Текст книги "Не верь лучшей подруге!"

Глава 4
Алексей

Оксана понравилась Алексею Пылаеву сразу, как только он первый раз зашел к ней в кабинет. Это было удивительно, потому что после развода с женой женщины скорее раздражали его, чем интересовали. Он согласился бы работать у Деминой, даже если бы ему не понравился ее магазин и то, как она ведет свои дела. Но ему понравилось все: и ее деловая хватка, и увлеченность, и, главное, конечно, ее лицо. Она не была красавицей в общепринятом значении этого слова, но от нее исходило такое теплое очарование, которое Алексей считал более важным для человека свойством, нежели физическая красота. Оксана одевалась очень просто, все вещи были выдержаны в классическом стиле, который всегда нравился Пылаеву. В качестве украшений его начальница предпочитала шейные платки, шарфики. Они предавали ей шарм.

Алексей понимал, что никогда не сможет заинтересовать ее собственной персоной. Он был страшно конопат и по-клоунски рыж. Кудрявые пряди волос к концу дня свивались в плотную паклю, которую с трудом раздирала расческа. Ему шла короткая стрижка, когда пышные волосы стояли плотным неколебимым ежиком, но он давно не стригся, потому что как-то было незачем и не для кого. После того как договорился с Оксаной о выходе на работу в ее магазин, он первым делом постригся в дорогом салоне. Оксана Юрьевна Демина не заметила в нем никаких перемен, когда он явился к ней на службу с модельной прической. Ей было все равно, как он выглядит. Ее интересовали только его деловые качества, а по этим параметрам он ей вполне подходил.

Его бывшей жене Алине тоже было все равно, как он выглядит. Она вышла за него замуж с горя. Они все учились в одном классе: он, Алина Максименко и Олег Герасимов. Алексей был влюблен в Максименко с первого класса и не мог перестроиться до самого выпускного. Разумеется, красавица Алина его не замечала. В детстве, да и в юности он был еще смешнее, чем сейчас, потому что беспрестанно краснел по поводу и без повода. Краска заливала все открытые участки его тела сплошным багровым цветом, на котором бесчисленные веснушки казались грязью, вылетевшей в непогоду из-под колес проезжающего мимо грузовика и самым гадким образом налипшей на его лицо, шею и руки.

Алина Максименко, волоокая длинноногая натуральная блондинка, любила Олега Герасимова, Герасимов – всех встречающихся на пути девушек одновременно, а все встречающиеся девушки, соответственно, любили его. Он был бесподобен, этот Олежек: высокий, гибкий, красивый, с чувственными губами. И ему было из кого выбирать. Кроме первой девочки их класса Алины, вокруг него вихрились и исходили любовью много других красавиц. В конце выпускного класса Максименко все-таки удалось заарканить Герасимова и даже выскочить за него замуж.

Алексею было почти тридцать, и он все еще не был женат, когда в школе на вечере встречи опять увидел Алину, но уже с потухшим взором, тусклыми волосами, которые казались травленными перекисью, и печально опущенными уголками губ. Оказалось, что Герасимов мучил ее своими загулами больше десяти лет, и как раз в прошлом месяце, не выдержав длительных испытаний, она наконец с ним развелась. Эта новая встреча с Максименко показалась Алексею очень подходящим моментом для того, чтобы сказать о своей вечной любви к ней. Тогда несчастная Алина была очень благодарным слушателем любовных излияний. Ей хотелось, чтобы хоть кто-нибудь по отношению к ней, бывшей первой красавице класса, горел любовью и восторгом, боготворил бы ее и был бесконечно предан. Все это в полном объеме и даже с некоторым перебором тут же предоставил Алине Алексей Пылаев, за которого она, долго не раздумывая, согласилась выйти замуж и сразу родила дочку Наташеньку.

Надо сказать, что Наташенька здорово испугала Алину, которая снова очень похорошела, купаясь и нежась в Алексеевой любви. Дочка была патологически некрасива, если не сказать – страшна. Она абсолютно ничем не походила на Алину, но позаимствовала у отца неимоверное количество веснушек на один сантиметр поверхности кожи и рыжие волосы, словно пакля. Пока девочка лежала в коляске, завернутая в одеяльце и с лицом, прикрытым легкими кружевами, Алина еще как-то ее терпела, но когда Наташенька начала резво бегать, не желая скрывать свое лягушачье лицо никакими раскружевными завесами, сердце красавицы не выдержало, и она сбежала от двух рыжих людей, тем более что обожание Алексея уже давно казалось ей приторным и раздражало.

