Текст книги "Крылья феникса"

Светлана Жданова
Крылья феникса

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Часть первая
Воровка

Комплекс неполноценности: ревновать жену к каждому мужчине; мания величия: считать, что она любит вас одного.

Вы ему только об этом не говорите, ладно?

Глава 1
Где сходятся пути

– Попались прям как две дурочки, – вздохнула я. – Обидно-то как!

Катинка просквозила меня далеко не ласковым взглядом.

Тяжко вздохнув, я попыталась поменять положение затекшего тела. Шипы ошейника тут же безжалостно врезались в горло, расцарапав начавшую засыхать корочку крови на старых ранках.

– Да не дергайся уж, – вздохнула подружка, с жалостью и досадой наблюдая мои потуги.

– У меня скоро руки отвалятся. Ненавижу моррий. Эти гады его еще с алмазной крошкой смешали, чтоб побольней. Ну я до них доберусь, заткну им эти камешки в такое место, что выколупывать замучаются, оркские недоноски.

Скосив на меня глаза, Катинка вздохнула. Конечно, ей не понятно мое возмущение. Да только как это объяснишь, когда запирают твои магические силы. Опустошение, слабость, одиночество? Так чувствует себя птица, вернувшаяся в разоренное гнездо. Так чувствует себя воин, вернувшийся с полей сражения в сожженный вместе с семьей дом. Так чувствует себя феникс, заточенный в теле человека.

Могу сравнить это с острым, граничащим с безумием чувством, когда после полета тебя ставят на землю. А за его спиной все так же реют воздушные крылья, уже недостижимые для тебя. И ты больше не можешь так смело смотреть в глубокие синие глаза…

– Ты на нее посмотри, – ядовито прошипела подруга-вреднюга. – Ее уж к стенке приковали, как только могли, а она все сидит и о чем-то мечтает. Может, лучше подумаешь, как нам отсюда выбраться?

Скосив на нее глаза, я усмехнулась, характер у Катинки оказался очень скверный. Наверное, поэтому мы и сработались. Уже пять месяцев как птицы-неразлучники.

– Не дергайся. Все идет своим чередом.

– Каким чередом! – возмутилась девчонка.

– Помнишь, я говорила, что у меня бывают вещие сны. Не волнуйся, все под контролем.

– Вот… ведьма!

– Воровка! – привычно обменялись мы «комплиментами».

В коридоре послышались шаги, и в узкое смотровое окно кто-то глянул. Затем заскрипели засовы, и в камеру вошли трое. Катинку и меня начали отцеплять, попутно получив пару точных пинков от худощавой и на диво изворотливой воровки. Со мной в тот момент можно было делать что угодно, от боли перед глазами стояла лишь кровавая пелена.

В себя я пришла только в большом кабинете, заваленном какими-то магическими штучками. Их происхождение пробивалось даже сквозь моррий, который улавливал и задерживал любое колдовство. За столом сидел тучный мужик в пестром наряде.

Нас поставили на колени и сняли с меня ошейник, давая возможность хоть немного прийти в себя. На залитую кровью грудь и рубашку я старалась не смотреть.

– А вы не такие страшные, как мне рассказывали, – усмехнулся мужик, рассматривая нас. – Говорили о злобных атаманшах, а я вижу просто двух глупых девок.

– А я – лишь надутого индюка, – прошипела я. – Но они не разговаривают.

– Ты магичка! – понял он. Интересно, долго думал?

– А ты разожравшийся боров, я же тебе на это не указываю.

Катинка с явным возмущением смотрела на меня. Конечно, она и раньше замечала, как меня заносит от злости, но что со мной происходит от бессилия, даже не представляла.

Ничего не поделаешь, результат неправильного воспитания на лицо. Хм, точнее – на противоположное место.

– Что, думаешь, если ты маг, то самая сильная? – усмехнулся сальный мужик. Раз не прибил меня на месте, то это позволяло надеяться, что мы зачем-то нужны. – Только на коленях ты стоишь и кровью мараешь мой элерейский ковер.

– Тебя обманули. Это грубая подделка. Я бы такой ковер даже в уборной не постелила, – хмыкнула я, рассматривая «произведение искусства».

