Текст книги "Исторический центр Лондона"

В Южном Кенсингтоне, недалеко от Гайд-парка, в самом фешенебельном районе Лондона, расположен Музей Виктории и Альберта. По предложению принца Альберта в 1851 г. была организована знаменитая Всемирная выставка, прошедшая с невероятным успехом. Специально для этого на территории Гайд-парка был построен Хрустальный дворец.

Это уникальное сооружение получило известность далеко за пределами Великобритании. Дворец представлял собой грандиозную постройку из ажурного металлического каркаса, заполненного стеклом. Здание напоминало внешним видом оранжерею, и это было закономерно, так как автором проекта был замечательный садовник Джозеф Пэкстон (1801–1865), имевший опыт создания огромных оранжерей. Сходство было еще и в том, что в центре дворца оставались расти два высоких вяза, рубить которые запретил парламент.

Пэкстон разработал конструкцию, состоявшую из однотипных составляющих. Сборка всего здания была проведена в рекордно короткие сроки. Дворец, занимавший площадь в 7 га, был возведен меньше чем за 9 месяцев. Хрустальный дворец современники считали чудом инженерного искусства.

Дворец, к сожалению, не сохранился до наших дней. После Всемирной выставки его демонтировали и вновь собрали на другом месте – в Сайденхемском парке, в южной части Лондона. В ноябре 1936 г. дворец сгорел в результате сильнейшего пожара.

Через год после проведения Всемирной выставки королева и парламент приняли решение о создании на ее территории большого музейного комплекса. В частности, был основан музей для размещения предметов прикладного искусства и дизайна.

Музей Виктории и Альберта

Первоначально его называли Музеем мануфактур, а его экспозиции состояли из тех экспонатов, что были представлены на первой Всемирной выставке.

Спустя 5 лет под музей было выделено здание, где он размещается и сейчас. С того момента он назывался Музеем Южного Кенсингтона. Каждый год коллекция музея пополнялась все новыми экспонатами. Строились новые корпуса для их размещения.

В 1899 г. королева Виктория собственноручно заложила первый камень в фундамент нового здания. По проекту оно должно было общим фасадом объединить старые корпуса. Центральный вход в музей был выполнен в стиле портала средневекового собора.

Там, где в соборах располагалась статуя Христа, Виктория приказала установить статую принца Альберта. Тогда же музей и получил свое окончательное название – Музей Виктории и Альберта.

Музей был открыт для всех слоев общества, так как изначально была определена его задача: эстетическое влияние на умы рабочего класса. Этот самый большой и самый первый музей прикладного искусства работает 362 дня в году, закрываясь лишь на три дня в период рождественских праздников.

Музей Виктории и Альберта – один из самых популярных в Англии. Общедоступное заведение никогда не отличалось простотой, напротив, в его залах преобладал английский имперский шик. Стены и полы вестибюля сверкали полированным мрамором всевозможных пород. Среди экспонатов много драгоценных камней, оправленных в благородные металлы. Музей за годы своего существования практически не изменился. По-прежнему он находится под бдительным оком британского правительства. Об этом говорит хотя бы такой факт, что членов попечительского совета музея назначает сам премьер-министр Великобритании.

Во второй половине XVIII в. в Англии зародилась мода на гипсовые копии с древних античных скульптур. Многие молодые люди в то время учились в солнечной Италии, а вернувшись на родину, не могли забыть эту прекрасную страну. Ими руководила ностальгия, когда они пытались установить в своих загородных домах гипсовые слепки с античных статуй, а на зеленых лужайках – копии древнеримских руин.

В большинстве европейских музеев в начале XIX в. появились залы со слепками античных статуй и скульптур эпохи Возрождения. На этих копиях древних произведений искусства учились студенты-историки и английские искусствоведы.

Коллекции копий античных статуй были одинаковыми во всех музеях, но в Музее Виктории и Альберта есть уникальный экспонат – гипсовый слепок с колонны императора Траяна. Чтобы удобнее было рассматривать сюжеты рельефов колонны, ее разделили на две части.

В зале слепков посетителям кажется, что они находятся на настоящих римских развалинах. По свидетельству современников, королеву Викторию шокировала нагота Давида, точной копии со скульптуры великого Микеланджело. Она долго возмущалась безнравственным произведением искусства. Сотрудники музея были вынуждены заказать в мастерской огромный фиговый лист из гипса, который во время визитов королевы крепили к статуе с помощью двух крюков.

