Текст книги "Магия крови. Инкуб – II"

Но это длилось только до тех пор, пока они не перешли от теории к практике. Чувство восхищения быстро погасло. Проводя свои эксперименты, хозяин не ведал жалости к подопытным кроликам. Поэтому быстро выяснилось, что все рабы, прошедшие спецподготовку были смертниками и, как пояснили сведущие из домашних слуг, на них не распространялись общепринятые правила и привилегии. Поэтому хозяин имел полное право подвергать их немыслимым испытаниям, что он и делал, засылая смертников в неведомые дали.

Для переноски использовались только традиционные испытанные средства – пентаграммы. Телепортационные порталы хозяин задействовал только при перемещениях на небольшие расстояния. Это девушка выяснила у него самого, пока ещё питала иллюзию, что однажды всё закончится и их освободят. Он охотно пояснил, что чем дальше точка приёма, тем больше вероятностный разброс, и поэтому пентаграмма надёжней. Вообще, хозяин по-прежнему с удовольствием беседовал с подопытными рабами и рассказывал обо всём, что их интересовало.

Увы! Вскоре они растеряли своё любопытство, им было не до этого. Исковерканное пространство и время, странная флора и фауна так действовали на подневольных исследователей, что их психика долго не выдерживала и они, несмотря на жизнелюбие присущее живым существам, потихоньку приходили к мысли, что смерть – это желанное избавление. Многие из рабов быстро сошли с дистанции, сойдя с ума, хотя внешне казались гораздо крепче девушки. Не говоря уж о тех, кто оказался менее изворотлив или попал в безвыходную ситуацию и безвестно сгинул в неизвестных далях.

Такая исследовательская работа рано или поздно свела бы и Гемму в могилу, несмотря на полученные вампирские способности, но ей необычайно везло. Будучи на грани, она всегда выкарабкивалась, преодолевая все трудности, и возвращалась в лабораторию.

В чём был смысл пребывания в таких мирах, никто из рабов не понимал. Хозяин не требовал от них ничего, кроме одного – любым способом продержаться до прибытия спасательной капсулы. При этом к услугам рабов было любое вооружение и средства защиты, какое только они в силах были представить, и если их существование не противоречило законам мира, из которого они происходили. Поэтому те из них, что были родом из примитивных миров, погибли первыми, хотя их психика оказалась самой устойчивой.

Дольше всех продержались жители высокотехнологичных миров. Благодаря научному предвидению у них было фантастическое вооружение и защита. По большей части они были хладнокровны и самоуверенны. Но и это не помогло. Со временем они тоже сломались. Психика живых существ не выдерживала таких перегрузок или им чего-то не хватало, чтобы продержаться до конца. Одна Гемма не сдавалась. С неведомым для себя упорством она всеми силами цеплялась за жизнь, боясь, что если погибнет она, то и Глеб умрёт. Ждать помощи им было не от кого, кроме как друг от друга и, стиснув зубы, девушка раз за разом вырывалась из коварных ловушек. Вооружённая совершенно фантастическим оружием, она отбивалась от неведомых тварей, и порой сжигала всё на своём пути. С большими или меньшими потерями для себя она всегда прорывалась к спасательной капсуле.

Однажды истерзанная пребыванием в странном мире, куда её забросила магическая пентаграмма, Гемма получила короткую передышку. Капсула перенесла её обратно в лабораторию, но она не спешила выходить и невидящим взглядом уставилась в высокий потолок. В её душе воцарился беспросветный мрак. Накануне не вернулся её последний товарищ, и теперь она осталась совсем одна.

«Скорей бы загнуться. Сколько можно терпеть этот ужас и главное, зачем? Всё равно мне не вырваться из ловушки», – угрюмо подумала она и почувствовала, что впервые отчаяние не отступает под напором воли к жизни. Но стоило только расслабиться, как о себе невыносимой болью заявили раны. Девушка поморщилась. «Нужно заняться восстановлением, хотя на этот раз потери не велики, и можно не спешить». И в самом деле, на этот раз шустрые твари, похожие на ожившие растения, успели вырвать ей лишь язык и один глаз. С её вампирскими способностями вырастить их заново не было проблемой, но она так вымоталась морально и физически, что не хотела ничего делать.

