Текст книги "Война, Любовь, Драконы"

Светлана Федотова
Война, Любовь, Драконы

Глава 1
Знакомство с рыжей девушкой

Трактир «Пьяная роза» был местом, где царствовал разврат. Там можно было напиться пенной браги, а затем полюбить раскрасневшуюся девицу. Несколько бардов играли задорные песни, совершенно не попадая в такт друг друга и понятия не имея, кто какую песню поёт. В одном углу трактира шумела компания мужиков, не устававших чокаться глиняными кружками с пивом, в другом углу худой романтик посасывал мочку уха толстой даме, а в середине выплясывало несколько пар. Выплясывало не значит, что они танцевали куранту, а значит, что мужики не в ритм ни одной из песен трёх бардов хватали пьяных женщин, а те со звонким смехом прижимались к ним пухлыми грудями.

Юноша, стоявший у стены под канделябром, с изумлением взирал происходящее. Он впервые был в подобном заведении. И пока взгляд его метался от одной тискающейся парочки к другой, к нему откуда ни возьмись подошла кудрявая рыжая девушка. На её лице не было и тени веселья, так что она, как показалось юноше, просто скучала и решила поговорить хоть с кем-нибудь.

– Приятно видеть в этом месте кого-то с явным отвращением на лице, – сказала она, чуть повышая голос, чтобы её было слышно за песнопениями бардов.

Юноша изумлённо взглянул на неё. Он не знал, что его больше удивило, то, что отвращение на лице было столь заметно или то, что с ним заговорила девушка. Незнакомка была ненамного ниже его – всего на пол головы. У неё были достаточно широкие плечи и такие же широкие бёдра, которые очень хорошо подчёркивали кожаные штаны. Раньше юноша видел либо худеньких, как молодые деревца, девушек, либо полных мягких с большой грудью женщин. Эта девушка выглядела так, словно её тело под рубашкой было мускулистым, с хорошо развитыми мышцами. Грудь незнакомки он оценить не смог, её скрывала тугая кожаная жилетка. Но больше всего удивляло то, что на девушке вместо широких цветастых юбок были мужские кожаные штаны. Это слегка отталкивало, ведь казалось чем-то из ряда вон выходящим.

Однако юноше самому надоело одиночество, и он всё же произнёс:

– Если вам так противно тут находиться, то зачем вы здесь?

– Мне надо хоть куда-то выбираться. Если буду сидеть всё время дома, то совсем с ума сойду.

– Но ведь столько славных мест вокруг, – возразил юноша. – Почему вы ходите именно сюда?

– По ночам открыты только трактиры. А днём строгий отец никуда меня не пускает, – сказала она, но потом быстро добавила: – Слишком много дел по хозяйству.

Незнакомка повернула голову в сторону юноши, и свечи в канделябре осветили лицо так, что теперь его можно было рассмотреть со всей точностью. Во внешности девушки первым делом в глаза бросались мелкие запутанные огненные кудряшки. Они были совершенно непокорными, выбивались из общего рыжего пламени. Юноша представил, как в этих завитках застревает гребешок. Второй особенностью была россыпь веснушек. Казалось, что кто-то намочил кисточку и набрызгал миллионы светлых пятнышек ей на лицо и шею.

Девушка улыбнулась, и от этого её выразительные глаза будто бы блеснули озорством.

– А вы здесь почему, раз разделяете моё мнение по поводу… этого?

И она кивнула головой в сторону, где вдруг зашумели и заулюлюкали мужики. А всё это из-за того, что румяная пышная женщина танцевала на столе. Она держалась за низ подола пышной юбки и размахивала ей туда-сюда. Только спустя несколько секунд юноша заметил, что под юбкой ничего не было. Он увидел женские голые и румяные округлости и резко отвёл взгляд.

– Я собирался немного выпить. А от увиденного моё желание только усилилось, – ответил юноша, протерев глаза.

Девушка звонко засмеялась. Она не прикрывала рот ладошкой или кулачком, не скрывая своей широкой улыбки. Юноша нашёл её очаровательной. Никакие кожаные штаны на даме его больше не смущали.

