Текст книги "Мысли на каждый день года"

Неделя шестая по Пятидесятнице

(Рим. 12:6-14; Мф. 9:1–8)

Господь прощает грехи расслабленному. Радоваться бы; но лукавый ум ученых книжников говорит: «Сей хулит». Даже когда последовало чудо исцеления расслабленного в подтверждение той утешительной для нас истины, что «Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи», – и тогда народ прославил Бога, а о книжниках ничего не сказано, верно, потому что они и при этом сплетали какие-либо лукавые вопросы. Ум без веры каверзник; то и дело кует лукавые подозрения и сплетает хулы на всю область веры. Чудесам то не верит, то требует осязательнейшего чуда. Но когда оно дано бывает и обязывает к покорности вере, он не стыдится уклоняться, извращая или криво толкуя чудные действия Божии. Так же относится он и к доказательствам истины Божией. И опытные, и умственные доказательства представляют ему в достаточном числе и силе: он и их покрывает сомнением. Разбери все его предъявления – и увидишь, что все в них одно лукавство, хоть на его языке это слывет умностью, так что невольно приходишь к заключению, что умность и лукавство одно и то же. В области веры апостол говорит: «Мы ум Христов имеем». Чей же ум вне области веры? Лукавого. Оттого и отличительною чертою его стало лукавство.

Понедельник (1 Кор. 5:9–6:11; Мф. 13:54–58). Назаряне не поверили слову Господа оттого, что, живя среди них, Он не имел во внешнем Своем положении светлости привлекающей и представительности, вызывающей невольное уважение. Мы знаем, кто Он, говорили они; быть не может, чтобы в Нем было что-либо чрезвычайное. Это, однако, не расположило Господа принять внушительную внешность; но и Сам Он все время оставался крайне прост по внешности, и апостолы потом так же держали себя, а потом и все истинные их последователи и подражатели были таковы же. Отчего так? Оттого, что нельзя изобрести такой внешней светлости, которая бы вполне соответствовала свету жизни о Христе Иисусе. И признано – лучше держать внешность самой последней цены, чтоб она собою не загораживала внутреннего. Имеющий очи смотри прямо на это последнее, не останавливая внимания своего на первой. Св. ап. Павел выразился так: «Сокровище сие мы носим в глиняных сосудах» (2 Кор. 4:7). Если бы посмотреть, каковы были по наружности лица, пред которыми мы теперь благоговеем и которых призываем в молитвах, – глазам мы своим не поверили бы: так они были просты. Но и до сих пор тот, кто познает, что такое жизнь во Христе Иисусе, бросает внешность и весь обращается внутрь. Оттого само собою первая падает, а последнее возвышается и растет. Даже у многих бывает так, что никто и не замечает этой светлости внутренней, ни даже сам обладающий ею. Зло око человеческое; ему и не показывают истинно хорошего, пока оно может повредить ему.

Вторник (1 Кор. 6:20-7:12; Мф. 14:1-13). Дошел слух о делах Господа до Ирода; он при этом тотчас и заключил: это Иоанн воскрес. Мало ли что можно было при этом подумать! А между тем он ни о ком не подумал, как только об Иоанне. Кто же это дал такое направление его мыслям? Совесть. От нее не спрячешь бессовестных дел, суда ее ничем нельзя поправить. Обезглавливая Иоанна, Ирод присвоил себе право на то, и другие не отрицали такого права, а совесть заговорила свое, и речей ее не мог он заглушить ничем. Вот ему и видится Иоанн. Сколько знаем мы подобных сказаний, что совесть преследует грешника и живописует ему предмет и дело греха так, что он видит их даже вне! Стало быть, есть в нас голос, который мы должны признать не нашим голосом. Чьим же? Божиим. От кого естество наше, от того и голос. Если он Божий, то должно его слушать, ибо тварь не смеет перечить Творцу. Голос этот говорит, что есть Бог, что мы от Него состоим в полной зависимости и потому не можем не питать в себе благоговейного страха Божия; имея же его, мы должны исполнять волю Божию, которую совесть и указывает. Все это составляет слово Божие, написанное в естестве нашем, читаемое и предлагаемое нам, и мы видим, что люди всех времен и всех стран слышат это слово и внимают ему. Повсюду веруют в Бога, повсюду слушают совесть и чают будущей жизни. Это только ныне как-то в моду вошло не признавать этих истин. Так поступают натуралисты, по-русски – естественники; значит, естественники проповедуют противоестественное учение.

