Текст книги "Согретая турецким солнцем"

В конце громадного зала меня поджидало куда большее восхищение – десерты. «Ва-а-ау!» – раскрыв рот, огляделась я. И хоть любителем пирожных и тортов меня назвать было трудно, от одного взгляда на всё это кремовое изобилие потекли слюнки. В шоколадных корзиночках изящно красовались кусочки фруктов, с многослойных пирогов заискивающе поглядывали глянцевые вишенки, а в фигурных вазочках возвышались шапки из взбитых сливок, укрывавшие под собой что-то определённо вкусное. Венчала это неземное удовольствие, конечно, знаменитая турецкая пахлава. С орехами, кокосом, шоколадом… Мне захотелось выложить из своего блюда мясо и овощи и с горкой наполнить его сладостями! В итоге к столу я пришла с двумя тарелками: еда и десерт. Нахапала много, глаза-то голодные! Поймав на себе ошеломлённые взгляды ребят, с невозмутимым видом я расположилась на свободном месте, предвкушая свою трапезу.

В ресторане нам было отведено три стола. За большим сидел менеджер с семейством, девушка в соломенной шляпе, и мерзлячка в лосинах. За маленьким – я, Виолетта, Ксюша и Тансулу. Позади нас, чавкая и переговариваясь, жевали трое турецких парней: два аниматора и диджей.

– Ну, как тебе? – по-прежнему свысока поинтересовалась Виолетта.

– Пока не поняла. Но отель очень красивый! И еда.

В это время я пыталась одолеть большой кусок мяса, так что на собеседницу смотреть не могла. Её это однозначно бесило.

– А что ты с аквы ушла? – вклинилась Ксюша. – Вообще-то, Марина сказала, что через три дня мы уже сами будем активити проводить! – переняв интонацию зазнавшейся блондинки, съязвила обладательница русой косы. Коса, пожалуй, являлась её единственным видимым достоинством.

«Пора поставить их на место! Может, я и новенькая, но цену себе знаю».

– Да хоть сейчас, – глядя в глаза Ксюше, отрезала я.

– Ну-ну! – усмехнулась Виолетта. – Скажи ещё, что ты все активити знаешь! У нас, кроме аквааэробики, ещё много всего есть, если что.

– Например?

– Монинг джим1616
  Монинг джим – (от англ. morning gym) утренняя гимнастика, зарядка.


[Закрыть], стейчинг1717
  Стрейчинг – (от англ. stretching) упражнения на гибкость, растяжка.


[Закрыть], танец живота, пилатес и степ-аэробика, – проговаривая это, блондинка явно надеялась застигнуть меня врасплох.

– Ничего сложного, – мило улыбнулась я.

На её лице затанцевали нотки ярости, и я, став причиной этого танца, очень собой гордилась.

– Ну, посмотрим, – пробурчала пионерка себе под нос, не отрывая глаз от своей курятины.

– Девочки! – вдруг повернулась Марина. – В час встречаемся в амфитеатре.

Все согласно угукнули и продолжили есть в тишине.

С количеством еды я явно переборщила. Мой живот уже трещал по швам, когда тарелка не опустела даже наполовину. И это, не считая, десерта! Выбрасывать чужие старания в помойку совесть не позволила, и я героически запихивала в себя овощной салат и несколько разновидностей говядины и баранины. «Вот, будешь знать! Нечего столько набирать!» – я себя проклинала. «Завтра буду умнее. Надеюсь».

Справляясь с собственной жадностью, в ресторане я сильно задержалась. Все давно ушли, и рядом осталась только Ксюша. Она молча ждала, тыкаясь в телефон.

– Всё, – с облегчением выдохнула я.

– Наконец-то! Пойдём скорее в амфи. Опаздывать нельзя!

Я вопросительно глянула на грязную посуду и услышала то, что хотела услышать:

– Мы всё здесь оставляем. Убирают официанты.

«Вот это да! Посуду не только мыть не надо, но и уносить! Я точно в раю».

На месте мы оказались ровно в 13:00, и были первыми. Я разлеглась на трибуне, подставляя переполненный живот тёплым лучам. «Всё-таки здорово поваляться после обеда… Да под южным солнышком. Как сказал бы сейчас Иван Васильевич: «Лепота!».

