Текст книги "Самосознание проблемных подростков"

«Нет в философии вопроса более темного, чем вопрос о тождестве и природе того объединяющего принципа, который составляет личность».

Д. Юм

У. Джеймс первый из психологов определил феномен идентичности как последовательность и непротиворечивость личности (Джеймс, 1991).

Э. Эриксон создал теорию идентичности. Он дал такое определение данному понятию: «Идентичность – это одновременно и устойчивая внутренняя тождественность, и устойчивое сходство некоторых основных свойств с другими людьми» (Erikson, 1956, p. 57).

Э. Эриксон развитие идентичности понимал как взаимодействие трех видов процессов: биологических, социальных и Эго-процессов, где последние отвечают за интеграцию первых двух (Эриксон, 1996). Некая конфигурация элементов идентичности, как результат интегративной работы Эго, строится в течение детства и обеспечивает переживание чувства идентичности. В подростковом возрасте происходит переструктурирование системы детских идентификаций: что-то новое индивид принимает, от чего-то старого он отказывается. Процесс развития идентичности происходит как одновременная интеграция и дифференциация различных взаимосвязанных идентификаций. Если процесс Эго-синтеза по какой-либо причине не происходит, нарушается структура и происходит потеря идентичности, как следствие, возникают негативные состояния, депрессия, вплоть до суицида.

В своей эпигенетической теории Э. Эриксон выделяет восемь стадий развития идентичности, каждая из которых имеет свою центральную задачу, требующую решения. Если проблема путем интеграции/реинтеграции вовремя не решается, возникает кризис идентичности, выход из которого требует от индивида определенных усилий по принятию новых ценностей, установок, поведения, деятельности.

Э. Эриксон выделяет три формы идентичности:

1) внешне обусловленную, когда некие условия человеком не выбираются, а даются ему, такие как: принадлежность к определенному классу, пол, возраст, национальность, имя;

2) приобретенную, когда человек свободно выбирает связи, условия, ориентации в зависимости от своих волевых качеств;

3) заимствованную, сюда входит набор ролей, присваиваемых человеком в течение жизни.

На основе теории Э. Эриксона оформилось целое научное направление, изучающее разные аспекты личностной идентичности. Вторая линия исследований идентичности, внесшая весомый эмпирический и теоретический вклад в данную область,– когнитивный и интеракционистский подходы. Основные проблемы, которые изучают указанные направления, следующие:

1) выделение двух видов идентичности – личностного и социального. Личностная идентичность является продуктом социальной идентичности, но, будучи сформированной, активно влияет на последнюю.

Г. Брейкуэлл считает личностную идентичность вторичной по отношению к социальной. Усвоение категорий социальной идентичности обеспечивает формирование содержательной структуры личностной идентичности (характеристики самоописания), а также оценку элементов содержательной структуры (морально-социальные нормы, задаваемые референтной группой) (Breakwell, 1986).

Л.С. Выготский о том же самом говорит в терминах интериоризации ребенком социального опыта: средовые влияния интериоризуются ребенком и становятся его личным опытом, личностной структурой.

Многие современные исследователи противопоставляют личностную и социальную идентичности. Например, Х. Тэджфел говорит о существовании определенного социально-поведенческого континуума, на одном полюсе которого локализованы формы межличностного взаимодействия, а на другом – взаимодействие людей как представителей определенных общностей. Какая из этих идентичностей будет актуализирована в данный текущий момент, будет зависеть от того, какой из путей окажется кратчайшим для достижения позитивной самооценки индивида (Tajfel, 1979).

Р. Дженкинс (Jenkins, 1996), наоборот, полагает, что индивидуальная уникальность и коллективная разделенность могут быть поняты как нечто очень близкое, если не то же самое, как две стороны одного и того же процесса. Различие между ними заключается в том, что в случае личностной идентичности подчеркиваются отличительные характеристики индивидов, а в случае социальной – схожие. Процессы, в которых они формируются и изменяются, аналогичны. На основе представлений Дж. Мида и Д. Кули о Я как постоянно протекающем синтезе одновременно внутренних самоопределений и внешних определений себя другими, автор создал базовую «модель внешне-внутренней диалектики идентификации» как процесса, посредством которого конструируются идентичности – и социальная, и личностная.

