Текст книги "Когда жизнь останавливается: травма, привязанность и семейная расстановка. Источник любви: теория и практика «семейных расстановок»"

В работе с травматическим опытом особенно важно давать себе достаточно времени на интеграцию: тело и разум должны успевать обрабатывать тяжелый опыт и перегруппировываться. Чтобы избежать перевозбуждения, никуда не торопитесь – ждите, пока опыт «переварится».

Клиентам всегда хочется пойти на поправку как можно скорее – никому не нравится находиться долго в состоянии страха. Кроме того, люди часто переоценивают свою выдержку и слишком сильно давят на себя. Это не только мешает успокоить перегруженную нервную систему, но еще и создает дополнительную нагрузку. Тот, кто научился по-настоящему любить себя, не будет подвергать тело испытаниям, к которым оно не готово.

Клиенты часто не понимают, как много они от себя требуют, и редко прислушиваются к нуждам своего тела. В таких случаях хороший терапевт объясняет, как работает организм, что происходит в процессе травмы и как помочь телу справляться с симптомами. Эта информация учит человека лучше заботиться о себе и относиться к организму как к другу. Когда мы понимаем, что тело пытается донести до нас (пусть оно и делает это через неприятные симптомы), то начинаем поддерживать его, а не бороться с ним. Например, знания о том, что такое паническая атака, что ее вызывает и как лучше с ней справиться, помогают человеку замечать первые признаки, что само по себе является начальным шагом к восстановлению контроля. Кроме того, знания избавляют от стыда за то, что некоторые симптомы мы не можем контролировать.

В целом в рамках соматического подхода терапевт должен больше поддерживать тело, чем разум. Разум часто торопится: ему хочется побыстрее достичь цели, но телу требуется время. Нужно объяснить разуму, как работает организм, что нужно для его исцеления и как предоставить ему все необходимое.

Для проведения семейной расстановки обычно требуется одна сессия – по ее завершении от клиента больше ничего не нужно. Работа с телом же часто требует целого курса занятий. Причем для закрепления нового навыка или знания всегда полезно давать клиенту практическое домашнее задание на время промежутка между сессиями.

Медитация

Примите удобное сидячее или стоячее положение, закройте глаза. Обратите внимание на вдохи и выдохи, представьте, что воздух, как маятник, раскачивается слева направо, справа налево.

Теперь понаблюдайте за чувствами и мыслями: они тоже двигаются как маятник – от наслаждения к боли, от счастья к тоске, вперед и назад, туда-сюда. Иногда этот маятник движется медленно, иногда ускоряется, но его всегда тянет в противоположное направление.

Через некоторое время перестаньте фокусироваться на боли и наслаждении. Сконцентрируйтесь на промежутке между двумя разными состояниями.

Как правило, разум цепляется за счастливые воспоминания и старается избежать неприятных. Перестаньте удерживать приятные мысли, образы, ощущения и не пытайтесь избавиться от болезненных – просто наблюдайте и за теми, и за другими. Помните, что если вы испытываете боль, то она рано или поздно уйдет. Счастье тоже как придет к вам, так и покинет вас.

Будьте свидетелем и тому, и другому – оставайтесь в середине[5]5
  Медитация из книги Ошо «Вигьяна Бхайрава Тантра. Книга тайн. Том 1».


[Закрыть].

Пример из сессии

Ко мне обратилась клиентка с жалобой на бессонницу. Также она упомянула, что ее постоянно мучает стыд. Сразу стало ясно, что эта женщина диссоциирована от некоторых частей своего тела, она и сама сказала, что мышцы кажутся ей дряблыми. Ее физическая энергия была в упадке, а это значит, что мы имели дело с разрушительной разновидностью стыда. Вместо первоочередного поиска ресурсов я предложил ей понаблюдать за телесными ощущениями и за тем, какие чувства возникают в процессе. Клиентка сообщила, что в детстве у нее была дислексия. Это воспоминание вызывало в ней некоторое нервное возбуждение. Мы постарались понять, что его вызвало, и клиентка связала нервный импульс с желанием толкнуть что-нибудь руками. Я предложил ей последовать ему.