– Ах ты тварь! – закричал доведенный толстяк и кинулся ко мне. Даже рукой замахнулся…

Я медленно подняла глаза. Уж не знаю, что такое «душевное» он там увидел, кроме искорок духа, но как-то сразу передумал меня бить. Даже за стол спрятался.

– Тебе меня не напугать, бесовка. – Заметив мою недобрую усмешку, он побелел еще сильнее. – Наденьте на нее ошейник, может, покладистей будет.

Надели. Только зря они надеялись, говорить я и не двигаясь могла, а слабое поцарапывание только злило еще больше. Убью мерзавца!

– Чего ты от нас хочешь, бурдюк ходячий? Не развлечения же ради ловил нас целую неделю. Ради чего можно пожертвовать жизнями пяти человек и одного мага? Пусть даже такого слабосильного, как твой?

– Говорят, вы самые удачливые воровки в Табольске. Две дурные девчонки, – усмехнулся он.

– Что тебе нужно украсть? – правильно поняла я.

– Артефакт Глауре!

Голос раздался откуда-то сбоку. Возможности повернуться у меня не было, а скосив глаза, я ничего не видела. Что ж, голос мужской, довольно приятный, с насмешливыми интонациями. В общем, если это хозяин толстяка, нам грозят неприятности покрупней, чем я думала, – слишком много власти прозвучало в этом голосе.

На минуту я задумалась, вспоминая все, что знала об этом артефакте. Выходило, что ничего приятного. Глауре можно перевести как «золотой свет». И эта милая штучка принадлежит эльфам, Старшему Дому, если не ошибаюсь. А красть у эльфов хуже, чем у драконов, те хоть найдут и просто испепелят, а эти «весельчаки» еще добьются того, что ты сама будешь умолять о смерти.

Да, теперь понятно, почему во сне я так отбрыкивалась от этого дела.

– Мы согласны!

– Чего? – сразу перешла на визг Катинка. О, видать знала, куда нас посылают.

– Я же просила – не дергайся. Снимите ошейник, мне трудно говорить, – настоятельно попросила я, поводя носом и больше всего на свете желая не чихнуть.

– Да уж, и характер не улучшает, – ухмыльнулся тип сбоку.

Катинка, кстати, бросала на него подозрительные, опасливые взгляды, к моему удивлению, пополам с любопытством и каким-то интересом.

В следующее мгновение я не выдержала и громко чихнула, хорошенько тряхнув головой. Последнее, что я помню, была мысль – все-таки заболела. Дальше только кровавая пелена.

Очнулась я, лежа головой на коленях подруги. Ее пальчики гладили меня по волосам.

– Таня, очнись. Пожалуйста!

Голос Катинки меня удивил. Никогда раньше не слышала его столь сломленным и тоскливым. Даже когда мы обнаружили ее сестру и брата в рабстве в одном весьма нехорошем месте, а за их свободу с нас затребовали просто баснословную сумму. Детей мы выкупили, в итоге оказавшись на улице без единой монеты, лошади и кое-каких ценностей. Даже звезды. Тогда я отдала ее с легким сердцем, больше переживая за Бинки. В итоге же выкупила раньше своей лошадки. Сейчас подруга разве что не плакала.

– Не расстраивайся так, – прошептала я. – Все будет хорошо! Как бы я ни ненавидела эту фразу. Сейчас приду в себя и накостыляю всем плохим мальчикам, обидевшим тебя.

Катинка засмеялась. Невесело так.

Это мгновенно привело меня в чувство. Сев, я посмотрела вокруг, найдя обладателя того приятного голоса. Просто чтобы уточнить свои догадки.

Точно, так и есть. На краю стола сидел обалденно красивый эльф. Даже я засмотрелась. Хотя, по моему мнению, никого, красивее моей четверки, быть не может. Просто этот был другой. И точка.

Кивнув своим мыслям, я покрутила головой. Конечно, зря, ошейник хоть и сняли, а вот раны остались. Жутко я, наверное, сейчас выгляжу! С синей-то шеей в кровавых подтеках. Что-что, а строгий ошейник с шипами из моррия внутрь – это более чем серьезно.

На руках и щиколотках все еще оставались браслеты из того же материала, сдерживающего мою магию. Так что колдовать я не могла. А вот размяться мне никто не мешал!

