Текст книги "Подари мне веру"

Когда Аннушка из последней переписки узнала об этом, то всё-таки решилась рассказать всё Наталье Григорьевне. Они с мамой готовились к этому очень серьёзно. Боялись, что Наталье Григорьевне будет плохо, даже на помощь позвали Лиду и Ольгу Владимировну. К всеобщему удивлению, она сидела совершенно спокойная, а когда Аннушка закончила свой рассказ, молча встала и подошла к шкафу.

– Наташ, ты куда? – обеспокоенно спросила Ольга Владимировна. – Что задумала?

– Как куда? Еду за сыном, за Витей!

Её собирали все вместе! Когда она уехала, Лена с Лидой сделали ремонт в маленькой комнате за печкой на половине Натальи Григорьевны. В этой комнате уже давно жила Аннушка, но сейчас, когда домой предстояло вернуться сыну Натальи Григорьевны, она перебралась назад, к маме с братом.

Натальи Григорьевны не было почти месяц. Оформив документы и решив вопрос с транспортировкой, она вернулась. Уставшая, измученная, но счастливая! Виктора привезли с поезда на скорой помощи. Когда его несли в дом на носилках, Наталья Григорьевна шла рядом и держала сына за руку, у него по щекам текли слёзы, ведь он вернулся домой!

Для них, да и для всех в доме, началась другая жизнь. В семье появился больной, требующий постоянной заботы и внимания. Все, чем только могли, старались помочь Наталье Григорьевне, ухаживая за Виктором. Мама кормила сына с ложечки и постоянно с ним разговаривала. Казалось, что за все годы молчания она не могла с ним наговориться. Лена, чередуясь с доктором, ставила уколы и делала массаж, а дети читали книжки или просто разговаривали с ним, рассказывая новости в школе и в посёлке. Он редко оставался один, без внимания!

Каждый день к ним заходила доктор Инна Васильевна, бывшая одноклассница Виктора. Когда-то, очень давно, они любили друг друга. После окончания школы она проводила его в армию и ждала. Но он сначала перестал писать, а потом, когда подошло время, вернулся с женой. Тогда Инна уехала из родного города, не смогла жить рядом и каждый день видеть счастье своего любимого. Вернулась только через десять лет доктором и с маленьким сыном Витей. С тех пор и жила по соседству с Натальей Григорьевной в доме у своей матери.

Инна Васильевна предупредила Наталью Григорьевну, что процесс восстановления Виктора будет очень трудным и долгим, но, несмотря ни на что, надежда есть. Главное, не отчаиваться! И они не отчаивались, а делали всё для того, чтобы он встал на ноги! Всего через несколько месяцев они увидели результат своих трудов, потому что Виктор начал поворачивать голову в разные стороны и улыбаться.

Радуясь не меньше, чем мама, Инна Васильевна сказала, что его нервы успокоились, и сейчас он начнёт возвращаться к жизни. Она уверяла, что обязательно наступит тот счастливый день, когда он заговорит и встанет на ноги! Все верили, ждали и делали для этого всё необходимое.

Так и жили они большой, дружной семьёй, во всём помогая друг другу. Наблюдая за Натальей Григорьевной, Лена видела, как с возвращением сына она изменилась, будто помолодела. Куда бы она ни шла, что бы ни делала, на её лице теперь всегда была счастливая улыбка. Сердце и душа у неё стали ещё светлее и теплее, очистились от обид и переживаний за сына. Она верила, что он обязательно выздоровеет, и они уже никогда не расстанутся. У неё появился смысл в жизни! Каждый день, прожитый в родном доме, дарил Виктору надежду на то что всё обязательно изменится в его жизни, если рядом мама, то всё будет хорошо!

Глава 53

Однажды вечером, Лена с Аннушкой подскочили от сильного стука в стену. Бегом кинулись на половину Натальи Григорьевны, в страхе, что что-то случилось, влетели к ней. Она сидела на стуле перед телевизором и, показывая на экран рукой, как рыба хватала воздух, не в силах произнести хоть слово. Долго они пытались её успокоить и привести в чувство, но ничего не получалось.

– М-а-м-а! – медленно не сказал, а почти пропел Виктор.