Уловив поблизости золотое сияние, Гемма повернула голову. Сквозь мутную пелену, застилавшую единственный глаз, она пристально уставилась на прекрасное и, по сути, совершенно безжалостное существо. «Почему вы так жестоки? Неужели в вас нет ни капли жалости?» – мысленно спросила она и села в капсуле.

Хозяин опустился на корточки и участливо заглянул в её изуродованное лицо с горящим единственным глазом. У девушки кольнуло сердце. «Совсем как Глоб, когда видел, что я в беде и нам нужно поговорить!» – подумала она и почувствовала, что потекли слёзы. Их соль невыносимо защипала рану на лице, и она провела рукой по щеке. На пальцах остался ярко алый след. Вперемежку со слезами из пустой глазницы текла кровь. «Странно, как такое может быть?»

– Это потому, что уже растёт новый глаз, и сформировались слёзные протоки, – охотно пояснил хозяин. Он частенько помогал рабам заживлять раны. Особенно, когда они угрожали их жизни.

«Спасибо», – с горькой иронией проговорила девушка, не чувствуя в душе ни грана благодарности.

«Пожалуйста, но я здесь ни при чём».

«Тогда ваше имущество благодарит вас за присмотр и неустанную заботу!»

«Не злись, Гемма, – примирительно сказал хозяин и вскользь заметил: – Вижу, твои способности сильно возросли за последнее время».

– Неужели? – чуточку шепелявя, прошипела девушка и хлопнула уже обоими глазами. – Что дальше? Я буду до тех пор биться за жизнь, пока не погибну?

– Это только твой выбор.

Гемма разозлилась.

– Лжете! Ни у кого из смертников изначально нет выбора!

– Ты не права. Каждый из вас был волен уйти в любое время.

– Сколько раз мы пытались бежать и всё бесполезно!

– Значит, не там искали выход.

– Чёрт возьми! Не говорите загадками! Убейте или дайте свободу! – выкрикнула девушка и молнией взвилась на ноги. Она встала вплотную к трехметровому гиганту и с вызовом заглянула в его лицо.

– Свобода перед тобой. Возьми, если сможешь, – тонкая улыбка осветила божественно прекрасные черты.

– Ненавижу!

Вспыхнувшая ярость перехватила горло Гемме, не давая дышать, но тут же уступила место спокойствию и кристальной ясности мыслей. Это сработала привычка, выработавшаяся у неё во время экстремальных ситуаций.

«Где отгадка, если он не лжёт? – лихорадочно подумала она. Но ничего стоящего на ум не приходило.

«Глоб, хоть ты спаси меня!»

Горечь и одиночество настолько придавили её душу, что она не выдержала и как встарь запела, пытаясь установить контакт с возлюбленным. На какой-то миг ей показалось, что это удалось, но затем гневное кипение его души исчезло и, не находя отклика, её страстный зов уходил в пустоту.

«Что такое?» Очнувшись от транса, Гемма с удивлением посмотрела на хозяина. Казалось, он окаменел с зачарованным выражением на лице. Девушка обошла его кругом, и вспомнила слухи, что его сила заключена в Звезде дракона – камне, сияющем на лбу. Высокий прыжок и её ладонь обожгло невыносимым пламенем, но она лишь крепче сжала пальцы. Девушка бросилась было бежать, но вернулась и, несмело коснувшись окаменевшего тела прекрасного существа, по наитию запела. По её руке побежали радужные щупальца, и она почувствовала необычайный прилив сил. «Магия! Его сила переходит ко мне! – возликовав, она расхохоталась. – Теперь я свободна, как птица!»

Выкачав достаточное количество магической энергии, Гемма связала своего хозяина метриловыми путами и, сама не понимая зачем, потащила его к ближайшей пентаграмме, нарисованной на полу. С лица пленника пропало выражение зачарованности, но он не сопротивлялся. С отсутствующим видом он шёл следом за ней, ведомый на импровизированном поводке.

Вот так Гемма оказалась на Эдайне и начала битву за место под солнцем, когда на неё ополчились люди.

