, что все «чужие» тоже являются частью одной и той же общности. Благодаря развившемуся пониманию мы выходим за границы разума, который всегда пытается воздвигнуть стены и отделить зерна от плевел. Мы наконец-то видим, что являемся частью постоянного увеличивающегося поля, которое объединяет нас всех. Чем яснее мы осознаем, что мы – часть чего-то большего, тем активнее снижается интенсивность ощущения отдельного «я», уменьшается чувство личной идентичности.

Итак, мы обсудили, какое влияние на тело и разум оказывает личная травма. Коллективная травма возникает на почве травматичного события, которое случилось не с нами, а с социальной группой – семьей или страной, к которой мы принадлежим. Бывает, что травматичное событие прошлого поколения продолжает воздействовать на целые семьи. К подобным событиям может относиться ранняя смерть ребенка, психическая или физическая болезнь у кого-то из членов семьи, несчастные случаи, убийства и другие преступления, даже случаи, когда кто-то был намеренно отрезан от семьи всеми остальными родственниками. Есть и другие травматичные события, которые сказываются на целых социумах. Например, природные катастрофы, массовые расстрелы, терроризм, голод или крайняя бедность, религиозные преследования, пандемии, войны и другие явления.

Через привязанность, которую мы испытываем к семье, религиозной или социальной группе и стране, мы иногда чувствуем себя так, словно подобные травматические события произошли с нами лично и начинаем себя вести соответствующим образом. Два поколения назад семья страдала от страшного голода, а теперь потомков тянет под завязку запасаться едой и деньгами. Дети и внуки жертв холокоста могут испытывать сильную неприязнь к современным немцам.

Чем ярче мы ощущаем связь с социальной группой, тем сильнее испытываем на себе влияние травмы, через которую этой группе пришлось пройти. Маленькие дети могут бояться без видимой причины – просто потому, что их мама боится. Когда в стаде одно из животных замечает хищника и начинает бежать, вслед за ним мгновенно начинают бежать все остальные, даже если далеко не все реально заметили угрозу. На эволюционном уровне этот инстинкт дал млекопитающим преимущество в выживании перед более примитивными животными, которые не сформировали социальные связи. Разумеется, сто пар ушей и глаз могут увидеть больше, чем одна.

Под влиянием привязанности мы можем испугаться просто потому, что другой член нашей группы напуган. Если отец пришел с войны и после пережитого находится в депрессии, то погрузиться в нее может и его ребенок. Позже он может начать вести себя так, словно травмировавшее его отца событие травмировало и его лично, при этом он будет испытывать похожие чувства, для него кажущиеся необъяснимыми. У родителя, который в детстве пережил насилие, могут расти пугливые и нервные дети, так или иначе проходящие через ту же травму. Самое удивительное в таком положении дел то, что ребенок не понимает, почему он так себя чувствует и ведет.

Травматичный опыт может передаваться из поколения в поколение, и его «живучесть» зависит от того, насколько сильно изначальное событие повлияло на семью и насколько успешно они смогли переработать активацию травматичных переживаний. Как правило, активация от поколения к поколению ослабевает, но все равно может вызывать стрессовые реакции и спустя десятилетия. Человек может испытать ту же панику, которую пережил его дед, сбежавший из зоны военных действий в чужую страну, и начать действовать под ее влиянием – например, решить переехать в какое-нибудь отдаленное место. Создается впечатление, будто нам приходится переваривать не до конца переваренное нашими предками. Их стрессовая реакция передается следующим поколениям, а мы в итоге пытаемся совершить побег или победить врага, которого давно не существует.

Межпоколенческая травма способна влиять на целые социумы. В детях людей, выживших в период геноцида, иногда проявляются симптомы травмы, хотя при травматичных событиях они не присутствовали. Исследования показали, что из поколения в поколение передаются такие личные проблемы, как рискованное для здоровья поведение, нервозность и стыд, привычка к запасанию больших объемов еды, переедание, авторитарные стили воспитания, эмоциональный голод, низкий уровень доверия к людям. Бывает так, что молодое поколение продолжает жить в «режиме выживания», хотя на самом деле они находятся в безопасности и им всего хватает.

То, что мы принимаем за карму, на самом деле бывает непроработанной травмой, которая продолжает возрождаться в последующих поколениях. Бессознательно повторяются условия ранней травмы в попытке найти сознательный выход. Воспроизведение травмы, о котором мы говорили в первой главе, теперь происходит на коллективном уровне: мы невольно повторяем страдания наших предков в попытке разрешить нечто, что нужно было разрешить им, но они не смогли.

