Текст книги "Повелители кукловодов"

Светлана Волкова
Повелители кукловодов

Пролог. Таежное среднегорье Дарстале, континент Меркана, южное полушарие

На одной из безымянных вершин горного массива Дарстале стоял маленький замок. Летом стены из белого камня светлели в изумрудном окаймлении вековых кедров, сейчас же сливались со снежным покровом, окутавшим горные хребты. В то время как ремидейское лето на излете плавно перетекало в осень, на юге Мерканы царила зима.

Куда ни кинь взгляд, вокруг замка простиралась заснеженная таежная глухомань. Ближайшее человеческое поселение лежало в двухстах милях к югу – там, где тайга еще пропускала людей и дозволяла им воздвигать жилища на склонах невысоких гор. На севере, почти в тысяче миль от белокаменного замка, русло могучей реки Кин-Дакри окаймляло границы Дарстале, отделяя его от степных равнин. С запада на восток массив тянулся три тысячи миль.

В сердце обширной горной системы притаился маленький замок. Пик, на котором он стоял, был высотой почти с милю. Напротив, в девяноста милях к западу, вздымалось великанское белогорье Кунарде – самая высокая точка Дарстале и всей южной Мерканы. «Сердце мира» – Кун-Арде – значило имя горы на языке жителей этой части континента.

Откуда взялось человеческое сооружение среди непролазных гор и дремучей таежной глуши? Кто и зачем возвел его, кто в нем обитал так далеко от других человеческих поселений?

Занимался рассвет, и снежная пелена Дарстальских гор ослепительно искрилась в лучах восходящего солнца. На верхнем этаже самой высокой башни замка собрались семь человек. Четверо мужчин, три женщины – вот и все, кто населял маленький замок. Ни слуг, ни домочадцев, ни гостей.

Как эта семерка, явно не привычная к ручному труду, управлялась с содержанием замка – кто готовил, убирал, стирал?.. Касались ли приземленные заботы этих странных людей? В замке царила стерильная чистота. Ни соринки на полу, ни щербинки в стенах и мебели, ни пятнышка или помятости на одежде семи обитателей замка.

Огромные окна залы выходили на все стороны света. В восточное окно проливались лучи утренней зари. В западном окне виднелась вершина Кун-Арде, позолоченная восходящим солнцем. Каждый раз, когда семеро собирались под сводом высокой башни, до начала беседы они обращали безмолвные взоры к могучей горе. Мощь и величие заснеженного великана напоминали им о суете и тщете человеческих игр, помыслов и вожделений.

Сейчас лишь шестеро из семерых взирали на снежную шапку Кун-Арде. Они сидели на полу в центре залы, а седьмая неподвижно лежала в их круге. Рослый плечистый мужчина бережно уложил себе на колени ее голову.

Шесть человек черпали спокойствие и безмятежность, разлитые в небе над горами, свивали в гармонию незримые энергетические нити, направляли сплетение потоков в бесчувственное тело седьмой. Дух женщины оставил его. Шестеро удерживали канал между духом и телом. Что бы ни случилось там, куда направился дух, гармония потоков поможет ему благополучно вернуться.

Внезапно неподвижное тело выгнулось в конвульсиях. Женщина захрипела. Гримаса боли исказила и без того некрасивое лицо с длинным носом, выступающими скулами, выпуклой нижней челюстью, которая придавала женщине сходство с обезьянкой.

Плечистый мужчина крепко придерживал за плечи ее тело. Каждое его движение, каждый взгляд выдавали, что для него она была дороже самых прекрасных женщин на земле. Она открыла глаза – светлые и острые, как кинжал.

– Я здесь, Вета, – прошептал он. Женщина нащупала его широкую ладонь и сжала своей рукой – узкой, с длинными тонкими пальцами. Ее тело успокоилось, дыхание выровнялось, лицо постепенно разгладилось. Она села.

– Спасибо, Франек, – шепнула она мужчине. – Спасибо, друзья, – сказала во всеуслышание остальным. Ее голос был таким же резким и жестким, как черты лица. – Затея оказалась рискованнее, чем мы предполагали. Фактор неопределенности сработал.

– Элементали? – спросила одна из женщин. Та, кого называли Ветой, кивнула.

– Что с Жа’нол? – спросил еще один мужчина.

