Текст книги "Путь ко спасению"

Цель, к которой все при этом должно быть направлено, состоит в том, чтобы новый человек, придя в сознание, осознал себя не просто человеком, существом разумно-свободным, но и личностью, имеющей обязательство перед Господом, с Которым неразрывно соединена его вечная участь, чтобы он, кроме того, понимал, что может выполнить это обязательство, и видел в себе стремление прежде всего к этому. Спрашивается, как этого достигнуть? Как поступать с крещеным, чтобы, повзрослев, он ничего более не желал, как быть истинным христианином. Как воспитывать по-христиански?

В ответ на это не беремся рассматривать все подробно. Ограничимся одним общим обзором всего дела христианского воспитания, чтобы указать, как в каком случае поддерживать и укреплять в детях добрую сторону и как обессиливать и подавлять дурную.

Здесь прежде всего внимание останавливается на младенце в колыбели, до пробуждения в нем каких-либо способностей. Младенец живет, следовательно, можно влиять на его жизнь. Здесь нужны Святые Тайны, за ними вся церковность; и с ними вместе вера и благочестие родителей.

Все это в совокупности составит спасительную атмосферу вокруг младенца. Так таинственно приходит благодатная жизнь, зачатая в младенце.

Частое причащение Святых Христовых Тайн (можно прибавить: как можно более частое) живо и действенно соединяет с Господом новую часть Его, через пречистое Тело и Кровь Его, освящает его, умиротворяет в себе и делает неприступным для темных сил.

Поступающие таким образом замечают, что в тот день, когда причащают дитя, оно бывает погружено в глубокий покой, без сильных движений всех естественных потребностей, даже тех, которые сильнее действуют в детях. Иногда оно наполняется радостью, игранием духа и готово всякого обнимать, как родного. Нередко святое причащение сопровождается и чудесами. Святой Андрей Критский в детстве долго не говорил. Когда сокрушенные родители обратились к молитве и благодатным средствам, то во время причащения Господь Своею благодатью снял оковы с языкатого, кто после напоил Церковь потоками сладкоречия и премудрости. Один доктор по своим наблюдениям свидетельствовал, что в большей части детских болезней следует носить детей к святому причащению, и очень редко должен был употреблять потом медицинские средства.

Большое влияние имеет на детей частое ношение в церковь, прикладывание к святому кресту, Евангелию, иконам, накрывание воздухами[3]3
  Воздухи – покровы для сосудов со Святыми Дарами.


[Закрыть]; также и дома – частое поднесение под иконы, частое осенение крестным знамением, окропление святою водою, курение ладаном, осенение крестом колыбели, пищи и всего прикасающегося к ним, благословение священника, приношение в дом икон из церкви и молебны. Вообще все церковное чудным образом питает благодатную жизнь ребенка; это самая безопасная и непроницаемая ограда от покушения невидимых темных сил, которые всюду готовы проникнуть в развивающуюся только душу, чтобы своим дыханием заразить ее.

Под этим видимым охранением есть невидимое: Ангел Хранитель, Господом приставленный к младенцу с самой минуты крещения. Он хранит его, своим присутствием невидимо влияет на него и в нужных случаях внушает родителям, что надо сделать с находящимся в крайности ребенком.

Но все эти столь крепкие ограды, эти сильные и действительные влияния может разрушить и лишить плода неверие, небрежность, неблагочестивая и дурная жизнь родителей. Хотя бы потому, что при этом средства или не употребляются, или употребляются не так, как должно; но особенно из-за внутреннего влияния. Правда, Господь милосерден, особенно к невинным, но есть непостижимая для нас связь души родителей с душою детей, и мы не можем определить, до какой степени первые влияют на последних и до какой степени при вредном влиянии первых простирается милосердие и снисхождение Божие к последним. Бывает, что оно прекращается, и тогда заготовленные причины приносят свой плод. Потому дух веры и благочестия родителей нужно считать самым могущественным средством к сохранению, воспитанию и укреплению благодатной жизни в детях.

Дух младенца как бы не имеет еще движения в первые дни, месяцы, даже и годы. Что-нибудь передать ему для усвоения обычным путем нельзя. Но можно действовать на него непрямо.