Минут через десять подтянулись остальные. Ещё через пять – заиграла музыка. А ещё через одну – Марина стянула меня с пригретого места. Помимо связей с общественностью и семейных уз с нашим боссом, она занимала ещё и неформальную должность хореографа.

– Сегодня доучиваем «Пиратов». Саша, тебе придётся сразу всё схватывать!

Я улыбнулась и пожала плечами. Марина развернулась к нам спиной и под счёт начала показывать движения. Несколько повторений, и я уже знала танец явно лучше других. Когда станцевали под музыку без помощи голосистой блондинки, ребята дружно копировали меня.

– Саша, молодец! Все танцы выучишь, и я тебя в шоу поставлю, – одобрительно кивнула хореограф.

– Супер! Я хочу!

Похвалу слышать всегда приятно, но особо я не радовалась. Одно дело быть лучшей среди равных, другое – танцевать профессиональнее тех, кто раньше этого никогда не делал. Хотя самолюбие моё всё равно отбивало весёлую чечётку, нахально показывая язык Виолетте.

Репетиция закончилась, и бело-голубые футболки снова рассредоточились по периметру. На этот раз меня доверили Ксюше, и она с удовольствием предложила обзорную экскурсию по территории отеля. Начали мы с пляжа, потому что амфитеатр был в полуминуте ходьбы. Вдоль белых шезлонгов с полосатыми мягкими матрасиками мы протопали по деревянному настилу до пирса. Я никак не могла упустить возможность прогуляться над волнами и потянула свою спутницу к воде. Пирс уходил от берега метров на пятнадцать, и мы остановились на самом его краю. «Ещё вчера я мерзла в аэропорту, а теперь смотрю в бескрайнюю даль Средиземного моря…»

Я бы так и стояла, если бы Ксюша не загундела. Она тоже оказалась какой-то слишком правильной, и в глубине моей души зародилось неприятное чувство одиночества. По деревянному настилу мы дошли до небольшого бара, который я почему-то не заметила раньше. Оставив позади волейбольное поле, амфитеатр, офис и туалеты, мы уткнулись в детскую площадку.

– Это мини-клуб, – гордо заявила моя экскурсовод.

– Прикольно!

На мягком зелёном ковре расположились яркие горки и качели, сверху – навес, защищавший крохотных гостей от палящего турецкого солнца. Недолго думая, я заглянула в помещение, на стенах которого красовались мультяшные герои. Внутри обосновалось настоящее детское царство! Разрисованные стены, горы игрушек, мультфильм по телевизору и миниатюрная мебель. «И почему мне не пять лет?»

Дети сидели кружочком вместе с обладательницей соломенной шляпы, мерзлёй в лосинах и Тансулу. Что они там делали, рассмотреть не получалось, но явно что-то интересное! Увидев меня, Тансулу подскочила и подбежала к двери.

– Случилось что-то?

– Нет, нет! Мы просто изучаем окрестности.

– А! Ну, ладно.

– Чего это вы там такое делаете? – с нескрываемым любопытством поинтересовалась я.

– Мы красим этот… Макароны. Потом их на тонкую верёвку насадим и этот… Ожерелье получится.

– Ух ты! Вот это класс! Сами придумали?

– Нет. Мари здесь давно работает, – Тансулу указала на шляпницу, – она нам говорит, что делать. Всё по графику.

– Ммм… Я тоже такое модное украшение хочу!

– Если останутся макароны, я тебе сделаю!

Мы обе рассмеялись, и Ксюша, естественно, подхватила. Всё это время она тщетно пыталась вклиниться в наш разговор, чтобы тоже быть в теме, но я загородила весь проход, не оставив ей шанса. Закончив осмотр мини-клуба, мы двинулись дальше. Обошли маленький бассейн и бассейн с горками. Никто не купался. Видимо, вода ещё не прогрелась.

– Хочешь пить? – вдруг спросила Ксюша.

– Почему бы и нет!

– Тогда пошли в бар.

Меня давно мучил этот вопрос, но я всё ждала подходящего момента. Не дождалась. Спросила:

– Ксюш, а ты откуда?

– Из Киргизии. А что?

– Просто акцент у тебя интересный.

– Сильно слышно, да? – её глаза округлились, и на лице показался нескрываемый ужас.

– Да не переживай так! Нормально ты разговариваешь.

– Точно?

– Точно.

Мы подошли к барной стойке, за которой моего утреннего знакомого уже не было. Бокалами и бутылками звенели новые лица. Ксюша взяла «колу», а я апельсиновый сок, чтобы не пришлось больше давиться чаем.