Сражения были очень жестокими. Несмотря на огромные потери, люди храбро бились до последнего, зачастую уже со своими мёртвыми товарищами. Они иссекали тела зомби до такой степени, что их уже было невозможно заново поднять. Но при помощи новообращённых вампиров, которым Гемма через частичку своей крови подарила бессмертие, она выиграла своё Ночное королевство. В ярости битвы она и не заметила, что при этом проиграла самоё себя. Её человечность утонула в реках крови, и место прежней добросердечной девушки заняла жестокая правительница – всесильная Царица вампиров.

Отчаявшиеся люди отступили и прибегли к помощи ведьм. Вот их она возненавидела до глубины души. Своим колдовством они обесценили её победу и заперли в огромной, но всё-таки клетке. Чтобы не умереть с голоду в разорённой стране ей пришлось заняться внутренними делами королевства и, приструнив своих цепных псов, возобновить поголовье людей. В этом отношении и вампиры оказались не безнадёжны. По какому-то капризу природы малая их часть оказалась способной к производству живого потомства. Правда, их детей нужно было заново инициировать, чтобы они стали полноценными вампирами. Но для этого их не нужно было умертвлять. Для инициации было достаточно дать им кровь клыкастых сородичей.

Благодаря таким детям вскоре появилась целая плеяда живых лордов-вампиров. Они оказались гораздо сильней и живучей своих мёртвых собратьев, которые быстро теряли волю к жизни. Как правило, они впадали в депрессию и погибали в лучах солнца, которое совершенно не действовало на живых вампиров. Точнее их реакция на беспощадное светило была точно такой же, как у людей. Оно лишь добавляло им витамина D и отличного загара.

К сожалению, а затем к удовольствию Царицы вампиров им досталось и кое-что другое от людей. В отличие от своих прямолинейных мертвых сородичей, живые вампиры не страдали избытком верности, зато в полной мере владели искусством интриги, живя гораздо дольше, чем люди. Исподволь культивируя их пороки, она развлекалась тем, что периодически пропалывала их ряды, когда они становились чересчур опасными.

Ночная хищница, Царица вампиров в глубине души страшно завидовала своим живым детям. Сама она не могла безнаказанно находиться на солнце. Хотя оно не могло её убить, но от его лучей по всему её телу пузырились ожоги, которые были довольно сильными и болезненными. Такая реакция на солнце у неё появилась после того, как она преступила закон и обратила первого человека в вампира.

* * *

Вот и сейчас мысли о ведьминском барьере привели Царицу вампиров в ярость. Поднявшись на ноги, она с силой запустила каменным стулом в стену. Неподъёмный для человека, от её удара он рассыпался на мелкие кусочки. «К чёрту сентиментальность! Главное – это власть и Глоб. Что касается судей, пусть только попробуют сунуться в моё логово!» Облик Царицы вампиров заколебался. Внутри неё по-прежнему клокотала ярость и на загривке белой волчицы дыбом встала шерсть. Она ощерила страшные клыки. Безумие смыло страх перед будущим, и по окрестностям пронёсся жуткий вой.

«Больше никому не удастся сделать из меня овечку на заклание. Победа близка, и я скоро вырвусь на волю! Моя любовь, жди! Я найду тебя!.. Но сначала здесь нужно уладить кое-какие дела».

Пленник в подвале насторожился. Его изощрённый слух уловил в немыслимой дали треск мотоцикла и в воздухе вспыхнула золотая руна повиновения. Самонадеянная Царица вампиров и не подозревала, что по-прежнему остаётся марионеткой всемогущего хозяина, имени которого она так и не узнала.

Радужная птица-проводник встрепенулась, получив новый приказ, и треск мотоцикла начал удаляться. «Ещё рано, мой мальчик. Потерпи немного, пока подтянутся остальные участники нашего небольшого спектакля», – мысленно проговорил пленник, и на его совершенных губах появилась непостижимая улыбка Джоконды.

Тем временем Царица вампиров снова сменила облик. Бесшумно взмахнув крыльями, она взвилась в воздух и, оказавшись у границы, попробовала на прочность ведьминский барьер. Наконец, желанная лазейка нашлась, и с высоты небес раздался её безумный смех.