– Не желаете выпить со мной? – предложил он без какого-либо стеснения. – Вина тут нет, я спрашивал. Но бокал пива не сделает вас менее привлекательной леди.

На лице девушки снова появилась та самая лучезарная улыбка, из-за которой слегка прищуренные карие глаза в обрамлении светлых ресниц словно сверкали счастьем. Юноша сразу понял, что хочет видеть эту улыбку, как можно чаще.

– Меня зовут Эда, – неожиданно произнесла незнакомка по пути к столику в самом дальнем углу трактира. – А тебя?

Юноша вдруг замялся. Он не успел испытать стыд за то, что первым не спросил у девушки её имя, ведь ему нужно было собрать свои хаотичные мысли и придумать имя себе.

– Гвардфайт, – выпалил он. Первое, что пришло на ум – его детское прозвище, которое он себе выбрал во время битвы с ребятами на деревянных мечах. – Это значит «защита и борьба».

Только сейчас Гвардфайт вспомнил о том, что новая знакомая видит его ненастоящее лицо. У него отродясь не было чёрной бородки, а волосы никогда не доставали до плеч. И нос у него в обычной жизни был куда более аккуратным, чем тот массивный агрегат с горбинкой, возвышающейся подобно гребню волны над спокойной гладью. Но если Эда всё же с ним заговорила, не значит ли это, что он недооценивал свою фальшивую внешность?

Когда они присаживались за стол, Гвард галантно придвинул девушке стул. Но увидев смятение на её лице и то, как она неловко и поспешно приняла его приглашение сесть, подумал, не выдал ли он тем самым своё благородное происхождение?

– Ты не часто бываешь в подобных заведениях? – поинтересовалась Эда, когда перед ней поставили глиняную кружку с белой шапкой пены.

– Никогда раньше не был. Я сегодня впервые в трактире, – признался Гвард, глядя на Эду, которая уже отхлебнула своего пива.

– Почему так? – снова поинтересовалась она.

– У меня достаточно строгий отец. Но мне надоели его порядки, и я сбежал, чтобы провести эту ночь в своё удовольствие, – с лёгкой улыбкой ответил Гвард. Здесь он был честен.

– Мне аж стыдно стало, что я очень часто бываю в столь злополучных местах, – хмыкнула Эда и сделала ещё один глоток. Она случайно коснулась носом пены, недовольно фыркнула и вытерла его пальцем. Гвард не смог сдержать умилённой улыбки. Эда, как ни в чём ни бывало, продолжила:

– Но на самом деле, это самое приличное место из всех, что есть.

Гвард не успел поинтересоваться, почему, как раздался грохот. Они инстинктивно повернули головы к центру трактира. Какой-то мужик разбил бутылку о стол и начал угрожать «розочкой» другому. Трактирщик вмиг подбежал к ним.

– Никаких драк в трактире! – пробасил он и схватил бунтаря за руку. – У нас тут приличное заведение!

– Да, этот трактир для любого разврата, но драки тут строго запрещены, – объяснила Эда, пока трактирщик наводил порядок.

В ответ Гвард лишь сделал три больших глотка пива. Всё, что тут происходило, было ему чуждо, удивление переполняло его. Но новые впечатления всё равно забавляли.

– Нет, – покачал он головой. – О том, что этот трактир – самый лучший, я не знал. Выбирал тот, что ближе.

И после этой фразы между ними завязалась долгая приятная беседа. Гвард узнал, что Эда живёт с отцом и двумя братьями в поселении. Она всё время трудилась, работая в полях, бегая на охоту или рыбалку и готовя обеды для отца и братьев. Гварду сделалось неловко. Он понял, что у его новой знакомой столь крепкое телосложение из-за того, что она не знает отдыха и всегда работает для того, чтобы добыть себе пропитание. Руки Гварда не знали труда, а живот не ведал голода.

Эде же о своей семье он рассказал немного. Ему было очень трудно говорить обо всём том, что ему было так неприятно. Обошёлся лишь короткой фразой, что из родных у него остался один только отец. По тону голоса или по кислому выражению лица, но Эда поняла, что больше ничего спрашивать не стоит. Поэтому дальше они заговорили о каких-то мелочах.

