Текст книги "Убийство в Café de flore"

5

К утреннему кофе у дома Мадлен, мадам Бенуа пришла не с пустыми руками. В каждой руке у нее было по нескольку пакетов и одна большая круглая антикварная коробка. Она поставила все это на террасу, а по ярко оранжевой помаде и ее улыбке было видно, что утро для нее началось прекрасно. Поздоровавшись, мадам достала пакет испеченного миндального печенья собственного изготовления.

– А вот и обещанные фотографии из фотосессии, которую недавно мне сделала Мадлен. Я их распечатала и хочу некоторые поставить в рамки. Не буду скрывать – должна подарить своим вздыхателям. Мадмуазель, поможете отобрать лучшие? – С этими словами она достала пачку своих великолепнейших фотографий и положила на столик. – Завтрак для девушек обещал быть интересным.

Алекс не желал принимать участие в просмотре фотографий, демонстрируя свое «отсутствие». Все же ему не удалось избежать неминуемого. Его мнение, как «красивого и стильного мужчины» дамы требовали, как гладиаторы крови. Алексу пришлось смириться со своей участью, и он вынужден был отвечать «да» или «нет». Однако очень быстро женщины поняли его тактику. Поэтому, когда ему показывали очередную фотографию, от «единственного мужчины» требовали более пространных комментариев. Неожиданно оценив его вкус, дамы стали тщательно прислушиваться к его мнению.

– Вы не пытались стать критиком в мире моды? – неожиданно спросила мадам Бенуа, на его очередной краткий комментарий.

– Нет, мадам. Эта иллюзорная суета, забирает слишком много времени у людей. Есть более важные задачи у человека.

– Ах, да, простите. Я совсем забыла, что Вы – служите Богу.

Выпив две чашечки кофе, Алекс извинившись, ушел работать – собственная фирма требовала его каждодневного присутствия он-лайн, а подготовка документов для подписания договора с французской компанией, была еще одним куском работы.

– Да он просто сокровище! – высказала свое мнение Клер, когда Алекс исчез за дверьми дома. – А какой вкус! Ему бы в модном журнале работать.

– Я жила у его матери два года, когда переехала в Киев. Эта замечательная женщина приютила меня и относилась, как к родной дочери, пока я не встала на ноги. Так вот, мне понятно, откуда у него такой вкус. Лариса Петровна – искусствовед и прекрасный дизайнер интерьеров. Она чудесно разбирается в моде и делает сады. Кроме того, она очень образованный человек.

– Ой ла-ла! – воскликнула мадам Бенуа, а Мадлен восхищенно произнесла:

– Тебе повезло, дорогая! – сказала она, убирая посуду.

– Кстати, Клер, откуда у Вас эта антикварная коробка? – Кэтти поставила ее на стол и стала рассматривать. Редкого, темно фиолетово-коричневого цвета, из дерева – она была тяжеловата. На крышке коробки краска по краям уже отшелушилась, но изображение в овале девичьего ангельского лица хорошо сохранилось. Постучав по ней и взвесив на глаз коробку, девушка воскликнула:

– Да она внутри металлическая! Вау! Это конец восемнадцатого, начало девятнадцатого века! Ампир! Супер!

– Она осталась у меня с моей фотосессии. Мадлен спешила в Париж и коробка на время осталась у меня – я примеряла шляпку к своей одежде.

– Там есть еще шляпка? – Глаза Кэти блестели, как два бриллианта. Она тут же открыла крышку и достала оттуда стильную шляпку из фетра.– Мне она напоминает какую-то шляпку… Сейчас вспомню. – Кэтти потерла пальцем лоб.

– Не может быть! – Крикнула она вдруг и застыла со шляпкой в руках, словно увидела что-то невероятное, что повергло ее в эстетический шок.

– Да, моя дорогая. – Мадам Бенуа с пониманием улыбалась, как фея, только что подарившая золушке хрустальные туфельки. – Это знаменитая шляпка-чернильница Эльзы Скиапарелли. Когда-то она была последним «писком» моды. В тридцатых годах моя мама мечтала о ней, но шляпка была ей не по карману.

– Да это же сокровище, раритет! Ей место только в музее! – Кэтти не сводила глаз с драгоценного убора в ее руке.

