Текст книги "Эдемская печать. Избранные стихи. Лирические письма к ангелу"

В ямку пятого позвонка…

Дай же ангелу отдохнуть. Просто выстрели прямо в спину.

Ноябрю. Разрежь сердцевину. Яблок спелых – обычный путь…

Дай же ангелу отдохнуть? И зашить облаков рванину

Просто выстрели прямо в спину всем ветрам!

Дерзающим – дуть. Под ребро. Просто так… Навылет.

Посоли краюшку небес. Пусть потом он из сумки вынет…

Пару спиц… Синиц? Тонкий крест

Из ветвей продрогшей рябины.

Дай ему отдохнуть слегка.

Просто выстрели прямо в спину,

В ямку пятого позвонка

Строфы?!

Терновник

…Не видел он пленительней зверей,

И куст не полыхал стремительней и ярче

Чем тот терновник – ввысь, прокисший тот елей…

Не злись, запомни лишь, что растерялся мальчик

И по ветру нетленный звон развей – строфы..

Не видел он светлей того ручья.. И не пил вод,

Что солоней забвенья… Он просто сочинял стихотворенье

В котором есть портрет твой.. без вранья…

Масло Нефертити

Какая клятва, запахи Венеций? Не путай с рыбой…

Не молись богам. Пуанты выброси! Поедем в Амстердам?

Там море в ожидании – погибло…

Продрогло море. Дерзкие духи. В них Парфенон

И масло Нефертити. Волос густых разматывает нити

Не слепнущее солнце… В кимоно декабрь зябнет

Года окончанье… И запахи Венеций. И прощанье

Дописано. Иного – не дано.

Химера. *Яшмовая гамма*.

Крещен академической химерой,

Богиней звал – и в шутку, и всерьез.

И целовал, слегка наморщив нос…

И ночи были – словно символ Веры…

Крещен академической богемой,

Взлелеян ею, блеском – истомлен…

Но – дерзко чищу

Яшмовую гемму,

Где хрупкий лик твой

Нежно обведен

Резцом…

Письмена

Я рвусь к тебе, как рвется к жертве зверь, *

Как рвутся к небесам холодным – звезды.

Прими в ладонь меня? Еще не поздно?

Тарелку с хлебом – выстави за дверь…

Я рвусь к тебе, как ветер к облакам,

Как нота, еле слышная, к октаве.

Как жерло, обжигающее, к лаве,

Как змий к его исторгнувшим садам.

Я рвусь к тебе, как соль к морям библейским,

Как полдень к остывающим камням.

Прими меня, подобно письменам,

Затертым, непрочтенным, арамейским…

________________________

33
  *Первая строчка из стихотворения Кицуне Лиса.


[Закрыть]

Венчание

Нас венчали не дважды, четырежды купол звенел..

А на сером граните: ни хлеба, ни ягод, лишь – плесень.

Я ушел в декабри. Но слегка на пороге присел,

Менестрель и чудак, и не знал, что продолжится песнь,

Что я пальцы твои отогрею в созвучьях строки,

Отточу карандаш, не роняя ни стружки, ни крошки.

Назовусь твоим ангелом там, в изголовье тоски,

И закапает мед с оловянной, обугленной ложки…

Нас венчали не дважды, четырежды пламя свечи

Загоралось в эдеме, оплавлено зеленью яблок.

Было горько и сладко. Медовый декабрь горчит.

Отдает розмарином, травою влюбленных и храбрых…

Стигматы

Не опускай ресниц, не надо!

Стигматам сладки поцелуи.

Забудь, что я тебя ревную,

Что снегири, здесь, у ограды,

Вкуснейшим яблоком упали

В снегов истаявшую крошку,

Я был поэтом – понарошку,

Тристаном стал. Почти что – всуе…

Почти напрасно! Соль земную

Я опущу небрежно в чашу…

Забудь, что я тебя ревную,

Что строчки алым соком крашу

Заката… Он в жару и бредит…

О, девочка, мой яростный роман,

Не боль моя, не снег. Безгрешный ангел.

Наполни до краев пустой стакан..

Отдай ему пятак? Я в прошлой жизни занял..

Он не тяжел, и глаз мне не закрыл,

И Стикс не горек был, рябина та – погорше!

О, девочка, не верь, что разлюбил..

Записывай свои простые строчки.

О, девочка, мой сладостный роман,

Моя звезда в непостижимых далях.