Пылаев не осуждал свою жену. Он понимал, что захватил Алину врасплох и втянул в брак тогда, когда она была слишком легкой добычей. Но он ни в чем не винил и себя. Возможно, он спас ее тогда от других, не слишком порядочных любителей красивых и отчаявшихся женщин. А его, Алексея Пылаева, Алина никогда не любила. Какое-то время она отходила в его объятиях от ужасов семейной жизни с Герасимовым, но, придя в норму, мучилась и тосковала рядом с навязавшимся ей мужем. Если бы Наташенька была красивым ребенком, может, их брак продержался несколько дольше, но тогда при разводе Пылаев наверняка лишился бы дочери. Он благодарил судьбу за то, что его Наташенька оказалась такой дурнушкой, которая не нужна была даже собственной матери. Он же – обожал свою дочь, никогда не стыдился ее и был счастлив тем, что она у него есть.

Последнее время Наташенька уже стала постигать, что окружающий мир враждебен по отношению к ней. Ее дразнили ребята в садике и во дворе, воспитательницы не прощали даже самого незначительного проступка или шалости, на которые запросто закрывали глаза, когда в них уличали хорошенькую девочку в бантиках или славного мальчугана. У Наташеньки стал портиться характер. Она делалась скрытной и мстительной. Всем окружающим давала детские еще, но очень меткие прозвища. Так нянечку, тетю Люсю, звала прямо в глаза тетей Злюсей. Тетя Злюся за это злилась на нее еще сильней, но девочка не разбиралась в сравнительных и превосходных степенях прилагательных. Для нее существовало только одно определение – злая, а в какой степени, не имело абсолютно никакого значения.

Оксану Наташенька не называла никак. Это настораживало Алексея, потому что он не мог понять, как дочь к ней относится. Но, решил он потом, поскольку Оксана никогда в жизни не обратит свой взгляд на него, совершенно не важно, как эти две женщины, маленькая и взрослая, относятся друг к другу.

Подругу Оксаны, Нелю, Наташенька так и продолжала звать тетей Муравьем. Вообще-то в этом прозвище по большому счету не было ничего обидного, но какой женщине оно понравится! Конечно, оно не нравилось и Неле. Она изо всех сил старалась завоевать сердце девочки, но так пока и не преуспела в этом. Наташенька ела ее конфеты и пирожные, но никогда даже не благодарила за них, будто чувствовала, что они скормлены ей не от души, а для какого-то дела. Алексей ругал дочь за поедание в неумеренном количестве чужих сладостей, за неблагодарность и запрещал называть Нелю тетей Муравьем. Наташенька всегда соглашалась с ним, кивала головой, но все оставалось по-прежнему.

Алексей очень хорошо понимал, для какого дела Неля прикармливает его дочь, будто дикое животное. Несмотря на пылаевскую неуемную веснушчатость и рыжесть, женщины все-таки влюблялись в него, и довольно сильно, но ему долгое время нужна была только одна женщина – Алина Максименко, бывшая одноклассница и бывшая жена. Несколько раз он пытался устроить личную жизнь вопреки собственным желаниям, потому что понимал, что девочке нужна мать, но ни одна из претенденток на его сердце тест на Наташеньку не выдержала. Все они, как и Неля, пытались сюсюкать с ней и даже покупать ей новые платья, и завязывать на макушке большие банты-пропеллеры, но через некоторое время все равно начинали раздражаться, получали от девочки убийственные прозвища и исчезали из жизни Алексея и его несносной дочери.

К тете Муравью, несмотря на явно лукавые пирожные, Наташенька относилась все же довольно снисходительно, что никак не давало Пылаеву возможности расставить все точки над «i» в отношениях с Оксаниной подругой. Пухленькая Неля ему не нравилась, потому что обычно его привлекали стройные женщины, но если дочка находила в тете Муравье какие-то достоинства, то стоило, наверно, получше приглядеться к ней. И Пылаев приглядывался, и эти его приглядки очень обнадеживали Нелю.