А затем три барда совсем разошлись и стали наперебой играть самые весёлые мелодии, какие только Гвард слышал в своей жизни. Конечно же они не попадали в такт друг друга, но все люди в трактире махом встали и начали танцевать и голосить неприличные частушки.

К этому времени Гвард и Эда выпили уже по две кружки пива и сидели румяные и разморённые.

– Пойдём танцевать? – предложила Эда улыбаясь. Она вскочила, протянула юноше руки и повлекла его в пляшущую толпу.

– А какой… какой танец мы будем исполнять? – поинтересовался Гвард, глядя на хаотично двигающихся людей и вслушиваясь в разные мелодии бардов.

– Какой танец? – усмехнулась Эда. – Пляши себе да пляши. Хлопай руками, топай ногами, вот тебе и танец.

И Эда показала движения на собственном примере. С секунду Гвард не решался, но затем тоже пустился в пляс. И тело будто бы само задвигалось. Хлоп-хлоп. Поворот вокруг своей оси. Топ-топ, пошли вприсядку. Задорная музыка слышалась уже по-другому. Запыхавшись и раскрасневшись, Эда и Гвард смеялись совсем по-ребячьи. «Это, конечно, не куранта, – подумал Гвард. – Но тоже весело».

Барды один за другим запыхались, и музыка потихоньку стихла. Все мужики и дамы разбрелись по своим местам, чтобы выпить хмельной браги. Гвард заказал ещё пива, чтобы смочить пересохшее горло. После танцев он стал ощущать сонливость. Его тело то тяжелело, словно наливаясь текучим железом, то легчало, ощущаясь голубиным пером. Он был пьян. Хотелось лишь растянуться на мягкой перине.

Но вдруг его взгляд пал на соседний стол. За ним сидел мужчина в тёмной мантии и от скуки перебирал пальцами светящийся жёлтым кристалл. Это совершенно точно был маг. Гвард вмиг протрезвел.

– Пойдём? – бросил он Эде. – Мне нужно на воздух.

Она ничего не спросила. Более того, Гварду показалось, что Эда взглянула на мага с тем же беспокойством. Хотя, может быть, она просто переняла настроение Гварда.

Они вышли из трактира прямо к конюшне. Юноша подкинул монет конюху за себя и за Эду. На дороге оказалось, что им нужно в разные стороны.

– Я провожу тебя, – заявил Гвард.

– Не стоит, – она покачала головой. – Я живу недалеко. И лучше, чтобы нас никто не видел вместе.

Гвард хотел было поспорить, но Эда уже ловко запрыгнула на лошадь.

– Увидимся завтра? – бойко спросила она. Казалось, пиво подействовало на неё не так сильно, как на Гварда.

– Да! – слишком уж громко ответил он. Было трудно управлять своими эмоциями на пьяную голову. – Я непременно буду ждать.

Эда вновь улыбнулась ему своей очаровательной улыбкой. Гвард сделал шаг вперёд и галантно поцеловал тыльную сторону ладони Эды. Та усмехнулась и произнесла:

– Я тоже. Только прошу, езжай аккуратнее. Держи деньги подальше, а нож поближе.

– Но у меня нет ножа, – пожал плечами Гвард.

– Теперь я убедилась, что ты никогда раньше не гулял в ночное время, – вздохнула Эда и достала из ботинка нож. – На, возьми.

– А ты? – изумился Гвард.

– У меня ещё один есть. Этот завтра вернёшь. Всё, до встречи, мне завтра вставать спозаранку.

Эда махнула ему рукой и поскакала рысью по дороге. Силуэт довольно быстро растворился в темноте.

Дорогой домой Гвард чуть ли не спал в седле. Алкоголь действовал подобно яду – затемнял рассудок и отделял душу от тела.