– В принципе, мы уже всё посмотрели. Можем пойти в бэкстейдж, – предложила дюймовочка, и я не стала отказываться.

Нагулявшись под жарким солнцем, мы, наконец, оказались в прохладе.

– Ой, как хорошо здесь! – я практически кожей ощущала радость.

– Да… Я всегда сюда прихожу, когда нечего делать, – выдохнула собеседница и села на крайний стул с надписью «Ksusha».

Я пробежалась глазами по спинкам остальных посадочных мест слева направо: «Ksusha», «Tansulu», «Darina», «Violetta», «Kemal», «Eray», «Mari», «Josef», «Marina». Между стульями «Eray» и «Mari» оставалось довольно большое расстояние, часть которого отводилась подходу к раковине, а другая часть просто пустовала. «По-моему, сюда неплохо впишется ещё один стул», – подумала я и достала его из высокой стопки у противоположной стены. Пришлось чуток потеснить ребят, расположившихся левее, и мой стул в полной боевой готовности встал в строй, оставив проход к умывальнику свободным. Я удобно расположилась на своём новом временном имуществе и подняла стакан с холодным апельсиновым соком.

Ксюша внимательно наблюдала за всеми моими манипуляциями и, наконец, заговорила:

– Саша, ты из России, да?

– Да.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать два. А тебе?

– Мне восемнадцать.

Ответ меня ошеломил. Я-то считала себя смелой девушкой, которая решилась на подобное приключение в двадцать с лишним лет… А оказалось, что существуют и посмелее. «Нет, ну не может она опередить меня!» – размышляла я, оглядывая маленькую киргизку с ног до головы. «Никак не может! Но уже опередила. Она на четыре года раньше решилась шагнуть в неизвестность».

– А почему ты сюда приехала? – узнав, что она младше, я сразу изменила стиль общения, причём произошло это как-то само собой.

– Я учусь на факультете туризма, и у меня здесь практика, – объяснила она, попивая свою «колу».

«Ого! Вот это я понимаю, практика! Турция, берег моря, шикарный отель… Это тебе не в каком-нибудь офисе человеком на побегушках быть, выполняя дурацкие поручения ради заветной „пятёрки“ за производственную».

– Классно!

– Ага! А ты где-то училась танцевать?

– Училась, – улыбнулась я. – Долго училась.

– Я так и подумала. У тебя очень хорошо получается! Я тоже танцами занималась. Два года на танец живота ходила.

– Почему «ходила», а не «хожу»?

– Ну… Потом в университет поступила, времени на танцы не осталось.

«Да, знаю я такие отговорки», – эхом отозвалось в голове.

По классике жанра наша непринуждённая беседа должна была непременно прерваться какой-нибудь внезапностью. И внезапность звали Виолеттой.

– Чего это вы тут вдвоём сидите? Ксюша, ты разве не в курсе, что тут сидеть нельзя? – заорала вошедшая блондинка.

– Ну… Мы просто обошли всю территорию. Я не знаю, что нам ещё надо делать… Никто ничего не говорил, – испуганно оправдывалась обладательница длинной косы.

Мне хотелось вмешаться и защитить Ксюшу от натиска хамоватой коллеги, но я понятия не имела, что сказать, и решила сначала просто побыть сторонним наблюдателем.

– А ты спрашивала? – продолжала Виолетта. – Сейчас у меня пилатес. Иди помогай мне вытаскивать коврики. Это кому учиться надо: тебе или мне?

– Ладно… – дюймовочка побрела в сторону ящика с гимнастическими ковриками.

– Ты тоже можешь с нами заниматься, – обратилась ко мне блондинка, чуть смерив тон. – Посмотришь, как у нас пилатес проходит.

– Ладно. А где?

– Прямо тут, на сцене. Эм… Тебе Марина сказала свой стул сюда поставить? – её брови поднялись так высоко, что пионерка походила на анимэшную героиню.

– Нет, я сама. Какая разница, где я буду сидеть? – меня смешил этот разговор.

«Всего лишь стул, блин!»

– Ммм. Ну, не факт, что тебе не скажут его переставить в другое место, – она демонстративно фыркнула и отвернулась.

– Пфф, – выдохнула я и пошла на улицу.

