Текст книги "Когда жизнь останавливается: травма, привязанность и семейная расстановка. Источник любви: теория и практика «семейных расстановок»"

Если у пары, которая решила развестись, есть дети, то ей гораздо труднее разойтись, чем той, у которой детей нет, поскольку связь между родителями гораздо сильнее. Расставание обычно оказывается чрезвычайно болезненным. И все же многие пары сталкиваются с тем, что они вынуждены расстаться, насколько бы трудно и больно это ни было. У них есть на это право.

Самая большая опасность для благополучия ребенка состоит в том, что, расставаясь, родители чаще всего испытывают друг к другу чувство ненависти, горечи и сожаления. Они обвиняют друг друга и пытаются исключить бывшего партнера из собственной жизни. Однако все эти негативные чувства тяжелым грузом ложатся на плечи ребенка, который одинаково сильно любит и папу, и маму. А теперь ему приходится выбирать.

Такое положение травмирует ребенка. Родители забывают, что он – их совместное творение. Каким бы горьким ни было расставание, как бы далеки ни стали теперь родители друг другу, ребенок навсегда останется отражением бывшего мужа или бывшей жены. Ребенок по сути – это плод любви мужчины и женщины, и таковым он останется навсегда, даже если любовь между его родителями исчезнет.

Чаще всего пары отрицают тот факт, что их некогда взаимная любовь продолжает жить в их ребенке. Когда отец смотрит на маленького сына или дочь, в то же самое время он видит бывшую жену. Если он говорит: «Я люблю сына, но терпеть не могу свою бывшую», то врет самому себе, и так делают многие разведенные отцы. Если вы ненавидите бывшего партнера, то не можете по-настоящему, искренне любить своего ребенка. Вот почему ребенку так важно, чтобы родители расставались мирно.

Если дело доходит до суда, то, решая, с кем из родителей останется ребенок, судьи руководствуются разными критериями. В рамках Семейных расстановок мы считаем, что ребенку, как правило, лучше остаться с тем из родителей, кто продолжает в лице ребенка любить бывшего партнера. Если родитель способен посмотреть на сына или дочь и через него всем сердцем ощутить присутствие своего бывшего супруга, испытывая к нему при этом любовь и благодарность, то ребенку следует жить именно с этим родителем.

Чаще всего, но не всегда, жены острее переживают развод и поэтому сильнее злятся на бывших мужей. С этой точки зрения ребенку безопаснее и лучше жить с отцом, чем с матерью. Однако каждый отдельный случай требует взвешенного решения, которое будет учитывать сложившуюся ситуацию, степень вовлеченности каждого из родителей в семейные переплетения, а также последствия того, что ребенок будет жить с тем или иным родителем. Обычно детям безопаснее оставаться с тем, кто меньше обременен родовыми переплетениями. Это касается любой семейной системы вне зависимости от того, разведены родители или нет.

К нам на расстановку приехала женщина из Испании. У нее двое детей, и она разведена. В ходе сессии мы обнаружили, что ее дед по материнской линии был расстрелян во время гражданской войны. Также выяснилось, что она идентифицируется с тем, кто принимал участие в этом расстреле. Осознав свое переплетение, она смогла выразить уважение бывшему мужу, сказав следующее: «Мне жаль, что я не могла быть с тобой близкой». В таком случае детям лучше находиться в поле влияния отца.

Мужчина, чей отец и дед были участниками одной мафиозной группировки, женился. Жена родила ему двоих детей. Расстановка показала, что дети идентифицируются с жертвами мафии. В этом случае им безопаснее находиться рядом с матерью.

Также необходимо учитывать возраст ребенка. Очевидно, что малышу лучше жить с мамой.

Ребенку становится легче каждый раз, когда отец говорит: «Когда я смотрю на тебя, то вспоминаю, как сильно я любил твою мать», или когда мать говорит сыну: «Хорошо, если ты будешь похож на отца». Если родители могут говорить подобное искренне, то ребенку от этого только лучше. Это помогает ему расслабиться и чувствовать себя относительно счастливым.

