Текст книги "Я отлично вижу! Улучшаем зрение сами. Советы врача"

Необратимы ли возрастные проблемы с глазами?

Второй стереотип тоже связан с позицией медиков. По их мнению, процесс ухудшения зрения носит необратимый характер и помочь могут только внешние средства – очки, капли, линзы, уколы, лекарственные препараты, операции и какие-либо приборы.

Ошибочность этой позиции доказал еще более 100 лет назад известный офтальмолог – доктор Уильям Горацио Бейтс из Нью-Йорка.

Проработав в официальной медицине около 40 лет, он обнаружил, что у большинства его пациентов, которым он рекомендовал очки, капли, лекарства и операции, при повторном осмотре фиксировалось ухудшение зрения!

А пациенты, не выполняющие по разным причинам его рекомендации, зачастую демонстрировали улучшение состояния зрения. Этих фактов за богатую врачебную практику накопилось столько, что Бейтс взялся за самостоятельное исследование причин ухудшения зрения.

О Бейтсе, его выводах, наработках и рекомендациях мы обязательно поговорим еще в этой книге. Сейчас скажу лишь, что врач-новатор горько поплатился за свою порядочность и настойчивость в декларации сделанных им революционных выводов. Судебные иски от представителей официальной медицины следовали один за другим. И оппоненты в конце концов добили пожилого врача агрессивностью и нежеланием знать истину. Собираясь на судебное заседание, офтальмолог скончался. Дело его, слава богу, живо, а метод Бейтса помог восстановить и сохранить зрение множеству людей во всех странах мира.

Увы, ни родителям, ни самим повзрослевшим пациентам традиционные офтальмологи не говорят об альтернативных возможностях возвращения здоровья глазам. Им просто заявляют, что ничего нельзя сделать, кроме как подчинить всю свою жизнь бесконечной смене очков и прочной зависимости от все более и более сильных «глазных костылей», капель и лекарств. А когда вы убедитесь в бесполезности традиционных способов лечения, вам могут предложить подвергнуть глаза риску хирургического вмешательства. И то если вам повезет и удастся заполучить квоту на операцию. В противном же случае в ней могут и отказать, как случилось с моей ученицей из города Боровичи Новгородской области – пожилой женщиной Антониной.

Про льдину и Антонину

В судьбе Антонины ключевую роль сыграла, как ни странно, льдина. Почти три года назад, в конце ноября, перед ней со страшным грохотом упал с крыши снег со льдом. Осколки льда коснулись ее лица, слегка поцарапав его. В связи с этим Антонину отпустили с работы домой.

А на автобусной остановке еще одна огромная льдина с ревом поползла с крыши. Женщина, стоявшая рядом, страшно закричала, просила вызвать скорую помощь. Антонина Николаевна стала ее успокаивать: «Что вы кричите так, льдина же не попала на нас!?»

Оказалось, у женщины был сердечный приступ. Ее увезли в больницу, а моя героиня пошла домой пешком на ватных, дрожащих от испуга ногах. Утром она обнаружила, что один глаз не видит. То есть имела место чисто психическая травма – страх, шок, стресс от столкновения со льдинами дважды за один день.

Самое ужасное началось потом, когда Антонина обратилась за помощью к врачам. В первый раз офтальмолог выдворила ее из кабинета, даже не спросив, что случилось, так как заканчивалось время врачебного приема. На другой день удалось добыть талончик лишь к терапевту. Та посветила в глаз фонариком и выписала капли от кровоизлияния. Лишь через две с лишним недели женщина смогла попасть на прием к окулисту, а та, ничего не поняв, отправила ее на обследование в Новгород.

В областной больнице Антонине не смогли поставить диагноз, послали на обследование в Санкт-Петербург. Петербургские врачи тоже отметили лишь кровоизлияние в левом глазу и отправили домой. После этого уже врач из ее города предложила ей сделать три укола по 50 тысяч рублей каждый. При своей скромной зарплате Антонина не могла, естественно, найти таких средств, и тогда врач предложила ей ждать квоту на операцию.

Вызов по квоте пришел лишь в марте 2018 года – через четыре месяца после травмы. Молодой хирург петербургской клиники сначала сказал, что помочь уже ничем не может, а затем решил испробовать на боровичской страдалице новое оборудование, только что заказанное для клиники.

Первая тяжелая операция на глазу длилась под наркозом 6 часов. Антонина заранее подписала согласие на то, что результат операции сложнопредсказуем, и не удивилась отсутствию положительного исхода хирургического вмешательства. Вслед за первой операцией через месяц последовала вторая, еще через пару недель – третья.

