Текст книги "Когда жизнь останавливается: травма, привязанность и семейная расстановка. Источник любви: теория и практика «семейных расстановок»"

Часть II: исцеление от травмы

В первой части я изложил основные сведения о том, что такое травма с точки зрения соматического и систематического подходов. Первый в основном направлен на то, чтобы разобраться с защитными механизмами нашей психики, а во втором рассматривается влияние травмы на отношения между членами одного социального поля. Расстановки показывают, что движения заместителей в травмированной системе – то есть системе с нарушением здоровой привязанности – становятся скованными либо вообще фиксируются на одной точке. В здоровой системе отношений, где любовь течет свободным потоком, постоянно наблюдаются какие-то активные движения: люди то сближаются, то отдаляются. В случае потрясения движение, как правило, останавливается.

К лечению травмы можно подойти с нескольких сторон. В русле соматического подхода мы начинаем с тела и стараемся способствовать разрядке спрессованной жизненной энергии. Здесь не так важно, что именно травмировало человека, достаточно разобраться лишь с теми психологическими проблемами, которые мешают здоровой физической саморегуляции. Тем не менее, если вовремя не разобраться с психологической стороной травмы, то велика опасность, что человек неосознанно будет проигрывать одну и ту же травмирующую ситуацию. Например, если мы не разберемся, что на психологическом уровне привело к несчастному случаю (если причина действительно есть), а только разрядим напряжение в теле, вызванное им, то и дальше продолжим попадать в похожие передряги.

Что касается более психологических подходов, в том числе семейных расстановок, то в рамках их методологии для начала лучше всего разобраться в том, что могло стать причиной травмы, какие неразрешенные потрясения скрываются в прошлом семьи и какие системные переплетения лежат в корне проблемы. Если в истории семьи встречаются травмы, то иногда непросто определить, с чего начать, какие факты важны в данном случае, а какие нет. Метод семейных или системных расстановок можно применять только в работе с коллективными или системными травмами, произошедшими внутри определенного социального поля, он не подходит для работы с шоковой травмой.

Полного исцеления можно достичь только при условии, что терапевт умеет работать и с телесными, и с психологическими аспектами травмы. Ее излечение – это всегда завершение какого-то процесса, запущенного в прошлом. Нужно добиться как психологического окончания, так и соматического. В этой книге я постараюсь показать вам, как можно объединить оба подхода.

Травмирующее событие может случиться в любой сфере жизни. Не исключено, что эти сферы будут пересекаться, но терапевту хорошо бы уметь различать их и четко знать, с чем именно он работает. Ниже приведен краткий обзор возможных способов получить травму на основе всего, что мы обсудили в предыдущих главах.

Человек может обрести травму как в детстве, так и во взрослом возрасте, от одиночного события (шоковая травма) или серии мелких с негативным накопительным эффектом. Потрясение, полученное в детстве, может сильно пошатнуть здоровое развитие ребенка (травма развития). Существует много классификаций травмы, опирающихся на причину травматической реакции, но их обсуждение выходит за тематические рамки книги. Наше основное направление работы – травмы, касающиеся области отношений и влияющие на выстраивание связей. Когда дело касается взаимоотношений внутри семьи, травмирующее событие изначально могло случиться не с человеком, обратившимся за помощью, а с другим его родственником или со всей семьей в целом. Травмирующее событие могло произойти как в текущей семье (то есть уже во взрослом возрасте), так и в изначальной (то есть в детстве). Так как мы связаны со всеми родственниками, любая ранящая ситуация внутри семейной системы влияет и на нас самих – такой феномен называется вторичной травматизацией.

Существуют также трансгенерационные (межпоколенческие) травмы, передающиеся по наследству от предыдущего или даже нескольких поколений. Количество колен, на которые будет распространяться воздействие травмирующего события, зависит от степени тяжести и трагичности ситуации и от того, насколько была высока сопротивляемость людей, которым довелось это событие пережить напрямую. Межпоколенческая травма может быть у конкретной семьи или у более крупной социальной группы, например, религиозной или культурной, а также у всей нации в целом. Так как все мы связаны с этими крупными группами, нас всех задевают масштабные травмирующие события, произошедшие, например, в нашей стране.