Подошедшая Мадлен была удивлена: Кэтти стояла со старой шляпкой и чуть не рыдала, Клер – в умилении стояла рядом и гладила Кэтти по голове, как маленькую девочку.

– Что я пропустила? Надеюсь, никто не умер? – спросила она полушутя-полусерьезно.

Кэтти едва выговаривая слова, еще не пришедшая в себя, чуть слышно проговорила:

– Мадлен, ты понимаешь, чем обладаешь? – и она поднесла к лицу подруги шляпку.

– Нет. Что случилось? – Снова переспросила уже обеспокоенная девушка.

– Кэтти, это бесполезно. Я пыталась объяснить Мадлен ценность этой шляпки, но мадмуазель равнодушна к подобным вещам и не знает, кто такая Скиапарелли. А ведь в свое время, Коко Шанель зеленела, когда кто-то при ней произносил имя ее конкурентки. О-о-о, эта шляпка-чернильница, уверена, стала кошмаром ее снов. Дали и Скиапарелли создали шедевр! – Мадам Бенуа неожиданно заговорила тихо, словно размышляя. – Шляпка стоила баснословно дорого… Свои корни нужно знать, дорогая!

– Мадлен, ты позволишь взять шляпку и коробку для сегодняшней фотосессии?

– Без проблем!

– Тогда немедленно собираемся и – в город! К памятнику Ришелье, как и договаривались.

Припарковав старенький Рено, одолженный у мадам Бенуа, девушки достали из багажника большой плетеный короб аксессуаров, и еще несколько коробок из салона машины. Все это они поставили в тени деревьев и подошли к главному месту площади – святому для многих, живущих в этом городке.

Памятник кардиналу был обнесен цепями и окружен ароматными цветами. Позади него было два старинных небольших дома – ухоженное жилое двухэтажное здание и одноэтажное, крыша которого покрылась мхом. Вблизи было видно, что статуя – произведение искусства, выполненная из мрамора с любовью и усердием. Ришелье в левой руке держал документ, а правой загадочно, указательным пальцем показывал или на себя, или на покрытую мхом крышу забытого властями домика. Взгляд его был устремлен в неизведанное. Все детали были виртуозно проработаны – вены на руках, кружево на манжетах. Холеные усы и бородка особенно впечатлили Кэтти. Внизу на постаменте был помещен его герб и даты жизни: 1585—1642.

Отдав дань восхищению кардиналу, подруги сразу же приступили к делу – стали выбирать подходящие ракурсы для съемки, придумывать мизансцены. Договорившись, снимать друг друга поочередно, Мадлен предложила несколько сцен сделать в кафе – в шляпках, за чашечкой кофе.

– Мы только начали! – поняв ее намек, засмеялась Кэтти. Она достала из короба старинную книгу и вручила Мадлен. – Читай. Красивые позы – обязательны!

И… работа закипела. Смена мизансцен, одежды, аксессуаров, головных уборов – все было динамично и продумано. От памятника перебрались к деревьям, спасаясь от дневной жары. Одни «картинки» успешно сменяли другими. Было захватывающе, весело и профессионально. Собралось несколько зевак. Через полчаса работы девушек, за ними наблюдало небольшое общество любопытных, которое со временем из-за жары рассеялось.

Наконец, Кэтти нарядила Мадлен в длинное платье в стиле ретро, надела на нее знаменитую шляпку от Скиапарелли и вручила шляпную коробку – ту саму, в которой находилась шляпка. В другую руку – книгу.

– Мои читатели умрут от счастья! Если только я сама благополучно переживу этот момент! – смеялась Кэтти. Она приседала с фотоаппаратом, вставала, бегала возле Мадлен в поисках идеального ракурса.

– Нет, повернись влево, чтобы была видна средневековая улица! Голову чуть вправо, еще чуть-чуть… Блестяще! Стой! Нужно поправить локон. – Кэтти руководила творческим процессом, забыв обо всем на свете.

Девушки так были увлечены съемкой, что не заметили, как уже десять-пятнадцать минут в стороне за ними наблюдал молодой человек. Наконец, Кэтти решила сменить образ Мадлен и, поцеловав подругу, воскликнула:

– Дорогая, ты – супер-модель! Можешь пять минут отдохнуть, пока я принесу мантилью. – Кэтти сказала это уже на ходу, стремительно удаляясь к заветному коробу.