Глава 2
Светящийся клинок

Пробуждение принца по непонятным причинам было резким и неожиданным. Протерев пальцами заспанные глаза, он задумался, что могло его разбудить. Вдруг в дверь настойчиво постучали:

– Ваше Высочество, – позвал придворный слуга. – Выше Высочество, извольте вставать. Его Величество уже гневается.

Принц тяжело выдохнул. Вот, что было причиной его пробуждения.

– Я уже на ногах, – кое-как собравшись с силами крикнул в ответ он.

– Ну, слава богу, – вздохнул слуга, явно обрадовавшийся, что не столкнётся с гневом короля. – Вам чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо. Если понадобишься, я позову.

Принц пролежал в уютной постели ещё пару минут. Только из-за того, что не хотелось ругаться с отцом, он встал с кровати. Да, после вчерашних танцев ноги болели и даже слегка дрожали. Кое-как удалось доковылять до кувшина с водой. Но вместо того, чтобы умыться, принц выпил половину. «Да, после пива ночью вода – самое то», – подумалось ему. Вмиг в голове вспыхнули воспоминания и будто бы одурманили его. Вчерашняя весёлость сладко отозвалась в сердце. Это чувство бодрило. Хотя, сонливость всё же осталась. Принц наклонился над деревянным тазом и вылил остатки воды из кувшина на белокурую голову. Протёр глаза и стряхнул пальцами капли воды с подбородка, на котором если и росли волоски, то тонкие и неприметные. Из-за этого лицо принца казалось милым и славным, будто его рисовал художник, который не терпит изъянов. Его голубые глаза были похожи на сверкающий лёд на толще воды, а уголки пухлых губ редко поднимались в улыбке. Это придавало принцу некоторую отстранённость, он казался замкнутым и задумчивым.

С отцом он встретился в саду. Король ходил взад-вперёд и выглядел крайне обеспокоенным. Принц, заметив это издалека, поспешил подойти и заговорить.

– Отец, мне сказали, что вы велели меня разбудить. Что-то стряслось?

Король строго посмотрел на сына. Но в этом взгляде была заметна и усталость. Теперь уже было видно, что болезнь затронула всё живое в его теле и уже не потихоньку, а огромными жадными глотками выпивала все его силы. Но король старался прожить как можно больше дней. Было видно, что морально он подкошен, будто бы обгрызенное бобрами дерево, но всё равно боролся за каждые дарованные двадцать четыре часа.

– Почему ты не одет должным образом? – хрипло, но грозно спросил король. – Умоляю, не говори, что ты забыл о приезде короля Аисронда Эдуарда V и принцессы Дианы.

Принц ничего не ответил. Король пробежался по нему взглядом. По тому, что его сын был одет в свои повседневные красные кюлоты, ежедневно ношеный камзол и туфли, заметно потрепавшиеся, но оттого удобные, как тапочки, и любимые всей душой, он понял, что сын точно забыл о приезде высоких гостей.

– Арчибальд, – как всегда строго проговорил отец. – Быстро иди и оденься, как подобает наследнику престола. И не забудь про кафтан и жабо.

Принц не смел перечить. Арчибальд знал, что отец специально подчеркнул, что он наследник престола. Умирающий король уже начинал напоминать мертвеца, до полного превращения оставалось не так уж и много времени. Принц всем сердцем желал, чтобы отец прожил, как можно дольше. Ему совершенно не хотелось всходить на престол, он был не готов к тому, чтобы возглавить целую страну. Признаться, он был даже не готов к тому, чтобы держать земли с крестьянами. Ему всегда хотелось быть обычным деревенщиной, живущим своим огородом и охотой. Но после ссоры с отцом, произошедшей год назад, Арчибальд больше не говорил с ним о том, что не хочет быть королём.

Тогда, год назад, отец вызвал принца в свой кабинет. Как Арчибальд и думал, стало известно о том, что во время своего визита в северные земли страны он выказал неуважение местному народу, отказавшись пробовать напиток из молока коня. Более того, принц умудрился во время молитвы в их храме поджечь свечой подол юбки Богини Плодородия, высеченной из дерева. То была местная религия, и проступок наследника возмутил всех жителей северных земель. Ведь они изначально хотели быть суверенным княжеством и лишь при условии сохранить язычество, согласились стать частью Эндленда. Король был в бешенстве из-за того, что ему не просто не удалось наладить контакт с северянами, но и народ был близок к выступлениям против короны. Терять самые плодородные земли в королевстве совершенно не хотелось. Дипломатам удалось подавить настроения северян, но самый тяжёлый разговор между отцом и сыном всё же состоялся.