Меня – забудут.. Нежно на скрижалях

Твои напишут строфы…

44
  /Из письма М. Филатовой/


[Закрыть]Веточка, я просто уверена, что Адресат получил Ваше послание, обнял, прижал к себе, поцеловал каждую буковку и подумал: «Ничего ты не понимаешь, моя далёкая Звезда… Отсюда мне уже всё видно: это я слишком прост для твоей тёплой изысканности… Ты мне очень нужна, но я жду тебя нескоро… А не чувствуешь моих прикосновений, запаха моего… Из такого далёка они… Но тут мне хорошо – утешься этим.

Фламенко снегирей

Я твой, лишь твой! Утешься тонко этим -.

Начинкою усталого пера.

Ты в ночи серебро меня звала.

Прости мне, что не сразу я ответил…

Я твой, лишь твой. Усталый флибустьер

Я путаю, где ром, а где чернила

Шучу, порой предерзко и немило,

Забыв изыск своих простых манер

Я нажимаю бегло на скриншот.

С делете путая, уничтожая фото…

Такая неумелая работа: заката в утро

Беглый перевод… Прости же мне. Прости.

Я только твой..

Сыграй фламенко снегирям пугливым,

И сделай, наконец, меня счастливым

Сжимая буквы в маленькой горсти

Ладошки…

Число

Наплевать на любое число…

Бог с похмелья, с глазами пустыми

И твое не срывается имя, с языка, и тропу – замело

Наплевать на любое число!

Разморожены тучи и слякоть.

И с пера будет тоненько капать

Тушь, густая, как масло мирро.

Наплевать на любое число, ударенья, акценты,

Приставки. И синичка не просит добавки

Ветер воет, и ставит тавро

На снега и просевшую землю..

Смерти я… никогда не приемлю…

Лишь хмельное твое серебро

Строфы….

Крест

Где этот крест, вспотевший от огня?

И уголь, неостывший в ворошеньи?

Мой милый Бог. Ты пьешь молчанье дня

А я пишу еще стихотворенье.

Его губами пробую на вкус

С твоим несхож он терпким поцелуем

Еловый запах, тень рябинных бус

Послушно, но неправедно, рифмую.

Неправильно! Обугленным крестом

Черчу в тетради строгую линейку.

И ангел чахлый, с простеньким зонтом,

Бежит вприпрыжку в сонную аллейку…

И снег летит, к истаявшей земле

В последнем поцелуе приникая…

Где ж этот крест, в неталом хрустале,

Который не горит в огне, сверкая,

Как рифма дивная?…

Декабри

 
Я мало смыслю в декабре…
Очерченном бесснежным садом
О, девочка, и ты не рядом!
И стынет в теплом янтаре
Немного терпкий виноград,
Шампанское в бокале хрупком
Перетерпи меня, голубка!
Перекрести меня, стократ,
И отзови, и отмоли,
Нежнейшей и простой улыбкой
И сыплются в альбом негибкий..
Скрижали, ноты… Фонари..
 

Рождественский фонарь

 
Я взял рождественский фонарь
Я ничего не смыслю в краске
Но ты строфы нежнейшей лаской
Мне волшебство верни, как встарь!
Пребудь, прильни, оставь дары:
С кислинкой яблоки из рая,
Строфа твоя, совсем простая…
Как слоги сказочной игры
Из детства… Салочки и прятки
И буквы в нежном беспорядке
Опять шалят…
 

Безлуние

Безлуние мое, и крест, и камень,

Прочтение воды, сладчайший мед

Декабрь непременно нам соврет

Что Неба нет, что золото и пламень,

Сливаются на ободе луны и вспыхивают

Зернами граната и падают, как строфы, что нежны

Звучат во мгле неузнанной сонатой….

Неблагой серафим

Что ты, девочка! Я – не благой серафим —

Дерзкий рыцарь, что ночь обещанием дразнит

Пряный шут, что не пьян, так немного…

Проказник…

Превращает духи в легкомысленный дым.

Что ты, девочка? Я не уставший Адам.

Я и Еву не знаю, Медея мне ближе.

Ариадна мне четки на нитку нанижет

Но лишь ты сможешь дать

Счет простейшим слогам

Строфы…

Скрипка Вивальди

Ангел шальной, он на скрипке Вивальди играет,

Просит забыть очертанья склоненной строфы..

Прежде и не было. Разве доныне бывает?