Есть некий особый путь общения душ через сердце. Один дух влияет на другой чувством. Такое влияние на душу младенца тем удобнее, чем полнее и глубже родители сердцем своим обращены к младенцу. Отец и мать исчезают в ребенке и, как говорят, не чают души. И если их дух проникнут благочестием, то быть не может, чтобы оно по своему роду не действовало на душу ребенка. Лучший внешний проводник при этом – взгляд. Это точка встречи одной души с другою. Пусть же через это отверстие проходят к душе ребенка души матери и отца со святыми чувствами. Надо, чтобы во взгляде их светилась не только любовь, которая так естественна, но и вера, что на руках у них более, чем простое дитя, и надежда, что Тот, Кто дал им под надзор это сокровище, как некоторый сосуд благодати, даст им достаточно сил сохранять его, и, наконец, непрерывная молитва, возбуждаемая надеждой по вере.

Когда таким образом родители оградят колыбель своего ребенка духом искреннего благочестия, когда с одной стороны Ангел Хранитель, с другой – Святые Тайны и вся церковность будут действовать на него снаружи и внутри, то этим составится вокруг новой жизни близкая ей духовная атмосфера, которая перельет в нее и свой характер, подобно тому как и кровь, начало животной жизни, в свойствах своих сильно зависит от окружающего воздуха. Говорят, что новый сосуд хранит долго, если не всегда, запах того вещества, которое вольют в него в ту пору.

То же нужно сказать и об описанном порядке около детей. Он благодатно-спасительно проникает в устанавливающиеся формы жизни ребенка и положит на них свою печать. Здесь же и непроходимая преграда влиянию духов злобы. Начав такой порядок с колыбели, нужно продолжать его потом и во все время воспитания: и в детстве, и в отрочестве, и в юношестве. Церковь, церковность и Святые Тайны – как покров для детей, под которым они должны быть всегда. Примеры показывают, как это спасительно и многоплодно – Самуил, Феодор Сикеот (22 апреля) и другие. Даже одним этим могут быть заменены, как и заменяются не без успеха, все средства воспитания. Древний способ образования в этом преимущественно и состоял.

Когда у ребенка начинают пробуждаться силы, одна за другою, родителям и воспитателям нужно усугубить внимание. Ибо когда под защитой этих средств будет возрастать и усиливаться в них стремление к Богу и увлекать вслед за собою силы, в то же самое время и живущий в них грех не дремлет, а усиливается завладеть теми же силами. Неизбежное следствие этого – внутренняя борьба. Так как дети не способны ее вести сами, то место их разумно заменяют родители. Но как она должна вестись все же силами детей, то родители должны строго следить за началом их пробуждения, чтобы с первой минуты дать им направление, соответствующее главной цели.

Так начинается у родителей борьба с грехом, живущим в ребенке. Хотя этот грех и лишен точки опоры, но действует и, чтобы остановиться на чем-нибудь прочном, старается завладеть силами тела и души. Нужно не допускать до это го и как бы вырывать силы из рук греха и передавать Богу.

Но чтобы действовать при этом не без основания, а с разумным знанием правильности избранного способа, нужно хорошо себе уяснить, чего ищет оставшийся грех, чем питается, как именно завладевает нами. Основные возбудители, влекущие ко греху, – это своеумие (или любопытство) в уме, своеволие – в воле, самоуслаждение – в чувстве. Поэтому нужно так направлять развивающиеся силы души и тела, чтобы не отдать их в плен любопытству, своеволию и самоуслаждению – ибо это будет плен греховный, – а, напротив, приучать отказываться от них, побеждать их и, таким образом, насколько возможно обессиливать их и доводить до безвредности. Это главное начало. С ним следует потом сообразовать и все воспитание. Рассмотрим с этой целью главнейшие действия тела, души и духа.