– Арчибальд, ты понимаешь, что твоё поведение чуть не раскололо страну? – спокойно спросил король. А затем резко прокричал: – Ты это понимаешь?!

Принц молчал, сведя руки за спиной.

– Как такой олух будет править государством? Как я оставлю страну на такого дурака? – тогда король ещё мог повышать голос. – Вас с Эдмундом готовили к престолу в равных условиях. Почему он в твоём возрасте был умнее тебя в десять раз?

– Я не хочу быть королём, – глухо проговорил принц. Хоть он и был зажат в тиски страха, но не мог не вступить в перебранку. – И никогда не хотел.

– Ты был рождён для этого. На кого ещё страну оставить? На твоих сестёр, жён герцогов из Хоройского княжества и Младерии? Тогда всё, прощай, государство! Война за Эндлендское наследство. Даже твоя сестра Адриана мудрее тебя. Надо было тебя сватать за герцога Младерии, а её сюда к власти ставить.

– Не надо было разрешать Эдмунду возглавлять полк, – высказался принц.

– Надо было на войну отправлять не его, а тебя.

– Я понимаю, что тебе бы хотелось, чтобы умер я, а не он, – сухо ответил Арчибальд, хотя и до боли заламывал пальцы за спиной, чтобы не дать волю чувствам.

– Не умер, а величественно погиб, – отрезал отец.

Тогда Арчибальд резко развернулся и поспешил выйти из кабинета, оставив за собой дуновение ветра. Ему было стыдно за несдержанные слёзы.

Хоть больше он прямо не заявлял о своём нежелании править, от короля не укрывалось его наплевательское отношение к короне.

Арчибальд переодевался, и его движения были ленивыми и до жути медленными. Слуга, который помогал ему надевать парадный камзол по нескольку раз повторял вопрос, какого цвета кафтан его высочество Арчибальд предпочитает надеть сверху. Принц хмурился и пытался сообразить, что у него спросили.

Он до ужаса не хотел присутствовать на встрече с королём Эдуардом V, поскольку тема обсуждения резала по нему остриём ножа. Король Аисронда прибывал в Эндленд для того, чтобы обсудить Пятилетнюю войну. Годы шли, а конфликт не разрешался. Именно эта война забрала у Арчи брата. Именно из-за неё он в будущем должен стать королём.

Арчибальду все войны казались бессмысленными. Он всегда думал, для чего вообще нужны эти конфликты? Почему из-за спонтанных решений кучки королей жёны теряют своих мужей, а дети – отцов? «Почему их ничему не научила Всемирная война? Сто двадцать лет назад чуть не было уничтожено всё живое, а они продолжают воевать,» – пронеслось у принца в голове. Он никогда не понимал, почему люди сумели договориться и подписать Соглашение об уничтожении драконов, но не смогли договориться об устранении войн в целом.

Тогда война велась за спорные территории. Все государства, словно голову потеряли. Объявляли друг другу войны, заключали союзы, воевали не только за себя, но и за своих союзников. Но кроме обычных пеших и морских войск у каждой страны были драконьи войска. В государствах всегда были Огненные земли – поселения, где жили люди, способные обращаться драконами. Во время войн все мужчины драконы призывались к срочной службе и вели бои с вражескими драконьими войсками. Но их огнедышащая мощь была настолько невероятна, что часто сгорали целые города, леса и степи. Поэтому, когда драконы каждого государства вступили во Всемирную войну, земля пошла ходуном, моря нагрелись, неба не стало видно из-за алого тумана, плащом укрывшего все города. Отовсюду в небе были видны вспышки, словно там поджигали гигантские черенки – это сгорали люди, природа и звери.