Но после ночи, вернее, вечера, проведенного с Оксаной, Алексей не мог даже думать о Неле. Он отлично понимал, что начальница отдалась ему тоже с какого-то великого горя, как когда-то Алина. Он мог бы уйти из ее квартиры тогда, когда она заперлась в ванной, и даже хотел это сделать, но потом передумал и остался. И не столько от того, что ему очень хотелось остаться, а потому что чувствовал: она сотворит с собой что-нибудь нехорошее, если он уйдет. У нее на сердце явно какая-та любовная драма. Не случайно она никогда не спешит домой и иногда проводит в своем магазине даже ночи. Какой муж или возлюбленный выдержал бы такое? Ей никто никогда не звонит, не встречает с работы. Все это недвусмысленно говорит о том, что у такой милой и обаятельной женщины никого нет. И еще о том, что тот, кто когда-то был в ее жизни, очень много для нее значил, и не ему, рыжему клоуну Алексею Пылаеву, заступать на вакантное место.

С неприязнью разглядывая свое отражение в темном стекле вагона метро, Алексей думал, как неловко сегодня будет чувствовать себя перед ним Оксана. И ему будет неловко, но только из-за нее, ведь она станет нервничать, переживать и стыдиться того, что отдалась кому попало. Ему стыдиться нечего. Она нравится ему… нет, не то… Он любит ее… Впервые после Алины по-настоящему любит…

Оксанино лицо, словно огнем, залилось нервным румянцем, как только она увидела Пылаева. Алексей сдержанно поздоровался и сразу прошел в свой кабинетик с маленьким окошком под потолком, перестроенный из какого-то чулана. Оксана тут же влетела следом. Он поднял на нее спокойные глаза, всем своим видом пытаясь дать понять, что никогда и никому ни единым словом, ни жестом не выдаст их тайны. Но Оксане явно мало было одного его взгляда. Она хотела от него словесных подтверждений, а потому, с трудом собравшись с силами, начала:

– Алексей Дмитриевич, я прошу у вас… прощения за свою… слабость и… невоздержанность…

Он хотел прервать ее словами о том, что он все понимает и что ей не стоит так нервничать, но она не дала ему сказать.

– Нет-нет! Не говорите ничего! – слабо выкрикнула она. – Я вас самым беспардонным образом… заманила… и стыжусь… своего поведения… Я надеюсь, что все… останется между нами… и вы не будете… – Она подняла на него несчастные глаза, – и вы не станете думать, что я… Словом, вы не будете считать, что я хочу от вас… повторения… или еще чего-то… что будто вы теперь можете… ну… вы меня понимаете…

Она замолчала, и он решил, что теперь уже самое время ответить:

– Я все понимаю, Оксана Юрьевна. Никто ничего не узнает, а сам я вовсе не считаю, что имею теперь на вас какие-то особые права, и ничем вам не напомню… Клянусь…

Заведующая комиссионным магазином «Новый взгляд» некрасиво скривилась, всхлипнула и выбежала из его кабинета. Безжалостно отбросив от себя свою сумку, Алексей плюхнулся в компьютерное кресло и закрыл лицо руками. Ну почему?! Почему именно те женщины, ради которых он готов пожертвовать всем, кроме, конечно, Наташи, только утешаются в его объятиях?!! Он им нужен лишь в качестве жилетки, в которую они могут выплакать свое горе! Если бы Оксана знала, как он любит ее, то, возможно, не стала бы так… А может быть, есть смысл ей все сказать? Нет! Ни в коем случае! Он сказал о своей любви Алине, и что из этого вышло? Ему не нужно повторения этого кошмара!

Алексей старательно стер руками с лица свои переживания и приступил к работе.

К трем часам в магазин, как всегда, явилась Неля. По понедельникам и четвергам она заканчивала колоть больных граждан в половине третьего и за полчаса всегда успевала добраться до комиссионки. В этот четверг Алексей не хотел выходить из своего кабинета, но сделать это все же пришлось. С приходом подруги Оксана собрала в собственном кабинете почти весь свой маленький коллектив, кроме двух продавщиц, которых оставила в торговом зале. Она представила всем Нелю как новую сотрудницу, которая будет заниматься телефонными переговорами с клиентами. Вообще-то человек для исполнения таких обязанностей действительно был не лишним в магазине, но Пылаева смутила кандидатура. Когда Неля Никодимова только забегала в магазин по пути с работы, ему не было от нее никакого спасения. Чего же ему ждать, если она будет находиться в комиссионке неотлучно? Впрочем, может быть, это и хорошо? Он наконец приглядится к ней получше и… Ну и пусть полная… Он тоже не герой-любовник! И Наташенька к тете Муравью очень неплохо относится. В конце концов, все равно… с кем… если не с Оксаной… Было бы дочери хорошо…