– Ч-то ты ска-зал?! – повернувшись к нему, и перестав дрожать, так же нараспев спросила Наталья Григорьевна.

Это было первое слово, которое произнёс её сын! Теперь было очевидно, что болезнь начала отступать. Он шёл на поправку. Наталья Григорьевна от радости расцеловала сына, на минуту забыв о недавнем потрясении.

– В передаче «Жди меня», – вспомнив и показывая рукой на телевизор, сказала она, – сейчас рассказали историю одной девушки, которая ищет своих родителей. Она очень схожа с историей Ольги.

Лена постояла, растерянно посмотрела на Виктора и, когда увидела, что он кивает, подтверждая слова матери, поняла о чём они говорят.

– С какой историей? – с волнением переспросила Лена.

– С историей потерянной дочери Ольги! Кстати, а она где сейчас?

– В школе, у неё факультатив до шести.

– Ну и, слава Богу! Представляю, что с ней было бы, если бы она это увидела!

– Наталья Григорьевна, а что там сказали?

– Девушка написала письмо о том, что ищет своих родных родителей. Она живёт в Молдавии и уже много лет ищет их, но не может найти, поэтому решила обратиться в передачу с просьбой помочь ей. Её воспитывали приёмные родители, и всю жизнь сначала они, потом, когда выросла она, уже все вместе искали её настоящих родителей.

– Почему вы решили, что это она?

– Она сказала, что в возрасте четырёх лет приёмные родители выкупили её у цыган за корову.

– Причём здесь корова?

– Так вот, слушайте дальше! Цыгане говорили, что нашли девочку на обочине дороги рядом со сбитой машиной матерью.

– Но Ольга Владимировна не была сбита!

– Это неважно! Главное то, что на ней был шифоновый полосатый шарфик! Цыгане сказали, что девочка им была привязана к руке матери!

– Неужели это она?! – в растерянности произнесла Лена.

– Фотографию шарфика показали! Если Ольга его узнает?!

– Тогда большой процент вероятности, что эта девушка – её пропавшая дочь.

– Лена, какой процент, это точно она! – расплакавшись проговорила Наталья Григорьевна.

– Что мы теперь будем делать, ей обязательно нужно всё рассказать?!

Аннушка, не перебивая, молча слушала.

– Мы в компьютере найдём сегодняшний выпуск передачи и покажем Ольге Владимировне, – посмотрев на плачущую бабу Наташу сказала Аннушка

– Ой, мне даже страшно! – с трудом сумев осмыслить всё, произнесла Лена. – Не представляю, что будет с ней и с бабушкой!

– Ты, Леночка, сходи за Лидой и бабкой Марией, – всхлипывая и вытирая слёзы, сказала Наталья Григорьевна, – пусть они часам к семи подходят к Ольге, и мы придём, – затем обратившись к Анне, спросила: – Аннушка, а у них-то можно будет компьютер посмотреть или всех к нам лучше позвать?

– Можно, конечно!

– Значит, так и порешим!

Она замолчала, услышав, что Виктор что-то мычит, подошла к нему поближе и наклонилась, подставив ухо.

– И-н-н-а, – услышала Наталья Григорьевна и не понимая его посмотрела на Лену, со страхом спросив: – Сынок, тебе плохо? Инну позвать?

Виктор в ответ замотал голов.

– Наталья Григорьевна, – поняв его, сказала Лена, – он предлагает нам с собой взять Инну!

Виктор покивал и улыбнулся.

– И то, правда, сынок! – выпрямившись, сказала Наталья Григорьевна. – Вдруг кому плохо будет, ведь новость-то какая! Не только от горя теряют сознание, но и счастья сердце может не выдержать, – и не договорив, опять заплакала.

– Не плачьте, Наталья Григорьевна! – обняв её, ласково сказала Лена. – Если это дочка Ольги Владимировны, то мы поможем им всем, чем только можно. Только подумайте: а вдруг и правда – это она?! Столько лет ожиданий, горя, закончатся. Она увидит свою дочь, сможет обнять её, а самое главное, она успокоится, что девочка жива! Ведь, наверняка, она не раз думала о том, выжила ли она! Какое же это счастье – обрести потерянного ребёнка!

Наталья Григорьевна, уткнувшись в её плечо, заплакала ещё сильнее.