Во время одной из поездок в Санкт-Петербург Антонина сильно простудилась в автобусе, это дало осложнение на глаз, и ей сказали, что нужна еще одна операция в три этапа. Осенью того же года после еще трех операций хирурги развели руками – глаз уже точно не спасти…

Сейчас на глазу у женщины плотное бельмо, и чтобы скрыть его, она научилась все время прищуривать один глаз. И чаще улыбаться, чтобы это выглядело естественно.

В этой истории меня поражает вот что: Антонина безмерно благодарна врачам, которые с ней столько возились, и даже посвятила тому молодому офтальмологу, что согласился на эксперимент с ее глазами, поэтические оды. Но при этом она пишет жалобы на местного врача, которая отказала ей в своевременной помощи, а позже предложила лишь дорогостоящие уколы.

Удивительно, что после всех этих перипетий Антонина остается веселым и жизнерадостным человеком, и когда улыбается, бельма на левом глазу практически не видно. Еще она весьма талантлива: играет на домре и мандолине в оркестре народных инструментов, пишет стихи и песни, много времени проводит на воздухе, ходит по 5 км пешком ежедневно.

На третий день после моих занятий она решила пройти по улице, закрыв здоровый глаз, – получилось. Вечером того же дня смогла вставить нитку в иголку, чего ей не удавалось все последние годы, а когда мылась в ванной, увидела левым глазом стены, кафель и зеркало. Благодаря занятиям Антонина смогла прочесть текст из моих методических пособий без своих плюсовых очков.

Самым ярким доказательством опасности операций на глазах является, конечно же, тот факт, что в любом, даже самом престижном и дорогом хирургическом центре, пациентам непременно предложат подписать договор с обязательным пунктом о том, что данное медицинское учреждение не несет ответственности за последствия проведенной операции. И неважно, какой у человека статус, сколько денег он заплатит за операцию и насколько титулованный врач будет ее проводить.

На презентации моих книг и курсов в Израиле ко мне подошла симпатичная женщина и сказала, что была вынуждена оставить свою работу телевизионного журналиста, так как после операции на глазах у нее перекосило лицо (видимо, был задет какой-то лицевой нерв).

Поразительно, что эта явно неглупая дама была твердо убеждена, что ей не повезло – она просто, к сожалению, попала в 2 % случаев с негативными последствиями, о которых ее предупреждали заранее…

А так, по ее мнению, клиника прекрасная, самая лучшая в стране, и всем остальным 98 % пациентов реально помогает. Женщина даже не пыталась предъявлять претензии врачам, а тем более судиться с ними. Ее честно предупредили про 2 %, и она свято верила, что именно она попала в этот ничтожный процент.

Я много раз наблюдала у своих учеников и знакомых самые разнообразные, порой страшные последствия хирургических вмешательств в область глаз и зрительной системы. И я ни разу не слышала, чтобы кому-то удалось добиться от медиков хоть какой-то компенсации за нанесенный урон их здоровью и зрению. В лучшем случае врачи соглашались на проведение повторных операций, которые, как правило, заканчивались еще более плачевно.

Можно ли читать при плохом освещении?

Третий стереотип о причинах ухудшения зрения тоже весьма распространен в обществе. Врачи, а вслед за ними и остальные граждане, любят утверждать, что причиной ухудшения зрения является плохое освещение.

Убеждение в том, что при недостаточно хорошем освещении обязательно портится зрение, как никакое иное хорошо показывает, насколько мало люди знают об устройстве глаз, нашей физиологии и анатомии.

Да, мы отмечаем, что лучше видим при ярком свете солнца или хорошем освещении, но это не значит, что мы не можем выполнять зрительную работу, если света недостаточно.

Иначе почти все великие ученые, поэты, философы, богословы, математики и литераторы ослепли бы непременно. Ведь они сначала прочитали уйму книг своих предшественников, а затем написали множество томов собственных сочинений, сделали массу открытий, изобретений и расчетов еще до появления электричества. Даже вполне близкие нам гении от литературы – Карамзин, Пушкин, Лермонтов, а также многие плодовитые русские философы и ученые писали, как известно, при свечах!

Мало кому говорят, что наша сетчатка устроена так, что при ярком свете более активны светочувствительные клетки – макула и колбочки, а в темноте, точнее в сумерках, всю работу по восприятию берут на себя палочки – периферические клетки сетчатки. Однако доступ к ним возможен лишь через хорошо раскрытый зрачок, который, естественно, расширяется у всех живых существ в сумерках. Лишая свои глаза возможности работать при плохих условиях освещенности, мы нарушаем естественный механизм адаптации глаз к разным световым условиям и получаем взамен так называемую «куриную слепоту».