Глава 5
Неля

Отработав в заводской медсанчасти положенные перед увольнением две недели, Неля Никодимова приступила к работе в комиссионном магазине своей подруги «Новый взгляд». Работа ей нравилась. Она действительно умела разговаривать с людьми самых разных возрастных категорий и даже разного социального положения. Неля славилась в медсанчасти легкой рукой, и ее приглашали ставить уколы в кабинеты администрации завода. Некоторые большие начальники рекомендовали ее своим женам, и Неля была вхожа в их богатые домашние апартаменты и отлично ладила с самыми капризными пациентками.

Кроме того, что она занималась приятным ей делом, теперь все время рядом находился Алексей Пылаев, и можно было наконец приступить к самой серьезной на него атаке. Начала Неля с хрестоматийного, а именно: с проторения пути к сердцу мужчины через его желудок. Она приносила на работу пирожки, разнообразные салаты в баночках и нежнейшее мясо в емкостях для микроволновки. Поначалу она расстилала свою скатерть-самобранку для четверых: себя, Алексея, Оксаны и бухгалтера пенсионного возраста Петра Степановича Толкунова. Первым отвалил Толкунов, сославшись на то, что его язва никак не выдерживает Нелиных соусов и майонезной заправки. Потом отказалась от ее разносолов Оксана.

Разумеется, Неля недолго уговаривала подругу продолжать трапезничать вместе с ними. Она заметила, что между Оксаной и Пылаевым отношения несколько напряженные, что ее неприятно удивило. Складывалось впечатление, что между ними было что-то интимное и они изо всех сил пытаются это скрыть. Неля даже спросила всезнающую продавщицу Ирочку, не замечала ли она каких-нибудь «шур и мур» между заведующей и товароведом. Ирочка сказала, что никаких таких «шур и мур» не замечала, но что не стоит и к бабке ходить за тем, чтобы узнать, что Алексей Дмитриевич сохнет по Оксане Юрьевне самым несчастным образом.

– А она? – спросила Неля.

– А она вроде бы нет.

– Так «вроде бы» или точно нет?

– Откуда я знаю, что точно, а что неточно! Она мне не докладывает! Но влюбленные женщины, мне кажется, выглядят иначе!

– Как? – растерялась Неля.

– Да вот так, как вы! – рассмеялась Ирочка. – Все в магазине поняли, что вы только из-за Алексея Дмитриевича перешли к нам работать! Разве не так?!

Неля сначала несколько растерялась от таких слов продавщицы, но потом решила, что стесняться ей абсолютно нечего, тем более что все возможные конкурентки должны знать, что она просто так Пылаева никому не отдаст.

– Да, вы правы, Ирочка, – гордо заявила Неля. – И я не считаю нужным это скрывать. Хотя, по вашему утверждению, Алексей Дмитриевич будто бы сохнет по Оксане Юрьевне, на самом деле у меня с ним уже существуют некоторые отношения, и я думаю, что в самом ближайшем будущем они перейдут в такую стадию, когда мы сможем объявить о них всем сотрудникам магазина.

Неля самым наглым образом блефовала. Никаких особых отношений у нее с Пылаевым не получалось. Он непостижимым образом как-то умудрялся от нее ускользать, хотя по-прежнему соглашался с ней обедать и всегда хвалил ее разносолы. Его Наташеньку Неля тоже кормила всякими вкусностями, и девочка уже несколько раз даже сидела у нее на коленях и обнимала за шею, на что Алексей смотрел весьма благосклонно.

Неле очень хотелось припереть Оксану к стене прямым вопросом: «Что у тебя было с Пылаевым?», но почему-то не смела. Может быть, потому, что боялась услышать нечто для себя невыгодное. Лучше ничего не знать и самостоятельно попытаться ускорить события. На корпоративную вечеринку она так и не смогла раскачать Оксану, а потому ей придется прямым текстом приглашать Алексея к себе в гости. Надо только придумать повод. На день рождения приглашение не свалишь, потому что на него обязательно надо звать и Оксану, а кто лучше ее знает, когда у Нели день рождения!