Первые ласточки грядущих изменений

Верховная ведьма была начеку и, почувствовав неладное, провела поиск. При виде бреши в магическом барьере, она схватилась за сердце и слепо нащупала стул. «О, боги! Кажется, началось!».

– Диана! – слабо позвала она и в полутёмной комнате, освещённой несколькими свечами на алтаре, возникла гибкая фигура.

– Госпожа, вы меня звали?

– Диана, нам пришёл конец! Барьер прорван!

– Ну, это мы ещё посмотрим! – женщина хищно подобралась, но опомнившись, смиренно поклонилась. – Приказывайте, госпожа. Тайная гильдия сделает всё, что в наших силах.

* * *

Ниточка кровной связи привела Царицу вампиров в тот город и в ту гостиницу, где остановились путешественники. Летучей мышью она влетела в окно и, сменив облик на человеческий, неслышно подошла к алькову. Подняв шёлковый полог, скрывающий кровать, она со странным выражением печали посмотрела на спящих молодых людей, чьи юные лица даже во сне светились тем чувством, которое уже давно было ей недоступно.

Несмотря на наведённое колдовство, юноша будто ощутил угрозу, исходящую от страшной гостьи, и, не просыпаясь, защитным жестом обнял девушку. «Вот как? – Царица вампиров улыбнулась. – Что ж, дружок, мне некуда торопиться. Я подожду, пока вы сами придёте в храм Кровавой луны. Так будет даже интересней».

Она выпустила клыки и отвела волосы с шеи Цветанки, но затем передумала и вскрыла себе вену на запястье. Когда первая капля густой тёмной крови сорвалась вниз, девушка поймала её и жадно облизала губы, а затем, не открывая глаз, безошибочным жестом притянула к себе руку Царицы вампиров и припала к порезу. Глядя на то, как она жадно высасывает её кровь, та с трудом удержалась от ликующего смеха. «Детка, сразу видно, что ты потомственный вампир! Пей, пока я добрая!.. Но не так много! Не хватало, чтобы ты до донышка высосала собственную прародительницу».

Перед тем как уйти, Царица вампиров зачем-то побродила по комнате, а затем сделала плавный пасс когтистой рукой, и переливчатый радужный шарик поплыл к кровати, где по-прежнему безмятежно спали молодые люди. Это была магическая привязка и, отзываясь на неё, кожа Юлиана засветилась – совсем как у её могущественного пленника. Заметь это их страшная гостья, и быть беде, но упавший подсвечник спас ему жизнь. Царица вампиров стремительно обернулась, и юношу сразу же накрыло пёстрое покрывало, как две капли воды похожее на оперение Финиста. Сияние его кожи сразу же погасло, а радужный шарик лопнул как мыльный пузырь.

Тем не менее Царица вампиров почувствовала неладное, и оглядела комнату. «Странно!.. Очень странно! Ощущается магическое воздействие, с которым я ещё ни разу не встречалась. – Она нахмурилась и с подозрением принюхалась. – Интересно, почему мне всё время мерещится, что где-то поблизости обретаются Рихард Адлигвульф и его девчонка Луиза Ромери?»

На счастье обитателей комнаты, как живых, так и призрачных, край неба заалел, и Царица вампиров снова обернулась летучей мышью и порхнула в окно.

Когда опасность миновала, покрывало сползло с Юлиана и, встряхнувшись, снова превратилось в сокола.

С тихим клёкотом он уселся на спинку кровати и, распустив крылья, устало прикрыл глаза, а напуганная Луиза обняла злобно ощерившегося белого волка.

«Успокойся, дорогой! Слава богу, обошлось!.. Рихард, что теперь будет?» – она отстранилась и заглянула в глаза, горящие призрачным красным светом.

Приняв человеческое обличье, мрачный Адлигвульф обнял возлюбленную.

– Не знаю. Ведьминские круги сильно ослабли, и теперь Царица вампиров от края до края опустошит земли Ойкумены. Впрочем… – он посмотрел на сокола, а затем перевёл взгляд на юношу. Цвет его глаз изменился, сигнализируя о смене настроения. Погас призрачный красный огонь, и они приняли свой естественный зелёный окрас. – Не бойся, Луиза. У нас и людей появился сильный защитник, который не даст ей разгуляться.