Часы показывали 16:42. Заниматься желание изъявили лишь три немолодые немецкие женщины, Ксюша и я. Для меня, как для любого провинциала, иностранцы – представляли собой нечто диковинное и интересное, и я внимательно разглядывала женщин, совершенно не задумываясь, что могу их смутить.

Первая явно принадлежала к касте спортсменов-любителей. Об этом говорили белая повязка на голове женщины, ярко-розовая майка «Nike», чёрные обтягивающие бриджи и кроссовки той же фирмы. Вторая, помоложе, надела полосатую футболку и пляжные шорты, забыв о спортивной обуви. А третья пришла на занятие прямо в пляжном бикини леопардовой расцветки, и я откровенно позавидовала её самооценке. Худой и подтянутой немку назвать язык не поворачивался. Из-под массивного лифа свисала огромная складка, и, казалось, что ниже складки элементы одежды вовсе отсутствовали. На бедрах красовалась дряблая кожа, бока отвисали до самых колен. Но она пришла бикини! «В би-ки-ни!» Ей так было удобно, и мнения окружающих ни капли её не тревожили. «Вот бы мне так!» – подумала я, потрогав свой не самый накаченный пресс.

Виолетта поздоровалась и включила музыку. Начала с разминки, потом перешла к силовым упражнениям и растяжке. Если бы я могла отнестись к ней непредвзято, то сказала бы, что пилатес давался пионерке неплохо. Но я не могла. Все тридцать минут я высматривала её недочёты и демонстрировала своё спортивное превосходство, а Виолетта поглядывала в мою сторону и бесилась. После занятия мы вместе собрали коврики и занесли их в бэкстейдж. На улице послышались шаги, и внутри появились девушки из мини-клуба и двое наших парней. Гримёрка мгновенно наполнилась звуками их копошения, шуршания и разговоров.

– Уже двадцать пять минут шестого, нафиг! Айдате домой! – громко объявила хозяйка соломенной шляпы, с непонятным акцентом.

– Ещё пять минут, – грозно прошипела пионерка.

«Боже! Сегодня всего лишь первый день, а я уже ненавижу эту зазнайку!» – думала я.

– Ну, ждите. А мы уходим! – невозмутимо проговорила Мари и увела миниклубщиц из бэкстейджа.

Парни тоже пошли. «А мы чем хуже?»

– Пойдёмте? – спросила я.

Ксюша бросила взгляд на Виолетту и ничего не ответила. Блондинка молча посмотрела на часы и состроила недовольную гримасу.

– Как хотите, – гордо заявила я, вышла из прохладного полумрака и направилась вслед за остальными.

– Саша, подожди меня! – послышался голосок сзади.

«Кто бы сомневался!» Ксюша, спотыкаясь, бежала ко мне.

– Если хочешь кушать, можно взять что-то в кафе, – запыхавшись, выговорила она.

Мы подошли к небольшому буфету, куда гости приходили попить кофе с пирожными. На охлаждённой витрине посетителей дожидались порезанные торты, необычные десерты в вазочках, пахлава и сэндвичи. «Сэндвичи! Как раз то что надо!» – воскликнул мой внутренний голос.

В комнате мы с Ксюшей появились с бутербродом в левой руке и водой, взятой в лобби, в правой. Блоднинка с каре не заставила себя долго ждать и на нас глазела, как на злейших врагов народа. По-быстрому умяв свой трёхэтажный бутерброд, я оделась и вышла в коридор. Всё его убранство сводилось к сушилке для белья, нескольким стульям, столу и пепельнице. Я уселась, подключилась к wi-fi, открыла Skype и стала ждать ответа.

– Наконец-то! Ты зачем меня так пугаешь? Улетела и пропала! – кричала мама с экрана айфона.

– Всё нормально. Смотри, я живая! Тебе звоню, – улыбнулась я.

– Саша! Она меня тут уже замучила! Я весь твой контакт перекопала, чтобы найти телефон вашей Марины! – игриво возмущалась сестрёнка.

– Правильно! А как по-другому? Я ж тут ни спать, ни есть не могу… – продолжала мама.

Я не видела их каких-то пару дней, а скучала, как будто прошла пара лет.

– Ну, рассказывай! – в один голос произнесли мои любимые девочки.

– Добралась я нормально. В Анталии, правда, потеряла багаж, но он нашёлся. В комнате живу с двумя девочками. Пока всё нравится!

– Пока? – две пары глаз удивлённо уставились на меня.