Промучившись целую неделю с придумыванием повода, Неля Никодимова решилась пригласить к себе в гости Алексея Пылаева без всякого повода. К ее удивлению, он сразу согласился, но предупредил, что придет с Наташенькой, потому что ее абсолютно некуда девать. Наташенька в Нелины планы никак не входила, потому что она собиралась окончательно завлечь в свои сети товароведа путем ухищрений, которыми ее снабдили глянцевые женские журналы. В деле завлечения Алексея не только детские глаза, но и весь детский организм был лишним, потому что дело это требовало:

а) возжигания особых ароматических свечей, которые возбуждают половое влечение;

б) возлияния алкогольных напитков с особыми добавками;

в) включения в затемненной комнате специальной провоцирующей на объятия музыки;

г) надевания на собственное пышненькое тело особо эротичной одежды и, наконец,

д) самих объятий с незаметным надавливанием на эрогенные зоны тела, что немедленно должно возбудить мужское желание до невероятных размеров.

Ну и к чему тут, скажите на милость, Наташенька, даже несмотря на то, что к ней надо как-то привыкать?

Неля Никодимова долго мучилась вопросом, как быть с дочерью Пылаева, и наконец придумала. Она перенесет встречу на более позднее время, и пятилетнюю Наташеньку, которой они с Алексеем обязательно покажут передачу «Спокойной ночи, малыши!», можно будет положить спать в комнате матери. Нелина мать, Мария Ильинична, уж и не чает, когда единственная дочь выйдет замуж и подарит ей внуков, а потому не станет сопротивляться ее просьбе пожить пару деньков у сестры.

Алексей без лишних слов согласился прийти в гости попозже.

Поскольку вместе с Пылаевым должна прийти Наташенька, Неля никак не могла придумать, каким образом суметь выполнить пункт «г» инструкции по соблазнению мужчины, чтобы нечаянно не испугать девочку. В конце концов она решила надеть минимализированное белье черного цвета и чулки в сеточку, а сверху – велюровый темно-фиолетовый халат с широким поясом, но зато без единой пуговицы. Чтобы он не смотрелся как простоватая домашняя одежда, сверху можно накинуть дареную теткой очень красивую и даже где-то торжественную павловопосадскую шаль с зелеными огурцами и золотыми шелковыми кистями. Как только Наташенька, усыпленная поросенком Хрюшей, перестанет им мешать, халат без пуговиц запросто, словно ненароком, может разъехаться в стороны и взору Алексея предстанет то, что должно его сразу и всерьез заинтересовать.

В китайском магазине Неля купила специальные ароматические свечи. Никакой курильницы, как на грех, китайцы не завезли, и ей пришлось купить аромалампу северной страны Суоми. Она представляла собой фаянсовую печку, на которой стоит кастрюлька с дырочками на крышке. Внутрь лампы, как в чрево печи, на фаянсовой же сковородочке помещалась круглая плоская свеча. Она нагревала кастрюльку с водой. В воду требовалось добавить несколько капель эфирного масла. Некоторое время Неля сомневалась, не станет ли перебором одновременное использование ароматических свечей и аромалампы, но потом решила, что чем больше будет присутствовать факторов, разжигающих сексуальный интерес, тем лучше.

Последний номер журнала «Дамские штучки» предлагал три рецепта эротических пряных смесей для добавки в глинтвейн или черный кофе. Два Неле пришлось сразу забраковать, потому что она нигде не смогла найти фиалкового корня и кориандра. Зато третий подходил по всем своим структурным составляющим: мускатный орех, черный перец, гвоздика и имбирь – в равных частях. За имбирем, конечно, пришлось немного побегать, но все-таки и он был найден в одном из магазинов в центре Питера. Как советовал журнал, Неля перемешала и хорошенько истолкла специи, но никак не могла выбрать, в какой напиток их будет добавлять: в глинтвейн или кофе. Что больше любит Алексей, она не знала. Ссыпав истолченные пряности в маленькую стеклянную баночку из-под аджики, Никодимова сказала себе, что решит этот сложный вопрос уже по приходе Алексея путем прямого к нему вопроса. Но кофе она все равно подаст в любом случае, потому что журнал очень советовал на досуге вместе со своим возлюбленным заняться лактеартом, что означает – «молочной живописью». Она представляла собой рисование зубочисткой по «холсту» в виде взбитых сливок, посыпанных корицей. Надо нарисовать сердечко или профиль своего любимого, – результат, как утверждал журнал, превзойдет самые смелые ожидания. Ничей профиль Неля никогда не смогла бы изобразить не только зубочисткой на сливках, но даже и карандашом на бумаге, но на сердечко очень рассчитывала.