Основные экспозиции музея посвящены быту английской аристократии.

На втором и четвертом этажах музея в Британских галереях представлены произведения прикладного искусства от периода правления династии Тюдоров до эпохи королевы Виктории. Здесь можно увидеть гобелены, макеты вилл, книги, зеркала, посуду. Интерес представляет коллекция заварочных чайников и уникальная шкатулка для письменных принадлежностей короля Генриха VIII.

В одной из витрин – искусно выполненные деревянные куклы с раскрашенными личиками и паричками из человеческих волос. Не все знают, что в XVIII в. в куклы играли взрослые. В английских дворцах строили специальные кукольные дома. Некоторые аристократы заказывали мастерам-кукольникам игрушки, изображавшие их самих.

Среди экспонатов Всемирной выставки была статуя собаки Башоу. Она была создана по заказу лорда Дадли, который обожал свою собаку, спасшую однажды своего хозяина от укуса змеи. Над скульптурой ньюфаундленда работал известный скульптор Мэтью Уайет. Лорд был согласен на любую сумму. Мастер сделал статую из разных пород мрамора, используя топазы и сардоникс. Собаку привозили в мастерскую более пятидесяти раз. Скульптор оценил свое произведение в 5 тыс. гиней, что на 2 тыс. превышало стоимость статуи человека в полный рост. Но к тому времени, когда была закончена работа, лорд Дадли умер, а его наследникам скульптура была не нужна.

Мэтью Уайет возил свое произведение по различным выставкам, пытался продать коллекционерам, но ему это не удалось. Сын Мэтью в 1870 г. передал статую Башоу в Музей Южного Кенсингтона. Только через 17 лет уникальное произведение искусства было продано частному лицу за большие деньги. До 1960 г. скульптура переходила из рук в руки, пока ее за 200 фунтов стерлингов не купил Музей Виктории и Альберта.

По предметам из хранящихся в музее коллекций можно легко представить себе быт лондонских аристократов. Во второй половине XVII в. в Англии возникла мода на экзотику. Одними из самых красивых залов Музея Виктории и Альберта по праву считаются залы индийского, китайского, корейского, арабского и японского искусства.

Каждый зал отделан в стиле той или иной страны. В экспозиции всех залов представлены культовые и бытовые предметы, настольные игры, одежда, ковры, мебель, книги и украшения. Иногда из английских колоний привозили странные предметы, о назначении которых было трудно догадаться.

Иногда были и опасные экспонаты. Например, несколько небольших стрел в этнографической коллекции. После проведения экспертизы ученые сделали вывод, что стрелы отравлены таким сильным ядом, действие которого будет неизменным еще на протяжении 1300 лет. Такими стрелами пользовались охотники в Бирме. Если стрела попадала в животное, то оно тут же умирало, так как яд поражал нервную систему. Тем не менее мясо животного без опаски можно было использовать в пищу.

Ко второй половине XVII в. относится и появление такого экзотического напитка, как кофе, а также возникновение в столице Великобритании кофеен, а затем и клубов. Лондонские заведения – это еще одна, особая, страница в истории Туманного Альбиона.

Из истории лондонских заведений

Столичные заведения, где любят проводить свободное время горожане, появились в одно время с основанием Лондона. Самыми древними из них считаются лондонские пивные. Они появились еще до прихода норманнов. Сохранился указ саксонского короля Эдгара, направленный на регулирование работы лондонских пивных, или пабов. До наших дней сохранились некоторые пивные, возраст которых исчисляется девятью веками.

Знатоки утверждают, что под стенами Ноттингемского замка приютилась пивная, открытие которой состоялось в 1189 г. Она называлась «Дорога в Иерусалим». По древнему преданию, именно здесь собирались английские рыцари перед очередным походом для покорения Палестины. Есть пивная, которую когда-то посещал сам Вильям Шекспир.

Один из пабов Лондона

В лондонском пабе «Голубь» любили бывать Грэм Грин (1904–1991) и Эрнест Хемингуэй (1899–1961). Лондонские пивные – это своеобразный социальный срез общества. Паб в Сити и паб в зажиточном Кенсингтоне отличаются от пивных в рабочем лондонском районе Ист-энд. В рабочих кварталах крепче запах табака, громче гул голосов. В фешенебельных районах пабы часто служат местом для деловых встреч.