Этот томительный звук.. И высота чистоты…

Ангел шальной, он презрительно губы скривил,

Профиль чертя на бесснежной, усталой лакуне,

Разве доныне была? Или – присно – я был?!…

Губы твои и глаза – в Рождество. Накануне…

Винительный

 
Склонение в винительный.. В вину..
Спряжение оправдательных глаголов.
И день зимы, что так еще недолог,
И ангел, согревающий луну…
Склонение в творительный..
В строфу.. К плечу, измятому
Любви простым каноном..
Есть правило пчелы,
И жалом сонным
Я искус страстный
В жертву принесу
Немного пряному, томительному
Слову…
 

Систерций

 
Систерцием сотрем опять луну.
Подошву – в гравий
В волны бросим свиток..
Катулл был так вульгарен..
Но пойму. Чем он тебя привлек?
Свари напиток из
сладких звезд? К нему добавь простор
Из серебра, что красит ту дорогу,
Туманную…
Я правлю понемногу тебя, как ударенье..
Но пребудь, преславная малышка, и представь,
Что я переиначивал поэта.. И так смешно.
Вскипала даже Лета, не допуская розу
Мчаться вплавь к стопам твоим…
 

Палимпсест

На палимпсесте я строфу пишу..

И сирым пастухам она понятна

Рабу простому тоже станет внятна – поэтому

И лампу не гашу!

Голубка, отпусти же воробья.

На палимпсесте

Бархатного лона

Пишу я страстно то, что – вне закона..

И в старом римском свитке

Вновь – ничья…

Флибустьер

Чернильный враль, и флибустьер.

Но обо мне никто не пишет!

И калька прорванная дышит:

Той строчкой, где чуть смят размер,

Где так мягка твоя щека,

И в очертаньях снежной ночи

Истома сладкая близка

И Арлекин в углу хохочет

Перил балконных

И, измяв, седую розу

Вглубь канала

Бросает вдруг..

А ты не знала

И прежде вкуса

Твёрдых губ?!

Доныне был…

И я доныне – был.

И яростный огонь

Меня снедал, как червь,

Чертя, как схиму, знаки,

Простого Бытия, где есть лукавству – час,

А нежности – лишь миг.

Прости меня! Почти шутя – постиг

Как пахнут на садовой грядке маки

Как ты смеешься… Как в лучах зари

Пылает гроздь зелёных виноградин.

О, как мне миг любой еще отраден

С тобой. Его строфою – не сотри?

Сад

 
Я в дивности подозреваю сад,
Где нас обманет маленькая флейта
Где голубь, словно кучер и форейтор,
Крупицы снега увлечёт назад..
Я в лености подозреваю сад,
Где зябкий ангел с маленькой трубою
Нам сочинит старинный хит с тобою
Гальярду из пяти октав подряд…
Ты – запиши. И в чудности дерев
Не сомневайся. Пусть засыплет снегом
Все буквы, слоги. Пауз немоту…
Но – запиши. И дивным оберегом
Шутя, легко.. изобрази черту
Под ними…
 

Гиацинт. (Литота)

И как-то крещена потом. И вот

Под пряность или хрупкость гиацинта

Черту незримый ангел подведёт

И будет красть строфу, с ухмылкой Флинта…

И как-то ударенье в ней менять, делить на слоги,

Выбирать литоты.. И все же – крещена..

И нет заботы

иной, как яблоки Эдема

Подбирать, рифмуя…

Томление сирени

 
Ах, это властное томленье
Сирени влажной и немой
С ее пахучей бахромой,
что и на миг не верит тленью.
С ее волшебным лепестком,
Слегка похожим на снежинку
Не превращай же губы в льдинку
Своим неутолённым ртом.
 

Не умею

 
Я быть тебе неверным не умею.
Переверни испачканный блокнот,
И час впиши, где все наоборот,
Где я у ног лучом закатным тлею.
Нескромно перепутанный глагол,
Пугливая насмешница, впечатай,
В остывшие круги воды измятой
Я был неверен, но опять пришёл.
К порогу твоему, во сне…
 

Воспари

И снова воспари, и возвращайся,

Дерзи, томи, свергай во прах и дым,

Разбей на слоги, мило улыбайся,

Колдуй над чаем, черным и густым.