Среда (1 Кор. 7:12–24; Мф. 14:35–15:11). «Не то, что входит в уста, оскверняет человека; но то, что выходит из уст, оскверняет человека». Господь сказал это не потому, чтоб Он не благоволил к посту или считал его ненужным для нас, – нет, и Сам Он постился, и апостолов научил тому, и в Церкви Своей святой установил посты, а сказал это для того, чтобы, постясь, мы не ограничивались одним малоядением или сухоядением, но заботились при этом и душу свою держать в посте, не поблажая ее пожеланиям и страстным влечениям. И это главное. Пост же служит могущественным тому средством. Основа страстей в плоти; когда измождена плоть, тогда словно подкоп подведен под страсти и крепость их рушится. Без поста же одолеть страсти – было бы чудом, похожим на то, чтобы быть в огне и не обгорать. У того, кто довольствует пространно плоть свою пищею, сном и покоем, как держаться чему-нибудь духовному во внимании и намерениях? Отрешиться от земли и войти в созерцание невидимых вещей и стремление к ним ему столь же удобно, как одряхлевшей птице подняться от земли.

Четверг (1 Кор. 7:24–35; Мф. 15:12–21). «Из сердца исходят злые помыслы». В сердце же откуда? Корень их в живущем в нас грехе, а разветвление их, размножение и определенный вид в каждом от его собственного произволения. Как же быть? Сначала отсеки все, что от произвола. Это будет похоже на то, как если бы кто в дереве оборвал листья, обсек ветви и сучья и ствол отрубил почти до корня. Затем не позволяй выходить новым отросткам, самый корень и засохнет: то есть не позволяй из сердца исходить злым мыслям, а исходящие отражай и отгоняй – и живущий в нас грех, не получая подкрепления, ослабнет и совсем обессилеет. В этом существо заповеди: «Трезвитеся и бодрствуйте. Внимайте себе. Препояшьте чресла помышлений ваших». При внимании надо держать рассуждение. Из сердца исходит не одно худое, но и доброе; не всякое, однако, доброе, внушаемое сердцем, исполнять должно. Что истинно должно исполнять, это определит рассуждение. Рассуждение – садовничий нож, одни ветви отсекает, а другие прививает.

Пятница (1 Кор. 7:35-8:7; Мф. 15:29–31). Без внимания и в житейском порядке ничего не сделаешь как следует; в порядке же духовном – оно первое. Оно замечает худое и предает его внутреннему суду; оно же составляет стражу внутренней палаты, в которой обсуждают, что и как надлежит сделать, а потом оберегает и исполнителей решения. Неудивительно потому, что духовная жизнь во всем своем объеме именуется жизнью трезвенною, и в писаниях отеческих больше всего вы встретите речей о трезвении или внимании: это одно и то же. Как дорого потому навыкнуть вниманию! Первоначальный труд у начавших заботиться о душе на это обычно и направляется. И дело их начинает походить немного на дело с тех только пор, как начнет собираться внимание в себя; обыкновенно оно все вне, а не внутри. С этого же момента и внутренняя жизнь зачинается и вместе с вниманием зреет и крепнет. Что это значит? Значит то, чтобы встать умом в сердце пред Господом и пред лицом Его сознательно все обсуждать и предпринимать. Дело это, очевидно, сложное. Оно спеется вместе с молитвою и сколько укрепляется ею, столько и ее укрепляет.

Суббота (Рим. 12:1–3; Мф. 10:37–11:1). «Кто принимает пророка во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника во имя праведника, получит награду праведника». Этим решаются все недоразумения при подаянии милостыни. Доброхотство в отношении к бедным почти всегда если не пресекается, то значительно сокращается вопросами: кто просит и куда пойдет поданное? Господь говорит таковым: в каком смысле примешь ты просящего и поможешь ему, в том и награда тебе будет. Не на просящего смотри, а на свои при том помышления. Каковы будут эти последние, такова будет и цена дела твоего. Какие же мысли иметь о бедном, это определяется другим словом: милующий нищего взаймы дает Богу; или «если сотворили вы одному из них, то Мне сотворили». Итак, принимай всякого нуждающегося как Господа, и делай для Него что можешь сделать с тою мыслью, что делаешь для Бога, и получишь мзду не пророка только и праведника, но Господню.

Неделя седьмая по Пятидесятнице

(Рим. 15:1–7; Мф. 9:27–35)

«По вере вашей да будет вам», – сказал Господь двум слепцам, и тотчас отверзлись очи их. Насколько веры, настолько привтечения Божеской силы. Вера – приемник, уста и вместилище благодати. Как легкие у одного бывают большие, а у другого маленькие, и те больше принимают воздуха, а эти меньше – так и вера у иного большая, у другого маленькая, и та больше принимает даров от Господа, а эта меньше. Бог всюду есть, все объемлет и содержит и любит обитать в душах человеческих; но входит в них не насильно, хоть всемогущ, а как бы по приглашению, ибо не хочет нарушать дарованной Им человеку власти над собою или права хозяйства в себе. Кто отворяет себя верою, того преисполняет Бог, а кто затворился неверием, в того не входит, хоть и близ есть. Господи! Приложи же нам веру, ибо и вера – Твой же дар. Из нас же всякий должен исповедать: «Я же беден и нищ». (Пс. 69, 6).

Понедельник (1 Кор. 9:13–18; Мф. 16:1–6). Фарисеи и саддукеи просили Господа показать им знамение; а того и не видели, что знамение у них было пред глазами. Господь Сам был знамением; Его учение и дела ясно показывали, кто Он; другого свидетельства не нужно было. «Дела, которые творю Я, они свидетельствуют о Мне» (Ин. 10, 25), – говорил Он иудеям. Лицо неба, обличал их Господь, различать умеете, а знамений времен не можете. Отчего так сделалось с ними? Оттого что они жили внешнею жизнью, а внутрь себя не входили. Без собранности же, без внимания и самоуглубления дел Божиих ни заметить, ни уразуметь нельзя. То же продолжается и доселе. Христианство у всех перед глазами, как истинное знамение Божие, а смотрящие на него не видят того, колеблются в вере и отступают. Очи их теряют способность видеть на нем печать божественности, и они готовы просить особых знамений с неба, подобно иудеям. Но знамение не дается и не дастся, потому что ищущие ищут того только искушающие, а не затем, чтобы идти путем Христовым. Ты только вступи на этот путь – и с первого же шага увидишь, что он божествен, ведет к Богу и Бога к тебе приближает. Иудеям сказал Господь: «Знамение не дастся… только знамение Ионы-пророка». И нынешних Неверов провидел Господь и им предуготовил ответ: «Явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные…» (Мф. 24, 30).

Вторник (1 Кор. 10:5-12; Мф. 16:6-12). «Берегитесь закваски фарисейской и саддукейской», – сказал Господь. Саддукеи – образец беспечности; фарисеи – представители людей, носящих лицо ревнителей. Те ничего не делают, а эти будто и хлопочут, но на деле у них ничего не выходит. У нас на них походят увлекающиеся идеями гуманности. Послушать, так только и речей, что о благе народа, а народу никакого блага от этого не прибывает, ибо только говорят, а не делают. У них гуманность напускная, показывают только вид, что имеют ее, а в сущности это эгоисты. Речи не требуют жертв – ну они и расточают их, а коснись дело жертв – они и назад. Нынче почти все лицедеи; одни пред другими рисуются как ревнители блага и особенно просвещения, и все остаются очень довольны, когда успеют засвидетельствовать словом, что они действительно таковы. Оттого у нас, коль скоро появится какое-либо благотворительное начинание – толки подымутся повсюду, а дело все-таки не спеется. Жертв от них не жди; им нужды нет до других, лишь бы их дела шли хорошо. Но бывает и так, что, не ломая головы над планами облагодетельствования ближних, они жертвуют лишь бы отделаться. То и другое осудил Господь, а велел нам преисполняться искреннею любовью друг к другу, которая не любит рисоваться.

Среда (1 Кор. 10:12–22; Мф. 16:20–24). Когда св. апостолы исповедали Спасителя Сыном Божиим, Он сказал: «Должно… пострадать… и быть убиту». Дело созрело, оставалось только завершить его крестною смертью. То же бывает и в ходе нравственного преуспеяния христианина. Пока он в борьбе со страстями, враг еще надеется как-нибудь искусить его, но, когда страсти улягутся и у врага недостает уже силы возбуждать их, тогда он воздвигает внешние искушения, всякого рода напраслины и притом самые чувствительные. Он метит заронить мысль: «Ну из-за чего трудился и боролся? Никакого нет тебе от этого проку». Но когда он заготовляет таким образом войну со вне, Господь труженику Своему ниспосылает дух терпения и, прежде чем враг успеет поднять какую-либо беду, заготовляет в сердце его воодушевленную готовность на всякого рода страдания и неприязни, и кознь врага не удается. Как Господь сказал о Себе: «Должно пострадать», – так и они испытывают некоторое жаждание прискорбности. И когда они наступают, то с радостью встречают их, пьют их, как жаждущий пьет прохладительную воду.

Четверг (1 Кор. 10:28–11:7; Мф. 16:24–28). Господь от хотящих последовать Ему требует решительного самоотвержения: «отвергнись себя». Можно это выразить и так: брось свои интересы и преследуй одни интересы Господа. Это исполнишь, когда будешь всегда творить угодное Ему. Как же это сделать? Смотри внимательно за тем, что в тебе внутри и что около тебя вовне, и, строго определив, как угодно Господу, чтобы ты поступил в таком и в таком случае, внешнем или внутреннем, поступай так, не жалея себя и не вмешивая сюда своих расчетов, с полным самоотвержением. Скажешь: определить это мудрено. Нет, немудрено. У нас есть заповеди ясные и определенные; они выражают все, что угодно от нас Господу. Остается только сделать применение их к данному случаю, а это не представляет больших трудностей. Достаточно иметь здравый смысл. Не догадаешься – спроси у духовного отца своего или у другого кого, чье слово уважаешь, и поступи по указанию. Но всячески лучше изощрять свое рассуждение посредством чтения слова Божия и отеческих писаний, чтобы всегда иметь решителя с собою.

Пятница (1 Кор. 11:8-22; Мф. 17:10–18). Об Иоанне Предтече сказал Господь: «Илия уже пришел, и не узнали его». Отчего это? Оттого что не внимали путям Божиим и не интересовались ими: у них было другое настроение, другие вкусы, другое воззрение на вещи. Вне круга Божественных вещей у них догадливость была в силе, а в этом круге они ничего не смыслили по отчужденности от него. Внутреннее настроение образует и свое чутье, которое тотчас подмечает и определяет знакомое ему, как бы оно сокрыто ни было. Художник, ученый и экономист смотрят на одну вещь равно внимательно, но суждение о ней произносит всякий по-своему – тот по красоте, другой по причинным отношениям, третий по выгодам от нее. Так и иудеи: как были настроены, так и судили об Иоанне, а потом и о Спасителе, а поскольку были настроены не по-Божьему, то и не поняли их, совершавших дело Божие. Вот и ныне не стали понимать ни Предтечи, ни Господа – и творят с ними что хотят. Поднялось скрытное гонение на христианство, которое стало прорываться и явно, как недавно в Париже. Что там сделалось в малом объеме, того надо ожидать со временем в больших размерах… Спаси нас, Господи!

Суббота (Рим. 13:1-10; Мф. 12:3-37). «Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое». Что положишь в сокровищницу, то и получишь: положишь золото – золото и возьмешь; положишь мед – мед и возьмешь. Оно, конечно, и медное можно выдать за золотое, но знаток тотчас узнает подлог. Как же сделать, чтобы в сокровищнице нашей было одно золото, то есть в сердце одно добро? