Текст книги "Когда жизнь останавливается: травма, привязанность и семейная расстановка. Источник любви: теория и практика «семейных расстановок»"

Любовь к себе лежит в основе всех видов любви в целом, но ей не учат ни в одном обществе, ни в одной религии. Наоборот, она часто порицается и называется эгоизмом. Но если человек не любит себя, то он не сможет испытать это чувство и к кому-то другому. Каждый ребенок от рождения способен любить себя: он находится в полной гармонии со своим телом, своими импульсами и потребностями, но постепенно отвлекается от себя. Он узнает, что должен любить других, а больше всех – своих родителей и других членов семьи. Когда же он любит себя и следует личным импульсам, то часто испытывает отвержение. Постепенно ребенок узнает, каким он должен быть в соответствии с чьими-то ожиданиями, и эти идеалы вступают в конфликт с его самобытностью. Счастливая гармония внутри и чувство цельности оказываются утрачены.

Если любовь ребенка к себе поощряется и ценится, то он вырастет в сильного и здорового человека, полного радости и уверенности. Любовь к другим легко прорастет из этой радости – для этого не нужно учить человека любить из чувства долга. Кроме того, счастливый человек, любящий себя, будет любим и другими, что только укрепит его самооценку. Когда же он не может испытывать к себе любовь и вместо этого постоянно ищет ее в окружающих, его эмоциональная несамостоятельность лишь отталкивает их. Человек чувствует себя отвергнутым, его потребность в любви лишь растет. Для многих выходом из этого порочного цикла становится притворство. Люди притворяются, что любят окружающих, а на самом деле они отчаянно хотят, чтобы их самих любили. Здесь нет ничего личного: такое поведение просто является результатом неправильного воспитания с раннего детства.

Нам нужно учиться отказываться от чужих идеалов и моральных концепций, чтобы заново наладить контакт со своим истинным «я», начать прислушиваться к своей внутренней природе, восстанавливать гармонию с телом и его импульсами. Важно быть в ладу с сердцем, а не руководствоваться ментальными представлениями о том, какими мы должны быть. Только тогда любовь к себе станет для нас чем-то простым и естественным.

Несмотря на то что любовь, безусловно, является основной составляющей любых видов исцеления, в том числе исцеления от травмы, это слово редко используется в психологической литературе. В таких книгах можно прочесть о связи, совместном регулировании, привязанности или недуальности – каждое из этих словосочетаний больше похоже на технический термин, но слово любовь используется неохотно. Возможно, оно звучит слишком ненаучно, возможно, мы все в глубине души понимаем, как часто оно употребляется не по назначению и как сложно понять его истинный смысл. С помощью языка легко описывать объекты, но любовь не объект. Люди говорят, что любят машины или мороженое, используют то же слово, когда говорят, что любят своего партнера или заниматься каким-то делом, особо не задумываясь о том, что говорят. Любовь, вероятно, является одним из самых недопонятых слов в языке, которым постоянно злоупотребляют.

Это можно объяснить тем, что с ранних лет общество начинает загонять любовь в рамки. Детей учат любить родителей, старших, учителей так, словно любовь – это какое-то демонстративное действие. Нам постоянно говорят, как любить, кого любить и когда любить, забывая о том, что настоящая любовь не возникает по указке. Ее часто путают с желанием, она становится средством оправдания ожиданий, перестает быть чувством и превращается в действие. Иногда мы даже пользуемся этим словом в попытках кем-то манипулировать.

Из-за этого становится сложно понять, что на самом деле имеет в виду человек, когда говорит о любви. Этим словом можно обозначить чувство собственничества, требовательность, страх остаться в одиночестве, похоть и множество других состояний, которые не имеют ничего общего с настоящей любовью. Как ни странно, такого искажения понятий не происходит с так называемыми негативными словами, например, с гневом или ненавистью. Никто не учит нас правильно ненавидеть. Может, именно поэтому ненависть остается чистым и неподдельным чувством. Если кто-то говорит: «Я тебя ненавижу», – то вы точно знаете, что этот человек имеет в виду! Слово ненависть сохранило в себе ту неподдельность, которой лишилась любовь.

