Текст книги "Звездная кошка – II"

В ответ на вопросительный взгляд дочери Лилиан скривила губы.

– До сих пор не верится, что этот заносчивый ублюдок решился признать тебя.

– Сама удивляюсь. Скажи, а как ты относишься к его идее пройти омолаживающие процедуры? Я почему спрашиваю, скоро за тобой прилетит флайер, чтобы доставить в клинику правящей семьи.

– Что ж, я не против.

Лилиан подошла к зеркалу и стянула платок с головы. Она придирчиво осмотрела себя.

– На лице и шее морщины, под глазами мешки. Кожа висит. Господи! Я уже самая настоящая старуха!

– Ну что ты наговариваешь на себя? – проговорила Ирида с мягкой укоризной в голосе. Подойдя ближе, она обняла мать. – Мам, тебе сорок шесть лет. Какая же ты старуха? У нас с тобой разница в возрасте всего ничего.

– Ну да, шестнадцать лет. – Лилиан ревниво оглядела дочь. – Только ты в свои двадцать девять выглядишь как молоденькая девушка, а я в свои сорок шесть уже старуха… Стыд-то какой! – Не сводя глаз со своего отражения, она сдавленно всхлипнула. – Ватро ничуть не изменился, а я превратилась в развалину. Когда мы встретились в кафе, наверное, ему и смотреть на меня было противно.

– Перестань! Это он виноват в твоей преждевременной старости. – Девушка поцеловала мать в щёку. – Знаешь, это не он отправил нас в Мирек, а его мать, Тория Нобус.

– Что? – Лилиан оттолкнула от себя дочь и снова повязала платок. – Кто сказал тебе эту чушь?

– Она сама призналась.

– Господи! Неужели ты веришь всему, что говорят? Тогда ты ещё глупей, чем я думала.

– Спасибо за твою нерушимую веру в меня, – Ирида развернулась к двери. – Пойду встречу отца с работниками.

– Куда попёрлась в таком виде? Сначала переоденься. Нечего пугать народ своими господскими замашками.

В ответ на грубый оклик девушка повернулась, и Лилиан стало не по себе. Впервые Ирида смотрела на неё как на чужую.

– Ну чего ты сразу вызверилась на меня? – воскликнула она с досадой. – Я же хотела как лучше.

Поняв, что настал час расплаты, Лилиан насторожённо глядела на дочь.

– Как лучше? – эхом повторила она. – Знаешь, мам, я ещё могу понять Ватро Нобуса, но не понимаю твоего отношения ко мне. Ведь сколько я себя помню, ты ни разу не сказала мне доброго слова. Одни только раздражённые крики и подзатыльники. Если я ищу у тебя материнской ласки, то ты обязательно меня оттолкнёшь. Отчего ты так не любишь меня? Только ли из-за сестры? Я понимаю, она была тебе гораздо дороже, чем я, но сколько уже можно?

Ищущий взгляд девушки прошёлся по лицу матери и погас, не найдя нужного ответа.

– Прости. Если ты не переносишь моё присутствие, я больше не потревожу тебя, – проговорила она с отстранённым выражением и, отрезая себе пути к возвращению, обернулась у двери. – Завтра я уеду. Я бы уехала сегодня, но не хочу огорчать отца, своего единственного нормального родителя из всей вашей троицы.

Оставшись одна, Лилиан некоторое время невидяще смотрела перед собой, а затем выскочила во двор и с отчаянием закричала:

– Стой, паразитка! Стой! Я кому сказала!.. Ирида, вернись! – тоскливо прошептала она, когда дочь даже не замедлила шага.

Ничего не видя от слёз, она догнала девушку и сначала загородила ей дорогу, а затем порывисто обняла.

– Только так не уходи! – взмолилась она.

– Мама! Давай оставим разборки на потом, – промямлила Ирида, не расположенная слушать очередную исповедь, почему её всё время шпыняют вместо любви. Ей хватило утренних откровений командующего.

– Ну нет! – Не выпуская дочь из рук, Лилиан сверкнула глазами. – Чтобы мне сдохнуть проклятущей, если я дам уйти тебе с обидой на меня! – воскликнула она, полная решимости стоять до конца. – Не пущу, пока ты не выслушаешь меня!