Впрочем, буквально вчера я усомнилась в правильности своих слов о том, что об этой способности глаз нам практически ничего не говорят. Взяла вечером в руки книгу уважаемого мною профессора Г. Г. Демирчогляна «Детское зрение», изданную издательством «Рипол-классик» еще в 1998 году тиражом в 20 000 экземпляров, пролистала и поняла, что написал о феномене восприятия глаз в сумерках и при свете еще 22 года назад член-корреспондент Российской академии естественных наук доктор Г. Г. Демирчоглян.

Но посмотрите – каким языком: «Впечатляет огромное число воспринимающих свет рецепторов – 130 миллионов, из которых всего 7 миллионов колбочковых рецепторов, участвующих в цветном зрении. От каждой светочувствительной клетки отходит нервное волокно, соединяющее рецепторы сетчатки с центральной нервной системой. При этом каждую колбочку связывает свое отдельное волокно, в то время как точно такое же волокно „обслуживает“ целую группу палочек».

Здорово, что знаменитый офтальмолог пишет на эти темы, прекрасно, что в принципе решил издать книгу о профилактике близорукости у детей. Мне и специалистам в области зрения здесь, в общем-то, все понятно. Но, согласитесь, вряд ли подобные объяснения из этой книги сможет понять большинство читателей.

О том, как важно тренировать глаза зрительной работой при разных условиях освещенности, как важно поддерживать нервные клетки нашей сетчатки светом и цветом, еще будет вестись речь на страницах этой книги. Пока же напомню прекрасные строки А. С. Пушкина из поэмы «Медный всадник», подтверждающие мои слова о способности глаз поэта видеть в сумраке белых ночей:

Когда я в комнате моей

Пишу, читаю без лампады…

Вреден ли для глаз мелкий шрифт?

Четвертый стереотип – еще одно распространенное заблуждение. Нам повсеместно внушают, что чтение мелкого шрифта вредно для глаз. Даже детские книжки издают в основном с крупными буквами.

Бейтс же еще более 100 лет назад доказал, что самый мелкий шрифт, который можно набрать типографским способом – диамант (или бриллиант), – наиболее полезен для зрения, и способность читать его является критерием нашей расслабленности на психическом и физическом уровне.

Это связано опять же с устройством наших глаз на уровне сетчатки и основным способом зрительного восприятия, о чем я подробно расскажу в одной из последующих глав.

Нужно ли при чтении располагать текст на определенном расстоянии от глаз?

Пятый стереотип диктует людям определенное расстояние от глаз до текста при зрительной работе.

Многие люди убеждены, что читать и писать нужно на определенном расстоянии от глаз – 30–40 см. Большинство уверено, что можно испортить зрение, если писать «носом» или держать текст либо что-то мелкое слишком близко к глазам. Педантичные немцы в свое время даже изготавливали парты со специальными упорами для головы, чтобы дети не могли наклоняться ниже заданного расстояния во время чтения и письма.

Именно это требование приводит на самом деле к ухудшению зрения у школьников, так как выводит глаза из состояния свободной аккомодации. Даже врачи зачастую ставят диагноз «спазм аккомодации», который затем чаще всего перерастает в миопию.

Только постоянное изменение расстояния от глаз до текста при любой зрительной работе позволяет сохранить способность глаз к природной аккомодации и конвергенции. Конечно, если при этом сохраняется правильная поза и не напрягается область шейного отдела позвоночника и плечевой пояс. И этот навык можно легко тренировать между делом, о чем мы еще будем говорить в дальнейшем.

Опасно ли читать в транспорте?

Шестое типичное заблуждение связано с привычкой читать в транспорте. Сплошь и рядом нам твердят, что вредно читать во время поездок – испортишь зрение.

Это весьма опасный стереотип, заставляющий человека невольно напрягаться, если он все же хочет воспользоваться своим свободным временем, когда перемещается по городу или путешествует.

На занятиях мы доказываем, что транспорт – самое лучшее место для чтения, если соблюдаются основные правила зрительной работы и вы путешествуете на поезде, самолете, электричке, междугороднем автобусе и на теплоходе.

Я, например, не представляю ни одной длинной дороги без книги, которая так чудесно скрашивает время в пути и дает возможность неспешно смаковать сюжет.

Читать лежа – вредно?