В первой части сессии мы в основном работали с ее телом и наблюдали за тем, как оно выходит из состояния разбитости, а потом входит в него обратно. Когда женщина находилась в состоянии упадка сил, она замечала, что ей хотелось плакать, а когда шла навстречу импульсу, чтобы подвигать руками и что-то толкнуть, в ней пробуждался гнев. Постепенно клиентка начала наслаждаться защитной агрессивной реакцией, которая помогла ей перестать стыдиться. Так у нее получилось осознать, что это чувство, вкупе с упадком, временное: оно приходит и уходит, на него можно повлиять. Мы продолжали практики и наслаждались импульсом, побуждающим к толканию, при этом не забывая давать пациентке отдыхать и расслабляться, когда она почувствует уусталость.

Во второй половине сессии мы начали напрямую работать с гневом женщины, направленным на учительницу, которая была слишком строга к ней и не проявляла никакого сочувствия к дислексии ученицы. Наоборот, та только давила на девочку и усугубляла в ней чувство, что с ней что-то не так. Теперь мы начали в ритме маятника качаться между гневом, направленным на учительницу, и чувством страха перед ней. Настало время обратиться к поиску ресурса. Мы начали изучать отношения клиентки с родителями, которые много работали и не могли в достаточной мере обеспечить ее моральной поддержкой. Из-за отсутствия ресурсной опоры ей было трудно справляться с давлением учительницы. Более того, сам симптом оказался бессознательным криком о недостающем внимании, который так и не был услышан. Я спросил у клиентки, в чем она нуждалась со стороны матери. Та ответила, что ей хотелось, чтобы мама обняла ее, и тогда я попросил ее представить, что мать стоит рядом с ней в качестве молчаливой поддержки (ресурс фантазии). Мускулы лица клиентки расслабились и она позволила нескольким слезинкам скатиться по щекам. Женщина наладила контакт с собственной чувствительностью, от которой отстранилась в детстве, потому что находилась под слишком большим давлением и пыталась быть «хорошей». Последнее, очевидно, у нее никак не получалось воплотить в жизнь из-за дислексии.

Теперь клиентка ощущала себя сильнее, у нее появился ресурс, чтобы справиться с учительницей, она научилась наслаждаться своим гневом, не скатываясь в саморазрушение. Постепенно жизненной силой наполнились и ее ноги. Когда клиентка двигала руками и ногами, то ощущала, как становится более энергичной. В ее голосе теперь тоже стало больше энергии. Мы сосредоточились не только на физических изменениях, но и наблюдали за ощущением, будто у нее становится больше внутреннего пространства. Постепенно у женщины получилось спокойно представить учительницу и рассказать ей, как та плохо с ней обращалась.

Со временем у клиентки получилось осознать, чего ей в детстве не хватало со стороны родителей и учительницы. Когда она до конца прожила так и не выраженные чувства к ним, в особенности гнев и разочарование, у нее на душе стало спокойнее, она почувствовала себя сильнее. Склонность к сдерживанию своей энергии привела к детской дислексии, а потом и к постоянной бессоннице. Оба симптома были связаны с подавлением эмоционального заряда.

За этой сессией последовала другая, на которой мы провели семейную расстановку. На ней мы рассмотрели, почему родители не могли поддерживать свою дочь, а также почему ее гнев имел не только личный характер, но еще и системный – оказалось, что она переняла его от своего отца, и это, в свою очередь, помогло нам глубже разобраться в причине ее бессонницы.

Несмотря на то что метод семейных расстановок применяется для работы с системными и межпоколенческими травмами, в его приемах нет дополнительных инструкций о специфике работы с травмированными людьми. В связи с этим некоторые специалисты порой забывают, что с травмированными клиентами и правда иногда нужно обращаться иначе, чем с остальными. Как я уже рассказывал в предыдущей главе, работать с травматичными воспоминаниями и невыработанной энергией нужно в медленном темпе. Травмированным людям особенно важно чувствовать себя в безопасности и постепенно накапливать ресурсы – им в целом требуется больше времени для интеграции, чем другим людям.

Даже если человек узнал все о корневой системе семьи и о системных переплетениях, приведших к травмировавшему событию, это совсем не обязательно облегчит его симптомы. Мы с вами уже знаем, что физиологический механизм, отвечающий за признаки травмы, управляется той частью мозга, которая способна очень долго не осознавать, что угроза осталась позади. Из-за этого одни только интеллектуальные сведения мало помогут настоящей трансформации.

Чтобы травматерапия была эффективна, она должна работать с примитивными структурами мозга, которые заставляют человека зацикливаться на прошлом, и уметь как-то влиять на них. Завершение травматической реакции должно произойти именно на физиологическом уровне. Хорошая терапия непременно повлияет на то, что мы чувствуем, во что верим, как мыслим. Даже выхода на эмоциональный уровень может быть недостаточно: расстановка будет по-настоящему эффективной, только когда она сумеет задеть далекие уголки нашего мозга.