Нам ближе взгляды тех психологов, которые критикуют антагонизм личностной и социальной идентичностей (Breakwell , 1993; Doise, 1998; Turner, 1987).

2) Идентичность, являясь достаточно динамичной структурой, развивается на протяжении всей жизни человека и может идти как в прогрессивном направлении, так и в регрессивном.

3) Идентичность формируется в результате взаимодействия индивида с другими людьми и усвоения им выработанного в процессе социального взаимодействия языка. Изменение идентичности также обусловлено изменениями в социальном окружении индивида.

4) На поведенческом уровне идентичность рассматривают как процесс решения жизненно значимых проблем. Каждое принятое решение, касающееся своей личности и своей жизни, вносит вклад в формирование структуры идентичности в качестве ее элемента.

Дж. Мид выделяет два типа идентичности: осознаваемую и неосознаваемую. Последняя базируется на неосознанно усвоенных нормах, привычках, некоем комплексе ожиданий, исходящих от социальной группы, к которой принадлежит индивид. Осознаваемая идентичность возникает, когда человек начинает размышлять о себе и своем поведении (Mead, 1946).

По другому основанию автор выделяет еще два типа идентичности: аспект идентичности I описывает человека как реагирующего своим неповторимым образом на социальную ситуацию. Аспект идентичности me описывает человека как социально детерминированного, состоящего из интернализованных «генерализованных других» (там же).

Современный отечественный психолог и философ Е.Г. Трубина считает идентичность индивида разрушенной, когда у него происходит фрагментарное отождествление, например, только с телом (Трубина, 1995).

Значит, «ненарушенная» идентичность должна складываться гармонично из разных идентификаций, без перекосов в какую-либо одну сторону. При этом идентификации должны быть тоже «ненарушенные».

Идентичность, в связи с этим, можно определить как достаточно осознаваемый и личностно принимаемый образ себя; более широко – себя как личности в мире; как способность личности к полноценному решению задач, возникающих перед ней на очередных возрастных этапах.

Если идентичность – это обозначение некоторого состояния (гештальта; продукта), то идентификация – это процесс, ведущий к данному состоянию.

Понятие идентификации в научный обиход было введено З. Фрейдом. Сначала он использовал это понятие для интерпретации некоторых форм патологической депрессии, затем для анализа сновидений и объяснения онтогенетических процессов, с помощью которых ребенок моделирует себя по образцу значимых других (Фрейд, 1991).

Идентификацию З. Фрейд рассматривал и как феномен личности, и как универсальное условие группообразования (Фрейд, 1925).

По З. Фрейду, формирование контроля над своим поведением, усвоение моральных норм общества идет через идентификацию, которая обусловлена страхом потерять любовь и страхом кастрации, т. е. связана с Эдиповым комплексом. Феномен идентификации является чрезвычайно важным для формирования таких структур личности, как Эго и Супер-Эго.

З. Фрейд выделяет первичную и вторичную идентификации. Первичная характерна для младенца в той стадии, когда он еще не отделяет себя от окружающих его объектов, не различает я и ты. Первичная идентификация является самой первой, примитивной формой эмоциональной привязанности к объекту.

Вторичная идентификация возникает на стадии отличения субъекта от объекта и выполняет при этом защитные функции. В случае утраты объекта привязанности ребенок восстанавливает его в себе, включая его снова в свое Я, тем самым отрицая утрату и снижая напряженность. Такой вид идентификации выделяется как интроективный. Вторичная идентификация порождается страхом потери любви и страхом кастрации, как следствие, происходит идентификация с родителями, выражающаяся в стремлении вести себя так, как они, в усвоении их моральных правил и норм, что и ведет к формированию собственного внутреннего цензора – Супер-Эго.

Еще один вид идентификации, выделяемый З. Фрейдом,– проективная идентификация, представляющая собой процесс, при котором индивид воображает себя внутри какого-то другого объекта. Этот вид идентификации, так же как и интроективная, носит защитный характер, так как создает иллюзию контроля над объектом и отрицает беспомощность индивида перед ним.

З. Фрейд допускал возможность частичной идентификации: «…Эго копирует при идентификации иногда любимое, а иногда – нелюбимое лицо. Нам должно также прийти в голову, что в обоих случаях идентификация является только частичной, в высшей степени ограниченной, что она заимствует лишь одну черту объектного лица» (Фрейд, 1925, с. 51).

