Текст книги "Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе"

9.

Центр. Упр.

Представленно через исполнительный отдел

Джей-дивизион

Тема: Рапорт Кас. убийство неизвестной женщины на Бакс-роу, Уайтчепл

31-го с. м.

31.1.88.

№. 327

1-й специальный рапорт, представляемый согласно приказу по полиции от 9-го февр. 1888.

Кому/ И.о. главн. констебл.

Кому Полк. П[] для информации [отсутствует]

СТОЛИЧНАЯ ПОЛИЦИЯ

Джей-дивизион.

31-е августа 1888

Полиц. конст. 91-Джей, Нил, сообщает, что в 3.45 31-го с.м. он обнаружил мертвое тело женщины, лежавшей на спине с одеждой немного выше ее колен, с горлом, перерезанным от уха до уха на дворе, скрещивающемся у Бакс-роу, Уайтчепл. Полиц. конст. Нил получил помощь от полиц. конст-ей 55-Эйч Смайзена и 96-Джей Тейна, последний вызвал д-ра Лльюэллина, № 152, Уайтчепл-роуд, он быстро прибыл и объявил, что жизнь угасла, по-видимому лишь несколько минут, он распорядился, чтобы ее перевезли в морг, заявив, что он произведет дальнейшую экспертизу там, каковая и была сделана на санитарной тележке.

По моем прибытии и снятии описания я обнаружил, что она была выпотрошена, и тотчас послал известить д-ра об этом. Последний быстро прибыл и при дальнейшем осмотре заявил, что ее горло было перерезано слева направо, два отчетливых разреза были на левой стороне. Трубка трахеи и спинной мозг были перерезаны, справа на нижней челюсти находился кровоподтек, по-видимому, от большого пальца. Также один на левой щеке. Брюшная полость была вскрыта от центра основания ребер вдоль правой стороны, под тазом, слева от желудка; там была рваная рана, сальник или оболочка желудка, была также разрезана в нескольких местах, и две маленькие колотые раны на сокровенных частях, очевидно, сделанные ножом с крепким лезвием. Предположительно были нанесены каким-то левшой. Смерть была почти мгновенной.

Описание трупа: возраст около 45, длина 5 ф. 2 или 3 [дюйма], черты лица смуглые, волосы темно-каштановые (седеющие), глаза карие, кровоподтеки справа на нижней челюсти и на левой щеке, небольшая рваная ранка на языке, одного зуба недоставало спереди на верхней челюсти, двух слева на нижней; одежда, коричневый ольстер, 7 больших медных пуговицы (на них фигура женщины, скачущей на лошади, и мужчины сбоку), коричневое льняное платье, серая шерстяная нижняя юбка, также фланелевая, белой нательной фланели, коричневый корсет, белая сорочка, черные рубчатые шерстяные чулки, мужские ботинки с резинками по бокам, разрезанные на передке, набойки на каблуках, черный соломенный капор, отделанный черным бархатом.

Я сделал расследования и был информирован миссис Эммой Грин, вдовой, из примыкающего Нового Коттеджа, и м-ром Уолтером Паркиссом, из Эссекского Причала, напротив, также Уилльямом Кортом ночным сторожем у гг. Брауна и Игла, Бакс-роу, и полиц. конст. 81 из полиции БВЖД на дежурстве у Причала поблизости, что никто из них не слышал никаких криков в течении ночи, или чего-нибудь, что заставило бы их считать, что там было совершено убийство.

Станции и помещения Восточно-Лондонской и Окружной железных дорог, все причалы и загородки в округе были обысканы, но никаких следов какого-либо оружия найти там не удалось.

Полиц. конст. утверждает, что он прошел через Бакс-роу в 3.15 пополуночи и полиц. серж. 10 Кирби примерно в то же самое время, но женщины там тогда не было и неизвестно им.

[подп.] Дж. Спратлинг, инсп-р

Дж. Китинг, суперинт.

С тех пор был установлено, что одежда носит знаки Ламбетского работного дома и покойная, как предполагается, была обитательницей этого дома.

Дж. Китинг, суперинт.

Глава 18

Прекрасное солнечное утро, казалось, совсем сгладило ужасное впечатление от находки трупа, потрясшей окрестных обывателей. К восьми часам улицей полностью овладели сыщики в штатском и лишь несколько констеблей оставались на месте, обеспечивая порядок. Возглавлял детективов местный инспектор Джозеф Хелсон, глава отдела уголовного розыска Джей-дивзиона, а из Скотланд-Ярда приехал инспектор Абберлайн. Фредерик Абберлайн четырнадцать лет проработал в Уайтчепле и лишь год назад по настоянию Монро был переведен в Центральное управление на Уайтхолл-плейс, 4.