Наконец, я хочу добавить, что существуют также травмы прошлых жизней, доставшиеся нам в наследство от прошлых инкарнаций. Бывает довольно трудно определить, откуда травма родом – из прошлой жизни или от прошлого поколения. Но с прагматичной терапевтической точки зрения стоит больше фокусироваться на том, что сейчас лучше всего поможет клиенту, поэтому природа травмы может быть и не так уж важна.

Мы видим, что травма способна влиять на нашу жизнь по-разному, и часто приходится справляться сразу с несколькими тяжелыми событиями из прошлого. Именно поэтому для полного исцеления может быть недостаточно только соматического или системного подхода. Во второй части я расскажу, как их можно объединить в терапевтической практике.

В этой главе я поделюсь с вами несколькими важными принципами лечения травмы в русле соматического подхода. Основная задача соматической терапии – помочь телу разрядить, усвоить и внедрить подавленную энергию выживания, выброс которой произошел во время угрожающего жизни события. Именно эта непереработанная энергия, попавшая в ловушку особенностей физиологии, и есть причина появления симптомов посттравматического стресса, которая не дает полноценно воспринимать жизненный опыт в текущем моменте. Так как травма – по определению ошеломляющее событие, во время терапии стоит избегать возникновения чувства волнения.

В соматическом подходе тело и разум – органичное единство, они работают вместе и постоянно влияют друг на друга. Все соматические методики начинаются с работы с телом – через него терапия должна воздействовать на разум. Психологические же методики через разум стараются воздействовать на физиологию. Чтобы понять, как между собой связаны интеллект и физиология, нужно сначала на базовом уровне разобраться в том, как устроен наш мозг.

Триединый мозг – это модель мозга из трех структур, наслоившихся друг на друга в процессе эволюции, функционирующих по отдельности. Эту модель предложил в 1960 году нейробиолог Питер Маклин, а выдвинута на обсуждение она была в 1990 году. Хотя модель оказалась слишком упрощенной и уже давно не считается актуальной, она все еще помогает понять, как сложно устроен мозг.

Самая древняя часть в этой модели – это мозговой ствол или рептильный мозг, т. к. есть у всех рептилий. Он отвечает за все инстинктивные функции и паттерны поведения, например, кормление или реакцию «бей или беги». Эта часть мозга берет на себя управление, когда нашему выживанию или безопасности что-то угрожает.

Следующая часть мозга называется лимбической системой. Она развилась позже и отвечает за эмоции, мотивацию и паттерны социального взаимодействия. Лимбическая система развилась у животных, когда они начали формировать связи друг с другом. Она включается, когда дело касается удовлетворения наших потребностей, поведения, управляемого дофамином, желания чувствовать себя хорошо.

Новейшим дополнением является неокортекс, или новая кора, которая развилась по большей части только у приматов. Она отвечает за высшие интеллектуальные функции мозга, например за язык, мышление, эксплицитную память, планирование, налаживание более сложных и глубоких социальных связей.

В соответствии с этой моделью человеческий опыт можно разделить на: ощущения (тело), чувства (сердце) и мышление (разум/неокортекс). Все это также прямо связано с нашими ключевыми потребностям в безопасности, удовлетворенности и привязанности.

В первой главе мы обсудили, какое влияние травма оказывает на тело. Травматизация происходит под влиянием событий, ставящих наше чувство безопасности под угрозу. В таких ситуациях нужно действовать быстро, так как нет времени на работу других регулирующих механизмов мозга. Мышление и чувства требуют времени, но для выживания в опасной ситуации нужна молниеносная реакция, поэтому контроль переходит к мозговому стволу. Под его управлением мы реагируем инстинктивно, не избирательно, не задумываясь о том, что делаем. Было замечено, что в моменты явной опасности человек начинает реагировать на происходящее точно так же, как примитивные животные. Следовательно, для исцеления от травмы нужно выйти на уровень мозгового ствола, в котором рождаются базовые реакции выживания. Он не говорит на языке мышления или чувств – он понимает только язык ощущений.