Кляни Горация, читай мне о Елене

Ей Еврипид подарит полстрофы

Обсыпь мне сырной крошкою колени

Найди чертёж разрушенной Яффы…

Двух кораблей изрубленные мачты

На вытертом шелку изобрази

Глагол люблю в спряжениях растрачен

Не нами. Но мне пальчиком грози,

Смеясь до слез…

Невская вода. (Желаю Вас)

Желаю Вас, а, впрочем, как всегда..

Мне следовать за Вами – искушенье.

И гасит зори – невская вода.

И холодом крещенским – вдохновенье

Мне следовать за Вами – легкий крест

Вкус яблока, созревшего вначале

Тогда, голубка, Вы еще не знали

Охоту терпкую к склоненью общих мест…

В начале фраз.. И не хранили писем.

Сжигали их.. Смеялись – невпопад,

Сдирая сердце с пальцев,.. Что за мысль?!

Я холодею.. Я сошел с ума. Желаю Вам,

Строфы и консонаннса… Желаю Вас..

Скажи мне все – сама…

Нежнейшим слогом бренного романса?!

Пальто

Но, девочка, и нежен я – случайно…

Переведи последние стихи!

И луковой немного шелухи

Оставь для крепости.. Дразни своею тайной

Испачкав пальцы… Ржавая игла

Настигнет смерть.. И мне шепнет:

«Лгала!» И мы начнем. Все с самого начала.

И мы опять воспрянем, воспарим..

Чужие строки вскользь переиначив

Но неужели ничего не значит склонение:

«Люблю, любил… любим».. Ах, да, прости последнее, не то!

Хоть совершенство вида или формы…

И нежен я – случайно.. Для проформы…

Не попадаю в рукава пальто…

Водяная скрижаль

 
Но отведи нецелованный крест,
И останется холод..
Горло, гортань..
На четыре октавы – сполна!
Девочка, лилий венок не завял,
только Гамлет – немолод…
 

Прелые листья

 
Сребробородый, у ангелов – старший,
Монеты считал.
Красил врата, перепутал ключи,
Усмехался.. Прелые листья в углу
За ограду сметал..
Ну, и тебя не пустил,
Греховодник, прости, обознался!
И Маргаритой Сапфо в водяную скрижаль записал…
 

Холоден сад

И холоден тот сад.. Хоть дивны берега

И профиль твой отождествляет лета

Обожествляет? Нет? Проворнее сонета

Благая проза. Тихость в ней и явь

И ясен сад.. И четок грифель снежный…

И Моцарт день томит… И нотою небрежной

Весна в саду потеряно сквозит… Ей зябко…?

Вместо неба

 
Небо кончилось, девочка… Правда.
Вместо неба —
Прочерки, блик.. И внизу – капризный старик.
Типа ангела.. Вся отрада
у него лишь одна,
он играет в сквош
Каберне пьет неохлажденным…
Мнит себя он пылким влюбленным,
Обрамляет в снежную дрожь
Жар строфы твоей, затаенный…
 

Дар свирели

 
…И этот дар серебряной свирели
Затерянный, непонятый, простой,
Подернутый вечерней немотой
И с привкусом горчайшим карамели..
Размолотого кофе?
Порошок стряхни с листа,
И пряною строфою
Раскрой секреты дня?
Я их не стою!
Но даже если все – не для меня,
Не оброни
Подобранной в раю
Тончайшей ноты?!
Закладка для сюжета.
Опять закладка для сюжета —
Любовь неузнанная нами
Весна в не повторенной гамме.
И недописанное лето.
И падежи, и три склоненья,
Что осень в два дробят абзаца.
И неприкаянный Гораций,
И выдох легкий сожаленья,
Что лит закладка для сюжета
Любовь.
 

Прощен…

Прощён, оправдан, выслушан,

Обласкан. Переведен на десять языков.

И замурован в гипсовую маску

И возведен в ареопаг богов…

О, девочка, но как же это скучно!

Твой нежный лепет гасит пену дней.

Звезду расправь, как промокашку, в луже

И капель датских мне сполна налей!

Недатский принц. Измученный латынью

Прощен тобой. Не отводи глаза…

Прочти в два слога, мягко, епитимью…

Строфа твоя, как летняя гроза…

Очистит ночь….

На нежности. Лист

Качаюсь, словно лист, на нежности твоей

И дремлет на щеке морщинка нитью тонкой

И розы лепесток на дне ручья незвонком..