Теперь Абберлайн, представительный мужчина на пятом десятке лет с бакенбардами а ля Франц Иосиф, бродил по тротуару, вглядываясь в лица зевак и разглядывая камни на мостовой, а окруженный толпой инспектор Хелсон сидел посреди Бакс-роу на табуретке, вынесенной из дома, и записывал в блокнот показания свидетелей. За спиной Хелсона, засунув руки в карманы, детектив-сержант Годли следил, чтобы никто не покушался на карманы инспектора. Перед Хелсоном стояла женщина, жившая в соседнем с конюшней коттедже, устроившая ночью скандал, а теперь пожертвовавшая табуретку на нужды полиции.

– Миссис Грин, давно вы живете здесь? – спросил инспектор.

– Почти год, – с вызовом ответила миссис Грин. – И не разу еще полиция не позволяла себе устраивать всякие убийства у меня под окнами в три часа ночи!

– Ваши окна выходят наружу?

– Да, окна моей с дочерью спальни выходят прямо на улицу.

– Вы что-нибудь слышали?

– Сэр, я всегда скверно сплю, потому что ваши констебли как слоны топают под окнами, – миссис Грин оглянулась, ища поддержки у соседей. – Но сегодня я не слышала ничего необычного, пока полиция не устроила весь этот тарарам.

– И вы тоже ничего не слышали, мистер Паркисс? – спросил сержант Годли у управляющего складом, жившего в доме почти напротив конюшни. И пояснил инспектору с оттенком уважения: – Мистер Уолтер Паркисс – управляющий Эссекской пристанью.

– Нет, сэр, – осторожно ответил Паркисс, боязливо косясь на жену, стоявшую тут же. – Я лег в кровать примерно в одиннадцать вечера и затем просыпался еще несколько раз.

– И когда же вы просыпались?

– Мне трудно сказать. Думаю, что это было между часом и тремя утра.

– Сколько человек проживает кроме вас в доме, мистер Паркисс?

– Моя жена, ребенок и слуга. Мы с женой занимаем спальню на третьем этаже, она выходит окнами на конюшню.

– Миссис Паркисс, и вы тоже ничего не слышали? – ядовито спросил Хелсон, понимая, что в Уайтчепле никто никогда ничего не видит и не слышит.

– Нет, сэр, – протянула женщина с откровенной издевкой. – Я так плохо спала этой ночью, что даже вставала и ходила по спальне. Тогда-то, я думаю, на улице все и произошло.

– Почему вы решили, что вы вставали как раз тогда, когда произошло убийство? – устало поинтересовался инспектор, опуская блокнот.

– Прежде чем лечь спать, я услышала шум, и это были полицейские, стоявшие у тела. В остальном ночь была необыкновенно тихой.

– А вы, сэр, что видели вы этой ночью? – Хелсон поднял глаза на стоявшего в первых рядах низкорослого еврейского пролетария в шапочке-ермолке, перепачканной красной краской.

– И ничего, – ответствовал пролетарий, не раздумывая ни минуты.

– Где вы живете?

– На том берегу, в Суррее.

В толпе раздался смех, но быстро смолк под волчьим взглядом инспектора, который спросил:

– А здесь вы чего околачиваетесь?

– Я пришел навестить свою бабушку.

– А бабушка ваша где живет, мистер Красная Шапочка?

– На Брейди-стрит. Но она не живет.

– Тогда что же она делает? – изумленно поднял брови Годли.

– Она лежит на еврейском кладбище. Еще в первом слое, – пролетарий важно поднял палец.

– Тьфу, чтоб тебя! Давайте следующего! – Хелсон встал с табурета и размял затекшие ноги.

– Инспектор, – растолкал толпу сержант Энрайт, проводивший допросы на Брейди-стрит. – Я привел к вам женщину, которая утверждает, что может дать очень важные показания. Она уже сообщила их нескольким журналистам местных газет.

– Меня зовут Сара Колуэлл, – представилась женщина.

– Что же вы можете нам сказать, миссис Колуэлл? – спросил Хелсон. – Что вы тоже ничего не видели?

– Я, конечно, ничего не видела, – согласилась Колуэлл, – но я живу на Брейди-стрит здесь неподалеку и была разбужена рано утром шумом. По улице бежала женщина и очень визжала.