– Ну хорошо, хорошо! – сдалась девушка.

От волнения мать трясло, как в лихорадке, и она, взяв её за локоть, вместе с ней направилась к живописной беседке, густо увитой чёрным виноградом. В довесок к людям рокайдианцы вывезли немало растений и животных с Земли.

Лилиан села на качели и, не зная, с чего начать, неловко улыбнулась дочери.

– Вот видишь, до чего ты меня довела? – набросилась она на неё по привычке, но тут же спохватилась и, взяв за руку, с виноватым видом прижала её ладонь к своей щеке. – Прости, доченька! Опять я дура старая взялась за своё, вместо того, чтобы попросить у тебя прощения.

– Да ладно тебе, мам! – пробормотала расстроенная Ирида. – Что было, то уже быльём поросло. Чего уж прошлое ворошить?

– Дай матери слово сказать! – прикрикнула на неё Лилиан и сложила руки на коленях. – Может, уже и быльём и поросло, а сердце всё равно не на месте. Я бы уже давно тебе всё рассказала, да не хотела, чтобы ты выдала себя и брякнула что-нибудь Корвину.

Она отвернулась от дочери и невидящим взглядом посмотрела туда, где находились аккуратные квадраты полей, перемежающиеся перелесками.

– Знаешь, как только я узнала о своей беременности, то очень боялась, что в тебе проявится кровь отца и тебя отберут. Если не сам Ватро, то кто-нибудь из их братии, и тебя отдадут на усыновление рокайдианской семье. К счастью, Господь миловал и ты, когда родилась, выглядела как обычный белокожий ребёнок. Разве что была чуток смуглей, чем другие дети, но это ничего.

И всё равно я опасалась, что Корвин догадается, что ты не его дочь и будет плохо к тебе относиться. Ведь он далеко не прост, каким кажется. С самого начала, как мы начали жить вместе, он держал меня в ежовых рукавицах. Избалованная жизнью в богатом доме, где полно слуг, я в то время ещё ничего не умела делать по хозяйству. Единственно, что я умела, это подбирать господские наряды и делать изысканные причёски, а кому это нужно в деревне?

Прервавшись, Лилиан улыбнулась своим воспоминаниям.

– Бывало, сварю обед, Корвин его попробует да как запустит тарелку в стену, только осколки брызнут. Я в слёзы, а он как зыркнет на меня глазищами и вон бежать из дома. Ну а я схвачу остальную посуду со стола да покидаю ему вслед, а затем давай всласть реветь, благо, что есть повод. Но это были ещё цветочки. Это для тебя Корвин любимый отец, а для меня он ревнивый муж. Как-то я стояла на улице и болтала с парнями, так этот паразит что удумал, взял да как запустит в нас топором! Не знаю, в кого он метил, но лезвие топора вонзилось в дерево, прямёхонько над моей головой. Со страху я чуть было не описалась, но всё равно мне хватило духу, и я как следует его обругала. Правда, с той поры я присмирела и больше старалась не действовать ему на нервы. Не было желания заполучить топором в голову.

– Он тебя не бил? – осторожно спросила Ирида.

Лилиан усмехнулась.

– Чего не было, того не было. Если уж на чистоту, то Корвин мужик смирный, нужно очень постараться, чтобы вывести его из себя. Ну а я всегда была язвой и в два счёта доводила его до белого каления. – Она покачала головой, удивляясь долготерпению мужа. – Любой другой на его месте уже давно надавал бы мне тумаков, а он даже пьяный не поднимал на меня руку. И слава богу! С его-то силищей он прибил бы меня в два счёта. В общем, дура я была. Да и какое может быть разумение у шестнадцатилетней девчонки? Это уж потом до меня дошло, как мне с ним повезло. Если бы не Корвин, сейчас лежали бы наши с тобой косточки в пустыне.

Беспокойно теребя фартук, Лилиан тяжело вздохнула.