И, пожалуй, самый известный – седьмой стереотип. Притчей во языцех стало распространенное убеждение во вредности чтения лежа.

Бейтс еще столетие назад доказал, что это положение для чтения скорее полезно, чем вредно. И уж всяко безопаснее, чем чтение сидя, как бы ни убеждали нас в обратном.

Любой человек, даже ничего не знающий о том, что полезнее или вреднее для наших глаз, интуитивно стремится почитать книжку или журнал лежа. И не выявлено на деле прямой связи между этим положением и состоянием здоровья глаз.

Главное – знать, в какой позе делать это правильно, и соблюдать основные правила чтения, которые я опишу в этой книге.

Можно ли решить проблемы с глазами с помощью упражнений?

Ошибочно и мнение о том, что улучшить зрение или восстановить здоровье глаз можно с помощью определенных упражнений для укрепления глазодвигательных мышц.

Этот, условно говоря, восьмой стереотип вызывает у меня самую большую досаду и сожаление. Его как будто специально распространили среди населения, чтобы отвратить людей от альтернативного подхода к решению проблем с глазами.

Глаза – это не просто мышцы, которые нужно накачивать и тренировать, это тонкая и сложная система, в ней все тесно взаимосвязано. И важно знать, какие группы глазодвигательных мышц нужно напрягать, какие расслаблять, в какой последовательности, в каком количестве и с какими интервалами делать те или иные упражнения, дабы не навредить себе и своим глазам.

Упражнения для укрепления и расслабления глазодвигательных мышц входят в систему восстановления зрения, но лишь как малая часть обширной программы. Они тоже носят системный характер и требуют четкого понимания процессов, которые происходят при этом в глазах, а также жесткого контроля за качеством и, главное, за количеством выполняемых упражнений.

При этом сами глаза являются частью большой целостной системы, которая определяет состояние нашего здоровья. Любое неблагополучие на уровне нашей психики, физиологии или в духовной сфере может повлиять на глаза и ухудшить наше зрение. И без понимания этой взаимосвязи, без выявления причин ухудшения зрения в каждом конкретном случае практически невозможно получить реальный и долговременный результат от каких-либо упражнений.

А навредить можно, ведь на состояние глаз влияют наши ложные и даже опасные установки. И если «добрые» врачи вам упорно твердят, что помочь глазам при вашем диагнозе невозможно, что совсем скоро вы ослепнете и ничего с этим сделать нельзя, то покорно смиряясь с этим приговором, вы и начинаете жить в страхе перед слепотой, а потом идете к медикам на заклание…

Зачастую это происходит совершенно бездумно или вопреки вашей интуиции, которая буквально «кричит» вам: не спеши на операцию, поищи другие способы помощи глазам.

Совсем недавно я познакомилась с молодой женщиной, которая чуть не стала очередной жертвой подобных навязанных ей опасных убеждений. Ее сомнения и страх помогли ей отказаться вовремя от назначенной операции.

«У вас – мертвый глаз!»

Так еще в детстве заявили врачи девочке Наташе из Челябинска. Этот грозный вердикт и вынудил ее уже будучи взрослой согласиться на операцию по замене хрусталиков и даже внести за будущие искусственные хрусталики солидную предоплату в 100 тысяч рублей.

За месяц до назначенной операции Наташа прилетела в Санкт-Петербург, где ее ждал жених и была назначена дата свадьбы. Так сложилось, что будущий муж Наташи оказался моим учеником и другом. Он привез невесту ко мне в гости и попросил поговорить с ней.

В беседе выяснилось, что у Натальи отнюдь не мертвый глаз, а всего лишь сильнейшая амблиопия. Да, один глаз видел намного хуже другого, но был вполне жизнеспособным. Женщина видела им меня, могла посчитать количество пальцев на руке, отличала цвета и оттенки и т. п. Навязанный ей диагноз являлся просто прекрасным прикрытием для врачей в случае неудачного исхода операции. Мол, что вы хотели от своего «мертвого» глаза…

Поняв, чем рискует, Наташа решила пройти занятия в моей группе, даже отменив ради этого запланированную уже поездку на Валаам.

Наталья звонила мне недавно уже из Челябинска, рассказала, с каким трудом удалось вытащить из клиники свои деньги. Помогло только подключение грамотного юриста и послание клинике официального запроса.

Наталья сейчас прекрасно обходится без очков, а своим «мертвым» глазом вполне видит крупный печатный текст. А ведь после курсов прошло совсем немного времени…

Нет панацеи от всех проблем со зрением!