Прежде всего пробуждаются и потом постоянно состоят в живой деятельности, до самой смерти, потребности тела. Тем необходимее поставить их в должные пределы и закрепить привычкой, чтобы потом от них было меньше беспокойства. Здесь опасное для телесной жизни действие есть питание. В нравственном отношении это центр страсти к греховному услаждению плоти или место его развития. Поэтому нужно так кормить ребенка, чтобы, развивая жизнь тела, доставляя ему крепость и здоровье, не разжечь в душе угождения плоти. Не смотрите, что дитя мало, – надо с первых лет начинать воспитывать склонную к грубому веществу плоть и приучать дитя к власти над нею, чтобы и в отрочестве, и в юношестве, и после них легко и свободно можно было управляться с этою потребностью. Первая закваска очень дорога. От детского питания многое зависит в последующем. Незаметно можно развить сластолюбие и неумеренность в пище – два вида чревоугодия, губительные для тела и души склонности, прививающиеся к питанию.

Поэтому даже врачи и педагоги советуют:

1) избирать здоровую и годную пищу, судя по возрасту воспитываемого: ибо одна пища пригодна для младенца, другая для отрока и юноши;

2) подчинить ее употребление определенным правилам (по возрасту), в которых бы определялось время, количество и способ питания и

3) потом от установленного таким образом порядка без нужды не отступать. Этим приучится дитя не всегда требовать пищи, как захочется есть, а ждать определенного часа; здесь же первые опыты упражнения в отказе от своих желаний. Где кормят ребенка всякий раз, как он заплачет, и потом всякий раз, как запросит есть, там до того расслабляют его, что после уже он не иначе как с мучением может отказываться от пищи. Вместе с тем он привыкает к своенравию оттого, что успевает выпрашивать или выплакивать все желаемое. Той же мере следует подчинить и сон, и теплоту с холодом, и другие естественные потребности, всегда имея в виду – не разжечь страсти к чувственным наслаждениям и приучить отказывать себе. Это должно строго соблюдать во все время воспитания – изменяя, разумеется, правила в применении, а не в сути, – до тех пор, пока воспитываемый, утвердившись в них, не возьмет сам себя в руки.

Второе действие тела есть движение; орган его – мускулы, в которых лежат сила и крепость тела, – орудия труда. В отношении к душе оно центр воли и очень способно развивать своеволие. Умеренное, разумное развитие этого действия, придавая телу возбужденность и живость, приучает к трудам и создает умеренность. Напротив, неправильное развитие, оставленное на произвол, в одних развивает непомерную резвость и рассеянность, в других – вялость, безжизненность, лень. Первое укрепляет и делает законом своенравие и непокорность, с которыми связаны наглость, гневливость, неудержимость в желаниях. Последнее погружает в плоть и предает чувственным наслаждениям.

Итак, нужно иметь в виду, чтобы, укрепляя силы тела, не раздуть таким образом своеволия и ради плоти не погубить духа. Для этого главное – умеренность, предписание, надзор. Пусть дитя резвится, но в то время, в том мес те и так, как ему приказано. Воля родителей должна отмечать всякий их шаг, разумеется, в общем. Без этого легко может испортиться нрав ребенка. Своевольно порезвившись, дитя всегда возвращается не с готовностью слушаться даже в каких-нибудь мелочах. И это с одного раза; что же сказать, когда этим совсем пренебрегают? Как трудно потом истребить своенравие, если оно осядет в теле, как в крепости. Не гнется шея, не движется рука и нога, и глаз даже не хочет смотреть, как приказывают. Напротив, дитя охотно выполняет любое приказание, где с самого начала не дают воли его движениям. Кроме того, нельзя лучше привыкнуть владеть своим телом, как заставляя его напрягаться по указаниям.

Третье действие тела заключено в нервах – центре чувствительности тела, способном принимать приятные и неприятные для него внешние воздействия. В этом отношении тело нужно приучить безболезненно переносить всякого рода внешние влияния: от воздуха, воды, перемен температуры, сырости, жара, холода, ран, болей и прочего. Кто приобрел такой навык, тот счастливейший человек, способный на самые трудные дела во всякое время и во всяком месте. Душа в таком человеке полностью владеет телом, не откладывает, не изменяет, не оставляет дел, боясь телесных неприятностей; напротив, с некоторым желанием обращается к тому, что может не нравиться телу. А это очень важно. Главное зло в отношении к телу – теплолюбив и жаление тела. Оно отнимает всякую власть у души над телом и делает первую рабой последнего; напротив, не жалеющий тела не будет в своих делах бояться угроз слепой любви к жизни. Как счастлив приученный к этому с детства! Сюда относятся медицинские советы о купании, времени и месте гуляний, одежде; главное, чтобы тело испытывало не только приятные воздействия, но, наоборот, больше воздействий беспокоящих. Теми разнеживается тело, а этими укрепляется; при тех ребенок всего боится, а при этих на все готов и способен терпеливо продолжать начатое.