– Я чувствую ее. Увы, помочь уже не смогу. Они отрезали путь. Перекрыли канал между мною и Жан. Но я успела ощутить, что эти элементали не враждебны. Они не причинят вреда Жа’нол и ребятам. Они просто не хотели нашего вмешательства.

– Дай Создатель, – проговорил тот, кто тревожился о судьбе Жа’нол. В его устах эта фраза прозвучала не пустым выражением, которое люди бездумно и механически повторяют несколько раз на дню. Казалось, он и впрямь призывал божественную силу на помощь Жа’нол, оставшейся без поддержки на другом краю света.

– Что дальше? – спросил другой мужчина. – Партию можно считать проигранной?

Вета покачала головой.

– Отнюдь, Калле. Всего лишь включился фактор неопределенности. Нужно перестроить тактику с учетом новой диспозиции. В этой диспозиции я должна присутствовать на Ремидее. Физически.

Широкоплечий Франек вздрогнул. Одна из женщин сказала:

– Мы приняли решение, что ремидейскую партию ведет Жа’нол. Не обесценит ли твое прямое вмешательство ее работу? Не честнее ли предоставить ей завершить партию собственными ресурсами?

– Жан провела такую работу, что ничье вмешательство ее не обесценит. Завершить партию ее ресурсами?.. Мы всегда следуем нашему главному принципу: ун-чу-лай отвечает за партию сам. Но в игру вступили элементали. У Жа’нол нет ресурсов для работы с ними, Магайя. Баланс сдвинут. Мы не вмешиваемся, но и не оставляем ун-чу-лай без поддержки в переломный момент.

Снова заговорил мужчина, который призывал Создателя в помощь Жа’нол:

– У Жа’нол неплохо выходит привлекать местных. Как ты считаешь, могла бы она справиться с их помощью без твоего вмешательства?

Вета покачала головой.

– Никто из местных не в силах противостоять Кукловоду ни в одиночку, ни объединившись. Противостоять его союзу с северной богиней – тем более некому. Кроме самих элементалей, если они объединятся. Мы знаем, чем закончилось подобное противостояние тысячу лет назад. Сейчас нужно искать альтернативное решение.

– Почему ты убеждена, что Жа’нол не сможет его найти?

– Сможет, Элех. Вопрос времени. Чем больше времени мы оставляем Иртел и Кукловоду, тем масштабнее будут разрушения на всех уровнях. Кристаллизация может стать необратимой.

Элех кивнул. И он, и Магайя, и Калле – все, кто так или иначе оппонировал Вете, – делали это спокойно, не возражая, но обозначая точки, которые нуждались в прояснении. Их разговор напоминал не спор оппонентов, а танец, где каждый делал шаг и отступал, давая возможность партнеру сделать ответный шаг. Семеро не спорили – они искали.

– Это непременно должна быть ты? – осторожно спросил Франек. – Есть ли необходимость вступать в игру самой? Может быть, Калле справится? Или Магайя? Мы не можем рисковать тобой…

Женщина улыбнулась и погладила его плечо. Ее лицо озарила неожиданная мягкость и теплота. Резкий хрипловатый голос смягчался, когда она обращалась к мужчине.

– Риск – кредо Ун-Чу-Лай, Франек. Любая наша игра – комбинация рисков. А эти боги разбудили мое любопытство. Я хочу рискнуть и разыграть партию с ними. Это должна быть захватывающая игра.

Калле спросил:

– Ил’Тара рассказал тебе о последнем явлении Иртел?

Вета покачала головой.

– Он не оправился от горя. Не хочу тревожить его. Он все расскажет, но стоит дать ему время. Нужно обходиться с ним бережно. Единственное, что мы можем проиграть в этой партии по-настоящему – Ил’Тара.

Шестеро согласно кивнули. Вета встала, они поднялись следом. Она была на голову ниже самого низкорослого из шести – маленькая худенькая женщина, не больше полутора метра ростом. Из-за своего роста ей всегда приходилось смотреть на людей снизу вверх. Никогда не свысока. Она понимала, как это – знать свое место. И силу она черпала в том, что пребывала не над людьми, а среди людей. Ниже людей. Ее глаза и уши нередко бывали ближе к чужим сердцам, чем глаза и уши самих обладателей сердец.