– Вы слышали шум еще чьих-нибудь шагов? – заинтересовался Хелсон и извлек уже засунутый обратно в карман блокнот.

– Нет, сэр. Но зато я слышала, как ее били, когда она бежала.

– Вы хотите сказать, что преступник летел за ней следом, а звуки ударов разносились на всю улицу? – спросил подошедший Абберлайн.

Рука инспектора Хелсона замерла с карандашом над бумагой.

– Ну что вы, сэр! Я полагаю, что у него были бесшумные шаги, потому что он привык красться и убивать ночью. Вы мне не верите?

– Трудно поверить в убийцу, который бесшумно бегает, но зато на всю улицу колотит свою визжащую жертву, – сказал Абберлайн, и Хелсон, обречено вздохнув, на этот раз уже окончательно спрятал блокнот. – Это был ее ангел-хранитель, который за что-то обиделся на нее и потому лупил пальмовой ветвью по загривку.

– Там, на Брейди-стрит, я нашла пятна крови, – воскликнула Колуэлл, увидев, что ее не желают больше слушать. – Я могу показать их. Я уже показывала их некоторым газетчикам. Думаю, что ее могли убить на Брейди-стрит и перенести тело сюда.

– Может, так оно и было, инспектор? – спросил Годли. – Не зря же все окрестные жители мучились сегодня ночью бессонницей, но совершенно ничего не видели.

– Вот что, Годли. Я прожил на этом свете сорок пять лет, из них половину прослужил в полиции. В Уайтчепле всегда при убийстве все мучаются бессонницей, но при этом ничего не видят. Инспектор Абберлайн подтвердит это тебе. И все же возьми с собой сержанта Энрайта и пройдись с миссис Колуэлл на Брейди-стрит, посмотри на кровавые пятна. А затем обойди все дома по этой улице – их не так много, большую часть четной стороны занимает еврейское кладбище, – и порасспрашивай, не слышал ли воплей еще кто-нибудь.

– Да-да, Годли, сходите куда-нибудь, – поддержал Хелсона Абберлайн. – Нам с инспектором еще надо решить вопрос, могла ли женщина быть убита тут на Бакс-роу или нам ее откуда-то принесли.

Пятен крови Годли так и не увидел. Бурая земля, на которую указывала миссис Колуэлл, больше была похожа на следы от ржавчины. Зато, пока они стояли и спорили с миссис Колуэлл о происхождении пятен, к ним подошла дородная, вульгарно одетая женщина с испитым красным лицом и сказала сержанту хриплым голосом:

– Ты не там смотришь, Джордж. Мою подружку убили месяц назад, но вы так и не нашли ее убийцу. Так и быть, я помогу полиции.

– А, Жемчужная Пол, – осклабился Годли. – Расследование по твоей подружке проводим не мы, а Эйч-дивизион.

– Ты не веришь мне, Джордж. А ведь я помню, как десять лет назад ты вступил в полицию и ходил здесь простым констеблем. Да, я пьяна, я напилась в «Слепом нищем», когда узнала, что на Бакс-роу убили еще кого-то. Я подумала, что могла быть вместо нее, и мне стало страшно.

– С чего ты решила, что могла оказаться на месте убитой? Ты знакома с тем, кто это сделал?

– Нет, сержантик, но я видела его. Я так думаю. Мы пихались с одним солдатиком там, дальше, в подворотне напротив входа на еврейское кладбище, а потом вышли на улицу и пошли своей дорогой. И тут навстречу нам попались три человека: двое, шедшие по бокам, вели под руки третьего. У него еле шли ноги, но он не был пьян, а взгляд у него был такой, что мороз продрал меня по коже. Я долго не решалась обернуться, а когда я все-таки оглянулась, они уже исчезли. Но они не могли далеко уйти. Думаю, что они живут где-то в домах по Брейди-стрит не дальше железной дороги.

– Ты можешь описать этого человека? – Энрайт взял ее за плечо.

– Нет, петушок. Я запомнила только его взгляд.

– А тех двух, что вели его?

– Думаю, что нет, сержантик.

– Но опознать-то их ты сможешь, если потребуется?

– Не знаю, – протянула проститутка. – Ты их поймай, а там посмотрим.

– Вот что, Коннолли, катись-ка ты отсюда подальше! – обиделся Годли. – От твоей помощи только изжогу заработаешь, как у инспектора Пинхорна с Леман-стрит! Мы как-нибудь и без тебя разберемся. Пойдем, Энрайт, нам еще надо опросить вон сколько домов!