Встав, я потянулась всем телом, стараясь как можно осторожней быть со своей шеей. Пара косточек хрустнула, а в целом оказалось неплохо. Ну да, магию майя не сдержать никаким моррием. А ведь вчера вечером мне опять сломали пару ребер. Что ж, я всегда знала, что Аскар умница, значит, демон вложил свою магию не только в кулон, но и непосредственно в меня.

– Обожаю этого чертягу, – пробормотала я себе под нос.

Привыкшая к подобным высказываниям, Катинка даже ухом не повела. Зато напрягся эльф. Ах да, они ведь тоже чувствуют постороннюю магию. Тогда чего он ко мне лез?

Ой, что-то мне нехорошо!

По взгляду я поняла – у Катинки те же мысли. Неприятности она всегда четко чувствует.

– Ты как?

– Нормально, – кивнула она. – А ты?

– Жить буду. Если от воспаления легких не подохну. Интересно, какой идиот догадался гонять меня по крышам в такой холод, – покосилась я на эльфа. Тот лишь усмехнулся. – И кто сдал мои слабости. Найду – по раскаленным углям танцевать заставлю. Еще и водичкой окачу, чтобы знали!

– Поймать другим путем вас было невозможно, – хмыкнул он.

Согласна.

С тех пор как мы остались одни в чужом городе и без средств, пришлось выпутываться как умеем. Оказалось, что лучше всего мы вместе умеем красть. Я вскрываю замки, Катинка ловко проникает в любую щель. Веселенький тандем, спасший нас от голода и даже позволивший приобрести некий статус в стенах города. Мы сняли уютную квартирку под самой крышей, привели детей и так защитили свое гнездышко с помощью магии, что проникнуть туда стало практически невозможно.

Вот это «практически» меня и убило. До сих пор не могу понять, в чем же прокололась в своей охранке, как смогли выкрасть детей из моего бастиона. Потом нам предложили обсудить вопрос свободы наших родственников. Кстати, для всех знакомых мы семья. Пошла Катинка, я прикрывала. Но только ничего сделать не смогла, когда ее схватили, а за мной пустили охотников. Побегав два дня, они в итоге загнали меня на крыши и заставили кружить по ним часа три, это не считая того, сколько я провела в схронах, переводя дух. От холода, все-таки морозец хороший был, под конец я не то что пасс сделать не могла, даже двигалась как под водой.

Теперь нас явно будут шантажировать жизнью детей.

– Наручники снимите, если хотите вести переговоры.

– Переговоры? – хмыкнул эльф.

– Ага, – рявкнула я, – сейчас пойду и притащу вам артефакт в зубах.

– Лил! – простонала подружка.

– Он что, нас за дурочек держит? Никому ничего просто так я делать не буду. И никому не дам обидеть детей, – посмотрела я на нее. А затем на эльфа. – Но и себя провести не дам. Сними моррий.

Наручники сняли. И, немного подумав, обиженная магия начала тонкой струйкой литься по венам. Недостаточно даже на маленькое заклинание, но через час, другой…

– Так, – начала я, поняв, что никто не торопится обсуждать происходящее. – Мы выполним ваше задание. Вы отдадите детей. Живыми и здоровыми. Так?

– Вы совершенно правы, магиана, – очаровательно улыбнулся эльф.

– Хорошо. У нас есть время?

– Пара дней.

– Здорово. Значит, сейчас мы идем домой и отдыхаем от вашего гостеприимства. – Я потерла шею.

– Серьезная особа, – рассмеялся он.

Это было последней каплей моего терпения. Ну не отличаюсь я им. У кого бы одолжить?

Знаю тут одного, так этому и самому на меня едва хватает.

Легко взмахнув рукой, я уперлась самым кончиком огненного клинка под подбородок обалдевшего от такой прыти эльфа. Еще бы, он же видел – у меня баланс на нуле. Только для вызова клинка мне нужен лишь небольшой мысленный приказ.

– Если с детьми что-то произойдет, ты труп, эльф.

– Таня, не горячись, – положила мне руку на запястье Катинка. – Они ничего им не сделают. И отдадут, как только мы выполним условие. Эльфы – не люди, честь для них первостепенна.

Стоило мне на секунду отвлечься от него, обдумывая обширность знаний своей напарницы, как этот нахал сделал пару движений и просто схватил нас сзади в охапку. Мы довольно глупо, по-девичьи взвизгнули.