– Я здесь только первый день. А, вообще, команда большая, и все из разных стран. Надеюсь, найдётся мне друг!

– Конечно, найдётся! Ты у нас общительная и легко с людьми сходишься, – заверила мала.

«Ну, не знаю…»

– А отель как? – лопаясь от любопытства, выпытывала сестра.

Я немного отвлеклась на присевшую рядом Мари. Закуривая, она жестом предложила мне. Я улыбнулась, покачала головой и вернулась к разговору с родными.

– Отель очень крутой! Место, где мы с вами отдыхали в прошлом году, и рядом не стояло. Здесь столько цветов и пальм на территории, столько еды в ресторане… и пляж! Отель прямо на берегу стоит. До моря 50 метров. Класс!

– Мне прям бальзам на душу… Доча довольна, глазки сияют! – с нежностью проговорила мама.

Я включила фронтальную камеру и отправилась показывать апартаменты. Покрутилась в комнате, заглянула в туалет, щедро сдабривая всё своими комментариями. Вышла, снова села на стул, и мы продолжили обсуждение. Спустя минут двадцать, из комнаты высунулась белая голова и сообщила, что мне пора собираться.

– Ладно, мамочка, мне надо идти…

– Да, да, да! Иди, конечно! Только ты не пропадай! Звони. Мы тебя любим, дорогая!

– Я тоже вас люблю! И уже скучаю… – грустно выдохнула я.

– Но-но-но! Выше нос и вперёд!

У мамы всегда прекрасно получалось убеждать меня не падать духом. Её голос, как волшебный эликсир, в очередной раз зарядил энергией и верой в собственные силы. «Наверное, мамы для того и придуманы, чтобы своей любовью вдохновлять детей на подвиги». Мы обменялись воздушными поцелуями, и я вернулась в свою действительность, где перед большим зеркалом красилась Виолетта, а Ксюша второпях перекладывала вещи в шифоньере.

– Вот, я освободила для тебя шесть полок. Надеюсь, хватит!

– Спасибо, Ксюш!

– Это твоя сестра была? – вдруг спросила третья обитательница комнаты.

– Да. Мама и сестра.

– Она на тебя очень похожа, – подмигнула Виолетта, и мне на секундочку показалось, что она меня не ненавидит.

– Ага!

– Ты собирайся, потому что через полчаса мы должны быть в бэкстейдже, – с дружеской теплотой сообщила блондинка.

Вечерами на улице было ещё прохладно, и я облачилась в джинсы, бежевую майку, жакет с крупным цветочным принтом и светло-розовые туфли на танкетке. С ужином мы уже «пролетели», потому что желающие поесть, должны были сделать это до восьми вечера, а часовая стрелка на тот момент предательски перевалила далеко за половину восьмого. Так что Виолетта, Ксюша и я отправились прямиком в гримёрку.

Знакомым путём мы дошли до амфитеатра, куда постепенно стягивались сытые парни из ресторана и миниклубщицы с наполненными кофейными чашками из пул-бара1818
  Пул-бар – (от англ. pool-bar) бар у бассейна.


[Закрыть]. Все расселись по своим стульям, и в воздухе на несколько минут повисла странная тишина. Допив кофе, Мари приступила к перевоплощению в смешного клоуна. Тансулу и их третья коллега последовали примеру и тоже начали переодеваться в ярких героев циркового шоу. «Мари у них главная, сразу видно. А девочки новенькие, наверное. Такие же, как я».

Двое парней, сидевших слева, внимательно меня осмотрели и начали разговор:

– Ты говоришь по-английски? – две заискивающие улыбки заняли собой, казалось, всё свободное пространство бэкстейджа.

– Да.

– Тебя зовут Сашья?

Моё имя в их воспроизведении звучало настолько забавно, что все попытки сдержать улыбку оказались тщетными.

– Да. А вас?

– Я Эрай! – представился тот, что сидел ближе ко мне.

Его глаза, цвета гречишного мёда сверкали на мужественном лице, а мускулистое тело не давало усомниться в регулярности тренировок. Он был высоким и симпатичным молодым человеком, явно располагающим к себе.

– Я Кемаль! – быстро сообщил второй.

Невероятно длинные чёрные ресницы не давали толком разглядеть цвет его глаз. Он был не так хорошо сложён, как его друг, а козлячая бородка вызывала у меня рвотные позывы.