Такого рода обращение с телом предписывается педагогикой. Здесь показывается только, как эти советы пригодны и к развитию христианской жизни: их старательное исполнение не пускает в душу вредный яд чувственных наслаждений, своеволия, любви к телу или жалости к себе, образует противоположные им состояния и вообще приучает владеть телом как органом и не подчиняться ему. А это очень важно в христианской жизни, по самой своей сути лишенной чувственности и угождения телу.

Итак, нельзя оставлять без внимания развитие тела ребенка, а надо держать его в строгой дисциплине с самого начала, чтобы потом передать его в руки самого воспитываемого уже приспособленным к христианской жизни, а не враждебным ей. Истинно любящие детей родители-христиане не должны жалеть ничего, даже своего родительского сердца, чтобы дать это благо детям. Иначе все последующие дела их любви и заботы будут или малоплодны, или даже бесплодны. Тело – центр страстей, и большей частью самых свирепых: похоти и гнева. Оно же и орган, через который демоны проникают в душу или подселяются к ней. Разумеется, при этом нельзя упускать из вида церковности и из нее ничего такого, чем можно прикасаться к телу, ибо оно будет освящать тело и усмирять жадную животность.

Все здесь не пишется и только указывается главный способ воздействия на тело. Подробности скажет дело, кому нужно. В этом очерке идет речь и о том, как нужно обходиться с телом и во все прочее время жизни, ибо дело у нас с ним одно.

Вместе с обнаружением телесных потребностей и в душе немедленно появляются низшие способности в их естественной последовательности. Вот дитя начинает останавливать свой взгляд на том или другом предмете, и на одном больше, на другом меньше, как будто один ему нравится больше, а другой меньше. Это первые начала чувств, за которыми тотчас пробуждаются воображение и память. Способности эти стоят на переходе от телесной деятельности к душевной и действуют совместно, так что сделанное одной сразу же передается другой. Из-за их важности сейчас в нашей жизни хорошо и спасительно освятить их начало предметами из области веры. Первые впечатления глубоко остаются памятными. Надо помнить, что душа является в мир чистой силой; растет, богатеет внутренним содержанием и разнообразится в деятельности она уже позже. Первую пищу для своего развития она получает снаружи, от чувств, через воображение. Само собой очевидно, какими должны быть первые предметы чувств и воображения, чтобы не только не мешать, но и помогать развитию христианской жизни. Как первая пища влияет на темперамент тела, так и первые предметы, которыми занимается душа, влияют на характер души или настрой ее жизни.

Развивающиеся чувства доставляют материал воображению; воображенный предмет хранится в памяти и составляет, так сказать, содержание души. Пусть чувства получают первые впечатления от предметов священных: икона и свет лампады – для глаз, священные пес ни – для слуха и прочее. Дитя еще не понимает ничего из того, что у него перед глазами, но его глаз и слух привыкают к этим предметам, и они, обращаясь к сердцу, тем самым удаляют другие предметы. За чувствами и первые упражнения воображения будут священны; ему легче будет воображать эти предметы, чем другие: таковы его первые повороты. Затем, в будущем, прекрасное, которое одной стороной существенно связано с формами чувств и воображения, будет привлекать его не иначе как в священной форме. Итак, пусть ограждают ребенка священными предметами всех видов; а все, что может развратить в примерах, изображениях, вещах, – удаляют. Но потом и все последующее время надо хранить тот же порядок. Известно, как сильно действуют на душу извращенные образы, в каком бы виде они ни касались ее! Как несчастно дитя, которое, закрыв глаза или оставшись одно и углубившись в себя, подавлено множеством непотребных образов, суетных, соблазнительных, дышащих страстями. Это то же для души, что угар для головы.