В новой методике семейных расстановок заместителей не просят делиться тем, что они чувствуют. Им не нужно говорить для того, чтобы добиться более глубокого воздействия на психику человека при работе с травмой. Обилие разговоров и постоянный анализ на протяжении всей сессии задействуют только интеллект, но до глубоких слоев психики с помощью этих методов не добраться. Именно поэтому я считаю, что новый подход к проведению семейных расстановок более рабочий. Знания на уровне фактов не являются озарением, потому что не приводят к трансформации. Оно всегда происходит внезапно – словно кто-то включил свет и все вдруг сразу стало ясно. Мы получаем интеллектуальные знания через изучение и исследование интересующего нас объекта, для чего часто требуется много времени и усилий. Конечно, знания важны – они открывают наш разум новым идеям и концепциям, подготавливают нас к будущему погружению в процесс или в новый опыт. Но по-настоящему важен именно опыт сам по себе, ведь только он действительно ведет к внутренней трансформации – знания без опыта бесплодны. Поэтому во время сессии клиент должен получить не только новые знания, но и новый опыт.

Процессы, запущенные в прошлом, должны одновременно завершиться и в теле, и в сердце, и в разуме. Во время расстановки мы должны физически ощущать, что происходит с нашим телом, как оно хочет двигаться. Нам необходимо сознательно открыть в себе глубоко запрятанную любовь, а для этого иногда сначала нужно понять, с кем из семейной системы мы себя идентифицируем. Но бывает и так, что прийти к исцелению можно и без этих осознаний – просто повинуясь тому, куда нас направляет энергетическое поле.

Например, когда мать, потерявшая ребенка, смотрит на «мертвое тело» в расстановке, ни во время сессии, ни после не требуется никаких дополнительных слов и объяснений. Матери может захотеться прилечь рядом со своим малышом, обнять его, поплакать или разозлиться. Каждый по-разному справляется с травмирующим событием, и любая реакция имеет значение. Когда человек полностью поддается своим глубоким душевным порывам, жизнь приводит его именно туда, где он и должен находиться.

Изначально сессия проходила так: клиент сам расставлял заместителей, потом спрашивал у них, что они чувствуют в связи со своим положением, и позже терапевт перемещал заместителей на более «подходящее» им место внутри системы. Более поздний подход к расстановкам в основном полагается на спонтанные движения заместителей. Они выбираются в случайном порядке, иногда им даже не говорят, кого они представляют. Каждый встает, где хочет, на выделенном свободном пространстве, потом ведущий расстановки предлагает им начать следовать внутренним импульсам. Так выявляются скрытые динамики отношений между членами системы, в том числе становится ясно, что происходит в индивидуальном сознании клиента и коллективном бессознательном той системы, в которой он находится. Расстановка, в которой заместителям разрешается руководствоваться исключительно своими импульсами, очень близка по духу телесно-ориентированной терапии, в рамках которой мы работаем с чувственно переживаемым смыслом, стараемся следовать сигналам тела и уважать их.

Пример из сессии

Когда клиент был маленьким, внезапная авария унесла жизнь его брата, и этот травматический опыт не отпускал его и во взрослом возрасте. При виде заместителя брата в расстановке мужчина начал испытывать целый букет физических и эмоциональных реакций, которые все это время были в нем и не могли найти выражение снаружи. Мужчине давалось время, чтобы прожить гнев, боль и отчаяние, вызванные трагедией – никаких комментариев. В расстановку вступила новая фигура – заместитель автобуса, который убил брата клиента. Мужчина наблюдал за тем, как этот заместитель обнимает его брата, последний в конце концов ложится и расслабляется, положив голову заместителю на колени. Не сразу, но мужчина все-таки тоже обнял своего брата. Потом он встал и выпрямился в гордом одиночестве, осознавая, что у него есть свой путь, и чувствуя, как его жизнь разворачивается в новом направлении.

Во время расстановки не было произнесено ни слова, но клиент смог пройти примерно через такую же физиологическую и эмоциональную динамику, которая обычно свойственна для сессии соматической травматерапии. В то же время через живой опыт он осознал, что пора двигаться вперед, и понял, что такое сознательная любовь, выходящая за рамки привязанности.