– Очень приятно.

– Да, да! Приятно познакомиться! Ты из России?

– Да. А вы, я думаю, из Турции?

– Угу! А из какого города?

– Вы вряд ли знаете… Маг-ни-то-горск, – по слогам проговорила я.

– Магжитогорс? – коряво переспросил Кемаль, – Рядом с Москвой?

– Нет. Между Москвой и моим городом полторы тысячи километров.

– О-о-о! – в один голос охнули ребята. – Далеко!

– Я из Вана, – бросил обладатель некрасивого клочка волос под нижней губой. – Это на Востоке, рядом с иранской границей.

– А я из Анкары, – гордо заявил Эрай. – Ты знаешь, где Анкара?

– Конечно. Стыдно не знать столицу!

– Точно! А сколько тебе лет?

– Двадцать два.

– Мне тоже, – обрадовался Кемаль.

– Мне двадцать шесть, – учтиво добавил Эрай.

– А у тебя есть парень? – одновременно поинтересовались собеседники.

Услышав моё «нет», они довольно переглянулись, и обе улыбки стали ещё шире. Решили, видимо, попытать удачу. «Фиг вам! Вы не в моём вкусе. Хотя, этот Эрай очень даже ничего… Высокий, накаченный, не то, что второй хлюпик с бородкой… Да и имя интересное! Если бы мы завели детей, были бы они Эраевны или Эраевичи… Необычно». Пока я думала, парни спросили что-то ещё и смотрели на меня в ожидании ответа, но Виолетта обрубила нашу беседу:

– Пойдём! Я покажу, где у нас хранятся костюмы.

– Я думала, что всё здесь, – еле слышно пробубнила я.

Мы покинули бэкстейдж через боковой вход и тут же вошли в белую дверь, за которой скрывались несметные богатства. Я и представить себе не могла, что в отеле может быть такая костюмерная! Повсюду висели платья, рубашки, накидки, брюки, жилетки… На полу, в коробках, хранилась разнообразная обувь, головные уборы, маски, реквизит.

– Вау! – поразилась я.

– Ага! И это ещё не всё! То, что покруче, у нас в офисе, – Виолетта явно разделяла мои эмоции.

Пионерка взяла какие-то разномастные вещи, и мы вернулись в гримёрку. На сцене уже началось мини-диско, а в бэкстейдже появились Марина, Йозеф и Асланчик. Все турецкие члены анимационной команды молча играли в телефоны, а Марина уродовала своё лицо гримом, выводя рот до ушей и треугольные брови. Ксюша переплетала свою бесконечную косу, а малыш тихонько катал по полу большую красную машину.

– Сашка, ты сегодня с нами в шоу участвуешь! – не без удовольствия сообщила Марина.

– Эм… Я? – у меня и так за день раз пять взорвалась голова от переизбытка новой информации, а тут ещё и шоу… «Зашибись!»

– Ага! – продолжала издеваться блондинка «номер один». Её размалёванное лицо очень подходило под ситуацию. – Сегодня камеди. Выйдешь в двух скетчах. Сначала с Йозефом в «Супермене», а потом в «No problem1919
  No problem – (с англ.) нет проблем.


[Закрыть]».

Она закончила свой грим, села на стул и продолжила говорить:

– «Супермен» у нас Йозеф, а ты будешь его пародией вместе с девочками.

– Она за кем пойдёт? – вклинилась блондинка «номер два».

– Ну, пусть идёт за тобой. Мари же последняя?

– Да.

Они разговаривали так, будто меня никогда и не было. Я села, развернулась к Марине лицом и продолжила слушать.

– Ну, всё тогда. Первая Дарина, потом Тансулу, ты и Саша. Мари последняя, – перечисляла Марина.

– Хорошо, – кивнула её уменьшенная блонди-копия.

Потом Марина вспомнила о моём существовании и снова заговорила.

– Надевай что хочешь. Но это должно быть несуразно и смешно! На сцене Кемаль с Эраем будут отбирать сумку у Ксюши, а она будет громко орать и звать на помощь. Ты вылетаешь, как Супермен, типа помочь собираешься. Они все на тебя смотрят удивлённо, мол: «чё за фигня?», и ты тоже такая смотришь на свою одежду и понимаешь, что ты ни разу не Супермен. Пугаешься и убегаешь. Всё! Виолетта тебе скажет, когда выходить. Перед тобой ещё девчонки будут. Просто повторяй за ними. Разберёшься!