В Англии насчитывается примерно 75 тыс. пабов. Названия их часто повторяются. Самыми популярными названиями считаются те, где употребляется слово «королевский». Сочетания могут быть самыми неожиданными: «Королевский дуб», «Королевская голова», «Королевский якорь» и т. д.

Есть и другие, абсолютно необычные названия: «Слон и замок», «Русский крепыш», «Британский кран». Каждая пивная отличается от других так же, как и их названия. Например, «Британский кран» – самый заурядный лондонский паб. В нем есть свой внутренний садик, где можно посидеть в хорошую погоду. Оригинальный интерьер располагает к длительному отдыху. Обслуживающий персонал одет в красивую униформу, а из стойки, словно стволы зенитных орудий, торчат блестящие медные ручки рычагов, с помощью которых разливают пиво из бочек. Всего в пабе около двадцати бочек с пивом, в каждой – свой сорт.

Любимый напиток англичан отличается от привычного для России пива. Он называется «биттер» и представляет собой темную горьковатую жидкость, лишенную газа и покрытую сверху тонким слоем пены. Светлое пиво, которое пьют в Европе, тоже в изобилии имеется в каждом пабе, но англичане не пьют его, называя с оттенком презрения «лагер».

Есть еще одна разновидность напитка – гиннесс. Это ирландское пиво. Примечательно, что именно фирма «Гиннесс» стала спонсором компании по регистрации оригинальных мировых рекордов.

У каждого паба есть свои завсегдатаи, которые приходят в определенное время, чтобы выпить свою порцию пива. Причем некоторые могут сидеть с одной пинтой часами.

Лондонцы так привыкают к своим пабам, что о них рассказывают невероятные истории. Так, один любитель пива, переехав на другой конец Лондона, продолжал ходить в свой любимый паб. Друзья посчитали, что за 20 лет он покрыл расстояние, равное протяженности земного экватора, но своей привычке не изменил.

Порядок работы пабов имеет очень важное значение. Этот вопрос время от времени обсуждается на заседаниях парламента. Открываются пабы в одиннадцать утра, а закрываются в одиннадцать вечера. За 10 минут до одиннадцати во всех пабах звучит гонг. Это значит, что желающие могут заказать последнюю кружку пива. Если кто-либо будет замечен в продаже и покупке пива после одиннадцати, он будет наказан.

Пивные – не только место, где можно выпить и поспорить. В каждом лондонском пабе на стойке красуется бутыль или банка с яркой надписью, предлагающей сделать пожертвования в пользу тех или иных несчастных. Так собирают деньги на детские приюты, строительство спортивных площадок, для помощи инвалидам и пострадавшим в различных катастрофах.

Англичане любят свои пабы и дорожат ими. Если принимается решение о строительстве нового здания на месте любого паба, это становится большой проблемой для властей. Так, при возведении комплекса административных зданий на Виктория-стрит властям пришлось сохранить в неприкосновенности убогое кирпичное строение паба «Королевская голова». В итоге вплотную к пабу выросло красивое современное здание из черного стекла и мрамора.

Говорят, что настоящая Англия начинается только после того, как перешагнешь порог ближайшей пивной. Распространенная в Лондоне шутка, касающаяся роли пивных в жизни Англии, говорит, что, если бы кому-нибудь понадобилось организовать на Британских островах конец света, достаточно было бы одновременно закрыть все пабы.

Во второй половине XVII в. в Англию были завезены первые кофейные зерна. Лондонцы поверили в лечебные свойства нового напитка. Кофе изначально попал на вооружение к английским медикам. Доктора прописывали пациентам кофе от мигрени, боли в желудке, слабости и усталости. Кофе рекомендовали и как профилактическое средство от чумы, которая свирепствовала в стране в 1665 г.

Новый напиток постепенно входил в повседневную жизнь Англии. Вскоре лондонцам так понравилось пить кофе, что самые предприимчивые из них открыли первые кофейни.

Неповторимую атмосферу, царившую в одной из популярных в Лондоне кофеен, описал литератор Нед Уорд, творивший в начале XVIII в.: «Люди приходили и уходили; кто-то писал, другие разговаривали; некоторые пили кофе, курили, спорили… На краю длинного стола… лежала Библия. Рядом с ней стояли глиняные кувшины, лежали курительные трубки, в очаге тлел слабый огонь, над которым висел высокий кофейник…».