– А с вами занятно иметь дело, милые дамы.

– Руки убери! – прорычала Катинка, известная недотрога.

– Да что вы. Обещаете вести себя хорошо? – промурлыкал он.

Мы переглянулись:

– Нет!

– Просыпайся!

Я медленно открыла глаза. Рядом лежала Катинка и обнимала меня одной рукой. Как мы добрались до дома, я почти не помню. Ну вот, а выеживалась-то.

– Нам надо идти.

– Неужели уже вечер? Ладно, давай вставать. Пойдем покажем этому остроухому, где Нагос зимует.

Собирались мы долго. Я так решила. Катинка сначала сопротивлялась, но потом, покорно вздохнув, искупалась, смыв запах тюрьмы, расчесала светлые волосы, прилично оделась.

Накинув теплые, подбитые мехом плащи, мы вышли из дома и буквально за несколько минут добежали до соседней таверны. Хозяин приветливо кивнул, предлагая единственный свободный столик. Ах да, у нас сегодня выступление, припомнила я.

– Увидишь ушастого, – обратилась я к мужику за стойкой, – гони к нам.

– Которого? – хмыкнул он. – Не того ли?

Посмотрев на приткнувшегося в углу эльфа, я пожала плечами:

– Не знаю, я их не очень-то различаю.

Тот, кажется, обиделся. И даже больше, чем на ушастого, привык, наверное. Обращать внимание на его чувства у нас не было никакого желания, поэтому мы с Катинкой сели за любимый столик, а я еще и ноги вытянула на соседний стул.

С заметным недовольством наш новый заказчик пересел к нам.

– Место приличней вы выбрать не могли?

– Нам от дома три шага, – фыркнула Катинка. Отойдя от шока, она вновь стала невыносимой колючкой. Так что им еще повезло, что раньше разговаривала в основном я. – К тому же у нас тут скидки. Ты раздеваться будешь?

– Если отогреюсь. Эй, Дик, прими заказ, – крикнула я хозяину таверны.

От пережитого подруга всегда теряла аппетит, за эти месяцы еле откормили до приличных размеров. Ну а мне требовалось восстановить силы. Поэтому я потребовала чудное мясо, тушенное с картошкой и целым ворохом разных травок, яблочный пирог, разных солений да бульона погуще. Эльф поморщился, но от пирога не отказался. К тому же знатно его здесь готовят.

– Ну, – смотрела я на этого ушастого умника.

– Что – ну? – насмешливо ответил он.

Красивый мерзавец! Благородное тонкокостное лицо, чуть раскосые зеленые глаза, довольно темная кожа, длинные волосы цвета белого золота и, конечно, остренькие ушки, которые занятно топорщатся из-под струящейся шевелюры. Выше меня где-то на полголовы, гибкий, сильный. Эх, милый, если бы не моя абсолютная занятость… влюбилась бы по уши. А так уж извини, вакантных мест нет. Мужем я почти уже обзавелась, любовника тоже заприметила.

– Чего ухмыляешься? – просекла Катинка.

– Вот смотрю я на этого красавчика и думаю – есть одна занятная теория. Если у женщины есть муж, то она обделенная, если муж и любовник, то порядочная, если муж и несколько любовников, то гулящая, а если вообще никого, – покосилась я на подругу, – то дура. Ой, не дерись. Так вот сижу я и думаю, в каком статусе мне было бы уютней.

– Танька, ты меня в гроб вгонишь своими размышлениями.

– Все зависит от того, в каком вы находитесь сейчас, – певуче сказал «красавчик».

Потерев кончик носа, пришлось признать:

– Сама не в курсе. Кстати, кто-то нас так упорно приглашал на свидание, а теперь дураком прикидывается.

Катинка хихикнула:

– Так тонко ухаживал, а как дело дошло до поцелуев – сразу в кусты? Эх, все мужики одинаковы – что люди, что эльфы.

– Вы так со страхом боретесь?

– Милый, посмотри мне в глаза и найди в них страх.

Видно, ухмыляющийся взгляд феникса не слишком внушал ужас.

– Занятные глазки.

– А я вообще занятная особа. Будем знакомы, мое имя Таня Лил. Эта милая девушка – Катинка. А ты-то кто, блондинчик?

– Элестс.