Глава 54

К семи часам без предупреждения у дома Ольги Владимировны, собралось человек десять. Многие в деревне видели передачу, и пришли в их дом с той же новостью.

Встретившись у ворот, Наталья Григорьевна остановила соседок.

– До срока молчите, – строго сказала она, – ничего не говорите. Пусть Лена с Инной сами попробуют её подготовить, а потом посмотрим ещё раз передачу, и все вместе будем думать, что делать.

Спорить и возражать, конечно, никто не стал, женщины понимали, насколько эта тема болезненна для хозяек дома. Так, молчком, друг за другом и вошли в дом. Хозяйки, с недоумением глядя на постепенно входящих в дом женщин, замерли в ожидании. Страх сковал обеих. Лена подошла к Ольге Владимировне и, опустившись рядом, взяла её за руку.

– Ольга Владимировна, – посмотрев на бабушку, выглядевшую на много спокойнее чем дочь, сказала Лена, – вы были в школе и телевизор, наверняка, не смотрели.

Она сделала паузу, но Ольга Владимировна была не в состоянии даже пошевелиться ни то, что ответить. Она не мигающими глазами смотрела на Лену. От напряжения так сжала губы, что они побелели. Глаза постепенно наливались слезами.

– Ольга Владимировна, – видя, в каком она состоянии, Лена сначала взглянула на Инну, а потом осторожно сказала, – давайте посмотрим сегодняшнюю передачу «Жди меня», а потом спокойно обсудим всё, что услышим. Главное, спокойно!

Пока Лена говорила, Аннушка поставила ноутбук на стол и включила его.

– Олюшка, давай подходи, милая, – подойдя к столу, сказала бабушка и села перед компьютером. – Нужно посмотреть. Давай, дочка, возьми себя в руки, ты же у меня сильная и ко всему уже готовая в жизни. Раз говорят, значит, это важно!

Ольга Владимировна с трудом поднялась. Держась за кромку стола, подошла и тяжело опустилась на стул рядом с матерью. Аня включила компьютер. Молча, казалось, не дыша, хозяйки смотрели на экран, а все остальные на них. Более напряжённого просмотра этой передачи не переживал никогда ни один из присутствующих!

Тишину нарушил вскрик Ольги Владимировны: она не могла сдержаться, когда увидела фотографию шарфика.

– Это мой шарфик! – внезапно охрипшим голосом едва выговорила она.

Передачу Аня остановила, потому что в ней начали рассказывать уже другую историю чьей-то большой семьи, потерявшей своих родственников ещё после революции.

– Успокойся, Оленька! – бабушка вытерла глаза уголком платка и, взглянув на дочь, радостно сказала: – Нашлась наша девочка, нашлась наша Машенька. Слава Богу, дождалась я этого!

– Вы уверены, что это она? – осторожно спросила Лена.

– Да, это она! – сквозь слёзы, но уже не так надрывно сказала Ольга Владимировна. – Я шарфик узнала. Сходи, пожалуйста, там, в комнате, на полке лежит фотоальбом, принеси его.

Вместо мамы в комнату быстро сходила Аннушка и, принеся альбом, положила его на стол. Ольга Владимировна полистала его и ткнула пальцем в фотографию, на которой была изображена она, молодая, в светлом платье с лёгким шифоновым шарфиком на шее.

– Вот этот шарфик! – тяжело вздохнув, сказала она.

Лена внимательно вглядывалась в снимок и, чувствовала, как, затаив дыхание, все ждут её слов.

– Да, это он! – уверенно произнесла Лена.

– Я только понять не могу, почему она Бекреева? – посмотрев на маму, растерянно спросила Ольга Владимировна.

Бабушка задумчиво смотрела в окно, на красиво освещённую вечерними лучами солнца церковь.

– Вот и я об этом думаю! – сказала она. – Почему она Бекреева и почему Ульяна?! Оль, ты ж говорила, что при ней не было никаких документов?

– Не было, они остались в сумочке, которую я потом нашла в кустах. Там были все наши документы, только не было кошелька. Да и при чём тут документы?!