К этому времени Лондон был охвачен эпидемией «кофемании». Новому напитку даже посвящали стихи и песни. В кофейнях постоянно собирались посетители, некоторые сидели здесь с раннего утра и до позднего вечера. Казалось, что кофейни для многих стали вторым домом.

В типичной лондонской кафейне

Первая кофейня в Лондоне была открыта в 1652 г. англичанином турецкого происхождения Паской Рози. Со дня открытия его заведение пользовалось у лондонцев невероятной популярностью. К концу века в Лондоне насчитывалось более 2 тыс. кофеен.

Скептики, опасавшиеся пробовать экзотический напиток, называли кофе сиропом из сажи или эссенцией из содержимого старых ботинок. Поклонники же, напротив, превозносили кофе, называя его чудодейственным нектаром, повышающим умственные способности и улучшающим настроение.

Кофейни очень скоро приобрели статус традиционных столичных заведений, где можно было почитать свежие газеты, узнать последние новости и тут же обсудить их с другими завсегдатаями.

В кофейнях велись деловые переговоры, завязывались политические интриги и плелись заговоры. Каждый из известных политиков, знаменитых актеров или писателей выбирал для себя заведение, где постоянно обедал и проводил свободное время. Там же собирались его друзья и поклонники. Они ловили каждое слово, сказанное знаменитостью, слушали с благоговением.

Атмосфера, царившая в кофейнях, не мешала появлению буквально в каждом заведении некоего романтического персонажа, одетого, как джентльмен, изысканно вежливого, но нечистого на руку. Провожая кого-либо из завсегдатаев до дома, он бессовестным образом обворовывал его.

Любимым развлечением посетителей кофеен была игра в карты, порой приводившая присутствующих в такое сильное возбуждение, что ее участники обнажали шпаги.

Среди завсегдатаев кофеен были люди разных профессий – от известных литераторов до биржевых маклеров. Здесь все были равны независимо от уровня своих доходов и социального происхождения. Существовали даже определенные правила поведения в кофейнях, главным из которых было равноправие посетителей.

Правда, такая демократия распространялась только на мужчин, так как женщинам вход в кофейни был запрещен. Домохозяйки долго терпели подобную дискриминацию, но в 1674 г. составили «Петицию против кофе», где жаловались, что мужчины перестали интересоваться женщинами и целые дни проводят в кофейнях, где пускают свои деньги на ветер и проводят время в пустых разговорах.

Карл II вначале подписал документ, запретивший кофейни, но через 16 дней был вынужден отменить его во избежание беспорядков. Согласно своду законов о поведении в кофейнях, в заведении была запрещена нецензурная брань, нельзя было ссориться и драться, а также «пребывать в печали» и угрюмо взирать на окружающих. Посетитель кофейни должен был быть всегда бодрым, хорошо воспитанным джентльменом, терпимым к другим посетителям.

До появления кофе в Англии пили по утрам вино или пиво. Употребление кофе благотворно повлияло на британское общество, сделав образ жизни горожан более трезвым.

Возникновение кофейных заведений вызвало невероятный информационный бум. Кофейни стали основным местом для обмена новостями и слухами. Именно туда власти направляли гонцов, чтобы распространить важную информацию. Стены любой кофейни были увешаны множеством объявлений и памфлетов.

Некоторые деловые люди предпочитали управлять делами, находясь непосредственно за столиком в любимой кофейне. Привычный вопрос: «Где вы живете?» был полностью заменен в те времена другим: «В какой кофейне вас можно найти?». Обычно в кофейнях, где собирались люди какой-либо одной профессии, были запрещены азартные игры. Но существовали и такие заведения, куда люди приходили развлекаться. Там собирались азартные игроки и состоятельные кутилы. Репутацией самой популярной развлекательной кофейни пользовалась знаменитая «Шоколадница у Уайта».

Джентльмены приходили в кофейни, за чашкой крепкого кофе вели степенные разговоры и проводили время за карточной игрой. Со временем во многих кофейнях были открыты залы специально для игры в карты. В кофейне Уайта такой зал получил название, которое в переводе на русский язык означало «Ад». Так назывались в то время многие игорные дома.