– Ладно… А второе?

– «No problem». Этот скетч у нас всегда последний. Все надевают аниматорские футболки. У тебя с собой?

– Нет, конечно! Никто не говорил что…

– Ничего. Сейчас сходишь. В общем, Кемаль отдыхающий, вы аниматоры. Каждый должен провести своё активити и попытаться его ухайдакать. Виолет, какие заняты?

– У меня утренняя гимнастика, у Эрая волейбол, у Ксюши «вотерджим» и девочки мини-клуб, – ответила пионерка.

«Видимо, Марина очень ценит её преданность делу. Ну, или пользуется».

– Так… Саша пусть идёт с водной, а Ксюша с белли-дэнсом, – постановила царь всея анимации.

Ксюше затея явно не понравилась, и она скривила и без того некрасивое лицо.

– Короче, смотри! – снова обратилась ко мне Марина. – Выходишь с двумя нудлами и орёшь: «Вотерджим»! Кемаль отказывается, но ты его тянешь и впихиваешь нудл. Показываешь упражнение, он кое-как повторяет, и ты долбишь его своим нудлом. Он закричит, а ты ему: «Animation». Он такой: «Aaa! Animation?» И ты: «Yes. Animation! No problem2020
  Yes, animation, no problem – (с англ.) да, анимация, нет проблем.


[Закрыть]!» Прощаешься и уходишь. Всё! Главное, не забудь сказать: «Animation! No problem!» Это важно.

– Моя первая роль и сразу со словами! – усмехнулась я.

– Ага! – засмеялась Марина. – Всё, давай иди за футболкой, и переодеваться уже надо.

– Марин, а она тут сидеть будет? – снова вставила свои пять копеек пионерка.

– Ну да. Всем же места хватило!

– Ладно. Просто она сама себе стул сюда поставила… – недовольно пробурчала Виолетта.

Я одарила стриженую блондинку презрительным взглядом, и спокойно пошла за футболкой, а, вернувшись, застала бекстейдж в полнейшем хаосе: кто-то шарил по вешалкам в поисках подходящего костюма, кто-то переодевался, другие красились, делали причёски… «Вот это я понимаю! Такая предконцертная атмосфера мне по вкусу».

Для дебютного выхода я выбрала белую юбку-пачку, чёрный фрак без рукавов, зелёный парик с блестящими прядями и какие-то бежевые тапочки. «Ну и видок! Несуразнее некуда!». Время до начала шоу ещё оставалось, и, взяв телефон, я сделала своё первое селфи на новом месте работы. Прямо из-за кулис Марина в микрофон объявила боевую готовность. Через минуту шоу началось.

Ксюша предложила пойти на трибуну. Мы вышли из гримёрки и тихонечко присели вдалеке от гостей. Амфитеатр потому так и назывался, что сделан был в лучших традициях Древнего Рима. Напротив просторной сцены полукругом выстроились массивные пятиярусные трибуны-ступени из светлого камня. Над трибунами красовались арки, возведённые с намёком на античность. Сидеть было неудобно: во-первых, жёстко, во-вторых, не на что опереть спину.

На сцене стояли три большие коляски, в которых сидели три больших «младенца»: милая девочка Эрай, злобный Йозеф с чёрными зубами и дурачок-Кемаль, пихавший фломастер себе в нос. Вокруг них, открывая рот под немецкую фонограмму, бегала маленькая Тансулу в мужском костюме, с нарисованными усами. Йозеф неистово колотил Эрая и Кемаля нудлами, поливал водой из бутылок и наигранно пукал им в лицо. Глядя на происходящее, я искренне ждала смены событий, но её так и не случилось. Переведя взгляд со сцены на хохочущую толпу и обратно, я задумалась, кто из нас был глупее: я, потому что не понимала местного юмора, или они, потому что, как гуси, гоготали, над тупыми шутками. Ещё раз окинув взглядом смеющихся немцев, я усомнилась в том, что это они придумали лампу накаливания, баварские колбаски и «Mercedes».

Когда сцена вновь засияла, софиты осветили двухметровую оперную певицу в чёрном парике и длинном красном платье. Сверху я сразу признала пионерку, а под юбкой скрывался Йозеф в гигантских цирковых ботинках. Виолетта сидела на плечах длинноногого менеджера, размахивая руками под арию Кармен. Она картинно открывала рот, а ноги под платьем то тарабанили «чечётку», то выплясывали «кан-кан». «Забавно! Дала бы высший балл, если бы не длительность пять с половиной минут».