Не нужно также упускать из вида и образ деятельности этих сил. Дело чувств – видеть, слышать, осязать, вообще испытывать. Поэтому они первые возбудители любопытства, которое потом из-за них переходит в воображение и память и, осев там, становится несокрушимым тираном для души. Не пользоваться чувствами нельзя, ибо только через них и познаются вещи, которые нужно знать ради славы Божией и нашего блага. Но при этом неизбежно и любопытство – неудержимая склонность без цели видеть и слышать, что где делается и как что бывает. Как же при этом поступить? Любопытный старается все разузнать беспорядочно, бесцельно, не различая, нужно ли то или не нужно. Итак, следует при упражнении чувств соблюдать меру и порядок, обращать их только на нужное и после осознания нужды, тогда для любопытства не будет пищи. Следует приучить дитя испытывать то, что считается для него необходимым, от всего же другого удерживаться и отстраняться. Кроме того, в самом действии чувств нужно соблюдать постепенность – не перебегать с предмета на предмет или от одной черты к другой, а, пересматривая одно за другим, заботиться о том, чтобы позже представить предмет как следует. Такой род занятий избавит ребенка от настроения развлекаться даже среди позволенного, приучит владеть чувствами, а через них и воображением. И оно не будет перебегать от одного к другому без нужды, следовательно, мечтать и развлекаться образами и тем не давать покоя душе, мутя ее приливом и отливом своих беспутных видений. Не умеющий владеть чувствами и воображением всегда бывает рассеян и непостоянен, мучимый любопытством, которое гонит его от одного предмета к другому до расслабления сил, и все это бесполезно.

Одновременно с этими способностями у ребенка возникают страсти и начинают тревожить его с раннего времени. Дитя еще не говорит, не ходит, только что приучилось сидеть и брать игрушки, но уже сердится, завидует, присваивает себе; вообще проявляет действие страстей. Это зло, укрепляющееся на животной жизни, вредно, потому нужно противодействовать ему с первых его проявлений. Как это сделать, определить трудно. Все зависит от благоразумия родителей. Можно, впрочем, постановить следующее: 1) не давать страстям возникнуть; 2) потом, если проявилась какая страсть, надо спешить погасить ее придуманными и испытанными средствами. Так предотвратится их укрепление или предрасположение к ним. Страсть, обнаруживающуюся чаще других, следует лечить с особым вниманием, потому что она может стать господствующей над жизнью. Надежнейший способ врачевания страстей – благодатные средства, к которым нуж но обращаться с верой. Страсть – душевное явление, но действовать на душу у родителей сначала нет способов… Потому прежде всего нужно молить Господа, чтобы совершил Свое дело. Дальнейшим руководителем в этом для старательного отца, или матери, или няньки будет опыт. Когда дитя станет разумным, тогда можно употребить уже и общие средства против страстей. К ним нужно всячески готовиться вначале и потом преследовать во все время воспитания, чтобы дитя умело и привыкло владеть ими, ведь их тревожные набеги не прекратятся до конца жизни.

Если строго соблюдать предписанный порядок воздействий на тело и низшие способности, то душа получит от этого прекрасное приготовление к истинно доброму настрою, но только приготовление, сам же настрой надо создавать положительным действием на все его силы: ум, волю и сердце.

На ум. У детей скоро обнаруживается смышленость. Она одновременна с речью и растет вместе с ней. Поэтому начать образование ума нужно вместе со словом. Главное, что должно иметь в виду, это здравые понятия и суждения по началам христианским о всем, что встречается или привлекает внимание ребенка: что доб ро и зло, что хорошо и худо. Это сделать очень легко обыкновенными разговорами и вопросами. Родители сами говорят между собою: дети прислушиваются и почти всегда усваивают себе не только мысли, но даже обороты их речи и манеры. Пусть же родители, когда говорят, всегда называют вещи своими именами. Например: что значит настоящая жизнь, чем она кончится, от кого все получается, что такое удовольствия, какое достоинство имеют те или другие обычаи и прочее. Пусть говорят с детьми и толкуют им или прямо, или, лучше всего, с помощью рассказов: хорошо ли, например, наряжаться; счастье ли, когда похвалят, и прочее. Или пусть спрашивают детей, что они думают о том и другом, и поправляют их ошибки. Этим простым средством можно быстро передать разумные начала для суждений о вещах, которые потом останутся надолго, если не на всю жизнь. Таким способом в самом корне будут подавлены мирские заблуждения и ненасытное любопытство. Истина связывает ум тем, что насыщает его, а мирские заблуждения не насыщают и тем разжигают пытливость. Избавив от них, детям принесут большую пользу. И это еще прежде, чем они возьмутся за книги. Далее, стоит только не давать детям книг с неверными понятиями, и ум их сохранится целым, во здравости святой и Божественной.