– Что гадать, – подойдя к столу, сказала Лида, – мы сейчас на передачу напишем письмо и всё узнаем. Давай, Аня, садись за компьютер и пиши, что мы признали девушку и фотография тому доказательство. Ведущие сказали, что зачитали небольшой отрывок из её письма. Спроси, может быть, там есть другие подробности, которые помогут нам найти ответы на наши вопросы.

Аня начала писать письмо, а женщины немного оживились и начали разговаривать, строя разные предположения. Наталья Григорьевна, похлопотав вместо хозяек, согрела чайник и накрыла на стол. Отправив письмо по электронной почте, пили чай и пытались успокоить Ольгу Владимировну. Но все уговоры и увещевания были напрасны! Она продолжала безутешно плакать. Только после того, как Инна поставила ей успокоительный укол, она немного не то чтобы успокоилась, а как-то притихла, будто отдыхая от пережитого волнения.

На удивление присутствующих, примерно через час пришёл ответ. Им выслали полный текст письма. С замиранием сердца все внимательно слушали. Аня, опустив уже приведённый в передаче отрывок письма, читала дальше:

– «Предки моего приёмного отца – Бекреева Фёдора Васильевича, 1930 года рождения, родом из небольшого городка с красивым названием Золотоозёрск».

Прочитав, Аннушка удивлённо вскинула глаза, обвела всех взглядом и, увидев, что все поражённо застыли в ожидании, продолжила чтение:

– «Возможно, кто-нибудь услышит и откликнется на это письмо, он будет очень рад получить хоть какую-нибудь весточку от своих земляков.

В родном городе не осталось ни одного из родственников. Родители пытались искать их, делали разные запросы, но всё напрасно!

Его предки до революции владели там кирпичным заводом. Бекреев Григорий Петрович – успел вывезти свою семью и осиротевших детей брата Фёдора из города после революции. Они уехали тайно, после того как его отца, Петра Зиновьевича Бекреева и брата Фёдора Петровича зверски убили на кирпичном заводе. С помощью родственницы им удалось бежать!

Они все вместе переселились сначала в Красноярск, оттуда переехали в Барнаул и уже позже перебрались на постоянное место жительства, где и осели – это в Молдавии. Там, в небольшом городке, был кирпичный завод, поэтому они и выбрали это место.

В Барнауле остался только Фёдор Васильевич, внук Григория Петровича. Его тёща была сильно больна, и они не могли её оставить. Много лет они ухаживали за ней и, когда она умерла, решили перебраться к родственникам. Уезжая, продали дом и всё хозяйство. Не успели продать только корову, вот и предложили её местным цыганам в обмен на меня. Отец сказал, что я как две капли воды была похожа на его дочь в детстве.

Уже потом, когда мы жили в Молдавии, дедушка Вася говорил, что и я, и моя сводная сестра были сильно похожи на его тётю Ефимию, о судьбе которой они знали только то, что она ушла в монастырь. Но ни о ней, ни обо всех остальных родственниках мы никогда ничего не знали.

Меня приёмный отец выкупил у цыган в городе Барнауле, но ни один из запросов туда не дал никаких результатов. Вот я и решила обратиться к вам на передачу, потому что мы всей моей новой семьёй думаем о том, что, возможно, мои родные родители ищут меня всю жизнь».

Закончив читать, Аня с удивлением опять обвела всех взглядом. Все присутствующие, переглядываясь друг с другом молчали, не в силах произнести хоть слово. Ольга Владимировна даже успокоилась и перестала плакать.

– Воистину пути Господни неисповедимы! – покивала и вымолвила бабушка.

– Это что получается? – произнесла Наталья Григорьевна.

– А то и получается, – ответила бабушка, – что это семья Петра Зиновьевича Бекреева нашлась. А этот Василий не кто иной, как внук Петра, стало быть, мой сродный брат.

– Ольга Владимировна, – обрадованно сказала Лена, – вашу дочь растил и воспитывал ваш родной дядя! Она ему племянница!

– Господи! Бывает же такое! – перекрестившись, восхищённо воскликнула Наталья Григорьевна.

– Ну, вот, сестра, – пододвинувшись поближе к Акулине, сказала бабушка Мария, – нашла ты всю свою семью, теперь отпиши им, пусть приедут, пока мы с тобой ещё при силах, все вместе сходим на могилки и в церкви закажем панихиду. Для них «там» тоже праздник, раз все детки нашлись. Как подумаю об этом, слёзы наворачиваются. Какой молодец этот Василий, корову не пожалел, отдал за девочку!