Частичная идентификация, таким образом, предполагает избирательность процесса идентификации у каждого индивида.

Далее в этой же работе З. Фрейд пишет, что частичная идентификация может возникнуть «…при каждой вновь подмеченной общности с лицом, не являющимся объектом полового влечения… Но чем значительнее такая общность, тем успешнее должна быть эта частичная идентификация, дающая, таким образом, начало новой привязанности» (там же, с. 51).

Э. Эриксон в своей эпигенетической концепции развития идентичности утверждает, что каждому периоду развития личности соответствует определенный объект идентификации: доверие или недоверие к миру закладывается на первой стадии онтогенеза – младенческой, объектом идентификации служит мать; самостоятельность или неуверенность в себе образуется на второй стадии, объекты идентификации – другие близкие; на третьей стадии должны возникнуть инициатива или чувство вины, объект идентификации – более широкий круг взрослых; чувство компетентности или неполноценности появляется на четвертой стадии, объект идентификации – люди разных профессий; на пятой стадии происходит приобретение чувства идентичности положительной или отрицательной (спутанности ролей). Функции идентификации с изменением возраста тоже меняются. В случае положительного протекания развития индивид образует Я-идентичность. В противоположном случае у индивида формируется негативная идентичность (Эриксон, 2000).

Другие авторы психоаналитического направления (Hartman, 1962; Freud A., 1937; Bronfenbrenner, 1960) различают два типа идентификации: анаклитическую (развивающую) и агрессивную (защитную). Первому типу соответствует мотив подражания родителям – мотив страха потери родительской любви. Чтобы преодолеть страх, ребенок стремится быть похожим на родителей в поведении, мыслях, чувствах и способности наказывать себя. Процесс анаклитической идентификации ведет к изменениям, связанным с принятием соответствующей половой роли и с возникновением внутреннего контроля над поведением.

Второму типу идентификации соответствует мотив страха физического нападения родителей. В этом случае ребенок, идентифицировавшись с некоторыми запретами родителей, проявляет устойчивость к соблазну, т. е. справляется со своим непосредственным желанием с помощью включения угрожающих шаблонов поведения родителей.

Р. Аткинсон считает, что моральные представления ребенка зависят от его идентификации с родителями и от того, как они поощряют или пресекают то или иное поведение в специфической ситуации (Atkinson, 1983).

Сторонники этолого-эволюционной модели считают, что младенец изначально, генетически предрасположен к определенному социальному поведению. Привязанность ребенка возникает сама по себе и лишена черт научения. После установки привязанности ребенок становится способным подчиняться. Механизм подчинения трактуется в качестве идентификации. Исследования показали, что дети, имеющие гармоничные отношения с матерями, наиболее склонны к подчинению материнским требованиям (Ainsworth, 1979).

Теория социального научения понимает идентификацию как один из механизмов социализации. Научение посредством наблюдения – необходимая предпосылка для идентификации, считает А. Бандура (Bandura, 1969).

Этот процесс состоит из двух компонентов: системы воображения и вербальной системы. Автор полагает, что большинство когнитивных процессов, регулирующих поведение, является преимущественно вербальными, а не наглядными (там же, с. 220–221). Эти допущения, сделанные относительно систем репрезентации, были введены для того, чтобы объяснить случаи отсроченного воспроизведения каких-то сторон поведения объектов идентификации.

В отличие от психологов, которые связывают идентификацию лишь с периодом раннего детства и только с родителями, А. Бандура считает идентификацию непрерывным процессом в течение жизни, включающим многократное моделирование и вызывающим прочные и глубокие изменения в личности.

Тема идентификации широко представлена в социальной психологии. В работах представителей данного направления идентификация рассматривается как фактор социального научения: принятия норм и образцов поведения.

Д. Гевиртц (Gewirtz, 1969) идентификацией считает приобретение (усвоение) ценностей, ролей, идеалов, нравственных качеств значимого другого (модели), главными значимыми лицами выступают родители.

М. Герберт (Herbert, 1974) относит к идентификации процесс уподобления одного субъекта другому, когда субъект перенимает при этом его ценности, взгляды и установки модели.

Д. Каган (Kagan, 1958) определяет идентификацию как приобретенный внутренний когнитивный ответ. Содержание этого ответа определено атрибутами модели, которые стали частью психической организации «отвечающего» индивида.