Он спит ручей… В молчании тая

Все ту же нежность…

Не те воды (Лета)

Лета это – воды совсем не те…

И они забвенья почти не дарят.

Вспоминаю в медленной пустоте

Полшажка твоих, ноты тихих арий…

И легчайший звук прописных сонат,

Их не дописал дождь из вечной лени…

Данте сочинил превосходный ад…

Но Вергилий лучше..Он тер ступени..

Лета – это воды совсем не те!

Девочка, голубка, добавь в них мяты.

След твой, как слеза в каменной плите

Я его все правлю, а он не смятый…

Ангел в крапинку

О, напомни, девочка, я забыл

Вкус сирени горчайшей с остатком кофе,

Дольки яблока спелого, нежный профиль,

И поменьше мне чашку! Где ангел пил.

Он играл с тобой в карты, я точно знаю,

И продул тебе даму и двух тузов….

А потом еще хвастался, что, летая,

Он приклеил на облако пару слов…

Отлепи их попробуй! И спрячь в кармане,

Да не стой так потеряно на ветру….

Ангел в крапинке дождика… Как устанет

До зимы его сразу в дупло уберу…

Октава ночи

Туда, в февраль, вчерашний мир отчалил

Где мы вдвоем, и где светла вода,

В своем кругу и совершенней льда

Прозрачные, чуть горькие печали..

Какао в пальцах тихо разотри,

Кипящим молоком пусть день коснется

Тетради.. Что то прежним остается..

Отчалил мир… Но двери отвори

Стихающей в октаве терпкой ночи?

Лакримоза

О, девочка из рода королев, играй печаль

С оттенком пепла розы…

И птицелов травился «Лакримозой»,

переплавляя медленный напев…

Да, девочка из рода злых сирен,

Рисуй февраль на мачте или рее

И грог мешай.. А я тебя согрею

Губами правя остроту колен

И нежной ямки в глуби живота

Начало жизни в ней.. Исход из рая…

Играй печаль.. и мы потом узнаем

Как нота «Фа» безгрешна и чиста?

В порыве поцелуя неустанном…

Портрет

 
Не узнанный портрет.
Опять неузнанный портрет?
Соль в волосах, морская пена..
Что я сказал моя сирена?!…
Отчетливо: ни «да» ни ни «нет».
Не ссорились. Стирали март —
На ластик облако годится.
И в клюве принесла синица
Простую реплику. А – парт…
Но ты не хочешь повторять…
Хоть мы не ссорились, голубка!
И на ограде медно – хрупкой
Что шарфу, снегу провисать…
 

Благая казнь

…И это приглашенье на двоих..

Благая казнь, прочерки и тени.

Не чищенные ото льда ступени..

Здесь – проза, здесь не чертит ангел стих.

Порезан палец, сорвана струна.

И лира отрешенно умолкает..

А за окном, сирена, впрямь, весна!

Но и она еще о том неточно знает…

Любишь ты

 
Не бойся. Сбрось белье.
Мы пишем ноты. Ползвука.
Вдох. Глоток усталых звезд.
Ты задала неслышный мне вопрос.
Ответить на него – земная мука…
Для многих… Но совсем не для меня…
Не бойся, пусть крадется ночь совою…
И после поцелуя, я открою, шлифуя буквы,
В яром плеске дня,
Что любишь ты…
 

Отвага молчания. Сонет

Кто Вас любил, восторженней, чем я?

Терял вас и искал на травном ложе?!

Мной райский сад и выпит, и исхожен,

Как тропы узкие, как чаша Бытия.

Кто Вас назвал по имени в ночи?

Шутя, дерзя, карая немотою.

Мой милый друг, сонета я не стою,

И тени дивные, вздыхают и скользят

По пожелтевшей, скомканной бумаге,

Что прах таит неузнанных стихов

Кто вас любил не расточая слов?!

Ужель не я?! Безумие в отваге

Молчания..

Танец за рекой

 
Смотри, как я танцую за рекой.
Как вишню талую беру с твоей ладони?
Нет, ангел нас мечом своим не тронет…
Как сладостен безветренный покой!
И лодка мерно вымочит бока
Качаясь, словно грузная Даная,
Я на песке. Вкус губ – ещё не знаю.
Лишь слышу: начинается строка.
 

Сад и лист

О, девочка моя, тот сад и лист,

Что горек, как растоптанная мята,

И сладостен, как детская утрата.

И как кагор причастья – терпко чист..