Наладить контакт с телом далеко не так просто и приятно, как может показаться. Мы часто не обращаем внимание на плоть, вспоминая о ней, лишь когда что-то начинает болеть или непривычно работать. Чтобы исцелить травму, нужно обязательно научиться прислушиваться к своему телу и уважать его послания нам.

Уметь отслеживать свои физические ощущения, или точнее чувственно переживаемый смысл (термин, введенный психологом Юджином Джендлином), – один из фундаментальных навыков, которые нужно освоить для излечения от травмы. Вот что пишет об этом сам Джендлин: «Чувственно переживаемый смысл относится к физической зоне восприятия, а не ментальной. Повторюсь: физической. Тело осознает происходящее, воспринимает людей или события. Это что-то вроде внутренней ауры, которая охватывает все, что вы чувствуете, и все, что знаете о конкретном предмете в данный момент»[4]4
  Джендлин, Юджин (1982): «Фокусирование».


[Закрыть] (психотерапия, ориентированная на фокусирование).

Любой жизненный опыт сопровождается физическими ощущениями, причем точнее всего мы можем его описать как раз через чувственно переживаемый смысл, в котором переплетается вся имеющаяся у нас информация как от внешних органов чувств, так и от внутренних сигналов тела. Мысли и эмоции способны обогащать или менять чувственно переживаемый смысл, но он сам по себе не является мыслью или эмоцией. Он скорее чувство переживания бытия в живом теле: иногда он неясен, иногда сложен – но всегда изменчив. Обычно чувственно переживаемый смысл воспринимается как нечто приятное или, наоборот, неприятное.

Мы редко осознанно обращаем внимание на физические ощущения. Допустим, я спрошу вас, что вы почувствуете, если я возьму вашу ладонь в свою руку и подержу ее так какое-то время. Скорее всего, вы ответите что-нибудь в духе: «Я почувствую, что мы держимся за руки». Но это лишь предположение, мысль, а не чувство. Тогда вы можете сказать, что вы почувствуете, что я проявляю заботу. Тем не менее это тоже мысль, всего лишь идея. На самом деле вы почувствуете тепло кожи или легкое давление моей руки – только это можно назвать настоящим ощущением, все остальное просто ментальные выкладки. Мы по большей части игнорируем все ощущения, которые тело испытывает ежесекундно, за исключением тех случаев, когда оно переживает боль или сильный дискомфорт.

Ощущения отличаются от эмоций и мыслей – они могут возникать в определенных местах нашего тела, и осведомленность о том, какие ощущения мы испытываем, соединяет нас с ним. Она является фундаментом не только для любого исцеления, но для внутреннего развития и роста в целом. Тело – это наша основа – оно соединяет нас с реальностью.

Поясню: чувство комфорта вызывает у нас не стул, на котором мы сидим, а ощущения, которые испытывает тело, когда мы на нем сидим. Точно так же и эмоции в нас вызывает не конкретный человек сам по себе, а то, что мы слышим или видим его: органы чувств запускают внутри тела определенные физические реакции, и когда эти сигналы достигают мозга, тот переводит их в соответствующее эмоциональное состояние. Наше тело реагирует, основываясь на памяти о прошлом, а мы даже этого не осознаем. Стимулы настоящего момента могут запустить автоматическую реакцию: например, ускорится сердцебиение или возникнут еще какие-то изменения в физиологии, которые мозг интерпретирует как гнев, грусть или радость.

Поэтому каждый раз, когда вам тревожно, грустно или радостно, полезно спрашивать себя: «Что именно в моем теле дает мне понять, что я так себя чувствую? В какой его области я ощущаю эту эмоцию и что сопровождает ее?» Когда во время терапевтической сессии клиент расплывчато отвечает мне: «Я в порядке», «Я нервничаю», – я прошу его точнее описать, какие именно физические ощущения вызывают у него это чувство. Тогда клиент может ответить, что он чувствует покалывание или дрожь в груди, а, может быть, бабочки в животе. Любое ощущение располагается в конкретном месте и у него есть определенные свойства (размер или форма, конкретная физическая характеристика), которые можно описать словами: холод, жар, зажатость, покалывание, поток, плотность, тяжесть, наэлектризованность, оцепенение, вибрация и т. п. Просьба конкретизировать физические ощущения, которые сопровождают мысли или эмоции, позволяет терапевту научить клиента быть в контакте с телом и физической стороной его существования.