Часа через полтора дошла очередь и до дома, где жили ирландцы. Миссис Слоупер вышла к сержанту Годли, держа в руках скрученную жгутом мокрую простыню.

– Вы знаете, что сегодня утром примерно в половине четвертого произошло убийство на Бакс-роу? – изнуренным голосом в сотый раз задал свой вопрос сержант.

– Кто ж об этом еще не знает? – миссис Слоупер с удовольствием отжала простыню на лакированные туфли Годли. – Об убийстве всему Лондону, наверное, известно!

– Я бы хотел поинтересоваться у ваших жильцов, не слыхал ли кто-нибудь из них ночью что-то необычное, – механически произнес Годли, уныло разглядывая свои туфли.

– Сейчас, сэр. Но на ночь я всегда запираю дверь, а ключей у моих жильцов нет, так что никто из них не мог совершить этого.

– Я и не сомневаюсь, миссис Слоупер. Нужно для протокола.

– Тогда подождите здесь. Я не хочу, чтобы полиция топталась по моим чистым полам своими мокрыми туфлями. Лучше я сама буду приводить к вам своих жильцов.

Она еще не успела скрыться за дверью, когда к дому подошел низколобый могучий человек в покрытой рыжими пятнами рубахе и кожаном фартуке, также испачканном кровью.

– Кто это? – Годли боязливо попятился.

– Джеймс Дерман, сэр, – пояснила миссис Слоупер. – Мой постоялец. Он работает на живодерне Барбера и зашел домой перекусить.

– Ты был этой ночью на живодерне? – обратился к мяснику детектив. – И тоже ходил смотреть на труп с Томкинзом?

– Нет, сэр, я и в живодерне насмотрелся разделанных туш, – вызывающе ответил мясник. – Я не стал бы смотреть на эту бабу, даже если б работал в то время. Но я пришел на работу, когда вы уже увезли в морг эту падаль. Я даже не выпивал с одним из ваших, можете спросить его. Заодно передайте ему эту тряпку! – Дерман вытащил из-за фартука смятую в комок форменную полицейскую пелерину и сунул ее Годли.

– Он всегда аккуратно платит и у меня нет к нему никаких претензий, – вступилась за Дермана миссис Слоупер. – Он очень тихий жилец и никогда не скандалит, даже когда выпьет. До того как пойти на работу, он спал у себя в комнате и никуда не выходил.

– Да, да, хорошо, – сержант вывернул пелерину наизнанку, нашел около воротника вытравленные белесые буквы: «Дж. Тейн, 96-джей» и сказал злорадно: – Вот я отдам это инспектору Спратлингу, то-то он обрадуется.

Затем миссис Слоупер поочередно водила своих постояльцев к Годли, и он задавал им один и тот же вопрос: «Вы слышали что-нибудь этой ночью?»

– Вы слышали что-нибудь этой ночью? – спросил Годли у Конроя, первым вышедшего из своей каморки под лестницей.

– Да я, сэр… – растерялся старик. – Меня не было здесь…

– Как это не было? – удивился Годли. – Ведь миссис Слоупер говорит…

– Я запираю дверь, сержант, и никто из моих постояльцев не может выйти на улицу, – вмешалась хозяйка. – Таковы условия, на которых я сдаю комнаты. Эти люди пришли вечером еще до полуночи в свою комнату и оставались там до самого утра, по крайней мере до тех пор, как я не отперла дверь.

– Не обращайте внимания на старика, господин сержант, – сказал Даффи, присоединяясь к Конрою. – Он стал совсем плох. Я прыгал всю ночь у его кровати, делал ему примочки, потому что он бредил и мне было никак не сбить у него жар. Но я не слышал на улице ничего необычного. На улице было тихо, только шаги полицейского доносились иногда, если я открывал дверь из комнаты – окон у нас нет, так что нам тяжело услышать что-нибудь с улицы.

Глава 19

Днем инспекторы Суонсон, Мур и Абберлайн были вызваны в кабинет к начальнику Департамента уголовных расследований Роберту Андерсону. Новоиспеченный помощник комиссара сидел за столом в еще не обжитом им кабинете Джеймса Монро и катал по столу теннисный мяч. У него был широкий лоб и сужающееся к подбородку лицо, обросшее понизу бородой с проседью.

– Джентльмены, – сказал он вошедшим, положив мячик рядом с ракеткой в чехле и пригласив их сесть. – Нервное истощение вынуждает меня покинуть вас на некоторое время. На два месяца я отправляюсь в отпуск на континент для поправки здоровья.