– И на кой тебе артефакт Глауре, Элестс?

– Ваше дело его добыть, – отрезал он.

Тут как раз принесли ужин, и на десять минут я отключилась от всего вокруг. Немного утолив первый голод, поневоле прислушалась.

– Совсем сдурел? – возмущалась подруга. – Увести артефакт из-под носа двух десятков эльфов невозможно. Где бы они ни были, хоть посреди поля, хоть в собственном дворце. Его же наверняка днем и ночью охраняют пуще девственности Элениэли, дочки эльфийского правителя. Танька, перестань хихикать, я серьезно.

Но меня было уже не удержать:

– Девственность Элениэли! Ну надо же! Ты, конечно, загнула. Если кому и придет в голову поставить охранников на эту ценность, то в первую же ночь, если не раньше, все они этой ценностью и попользуются. У нее же проходимость больше, чем у Марты, – кивнула я в сторону девки-подавальщицы, весьма свободной нравом и готовой согреть за звонкую монету любого.

И тут я столкнулась с обалдевшими глазами Элестса.

– И откуда такие познания?

– Да братик мой в свое время неплохо с ней развлекся.

– Который – Иржик или Иван?

– У меня еще и по батюшке братья есть, – приподняла я бровь, не давая поймать себя. – Мамка-то у нас одна, да не везло ей с мужиками как-то. – (Эльф хмыкнул.) Ну-ну, поймал один такой. – Кто устоит пред заезжим магом, если ему придет в голову поиграть с деревенской девчонкой. А как только пузо на нос полезло, мага как коровой слизнуло. Я только в Академии разобралась с папкой-то.

– Забавная история. Только чего у твоей сестрички такое личико-то вытянутое?

– Так ей еще не рассказывали, с кем мамка в девичестве баловалась. Я и домой-то вернулась недавно из ученичества. Милая, рот прикрой. Так что у нас с артефактом?

– Достать его невозможно. Тань, это самоубийство.

– Нет ничего невозможного, поверь мне. Ну вот, пока с вами трепалась, настой остыл, – фыркнула я. Ведь без него у меня уже к утру голос пропадет.

– А где Уголек?

– Обиделась. – Столкнувшись с возмущенным взглядом подруги, уже оценившей все прелести существования саламандры в нашем круге знакомств, я вспыхнула. – А чего она обзывается! Представляешь, назвала меня «тугодумной слепой курицей».

– А ты?

– Ну а я ее «ящерицей безмозглой». И попросила не лезть в мои дела.

– Тогда пей холодный отвар.

– Разве ты сама не можешь подогреть воду? – приподнял бровь Элестс. Что у них у всех за привычка такая?

– Мне так быстро не восстановиться. – Вздохнув, я вырастила огненный стилет и помешала им варево на основе нескольких дюжин различных лекарственных растений. – Что? Это артефакт, он от меня почти не зависит.

– Ага! – с видом «я тот самый дурак» кивнул эльф.

В этот момент к нам подошел Дик:

– Девочки, надеюсь этот… хм, ушастый, вас не обижал?

– Что ты, дружище, – хихикнула Катинка. – Вот сидим, делим, кому он кровать согревать нынче будет.

Хозяин таверны, прекрасно осведомленный о холодности воровки к мужчинам и о моей неприступности, хмыкнул.

– Может, тогда развлечете гостей? Все только вас и ждут.

– Где моя лютня?

– У меня под стойкой, леди Лил. Подать?

Когда он отошел, я повернулась к подруге:

– Мы на сегодня ничего не готовили.

– Тогда будем действовать по заказу любезной публики, – подмигнула она.

Встав, я позволила Дику снять с меня теплый плащ, после отвара уже не нужный.

Вырвавшись наружу, две косички, сплетенные на висках, упали к груди. Остальные волосы изливались по спине до самой талии и лишь на кончике скреплялись красной лентой.

Кстати, здесь, в Табольске, у меня появилось новое пристрастие в одежде. Раньше мне было как-то все равно, во что я одета, но сейчас статус магианы и воровки требовал своего. Очень скоро я обнаружила – любая купленная мной рубашка имеет один недостаток – или тесна в груди, или широка в талии. Со временем этот вопрос решили небольшие кожаные корсеты, начинающиеся от бедра и заканчивающиеся под самой грудью, и широкие кушаки.