Упражнение

Сядьте поудобнее, можете закрыть глаза. Понаблюдайте за ощущениями, которые мгновение за мгновением испытывают разные части вашего тела. Не задумывайтесь о них: просто старайтесь прочувствовать каждое как можно глубже. Заметьте, что в каких-то местах ощущения приятные, а в каких-то не очень. Также обратите внимание на то, как фокус в непрерывном потоке постоянно переключается с одного на другое.

Как бы вы могли наиболее точно описать каждое из этих ощущений? Постарайтесь подобрать подходящие слова и словосочетания для этого, не стесняйтесь использовать метафоры. Например: «Мои ноги так сильно замерзли, словно я ходил(-а) босиком по льду», – а, может быть, вы ощущаете дрожь. Вот еще несколько примеров: «Я чувствую легкую пульсирующую боль в правом колене», «Кончики пальцев немного покалывает, словно они наэлектризованы», «Мой живот теплый и тяжелый, словно я только что плотно поел(-а)» и так далее. Если у вас будет возможность выполнить это упражнение в компании другого человека, то описывайте свои ощущения партнеру, если нет – можете их просто записать.

Иногда внимание надолго застревает на чем-то одном. Не беда – просто через какое-то время спросите себя: «А что еще происходит в моем теле?»

Помогайте фокусу внимания двигаться дальше по телу, старайтесь охватить как можно больше ощущений, которые оно ежесекундно испытывает.

Это упражнение может показаться скучным и не очень интересным, но оно помогает нам заземлиться, наладить связь с телом, реальностью и текущим моментом. В отличие от мыслей, тело всегда находится здесь и сейчас.

Итак, мы научились чувствовать тело и больше пребывать в текущем моменте. Так мы совершили первый важный шаг на пути к исцелению от травмы. В своей книге «Путь дзен. Медитативный подход к консультированию» я предлагал делить сессию на три части: поддержку, конфронтацию и интеграцию. Эту же схему можно адаптировать и под травматерапию. Во время первой фазы предстоит восстановить утраченное из-за травмирующего события чувство доверия и безопасности. В момент получения травмы мир внезапно перестал казаться нам безопасным, земля словно ушла из-под ног, мы потеряли всякое доверие и больше не можем твердо стоять на ногах. Иногда даже собственное тело не кажется безопасным, и тогда травмированные люди от него диссоциируются. Чтобы вернуть чувство безопасности и снова наладить контакт с ним может потребоваться довольно много времени. Это зависит от того, насколько тяжелым было травмирующее событие и от личной устойчивости человека. Но пока этого не произойдет, продвигаться дальше по плану сессии нельзя.

Во время второй фазы мы начинаем медленно и постепенно разбираться с самой травматичной ситуацией. Этот процесс можно назвать конфронтацией, потому что теперь нам приходится взаимодействовать с тем, что нас беспокоит, ошеломляет и пугает. Исцеление – это процесс проработки и интеграции опыта. Для каждого человека он должен происходить в индивидуальном темпе, во избежание перегрузки организма. Определить скорость этого темпа в соответствии с потенциалом клиента – одна из самых трудных, но важных задач в проработке травмы. Человек должен быть готов к тому, чтобы перестать стремиться к переживанию исключительно приятных чувств. При этом ему нужно научиться замечать и уважать собственные пределы, а также не ставить перед собой непосильные задачи. Очень часто и терапевты, и клиенты путают чувство безопасности с простым хорошим самочувствием. Когда мы в достаточной мере ощущаем себя в сохранности, то готовы к встрече с тем, что вызывает у нас неприятие и дискомфорт. Это подразумевает готовность встретиться с такими чувствами, как паника, ярость, отчаяние, боль, и заново обратиться к опыту, который пошатнул основы нашего мироздания.