Она никогда не приказывала и не распоряжалась. Она слушала. Собирала информацию, связывала воедино крупицы истины, приходившие к ней из сотен тысяч разных источников. Ее сознание, необъятной ширины и непостижимой глубины, подсказывало следующий шаг. Каждый из шестерых знал, что этот шаг – самый точный, самый верный. Они повиновались ей не потому, что она обладала силой. Она обладала знанием.

Пятеро покинули залу. Франек остался.

– Я поеду с тобой. Не пытайся меня отговаривать.

Женщина с улыбкой положила ему руку на плечо. Для этого ей пришлось привстать на цыпочки – она едва доставала макушкой до груди мужчины.

– Франек… Ты беспокоишься обо мне, понимаю. Но у тебя есть обязанности перед Орденом. Что гораздо хуже, у меня есть обязанности перед Орденом. В мое отсутствие я собиралась переложить их на твои плечи.

– У тебя есть пятеро других, чтобы переложить обязанности. Я полагаю своей первой обязанностью защищать тебя. И быть рядом с тобой.

В его голосе слышалась непреклонность. Женщина вздохнула. Она понимала с одного взгляда, с одной нотки, когда с гигантом спорить бесполезно.

– Хорошо, Франек. Считай себя счастливчиком. Тебе не придется взваливать на себя административную тягомотину. Ты поедешь со мной на Ремидею. И, Франек…

– Да, Вета?

– Спасибо тебе, родной. Спасибо, что рядом. Ты мне так нужен…

Женщина прильнула к груди гиганта, и он крепко обнял ее, почти утопив в огромных ручищах, толще ее шеи. Глядя на них, невозможно было поверить, что эта хрупкая миниатюрная женщина, ростом ниже четырнадцатилетнего подростка, обладала силой достаточной, чтобы расщепить на камни Кун-Арде, стереть с лица земли сам массив Дарстале. Что она оплела три континента сетью из десяти тысяч агентов, что от каждого ее шага зависели жизни и судьбы миллионов людей. Даже всемогущий Великий Магистр Ордена Игроков не могла обойтись без мужской ласки и тепла.

– Вечером приходи ко мне, – шепнула она ему и освободилась из его объятий.

Они покинули залу вместе. Франек ушел к себе, а Вета направилась в крыло замка, где останавливались нечастые гости. Лишь одна из комнат сейчас не пустовала, и магистр постучала в дверь. Она собиралась сделать еще одну попытку разговора, очень важного и очень рискованного для нее.

Долгое время ответа на стук не было. Затем дверь резко, негостеприимно распахнулась. Вета вошла. В кресле сидел угрюмый молодой мужчина, элегантно одетый, с тонкими чертами лица. Взгляд, которым он одарил вошедшую, отнюдь не был дружелюбным и приветливым.

– Ты обещала не беспокоить меня. Только поэтому я согласился остаться здесь.

– И я намерена держать обещание, Ил’Тара. Я зашла узнать, возможно, ты хотел бы побыть с кем-то другим. Постоянное одиночество тягостно. Франек или Гасиналия могли бы составить тебе компанию. Возможно, их общество станет для тебя менее болезненным, чем мое.

– Не вижу разницы, ты или они, – бросил мужчина, которого на Ремидее знали как мага Гирана.

Вета склонила голову.

– Поняла тебя. Прости. Больше я тебя не потревожу.

Она развернулась и собралась выйти. Гиран-Ил’Тара окликнул ее.

– Чего ты хочешь на самом деле?

– Чтобы душевное равновесие вернулось к тебе. Но это долгий путь, и я не собираюсь обременять тебя попытками ускорить его. Ты пройдешь по нему один, как и желаешь того. А мне сейчас нужна информация.

Она повернулась обратно и села в кресло напротив него.

– Я отправляюсь на Ремидею. Мне надо больше знать об элементалях. В частности, об Иртел. Чтобы не повторить ошибки, которую я совершила с тобой.

– Ошибку совершил я. А поплатился жизнью за нее другой человек. Тот, что был мне дорог.

– Я могла вмешаться раньше.

– Ты отдала партию мне. Я отвечал за нее. Я проиграл.

Женщина встала с кресла, подошла к Ил’Таре, села на широкий подлокотник кресла и положила руку ему на плечо.