Иногда в конце сессии терапевт дает клиенту логическое объяснение только что произошедшего, но делает это только для успокоения разума человека – настоящее исцеление происходит лишь через движение. Во всех системах есть внутреннее стремление к исцелению и выходу из застывшего травмированного состояния.

Мы уже знаем, что травма проявляется на уровне тела в виде оцепенения, избегания социального взаимодействия и диссоциации. Похожим образом можно заметить оцепенелость и в расстановке: она явно дает о себе знать, когда заместители не могут сдвинуться с места или просто посмотреть друг на друга, когда у них не получается налаживать контакт с остальными и видеть других членов системы такими, какие они есть.

Не существует четких критериев, которые бы позволили точно отличить просто болезненный опыт от травмирующего. Их вообще легко спутать, но есть определенный круг жизненных событий, которые способны ошеломить и травмировать любого. В конечном счете степень травматичности опыта зависит от того, как человек реагирует на произошедшее и способно ли его тело справиться с психической активацией. Травма связана с внутренними переживаниями, вызванными шокирующим событием, а не с самим событием. Именно поэтому довольно сложно вернуть человека в состояние живости и подвижности, восстановить его способность выстраивать связи с другими людьми. В случае с травмой часто бывает так, что просто одной расстановки мало – нужна еще дополнительная работа с физиологией.

Существует несколько способов, с помощью которых можно привести расстановку в движение. Во-первых, мы стараемся определить, кто отсутствует в ней, и вернуть его в системное поле. Обычно это кто-то, о ком забыли, кого отвергли, покинули, осудили или стали игнорировать. Когда нужная личность найдена и возвращена в поле, остальные члены системы начинают двигаться или проявлять эмоции. Во-вторых, мы помогаем человеку установить личные границы и выйти из чужого энергетического поля. Например, если ребенок стоит слишком близко к родителям и пытается помочь им, он не может жить собственной жизнью, его подавляет тяжесть взятой на себя задачи и захлестывают эмоции, которые он перенял, спасая от травмы родителей. У каждого человека в семье есть свое «законное» место в системе, которое принадлежит только ему и больше никому. Неразрешенная же травма приводит к переплетениям – человек запутывается в чужой жизни. Это приводит к беспорядку и грубому нарушению границ.

Давайте представим ситуацию, в которой клиент очень рано потерял мать, все детство не мог переварить эмоции, вызванные утратой, и так и не оправился от шока. Вместо того, чтобы идти дальше, он застрял в защитном режиме – намеренно забыл о случившемся и в результате забыл собственную маму. При этом бессознательная тоска по ней так и осталась невоплощенной, поэтому он продолжает искать мать в других людях – например, в собственном партнере или даже ребенке.

Если у него есть свои дети, то, скорее всего, кто-то из них постарается забрать себе эту боль, чтобы освободить от нее родителя. В расстановке мы увидим следующее: заместитель клиента будет либо отворачиваться от своей текущей семьи, либо искать взглядом кого-то другого, либо при взгляде на своего партнера или ребенка принимать их не за тех, кем они являются на самом деле. Таким образом, мы наблюдаем два ключевых компонента: отсутствующий человек (рано умершая мать) и внутренний разлад (или размытие личных границ).

Когда мы вводим в расстановку заместительницу настоящей матери и располагаем ее прямо напротив заместителя клиента, его, вероятно, начинает тянуть к ней, в нем просыпается непроработанная боль потери. Проживая все эти чувства в моменте, клиент наконец-то обрабатывает их, благодаря чему высвобождается энергия, которая все это время была заперта в бессознательном. Тогда и его собственный ребенок освобождается от необходимости сделать что-то ради своего отца. В первый раз клиент смотрит на ребенка и партнера ясным взглядом, видя их такими, какие они есть. Теперь он снова способен наладить с ними здоровые динамичные отношения, в которых совершенно нормально то сближаться друг с другом, то отдаляться друг от друга.

В рамках системного подхода мы не позволяем клиенту регрессировать до состояния ребенка. Вместо этого при работе с его непрожитой детской болью мы просим его не забывать, кем он является сейчас, чтобы он не заблудился в старых переживаниях. Только так можно завершить психологический процесс, вовремя не закрытый в прошлом. Это помогает телу выйти из состояния оцепенения или диссоциации. Одним из самых действенных средств, которые помогают излечить старые раны и оправиться от потерь, конечно, являются слезы.