Как бы то ни было, любовь все еще является самым важным опытом, который можно получить в жизни. Опять же, она является главным ресурсом при лечении травмы. Чтобы по-настоящему понять значение этого слова, нужно сначала освободить разум от всех ложных коннотаций, связанных с ним, в нашей голове. Одна из целей ментальной терапии – вычислить все эти ложные представления и освободить человека от навязанных ему идей. После такой внутренней работы возможно обнаружить в себе искреннюю любовь, которая есть в сердце каждого человека.

Любовь – базовая потребность человека с рождения. Она питает душу так же, как тело питает еда. Практические исследования показали, что приматы, получающие достаточно еды и других физических благ, но растущие без заботы и любви, не становятся полноценно здоровыми особями, а некоторые и вовсе не выживают.

Чтобы обеспечить новорожденного гарантированной физической и эмоциональной заботой, природа создает прочную связь между ним и его первоначальными опекунами – обычно родителями. Мы подробно обсудили это в четвертой главе. Формирование привязанности – это процесс возникновения связи между родителем и ребенком, причем самая сильная обычно образуется между матерью и малышом. Есть факторы, которые способствуют формированию этих здоровых связей, например кормление грудью, и есть те, что, наоборот, мешают: раннее отлучение ребенка от матери.

Любовь-привязанность развивается преимущественно на биологической основе, давая всем млекопитающим преимущество в выживании по сравнению с другими, более примитивными видами. Например, мы знаем, что выработка и циркуляция гормона окситоцина в материнском организме обуславливает склонность млекопитающих к заботе о подрастающем поколении. Умение формировать связи помогает млекопитающим (и людям тоже) лучше регулировать физиологическую активацию, благодаря чему они более устойчивы к трудным жизненным ситуациям. Близким термином совместное регулирование называют социальное взаимодействие, в процессе которого один человек помогает другому координировать ощущения, чувства, мысли и поведение. В особенности оно важно для маленьких детей, нуждающихся в том, чтобы старший человек помог им переработать опыт, с которым в одиночку их психическая система не справляется. Расстроенный или поранившийся ребенок побежит к своей маме на ручки, и через объятия развитая нервная система матери поможет пока еще недоразвитой системе малыша отрегулировать активацию организма, после чего тот успокоится. Когда формирование привязанности прервано или фрагментировано (например, из-за травмы), совместное регулирование становится практически невозможным, поэтому у человека не получается полноценно проработать какой-то тяжелый опыт. Также нарушается и умение сопереживать другим: человек теряет связь с самим собой и своим телом.

Умение формировать связи не только помогает людям переосмысливать личный опыт, но и способствует усвоению коллективного на уровне больших социальных групп, а также повышает шанс на выживание в опасной или недружелюбной среде. Было замечено, что члены небольших религиозных групп, культур или стран создают наиболее крепкие связи внутри своего сообщества, что помогает им не исчезнуть и не быть поглощенными окружающим их большинством.

Когда связи рвутся и совместное регулирование становится невозможным, человеку остается прибегать только к более примитивным защитным механизмам выживания – к той же реакции «бей или беги». Это относится как к отдельным личностям, так и к социальным группам. Другими словами, первый инстинкт при опасности – выйти на контакт с другим человеком и поискать у него поддержки, побыть с кем-то рядом, чтобы успокоить активацию. Если это невозможно (например, потому что никого нет рядом или из-за отсутствия навыка налаживать связь в силу ранней неизлеченной травмы), то только тогда мы прибегаем к следующему средству – либо убегаем от проблемы, либо боремся с ней. Если опасность такова, что оба варианта невозможны, мы используем самое последнее средство защиты – замираем или закрываемся. Этот механизм свойственен уже и более примитивным видам животных без социальных связей.