Когда клиент во время расстановки затрагивает детско-родительскую тему, нам необходимо четко понимать, с кем мы работаем – с клиентом, застрявшим в переплетениях родительской семьи, или с клиентом-родителем, у которого возник вопрос относительно своего сына или дочери.

В первом случае мы снимаем ответственность с ребенка и отдаем ее родителям, позволяя ребенку сохранить невинность. Но если, например, к нам на расстановки приходит мать, у которой есть проблемы с детьми, тогда мы помогаем ей набраться сил, стать взрослой женщиной и начать отвечать за себя и за то, чтобы не нагружать детей своими проблемами.

Поэтому важно знать, с кем мы работаем, поскольку сессия может развиваться по-разному, в зависимости от того, с какой стороны мы подойдем к проблеме. Опыт расстановок показывает, что именно ребенок должен начать процесс примирения с родителями. Он должен подойти к родителям. Если у родителя возникает желание подойти к ребенку, то чаще всего это значит, что родитель чего-то ждет от ребенка, и на ребенке лежит дополнительный груз ответственности.

Мужчина подошел к сыну со слезами, они обнялись. Очевидно, что мужчина повел себя как ребенок, а не как взрослый. Когда мы поставили за ним его отца, он тут же перестал плакать и почувствовал себя сильнее, а его сын смог расслабиться.

Очень часто к нам приходят клиенты, которые хотят разобраться в своих отношениях с братом или сестрой. Опыт расстановок показывает, что чаще всего конфликт между родными братьями или сестрами на самом деле принадлежит родителям или их родственникам.

Конфликт между членами семьи, вошедшими в систему раньше, проигрывается между детьми, которые с ними идентифицируются. Они занимают не свое место, застряв в переплетении.

Иногда мы можем разрешить конфликт подобного рода, помогая детям найти свое правильное место в иерархии семьи. Но если конфликт продолжается, это, скорее всего, означает, что корни идентификации лежат гораздо глубже. Например, бывает, что конфликт между сестрами разрешается, если мы вводим в расстановку мать. Однако если это не помогает, значит, одна из сестер не может проявить должного уважения к матери, занимая при этом ее место. Ее сестра не может чувствовать себя комфортно и поэтому сопротивляется. Если изначальный конфликт удается разрешить во время расстановки, то сестры возвращаются на свои места в семейной системе, и баланс восстанавливается.

Разрешающая фраза для одной из сестер может быть следующей: «Несмотря на то, что я немного старше/младше тебя, я – всего лишь твоя сестра. Мы обе – дети». Таким образом, они напоминают друг другу, что, будучи детьми одних и тех же родителей, они на самом деле в одной лодке.

Часто случается, что ребенок хочет последовать за братом или сестрой, который или которая умерла в раннем возрасте. Или же они стремятся занять место умершего ребенка. Чтобы разрешить ситуацию, мы обычно вводим в расстановку погибшего ребенка и просим клиента произнести следующее: «Ты – мой любимый брат (или, ты – моя любимая сестра). Ты ушел (ушла) немного раньше меня, и я вспоминаю о тебе с любовью. Пожалуйста, не сердись, если я еще немного поживу. Я присоединюсь к тебе, когда придет мое время».

Мы говорили о любви, об отношениях и о том, что между любящими людьми происходит непрерывный взаимообмен, в процессе которого партнеры чем-то друг с другом делятся и в то же время что-то друг от друга принимают. Однако любовь многомерна и существует на разных уровнях. В этой главе мы поговорим о ее формах и о том, как она проявляется в жизни.

Первое и основное проявление любви – это секс, наша животная энергия и фундамент жизни. Сексуальное желание связано с инстинктом выживания и сохранения вида. Естественно, он играет очень важную роль в отношениях между мужчиной и женщиной. Секс – это сильная биологическая потребность нашего тела, она сродни голоду и желанию спать. Между мужчиной и женщиной, вступивших в сексуальные отношения, возникает связь, и эта связь сильнее, если секс сопровождается любовью.