– Нет, Вы не супер-модель, Вы – Богиня! Мадмуазель, примите мой искренний комплимент! – Стоявший молча все это время молодой человек, поклонился с «пируэтами», расшаркавшись в стиле галантного века, чем произвел на Мадлен сильное впечатление. Однако, имея опыт славы подиума, она ответила, как капризная красавица вопросом:

– Вы всем моделям это говорите?

– О, нет! Если бы богини были женщинами, то наверняка были бы моделями! Это шутка, но я не видел девушки прекрасней Вас, мадмуазель! Вы с первого взгляда забрали мое сердце! А Ваша оригинальная шляпка очень Вам к лицу, – и он снова галантно поклонился.

Подошедшая Кэтти, с вещами застыла на расстоянии, не решаясь нарушить этот романтический диалог. Она заметила, как щеки Мадлен порозовели, и подумала, что она сейчас прекрасна, а молодой незнакомец, такой наглый и такой очаровательный, мог бы чудесным образом разнообразить композицию. Она снова вернулась к коробу и принесла другую одежду для Мадлен – современную.

– Простите, Вы не могли бы нам помочь и присоединиться к фотосессии, хотя бы для одной мизансцены! Нам так не хватает мужского персонажа! Меня зовут Кэтти, а это моя подруга Мадлен – Кэтти протянула руку и молодой человек, с радостью пожав ее, сразу согласился и представился:

– С большим удовольствием! Я – Жорж.

– Вы живете в Ришелье? – Поинтересовалась Кэтти, оценивая его дорогой льняной «мятый» костюм от Армани и шейный пестрый платок из лионского шелка.

– Нет, я больше парижанин. – Уклончиво ответил изысканный щеголь. – Сюда приехал по делу – навестить дальнюю родственницу.

Кэтти рассеяно кивнула. В это время она придумала нужную мизансцену. Пока Мадлен смущенно переодевалась за импровизированной ширмой – покрывалом, которое навесу держала Кэтти, Жорж внимательно слушал, что ему придется делать в первой мизансцене.

Внутренний огонь – вдохновение, жег Кэтти изнутри, и она быстро меняла мизансцены для пары, заставляя их то смеяться, то взяться за руки и влюбленно смотреть друг на друга, или просила Жоржа подойти сзади Мадлен и обнять ее за плечи. На удивление, у них получалось все очень естественно. Кэтти с улыбкой подумала, что если эта фотосессия – начало романа, то она приложила к этому не только свою руку фотографа, но и свою помощь, как подруга.

День так же сменил свою мизансцену. Таинственная сизая пелена сумерек появилась в пространстве поднебесья. От каменных плит и стен домов тянуло теплом. Синие тени удлинились, а воздух городка наполнился своеобразным запахом сухой пыли, ванили, хлеба и кофе, свойственный только Ришелье. Кэтти вспомнила, что еще хотела сделать несколько кадров в ближайшем кафе. Жорж с радостью предложил их угостить и пофотографировать обеих.

– А как же ваша родственница? – на всякий случай спросила Кэтти.

– Не беспокойтесь, мадмуазель, я уже снял номер в отеле, а к ней подъеду завтра. Старая карга, как-нибудь это переживет, – звонко рассмеялся он, как обычно смеются самые счастливые люди.

Попрощавшись с молодым человеком и, поблагодарив его за угощение, девушки после удачного рабочего дня стали упаковывать в багажник короб и шляпные картонки. Кэтти бережно погладила коробку от Скиапарелли, всматриваясь в нежное лицо юной барышни, изображенной на крышке. Однако ее подруга по-прежнему была спокойна к модному раритету тридцатых.

– Откуда у тебя, Мадлен, это сокровище?

– Не знаю. Кажется, их прислала маме какая-то дальняя родственница. Увы, мама уже не сможет ответить мне на этот вопрос.

– Вы обменялись с Жоржем телефонами? – пытаясь сменить грустную тему, спросила Кэтти.

– Зачем? В моей жизни таких поклонников-однодневок было много, – фыркнула Мадлен и ожесточенно затолкнула в багажник неподдающийся короб.