Коллективная память о травме отличается от индивидуальных воспоминаний, ведь она переживает непосредственных участников событий. Носителями коллективной памяти могут быть люди, отдаленные от травматических событий и во времени, и в пространстве. Потомки людей, реально переживших травму, могут помнить события прошлого совсем не так, как те, кто лично при них присутствовал. Реконструкция событий прошлого при переходе от поколения к поколению способна принимать новые формы. Вместо разрешения внутреннего конфликта она приводит к дальнейшему увековечиванию травмы.

Такой процесс можно периодически наблюдать в динамике отношений насильника и жертвы, с которой мы работаем в семейных расстановках. Сами жертвы могут гораздо спокойнее относиться к своему обидчику, чем их потомки, застрявшие в бесконечном цикле жажды мщения.

Коллективная память о травме иногда намеренно культивируется в отдельных семьях или культурах, чтобы создать коллективную историческую идентичность, вызывающую чувство неразрывной связи между прошлым, настоящим и будущим. Неосознанное запоминание травматичного прошлого и попытки найти смысл в произошедшем заставляют людей быть настороже – так восстанавливается чувство контроля и повышаются шансы группы на выживание.

В семьях жертв холокоста из поколения в поколение часто передается твердое намерение никогда не забывать о произошедшем. Представители противоположной крайности, ультраправые, наоборот, вопиющим образом отрицают тот факт, что холокост когда-то был. Настоящее исцеление возможно только при наличии двух внутренних побуждений: и готовности помнить, и готовности забыть.

Примеры из сессий

Коренные народы цепляются за ритуалы и традиции предыдущих поколений, отказываясь сливаться с большинством, потому что это помогает им сохранить свою идентичность. Из-за этого им иногда приходится точно так же, как и их предкам, сталкиваться с бедностью, эксплуатацией и несправедливостью.

Бабушка клиентки с младых ногтей работала горничной в одной богатой семье. Ее держали на цепи, чтобы та не смогла сбежать из дома. Клиентка случайно заново воспроизвела этот опыт: ее маленькая дочь во время групповых занятий буквально прилипала к ее ногам, не давая ей двигаться и даже танцевать. Клиентка никогда особо не любила бабушку, но неосознанно отождествляла себя с ней. Она поспособствовала созданию ситуации, в которой могла бы почувствовать то, что испытывала ее бабушка, когда не могла свободно передвигаться, прикованная цепью, как рабыня. В инсценировке драматической ситуации поучаствовала ее собственная дочь, символизирующая цепь.

Системная психотерапия рассматривает личность и ее проблемы в контексте группы, к которой она принадлежит (в особенности семейной системы, которая наиболее важна), и взаимоотношений внутри этой группы. В таком поле отношений поведение, чувства и точка зрения каждого отдельного человека влияют на всех остальных членов семьи. Существует много разных системных терапий, но я в основном опираюсь на системный подход семейных расстановок, который был разработан немецким психотерапевтом Бертом Хеллигером. За годы существования этого подхода развилось множество методов и стилей проведения расстановочных сессий, да и сам Хеллигер успел полностью пересмотреть и изменить свое видение расстановок на основе новых открытий.

В изначальной версии клиент выбирал из группы людей для репрезентации конкретных членов семьи, а потом расставлял их в соответствии с их взаимоотношениями. Так получалась своеобразная общая картина, которая позволяла обнаружить новые факты о динамике отношений внутри этой семьи. В новейшей версии проведения расстановок клиент не размещает участников-заместителей в соответствии со своим пониманием внутренней динамики, нет и посредника, который бы руководил их перемещениями. Вместо этого заместителей просят наблюдать за собственными внутренними импульсами и свободно действовать в соответствии с ними. Разворачивающееся действо становится живым семейным портретом, который обнажает степень близости, боли, любви или чувства покинутости, испытываемых каждым членом семьи клиента по отношению к остальным родственникам. Кроме того, так как все родственники, как из настоящего, так и из прошлого, являются частью одной большой системы, или коллективного бессознательного, то во время расстановки проявляются семейные переплетения, становится ясно, кто с кем себя идентифицирует. Например, на расстановке клиенту сразу видно, на кого смотрит его заместитель, кого он избегает, или, может быть, кого ищет взглядом и никак не может найти. Как только потерянный человек находится, клиент тут же чувствует облегчение.

Метод расстановок не ограничен одной семьей: человек может включать в него участников других систем – компании, команды или класса – и потом разбираться в динамике отношений внутри этой системы.