В 1711 г. в зале для карточных игр вспыхнул сильный пожар, и большая часть здания была разрушена. На тот момент Френсиса Уайта уже не было в живых, и его вдова отдала отреставрированное здание кафе некоему Хайдеггеру в аренду. Этот джентльмен использовал помещение для проведения балов и маскарадов, а с 1736 г. «Уайтс» превратился в частный клуб для мужчин.

В число членов клуба входили такие именитые англичане, как граф Честерфилд, герцог Девонширский, драматург Сиббер. Их имена и титулы придавали особый блеск клубу. К концу XVIII в. в клубе уже состояло 400 джентльменов. Чтобы войти в их число, требовались авторитетные рекомендации, а годовой взнос каждого равнялся 10 гинеям.

Члены клуба имели право на недорогой обед, который подавали в 6 часов вечера. Одним из развлечений джентльменов были постоянные споры, которые заканчивались тем, что спорящие бились об заклад. В клубе даже имелась специальная закладная книга, куда заносились ставки и условия пари. Повод для спора мог быть самым неожиданным. Судя по записям в закладной книге, однажды предметом пари стали две дождевые капли. Лорд Арлингтон поставил 3 тыс. фунтов на то, что одна из дождевых капель стечет по стеклу на подоконник быстрее другой.

«Уайтс» был самым престижным клубом в период Регентства. Прием в число его членов означал для джентльмена вершину успеха, а отказ в результате голосования был равнозначен краху.

Вначале клуб «Уайтс» имел явную политическую приверженность партии тори, но постепенно она была утрачена. В клубе постоянно проводили балы и праздники, но самым популярным занятием членов клуба оставались карточные игры вист и макао.

По сложившейся традиции участники игры надевали специальные накидки и кожаные нарукавники, защищавшие их белоснежные манжеты. На голове каждого была соломенная шляпа с большими полями, помогавшими скрыть выражение лица игрока. За одну ночь игры из рук в руки порой переходили целые состояния.

Лорд Джордж Гордон Байрон (1788–1824) был завсегдатаем нескольких клубов. В его дневниковых записях есть описание клубной атмосферы с ее романтической стороны: «Игроки, должно быть, довольно счастливы, так как они постоянно возбуждены… У игрока интерес к жизни возобновляется всякий раз, когда он выбрасывает карты или кости; игру можно продлить в десять раз дольше, чем любое другое занятие… Мне случалось выигрывать до четырнадцати ставок подряд и забирать со стола всю наличность, но мне не хватало хладнокровия и расчетливости. Во всем этом мне нравилось возбуждение».

В элитарных клубах было принято делать большие ставки и вести только честную игру. Основой для принципов карточной игры служил джентльменский кодекс, который требовал проявления хладнокровия, честности, уважения к сопернику, непременной веры на слово.

С 1812 г. клубом «Уайтс» владел Джордж Рэггет, которому удалось разбогатеть исключительно благодаря тому, что он прислуживал именитым членам клуба во время карточной игры. Счастливые победители всегда щедро вознаграждали его за помощь.

Карточные баталии могли продолжаться несколько суток. Согласно легенде, именно во время подобной затянувшейся игры граф Сэндвич придумал знаменитый бутерброд: не имея возможности оторваться от игры, он приказал подать ему кусок холодной телятины, положенный между двумя ломтями хлеба.

Другим популярным лондонским клубом эпохи Регентства был клуб «Ватье». О его возникновении существует предание, согласно которому несколько известных в Лондоне аристократов обратились к принцу-регенту с жалобой на однообразие блюд в клубах «Брукс» и «Уайтс».

Принц отреагировал на это замечание следующим образом: он пригласил королевского шеф-повара Жана-Батиста Ватье и поручил его стараниям кухню во вновь открывшемся клубе, который сразу же стали называть именем знаменитого кулинара.

Лорд Байрон состоял и в этом клубе тоже. Он окрестил его «клубом денди». Джентльмены, посещавшие это заведение, диктовали моду всему Лондону во всем – в одежде, манерах и даже табакерках.

Членами некоторых клубов могли стать известные в Лондоне люди независимо от своего происхождения. Потомственные аристократы хранили верность традициям и предпочитали только клубы, основанные в XVIII в.

Граница между членами элитарного клуба и завсегдатаями клуба среднего уровня была столь очевидна, что в Лондоне существовало определенное понятие – эксклюзивизм, что означало исключительную принадлежность к особому модному кругу.