– После моей неудачной попытки поговорить с Ватро нас с мужем привезли в посёлок озеленителей. Кругом один песок, солнце слепит, жарища такая, что сразу хочется умереть. Куда уж что-то делать, а тут старший стоит над душой и чуть свет гонит работать. Кто не выполняет норму, тому урезают порцию воды. – Лилиан махнула рукой, видя, что дочь собирается возмутиться. – Да знаю я, что это незаконно! Только к каждому полицейского не приставишь. И то верно, нечего на лодырей переводить драгоценные припасы. Если начнётся песчаная буря, то лишь на них надежда. Из-за ураганного ветра флайеры месяцами не могли добраться до нашего посёлка. Короче, не настолько мне было плохо, чтобы я не могла работать вместе со всеми. Просто я не хотела жить после того, как Ватро в очередной раз вышвырнул меня из дома, да ещё отправил на смерть в Мирек. Сутками я пролёживала в постели и как пить дать вскоре загнулась бы, если бы не Корвин. Он силком поднимал меня и заставлял есть и пить.

Переживания тех времён оказались настолько ярки в её памяти, что женщина не выдержала и заплакала.

– Дура я дура! Корвин переводил на меня свою порцию воды, а я отпихивала его руки, и она разливалась на пол. Как вспомню, так до сих пор хочется надавать себе пощёчин. От него остались одни только кожа и кости, когда до меня стало доходить, что я гроблю не только себя, но и его. Не знаю, откуда взялись силы, но как только я услышала, что прилетел флайер с инспектором, я выбралась из дома и побрела в его направлении. Не помню, что было дальше. Очнулась я, когда мы были уже в воздухе. Ну а дальше ты знаешь. Владетель Эжутана, дай бог ему здоровья, спас нашу семью.

Прежде чем продолжить начатый разговор, Лилиан выдержала долгую паузу.

– Нам построили дом, дали денег на обзаведение хозяйством и я, чувствуя за собой вину, попыталась наладить отношения с мужем. Корвин и раньше был не особо разговорчив, а после Мирека и вовсе будто лишился дара речи. Я уж и так и сяк к нему, а он что-то буркнет и уходит работать. Целый день сидеть без дела хоть кому надоест, вот и я научилась готовить, шить, а затем стала помогать ему в поле. Правда, живот уже лез на нос, и я больше сидела в тенёчке, глядя на него.

От счастливой улыбки, скользнувшей по лицу матери, Ириде стало неловко; у неё возникло такое чувство, будто она подглядывает за родителями, когда те заняты тем, что дети видеть не должны.

– Ну а я-то здесь причём? – кашлянув, спросила она.

– При том, что у нас с Корвином только всё наладилось, и я боялась его потерять. Он оттаял, но ревновать не перестал. Стоило мне родить, и он молчать перестал, такие начал закатывать скандалы, что хоть из дома беги, – хладнокровно ответила Лилиан.

– Ну и ушла бы! – фыркнула Ирида.

– Ага! Сейчас разбежалась! Что же ты не ушла от своего мужа? Кстати, где он? Ты приехала, а его я что-то не вижу.

– Мам, не отвлекайся! – поспешно проговорила девушка. – Сейчас речь о тебе, а не обо мне.

– Ладно-ладно, но мы ещё поговорим о твоём муженьке! Да и рассказывать больше нечего, я уже всё рассказала. Когда ты родилась, Корвин от тебя не отходил и, дай ему волю, был готов тешкаться с тобой целыми днями. Потому я решила, что если не показывать свою любовь к тебе, то он ничего не заподозрит. А даже если заподозрит, то не будет ревновать.

– Выходит, что ты принесла меня в жертву, чтобы сохранить расположение отца?

– Можно и так сказать, – сухо ответила Лилиан. – Ты меня осуждаешь?

– Не знаю, – честно призналась девушка.

– Так нагуляй ребёнка на стороне и узнаешь. Посмотрим, что ты запоёшь, когда твой муженёк начнёт приглядываться к младенцу, который якобы от него! – с досадой воскликнула Лилиан и стукнула дочь по плечу. – Ну, чего расселась? Иди уж, встречай отца.

– Сейчас пойду, но сначала скажи, почему ты думаешь, что Тория Нобус солгала мне?

– Потому что она добрейшей души человек и такие подлости не в её духе.

* * *

С мужем Лилиан объяснялась сама, без участия дочери. Ещё одна родительская исповедь была выше её сил и Ирида, смалодушничав, сбежала в город.

Но сюрпризы на этом не кончились.

Она сразу же узнала полицейского, ждущего её у дверей таверны, принадлежащей Олдишам. Это был тот самый парень, с которым она бок о бок воевала с вооружёнными работорговцами.

Полицейский вежливо козырнул и подтолкнул к ней сына Ласло.

– Мэм, ваш муж просил передать, что он очень спешит, потому не может лично отвести к вам ребёнка.

– Ведь он сказал, когда вернётся? – спросила девушка и взяла мальчика за руку.

– Да, – ответил полицейский. – Он сказал, что кровь из носу, но он вернётся до окончания вашего отпуска.

– Надеюсь. Иначе ему придётся не сладко, – Ирида подмигнула маленькому гостю. – Привет, Александр! Рада тебя видеть. Ну что, зайдём чего-нибудь поедим, прежде чем двигать домой?

В таверне к ним подошёл подросток лет четырнадцати, и она ахнула, узнав его.

– Господи! Неужели это ты, Марк?

– Да, тётя Ирида, это я, – смущённо улыбнулся подросток и с любопытством посмотрел на коротко подстриженного белоголового мальчугана. – Это ваш сын, тетя Ирида? Он очень похож на вашего мужа.

– Нет, это не мама, – ответил мальчик, и на его лице появилась знакомая ей отцовская улыбка. – Это моя мачеха и она просто замечательная. Ирида полицейский и папа сказал, что лучше её не злить.

– Верно! – согласилась девушка и приподняла бровь. – Ну так что, стажёр, будем заказывать? Пломбир или пирожные?

– То и другое, – подумав, ответил мальчик и протянул ей платежный кристалл. – Это папа велел передать вам.

Ирида потянула его за стол.

– Пусть он остаётся у тебя. Сегодня ты меня угощаешь, хорошо?

– Хорошо! А что вам заказать?

– Гулять так гулять! Плевать на диету! – весело заявила девушка. – Марк, принеси нам мороженое всех сортов и пирожные, что есть в ассортименте. – На её лице появилось мечтательное выражение. – А знаете, мальчики, в детстве я хотела поселиться внутри огромного торта. Представляете, как это здорово? Когда на завтрак, обед и ужин у тебя наивкуснейшее блюдо на свете? И если вдруг загнёшься от переедания сладкого, то это будет счастливейшая смерть. Эй-эй, Марк! – спохватилась она. – Не забудь принести нам чай и вишнёвую газировку!

Глава 31. В свободном плавании. Поиски статуэтки Грантайна

Встреча с департаментом внутренних расследований состоялась несколько раньше, чем было запланировано. Ласло арестовали на первой же орбитальной станции, куда «Птица удачи» зашла за пополнением припасов. В общем-то, это оказалось даже к лучшему. Ирвинг о нём не забыл, и он отделался малой кровью. После серии изматывающих допросов и аппаратных проверок на правдивость с него официально сняли обвинение в двойной игре.

Дотошные следователи довели его до белого каления и Ласло, злой как чёрт, без промедления написал рапорт об увольнении. В ответ на вопрос, когда зайти за окончательным расчётом, служащий отдела кадров пожал плечами и заявил, что если судить по его опыту, то не раньше чем через шесть месяцев. Оказалось, что рапорт должен подписать директор Мрайского территориального округа, а вот когда Борц соизволит появиться в Управлении, ведомо одному лишь Атуму, было ему сказано всё тем же служащим.

После безуспешной попытки отстоять своё право на немедленное увольнение – народ во Внешней разведке был непробиваемый и при случае мог взяться за оружие – Ласло написал заявление на полугодовой отпуск, которое удовлетворили подозрительно быстро, и отправился к корпусу интендантов. Здесь он потребовал вернуть ему ИНС, оружие и прочее оснащение, положенное оперативному работнику. Естественно, у него спросили, куда делось предыдущее. Рассказать о Латиссе он не мог и в результате его послужной список украсился строгим выговором за утрату имущества, принадлежащего Внешней разведке. Правда, он получил, что хотел, поскольку по-прежнему числился на службе.