Секс без любви похож на обмен энергиями, это просто процесс «давать-брать». Для него не нужны ни уважение, ни благодарность. В расстановках он выглядит как взаимное использование: другой человек нужен лишь для того, чтобы удовлетворить физическую потребность тела. Если мужчина или женщина попали в такую ситуацию, то они должны себе в этом признаться и не притворяться, что между ними существует любовь. Обычно глубоко внутри себя оба партнера знают, что происходит, и неосознанно соглашаются с таким развитием событий. Когда же любовники открыто признают факт взаимного использования, им становится легче.

Иногда человек испытывает чувство вины за то, что занимается сексом, утверждая, что секса хочет только партнер, а сам он не при чем. Он не хочет брать на себя свою часть ответственности за отношения. В этой ситуации терапевт может добавить в расстановку сексуального партнера, и тогда один из них говорит: «Я использовал(а) тебя», делая явным тот факт, что он искал всего лишь телесных наслаждений, другой же отвечает: «А я разрешал себя использовать». Тогда ни один из партнеров не будет чувствовать себя жертвой и не будет испытывать чувства вины. Оба хотели чувственных удовольствий, и это всегда хорошо при условии, что в этом нет осуждения или ожиданий чего-то большего.

Признавая факты и называя вещи своими именами, мы восстанавливаем баланс и взаимное уважение друг к другу. И, тем самым, открываем в этих наших отношениях новое пространство. Теперь они уже больше, чем просто секс. Уважение – это тоже своего рода любовь.

В контексте семейной динамики отрицание и обвинения никак не помогают разрешить какие-либо трудности, связанные с сексом. Даже короткая связь или интрижка требуют признания и уважения.

Когда мы выходим за пределы биологии, то видим, что любовь – это психологическая потребность, это желание чувствовать сердцем все, что происходит, это желание заботиться о другом человеке, быть с ним открытым, уязвимым и благодарным. Если мы любим, то относимся к другому не как к объекту, а как к человеку со всеми его достоинствами и недостатками.

Если двое занимаются сексом и любят друг друга, то они не могут не испытывать благодарности. Они осознают не только свои собственные потребности, но и потребности другого человека. Они дают друг другу то, в чем нуждаются, и получают друг от друга то, чего хотят.

Поэтому на этом уровне отношений важно, чтобы партнеры говорили друг другу о своих потребностях. И это не потребности ребенка, который чего-то просит у родителей, это желания взрослых людей, осознающих свое несовершенство.

Любовь, как и секс, основывается на взаимообмене энергиями, но только в ней присутствуют пространство сердца и такие качества, как близость, доверие и уважение. Я благодарен моему партнеру за то, что он принимает мои дары, и я благодарен партнеру за то, что он делится со мной своими дарами. Это дает нам ощущение близости, гармонии и чувство, что мы, наконец, нашли свое место в этом мире.

В процессе терапии мы чаще всего имеем дело именно с этим уровнем любви. «Любовь должна следовать порядку» – этот один из основных законов Семейных расстановок учитывает разную природу детско-родительских отношений и отношений между родителями. Но отношения сами по себе – это не самоцель, а средство для познания любви, они помогают нам выучить главный урок жизни – как любить и быть любимым.

Когда в наших любовных отношениях присутствуют понимание и осознанность, мы можем познать любовь так глубоко, что, в конечном счете, дорастем до любви, для которой не нужен объект, до любви безусловной. Когда любовь не адресована никому конкретному, когда она открыта для всех, она становится состраданием.

Мистики говорят о высшем измерении любви, которое можно описать как сострадание. Сострадание – это не те отношения, в которых происходит взаимообмен энергиями, это стремление отдавать, ничего не ожидая взамен. На самом деле, сострадание – это по большому счету и не отношения вовсе. Сострадание – это состояние бытия, когда любви так много, что она начинает переливаться через край. Это чистейшая форма самоотдачи.