Перед кофе Никодимова собиралась подать румяную жареную картошечку и курицу с ананасом, грибами и орехами. Это было ее фирменным блюдом и всегда с удовольствием съедалось гостями до последнего орешка.

В общем, предстоящий вечер и (как хотелось бы) ночь были продуманы Нелей во всех подробностях, и программа не обещала серьезных сбоев. Если Наташенька по малолетству, к примеру, не любит курицу с ананасом, то для нее было заготовлено картофельное пюре с паровой котлеткой, вишневый компот, мороженое и, на всякий случай, куплены еще и конфеты «Мишка на Севере». Подстраховавшись таким образом со всех сторон, Никодимова твердо верила в успех мероприятия, но все-таки волновалась перед приходом Пылаева с дочерью так, что ей три раза пришлось бегать в ванную, мыть потеющие подмышки и заново мазать их антиреспирантом.

Несмотря на все Нелины приготовления, с самого начала все пошло наперекосяк. Вбежавшая в прихожую Наташенька ловкой ручонкой сдернула с плеч тети Муравья посадскую шаль с золотыми кистями, и Алексей сразу получил возможность увидеть, что на Неле предусмотрительно надет домашний халат без пуговиц. Он тут же отобрал у дочери шаль и даже дал ей легкий подзатыльник, но дело уже было сделано, и снова набрасывать шаль на плечи Неле не захотелось.

Наташенька отказалась не только от курицы с ананасом, но и от картофельного пюре с паровой котлеткой и сразу потребовала себе пирожных и конфет. Алексей сказал, что дочке вполне можно дать сладкое. Дома пришлось ее как следует покормить, поскольку терпеть голод «до гостей» дети не умеют. Поедая пирожные, Наташенька без умолку рассказывала про плохого мальчика Алика Хомякова, который ее все время дразнит, а Галинатольевна ему это разрешает, и про то, что скоро у них в садике будет концерт, и ее назначили птичкой-зябликом. Она требовала, чтобы тетя Муравей объяснила ей (потому что папа не знает), почему зяблика называют зябликом, и курица с ананасами как-то была скомкана. Когда Наташеньку усаживали перед телевизором, Неля вспомнила, что так и забыла спросить, любит ли Алексей глинтвейн, но теперь почему-то спрашивать постеснялась, решив, что лучше без всякого спросу всыплет привораживающую смесь в кофе.

После мультфильма Наташенька пожелала смотреть хоккей на траве, и Неля с Алексеем вынуждены были еще раз повторить курицу. Пылаев, слегка освобожденный от дочери, наконец смог благосклонно посмотреть на Нелю и даже сказать, что никогда в жизни не ел такого вкусного блюда и что никак не сообразит, какие в нем ингредиенты. Довольная и сразу раскрасневшаяся Неля в подробностях все ему объяснила и разошлась до того, что собралась непринужденно зажечь ароматические свечи заодно с аромалампой северной страны Суоми. Алексей остановил ее словами, которые она больше всего хотела услышать:

– Ничего такого не надо, Неля, я и так останусь, если вы именно этого хотите…

Именно этого она и хотела, и даже догадывалась, что он сразу понял, зачем его приглашают в гости, и все же ей стало почему-то так тошно, что она, с трудом сдержав слезы стыда, спросила:

– Ну а кофе вы будете? Я умею готовить такой… с пенкой… а можно со сливками…

– Конечно буду, с пенкой, – по-доброму улыбнулся он, и она как-то сразу успокоилась. Они взрослые, свободные люди и ничего плохого не делают. В конце концов, он всегда может уйти, если вдруг почему-то посчитает интимные отношения с ней постыдными.

Раз он не хочет кофе со сливками, то лактеарт тоже отпадает, хотя, конечно, можно попробовать рисовать на пенке… Нет, она ни за что не сможет предложить Пылаеву подобное развлечение. Но сама-то она вполне может незаметно нарисовать на пенке сердечко… Можно и не зубочисткой, а ложечкой. Алексей даже не догадается, что она делает.