Возвращая мадам Бенуа автомобиль, они услышали тревожную новость – за домом Мадлен кто-то снова следил. Встревоженная, Клер сжала руки в замок, и ее длинные ногти, покрытые оранжевым лаком, впились в кисти рук.

– Почему Вы так решили, Клер? – поддающая все скептическому анализу, спросила Кэтти.

– Возле дома ходил какой-то мужчина. Он явно рассматривал его со всех сторон. Два раза подходил к калитке. Потом сел в Бентли, припаркованный недалеко, и уехал. – Девушки насторожились.

– Я давно чувствую, что за мной следят – вздохнула Мадлен, и у обеих подруг хорошее настроение испарилось, словно легкий аромат дешевого парфюма.

Оказалось, что Алекс был занят конференцией по скайпу и не расслышал звонок колокольчика калитки. Впрочем, ему показалось, что он слышит какой-то звон, но решил, что это с колокольни собора.

Вечером на террасе за чаем, Кэтти предложила переночевать в спальне Мадлен, чтобы той не было страшно, но девушка отказалась. Вздохнув, она промолвила, грустно улыбнувшись:

– Помнишь, Кэтти, ты как-то сказала вашу поговорку: Двум смертям не бывать, а одной – не миновать. Так вот, я думаю, что если суждено случиться, то оно случится, а если нет – тогда зачем бояться?

– У нас еще говорят, что береженного Бог бережет – парировал Алекс, нахмурив брови. – Не стоит пренебрегать разумом и необоснованно рисковать своей жизнью.

После вечернего чаепития, все молча разошлись по своим спальням с недобрым предчувствием.

На следующее утро, как обычно, друзья встретились за завтраком. Терраса была обласкана солнцем. Два голубя ворковали и чистили перья. Домработницей уже был приготовлен кофе, свежевыжатый апельсиновый сок, который любила Мадлен, а на блюде лежали горячие круассаны, тосты и специально приготовленный омлет с кусочками мяса для единственного мужчины.

Посмотрев внимательно по сторонам, Алекс приложил палец к губам, что означало – «тише!» Убедившись, что прислуги нет поблизости, он шепотом сообщил, доставая что-то из кармана:

– Вот, смотрите! Это подслушивающее устройство «жучок», было прикреплено к моей тумбочке. Я нашел его после тщательного осмотра своей спальни. В других спальнях и комнатах так же могут быть «жучки». – После этих слов глаза девушек потемнели от страха.

– Это значит, что… – Кэтти хотела сделать вслух выводы, но замолчала, съежившись. – Что-то стало прохладно. Пойду, возьму кардиган. – Она вышла из-за стола и быстро направилась к дому.

– Мадлен, мне придется договорить то, что не решилась «озвучить» Кэтти. – Алекс стал серьезным и, вздохнув, тихо продолжил:

– «Жучки» – профессиональное устройство для прослушивания разговоров означают, что действуют не дилетанты. Первый вариант – по непонятной для меня причине, тобой, возможно, заинтересовались спецслужбы. Попросту говорят, за тобой следят. Кто? – другой вопрос. Зачем? Непонятно. Второй вариант – дилетанты-воры и спецслужбы действуют одновременно. Третий вариант – спецслужбы защищают тебя от злоумышленников непрофессионалов. Четвертый – от профессионалов. Выбирай, какой вариант тебе больше нравится – пошутил Алекс и перекрестился.

Мадлен с широко раскрытыми глазами, казалось, слушала отстраненно. Она, дрожа, обхватила себя руками, словно пытаясь согреться. К счастью подоспела Кэтти с одеждой. Одна ее рука была крепко зажата в кулак. Набросив кардиган на плечи Мадлен и, разжав кулак, она показала еще один жучок.

– Нашла в своей спальне под кроватью, – шепотом сказала она с округленными глазами, в которых больше просматривалось удивление, чем боязнь неизвестного.

Отставив завтрак, друзья направились в кухню и стали обшаривать там все поверхности сантиметр за сантиметром.

– Нельзя, чтобы прислуга о чем-то догадывалась. – Все так же тихо произнес Алекс.

– Вы считаете, что домработница и ее дочери могут быть в этом замешены? – Спросила его побледневшая Мадлен.

– Все может быть. – Сурово произнес Алекс, вспомнив о несовершенстве этого мира.