Прежде чем отправиться на «Птицу удачи» Ласло проверил сумму на счёте, и это немного его утешило. Ирвинг не поскупился и время нахождения на Аркадии ему зачли как работу законспирированного агента, причём по наивысшему коэффициенту сложности.

Звёздная кошка отнеслась к его неудаче с увольнением со спокойствием опытного охотника за сокровищами и заявила, что за полгода они сумеют найти статуэтку Грантайна. Конечно, если она ещё существует в природе. После её слов Ласло состроил скорбную мину, и она насмешливо фыркнула, догадавшись, о причине его печали.

«Не дрейфь, обезьян! Не убьёт же она тебя. Ведь ты хотел, чтобы Фапивата подружилась с твоим сыном, а для этого нужно время, – сказала Аэлита ему в утешение. Затем она спросила, знает ли девушка, почему он забрал сына с собой. Оказалось, что нет, и она укоризненно посмотрела на него. – Ты представляешь, что будет, когда твой отпрыск невзначай озвучит мысли окружающих, как он это сделал у твоих родных?» На это Ласло возразил, что Рокайдо – развитый мир, и там это не так чревато последствиями, как в средневековой Аркадии.

Аэлита мысленно пожелала Фапивате удачи с пасынком, и они перешли к обсуждению дел, связанных с предстоящей экспедицией.

По настоянию звёздной кошки они обратились в Лигу лигурийских охотников, но там отказались зарегистрировать заявку, сочтя бесперспективными поиски фигурки Грантайна. За прошедшие шесть лет неудача постигла нескольких знаменитых охотников, причём со смертельным исходом, и, соответственно, шансы их менее удачливых коллег упали почти до нуля. Потому им поневоле пришлось действовать на свой страх и риск.

Когда ниточка очередного расследования, которое обошлось им более чем в круглую сумму, снова привела их в известное место, а именно в агентство Аргтура, они обречённо переглянулись.

Иного выхода не было, и они полетели к чёрному маклеру, который монополизировал большую часть преступного мира в Содружестве и при этом ладил с законом, искусно балансируя на его грани. Галактический патруль неоднократно шерстил сделки Аргтура, но ни разу не смог взять его за жабры.

Экипаж «Птицы удачи» прошёл таможенный и медицинский досмотр, который был не менее строгим, чем на Рамбо, и орбитальный лифт доставил их к поверхности Мейраб, планете, где обосновался криминальный авторитет. Вскоре воздушное такси село на площадку причальной мачты, чьи уровни выглядели непривычно пустыми. Под прицелом самонаводящегося оружия – невидимого, но вызывающего ощутимое покалывание в некоторых местах у опытного народа – они начали своё путешествие к логову Аргтура.

В просторной приёмной не было окон, однако её заливал яркий солнечный свет. Навстречу им вышла женщина лет сорока, облачённая в светлый брючный костюм. Подойдя ближе, она окинула посетителей цепким взглядом.

– Господа, вы по какому вопросу? – вопросила она, преградив им дорогу.

– Кори, не томи народ! Это мои давние знакомые, – раздался странный шелестящий голос.

Секретарь улыбнулась и открыла один из прозрачных боксов на специальной стойке.

– Тогда обойдёмся без формальностей. Прошу вас, господа! Не беспокойтесь, мы гарантируем сохранность вашего оружия. Думаю, вам не нужно напоминать, что не стоит ничего оставлять при себе.

По окончании процедуры сдачи оружия секретарь снова лучезарно улыбнулась и протянула к ним руку.

– Господа, страховой сбор за двоих составляет тысячу кредитов.

– Раньше было пятьсот, – проворчал Ласло, вручая ей платёжный кристалл.

– К сожалению, инфляция вновь набирает обороты, и достойные похороны клиентов, проявивших безрассудство, обходятся недёшево. К тому же участились накладные расходы, связанные с их преждевременной смертью. Чтобы придать ей естественность, приходится потрудиться, а это стоит немало, как вы сами понимаете.

– Надеюсь, порядок не изменился и нам вернут деньги, когда мы выйдем из кабинета? – осведомился Ласло.

– Если выйдете, то да, – подтвердила секретарь. – Если вынесут, то не обессудьте.

– Кори! Ну что ты пугаешь мне клиентов? – укоризненно прошелестел всё тот же голос.

– Извините, господа! Прошу вас следовать за мной и, пожалуйста, не уклоняйтесь от указанного маршрута.

Вспыхнула подсвеченная дорожка; женщина ещё раз ослепительно улыбнулась и повела их к арочному проёму, возникшему в стене. Вместо обоев её закрывал безумно дорогой фессалийский шёлк, рисунки на котором принадлежали кисти знаменитейшего художника. Ласло сразу же узнал его руку. Во время одной из операций Внешней разведки он пробрался в дом подпольного коллекционера и перед тем как забрать документы, подтверждающие его связи с империей Чидуан, враждебной Содружеству, успел рассмотреть картину великого Фоо Кацу, которая оставила у него незабываемое впечатление. И хотя у мрачного существа, изображённого на полотне, которое потрясло его силой отображённых художником чувств, не было ничего общего с изящной радостной росписью на фессалийском шёлке, он узнал Фоо Кацу по характерной манере живописного письма.

Перед тем как шагнуть под арку Ласло глянул на звёздную кошку. «Ставка не изменилась?» – спросил он одними губами, и она отрицательно качнула головой.

Помещение, открывшееся их глазам, было настолько велико и заставлено разнообразной рухлядью, что его обладателя было нелегко отыскать среди нагромождения старинной мебели и прочих предметов, – конечно, не будь он столь ярко одет и не поспеши им навстречу.

– Великий Атум! Кого я вижу! – радостно вскричал Аргтур, причём без малейшего шелеста в голосе и распахнул гостям объятия. – Неужели это Владислав Петрович собственной персоной и моя изумительная кошечка Аэлитмиррани? – От полноты чувств он даже пустил слезу. – Ах, мои дорогие! Вы не представляете, как я рад вашему визиту!

На этот раз Аргтур был в образе того, кого на Земле принято называть трансвеститами. Фигуру с соблазнительными женскими формами облегало блестящее алое платье, вот только физиономия была мужской, несмотря на соответствующий макияж. К тому же верхнюю губу космического трансвестита украшали усы, правда, не человеческие, а два блестящих гибких жгута, скрученных в плотные спиральки. Они были непременной принадлежностью Аргтура, какой бы вид он ни принимал.

Землянин и звёздная кошка обменялись разочарованными взглядами. Ласло ставил на то, что Аргтур будет в образе мужчины, а Аэлита – в образе женщины. Но они оба проиграли. Правда, Ласло решил, что ещё не всё потеряно и стоит попытаться доказать, что выиграл именно он. Ведь трансвестит это всё же мужчина, переодетый в женщину, и не важно, кем он себя ощущает.

На этот раз он даже не дрогнул, когда тонкие гибкие антенны усов развернулись и коснулись его кожи. Аргтур всегда так делал – будто пробовал посетителей на вкус, а может, так оно и было. Некоторые из посетителей не выдерживали и начинали палить. Как правило, это заканчивалось плачевным образом. Воротила подпольного мира, облачённый в вайдсайдский комбинезон, который по своим характеристикам превосходил новейшие скафандры высшей степени защиты, был недосягаем для оружия.

После серии радостных возгласов Аргтур кокетливо улыбнулся Ласло и, подхватив посетителей под руки, потащил их вглубь помещения.

Лифт древней конструкции спустился вниз, а затем уехал куда-то вбок и они оказались в кабинете, оформленном в современном стиле. Аргтур тоже изменился и Ласло вновь подивился той скорости, с которой это произошло. Только что между ними шла девица на высоченных каблуках, шурша украшениями на платье и вызывающе вихляя задницей, и вот её уже нет, и рядом с ними идёт гладко причёсанный мужчина в строгом костюме тёмной расцветки. Ласло покосился на его кожаные туфли модного фасона, удобные даже на вид, и неслышно вздохнул: он тоже питал слабость к хорошей обуви.

Аргтур оставил посетителей и направился к большому столу из полированного чёрного дерева. Сев, он кивнул на места, что были напротив. От его прежнего радушия не осталось и следа. Теперь это был безжалостный бизнесмен, не привыкший терять время; один из тех, что любого посетителя рассматривают исключительно с точки зрения выгоды.

– Присаживайтесь, господа, и рассказывайте, что на этот раз привело вас ко мне, – произнёс он сухим деловым тоном.

– Статуэтка Грантайна, – лаконично ответил Ласло.

– Сейчас посмотрим, есть ли мне что вам предложить.

Повинуясь мысленному приказу хозяина, над столом вспыхнули призрачные экраны. Ласло, приученный разведкой подмечать мелочи, сразу же отметил необычайную скорость, с которой Аргтур считывал информацию. Такая способность свидетельствовала о могучем интеллекте, и он подосадовал на себя прежнего – до службы во Внешней разведке он не замечал таких вещей, которые теперь были для него совершенно очевидными. Попутно он отметил, что Аргтур левша, но больше действует правой рукой. Пальцы его левой руки были недавно выращенными, и он ещё не совсем уверенно ими владел. Это было проявление синдрома, который возникал, если потеря прежних пальцев сопровождалась сильнейшим болевым шоком.

«Интересно, кто и, главное, за что отчекрыжил ему отростки?» – подумал Ласло, после того, как безуспешно попытался прочесть написанное на экранах. Информация была зашифрована, и он понадеялся, что сумеет сохранить в памяти увиденные схемы и часть текста, написанного иероглифическим письмом. У него возникла уверенность, что это очень важно.

Ожидание длилось недолго. Аргтур закончил считывать имеющийся материал и поднял голову. Видимо, что-то сильно ему не понравилось и он, сложив пальцы домиком, хмуро глянул на землянина.

– Мой дорогой Владислав Петрович, ходят слухи, что ты мнемос. Если хочешь выйти от меня живым, в твоих интересах их развеять и чем быстрей, тем лучше. Даю тебе пять минут на объяснения, – предупредил он и убрал руки со стола.

Зрачки Аргтура расширились, выдавая внутреннее напряжение, направленное на приведение скрытого оружия в боевую готовность.

– Необоснованный навет, – спокойно отозвался Ласло, переводя ИНС в максимальный режим. – Просто я землянин, как и они. Думаю, ты знаешь, что общей генетики мало, чтобы называться мнемосом. Если ты проверишь характеристики моего организма, то убедишься, что я вырос на родной планете и, следовательно, не подвергался многовековой дрессуре, как они. Я не отрицаю, кое-что есть, например, развитая интуиция, не раз спасавшая мою задницу. Ну, так она есть у любого охотника за сокровищами. Читать мысли я не умею, и драться как мнемосы – тоже. К моему великому сожалению. Поскольку доказательств последнего нет, тебе придётся поверить мне на слово, – завершил он свою краткую речь и замер в ожидании.

К его большому облегчению Аргтур демонстративно положил вапри-24 на стол.

– Твоё счастье, что я доверчивый простак, – проговорил он, хотя выражение лица противоречило его утверждению. Взамен оружия в его руках появился информационный кристалл. – Здесь есть всё, что вам нужно. Конечно, если сумеете заплатить.

– Сколько? – спросил Ласло и озабоченно подумал, хватит ли имеющихся средств, которых осталось не так уж много после предпринятых ими самостоятельных поисков.

Артур долго на него смотрел и, наконец, озвучил цену. Она составляла ровно ту сумму, что была у них в наличии.

– Сорок пять тысяч? – переспросил Ласло, пряча досаду. – Не многовато ли, дружище? Ведь твоя информация всегда с душком и стопроцентно полагаться на неё нельзя.

– Да неужели? – Поигрывая кристаллом, Аргтур издевательски улыбался. – Мой сладкий, я тебе не банк Содружества и не Лига лигурийских охотников, чтобы давать гарантии. Либо бери, либо скатертью дорога.

Зная по опыту, что торговаться бесполезно, Ласло глянул на звёздную кошку, но она недовольно дёрнула плечом, оставляя решение за ним.