Последний, девятый, стереотип является, пожалуй, самым широкоэксплуатируемым в современном обществе. Людям со всех возможных трибун (радио, газеты, телевидение, интернет) с утра до ночи твердят, что всевозможные витамины, капли, биодобавки или приборы могут существенно улучшить зрение или предотвратить его ухудшение.

Я настолько негативно отношусь к таким лживым навязчивым заявлениям, что резко пресекаю с первых минут общение с различными представителями многочисленных фирм, рекламирующих бесчисленные «панацеи» от всех проблем со зрением.

Я не утверждаю, что все предлагаемые добавки, капли и приборы абсолютно неэффективны – некоторые из них могут быть полезны для глаз. Я говорю об этом на своих курсах с обязательной оговоркой, что применение их может дать эффект лишь на фоне комплексного подхода, который и является основным в нашей программе по естественной коррекции зрения.

Понятно, что приобретение готовых средств для улучшения зрения сильно облегчает жизнь человека: делать ничего не надо, системно думать и действовать ни к чему, покапаю дорогие препараты в глаза, попринимаю всякие смеси – все само пройдет. Увы, без системной и комплексной работы по оздоровлению всего организма на физическом, психическом и духовном уровнях все рекламируемые чудо-средства дадут в лучшем случае временный эффект, а в худшем – всерьез навредят зрению.

Глаза – самый совершенный орган в нашем теле, а зрительный процесс – самый сложноорганизованный, тонкий, зависящий от состояния глаз, мозга, психики, физиологии и даже духовного развития человека. Восстановление и сохранение зрения требует глубоких знаний и доведенных до автоматизма навыков, которым мы и обучаем на семинарах по улучшению зрения.

Рассчитывать на какие-то волшебные панацеи и добавки может лишь ленивый и невежественный человек, не желающий брать на себя ответственность за свое здоровье и зрение.

Слава богу, мой 28-летний опыт работы с людьми, приходящими на наши курсы с самыми разными, даже неизлечимыми диагнозами, убеждает в том, как быстро глаза забывают свою обиду на нас за бездушное, потребительское и невежественное обращение с ними. Как они оживают, возрождаются и показывают, насколько важны им наша помощь, любовь и грамотная забота.

Изменение внутренних ложных установок, которые вредят нам и нашим глазам, возможно с помощью проверенных техник и их грамотного применения. Причем формирование новых, полезных для нас убеждений происходит очень быстро, ибо они естественны, хорошо воспринимаются нашим мозгом и жадно впитываются глазами. Проверить это можно лишь одним способом – применить все предлагаемые рекомендации на практике и убедиться в их эффективности на личном опыте.

В заключение этой главы хочу рассказать об уникальном примере восстановления зрения при неизлечимом диагнозе.

Сложный диагноз снят

В сентябре прошлого года ко мне на курсы пришел мужчина средних лет. У Геннадия был довольно редкий диагноз – центральная хориоретинальная дистрофия сетчатки: буквы, контуры и образы предметов он видел искривленно по центру. Это ему страшно мешало в жизни и в работе за компьютером даже в очках.

На занятиях Геннадий снял очки и стал лучше видеть, а через месяц, перед встречей со мной и другими участниками группы, пошел к врачу и сделал повторный снимок своей сетчатки с помощью специального прибора.

Результат оказался настолько превосходным, что Геннадию официально сняли диагноз, сказав, что сейчас с сетчаткой у него все в порядке. Фото его снимка и комментарии к нему я даже выставила на своей странице в инстаграме.

Удивительно, но нашелся человек, который написал мне потом, что такого результата при этом диагнозе быть не может, так как врачи считают его неизлечимым… У этого мужчины оказалась та же проблема с глазами, и он решил смириться с ней, просто поверив врачам на слово. А в результат Геннадия ему проще оказалось не поверить… Особенно после того, как я написала о том, что Геннадий целый месяц после курсов добросовестно занимался по программе восстановления зрения, полученной на занятиях.

Сами курсы лишь показали ему, что глаза положительно откликаются на подобную заботу о них. И мужчина выделил на уход за глазами время до работы и после нее. И не просто выполнял какие-то конкретные практики, но и писал настрой на восстановление зрения, четко выполнял рекомендации по изменению установок в отношении своего зрения.

Будучи человеком образованным и обстоятельным, Геннадий не удовольствовался субъективными ощущениями улучшения зрения, а сделал еще и компьютерное исследование в том же медицинском центре, где ему был установлен диагноз. Какие могут быть сомнения в таком случае?