– Ты не проиграл, Ил’Тара. Ты потерял близкого человека. И моей вины в этом столько же, сколько твоей. Не вини себя одного. Мы пошли на риск. И получили трагический исход. Это моя ответственность, не только твоя. Это останется на мне до конца моих дней.

Мужчина горько усмехнулся.

– Сколько таких ответственностей на тебе, Ветария? Ты еще ведешь им счет? Или просто повторяешь эту фразу, как сотни других красивых фраз из твоего арсенала? Ты умеешь управлять людьми. Управлять чужими чувствами. Но это не меняет действительности. Я убил ее. Убил из-за твоей игры. Ты права, дьявол тебя возьми, это твоя ответственность. Но что она меняет, твоя ответственность? В следующий раз ты поступишь по – другому?

– Ты не убивал, Ил’Тара. Ты не нападал. Ты не собирался наносить удар. Ты был готов к переговорам. Твои намерения чисты. Ты совершил ошибку – как и я. Как и твоя погибшая возлюбленная. У нее тоже был выбор. Она могла не нападать на тебя, а поговорить. Мы все ошиблись в этой ситуации.

– Хватит, Ветария. Я не желаю это обсуждать. Ты хотела поговорить об Иртел – я расскажу об Иртел. Я не хочу говорить о… о Фаэлон, – он с трудом выдавил из себя это имя. – Я не хочу обсуждать меру ее ответственности. Тебя она не касается.

Ветария склонила голову.

– Ты прав. Прости.

Она встала с подлокотника и вернулась в кресло напротив.

– Как Иртел смогла отойти от своего русла?

– Она была воплощена в человеческое тело. Точнее, не в человеческое. В тело феи Ираис. Той самой, которую Кэрдан похитил из Распета. Теперь мы знаем, зачем он ее похитил. И знаем доподлинно, что он служит Иртел.

– Как и прогнозировалось, – проговорила Ветария. – Спасибо, Ил’Тара. Мне попадалась информация о похожем случае в истории Ремидеи. Полторы тысячи лет назад, в эпоху завоеваний Нея. Тогда Иртел тоже сумела покинуть собственное русло, потому что ей помогли воплотиться в тело.

Ил’Тара пожал плечами.

– Тут я тебе не помощник. Больше всех о ремидейских богах… элементалях знает Старый Маг Билар. Если ты действительно собираешься на Ремидею, тебе может представиться шанс поговорить с ним. Если Старые Маги не узнают, что это ты вытащила из дворца убийцу Фаэлон. Что в ее гибели есть твоя ответственность, – последнюю фразу он произнес с болезненным сарказмом.

– Ты знаешь меня, Ил’Тара. Я не скрываю своих ошибок. Не собираюсь делать этого и на сей раз.

– О да. Ты никогда не скрываешь ошибок, когда тебе выгодно не скрывать их. Ты играешь даже ошибками. Своими и чужими. Вот жизнями ты играешь лишь чужими.

– Здесь ты не прав. Сейчас пришло время ввести в игру и мою собственную жизнь. Потому я еду на Ремидею.

– Едешь? Ты не собираешься трансгрессировать себя так же, как вытащила меня из королевского дворца?

– Не собираюсь. Тогда я рискнула, чтобы спасти тебя. Сейчас у меня нет оснований для такого риска. Я поплыву на фрегате Ун-Чу-Лай.

Ил’Тара хмыкнул.

– Я должен быть польщен. Моя жизнь для тебя дороже, чем задержка игры на два с половиной месяца.

– Надеюсь, не на два с половиной. Я сделаю все, чтобы ускорить плавание. Но твоя жизнь для меня действительно дороже.

– Что ж… Мне остается сказать одно – попутного тебе ветра, Ветария А’Джарх. И да хранят Ремидею ее безумные боги… Они и вообразить не могут, что их ждет.

Часть первая. Война и мир

Глава 1. Первый птенец

– Мои поздравления, Артан. Вы сумели сохранить сливки Академии. Лучших из лучших.

Молодой темноволосый маг с густыми, темными как смоль бровями склонил голову перед учителем и ответил:

– Мы сделали все, что могли в изгнании, милорд.

– Вы блестяще справились. Изгнание закончилось, Артан. Мы возвращаемся в столицу.