Самым эксклюзивным клубом считался «Олмакс», который возник еще в 1765 г. Через этот клуб в свет попадали подающие надежды молодые джентльмены. «Олмакс» отличался от других клубов тем, что балы разрешалось посещать женщинам. Более того, именно из женщин состоял клубный совет, который выносил вердикт – быть тому или иному юноше членом клуба или нет.

Дамы-патронессы «Олмакса» были истинными законодательницами английской моды. Они обладали прекрасным вкусом и утонченными манерами. Их первенство в лондонском обществе было общепризнанным.

Билет на бал в клубе стоил весьма недорого, но купить его имел право только член «Олмакса». Ему разрешалось привести с собой одного гостя, чья кандидатура также рассматривалась и утверждалась советом дам-патронесс.

Член клуба должен был заплатить за сезон (12 недель) 10 гиней. На эти средства он мог ужинать по вечерам и каждую среду веселиться на балу. Закуску на ужин подавали чрезвычайно скромную: чай, лимонад, тонкие сухие бисквиты и ломтики черного хлеба с маслом. Таким образом руководство клуба словно бросало вызов нуворишам, которые кичились своим богатством и любили выставлять роскошь напоказ. Интересно, что мужчинам, собиравшимся провести вечер в «Олмаксе», приходилось облачаться в определенный костюм: черный фрак с белым шейным платком, черные бриджи до колен, шелковые полосатые чулки, туфли-лодочки. Под мышкой каждый держал складную шляпу-треуголку. И это правило строго соблюдалось. Были и другие нормы поведения в этом элитарном клубе, за неукоснительным соблюдением которых тоже ревностно следили дамы-патронессы.

В Викторианскую эпоху открывались все новые клубы, но все они находились в основном в фешенебельном Вест-энде. Видимо, их особую значимость определяла близость Вестминстера и Сент-Джеймского дворца. Создание интерьеров в зданиях клубов также имело свои традиции. Обязательным атрибутом вестибюля была парадная лестница. Среди внутренних помещений клуба следует отметить Утреннюю комнату, где члены клуба могли сидеть на кожаных диванах в течение всего дня и проводить время за чтением газет.

В клубе были столовая и специальная комната, где каждый мог переодеться к обеду, что было обязательным условием для всех. Каждый клуб имел библиотеку, зал для игры в карты, комнату для гостей и курительное помещение.

Функция клубов постепенно менялась. Если в XVIII в. там собирались в основном ради игры в карты или кости, то в XIX в. посещение клубов подразумевало спокойный досуг каждого члена клуба. Часто они даже не общались между собой, отдыхая в одиночку.

Атмосфера в таких клубах позволяла джентльмену оставаться самим собой, так как он находился среди равных и ему не надо было доказывать окружающим свою исключительность. Это являлось полной противоположностью светскому салону, где каждый должен был проявить свои достоинства и заявить о своих правах.

В Викторианскую эпоху старая аристократическая элита окончательно слилась с новой, буржуазной. Всех объединило старинное английское понятие «джентльмен». То есть достаточно было иметь безупречную репутацию и крепкие связи, чтобы войти в число членов клуба.

В 1830-е гг. появилось много новых клубов, каждый из которых объединял молодых выпускников университетов. Например, для литераторов и актеров открылся клуб «Гаррик», для любителей приключений – «Путешественник».

Одним из самых известных клубов среднего уровня был «Атенеум», образованный в 1824 г. и объединивший историков, литераторов, ученых и даже епископов. Его членами были такие известные писатели, как Чарлз Диккенс, Вальтер Скотт, Томас Мур, Вильям Теккерей, а также ученые Чарлз Дарвин и Чарлз Лилль.

Главный редактор журнала «Оригинал» Томас Уолкер оставил потомкам восторженное описание клуба «Атенеум»: «Каждый член клуба имеет в своем распоряжении превосходную библиотеку, в которой есть географические карты, ежедневные газеты, английские и иностранные журналы, материалы для письма и обслуживающий персонал. Здание напоминает дворец и содержится в таком же порядке, как и частный дом. Каждый член клуба – хозяин этого дома, однако без хозяйских забот: он может приходить, когда захочет, и оставаться, сколько захочет; его будут беспрекословно обслуживать, и ему не надо будет платить за это или отдавать общие распоряжения… Невозможно представить себе бoльшую степень свободы в образе жизни».