Мы разобрали довольно простой пример, но он наглядно показал, что для исцеления необходимо напрямую обратиться к травматическому событию прошлого, прочувствовать, как оно влияет на жизнь, и принять то, что мы любили или продолжаем любить определенного человека. Благодаря системной расстановке мы видим, что травма связана не только с нашим личным опытом, но с опытом других членов семьи. Обнаружить запрятанную глубоко внутри любовь бывает непросто, и для этого иногда требуется проходить через злость, разочарование, панику или боль, а также в конечном счете признать необходимость поддержки извне.

В случае с травмой наш инстинкт самосохранения постоянно активирован, и поэтому мы часто застреваем в режиме защитных реакций. Это, например, может проявляться в тенденции на автомате отвечать нет на что-то или кому-то. Человек, который просто умеет говорить нет, не защищается, потому что не боится. Но в случае, когда наш травматический опыт связан с родителями, мы начинаем тяготеть к тому, чтобы отвергать их и жаловаться на них. Если к вам пришел такой клиент, то, скорее всего, будет бесполезно учить его почитать родителей. Я бы даже сказал – вредно, потому что сначала ему нужно завершить цикл защитных реакций, а для этого надо будет разрешить себе испытывать такие чувства, как злость и страх. Детское стремление защитить себя часто вступает в конфликт со стремлением к привязанности, именно поэтому дети легко впадают в оцепенение, будучи неспособными ни приблизиться к родителям, ни отдалиться от них. Оба этих естественных импульса нужно сначала осознать и довести до конца, и только после этого можно отправляться на поиски искренних уважения и любви. Если вы с порога начнете навязывать идею о почтении родителей, эти слова не только не помогут, но еще и превратятся в очередную социальную обусловленность.

Каждому координатору семейных расстановок стоит помнить, что любовь и уважение должны рождаться благодаря растущей осознанности клиента, а не из-за внешнего давления. Искреннее почтение приходит только тогда, когда человек чувствует себя внутренне свободным и умеет говорить нет, когда это потребуется. Для такой личности и открытое «да» не конец света или признак того, что он сдается. Наличие травматического события в жизни уже само по себе намекает на то, что наша энергетическая система или обрушилась, или закрылась. Когда мы завершаем запущенную внутри реакцию «бей или беги», у нас наконец-то появляется возможность выйти из этого упадочного или оцепенелого состояния. И только после этого мы способны испытать любовь и уважение к нашим родителям и другим членам семьи.

Английское слово respect (уважение) буквально расшифровывается как «заново взглянуть». То есть сознательно посмотреть на человека и увидеть в нем того, кем он действительно является. Когда нас отягощает груз эмоциональных ран прошлого, мы не можем видеть других людей в истинном свете – мы слишком сильно погружены в наши мечты и проекции из непроработанного прошлого. Когда мы начинаем обращать внимание на раны и проходить через все неприятные чувства, которые они у нас вызывают, то постепенно обретаем внутреннюю ясность, а уже за ней к нам приходят истинные любовь и уважение.

На расстановке становится понятно, в какой реальности жили наши родители (или другие члены семьи), что помогает нам увидеть и понять, почему они не могли полноценно удовлетворять наши потребности. Как правило, дети либо идеализируют, либо демонизируют своих родителей. Потом мы продолжаем делать это и во взрослой жизни, причем не только в отношении родителей, но и в целом всех близких людей. Это сигнал того, что травма прошлого не была обработана и мы не можем смотреть друг на друга трезвым взглядом.

Все дети в той или иной степени разочаровываются в родителях и по мере взросления учатся справляться со своей фрустрацией. Легко или сложно это им дается, зависит от того, как часто они испытывали разочарование, пока росли, и с какого возраста познакомились с этой эмоцией. Опять же, определенную роль играет и то, смогли ли родители сами преодолеть свои травмы.

Семейные расстановки – это очень заземляющий подход. Он пытается вытащить нас из наших мечтаний, чтобы мы наконец-то увидели жизнь такой, какая она на самом деле, а также приняли родителей и других родственников такими, какие они есть. Достигнув этого, мы обретаем настоящую силу, внутреннюю ясность и любовь – да, все и сразу.

Поклон родителям или кому-то другому во время расстановки – не жест подчинения – наоборот, это символическое проявление любви и уважения. Причем он полон смысла и значимости лишь тогда, когда он исходит из осознания того, что именно для вас сделал другой человек, и понимания того, через что ему пришлось пройти в своей жизни. Этот жест нельзя совершить помимо своей воли: мы кланяемся, только достигнув определенного уровня осознанности, и тогда это действие обретает особую грацию и красоту.