– Ей, можно сказать, повезло! – ещё и ещё раз заглядывая в письмо на мониторе, сказала Лида. – Ведь что-то их подтолкнуло на этот обмен?

– Как что? – ответила бабушка Акулина. – Она ж написала, что похожа на Ефимию! А это моя родная тётка, сестра моего отца Егора. И имечко ей дали – Ульяна. Стало быть, мы с ней обе Ульяны. Как в жизни и в судьбах всё повторяется: что бабка, что внучка жизнь прожили с чужими именами! – она замолчала и печально повернув голову к окну, тихо прошептала: – Спасибо тебе, Господи!

Глава 55

В семьи друзей и знакомых Лены пришло счастье. Жизнь приобрела мир и покой. Ольга Владимировна нашла пропавшую дочь, но не её одну! Дочка была замужем, и у неё было двое детей. Бабушка Акулина, к её нескончаемой радости, обняла не только внучку, но и правнуков.

Их большая семья собралась в Золотоозёрске на пасху. Когда приехавшие дети, внуки и правнуки родных братьев: Ильи и Петра собрались в церкви, местным жителям уже почти не оставалось в ней места!

После праздничной службы, в традиционной проповеди отец Никифор очень много говорил о трудной жизни их семьи, о первом человеке, который приехал в эти далёкие края в поисках любви и остался здесь навсегда. Построил целый город, который с годами множился, не только домами, но и людьми. Говорил о том, что именно здесь, на берегу озера купец нашёл свою любовь. Любовь всей своей жизни! Он уехал из родительского дома на совершенно пустое место, где не было ничего, пожертвовал всем ради любви! Настоящей, чистой, одной на всю жизнь!

После праздника гости разъехались, договорившись чаще встречаться и переписываться. Прощаясь и целуя маму с бабушкой, Ульяна пообещала, что на будущий год приедет к ним с детьми и проживёт всё лето.

Провожать многочисленных гостей на вокзал с Ольгой Владимировной поехали Лена и Лида. Проводив поезд они не спеша возвращаясь домой.

– Теперь у нас в семье поселилось счастье, – сказала Ольга Владимировна. – Наконец-то и моя семья стала счастливой! Несмотря на то, что моя девочка с семьёй живёт далеко от нас, я безумно счастлива! Мы нашли друг друга через тридцать лет! Теперь все остальные трудности уже так малы и незначительны, что о них совсем не хочется думать и переживать. Теперь нужно только жить, радоваться и благодарить Господа за всё то, что он дал нам. И вам, девочки, спасибо!

– Нам-то за что, Ольга Владимировна? – удивившись, спросила Лида.

– За помощь, поддержку, – улыбаясь, посмотрела на них и ответила та. – Это так много в данной ситуации. Одной бы мне было трудно со всем справиться, – радостно вздохнув, она продолжала говорить: – Ой, как-хорошо-то! Вы не представляете, какое умиротворение у меня на душе. Так всё размеренно и спокойно стало, что даже страшно.

– Всё же хорошо, чего теперь бояться?! – улыбнувшись, спросила Лена.

– Оттого, подруга, и страшно, что хорошо! – вместо Ольги Владимировны ответила Лида. – Ведь каждый из нас понимает, что ничто не вечно. Я вот про себя скажу. Я очень счастлива, но от страха, иногда просто замираю. Как подумаю, что постоянно так хорошо быть не может, становится страшно, прямо до дрожи внутри.

– Но, почему же?!

– Лена, да просто по закону подлости не может быть столько счастья! Мы вот с Вадимом, чем дольше живём, тем сильнее я чувствую, как крепнет наша любовь. Мне иногда кажется, что мы приросли друг к другу. Хочется, чтобы мы всегда были вместе, и только смерть бы разлучила нас. Но всякое может случиться, может, и не только смерть? Зарекаться ни в чём нельзя! Сегодня нам хорошо вместе и надо этому радоваться, а что будет завтра, неизвестно.