Люди хотели отозвать драконов, но те, увидев, во что превратилась земля, захотели объединиться против тех, кто начал войну. Драконы пожелали создать собственное государство, чтобы больше не подчиняться слабым, но агрессивным людям. Но человеческий род смекнул, что даже если все они будут жить в мире с Драконьим государством, им всегда придётся идти на серьёзные уступки. Тогда, сплотившись, человечество спасло себя от вымирания. Было подписано всемирное Соглашение об уничтожении драконов. Их стёрли с лица земли с помощью Ледяных кристаллов. Но все знали наверняка – какие-то драконы ещё существуют, но живут так, чтобы никто их не обнаружил. Ведь им не хотелось умирать от того самого способа, к которому прибегли люди, как они раньше думали, немощные и не способные ни на что.

Теперь драконов нет, во всяком случае, государства пытаются этого добиться, но войны продолжаются. И ведутся они за драконью энергию, которую человечество получило, собрав весь их огонь. Раньше он сдавался добровольно и использовался для нужд людей и магов. Благодаря драконьему огню маги открывали Проходы – межпространственные переходы из одного места в другое, можно было отсылать магические письма, которые доходили до адресата за пару секунд, драконий огонь был незаменим в медицине, на его основе создавались многочисленные лечебные зелья. Также кристаллы, в которые этот огонь заключался, были замечательным источником освещения, а ещё драконий огонь горел намного дольше обычного, что было удобно зимой. Однако теперь эта энергия была очень дорогой, поскольку её количество было ограничено и не восполнялось. Поэтому Пятилетняя война и началась. Государство Блекория желало захватить Эндленд и Аисронд – страны, наиболее богатые драконьим огнём.

Слуга довольно оглядел принца, но потом, с позволения его высочества расправил складки на его сером кафтане. Теперь отец точно будет доволен.

– Спасибо, можешь идти, – сказал Арчи, выдавливая из себя улыбку. Каким бы раздражённым он не был, слуга не виноват в том, что принцу не хочется быть принцем.

Перед тем, как отправиться встречать короля Эдуарда V и принцессу Диану, Арчи остановился прямо перед дверью и закрыл глаза. Он с удовольствием вспомнил вчерашний вечер, как ему было хорошо и легко, вспомнил, какую замечательную компанию себе нашёл и подумал, что ему просто нужно пережить сегодняшний день, а вечером всё повторится. Он снова повеселится, как простой городской парень, а не принц с кучей обязанностей.

Конференц-зал дворца Эндленда казался пустым. Обычно во время обсуждения вопросов государственной важности за длинным столом собирались всевозможные министры и юристы в таком количестве, что не счесть. Теперь в зале находились лишь два короля, принц, принцесса, их придворные маги, министры военных и иностранных дел с каждой стороны, писцы и юристы.

Аисрондцы пришли через Проход, который в нынешние времена могли позволить себе лишь короли и знатные особы. Арчи, стараясь сдерживать раздражение и контролировать эмоции на лице, осмотрел толстого потеющего Эдурада V и его дочь, принцессу Диану. Она была хрупкой на вид, а кожа её напоминала крылья бабочки-капустницы – белая, полупрозрачная, ощущение, что при касании её можно повредить. Она хлопала глазками так же быстро, как трясогузка машет крыльями. Да и сама она чем-то напоминала эту птичку – остренький клювик, точки-глаза и тонкие лапки. Только даже у трясогузки в области груди округлость была больше, чем у Дианы. Арчибальд сразу подумал о девушке, так не похожей на ту, что сидела напротив него. И от скакнувшего в груди сердца еле сдержал улыбку. Ничего, этот день пролетит быстро, и он снова встретит её.

– Что ж, какие новости на этот раз? – спросил Людовиг, король Эндленда, начиная обсуждения.

– Войска Блекории уже целиком захватили границу Аисронда, – проговорил Эдуард V. Он выглядел очень взволнованным, градины пота сверкали у него на лбу, а в глазах читалось отчаяние. – Мы сдерживаем их, как можем, но не уверены, что это продлится долго. Ещё немного, и они прорвутся в глубь страны. И, боюсь, что захватят границы Эндленда тоже.