Заложенное природой умение формировать связи и привязываться к другим людям выполняет функцию поддержания жизни и, вероятно, развивалось на протяжении миллионов лет эволюции. Оно помогает нам выжить, но в то же время иногда мешает испытать более высокие формы любви, которые не обусловлены биологически и возникают лишь через духовный рост. Когда потребность в выживании удовлетворена, мы естественным образом обнаруживаем другие нужды, связанные с высшими мозговыми центрами. Например, чувствуем тягу к саморазвитию и нуждаемся в совершенствовании врожденных талантов, в раскрытии внутреннего потенциала. За этим следует потребность делиться своими способностями с другими.

Привязанность изначально ориентирована на выживание и связана с глубокой необходимостью в безопасности. Когда в ребенке эта первородная потребность удовлетворена, в нем просыпается интерес к изучению окружающей среды, он стремится к приключениям и обнаруживает в себе радость исследователя. Постепенно в нем развивается потребность в расширении границ и росте – просто быть в безопасности уже недостаточно. Человек не сможет перейти на другой уровень умения любить, если в нем нет авантюрного и исследовательского духа, который лежит в основе любого творчества.

Стремление к взаимодействию с другими людьми и окружающей средой помогает нам выйти за рамки потребности в безопасности, развивать свой человеческий потенциал и служит первопричиной любого духовного поиска. Теперь не столько важно быть в безопасности, сколько обнаруживать новое и делиться этим с другими. На этой стадии мы удовлетворяем свою потребность в любви не когда получаем что-то от кого-то, а когда нас принимают и дают нам возможность делиться. У нас все еще есть другие нужды, требующие внимания, но теперь у нас возникает и чувство благодарности.

Согласно просветленному видению Ошо, мы испытываем настоящий духовный подъем именно тогда, когда делимся любовью, а не только ее принимаем. Требуя любви, мы ведем себя как попрошайки, а вот когда мы делимся ею, то возносимся до величия императора.

Делясь любовью, мы выходим за пределы биологических потребностей, поднимаемся на уровень сердца и уже здесь обнаруживаем, что любовь не приходит к нам извне – она исходит изнутри. Потребность в привязанности и в том, чтобы делиться любовью, невозможна без другого человека – у нас не получится почувствовать удовлетворение. Но становясь любовью, мы и в одиночестве чувствуем себя совершенно полноценными. Это состояние сопереживания, в нем любовь выходит за пределы отношений. Теперь она не приходит откуда-то снаружи и не направляется на кого-то извне, а начинает бить ключом из самого сердца. Это любовь, вышедшая за рамки нужды и перешедшая в состояние бытия. Испытывая ее, мы больше не нуждаемся в ком-то другом, чтобы чувствовать себя полностью удовлетворенными. Удовлетворение теперь не в получении желаемого, а в том, чтобы больше ничего не желать – это самый совершенный подарок, который любовь преподносит нам. Может быть, именно поэтому мистики всегда говорили, что любовь похожа на смерть – смерть эго и индивидуальности.

Несмотря на то, что любви такого уровня могут достигнуть только просветленные люди на высшей ступени осознанности, мы тоже иногда улавливаем ее в себе: например, в те особенные моменты, когда она внутри нас похожа на чистую энергию, происходящую глубоко изнутри.

Можно сказать, что следующий уровень любви открывается для нас, когда мы полностью закрыли нужду в ней на текущем уровне и завершили его. Когда привязанность успешно сформировалась и выполнила свою задачу, человек может двигаться дальше. В рамках метода семейных расстановок мы учимся распознавать свои ранние привязанности и развиваем в себе способность к более сознательной любви, не обусловленной биологией. Таким образом, расстановки помогают выйти на иной уровень. Когда мы достигаем его и делимся любовью в отношениях, перед нами открываются новые перспективы – со временем можно научиться быть любовью вне рамок каких бы то ни было отношений.