Во время третьей фазы нам нужно шаг за шагом интегрировать разблокированную энергию выживания, которая возвращается из замороженного состояния. Очень важно выделить телу и разуму достаточно времени, чтобы этот процесс проходил в неторопливом режиме. Телу необходимо полностью реорганизовать себя – особенно это касается случаев, когда оно пребывало в замкнутом состоянии на протяжении многих лет. Нам же нужно адаптироваться к новообретенной силе и живости. Окрепнув и набравшись уверенности, можно обратиться к более глубоким и пока еще непроработанным элементам травмировавшего события. Жизненная энергия довольно медленно, слой за слоем, но будет возвращаться. С некоторыми аспектами травматичного опыта можно разобраться только по достижении определенного уровня интеграции.

Разумеется, четкое разграничение на три фазы возможно только в теории, на практике же они могут пересекаться и накладываться друг на друга. Во время сеанса терапевт интуитивно понимает, когда клиента нужно поддержать, когда можно напрямую столкнуть его с существующей проблемой, а когда следует выделить время на интеграцию – все это естественным образом осуществляется в едином потоке терапевтической работы. В процессе исцеления приходится постоянно переключаться между продвижением вперед и отступлением – все зависит от того, насколько хорошо клиент справляется с состояниями высокой психической активности. Итак, перед нами в первую очередь встает несколько целей: избегать повторного попадания в состояние эмоциональной перегрузки, быть в контакте с базовым чувством относительной безопасности, помогать телу в поиске врожденной способности к саморегуляции.

В начале сессии или любого другого вида погружения в изучение внутреннего мира нужно хорошенько убедиться, что владелец этого мира чувствует себя в безопасности. Это ощущение может быть напрямую обусловлено окружающей средой или просто исходить изнутри.

Чем сильнее в нас внутреннее чувство безопасности, тем меньше будет наша потребность в контроле внешней среды, а чем заметнее его отсутствие, тем больше мы начинаем пытаться контролировать все вокруг. Чувство внутренней безопасности могут пошатнуть и травма развития в детстве, и разные травматичные переживания. Задача терапии здесь – помочь ее восстановить. Для этого нужно сначала создать безопасную обстановку снаружи, дать человеку почувствовать, что он контролирует свою жизнь, потребности, решения, эмоции и тело. Нам необходимо, чтобы человек начал воспринимать свое тело как надежное пристанище для любого жизненного опыта.

На самом деле, безопасность сама по себе достаточно относительна. В экзистенциальном смысле полной безопасности просто не существует. В любой момент может случиться что угодно – будущее всегда размыто и неопределенно, поэтому наше желание полностью контролировать свою жизнь изначально обречено на провал. И потому нужно научиться чувствовать себя в безопасности даже с учетом неуверенности в завтрашнем дне. Развитие такого доверия начинается еще в детстве, когда мы впервые учимся контролировать свое тело, свои потребности и в какой-то мере окружающую среду. Дети осваивают чувство контроля, когда учатся говорить нет чему-то, что им не нравится или чего им не хочется. Обучившись базовому контролю, они позже развивают в себе доверие и умение расставаться с личными желаниями.

Травмирующее событие устраивает нам резкую неожиданную перегрузку, из-за которой мы теряем чувство контроля, что оставляет в нашей психике глубокую рану. Соответственно, первоначальная задача в терапевтической работе – восстановить это чувство – и тогда вслед за ним восстановится способность доверять и отпускать.

Начать создание безопасной среды можно с простого: спросите у клиента, где ему будет комфортнее всего сидеть – по отношению к двери или к окну, на каком расстоянии от вас, удобно ли ему сидеть в целом или, может быть, ему нужна дополнительная подушка. Также важно, чтобы на протяжении всей сессии в нее не вмешивалось ничего извне – телефоны стоит отключить, весь внешний шум должен быть сведен к минимуму. Такая простая подготовка поможет клиенту почувствовать себя в безопасности и ощутить, что о нем заботятся.

На протяжении всей сессии необходимо уделять внимание внутреннему чувству безопасности клиента и наблюдать за тем, насколько тот находится в контакте с ним – причем делать это нужно очень аккуратно. Так как травма подрывает чувство сохранности, важно продолжать разбираться в том, что нужно человеку в каждый конкретный момент настоящего, чтобы чувствовать себя в безопасности. Даже если клиент не в состоянии ответить на этот вопрос, задавать его все равно полезно – это помогает сместить фокус его мыслей с травмы на ресурс, из-за чего может произойти сброс части напряжения и снижение высокого уровня активации психики. Высвобождение запертой энергии расчищает место для более заземляющего чувства безопасности.

В целом при работе с травмой всегда полезно дать клиенту понять, что он сам контролирует процесс исцеления. Для этого можно, например, говорить ему, что сессия продолжится, только если он к этому готов и дает согласие. Как я уже объяснял ранее, в момент получения травмы тело оказывается слишком перегружено происходящим и при восстановлении еще долго пытается вернуть утраченный контроль. Питер Левин называет посттравматический стресс (ПТС) «паталогическим продлением того, что изначально было нормальной реакцией на угрожающую жизни ситуацию. Симптомы ПТС – незавершенные реакции, которые застыли во времени». Из этого следует, что одна из основных целей травматерапии – помочь телу осознать, что опасная ситуация осталась в прошлом.

Восстановить чувство безопасности помогает и контакт с твердой поверхностью, на которой мы стоим. Заземляясь, мы позволяем силам гравитации течь сквозь нас и соединяться с центром тяжести в нашем животе, который также называют центром Хара. Так мы соприкасаемся с доверием – чувством защищенности, которое наполняет нас, когда мы осознаем, что являемся частью земли, а не чем-то отдельным и оторванным от нее.

Потом, в процессе центрирования, мы направляем все внимание внутрь себя, да так, что все находящееся снаружи, перестает существовать, исчезает. Это состояние осознания нашего внутреннего центра – он пуст, в нем нет привычного нам «я». Именно поэтому не совсем верно говорить: «Я в контакте со своим центром». На востоке, особенно в японской традиции дзен, широко распространена практика, в рамках которой учатся действовать, исходя из внутренней пустоты, а не из силы воли или желания. Например, лучник, практикующий дзен, позволяет силе гравитационного притяжения наполнить центр Хара, и в момент заполненности стрела сама отправится в полет. Конечно, ему нужно самостоятельно прицелиться, но к цели стрелу несет именно сила гравитации.

Заземление, центрирование и чувство безопасности тесно взаимосвязаны и способны поддерживать друг друга. Когда мы боимся чего-то и не уверены в чем-то, то выпускаем центр из виду и нетвердо стоим на ногах, а чувство безопасности помогает нам снова сосредоточиться и обрести почву. Это работает и в обратную сторону: чувство безопасности начинает медленно возвращаться, когда мы четко ощущаем твердую почву под ногами. Существует много упражнений на заземление и центрирование, помогающих справиться с травмирующим опытом, и вот одно из них.

Упражнение

Встаньте так, чтобы ноги располагались на ширине плеч. Слегка согните колени и расслабьтесь всем телом, пусть даже рот будет слегка приоткрыт. Ненадолго закройте глаза и представьте, что вы дерево, чьи корни уходят глубоко в землю. Представьте, что они выходят из ваших стоп и распространяются до центра земли. Дышите спокойно.

Немного позже представьте, как легкий ветерок начинает раскачивать ваше тело вперед-назад, справа налево в хаотичном порядке. Но ноги должны продолжать твердо упираться в землю, словно они ее часть. Пусть ваши колени и все тело станут гибкими, как дерево, гнущееся и качающееся на ветру. Вы можете начать с небольших движений и постепенно переходить к более интенсивным – как вам будет удобнее.

Когда почувствуете, что пора, перестаньте двигаться – представьте, что ветер прекратился. Продолжайте спокойно стоять, немного согнув колени. Теперь направьте внимание на центр тяжести внизу живота. Уделите немного времени тому, чтобы прочувствовать его, и заканчивайте выполнение упражнения.