К системным переплетениям по большей части приводят травматичные события. Особенность семейных расстановок как раз заключается в том, что они показывают, как травмы прошлых поколений или даже всей страны воздействуют на отдельную личность. При этом подходе учитывается факт существования травм, но не используется никаких методик лечения травм на уровне физиологии. В телесно-ориентированной травматерапии берется во внимание влияние травмы на тело и нервную систему. К этой точке зрения близка только новейшая версия системных расстановок, в которой мы больше работаем со спонтанными движениями заместителей. Действо в такой расстановке обычно разворачивается достаточно постепенно и аккуратно для того, чтобы дать больше времени на интеграцию.

В этой главе я расскажу о системных травмах внутри поля отношений и о том, как семейные расстановки помогают их понять, а в седьмой мы рассмотрим терапевтическую стратегию, с помощью которой можно разобраться с системной травмой.

1. Системные или семейные расстановки указывают на существование коллективного энергетического поля, в котором мы все живем (его я описал в прошлой главе). Другими словами, они представляют нам коллективное бессознательное. Самое близкое и очевидное системное поле – это семья, в которой мы родились. Все, что происходит с кем-то из этого поля, влияет на каждого из его членов. Существуют и энергетические поля побольше, например, другие социальные группы, религиозные объединения и целые страны.

2. Все люди, с которыми мы как-то связаны, – часть нашего личного поля. К нему относятся как живые, так и мертвые родственники из предыдущих поколений. Связь возникает либо по факту рождения, либо благодаря общей судьбе, либо на основе общих воззрений. На расстановке сразу видно, какие заместители чувствуют связь друг с другом или оказывают на друг друга определенное влияние.

3. Существуют основополагающие законы, по которым функционируют все социальные системы в целом. Они не были придуманы человеком, просто именно по таким принципам работает человеческий разум. Их работа ведется на бессознательном уровне, но с помощью семейной расстановки мы можем наглядно эту работу отследить.

4. Сделать реконструкцию системного поля может любая группа людей, которая замещает настоящих участников конкретной системы. Так называемые заместители способны подключиться к энергетическому полю системы, для чего их нужно просто назначить на конкретные роли – никаких дополнительных инструкций не требуется. Их эмоции, ощущения и движения будут отражать импульсы и эмоции тех членов семьи, которых они замещают. Чтобы наиболее точно отзеркалить родственника, заместитель должен быть непредвзят и свободен от лишних мыслей.

5. Когда заместителей просят следовать спонтанным импульсам, они своими действиями показывают динамику отношений внутри всей социальной или семейной системы. Такую методику иногда называют движениями души – происходящее в коллективном поле одновременно отражает и происходящее в коллективном бессознательном отдельной личности.

6. Через наблюдение за этими движениями можно вычислить законы системы, которые одинаково воздействуют на каждого из ее членов: укрепляют связи (закон принадлежности) и создают определенную структуру внутри группы (закон иерархии). Когда этими законами пренебрегают, все члены системы испытывают беспокойство или дисгармонию. Следование же законам способствует расслаблению, гармонии и появлению чувства потока.

7. Движения бывают двух типов: одни исходят из нашего личного бессознательного, а другие – из коллективного. Как правило, обычно они конфликтуют друг с другом. Иными словами, мои личные желания – как сознательные, так и бессознательные – обычно расходятся с тем, что от меня хочет семья или социальная группа.

8. Коллективное сознание – это могучая сила, преодолеть которую возможно, только уважая ее намерения. Семейные расстановки помогают распознать их и довести до клиента. Благодаря сознательной осведомленности, внутри системы может произойти сдвиг от «запутанных» движений к «исцеляющим». Это похоже на распутывание клубка нитей. Кроме того, так обычно происходит переход от бессознательной любви-привязанности к сознательной и зрелой любви.

9. Все внутренние и внешние движения исходят из одного экзистенциального источника жизненной силы и, в конце концов, возвращаются обратно в него. Все является частью одной вселенской системы. Когда мы находимся в контакте с этими глубокими движениями жизни, то испытываем умиротворение, гармонию и исцеление. В такие моменты мы воспринимаем жизнь такой, какая она есть.