Я в нем ищу, тайком, твоих следов

истёртые, рассыпанные грани.

Рисую их, боясь, что в лету канет,

И следа тень и лист, и нега слов..

Шоколад

 
Как горький шоколад соблазна,
Как первородная вина,
Насмешлива, слегка – бесстрастна.
В портрете призрачном – Она…
Пишу без краски.. Штрих и кроки.
Набросок черновой в – огонь!
И без угаданной мороки
Мне капля в миг – сожжет ладонь…
Небесно – крохотная капля.. Не узнан дождь.
Врастает в снег… В неё тончайшей нитью
Вкраплен строфы беззвучной оберег…
 

Ангел соблазна

 
Мой ангел с кожею ребёнка.
Опять смеёшься и молчишь?
Пером, изломанным и тонким,
Бумагу влажную чернишь…
Мой ангел страстного соблазна
Со вкусом яблока во рту,
Строфою нарисуешь ясно
И чистоту, и немоту,
И глухота озябшей ночи
Укутанная в шаль дождя…
Мне снова дерзко напророчит
Во сне и наяву– тебя…
 

Дуновенье

 
И ты подобна дуновенью…
Исчезнут бабочки, и мед
И поцелуй мое сомненье
С твоим нечаянно сольет…
Ты не решишься мне ответить,
Ты дуновенье… Тень в песках…
Воспоминание о лете..
Легчайших радуг тонкий взмах…
 

Покинутый эдем

Полынный прах, покинутый эдем.

Распахнуты врата и нету змея!

И на руках младенца не лелея,

Вдруг Ева мне шепнет: «Тебя ne vem»*

Ne vem… не знаю.. проклятый, земной

В полынном прахе растеревший страстью

Себе ладони, к твоему участью,

Прибегну я… Лишь одари строфой.

Неузнанной..

Профиль апреля

Фонтанка и Нева впадут в бессмертье,

Прочертит ангел в сумрачной ночи

Апреля тонкий профиль, и ключи

В перстах, как будто в шутку,

Чуть повертит… и выронит…

И медный вкус вода приобретет

На миг, и вдруг простынет

Твой легкий след на грани облаков

И мне не хватит букв, цезур, слогов,

И что -то не свершившееся минет

Как утро..

Пазуха Бога. (Метафора)

 
….И я сижу за пазухой у Бога,
Улыбку чуть дрожащую ловлю
Вернулась. Задержалась у порога.
Сказал. Нет, промолчал.
Еще – люблю…
И в кулаке сомну тугой ломоть
Луны дрожащей на исходе ночи…
И в пол -листа, в полночи кровоточит
Метафоры оттаявшая плоть…
 

Выдох бога

О, девочка, мой тонкий выдох бога..

Пиши апрель, играй с луною в мяч!

И вытри соль со своего порога.

Засохший птицам раскроши калач…

Вернись ко мне.. Переверни страницу.

И перелей в стакан остывший чай…

Мой тонкий выдох бога! Сдуй ресницу

С моей ладони… Нежно. Невзначай…

Серебристый дым

У тебя уже было такое? Любила, девочка?

Выгибала душу, ласкала тело и сердце в кровь…

Даже делала селфи, играла луной в пристеночек,

Рассекая об угол стола и ладонь, и бровь…

Не корят, не зовут, не читают, и слоги путают…

У тебя уже – было… Оставь хоть немного им…

И на выдохе нежность седая устало кутает

Твои плечи в меха… в серебристый, прогорклый дым…

Дышит бог…

Бог тебе дышит в спину. Тихо затылок греет.

Если он повернется, спрятаться не сумеет.

Тихо меняй блокноты, буквы рисуй, шарады,

И города и море, и вензеля ограды..

Сад, чуть озябший, листья, ландыш в бокале тонком…

Шарф на резном карнизе.. Маленькую девчонку..

Бог тебе дышит в сердце. Сушит в росе фиалку.

Разве же надо в перце?! Пальчиков тонких жалко!

Парижское

В парижский пригород, раз в вечер, раз в году,

Сорвется сердце. Надпись на билете.

И палец, подчиненный сигарете. Блокнот раскрытый

Строчки, чуть в бреду. В парижский пригород

Раз в пол -столетье, в век. В сон одинокий. В дождь

В твою улыбку. В расстроенную, оглушенно, скрипку,

В фиалок тонкий запах, на меду,

Что источают локон или лоно… твое…