Напрасно не заботятся таким образом обучать ребенка, предполагая, что он еще мал. Истина доступна всякому. Что малое христианское дитя мудрее философов – показал опыт. Он и теперь повторяется, но прежде был повсюду. Например, во время мученичества малые дети рассуждали о Господе Спасителе, о безумии идолопоклонства, о будущей жизни и прочем; это оттого, что мать или отец рассказали им о том в простой беседе. Истины эти сроднились с сердцем, которое стало дорожить ими до готовности умереть за них.

На волю. Дитя многого желает: все его занимает, все влечет к себе и рождает желания. Не умея отличать добро от зла, оно всего желает и все, чего хочет, готово выполнить. Ребенок, предоставленный самому себе, делается неукротимо своевольным. Потому родителям нужно строго следить за этим видом душевной деятельности. Самое простое средство к ее ограничению – научить детей ничего не делать без разрешения. Пусть с каждым желанием обращаются к родителям и спрашивают: можно ли сделать то или другое? Убедить их собственным и чужим опытом в том, что им опасно, не спросясь, исполнять свои желания, настроить их так, чтобы они даже боялись своей воли. Этот настрой будет самым удачным, но вместе с тем его легче всего воспитать, ибо дети и так обычно расспрашивают взрослых, сознавая свое неведение и слабость; стоит только возвысить это дело и поставить его им в непременный закон. Естественным следствием такого настроя будет полное послушание и покорность во всем воле родителей наперекор своей, готовность и привычка во многом отказывать себе, а главное, опытное убеждение в том, что нельзя во всем слушать себя. Это всего понятнее для детей из их же опыта, что они многого желают, но это вредно для их тела и души.

Отучая от своей воли, надо приучать ребенка делать добро. Для этого пусть родители сами представят истинный пример доброй жизни и знакомят детей с теми, у кого главные заботы не о наслаждениях и наградах, а о спасении души. Дети любят подражать. Как рано они умеют копировать мать или отца! Здесь – как с одинаково настроенными инструментами. Вместе с тем и самих детей надо вызывать на добрые дела и сначала приказывать им делать их, а потом наводить, чтобы сами делали. Самые обыкновенные при этом дела: милостыня, сострадание, милосердие, уступчивость и терпение. Всему этому совсем не трудно приучить. Случаев мно го, стоит взяться. Отсюда выйдет воля, настроенная на разные добрые дела и вообще тяготеющая к добру. И делать добро надо научить, как и все му другому.

На сердце. Под таким действием ума, воли и низших сил и сердце само собою будет настраиваться на здравые, истинные чувства, привыкать наслаждаться тем, что действительно радует, и нисколько не сочувствовать тому, что под видом удовольствия вливает яд в душу и тело.

Сердце – способность вкушать и чувствовать насыщение. Когда человек был с Богом, находил вкус в вещах Божественных и освященных благодатью Божией. После грехопадения он потерял этот вкус и желает чувственного удовольствия. Благодать Крещения освободила его, но чувственность снова готова наполнить сердце. Этого нельзя допустить, нужно оградить сердце. Самое действенное средство к воспитанию истинного вкуса в сердце – церковность, в которой всегда должны держаться воспитываемые дети. Любовь ко всему священному, удовольствие быть среди него из-за тишины и теплоты, отказ от блестящего и привлекательного в мирской суете не могут лучше остаться в сердце. Церковь, духовное пение, иконы – самые прекрасные предметы по содержанию и по силе. Надо помнить, что по вкусу сердца будет назначаться и будущая вечная жизнь, а вкус у сердца там будет такой, каким воспитают его здесь. Очевидно, что театры, балаганы и тому подобное не подходят для христиан.