Теперь я коротко объясню основные принципы работы трех базовых системных законов, о которых подробно описал в книге «Источник любви». Теория и практика «семейных расстановок». Эти законы были выведены из наблюдений за взаимодействием заместителей в расстановке, и называются они закон принадлежности, закон иерархии и закон равновесия. Системные законы управляют поведением и образом мышления на бессознательном уровне, им подчиняются все системы от семьи до организации. В соответствии с ними наш разум выстраивает способ взаимодействия с другими. На сознательном уровне мы часто ведем себя вопреки этим законам, так как нами движут собственные желания и предпочтения, что приводит к страданиям. Иными словами, наши сознательные действия часто идут вразрез с нашими бессознательными намерениями, и так как на самом деле нашей жизнью управляет бессознательное, мы часто поступаем прямо противоположно тому, чего якобы хотим на сознательном уровне. Например, человек может сказать, что ему хочется иметь успешные отношения, при этом в реальности он будет делать все, чтобы саботировать их. На расстановке может выясниться, что этот человек связан с родителем или предком, который рано потерял своего партнера, – то есть глубоко на бессознательном уровне ему не хочется проживать полноценный жизненный опыт. Бессознательные связи и идентификации заложены в основе многих человеческих страданий.

Закон принадлежности заключается в том, что все члены системы имеют одинаковое право на принадлежность к ней, и любые исключения из нее (в том числе осуждение, которое так или иначе тоже ведет к изоляции) создают возмущения в коллективном сознании и пробуждают общую совесть. Под их влиянием члены семьи, в том числе в следующих поколениях, начинают ассоциировать себя с этими исключенными или забытыми родственниками в невольной попытке вернуть их обратно в систему. Например, в странном поведении внучки может угадываться отражение больной шизофренией бабушки, о которой в семье принято не говорить. Внучку может привлекать подобная линия поведения без сознательного понимания причины – ей даже не обязательно лично знать родственницу. В судьбах семей много подобных идентификаций. На первый взгляд они необъяснимы, но после изучения системных законов все становится понятно.

Пример из сессии

На сессию пришла женщина, беспокоившаяся за сына, который вступил в неонацистскую группировку. В прошлом ее отец чуть не умер в немецком концлагере, а сама она в студенческие годы была участницей левой антифашистской организации, замешанной в протестах против государства. Ее участие в этом движении показало, что она неосознанно хранила в себе невыраженную ярость отца к фашистам, тогда как ее сын стал одним из нацистов. Оба родственника олицетворили две стороны травматичного опыта отца – жертвы и агрессора.

Чтобы выяснить причину произошедшего, нужно знать, что между жертвами и агрессорами формируется сильная связь, и если ее не признать и не вылечить, то кому-нибудь из последующих поколений захочется подхватить заброшенную нить и продолжить разыгрывать роль в старой драме.

Закон иерархии отвечает за порядок внутри системы, где каждому отведено свое место. У нас у всех есть отчетливое представление о том, какое именно место в семье или любой другой системе мы должны занимать, какие у нас есть права и ограничения. И наше поведение часто этому не соответствует. Ребенок и есть ребенок – он не может выступать в роли родителя, и наоборот. Партнер равен другому партнеру, он не может стать для него ни ребенком, ни родителем.

Мы в своем поведении часто не уважаем ни личную позицию и границы внутри системы отношений, ни чужие. В итоге в бессознательном возникает путаница: понимание своего места размывается. Детям может казаться, что они защищают мать от отца из любви к ней, но они не понимают, что вмешиваются в отношения родителей, и не замечают собственного легкого высокомерия, сопровождающего этот поступок. Или, например, человек может застрять в чувстве ненависти к родителю, не понимая, что это создает путаницу и переполох в его бессознательном, которое хорошо понимает, как многим он обязан матери и отцу. Впоследствии такой человек может невольно наказать себя тем, что так и не добьется успеха и удовлетворения в жизни.

Закон равновесия подразумевает, что наше бессознательное обладает глубоким внутренним чувством ответственности и справедливости. Через связь с другими членами семьи мы можем перенять на себя чувство вины и ответственность за действия других людей, возможно, даже родственников из предыдущих поколений, хотя нам они совсем не принадлежат. У нас возникает желание сбалансировать, компенсировать ситуацию или предпринять карательные меры за поступки или страдания других людей. Это тоже вмешательство в чужую жизнь, но люди обычно совершают такие поступки, думая, что имеют на это полное право, так как они выполняют свой долг. Вместо того чтобы просто плыть по спокойному течению жизни, мы хотим взять все в свои руки, а потом страдаем – часто совершенно зря.

В третьей главе я упомянул, что нужно уметь различать вину, возникшую в результате наших действий, которую мы должны принимать под свою ответственность, и вину, которую мы из чувства любви берем на себя за кого-то другого.

Эти три закона одновременно действуют во всех системах отношений и серьезно отражаются на наших чувствах, поведении, физическом и ментальном здоровье.