Сейчас на мне был именно такой, багрово-красный. Белая рубашка с воротничком-стоечкой и красной вышивкой, черные шерстяные лосины и длинные сапоги все того же непревзойденного огненного цвета. Поверх этого безобразия я накинула шоколадный, длинный, как раз до колена, жакет с коротенькими, одна четвертая, рукавами. Выглядела при том очень занятно.

Атаманшей.

Катинку же я заставила надеть все те же бриджи, золотистые сапожки на низком каблучке, белую рубашку и кушак. Как знала, что ей танцевать.

Взяв лютню, привычно села прямо на стойку. Немного побренчав, проверяя струны, я посмотрела на напарницу:

– С чего начнем?

Она пожала плечами.

– Что вы делаете?

– Зарабатываем, – кинула я насмешливый взгляд на эльфа. – Мы всегда выступаем здесь раз в неделю. Подожди. А еще лучше посмотри, Катинка здорово танцует. Может, не так искусно, как эльфийки, но с куда большей душой.

А потом я коснулась струн и заговорила с ними, полностью отключаясь от этого мира. Перед моими глазами лишь играл разноцветный платок Катинки.

Вынырнула из этого, только когда поняла, что танец закончен, а я вяло перебираю струны. Притом упершись взглядом куда-то как завороженная. Присмотревшись, я поняла, что так манило мой взор – два вечно тлеющих уголька в камине. Вытянув руку, улыбнулась:

– Иди ко мне.

Саламандру не пришлось уговаривать. Видно, она тоже соскучилась, раз пришла послушать. Ящерка споро забралась ко мне на плечо и нежно ткнулась мордочкой в щеку.

– Я тоже, милая, – пробормотала я, зная, что она хочет сказать. По случаю же хорошего настроения я посмотрела в толпу, с интересом, но не с ажиотажем, как в первый раз разглядывающую мои нежности с огненной саламандрой. – Ну что вам спеть?

– Грустную песню.

– Моей доче в прошлый раз понравилась твоя «Прости», – посмотрел на меня Дик, попутно протирая бокалы. – Все уши прожужжала. А я не слышал. Споешь?

– Для тебя – что ни попросишь.

Перебрав струны, я уселась поудобнее и, приготовившись, медленно запела. Слова и музыка вырывались откуда-то из самой груди, оттуда, где билось сердце.

 
«У тебя лишь прошу —
Ты забудь обо мне».—
Эти строки пишу
Я в коротком письме.
Не дано мне простить
Слов твоих острый лед.
Но любовь не забыть —
Мое сердце не врет.
 
 
Ты прости меня, любимый.
Мне твоей, увы, не быть.
Зря ты шепчешь мое имя.
Нам ту ночь не возвратить.
Ты прости, любимый!
 

Последний аккорд повис в полной тишине зала. Я вздохнула и смахнула набежавшую слезу.

– Простит, как думаешь? – посмотрела на прибалдевшую саламандру. Та отреагировала довольно скептично. – Вот и я о том же. Скорее возьмет за шкирку и притащит в царство. Угу, еще и пинком подгонит. – Уголек кивнула, полностью согласная со всем выше сказанным.

– Таня, перестань пугать народ, – зло прошипела Катинка. – Это я привыкла к твоему трепу с ящерицей, а людям каково?

Мне стало смешно:

– Представь, что будет, если я Нагоса приведу.

Катинка представила и довольно нервно хрюкнула:

– Может, не надо?

– Ему еще пару месяцев спать, – успокоила я Катинку.

– Кто такой Нагос? Твой возлюбленный? – возник рядом эльф.

– Да. Самый нежный, самый преданный, самый лучший!

Воровка в голос рассмеялась, привлекая к себе внимание:

– О, он очарователен.

Я легко улыбнулась. Нагос всегда был моей поддержкой и опорой. Во всяком случае, когда не спал. И я не знаю, что буду делать, если однажды заклинание приворота закончится. Ведь потерять своего великолепного гидру так страшно.

– Итак, – я поставила ногу на стойку, – мне нужна информация – где, когда и с кем будет находиться артефакт. И мои амулеты. Те, что сняли. – Я посмотрела на Элестса.

Он усмехнулся:

– А без них ты ничего не можешь?