Арчи почувствовал, как его сердцебиение ускорилось. Его пугала одна только мысль о том, что война совсем рядом. Что она может захватить и его земли тоже, их деревни будут сжигать, города разнесут по кирпичику, а жителей либо убьют, либо заберут в рабство. А если Блекория доберётся до столицы? Тогда падёт само государство, а его, Арчибальда, и его отца в лучшем случае оставят в живых, чтобы они управляли Эндлендом как колонией Блекории. Но вряд ли враги столь благодушны. Скорее всего, их тоже убьют. Тогда, конечно же, ему не придётся становиться королём. Но это не совсем то, чего Арчи хотел.

– Поэтому мы смеем просить поддержки Эндленда, чтобы нам в подкрепление было направлено войско, – продолжил Эдуард V. – Какая численность будет приемлема?

– Пять тысяч, – ответил Людовиг.

– Эта цифра нас устроит, – кивнул Эдуард V, а затем расплылся в улыбке, которая на его испуганном лице казалась вымученной. – Премного вам благодарны. К счастью, за всё время войны наши потери незначительны, и мы ещё можем устоять…

И тут у принца внутри заполыхал огонь ярости. За считанные секунды он уничтожил остатки разумного в голове.

– Незначительные? – гневно выпалил он, глядя на короля Эдуарда. – Мой брат, Эдмунд, погиб на этой войне, а вы говорите, незначительные?

Король Эндленда посмотрел на сына со знакомой ненавистью. Это был предупреждающий взгляд о том, что Арчибальду было несдобровать. Король Аисронда снова затараторил:

– Я… я, как раз, хотел вспомнить, что во время Пятилетней войны величественно погиб принц Эдмунд. Аисронд чтит его геройский поступок. Уже ведётся строительство его памятника.

– Памятник не вернёт в человека жизнь, – усиливая порыв ярости в тоне, произнёс принц.

– Арчибальд! – собрав те крохи сил, что у него были, прикрикнул отец. – Сейчас речь идёт не об этом. Я приказываю тебе успокоиться и хранить молчание.

Арчи тут же замолчал и опустил взгляд. Его лицо и шею покрывали красные пятна, а внутри бушевали обида и злость. Все обсуждали войну и боевые действия, но за всем этим забывали, какие потери претерпели.

Арчи хотелось с кем-нибудь поговорить, поделиться своими переживаниями, негодованием по поводу войны. Но вместо этого он натыкался на взгляд отца, который твердил: «Чуть позже поговорим, и ничего хорошего от этого разговора не жди». У них с отцом всегда были недопонимания, а после того, как Арчи сказал, что не хочет быть королём, отношения треснули окончательно.

И вот, принц жил, ощущая себя не на своём месте. Его тяготила корона, ему не нравилась политика войн, и выговориться ему было некому. Лишь днём ранее он придумал себе способ, чтобы сбежать от реальности. И не быть собой.

* * *

Арчи крупно повезло. Отец весь день был занят общением с королём Эдуардом V, поэтому у него не нашлось времени на разговор с сыном. Поэтому, кое-как дождавшись вечера, Арчи со спокойной душой побрёл по коридорам в Магическое крыло – ту часть дворца, где работали и жили придворные маги – Нефилим Ноктурн и его сын, ровесник Арчи, Салем Ноктурн.

В задачи придворных магов входили открытие Проходов, создание поля против магической разведки, присутствие на международных переговорах, чтобы на короля не наложили заклинание, помощь докторам в случае если травму нанесли магические существа, или она просто была очень серьёзной. Также они участвовали в исследованиях источников магической энергии, которые использовались для создания особой колдовской атрибутики и образования таких серьёзных вещей, как Проход, волшебные щиты (хотя, небольшие барьеры маги могли открывать и самостоятельно), магические купола и многое другое.

Салем Ноктурн был не просто будущим придворным магом Арчи. Он был его лучшим другом, которому уже давно было приказано перейти с принцем на «ты». Невозможно обсуждать ссоры с отцом, девчонок и личные переживания с маской фамильярности на лице. И вот, как лучший друг, Салем должен был помочь Арчи с преображением.