– А завтра, Лидочка, будет ещё лучше! – улыбнувшись, сказала Ольга Владимировна. – Важно, чтобы в семье было взаимное уважение, понимание друг друга. В руках женщины счастье семьи, она, как камертон, настраивающий инструмент, налаживает взаимоотношения в семье. Умение уйти от конфликта и найти компромисс, слышать и уважать мнение друг друга – это одно из составляющих этого инструмента. Любовь, которая держится только на страсти, обречена на печальный конец, потому что страсть утихает, а если, кроме неё, ничего не было, то и нечем сохранить любовь и счастье. Но когда в семье есть стержень, то все трудности преодолимы! – взглянув на Лену, спросила: – Леночка, а что ты молчишь?

– Это хорошо, если встретившись, люди чувствуют, что они неразделимые половинки одного целого, – не глядя на них, ответила Лена. – Важно понимать, действительно ли ты хочешь быть рядом с этим человеком, или ты его просто терпишь, по какой-то причине. Мне кажется, что нужно найти гармонию в жизни и сделать если не себя, то хотя бы своих близких счастливыми. Нужно уметь дарить людям веру в любовь и в счастье.

Я, например, счастлива тем, что живу, живу ради детей! Пытаюсь сделать всё для того, чтобы они не чувствовали своё счастливое детство неполным из-за того, что рядом с ними нет никого кроме мамы. Я счастлива тем, что у меня есть верные и надёжные друзья. Ещё я счастлива от того, что у меня есть любимая работа, и оттого, что я смогла кому-то стать хоть немножко счастливее.

Я вижу счастье во многом! Это тёплое весеннее солнце, особенно после долгой холодной зимы. Я люблю рассветы, закаты, дождь, люблю снег, даже туман. Разве от этого человек не может получать умиротворение и покой? Разве всё это не составляет наше счастье?!

Не люблю думать о чем-то плохом и грызть себя, изводить чем-нибудь, переключаю свои мысли в другом направлении, благо столько лет было на что переключаться! Стараюсь не заниматься самоедством и само копанием, стараюсь думать о хорошем. Не знаю, правильно это или нет, но я действительно могу сказать, что я счастлива!

Где-то я читала, что если ты остановился на перекрёстке и знаешь по какой дороге тебе идти, то ты счастлив. Иногда, чтобы понять, что ты действительно счастлив, нужно просто остановиться и посмотреть вокруг себя и понять, что счастье – это сама жизнь, со всеми её мелочами, с тем, что мы имеем и с тем, что мы отдаём людям.

Ольга Владимировна с Лидой переглянулись, понимая, о чём так печально говорит Лена.

– Каждый человек, – немного помолчав, сказала Ольга Владимировна, – видит и понимает счастье по-разному. Я полностью согласна с тобой, Леночка! Чем больше мы сможем отдать, тем больше будем счастливы, и тем больше нас будут любить. Не каждый человек способен отдавать, а вместе с этим открывать свою душу. Любой человек – это источник душевной теплоты и любви, но не каждый это не то что открывает перед людьми, но и сам о себе знает и ведает. Многие из нас замыкаются в себе, боясь отворить своё сердце и душу. Всё это от гордыни и нашего эгоизма. А жить ради кого-то тоже большое счастье!

– Я ещё раз хочу вам сказать, – понимая, что они определяют её критерии счастья, без любви и любящего человека неполными, взглянув на Ольгу Владимировну, твёрдо ответила Лена, – что я очень счастлива и, несмотря ни на что, радуюсь своей жизни, а для любви у меня впереди целая вечность!

Закончив философские рассуждения о простом человеческом счастье, женщины разошлись по домам и влились в свою простую, обыденную, спокойную жизнь.

Глава 56

Но спокойная жизнь длилась недолго. Лена заболела и попала в больницу. При очередном медосмотре у неё обнаружили опухоль в груди. Врачи объяснили, что нет ничего страшного, опухоль не сильно большая, её удалят и всё на этом закончится. Она будет жить дальше как обычно, только немного чаще нужно будет проверяться. Лена прошла необходимое обследование, сдала все анализы и легла на операцию. Операция прошла хорошо, уже на второй день она чувствовала себя почти здоровой и всего через пять дней была дома. Лена обрадовалась удачному исходу и успокоилась.