Старший маг, худощавый, с профилем, напоминавшим хищную птицу, повысил голос:

– Слышите, коллеги? Мы возвращаемся в столицу! Академия вновь займет достойное место, вернет положенные ей почет и уважение. Королева, ее прихвостни, Старые глупцы и наши ренегаты умоются кровавыми слезами. Час возмездия настал, друзья!

«Ура милорду! Ура Академии!» – громыхнуло в ответ радостно и восторженно. Более сорока человек собрались в холле замка приветствовать учителя, которого уже не чаяли увидеть живым. Тот довольно ухмылялся. У него не было ни тени сомнений, что любой из присутствующих сунется в огонь и в воду по первому зову учителя.

– Мы выступаем послезавтра! Готовьтесь!

Крики учеников и преподавателей сделались еще громче и восторженнее. Лишь чернобровый Артан напрягся. Он обратился к учителю вполголоса:

– Милорд… Могу узнать, к чему такая спешка?

– Можете. Один козе… наш союзник имел глупость всполошить Гретану и весь дворец. У меня есть опасения, что Гретана может сбежать. Мы же не хотим упускать Ее Величество, милостивую и справедливую.

– У нас имеются союзники?

– О да! Сильные и нетерпеливые – как мы с вами! Только с интеллектом беда. В мое отсутствие кое-кто по имени Вион-Меш жаждал урвать преимущество передо мной любыми средствами. И подтолкнул нашего главного союзника к опрометчивому шагу. Дворец подвергся бессмысленной, несвоевременной атаке. Теперь, при нашем наступлении, маги и солдаты будут настороже. А может, просто сбегут и бросят дворец.

– А если так, что вы сделаете?

– То же, что собирался, – усмехнулся старший маг. – Поведу армию в атаку на провинции королевства. А затем – на Зандус и Кситланию. Ремидея все равно будет нашей, к печали Старых Магов.

– Вы сказали – армию, милорд?

– Вы не ослышались, Артан. У нас есть армия. Поговорим об этом подробнее на Преподавательском Совете. Надеюсь, вы сохранили Совет? – Артан кивнул. – Превосходно. Созовите его на утро. Сейчас я проведу около часа с ребятами, а затем жду вас с отчетом.

– Может, вам лучше отдохнуть с дороги?

Маг с профилем хищной птицы отмахнулся.

– Успеется. Сначала – дело.

Остаток ночи Артан докладывал Кэрдану обо всем, что происходило в академии изгнанников. Как маркиз Долан повторно отступил от присяги и присоединился к изгнанникам, как с его помощью похитили лабораторные материалы из Распета. Как Артан поручил Долану найти некроманта. Как было решено обучать детей фей магии. Артан не стал утаивать и о раздорах в Академии, понимая, что так или иначе Кэрдан узнает все – от него или от других учеников.

Он сообщил, что многие студенты были недовольны возвращением Долана. Что Фелас нарушил приказ и убил шестерых ренегатов, защищавших Распет. Рассказал, как Брогар напал на Эйтану. Как она исчезла и как нашли ее обескровленный труп. И как исчезли трое детей, после чего Артан распорядился запереть всех детей в Айлене и не выпускать наружу.

Кэрдан слушал без единого вопроса. От него не ускользало напряжение Артана. Что-то изменилось в первом ученике. И Кэрдан догадывался, что. Верил, что догадывался. Птенец оперился. Артан отведал вкус власти. Он управлял почти полусотней магов в одиночку – а многие из них были старше, опытнее и амбициознее него. Но приказы отдавал Артан. Один, без учителя за спиной. Кэрдан помнил себя в его возрасте и помнил, что тогда было для него самым важным. Он чувствовал, что Артан не вполне искренне рад его возвращению. И полагал, что понимает причину.

Когда Артан закончил доклад, Кэрдан сказал:

– Не вижу смысла повторять, что вы блестяще справились. Я говорил вам и раньше, задолго до мятежа нашей дорогой королевы, что вы – прирожденный лидер. Вы как никто другой достойны руководить Академией. Вы доказали это. Вы сумели собрать изгнанников в единственном месте на Ремидее, где могли беспрепятственно продолжать занятия. Вы управляли ими и сохранили Академию. Теперь она по праву ваша.