Зашедшая на минутку мадам Бенуа, была посвящена в тайну. Посовещавшись, решили, что Мадлен останется с Клер в своем особняке, а после ухода прислуги они осмотрят весь дом, чтобы убрать «жучки». Кэтти и Алекс отправятся на осмотр дворца Ришелье. Мадлен и мадам Бенуа настаивали на этом.

Едва Алекс и Кэтти вышли за ворота, как проехала небольшая машина, развозящая пиццу.

– Возможно, в ней те, кто следит за Мадлен? – Нахмурив брови, обратилась Кэтти к Алексу. – Где-то я уже видела эту машину. Ага! Возле памятника Ришелье, кажется.

– Успокойся, Кэтти. Там останавливается половина машин городка. Сейчас тебе всюду будут мерещиться агенты ЦРУ, ФБР или СБУ. На самом деле это обычная машина, развозящая пиццу. – Голос Алекса был спокойный и ласковый, каким он обычно разговаривает со своей паствой, но взгляд, которым он проводил уезжающую машину, был другим – серьезным и пристальным.

Просмотрев все под поверхностями столов, комодов, консолей, каминов, кресел и диванов, Мадлен и Клер обнаружили еще два жучка – в столовой за буфетом и в гостиной под каминной полкой.

– Ой-ла-ла! Деточка, они тебя так серьезно оценивают? – шутила Клер. – Ты просто выросла в моих глазах!

– О-о, мадам Бенуа! Мне не до шуток! Не понимаю, за что все это на мою голову? Что от меня хотят и кто эти люди? Ведь кто-то желает мне смерти! Понимаете? – Мадлен крутила в руках жучки и едва сдерживала слезы.

– Присядем. – Клер устало опустилась в кресло в гостиной и достала сигарету. – Можно? – спросила она хозяйку дома.

Устало махнув рукой, Мадлен ответила:

– Вообще-то нельзя. Но сегодня – можно.

– Видишь ли, дорогая, в связи с тем, что ты рассказала, все не так просто. Если тобой действительно интересуются спецслужбы и это не розыгрыш друзей, возможно, они знают то, чего не знаешь ты. Представь, что ты обладаешь кладом, зарытым у тебя в саду, а кто-то об этом знает и решил тебя ограбить. Спецслужбы об этом каким-то образом узнали, – понятно, что сами они до этого не додумались бы, – и установили слежку, чтобы поймать злодея. Что, если они – твои благодетели?

Мадлен рассмеялась:

– Клер, Вы специально смешите меня? А что, если сейчас придет убийца, чтобы застрелить меня или задушить?

Внезапный звонок в дверь прервал их беседу. Переглянувшись, обе женщины почувствовали, как животный страх подступает ледяным комом к горлу. Мадлен побледнела, но все же пыталась шутить:

– Так быстро? Как Вы думаете, Клер, кто бы это мог быть? Не уж-то мой убийца?

– Если хочешь, я открою дверь, – и мадам Бенуа направилась в холл, к входной двери. Скоро оттуда послышался ее голос:

– Мадлен, тебя спрашивает очаровательный молодой человек!

Быстро вытерев слезы и на ходу посмотрев в зеркало, чтобы поправить прическу, Мадлен неохотно пошла следом. Она недоумевала, кто бы это мог быть, а недавняя мысль об убийце, который может просто прийти и задушить ее, холодила кровь.

В проеме двери холла она увидела улыбающуюся Клер. Солнце через открытую дверь светило прямо в глаза Мадлен, и на зеленом фоне лужайки и листвы сада, темным силуэтом обозначилась стройная мужская фигура. Подойдя ближе, она нехотя подняла глаза, чтобы увидеть незнакомца.

– Это Вы? – Глаза девушки округлились. – Как Вы нашли меня? Как узнали, где я живу? – Перед ней стоял вчерашний знакомый Жорж и, судя по его лицу, молодой человек был удивлен не меньше, чем она сама.

– Простите, Мадлен, но вообще, я приехал к своей дальней родственнице. Вчера я был здесь, но никого не застал и приехал сегодня.

– На Бентли?

– Да. Откуда Вы знаете? – в свою очередь удивился Жорж.

– Еще знаю, что приехали к «старой карге» – усмехнулась Мадлен.