– С ними у меня возможностей больше. Верни мне их. Все равно никому больше они не подчинятся.

– А тебе подчиняются?

– Хочешь покажу?

За цепочку эльф вынул четырехлистник из мешочка на поясе и подвесил на уровне моего лица.

– А что, в руки взять не получается?

– Ты ведь знаешь это, магичка. Зачем спрашивать.

Правильно, никому наделенному хоть каплей магии подарок демонов не дастся в руки. Заквиэль, умница, позаботился об этом.

Повесив кулон себе на грудь, я любовно тронула его рукой, чувствуя знакомое тепло. И нежность, с которой тот был сделан. Мои милые черти.

Коснувшись одного лепестка, я зажгла на руке огненный цветок.

Коснувшись другого – яркие искры молнии.

Коснувшись третьего – дивную розу.

Коснувшись четвертого – завихрение тумана.

Мне нравилось играть с этими силами. Они ласкали меня, целовали лицо, руки, шею. Иногда я это просто чувствовала.

Находящиеся в таверне люди, и не только, захлопали, посчитав мои выходки частью развлекательного номера.

– А где Звезда? – вспомнила Катинка.

– Какая звезда? – искренне удивился Элестс.

Внутри у меня все перевернулось.

– Золотая Звезда. Подвеска.

– Вы потеряли ее? – разозлилась подруга. Она-то к ней уже привязалась, почти никогда не снимала.

Как только бледность начала сходить, а голос вернулся, я тихо спросила:

– Тот толстяк имеет к тебе какое-то отношение?

– Нет. Я нанял его поймать вас.

Я кивнула.

Народ в зале как-то притих, разом осознав, что пред ними не обычная девчонка-бард, а магиана, всесильная в гневе.

В руках сами собой выросли клинки. И не какие-то мелкие, как несколько минут назад, а длинные лезвия миллиметров семьсот пятьдесят, чуть изогнутые к концу, до половины обоюдоострые. И раскаленные докрасна, с язычками пламени.

– Таня, не надо!

– Где мой плащ?

У знакомого нам коттеджа мы были через полчаса. Одним направленным движением я выбила все имеющиеся охранки и вошла на территорию окружающего дом небольшого садика.

Подбежавших охранников снесло волной воздуха.

Парочку вернувшихся быстро обезвредили мои спутники: Катинка, в чьей верности я не сомневалась, и увязавшийся с нами эльф. Хихикая, тот пояснил – ему, мол, любопытно (чему не приходилось удивляться – это присущая их роду слабость).

Толстопуз уже давно спал, когда я пинком раскрыла дверь в его спальню. Дверь не выдержала силы магии, вложенной в удар, и, сорвавшись с петель, отлетела на несколько метров.

Я ослепительно улыбнулась всеми клыками, напрочь перепугав не только толстяка, но и его щуплую барышню.

Даже эльф слегка шарахнулся.

А я встала на постели, нависая над толстяком, и уперлась в его грудь острием клинков.

– На Катинке была подвеска в виде звезды. Где она? – все так же «очаровательно» улыбалась я. Кстати, я нашла способ отращивать настоящие клыки, а не морочные.

– А-а! – простонал он, но стоило волосам на его груди заняться огнем, сразу вспомнил. – Ее забрали.

– Кто?

– Не знаю. Когда мы стали искать информацию о вас, пришли эти люди. Сказали, что укажут твое слабое место, а взамен потребовали Золотую Звезду, которая будет на тебе. Но она была на другой девчонке. Мы отдали им подвеску.

– Как они выглядели? Ты их знаешь?

– Нет. Наемники. Таких много в городе.

– Сделаем вид, что я тебе верю. А теперь запомни, жирный боров, никогда не иди против мага. Мы не злопамятные, просто злые, а память у нас профессиональная. Тем более не проверив хорошенько наше прошлое.

– Я проверял, – возмутился он. – И знаю, что вы не сестры, а вон она сбежала с каторги.

– Угу. А я принцесса, – улыбнулась я, медленно пятясь.

Потом взмах руки, и на груди мужика навечно остались выжженные буквы «Л» и «Т», загнутые в красивые вензеля. Ну прям как из древних легенд. Мужичок свалился в обморок. Странно, а по-моему, красиво получилось.