– Милорд?

– Когда мы займем столицу, вы станете единоличным главой Академии. Я больше не буду регулировать ее деятельность. Вы и только вы будете обладать верховной властью в ее стенах. Разумеется, если не пожелаете иного поста.

На мгновение глаза Артана сверкнули. Кэрдан посчитал, что это блеск алчности и вожделения, хорошо знакомый ему.

– Благодарю, милорд. Сие желанная честь для меня.

– И вы ее достойны. Теперь расскажите подробнее о пропавших детях.

– О Риниэль и Кайсале сказать нечего. Они исчезли до нашего прихода в замок. По словам других детей и Айлена, они однажды вышли гулять и не вернулись. Вышли вчетвером. Двое других детей возвратились через некоторое время. А эта парочка исчезла бесследно. Я дал Долану дополнительное поручение искать их следы в Морехе. Но весь последний месяц я не могу с ним связаться. Либо что-то мешает ему. Либо он мертв.

Кэрдан задумчиво забарабанил костяшками пальцев по столу. Они сидели в маленькой спальне, где глава Академии решил остановиться на те сутки с небольшим, что ему предстояло провести в Бродячем Айлене. Артан продолжил, слегка помедлив:

– Что касается феи Ираис, она…

Кэрдан поднял руку, останавливая его.

– Мне известно, что стало с феей Ираис.

Артан пронзил учителя взглядом.

– Могу я узнать?

– Можете, и очень скоро. Вам предстоит увидеть Ираис собственными глазами.

– Милорд, фея пропала вместе с леди Эйтаной. Айлен сообщил, что это она вывела Ираис из замка.

– И об этом мне тоже известно. Судьба Ираис и Эйтаны не является для меня загадкой, в отличие от первых двух детей.

– О судьбе леди Эйтаны мне тоже предстоит узнать в свое время? – осведомился Артан как можно более нейтральным тоном. – Брогар обнаружил ее труп в устье Буны. Для меня ее судьба – загадка.

Кэрдан посмотрел в глаза ученику.

– Леди Эйтана погибла от моей руки, Артан. Я информирую вас об этом, чтобы между нами не оставалось недомолвок. Решите сами, какую легенду вы сочините для остальных. И стоит ли им сообщать что-то сверх того, что они знают сейчас.

Несколько секунд Артан не произносил ни слова. На лице застыло характерное выражение устремленности, будто бы маг смотрел в прицел. Многие находили это выражение угрожающим. На самом деле оно несло лишь пристальное внимание.

– Как прикажете, милорд. О том, что произошло, я тоже узнаю в свое время?

– Полагаю, вы уже знаете. Если Гиран сообщал вам о событиях во дворце, он должен был рассказать о жертвоприношении.

– Леди Эйтана стала жертвоприношением?

– Увы. Я предупреждал ее. Трижды я предлагал ей вернуться назад. Она настаивала. Я не мог отказать ей, когда она выбрала судьбу.

– У нас есть гарантии, что больше никому не будет предложено разделить сию судьбу?

Кэрдан расхохотался.

– Не беспокойтесь, Артан! Скоро у нас вдоволь достанет пищи для богини. Гораздо больше, чем людей, способных работать эффективно и без препон. Каждый человек в Академии на счету. Мы закрыли тему леди Эйтаны или есть что-то еще, что вам хотелось бы обсудить?

– Как считаете нужным, милорд.

– Хорошо. Тогда я предпочитаю вернуться к Гирану. Вы сказали, что со вчерашнего дня не можете связаться с ним.

– Да. И это тревожит меня еще больше, чем отсутствие контакта с Доланом. Если Гирана раскрыли Старые Маги, они будут начеку.

– Они и так начеку после сумасбродной и бессмысленной атаки Вион-Меша. Гирану нечего им сказать. Он не знает, что я жив и вернулся к вам. Остальное несущественно. Меня интересует, что вам известно о ситуации во дворце.

Артан пересказал Кэрдану все, что узнавал из донесений Гирана.

– Так их осталось всего трое, – разочарованно протянул тот, услышав о ссылке четырех Старых Магов. – Какая жалость. Я рассчитывал позабавиться со всеми разом. Что ж, не беда. Доберемся и до остальных.