– Думаешь? – тихо прошелестела призрачная девушка и удивилась. Она впервые смогла произнести что-то вслух.

* * *

Вопреки обыкновению на этот раз Юлиан проснулся первым. Улегшись на бок, он подпёр голову рукой и с восхищением посмотрел на спящую девушку. «Интересно, это я по самые уши втрескался в Цветика, или она на самом деле хорошеет с каждым часом?» По примеру придворных модниц Цветанка избегала солнца, и сейчас чистая кожа на её лице мягко сияла фарфоровым глянцем. «Как красиво!» Зачарованный Юлиан протянул руку и, слегка касаясь, провёл пальцами по припухшим розовым губам. Сонная девушка перехватила его руку и, поцеловав ладонь, прижала к своей щеке. «Хабиби![6]6
  Хабаби (с арабского яз.) – мой любимый.


[Закрыть]»

– Кожа атлас, а губы как мёд… – вырвалось у Юлиана. Смущённый собственными словами он примолк. «Блин! В последнее время что-то упорно тянет на стихи. К чему бы это?.. Ай, нафиг! Пусть будет, что будет!» В ответ на его нежный поцелуй на лице девушки появилась такое беззащитно-счастливое выражение, что он не удержался и продекламировал:

 
Кудри милой от мускуса ночи темней,
А рубин её губ всех дороже камней…
Я однажды сравнил её стан с кипарисом,
Возгордился теперь кипарис до корней![7]7
  Омар Хайям «Рубаи»


[Закрыть]
 

– Юлиан, я люблю тебя! – девушка порывисто прижалась к нему. – Люблю больше жизни! Если нужно, я умру ради тебя!

– Даже думать не смей о смерти, глупышка! – встревоженный юноша прижал её к груди. – Поверь, я люблю тебя так, что при мысли о расставании моё бедное сердце готово разорваться от горя.

– Правда?

– Святая правда, моя нежная роза!

– Лунная Роза, – тихо поправила девушка.

– Верно. Ты мой лунный цветок, таинственный и нереально прекрасный. Как ночная грёза…

Нападение на ведовскую обитель. Запрещённое знание

Воинов было много, свыше трехсот человек. Скрытно, небольшими группами они пробирались к уединённой ведовской обители, расположенной в лесной глуши. Чаще всего под видом проповедников христианской религии, которым веротерпимое эдайнское правительство не запрещало вербовать новых приверженцев на своей территории. Но их неприметные балахоны странствующих монахов скрывали облачение воинов.

Конечно, халиф Абу Айуб Сулейман ибн Абд аль-Малик, властитель Кордовского халифата, не обрадовался бы, обнаружив, что военизированное подразделение из его страны незаконно находится на территории сопредельного дружественного государства, но воинам-храмовникам было наплевать. Члены недавно созданного Ордена защитников веры признавали только власть небесного владыки и его наместника на земле, который приказал им умереть, но выполнить его поручение. Как правило, храмовники были глубоко верующими молодыми людьми и среди них было очень немного отъявленных наёмников-головорезов.

К штурму ведовской обители было всё готово. Перед выступлением почти каждый из воинов получил отпущение грехов и вознёс горячую молитву Господу, прося его о поддержке. Многие из них чувствовали себя неспокойно. Ведь перед ними был не простой враг, а ведьмы – самые настоящие дьявольские исчадия ада по утверждению отцов иезуитов, руководящих их орденом.

В ночной тиши предательски звякнула конская сбруя.

– Тише вы, идиоты! – прошипел предводитель отряда. Он подозвал к себе разведчиков. – Ну что, привезли изобретение отца Бертольда[8]8
  Бертольд Шварц, или Бертольд Чёрный (нем. Berthold Schwarz, лат. Bertholdus Niger, настоящее имя Константин Анклитцен) – немецкий францисканский монах, живший в XIV веке и считающийся изобретателем пороха.


[Закрыть]?

– Да, синьор капитан! И даже уже установили.

– Отлично! Дьявольское изобретение против пособниц дьявола! Это символично! – капитан хохотнул и повелительно махнул рукой. – Поджигайте, не медлите! Внезапность наш главный козырь! – крикнул он и предусмотрительно заткнул уши.