С края постели меня аккуратно снял эльф, усадив к себе на руки. Я дернула бровью, удивляясь такой галантности, ведь еще утром он меня чуть не убил.

– Танька, хватит там с этим ушастым заигрывать! – рявкнула Катинка. – К нам гости. Как сматываться будем?

– Через окно. Поставь меня, пожалуйста.

– А если нет? – принялся улыбаться Элестс.

Меня не впечатлило. Эх, не видел он, как улыбается мой воздушный демон.

– Если нет, то придется объяснять, почему вежливо я прошу только один раз.

– Второй раз она просит больно, – хмыкнула подруга.

– Как пожелаете, принцесса, – ухмыльнулся он, отпуская.

А у меня кровь от лица отлила.

– Почему принцесса? – насторожилась я, отходя подальше.

– Ты похожа на заколдованную принцессу.

С языка чуть не сорвалось – «а я она и есть». Надеюсь, здесь достаточно темно и сие не прочиталось в моих глазах.

Выбив окно, я сделала приглашающий жест Катинке. Та поморщилась:

– Как я этого не люблю.

– А я, думаешь, люблю. Левитация никогда не была моим коньком.

– Странно, – промурлыкал Элестс, стоя позади нас и рассматривая вид с третьего этажа. – Я думал, что милая леди Лил сейчас раскроет пару шикарных крыльев.

Я оскалилась. Так, показательно. Но ему хватило, руки убрал.

Первой прыгнула в окно воровка, ей вдогонку я послала сгусток воздуха, подхвативший ее у самой земли.

– Это ведь магия асуров, так ведь? – неожиданно серьезно спросил эльф за моей спиной.

– А ты как думаешь? Эх, не того ты выбрал для своего дела, – покосилась я на него.

– Может, как раз того. Кто еще справится с таким заданием, как не обладательница такой силы. Просто мне безумно интересно – откуда она у тебя.

– По наследству досталась, – улыбнулась я, сидя на карнизе. Затем шагнула в пустоту и медленно опустилась на землю.

Только эльф там оказался куда быстрее, просто выпрыгнул из окна и встал на ноги.

– Вы чем там занимались? – хитро сощурила глаза подружка.

– Да нашего любезного нанимателя любопытство загрызло. К сожалению, не на смерть. Идем домой. Что-то я так устала! С чего бы это?

Утро началось с дроби в дверь. Видать, давно стучали, слишком уж обреченно и нервно это выходило.

Ничего не оставалось делать, как встать и пойти открыть, а то там такие охранки стоят – мне с места полчаса копаться.

На пороге стоял счастливый Элестс и белозубо улыбался.

– А с утра вы еще прекрасней, чем вчера, леди Лил.

Меня слегка качнуло, глаза сфокусировались на этом нахале, а рука сама собой на длинном ухе.

Эльф закричал, потирая столь взлелеянную часть тела.

– Еще и злей, – раздался хихикающий голос из ближайшей комнаты.

Вздохнув, я в полусонном состоянии пошла в сторону своей спальни. Залезла под одеяло и блаженно вздохнула, прикрывая глазки. Даже задремать успела.

Но потом мой нос уловил чудный запах свежего хлеба и травяного отвара. Значит, Катинка уже встала и сбегала вниз, к жене хозяина дома, которая всегда готовила и на нас. На губах сама собой расплылась улыбка, я так наивно надеялась, что все произошедшее на прошлой неделе лишь страшный сон. Сейчас прибежит малышка Эдита, залезет ко мне под одеяло, и мы будем болтать о всякой чепухе и смеяться. А потом придет возмущенная Катинка и потребует прекратить валяться и топать завтракать.

Хм, только почему-то мне кажется, что лежащий в данный момент в моей постели, вовсе не Эдита. Шарахнув наугад фаерболом, я открыла глаза.

На меня смотрел донельзя обиженный Элестс. Брови у него опалило, но других повреждений не обнаружилось. К сожалению.

– Катинка! – Мне пришлось сесть. Как только та сунула нос в дверной проем, я поинтересовалась, тыкая пальцем в сторону развалившегося эльфа. – Что этот делает в моей постели?

– Это тебя надо спросить. Я, конечно, никогда не интересовалась, с кем ты в нее ложишься, считаю это личным делом каждого. Но мой сестринский долг предупредить: будь осторожней.