Кэрдан задал ученику еще несколько вопросов. За окном медленно светало. Он поднялся.

– Благодарю, Артан. Я узнал почти все, что хотел. Пора на Преподавательский Совет. Надеюсь, наши многоуважаемые коллеги сохранили лаконичность в выражении мыслей и способность придерживаться повестки дня? Академия всегда выгодно отличалась этим от излишне либеральной Гильдии Магов и Знахарей. Молю Создателя, чтобы вы не распустили их в мое отсутствие. Я намерен выспаться после Совета, а сие несовместимо с многословием…

Совет из пятнадцати старших преподавателей в полном составе собрался в холле. Кэрдан обвел их взглядом и задержался на Беделин.

– Это собрание Преподавательского Совета, леди Беделин. Если у вас остались ко мне вопросы, я буду в вашем распоряжении через два часа.

Девушка смутилась. Артан быстро ответил:

– Я ввел леди Беделин в состав Совета, милорд.

Кэрдан поднял бровь.

– Вы не известили меня об этом. Что ж, в таком случае, прошу прощения, миледи. Начнем.

– Это я прошу прощения, милорд, – перебила его Беделин. – Мне действительно не стоит здесь пребывать. Мой опыт и знания не соответствуют сему положению. Я снимаю с себя полномочия. Еще раз прошу меня простить.

Она метнулась в коридор прежде, чем кто-то успел ее остановить. Артан рванулся было вслед за ней, но тут же остановился. Кэрдан наблюдал за сценой, хищно прищурившись.

– Артан, вам следовало донести до леди Беделин, что она не может самостоятельно снять с себя полномочия. Только вы можете освободить ее от должности в Совете – так же, как присвоили ей сию должность. До тех пор она должна исполнять обязанности. Независимо от опыта и знаний, – последнюю фразу он произнес с легкой иронией.

– Я верну ее, милорд.

– Не будем тратить время. Вы решите сей вопрос по прибытии в столицу. Сейчас перейдем к делам насущным. Лорды, леди, монны, мэтры. Я собрал вас, чтобы объявить о грядущем возрождении Академии – но не только. Ремидею ждет новый порядок. И нам с вами отведена в нем главенствующая роль. Мы будем диктовать миру свои условия. На нашей стороне – небывалая сила, божественная сила. Самая могущественная богиня материка поддерживает нас. Племена, что поклоняются Ей, готовы пересечь Восточные Столбы и сражаться за Нее. А значит – за нас. Они не обладают человеческим обликом, но что нам до того? Магам не свойственны предрассудки невежественной черни. Наши враги – не те, кто принадлежит нечеловеческим племенам, а те, кто предал и изгнал нас! Вместе с богиней Иртел и Ее легионами мы вернем утраченное! Перестанем быть изгоями и преступниками.

Очередные ура-восклицания не замедлили последовать. Кэрдан не таясь упивался восторгом и преклонением магов. Его возвращение подтвердило перед ними его неуязвимость, недосягаемость для врагов, а значит – непобедимость. Все, кто здесь собрался, любили быть на стороне победителя. Они пойдут за ним – прошедшим сквозь пепел и прах – хоть на край света, войдут и в огонь, и в воду.

Покончив с пафосом и восторгами, он перешел к конкретным мерам, что и как им предстоит делать. Через полтора часа, когда у Совета сформировался план последующих действий, Кэрдан сказал:

– Теперь я хочу показать вам кое-что, коллеги. Мне интересны ваши версии, что это может быть. Возможно, кто-то узнает доподлинно.

Он спроецировал всем присутствующим образ своей битвы со смуглой темноволосой мерканкой. На мгновение у каждого в Преподавательском Совете замерло сердце. Их учитель был не так уж неуязвим. Что за сила почти одолела его?!

– Лорды, леди, монны, мэтры, я жду ваши предположений.

– Эта сила не принадлежит Ремидее, – прозвучало первое из них.

– Благодарю, лорд Фелас. Я заметил. Еще предположения?

– Если это сила не с Ремидеи, а на Весталее магия запрещена, остается Меркана, – сказал другой преподаватель.

– Этот вывод также напрашивается, – ответил Кэрдан. – Еще, коллеги, дальше и глубже.