В любовных отношениях мы благодарны партнеру за то, что он нам дает. В то время как сострадание благодарно тому, кто его принимает. В этом смысле сострадание является формой безусловной любви, когда нам от партнера ничего не нужно. Поэтому в сострадании нет потребности в равновесии «давать-брать», нет контакта, нет обязательств, нет ожиданий, оно превосходит половые различия и не имеет никакого отношения ни к мужчинам, ни к женщинам, ни к другим любящим друг друга людям. Сострадание – это любовь в ее чистейшей форме. Его не интересуют родственные связи или пол человека.

Можно сказать, что сострадание выходит за пределы любых отношений, с которыми мы работаем на сессиях Семейных расстановок. И все же о нем стоит упомянуть, потому что оно является высшей формой любви. Это важно, потому что такая любовь свободна от семейной динамики. На самом деле, сострадание не является чем-то сверхъестественным или необычным. Каждый из нас хоть когда-нибудь да испытывал моменты безусловной любви, когда мы давали, ничего не ожидая взамен, давали просто потому, что нас переполняла любовь, нам хотелось поделиться, мы делились, и нам это нравилось.

Итак, я рассказал о трех измерениях любви – о сексе, любви и сострадании – для того, чтобы вам стало понятно, что любовь бывает разная, и ее нельзя подвести под какую-либо теорию или концепцию. Мы создаем теории о жизни, опираясь на рациональный аспект нашего сознания. Природа нашего ума состоит в том, чтобы всему находить объяснение и излагать действительность в практических терминах. Ему страшно, когда он сталкивается с вещами, которые не может свести к определенной формуле. Но никакие теории отношений, включая и Семейные расстановки, не могут объяснить всего, что мы знаем о любви. Те маленькие ящички, в которые они предлагают уложить наши представления об этом великом феномене жизни, попросту слишком малы.

Благодаря знаниям о динамике отношений мы понимаем много важных вещей, но любовь сама по себе всегда была и остается загадкой. И когда во время сессии мы исследуем человеческие отношения, нам необходимо об этом помнить. Много раз, будучи просто наблюдателями, мы могли только стоять и с удивлением смотреть на то, как велика та любовь, которая движет людьми. Ей невозможно дать определение или понять ее смысл. Но, к счастью, нам это и не нужно, нам достаточно того, что она есть, того, что мы можем ее чувствовать и выражать.

Еще одна проблема теории отношений состоит в том, что она стремится игнорировать другие измерения личностного роста. Например, я понял, что не согласен с теми утверждениями Берта Хеллингера, в которых он говорит, что для продолжения отношений мужчина должен быть мужчиной, и ему не нужно развивать в себе женские качества, а женщина должна оставаться женщиной и не искать в себе ничего мужского.

Это может быть правдой только в рамках обычных отношений, которые держатся на взаимном удовлетворении потребностей и в которых связь между мужчиной и женщиной является желанной. Но такие отношения не предполагают личного роста и желания каждого из партнеров исследовать более глубокие слои своего существа.

Карл Густав Юнг был первым западным ученым, открывшим, что в психике любого человека присутствуют оба начала, как женское, так и мужское. Мужчина обычно идентифицируется с мужской частью, в то время как женское начало остается в бессознательной части его внутреннего мира. Но эта скрытая бессознательная часть отражается в реальных женщинах, окружающих его. На самом деле именно образ внутренней женщины управляет его выбором. Его привлекают женщины, которые похожи на ту, что живет у него внутри. То же самое касается и женщин. Они идентифицируются со своим женским началом, в то время как их мужская половина остается неосознанной и находит свое отражение в тех мужчинах, которых они выбирают.