– Ладно, мы берём. – Он достал платёжный кристалл и вставил его в гнездо считывающего устройства, которое ещё до завершения переговоров выскочило из крышки стола и потихоньку подползало к его правой руке.

Как только средства поступили на счёт, Аргтур кинул землянину информационный кристалл.

Стоило искателям сокровищ скрыться за проёмом, и он сразу же связался с секретарём.

– Кори, постарайся, чтобы ничего не сорвалось, иначе я живьём спущу с тебя шкуру, – пообещал он всё тем же странным шелестящим голосом, и женщина судорожно сглотнула, прежде чем ответить.

– Не беспокойтесь, сэр! Я вас не подведу, – пообещала она с улыбкой на лице. Правда, не столь лучезарной, какой она недавно одаривала посетителей.

Аргтур с сомнением посмотрел на новую помощницу – прежний секретарь сильно пострадал во время недавней встречи – и отключился от приёмной.

Он отцепил крохотное устройство от виска и подумал, что не зря гонялся за ним. Мнемофон, украденный у Внешней разведки, доказал, что стоит жизней двух десятков его лучших сотрудников.

Сверхнадёжный сейф из сверхпрочного материала спас ему жизнь. Встроенное в мнемофон охранное устройство, не получившее соответствующего молекулярного кода на подтверждение законности его использования, привело в действие заряд атомной взрывчатки. Внешняя разведка не оставляла свои игрушки без присмотра; безнаказанно пользоваться ими могли только её сотрудники.

* * *

Полный ноль на счёте оказался для Ласло и Аэлиты неприятной неожиданностью. Раньше Аргтур никогда не требовал так много за свои услуги. За исключением карманной мелочи единственно чем они располагали это тысячей кредитов, которую отдали секретарю в качестве страхового сбора. Возвращая платёжный кристалл, она не преминула просиять и поздравить их с удачным завершением миссии.

Партнёры не стали тратиться на такси и решили прогуляться пешком до орбитального лифта: не столько в целях экономии, сколько им хотелось обсудить дальнейшие планы, в основном, где найти средства на предстоящую экспедицию. Пока они ожесточённо спорили, стоит ли обращаться за займом к семье Дарирров, как деньги свалились им прямо под ноги. Причём в прямом, а не в переносном смысле.

Бурага проехался по тротуарным плиткам и уткнулся носом в ботинки Ласло. Своим ярко-жёлтым нелепым нарядом, глазами-бусинками и широко открытым ртом он напоминал птенца, выпавшего из родного гнезда.

Вслед за экстравагантным богачом выскочил высоченный рептилоид. Вознамерившись пнуть беднягу по тощей заднице, он занёс ногу в тяжёлом сапоге, но Ласло встречным ударом отбросил его в сторону.

Из глотки рептилоида вырвался мощный рык, и он со зверским выражением на зубастой физиономии набросился уже на землянина.

– Ши!.. Да, успокойся ты, болван! – Ласло врезал ажилейцу по самому уязвимому месту его рептилоидного организма и, пока тот с глухим рёвом хватал пастью воздух, дружески похлопал его по плечу. – Ши Шител! Опомнись, дружок! Это же я, Ласло Романович! Помнишь, как я тебя арестовывал, а затем мы пили кьеро в баре «Шалунья Ваву»?.. Ну давай, придурок, вспоминай! Я не хочу бить тебя до полной отключки, – терпеливо приговаривал он.

– Гад из Внешней разведки? – наконец прорычал ажилеец.

– Слава Атуму! Наконец-то, вспомнил! – обрадовался Ласло и пнул ажилейца по хвосту, чтобы тот занял нужную позицию, и его хозяин обрёл дополнительную точку опоры.

– Спасибо, – буркнул ажилеец, и на его физиономии проступила нешуточная обида. – Слушай, бесхвостая обезьяна! Вроде бы мы расстались друзьями, так какого хаоса ты меня бьёшь? – возмутился он.

Ласло с огорчённой миной развёл руками.

– Прости, друг! Это была вынужденная мера. Я не хотел, чтобы ты угробил нашего будущего работодателя.

Ажилеец глянул на Бурагу, прячущегося за спиной своего защитника, и злобно оскалил зубы.