В разговор вступил Артан:

– Такой мощью могут обладать лишь крупнейшие магические ордена Мерканы. Том-Ба, Ун-Чу-Лай, Леханаиси, Ранду. Никто из представителей менее влиятельных орденов не выстоял бы против милорда так долго и с таким результатом.

– Не стесняйтесь, Артан, конкретизируйте, с каким результатом. Уложить меня на лопатки и вытрясти душу.

– Эта дамочка тоже не смогла, – сказал Фелас. – Вы перед нами, хвала Создателю и всем богам.

– Последнее более верно, – усмехнулся Кэрдан. – Правда, не всем богам, а лишь двум из Них. Итак, четыре крупнейших магических ордена Мерканы. Что мы знаем о них? Они никогда не вмешивались в дела Ремидеи. Почему вдруг четверо мерканцев ворвались в мой дом, чтобы прикончить меня? Как они смогли это сделать? Как узнали, где я нахожусь? Я не оповещал о своем местонахождении всю Ремидею, не говоря о Меркане. Наконец, зачем им это нужно? Чем я им помешал? Почему именно сейчас?

Четырнадцать человек молчали. Наконец заговорил маг по имени Глорах – самый старший и опытный в Совете (старше него в Академии был лишь Ларас, но принципиальный целитель раз за разом отвергал членство в Совете):

– Ун-Чу-Лай. Их почерк. Они используют не только магию, но и разветвленную сеть агентов на всех материках. Должно быть, их человек следил за вами. Или же находился в вашем доме.

Кэрдан задумчиво потер подбородок.

– Итак, Ун-Чу-Лай. Расскажите подробнее все что знаете, мэтр Глорах.

– Орден существует более восьмисот лет, милорд. Первые триста он функционировал как обычный орден магов-наемников, коих на Меркане несколько десятков. Пятьсот лет назад он набрал мощь и влияние, стал самостоятельной политической силой. Через своих агентов они опосредованно владеют землями, банками, торговыми и промышленными предприятиями. Либо контролируют их. При каждом мало-мальски влиятельном правительстве Мерканы присутствуют их агенты. Балах из Ларгии предполагал, что при дворах Весталеи и Ремидеи также. Его труд «Закатные Игроки» – наиболее подробный и достоверный источник об Ун-Чу-Лай, милорд. Балах провел на Меркане тридцать лет, и пятнадцать из них состоял в ордене Том-Ба – первом сопернике Игроков. Там он познакомился с отступником из Ун-Чу-Лай, и по материалам бесед с ним написал сию книгу. Ее экземпляр имеется в библиотеке Академии. Здание Академии выстояло в Сожжении и Потопе. Даст Создатель, придворные вандалы также не нанесли ущерба библиотеке, и ее содержимое осталось невредимым.

– Благодарю, мэтр Глорах. Кто еще располагает информацией о сем ордене, коллеги?

Все молчали. Кэрдан проговорил:

– Если их человек мог проникнуть в мой дом, куда еще он имел возможность проникнуть? Какова вероятность, что при королевском дворе не было и нет агента Ун-Чу-Лай?

– Вероятность – ноль и ноль десятых процента, – ответил один из преподавателей.

– Именно, лорд Дабор. Так почему за пятьдесят лет пребывания при королевском дворе я ни разу не столкнулся со следами их деятельности? Почему никто ничего не слышал об Ун-Чу-Лай, располагающих столь огромным влиянием? Коллеги?

– Они склонны вести себя довольно незаметно, милорд, – ответил Глорах.

– Возможно. А возможно, их агенты присутствовали среди нас. Я неоднократно задавался вопросом: как случилось, что я узнал о заговоре Гретаны лишь после того, как Отон подписал отречение от престола?! Они использовали гвардию. Неужели сотни человек, посвященные в заговор, были преданы принцессе всей душой? Ни один не пожелал донести на бунтовщиков? Никто не хотел выслужиться, никто не боялся моей кары? Всегда есть крысы, всегда находятся предатели и доносчики. Почему их не нашлось среди шакалов Гретаны? Слишком похоже на то, что информация просто миновала меня. Благодаря моим собственным предателям и доносчикам – крысам в стенах Академии. Среди нас самих был агент Ун-Чу-Лай, коллеги. Возможно, он и сейчас среди нас. Прямо здесь. Среди сих четырнадцати человек.