Но беспокойство и страх пришли опять, после того как ей позвонили из больницы и пригласили прийти на приём, не откладывая. Срочно! Пришли результаты биопсии, которые показали, что опухоль оказалась злокачественной. Вот тогда она испугалась по-настоящему!

Лену положили в больницу на длительное лечение. Лёжа в палате и глядя в потолок, она с тоской и болью думала о том, что всё заканчивается. Так быстро заканчивается! Она мечтала ещё хотя бы раз увидеться с Алексеем и сказать, что простила его и от души желает ему большого, большого счастья. Почему так получается, что все мечты в её жизни не осуществимы, хотя она всегда так мало хотела для себя?

Отгоняя от себя страшные мысли, Лена думала, что за то время, пока она находится в больнице, за детей можно не беспокоиться. Аня уже взрослая, с домашними делами и с Сашей справится. Да и Наталья Григорьевна рядом, она всегда поможет. Они обязательно справятся, пока она лежит в больнице! А когда выздоровеет, если, конечно, сможет победить смертельную болезнь, то всё пойдёт своим чередом. Лена не хотела и боялась думать о самом страшном, в первую очередь боялась не за себя, а за детей. Она одна, и если с ней что-то случится, что будет с детьми?! Страх, что детей заберут в детский дом, не оставлял её ни на минуту!

И коллеги, и соседи – все сочувствовали Лене и оказывали посильную помощь Наталье Григорьевне и детям. Как ни пытались скрыть, что Лена в больнице, а дети дома одни, об этом узнали в отделе опеки.

Ознакомив Лену с документами о временном помещении малолетнего ребёнка в детский дом, представители опеки поехали за Сашей. Лена плакала, умоляла, врач ругался, но они были непоколебимы в своём решении. Всё закончилось тем, что Лена потеряла сознание и чуть не попала в реанимацию. Работника органов опеки это не остановило, и она совершенно спокойно в сопровождении милиционера поехала за мальчиком.

Сашу забирали днём с криками и слезами. Он бился, вырывался, даже укусил милиционера за руку. Но его, как мешок скрутили и засунули в машину. Аня бежала за отъезжающей машиной, пока не запнулась и не упала.

– Саша, я заберу тебя, не плачь, жди меня! – сквозь слёзы громко кричала Аннушка.

Все соседи повыскакивали на улицу. Женщины плакали, а мужики матерились вслед уезжающей машине. Это был очень тяжёлый день! Долго не могли успокоить бьющуюся в истерике Аню.

– Анечка, всё, хватит! – когда она наконец-то начала приходить в себя, Лида обняла её и ласково сказала: – Возьми себя в руки, сейчас не плакать нужно, а думать, что делать! Умывайся и пошли к маме в больницу.

– Да, сейчас я успокоюсь, сейчас всё пройдёт, – взволнованно ответила Аня, вспомнив о маме с беспокойством.

– Вот и хорошо, вот и умница! Нужно ехать. Подумай, маме каково сейчас. Она должна видеть тебя решительной и твёрдой, чтобы не волноваться.

Лида с Аней приехали в больницу, в то время, когда врач пытался удержать Лену в кровати. Она рвалась встать и бежать за сыном. Увидев дочь с подругой, расплакалась и без сил упала на кровать.

– Леночка, перестань! – подсев к ней и, взяв за руку, душевно, с состраданием сказала Лида. – Нужно не плакать, а действовать!

– Как, что делать? – посмотрев на неё полными слёз глазами, растерянно произнесла Лена. – Мне сказали, что отдадут его только родственнику с моего письменного согласия. На тумбочке оставили бланк. А где у нас родственники? Аня ещё несовершеннолетняя, ей не отдадут Сашу!

– Лена! – обрадованно глядя на подругу, замерла на несколько секунд и ликующе проговорила Лида. – Ты же и назвала выход! Сама того не подозревая, ты нашла выход из этой ситуации!

Лена с Аннушкой посмотрели на Лиду в недоумении. Она взяла бланк с тумбочки, прочла его и, подала Лене.

– Заполняй! – сказала.

– На кого? – растерянно спросила Лена.

– На отца!

– На какого отца? – со страхом взглянув на дочь, переспросила Лена у довольно вертящейся на стуле подруги.

– Как на какого?! На отца Ани и Саши, на Алексея!

Лена в растерянности смотрела на неё, до конца, не понимая смысла её слов.

– Лена, это сейчас единственно быстрый способ забрать Сашу! – не унималась от вдруг пришедшей идеи, радостно пыталась убедить подругу Лида. – Заполняй бланк.

– Лида, как я это сделаю? – стараясь прийти в себя от неожиданного предложения, спросила Лена.

– Очень просто! Ты пишешь это заявление, Аня берёт свидетельство о рождении Саши и едет к отцу.

– Мама, я поеду, сегодня же! – радостно посмотрев на маму и, поддержав предложение Лиды, сказала Аня.

– А ему отдадут Сашеньку? – продолжая сомневаться, испуганно спросила Лена.

– Лена! Прости, дорогая, но ты от страха перестала думать. Ты же с ним не развелась, свидетельство о браке у тебя! Он приедет, предъявит свой паспорт, свидетельство о браке, свидетельство о рождении Саши, где он записан как отец. Так или я что-то путаю?

– Всё так! Но если он не поедет? Если он откажется? – внимательно вдумываясь в слова подруги, произнесла Лена.

– Мама, не волнуйся! – взяв маму за руку и, улыбаясь, сказала Аннушка. – Я его уговорю. Ты же сама говорила, что он хороший, добрый. Он согласится, обязательно!

– А если он женат и у него в паспорте стоит штамп о браке с другой женщиной?!

– Он сделает копию паспорта и ту страничку, где штамп, не покажет, – возбуждённо продолжала говорить Лида. – Мало ли по какой причине у него временно отсутствует паспорт?! Лена, это уже техническая сторона вопроса, главное забрать ребёнка!

Лена села на кровати. Не в силах успокоиться до конца, со страхом и в то же время, с надеждой поглядывала на Аню.

– Хорошо, Лида! – произнесла Лена. – Сделаем так, как ты сказала. Только я не хочу, чтобы он знал, что я больна. Я не хочу, чтобы он видел меня такой!

– Но этого, подруга, скрыть не удастся! – понимая её чувства, с грустью произнесла Лида. – Как Аня ему объяснит, что Сашу забрали в детский дом, почему?

Лена легла на подушку, устав от долгого сидения, а ещё больше от пережитого волнения, и задумалась. Затем посмотрела на дочь и, потянувшись к тумбочке, вытащила из неё конверт с письмом.

– Здесь прощальное письмо, – сказала она, – я написала его мужу на всякий случай.

– Мама, на какой случай? – расплакавшись, с трудом проговорила Аня. – Ты о чём говоришь?!

– Успокойся, милая! Так надо. Ты поедешь к отцу и скажешь ему, что я умерла!

– Мама, ты, что такое говоришь! – испугавшись маминых слов, чуть не закричала в отчаянии девочка.

– Аня, девочка моя, успокойся. Я, лёжа здесь, уже обо всём передумала и такой финал исключать нельзя! Знаешь ведь, что болезнь пока не отступает.

Лена замолчала, чтобы немного успокоить своё волнение и перевести дух. Аня плакала.

– Аня, – с пониманием кивнув, проговорила Лида, – а ведь мама в чём-то права. Если ты ему скажешь, что она умерла, он просто не сможет вам отказать! Он же отец!

– Нет, я не могу! – не соглашаясь, Аня качала головой, с трудом выговаривая слова, сквозь слёзы шептала: – Я не хочу!

– Аня, доченька, – взяв её за руку и ласково, но с печальной и полной безысходности улыбкой, сказала Лена, – сейчас нет времени думать о морали. Нужно забирать Сашу! Подумай, как ему сейчас плохо, как страшно! Он один среди не знакомых и чужих ему людей, а если кто-то из старших деток обидит его? У меня сердце разрывается о мысли об этом, – громко, надрывно вздохнув, она продолжала убеждать дочь: – Поэтому соглашайся, другого выхода у нас просто нет! Если у папы другая семья, там, наверное, тоже есть дети? Аня, ты только подумай, как ты приедешь и скажешь им, что мне нужна помощь?! Вдруг его жена не разрешит помогать мне, и тогда мы уже ничего не сможем сделать, чтобы забрать Сашу. А тебе – дочери, он не откажет! По крайней мере, я так хочу думать!