Для ребенка родители – самый большой источник ресурса и одновременно причина множества травм. Когда мы вспоминаем, как много они нам дали, что подарили нам жизнь и заботились о нас на протяжении многих лет, в нас просыпается благодарность. Совсем другие эмоции вызовут воспоминания о том, что мы от них не получили, что их не было рядом, когда мы в этом нуждались, что они обижали нас. Чтобы поддерживать связь с реальностью, нужно принять и те, и другие чувства, вмещать в себя и плохое, и хорошее. Так мы постепенно приходим к осознанию простого факта: жизнь дуальна, иногда она поддерживает, а иногда бросает вызов. Мы – беспомощная принимающая сторона, у которой нет ни одного козыря. Но болезненный опыт тоже невольно способен поддержать наш путь к высшему сознанию.

Визуализация

Удобно сядьте и закройте глаза. Представьте, что смотрите на одного из ваших родителей или кого-то, с кем у вас по ощущениям есть незавершенное дело. Держите образ этого человека в поле внутреннего зрения.

Позвольте себе чувствовать абсолютно все, что в вас вызывает этот человек, дайте волю любым воспоминаниям о нем.

Через некоторое время представьте, что позволяете себе увидеть сокрытое за этим человеком, вообразите, что смотрите сквозь него, словно он внезапно стал прозрачным. Вы можете увидеть людей или события из прошлого. Продолжайте вглядываться, пока не заметите яркий свет или большое энергетическое поле, находящееся за всеми, кого вы увидели.

Понаблюдайте за тем, изменилось ли внутри вас что-нибудь.

Иногда во время сессии клиенту по моей просьбе приходится достаточно долго стоять напротив своего родителя в ожидании, пока начнутся внутренние перемены. Поначалу в зону его внимания могут попадать преимущественно жалобы и чувство отверженности, он будет вспоминать о каждой ране, которую ему нанесли, обо всех вещах, которые он так и не получил. Но через некоторое время начнут появляться и другие чувства: человек под всеми своими обидами может нащупать позабытую «нишу» любви. Эта любовь на самом деле никогда никуда не пропадает – просто покрывается слоями пыли и неудовлетворенными желаниями. По правде говоря, у нас нет никакого выбора – мы все любим родителей и родственников – природа изначально запрограммировала нас на то, чтобы мы испытывали привязанность.

Расстановка нужна и для того, чтобы снова соединить нас с нашей любовью-привязанностью. И уже вернув ее себе, мы сможем подняться над ней к более высокой и сознательной любви. Во время любой расстановки каждый клиент должен научиться двум вещам: признать любовь-привязанность и научиться выходить за ее пределы.

Так как мы все склонны к чрезмерному фокусированию на всем негативном, на том, чего нам не хватало, чего мы недополучили, то для нас будет очень значимо осознанно спросить себя, а что же нам все-таки дали. В состоянии травмы это сделать сложно, но только так мы сможем испытать чувство благодарности, которое упростит проработку старых ран и сделает этот процесс менее напряженным.

Упражнение

Составьте список всего, что получили от родителей и других людей, на которых вы обижены.

Когда с помощью расстановки мы прослеживаем историю нашей семьи – то, какой жизнью до нас жили наши родители, бабушки, дедушки и другие предки, – то осознаем, что, родившись, стали еще одним звеном в великой цепи, в которой никто ничего не делает сам по себе, что многим жизнь не давала пространство для выбора. Осознав это, мы становимся скромнее, перестаем придавать себе чересчур большое значение – то есть бросаем привычку, которая осталась с нами со времен детства. Мы учимся меньше требовать, начинаем больше принимать судьбу и наслаждаться всеми приятными мелочами, которые выпадают на тот короткий промежуток времени в этом мире.

Если же мы хотим научиться ослаблять узы привязанности к членам семьи и взять жизнь в свои руки, что является одной из основных целей семейной расстановки, то нам следует навсегда забыть об идее, что кто-то что-то нам должен. Свобода всегда идет рука об руку с личной ответственностью.

Родители не существуют на земле исключительно ради своих детей – у них тоже есть собственные жизни. Взрослеющим детям нужно научиться покидать родителей. Ярлыки «мой» родитель, «мой» ребенок или «мой» партнер на самом деле являются иллюзией, которую мы должны развеять. Этому можно научиться с помощью медитации, а семейная расстановка служит подготовкой к обучению.