В ночной тишине грохнули взрывы, проломившие ворота и стену, окружавшую ведовскую обитель. В нерешительности ошарашенные воины переглянулись. Они впервые встретились с применением пороха.

– Вперёд, мои храбрые воины! – заорал капитан. – Помните с нами Господь! – он ткнул мечом в направлении сорванных ворот. – Истребим на корню сучье племя! Убить пожирательниц детей!

Приободрившиеся воины с грозным рёвом хлынули в образовавшиеся бреши. Капитан обернулся к небольшому отряду из десяти человек, оставшемуся рядом с ним и обратился к старшему.

– Хурон, ты знаешь, где дортуары воспитанниц?

Бородатый высокий мужчина согласно кивнул.

– Тогда какого черта ты здесь торчишь? Кровь из носу, но сыщи мне девчонку.

– Так точно! – из-под шлема мрачно сверкнули глубоко посаженные глаза. – Извините, сеньор капитан. Мы ждём нашего разведчика с местным придурком, который знает девчонку в лицо… а вот и он!

На лесной обрывистой тропинке показался воин, тащивший за шкирку местного мальчишку. По капризу судьбы им оказался всё тот же злосчастный племянник Руники. Правда, Арон был доволен выпавшим на его долю приключением и, не ломаясь, прямиком провёл отряд Хурона к дортуарам воспитанниц. Он бывал в ведовской обители, привозя продукты из деревни, и прекрасно знал, где что располагается. К тому же он часто прятался поблизости и подглядывал за ведьмами, особенно во время купания.

Выскочившие в коридор испуганные девочки завизжали и сбились в стайку при виде вооруженных воинов со зверскими выражениями на лицах.

– Вот она! – с победным видом мальчишка ткнул пальцем в девочку лет десяти.

Воины двинулись было к своей добыче, но она единственная из воспитанниц не испугалась и готовилась дать им отпор. Девочка выступила вперёд, и в её руке ярко загорелся файербол.

– Убирайтесь прочь, пока я вас всех не превратила в жаб! – решительно заявила она.

Увы. Несмотря на сыплющиеся угрозы, её детский голос предательски срывался и дрожал.

Хурон убрал оружие и, подняв руки, двинулся навстречу девочке. Одна его ладонь судорожно сжимала амулет, предохраняющий от ведьминых чар, другая – крепко сжимала рукоять ножа, припрятанного в рукаве. Чувствуя, что по вискам течёт пот, он изо всех сил пытался сохранить на лице дружелюбную улыбку.

– Детка, если ты добровольно отправишься с нами, мы сохраним жизни твоим подругам, – упредил он возражения девочки. – Клянусь честью воина! Поверь, ты ничего не сможешь с нами сделать. От ваших ведовских козней нас защищают амулеты, освящённые самим Папой, – на последних словах в его голосе явно прозвучала гордость и благоговение.

В этот момент и в другом конце коридора появились воины. Разгорячённые убийствами они ринулись было вперёд, но их остановил злобный рык Хурона.

– Стоять, адово отродье! Или вас всех предадут анафеме!

Не понимая в чём дело, воины остановились.

– Решай быстрей, Антуанетта Бертольд, или вас всех покрошат в капусту.

В глазах девочки появилось отчаяние. Не зная, что делать, она оглянулась на подруг. При виде страха и отчаянной мольбы на их лицах, она жалко улыбнулась. Девочка поникла, и колдовской огонь на её ладони погас.

– Хорошо, я сдамся. Только поклянись своим Христом, что не обманешь!

– Клянусь!

Девочка опустила руки и пошла к ожидающим воинам. По знаку старшего её тут же крепко связали и заткнули рот. Один из воинов взвалил пленницу на плечо и бросился к выходу, а Хурон подозвал к себе маленького предателя, показав ему золотую монету.

На лице мальчишки застыло неподдельное удивление, когда острое лезвие полоснуло его по горлу.

Хурон махнул рукой воинам в коридоре.

– Они ваши, парни! Убейте их всех.

Заслышав мужской рёв и тонкий визг, рвущий барабанные перепонки, девочка подняла голову и не верящим взглядом уставилась перед собой. «Не может быть! Как же так? Он же обещал, клялся своей честью!.. А-а-а!..»