Трансактный анализ (Берн, 1992; Харрис, 2001 и др.) описывает идентификацию через понятия Родитель, Ребенок, Взрослый. Родительские запреты, разрешения и весь образ действий записываются в Родителя субъекта (ребенка). Когда ребенок взрослеет, эти записи проявляются как прямое бессознательное подражание своим родителям.

В отечественной психологии Б.В. Поршнев определяет процессы уподобления и обособления как определяющие и для сплочения группы, и для персонализации. Значение уподобления (идентификации) для становления человека в онтогенезе автор объясняет таким образом: «Мы» формируется путем взаимного уподобления людей, т. е. действием механизмов подражания и заражения, а «они» – путем лимитирования этих механизмов, путем запрета чему-либо подражать или отказа человека в подчинении подражанию, навязанному ему природой и средой. Через обособление и уподобление индивид получает возможности для развития, самореализации и персонализации» (Поршнев, 1979).

Ключевыми моментами идентификации, по В.Н. Бузину, являются формирование личности, формирование цензуры, подражание, эмоциональная связь (Бузин, 1993).

Аналогично идентичности, идентификации бывают двух типов: социальные и личностные. Социальные идентификации представляют собой отождествление с референтной группой, социальными институтами (партиями, религиями), профессией, этносом. Личностные идентификации – это отождествление себя с определенными качествами других людей, с чувствами, с мыслями, своим телом, своим возрастом и т. д.

Идентификации, как и идентичность, можно только условно разделить на социальные и личностные: конечно, они взаимно переплетены в реальности и взаимно определяются друг другом.

Наше исследование посвящено изучению личностных идентификаций, но при этом мы не можем не учитывать и социальные аспекты, входящие в эти личностные идентификации, например, семью, среду сверстников.

Феномен идентификации относится к числу постоянно действующих механизмов развития личности.

Идентификация выступает как структурирующий фактор самосознания личности, который действует на всех этапах онтогенеза. Различия заключаются в том, что на каждом возрастном этапе присвоение общественного опыта происходит по-своему, что определяется степенью биологического созревания вкупе с социальной ситуацией развития индивида (Эриксон, 2000, с. 25).

Присвоение общественного опыта (посредством идентификации) детьми с умственной отсталостью будет отличаться от присвоения общественного опыта нормально развивающимися детьми того же возраста. Например, «тупиковое подражание» у умственно отсталых детей дошкольного возраста – эхолалическое повторение жестов и слов без понимания их смысла.

Э. Эриксон понимает процесс развития идентичности как интеграцию и дифференциацию идентификаций, происходящих одновременно.

В эпигенетической теории Э. Эриксон выделяет восемь стадий развития идентичности, каждая из которых имеет свою центральную проблему, требующую разрешения. На каждом жизненном этапе новые элементы должны быть интегрированы в структуру личности, а старые (ненужные) – реинтегрированы. Развитие идентичности проходит через «кризисы идентичности». Подростковый возраст – время одного из таких кризисов, причем очень бурного и значительного: ребенок должен «пересмотреть» свои детские идентификации и нащупать, принять взрослые (Эриксон, 2000).

Общая тенденция изменения идентификации с возрастом – следование от их неосознаваемости к их осознаваемости. Происходит постепенная смена «тотальной» идентификации младенца с родителями на частные идентификации, характерные для подросткового возраста, когда конкретный человек редко устраивает подражающего полностью. Подросток эмансипируется от значимого лица, оставляя выборочные идентификации. Полное отождествление себя с Другим в этом возрасте будет инфантильной идентификацией, приводящей к фиксации на образах определенных людей.

Особую роль в идентификационном процессе личности играет семья. Тотальная идентификация с родителями в раннем детстве постепенно сменяется выборочной в отрочестве. Но идентификационные паттерны, усвоенные «первыми», не исчезают и не заменяются полностью. Они лежат в основе дальнейшего развития и будущих изменений.

Исходя из структуры идентификации, которая представляется сплавом эмоционального, когнитивного и конативного (социального) компонентов, можно с уверенностью сказать, что на начальных этапах развития личности доминирует эмоциональный компонент, по мере взросления увеличивается вес когнитивного и социального компонентов. С возрастом простые и поверхностные формы идентификации постепенно заменяются более глубокими и сложными.