Когда Неля вернулась в комнату с двумя чашечками кофе с пряностями и с плотной пенкой, Наташенька уже спала, свернувшись калачиком в кресле перед телевизором. Алексей стоял над дочерью в глубоком раздумье, будто витязь на распутье.

– М-можно положить Наташеньку в д-другую комнату, – запинаясь, предложила Неля. – Я там специально… п-приготовила все, чтобы она не упала… если что…

Алексей кивнул, осторожно взял дочь на руки и понес туда, куда ему указали. Когда девочка была устроена, они вернулись к остывшему, но с так и не опавшей пенкой кофе.

– Ну и ну! – опять улыбнулся Алексей, разглядывая пенку. – Держится! Вы – мастерица, Неля!

И мастерице Неле, сжавшейся от ужаса (потому что сейчас все наконец должно произойти или… не произойти), от его слов опять стало легче. Она улыбнулась ему в ответ и сказала, что получение плотной кофейной пенки – ее тайное знание, которое она пока еще никому не открывала. Потом они пили остывший кофе, а Неля думала, что и с интимной музыкой пролетела. Наташенька спит, и беспокоить ее не стоит. Остались всего два пункта практически полностью проваленной программы, а именно: г) соблазнение эротическим бельем и д) собственно интимные отношения. Бедная Неля не могла даже представить, как приступить к выполнению пункта «г», не говоря уже о сакральном «д». Можно, конечно, специально ослабить пояс, чтобы он соскользнул, будто бы сам собой, и тогда полы халата разъедутся в стороны, но что при этом подумает Алексей! Когда в комнате была Наташенька, халат почему-то не расходился, а стоило уложить ее спать, как он вдруг начал терять пояс и эротично демонстрировать белье!

У несчастной Нели от мучительных раздумий и опять окатившего ее горячей волной стыда начали дрожать и кривиться губы. Она готова была разрыдаться, когда Алексей вдруг самым непринужденным образом попросил у нее полотенце и прошел в ванную. Воспрянувшая духом Никодимова мигом разложила диван и застелила его. Можно, пожалуй, пренебречь пунктом «г», то есть снять так и не осмотренное Пылаевым эротическое белье, потому что оно здорово намяло ей с непривычки некоторые особо нежные места. У нее есть почти прозрачная ночная сорочка, которая гораздо больше подойдет к ее выходу из ванной, куда она непременно зайдет после Алексея.

Таким образом благодаря Пылаеву их перемещение из-за стола в постель произошло довольно непринужденно и самым естественным образом. Так укладываются на семейное ложе уже много лет прожившие в браке семейные пары. Неля Никодимова почти ничего не знала о браке, а потому ее нисколько не задели спокойствие Алексея и его, как ей показалось, нечеловеческая выдержка. Она, наоборот, была благодарна ему за то, что он помогает ей преодолеть и неловкость, и рвущий душу стыд.

Когда все, о чем она так мечтала, было кончено, Неля не выдержала и сказала, что любит его. Он нежно поцеловал ее в губы, тех же самых слов, правда, не произнес, но она и не ждала их. Она прижалась к нему как можно теснее и жарко зашептала в ухо:

– Ты привыкнешь ко мне, Лешенька, вот увидишь… А потом, может быть, и полюбишь… Я все сделаю для этого! И Наташеньке со мной будет хорошо… И пусть она называет меня тетей Муравьем, пусть! Ты ее не ругай! Мне и не обидно нисколько… А она потом тоже привыкнет!

– Только не завязывай ей на макушке бант, прошу тебя, – сказал вдруг Алексей.

– Бант? – удивилась Неля.

– Да, бант… Она очень не любит бантов. И ненавидит брюки. Я уж и не знаю, каким образом выбросить ее старое зеленое платье. Все время требует, чтобы я ей надевал только его, потому что у него большие карманы, в которые она вечно сует всякую дрянь…

– Мы, Лешенька, обязательно справимся с этим платьем. Мне оно тоже не нравится. И банты я ей завязывать не буду. Я, знаешь, думаю, что ее надо просто коротко постричь, и тогда волосы не будут так путаться!

– Ты это здорово придумала! – радостно откликнулся он. – И как я до сих пор сам не догадался? Наташе должны пойти короткие волосы!

Алексей благодарно поцеловал Нелю в висок, а она подумала, что он обязательно женится на ней и у них будет замечательная семья. Они очень хорошо понимают друг друга. Он не мог этого не заметить.