Усмиренная и организованная таким образом душа не будет со свойственной ей беспорядочностью мешать развитию духа. Дух развивается легче, чем душа, и раньше нее обнаруживает свою силу и деятельность. К нему относятся: страх Божий (в соответствие разуму), совесть (в соответствие воле) и молитва (в соответствие чувству). Страх Божий рождает молитву и просвещает совесть. Хотя все это обращено к иному, невидимому миру, но дети предрасположены к тому и скоро усваивают себе эти чувства. Особенно легко прививается молитва и действует не языком, а сердцем. Оттого они охотно и без устали участвуют в домашних молитвах и церковном богослужении и рады этому. Потому нельзя лишать их этой части воспитания, а надо мало-помалу вводить их в это святилище нашего существа. Чем раньше укоренится страх Божий и проснется молитва, тем прочнее будет благочестие во все последующее время. В некоторых детях дух этот проявлялся сам собою, даже среди видимых препятствий. Это очень естественно. Дух благодати, полученный при Крещении, если он не погашен неправильным развитием тела и души, не может не оживлять нашего духа, а при этом – что может препятствовать ему являться в своей силе? Впрочем, совесть требует внимательного руководства. Разумные понятия с добрым примером родителей и другими способами обучения добру и молитва осветят ее и оставят в ней достаточную основу для последующих добрых дел. Но главное, их нужно настроить на совестливость и сознательность.

Сознательность чрезвычайно важна в жизни, но как легко ее воспитать, так легко и заглушить в детях. Воля родителей для малых детей – закон совести и Божий. Пусть родители со всем своим благоразумием распоряжаются своими повелениями так, чтобы детям не нужно было нарушать их волю, а если уже нарушили, насколько можно привести их к раскаянию. Как мороз для цветов, так отступление от родительской воли для ребенка; он не смеет смотреть в глаза, не желает ласки, хочет убежать и быть в одиночестве, а между тем душа грубеет, ребенок начинает дичать. Как хорошо заранее подготовить его к раскаянию, чтобы без страха, с доверием и со слезами пришел и сказал: «Вот я то-то и то-то сделал плохо». Само собой, все это будет касаться только обычных вещей; но хорошо и то, что он приобретет на будущее постоянную, истинно религиозную черту – тотчас подниматься после падения, научится быстро покаяться и очистить себя или обновить слезами.

Вот порядок: пусть ребенок растет в нем, и все больше будет развиваться у него дух благочестия. Родители должны следить за всеми движениями раскрывающихся сил и все направлять к одному. Это закон – начать с самого первого дыхания ребенка, начать все сразу, а не что-то одно, вести все это непрерывно, ровно, постепенно, без порывов, с терпением и ожиданием, соблюдая мудрую постепенность, подмечая ростки и пользуясь ими, не считая ничего незначительным в столь важном деле. Подробности не раскрываются, ведь имеется в виду указать только главное направление воспитания.

Нельзя определить, когда человек приходит к осознанию себя христианином и самостоятельной решимости жить по-христиански. На деле это бывает в разное время: в 7, 10, 15 лет и позже. Может быть, прежде этого настанет время обучения, как обычно и бывает. При этом непременное правило – сохранять весь прежний порядок без изменений на все время обучения, ибо он существенно вытекает из природы сил наших и требований христианской жизни. Порядок обучения никак не должен быть противоположен показанному настрою, иначе разрушится все созданное; то есть следует оградить и детей-учеников, как и младенцев, благочестием всех окружающих, церковностью, Таинствами и также должно действовать на их тело, душу и дух. Обучение нужно устроить так, чтобы было видно, что главное и что подчиненное. Мысль об этом легче всего укрепить распределением предметов и времени. Пусть главным считается изучение веры, пусть лучшее время назначается на дела благочестия, и в спорном случае пусть у последних будет преимущество над научностью, пусть одобрение заслуживает не только успех в науках, но также вера и хорошее поведение. Вообще надо, чтобы у учеников не погасло убеждение, что главное дело у нас – угождение Богу, а научность – дополнительное качество, пригодное только на время этой жизни. И поэтому нельзя ставить ее так высоко и в таком блестящем виде, чтобы она занимала все внимание. Нет ничего гибельнее для духа христианской жизни, как эта научность и исключительная забота о ней. Она непосредственно вызывает охлаждение и потом навсегда может удержать в нем, а иногда еще и присоединить измену, если обстоятельства будут этому благоприятны.