Теория Юнга нашла широкий отклик. В наши дни существует множество курсов и тренингов личностного роста, включая и те, в которых присутствуют элементы тантры и которые помогают участникам исследовать свою внутреннюю «вторую половину», внутреннюю женщину или внутреннего мужчину. Основными целями подобных тантрических исследований являются расширение сексуального опыта и достижение большей глубины во время занятий любовью. Партнеры получают возможность ощутить то, что может чувствовать представитель другого пола. Это понимание помогает и в других аспектах взаимоотношений. Партнеры начинают лучше чувствовать друг друга, понимать, что они думают, чего хотят, и как они переживают то, что с ними происходит.

В рамках нашей книги я не хочу подробно останавливаться на мужской и женской психологии, однако мне кажется важным рассказать о том, что существуют модели человеческого поведения, отражающие разные стороны самопознания, а также разные измерения отношений между мужчиной и женщиной. Благодаря Семейным расстановкам мы узнали о существовании определенных аспектов отношений, которые чрезвычайно важны, однако они отражают не всю картину.

В любом случае, исследуя наши отношения с другими, мы на самом деле познаем себя через то, как мы с ними взаимодействуем. Потребность в другом человеке говорит о желании соприкоснуться с неосознанными аспектами собственной индивидуальности и обрести целостность. Поэтому с помощью других людей мы на самом деле взаимодействуем с собой, мы учимся любить и признавать все, что было вытеснено в подсознание, все, что скрыто или не исследовано.

Как только мы обретем полнейшую целостность, наша зависимость от других людей станет меньше, а может быть, и вовсе исчезнет. Тогда наша любовь приобретет другое качество, она перестанет быть необходимостью или привязанностью. Поэтому для развития нам нужно признаться себе в том, что мы нуждаемся в другом человеке, и осознанно преодолевать трудности, возникающие на нашем пути к близости и глубине. И, кроме того, нам необходимо смириться с тем фактом, что когда-нибудь мы дойдем до такого момента, когда отношения в их обычном понимании будут нам больше не нужны.

Некоторых читателей может взволновать эта глава, поскольку речь в ней пойдет о довольно противоречивых событиях, которые могли происходить в их родительской или же нынешней семье. Мы будем говорить об инцесте, абортах, приемных детях, гомосексуальности и любовных треугольниках.

Одна из проблем, связанная с этими явлениями, которые и так доставляют слишком много боли, состоит в том, что они тесно связаны с моралью, с различного рода мнениями и предубеждениями. Это приводит к замешательству и мешает их эффективному разрешению, несмотря на то, что эти события всегда были и будут частью человеческой жизни. Люди, занимающие определенную моральную позицию, смотрят на вещи однобоко. Они знают, что должно быть и чего быть не должно. Они не могут обладать ясным видением, поскольку их взгляд замутнен их собственным мнением о происходящем. На самом деле, вместо того чтобы помогать, именно моралисты чаще всего мешают поиску оптимального решения. Они лишь усложняют ситуацию, преумножая страдания людей, испытывающих боль и одиночество.

Если мы хотим понять эти явления в рамках Семейных расстановок и действительно помочь клиенту, то нам необходимо оставить в стороне любые моральные принципы или идеологию относительно того, что хорошо, а что плохо. Когда мы говорим, что некое событие или ситуация привели к определенным последствиям, мы имеем в виду только те последствия, которые мы наблюдаем в ходе расстановки. Мы видим проблему, видим, к чему она ведет, и видим шаги, которые помогут клиенту почувствовать себя лучше и найти решение. Другими словами, мы руководствуемся исключительно тем, что можем принести клиенту пользу. Мы ни в коем случае не претендуем на то, что именно так, а не иначе люди или общество должны разбираться с подобными проблемами.

В этой главе мы приводим лишь краткое описание семейной динамики, возникающей в подобных ситуациях. Мы не будем подробно останавливаться на каждом явлении, потому что, с одной стороны – существует достаточное количество литературы на эту тему, а с другой – нет никакого определенного рецепта разрешения этих проблем.