Принц шёл по широкому коридору Магического крыла, который был освещён яркими кристаллами в подставках, торчащих из стен. Они давали приятное тёплое освещение и не колыхались, подобно огонькам свечей. Арчи уже практически добрался до конца коридора, до дальней стены, где была дверь в кабинет его друга, как из коридора, шедшего перпендикулярно, на него вышла принцесса Диана. Признаться, сначала Арчи услышал цветочный аромат её духов и лишь затем заметил движение пышного голубого платья. Завидев Арчи, Диана смущённо улыбнулась. Они поняли друг друга.

Забавным было то, что Эдуард V постоянно брал с собой в Эндленд дочь, чтобы выдать её замуж за Арчи. Но принц и принцесса недолюбливали друг друга, поэтому делали вид, что не понимают намёка. Да, и король Людовиг считал, что Диана – не лучший вариант для Арчи, брак было выгоднее заключать с более сильным государством, чем Аисронд, которому постоянно требовалась помощь Эндленда.

Но самым забавным было то, что Диане был больше по душе друг Арчи – Салем. Принцесса каждый раз тайно навещала его и даже пыталась научиться варить какие-то зелья. Арчи всегда было забавно наблюдать за тем, как принцесса и маг колдуют вместе, явно тянутся друг к другу, но не смеют переступить грань. Почему им хотелось продолжать этот мазохизм – было непонятно. Но если им самим нравилось, Арчи не лез.

– Вы тоже к господину Ноктурну? – покраснев, спросила Диана, видя, как Арчи потянулся к ручке двери.

– Да, – кивнул принц.

– Тогда я зайду чуть позже, – принцесса наивно улыбнулась и хотела развернуться и уйти. Арчи подумал, что не хочет, чтобы из-за него друг лишался этого сомнительного удовольствия и окликнул её.

– Подождите, – сказал он. – Вы ни сколько нам не помешаете. Я зайду буквально на пару минут.

Принцесса просияла, и Арчи мысленно закатил глаза. Впрочем, ему нужно было одно – помощь Салема, а дальше он уйдёт восвояси.

Как всегда, в рабочей комнате Салема витали ароматы Инсиндии. На полочке с пузырьками разнообразных масел стояла подставка, над которой нависал кончик дымящейся палочки. Другой конец был плотно воткнут в ушко подставки. Из-за этой чудо-палочки в комнате царил сладкий фруктовый запах, но не свежий, как от сочных плодов, а тяжёлый, будто бы давящий на лёгкие. Салем три года обучался в Инсиндии, поэтому привёз оттуда всё, что напоминало о полюбившейся стране.

Помимо палочки и склянок с маслами на полках стояли серебряные статуэтки-слоники с драгоценными камнями размером с большие ягоды, на гвоздиках на стене висели мешочки со специями, тоже дающие яркий аромат – пряный и будоражащий, на полу стояли огромные мешки с сушёными листьями чая. Арчибальд наконец-то расслабился.

– Здравствуйте, Ваше Высочество, – Салем уважительно склонил голову, отойдя на шаг от стола, за которым работал.

– В кои-то веки дождался от тебя достойного обращения, – с сарказмом поприветствовал друга Арчи, сделав вид, будто не понял, что приветствие было обращено принцессе.

Салем взглянул на принца и с секунду думал, с какой вероятностью эти слова могут оказаться не шуткой. Но потом увидел усмешку в глазах принца и улыбнулся уголком рта.

– Если ваше высочество пожелает, я могу хоть деферамбы петь при каждой встрече, – сказал Салем.

– Избавь меня от этой участи, – отмахнулся Арчи. – Дай хоть с кем-то почувствовать себя человеком, а не принцем.

Арчибальд подошёл к высокому стулу, хорошо освещённому кристаллами на соседней подставке.

– Ваше высочество, – Салем обратился к Диане. – Рад снова видеть вас в своём скромном кабинете. Как ваши дела?