Озверевшие воины рубили наотмашь. Падали отрубленные головы и конечности. Потоками лилась кровь тех, с кем она только вчера смеялась и иногда ссорилась, но любила, как родных сестёр.

Лицо девочки помертвело. Теперь на нём жили лишь одни горящие ненавистью глаза. Замычав, она забилась в руках несущего её воина.

«Бесчестные твари! Ублюдки! Чтобы вы все сдохли вместе со своим кровавым богом!..»

Широкая ладонь прикрыла ей глаза.

– Не смотри, детка! Иначе не сможешь спать, – чуть слышно шепнул несущий её совсем юный воин. Под шлемом его лицо было не менее бледным, чем у девочки. Его губы непрерывно шевелились, шепча молитву.

Девочка протестующее мотнула головой. Воин понял и убрал ладонь.

Не мигая, Антуанетта Бертольд смотрела на разворачивающуюся перед ней картину зверств. Горели многочисленные деревянные постройки, и огни пожаров освещали двор. Повсюду на территории ведовской обители лежали обезображенные трупы.

Пойманные врасплох двести женщин, живших мирной жизнью и не помышлявших о нападении, не имели ни малейшего шанса на выживание. В общем, битвы с ведьмами не было, как опасались воины-храмовники. Они вышли сухими из воды. Снова спрятавшись под обличьем монахов, воины рассредоточились на небольшие группы, и бесшумно исчезли в различных направлениях.

Подошедшие к утру воинские отряды королевства Эдайн прочесали близлежащие леса и поселения, но никого не нашли. Тогда засуетилась местная власть, чувствуя подступающую опалу. В совете сеньории посыпались брань и крики с выяснением кто виноват, что в центре страны стало возможно такое зверство. К середине совещания тучный герцог Эмиль де Жирарди больше напоминал собой помидор, чем человека. Чтобы предотвратить удар, к нему срочно пришлось вызвать лекарку, которая отворила ему кровь.

Пока суд да дело, к погибшей ведовской обители прибыла молчаливая делегация женщин, закутанных в чёрные плащи с надвинутыми на лицо капюшонами. Верховная ведьма даровала отпущение грехов своим несчастным сёстрам и их с подобающими почестями проводили в последний путь, похоронив на небольшом кладбище у стены.

При виде крестьянского мальчишки среди погибших Верховная ведьма прищурила глаза и приказала перенести его тело в тайную лабораторию обители. Во время налёта воины-храмовники её не нашли, и она не пострадала. Мальчика положили на стол, и Верховная ведьма приказала остальным сёстрам её покинуть. Оставшись в одиночестве, она откинула капюшон. Это оказалась суровая женщина, убелённая сединами, лет восьмидесяти на вид.

Верховная ведьма положила ладонь на лоб мальчика и тяжело вздохнула. «Прости, малыш, но я хочу знать, что здесь произошло». Не колеблясь, она приступила к его оживлению, хотя некромантия среди Ведьминских кругов была строго запрещена. После допроса ожившего Арона, она опустилась на стул и долго молчала, сражённая недобрыми вестями. Когда мальчишка расшалился и, носясь по лаборатории, начал бить колбы с реактивами, Верховная ведьма опомнилась и взялась за ведовской амулет. «Хватит безобразничать, демонёнок! – она сделала знак, отвращающий беды. – К счастью, изнутри ты гнилушка и меня не будет мучить совесть. Спокойно-спокойно! Сейчас я прямой дорогой отправлю тебя к собратьям!»

Из ведовского амулета ударил яркий синий луч. Пойманный им мальчишка завизжал, как поросёнок, и, корча злобные гримасы, попытался вырваться на волю. Но не тут-то было. Пока он подпрыгивал на месте и изрыгал непотребные ругательства, Верховная ведьма нарисовала вокруг него пентаграмму и коснулась амулетом её линий. Они налились синим огнём и загудели. Под напевный речитатив открылся портал и к Арону жадно потянулись когтистые лапы. Когда мальчик исчез, утянутый демонами, ведьма бросила щепотку порошка и пентаграмма бесследно исчезла.