Как это все связано с травмой?

Травматичный опыт может повлиять на способность испытывать любовь – травма отделяет нас не только от других, но и от самих себя. Находясь в травмированном состоянии, трудно выходить с кем-то на контакт, может быть тяжело даже смотреть на других людей. У кого-то возникают трудности с ощущением собственного тела или отдельных его частей, приглушаются эмоции – все это мы обсуждали в главе про диссоциацию. Человек чувствует себя потерянным и дезориентированным, все вокруг теряет для него смысл.

Я пережил ощущение, будто весь мир внезапно остановился и жизнь моя зашла в тупик. У меня больше не было мотивации что-то делать. Единственное, чего мне хотелось – позаботиться о творчестве жены и ее работе. При этом я все еще мог испытывать любовь и заботу, которые поступали ко мне от людей со всех уголков света. Связь с другими не была полностью разорвана.

Любовь – это мост, который соединяет нас с остальными людьми и всем окружающим. Если он разрушен, человек может испытать глубокую пустоту внутри одновременно с чувством отстраненности – с таким состоянием очень сложно справляться. Даже при желании обратиться за помощью к другим, у вас может не хватить на это сил. На уровне физиологии человеком в этот момент руководят более примитивные защитные механизмы мозга, которые блокируют способность к социальному взаимодействию.

В автономной нервной системе существует иерархия реакций на стресс. Когда мы чувствуем себя в безопасности и ничего не задевает наш блуждающий нерв, то спокойны и достаточно расслаблены для контакта с другими. Социальное взаимодействие только укрепляет чувство безопасности и создает петлю положительной обратной связи, которая успокаивает нас еще сильнее. Но когда тело замечает опасность, мы часто переключаемся в более примитивный режим «бей или беги», в котором становится сложно действовать через систему социальных контактов. Это заводит нас уже в петлю негативной обратной связи, где страх лишь усиливает активацию до тех пор, пока система «бей или беги» не сломается от перенапряжения и не включит последнюю первобытную реакцию замирания.

Здоровой системе нет нужды переключаться в режим «бей или беги» при первом признаке опасности, потому что безопасность обеспечивается за счет поддержания связи с системой социального взаимодействия. То есть человек все еще способен налаживать контакт с другими, что помогает отрегулировать уровень активации до того, как он выйдет из-под контроля.

В реальности проблема заключается не в нежелании человека с кем-либо контактировать, а в том, что он буквально не может этого сделать, находясь под влиянием активированной системы «бей или беги» или оцепенения.

Пытаться наладить взаимосвязь с человеком в таком состоянии будет примерно так же эффективно, как разговаривать со стеной. Хуже того, его организм может воспринять эту попытку как дополнительное, пусть и легкое, давление, что только усилит активацию или погружение в оцепенение. Лучшей терапевтической стратегией будет для начала вернуть человека в спокойное поведенческое состояние и только после этого подключать обратно к социальной системе.

На протяжении многих месяцев после получения травмы я остро ощущал, что мне надо побыть одному в тихом пространстве, что переизбыток социального взаимодействия будет невыносим. Во время встреч с друзьями мне иногда приходилось просто вставать и уходить, чтобы побыть в одиночестве некоторое время. В такие моменты я чувствовал себя так, словно тело посылало недвусмысленные сигналы: «С меня хватит». Эти импульсы были настолько сильны, что я просто не мог их игнорировать. Еще я был очень чувствителен к тому, чью поддержку готов получать и с кем хотел сохранять контакт.

Любовь – это один из крупнейших ресурсов, которые у нас есть. Но это актуально только в том случае, если то, что мы испытываем, – настоящая любовь, а не искусственная любезность или вежливость. Социальные нормы заставляют нас ошибочно верить в то, что быть приятным человеком – значит быть любящим человеком, потому что детей часто учат быть милыми и редко – честными. На самом же деле честный ответ всегда любящий, а вот неискренний – нет.

Когда ребенок живет в атмосфере любви, где все его потребности в привязанности удовлетворены, он вырастает здоровым и жизнестойким. Истинная любовь делает человека сильным, воспитывает в нем уверенность, отвагу и чувство собственного достоинства. Он становится готов исследовать мир вокруг и искать дорогу к творческому самовыражению. Более того, ему будет гораздо проще справляться с тяжелыми жизненными трудностями, он будет менее подвержен травматизации. Без любви человек становится неуверенным, мнительным, сомневающимся, боязливым и самокритичным – это делает его более уязвимым к травме.

По своему опыту могу сказать, что любовь помогла мне справиться с потерей жены и продолжить жить. Это была любовь, которой со мной делились другие люди, пока я находился в одиночестве в Южной Африке: подруга, прилетевшая меня поддержать, и все люди, что писали мне сообщения. На протяжении многих недель близкие друзья были готовы разговаривать со мной по телефону, и я мог поделиться с ними своими мучительными чувствами.

Но это еще не все. Мне помогала любовь моей жены: она ощущалась, когда я настраивался на Миру. Я всегда чувствовал, как она беспокоилась за меня, как пыталась до меня донести, что сейчас находится в прекрасном месте. И хотя иногда мой мозг вмешивался, заявляя, что это все воображение, я каким-то образом продолжал доверять этому чувству, потому что все еще ощущал рядом с собой энергию жены. Кроме того, меня поддерживала собственная любовь к ней: я был твердо намерен позаботиться о ее картинах и поспособствовать тому, чтобы работа, которой она занималась десятилетиями, не только продолжилась, но и получила дальнейшее развитие. Глубоко в сердце я чувствовал, что обязан сделать это ради нее, и какое-то время забота о ее наследии казалась мне единственной важной вещью в этой жизни.

В травматерапии важно изучить, в какой социальной среде живет клиент, имеет ли он достаточно социальных контактов, есть ли рядом с ним любящие люди, готовые его поддержать. Когда травмированный человек находится под влиянием реакции «бей или беги», установить с ним связь бывает достаточно трудно. И перед его окружением встает непростая задача: одновременно знать, когда предложить поддержку, и не обижаться на его попытки уйти от общения или даже агрессивно отреагировать на помощь. Иногда только профессиональное вмешательство способно снять давление, которое ложится на отношения человека из-за травматичного события. Потребность быть рядом с кем-то может легко перейти во враждебное неприятие, что будет трудно понять близким друзьям или родственникам: они случайно могут отреагировать так, что травмированный человек еще больше замкнется в себе. После травмы может уйти очень много времени на то, чтобы научиться заново регулировать внутренние потоки энергии.

Помочь восстановить саморегуляцию могут только те, кто очень хорошо умеет контролировать себя. Мы все от природы наделены способностью регулировать друг друга на психологическом, эмоциональном и ментальном уровнях. Большинство млекопитающих в случае опасности сбиваются вместе и помогают друг другу наладить активацию прежде, чем заработает более примитивная реакция «бей или беги». Такая совместная регуляция взаимной переработки части активации помогает нам успокоиться. Но это работает и в обратном порядке: помогая другому обрести спокойствие, мы можем перенять на себя часть его активации и тоже начать волноваться. Все зависит от нашего социального поля: мы можем как почувствовать себя спокойнее и безопаснее, так и начать бояться и нервничать еще сильнее.

Совместная регуляция может выражаться через теплое отзывчивое взаимодействие, которое один человек предлагает другому, чтобы помочь тому привести в порядок свои чувства, мысли и поведение. Совместная регуляция особенно важна для детей, потому что помогает им развиваться и формировать здоровую привязанность. Если ребенку не хватает совместного регулирования и он остается без связи, то в общении с другими людьми он начинает тяготеть к одному из ненадежных типов привязанности (подробнее об этом рассказано в четвертой главе).