Инспектор Абберлайн занял место в самом дальнем от Андерсона кресле и оттуда смотрел на начальника, чей цветущий вид вызывал сомнения в истинности его слов.

– Вместо себя я оставляю суперинтенданта Уильямсона. Но для старшего инспектора Суонсона и для вас, джентльмены, у меня будет особое дело, – Андерсон хитро прищурился и взглянул в сторону похожего на доброго дедушку Дональда Суонсона.

– А как быть с убийством в Уайтчепле? – спросил Абберлайн, пригладив напомаженные и зачесанные на лысину редкие волосы. – Скотланд-Ярд будет заниматься этим делом или мы предоставим его детективам из Джей-дивизиона?

– Именно о нем я и хотел поговорить. Сегодняшнее убийство в Уайтчепле приведет публику в шок, я в этом не сомневаюсь. Поэтому задачей Департамента уголовных расследований является скорейшее раскрытие этого преступления и в ближайшее время оно должно стать главным в вашей работе.

– Запахло жареным, раз этот лис сматывает, – шепнул Мур на ухо Абберлайну.

В ответ тот ухмыльнулся.

– Я убежден, что уайтчеплское убийство принадлежит к тому разряду уголовных дел, с которыми можно успешно бороться, если заниматься ими систематически. Более того, я полагаю, что мог бы раскрыть это дело за несколько дней, будь я в состоянии посвятить ему целиком все свое внимание. Наш департамент вполне в состоянии раскрывать и более запутанные дела, чем это. Я собрал вас здесь, чтобы сообщить, что с сегодняшнего дня при Скотланд-Ярде образуется временная следственная группа, которая будет заниматься исключительно этим убийством вместе с дивизионными детективами.

– Они же будут только мешать нам! – воскликнул Абберлайн. – Я был сегодня утром на Бакс-роу и видел в глаза подчиненных инспектора Хелсона.

– Что поделаешь, Скотланд-Ярду нужен успех. Вы еще год назад сами были дивизионным инспектором в Уайтчепле, вам и карты в руки. Вас я назначаю руководить работой детективов на месте. А старший инспектор Мур будет осуществлять связь между вами и Скотланд-Ярдом. Руководить вашей работой будет инспектор Суонсон – ему я предоставлю особые полномочия. Только он, при одобрении с моей стороны или со стороны мистера Уильямсона, имеет право принимать решения. Кроме того, несмотря на известную тесноту, я распорядился отвести вам отдельную комнату, которая будет штабом расследования и куда должно сходиться абсолютно все: документы, улики, донесения по этому делу.

Андерсон покатал мяч еще и прибавил:

– Должен также сказать, что как дивизионным детективам, так и сыщикам из Скотланд-Ярда следует усилить бдительность в отношении возможных сведений об ирландских террористах. Из Особого отдела поступила информация, что в районе Лондонского госпиталя обнаружили помещение. Есть подозрение, что оно используется под динамитную мастерскую. Любые сведения о ней следует немедленно докладывать инспектору Салливану или самому Литтлчайлду.

* * *

В конце дня Абберлайн поехал в морг работного дома на Олд-Монтагью-стрит. В легком пальто с бархатным воротником, в черном котелке, он был более похож на биржевого маклера, нежели на сыщика Скотланд-Ярда. Но в морге его знали, ведь почти полтора десятка лет Абберлайн возглавлял уголовный розыск в Уайтчепле и Спитлфилдзе. Испуганный необычным вниманием полиции к убитой, старик-служитель поспешно подвел инспектора к столу и откинул дерюгу. Мельком взглянув на труп, Абберлайн покинул морг и поехал в участок на Бетнал-Грин к инспектору Хелсону. Он вошел в обкуренную дешевым табаком комнату для допросов и Абберлайн представился инспектору Спратлингу, изнемогавшему от безделья над кружкой с приправленным молоком скверным чаем.

– Детектив-инспектор Абберлайн из Скотланд-Ярда.

Сидевший в комнате с задранными на стол уставшими ногами сержант Годли со скучающим видом взглянул на вошедших.

– Ну-ка, ну-ка… – Спратлинг вынул трубку изо рта, встал и обошел Абберлайна вокруг. – Из самого Скотланд-Ярда к нам прибыл! Ты слышишь, Годли? Эти зажравшиеся коты из Скотланд-Ярда приехали сюда, чтобы научить нас, как надо ловить мышей!

– Послушайте, Спратлинг, – сказал Абберлайн. – Я проработал в полиции уже двадцать пять лет, причем из них инспектором в Уайтчепле четырнадцать. Вы же, по словам инспектора Рида, в должности инспектора всего год, с того времени как Рида перевели в Эйч-дивизион на мое место. Перестаньте ерничать. Мне нужен инспектор Хелсон.

– А вы уверены, что сами нужны ему? Инспектор у нас голова, он вполне в состоянии разобраться без вас.

– Не вам решать, Спратлинг, что мне делать. Сержант, – Абберлайн остановил проходившего мимо сержанта. – Позовите мне инспектора Хелсона.

Сержант ушел и вскоре вернулся с Хелсоном.

– В Скотланд-Ярде сформирована группа из шести человек, инспектор, – сообщил коллеге Абберлайн, – которая будет участвовать в расследовании по делу Николз наравне с вами.

– Чем же так заинтересовало Скотланд-Ярд убийство дешевой проститутки? – спросил Хелсон.

– Газеты начали кампанию нападок на Столичную полицию и в Скотланд-Ярде не хотят давать прессе лишний повод для раздувания скандала. Утром я не успел, но по пути сюда заехал в морг взглянуть на труп и должен сказать, за все четырнадцать лет своей работы в Уайтчепле я ни разу не встречался с такой извращенной жестокостью.

– Доктор Ллуэллин считает, что убийца был левшой, – сообщил Хелсон. – Он схватил правой рукой женщину за подбородок, а левой перерезал горло.

– Разрешите, Спратлинг, – Абберлайн взял со стола ложку, переложил в левую руку и, подойдя к дремлющему Годли, правой рукой взял его за подбородок. – Интересно, как представляет себе доктор Ллуэллин эту сцену? Так совершенно невозможно зажать человеку рот, а ножом в темноте легче легкого разрезать рукав собственной одежды. Мне кажется, что те же разрезы более просто произвести, находясь за спиной у жертвы. У вас уже есть предположения, Хелсон, кто это мог сделать?

– У меня пока нет.

– А я полагаю, – встрял Спратлинг, – что это дело рук головорезов из Олд-Николзской банды. Скорее всего, они шантажируют женщин, вынужденно и тайно занимающихся проституцией, и мстят тем, кто не находит для них денег.

– Вам удалось уже, Хелсон, со времени нашей встречи утром что-нибудь сделать для опознания? – спросил Абберлайн.

– На пояске одной нижней юбки и на подоле другой я нашел отпечатанные при помощи трафарета слова «Ламбетский работный дом – П.Р.». В карманах были найдены только гребень и часть увеличительного стекла. Это показывает, что убитая была, скорее всего, обитательницей одной или нескольких из многочисленных ночлежек в окрестностях. Мы сделали фотографии тела в морге, – Хелсон положил на стол отпечаток, на котором был снят поставленный к стене труп женщины, – и я послал с ними сержанта Энрайта в Ламбет, чтобы распространить их среди чиновников работного дома и заставить смотрительницу взглянуть на тело. Смотрительница, правда, не смогла его опознать и сказала, что одежда могла быть сшита года два-три назад.

– Значит, с Ламбетским работным домом не вышло?

– Пока выходит что так, но Энрайт продолжает допросы. Сержант Годли сегодня вместе с детектив-констеблями обошел все ночлежные дома в окрестностях в надежде найти ключ к личности убитой. Им это не удалось, но благодаря распространившимся слухам сначала одна женщина, а затем и другая вызвалась рассмотреть тело, и мы наконец выяснили, что женщина, похожая по описанию на убитую, квартировала в ночлежном доме номер 18 по Траул-стрит в Спитлфилдзе. Мы водили в морг из этой ночлежки женщин и они опознали покойную как некую «Полли», которая делила комнату с тремя другими женщинами на обычных условиях подобных заведений – ночью оплата по четыре пенса с каждого за отдельную кровать. Вчера ночью управляющий ночлежкой отказал ей, потому что у нее не было денег, на что она, засмеявшись, сказала, прежде чем уйти: «скоро я получу свои денежки за ночлег; посмотри лучше, какая у меня теперь симпатичная шляпка». Жильцы ночлежки утверждают, что никогда прежде этой шляпки у нее не видели. Одна из женщин говорит, что сегодня в половине третьего утра видела покойную на углу Осборн-стрит и Уайтчепл-роуд напротив церкви.

– Да, Хелсон, нелегкая нам с вами предстоит задача, – сказал Абберлайн. – Ну что ж, попробуем ее решить.