Вслед за примадонной на сцене появился весёлый клоун-Мари. Старая добрая минусовка песни про замечательного соседа и пёстрый костюм без омерзительных деталей выгодно выделяли это выступление. Мари вытащила на сцену четырёх мужчин и провела конкурс. Игра со зрителями – всегда выигрышный вариант, так что я посмеялась и решила, что всё было не так плохо.

После клоуна на площадку снова выползли «малыши» Йозеф и Кемаль. Наш босс вновь играл плохого мальчика, который постоянно отбирал у второго игрушки. Мои надежды на лучшее разбились вдребезги! В финале жестокого противостояния, уставший от издёвок Кемаль, зарядил Йозефу торт прямо в лицо, и сцену мгновенно окутал ночной мрак. Улыбку у меня вызвала лишь лёгкая зависть Кемалю: «Это ж надо так! Размазать кусок жирного торта по лицу начальника прямо на глазах у десятков людей! Кайф, а не работа». Когда кремово-бисквитный Йозеф в младенческой шапочке вместе со своим обидчиком скрылся за шторками бэкстейджа, Ксюша, перепугавшись, сообщила, что следующий выход наш. В секунду мы забежали в гримёрку, и скетч начался.

Дюймовочка в блестящем голубом платье разгуливала по сцене, напевая странную мелодию, как вдруг два нечта в ластах и тёмных лосинах на ногах и женских колготках на голове открыли охоту за её сумкой. Ксюша завопила, и девочки стали по очереди выбегать на площадку. «Вот, уже пошла Виолетта… Я за ней…». Вообще-то, я выросла на сцене родного дворца культуры и выступать давно не боялась, но в тот момент всё было иначе. От меня ждали кривляний, а не воспроизведения заученного и отработанного танца. «Ладно, хоть говорить ничего не надо!». Виолетта влетела за кулисы, и я выпорхнула ей на смену. Все как положено замерли и посмотрели на меня. Я тоже посмотрела на свои руки, ноги, костюм и, сделав испуганное лицо, убежала обратно. Мой позор не продлился и минуты.

– Бегом переодевайся! Дальше «No problem»! – подгоняла пионерка.

Ощущение счастья быстро улетучилось, и я засобиралась. Происходящего на сцене я не видела, но слышала сначала фонограмму Супермена, затем звуки драки, а потом все артисты закатились внутрь и спешно стали стягивать с себя нелепые костюмы.

Ровно через минуту Мари с Кемалем стояли уже по ту сторону занавеса, изображая молодую пару, приехавшую в наш отель на отдых. На ней были изящные туфли, длинное жёлтое платье и шляпа с широкими полями. На нём – сандалии, свободные шорты, рубашка с ананасовым принтом и бейсболка. Мари оставила импровизированного мужа и отправилась на шопинг. Второй, надеясь расслабиться, растянулся на шезлонге, пока аниматоры, готовые заразвлекать беднягу до смерти, не застали его врасплох. Все активити шли по порядку, с причинением серьёзного вреда здоровью: то сгибали Кемаля в три погибели, то волейбольный мяч в голову бросали, то танцевать заставляли, то в детские конкурсы тянули… Скетч действительно получился смешным и многим был обязан игре Кемаля. «Как он орал и отмахивался, как падал и визжал от злости… Молодец!»

Мне же второй выход дался не так просто, как предыдущий. «Только бы не забыть про „Animation! No problem!“, только бы не забыть!» – постоянно вертелось в голове. Я не столько стеснялась кривляться на сцене, сколько стеснялась своего голоса. Мне этот комплекс ещё в институте привили на курсе техники речи. Преподаватель постоянно меня поправляла и всякий раз настоятельно рекомендовала «работать над собой». Так, я выработала категорическую ненависть к инструменту, выдающему звуки от моего имени, и к женщине, спровоцировавшей это.

Закончилась сценическая история тем, что Мари вернулась к мужу, а тот в ярости набросился на неё с криком:

– Где ты была? Меня пытались убить! Здесь ужасная анимация!

– Милый, смотри, сколько я всего накупила… И здесь очень хорошая анимация! Особенно мальчики! – продолжала мурлыкать Мари, демонстрируя покупки.