Предполагается, что в подростковом возрасте идентификации должны выйти на достаточно осознанный уровень и приобрести более или менее осмысленный характер.

Выводя на осознанный уровень недовольство подростком своим именем, возрастом и др., можно прорабатывать с ним причины, вызвавшие это недовольство. Обнаружение нарушенной идентификации дает «инструмент» для психологической работы с подростком (его родителями, педагогами) в тот момент, когда личностные нарушения не приняли еще грубых и жестких форм.

В ходе возрастного развития самооценка включается во множество диалектических связей с другими психическими образованиями – в том числе и с идентификациями,– каждое из которых выступает в качестве условия ее формирования и в то же время направляется ее воздействием как регулирующей инстанции.

Подростки, по сравнению с младшими школьниками, имеют более развитое самосознание и могут оценивать себя более критично, т. е. более объективно. (Захарова, 1989; Кучерова, 1987; Лисина, Силвестру, 1983).

И.И. Чеснокова считает, что «самооценка выступает как своеобразный итог самосознания и отражает его уровень. Несовершенным формам самосознания соответствуют и несовершенные формы самооценки» (Чеснокова, 1977, с. 59).

Являясь составляющими самосознания, самооценка и идентификации находятся в определенной взаимозависимости.

Нарушения личностных идентификаций и самооценки могут иметь в основе одни и те же причины, например, влияние семьи.

С. Куперсмит в своих исследованиях самооценки у подростков показал, что решающим фактором ее формирования являются отношения ребенка в семье, а во вторую очередь – другие социальные влияния. Автор выделил три типа самооценки: низкую, среднюю и высокую, описав при этом стили воспитания в семьях, к которым принадлежали подростки с разными типами самооценок. На самооценку подростка, в основном, влияют два фактора: установка матери на внутреннее принятие ребенка и уровень ее собственной самооценки. От родителей, обладающих высокой самооценкой, при этом требовательных и демократичных, детям передаются определенные свойства – чувство уверенности, доверия, любви, защищенности, а механизмами такой передачи служат обратная связь и идентификация с позитивными чертами родителей (Бернс, 1986; Coopersmith, 1967).

Условия формирования низкой самооценки у подростков, по С. Куперсмиту, связаны с конфликтами между родителями, неудовлетворенностью матерей взаимоотношениями мужа и сына (дочери), повторными браками родителей. Также на формирование низкой самооценки подростка влияют: стремление родителей поставить его в подчиненное, зависимое положение, что ведет к психологическому надлому у ребенка, возникновению у него недоверия к миру, к дефициту ощущения собственной личностной ценности; неприятие ребенка, облеченное в форму гиперопеки или гипоопеки. Отсутствие родителей или одного из них, безусловно, сказывается на самооценке подростка.

В подростковом возрасте идет автономизация и эмансипация самооценки. Преимущественная ориентация на оценку значимых других или на собственную самооценку становится показателем стойких индивидуальных различий.

Завышенная неадекватная самооценка характерна для некоторых типов акцентуаций характера, сопряженных с повышенным уровнем притязаний (Личко, 1999). Также завышенная самооценка присуща подросткам с утрированными проявлениями пубертатного криза, с органическим слабоумием и другими психопатологическими симптомокомплексами (Справочник по психологии и психиатрии детского и подросткового возраста, 1999, c. 223).

Кроме того, завышенная самооценка в определенных случаях может быть вполне адекватной, если индивид успешен в своей деятельности, талантлив, развит духовно и физически.

Самооценка может быть средством самоутверждения индивида, создания у окружающих более благоприятного мнения о себе, или выступать в виде защитного механизма, вытесняя реальное знание о себе настоящем. Компенсаторное завышение самооценки объяснимо и исходя из предположения о двух источниках самоотношения – потребности в эмоциональном принятии и в самоуважении. Эти некогда интериоризованные ребенком паттерны двух типов родительской любви – материнской и отцовской, по Э. Фромму,– со временем превращаются в самосознании индивида в самосимпатию и самоуважение. Симпатия к себе, при фрустрации самоуважения, резко повышается, компенсируя «потерю» (Фромм, 1998, с. 125). Дефицит самоуважения характерен для подростков с девиантным поведением (Свистунова, 2002).

Благоприятной для развития личности является высокая адекватная общая самооценка с дифференцированными частными самооценками.