– Дорогая, пойду, приберусь в столовой. Я буду рядом. – Мадам Бенуа улыбнулась и, уходя, оглянувшись, что-то негромко запела.

– Проходите – пригласила Мадлен, поджав губы.

Проводив недавнего знакомого в гостиную, она чувствовала себя неловко. К тому же не знала, что обо всем этом думать. Однако мысль, что перед красавцем парнем она сейчас выглядит ужасно – без макияжа, одетая по-домашнему и заплаканная, угнетала ее больше всего.

Напротив, оправившись от первого шока, Жоржу вся эта ситуация казалась забавной и он явно веселился. Именно это раздражало Мадлен.

– Значит, Вы и есть та дальняя родственница! – Скорее самому себе, чем ей произнес он вслух. – Признаться, не ожидал. В моем воображении Вы были совсем другой!

– Старой ведьмой с клюкой? – Съязвила Мадлен. Жорж рассмеялся:

– Приблизительно так! Простите, но позвольте представиться полным именем! Меня зовут Жорж де Грамон. Ваш дальний родственник. Если честно – рассмеялся он, я потерялся – по какой линии, и кем Вам прихожусь, но очень рад, что случай снова нас свел вместе.

– Чашечку кофе, месье? – Мадам Бенуа предстала неожиданно с серебряным подносом и таким же кофейным сервизом на нем.

– О-о! Вы очень любезны мадам…

– Бенуа, – представилась Клер. – Угощайтесь! – Видя насупившуюся Мадлен, она пыталась смягчить ситуацию. – Значит, Вы приходитесь родственником нашей дорогой Мадлен?

– Похоже на то. Правда, очень дальним. – Поспешно добавил он. – Меня прислала матушка, наладить родственные связи. – Жорж отпил глоток кофе.

– Спасибо! Чудесный, с корицей, – то, что я люблю! Видите ли, моя прабабушка, будучи при смерти, просила об этом.

– Вот как? – Мадам Бенуа с пониманием закивала головой. – Очень любопытно. А где Вы живете, Жорж? Могу ли я называть Вас так?

– Конечно! – Молодой человек был в хорошем расположении духа, а его оптимизм и уверенность в себе, развеяли весь тот ужас и страх смерти, который еще недавно

призраком летал по дому.

– У меня есть квартира в Париже, а мама живет в загородном доме. Вот моя карточка с телефонами и молодой человек протянул дамам свои визитные карточки.

– Ой-ла-ла! Значит, – парижанин, свое рекламное агентство, – как бы про себя в раздумье, проговорила Клер, рассматривая содержание карточки.

Скоро сославшись на дела, Жорж покинул их. Его Бентли, легко взяв старт, взвился птицей. Смотря из окна вслед исчезающему вдали улицы автомобилю, мадам Бенуа задумчиво произнесла:

– Нужно позвонить в рекламную компанию и проверить, работает ли у них такой молодой человек. Никогда не была так подозрительна. Сама себе противна. А вообще, он мне понравился, воспитанный молодой человек и… такой обаятельный.

– Уже звоню – грустно сказала Мадлен, набирая номер телефона.

Появившиеся Алекс и Кэтти выслушали историю появления Жоржа со всеми подробностями. Однако Алекс, сославшись на встречу по скайпу, быстро удалился, не дослушав историю до конца. Зато Кэтти обрадовалась:

– Вчерашний парижанин, который не сводил с тебя глаз, оказался твоим родственником?

– Дальним, – поправила ее Мадлен, подняв изящную левую бровь.

– Ну и дела! – Кэтти была в восторге.

– По рабочему телефону звонили? – По-деловому спросил Алекс, вернувшись, чтобы налить себе чашку чая.

– Да, я выяснила, что такой у них действительно работает, является учредителем. Компания эта существует, смотрела в интернете. – Мадлен была серьезна.

Однако Алекса эта информация почему-то не успокоила, и он продолжал вертеть в руках визитку, сдвинув брови к переносице.

– Нужно будет проверить парижскую квартиру Мадлен, возможно, жучки есть и там. Завтра я должен быть в Париже – дела. Поэтому, если никто не против, выезжаем после обеда.

– Но вы еще не посмотрели чудесный парк, спроектированный самим Ришелье и его сказочный винный погреб! – пыталась остановить друзей Мадлен.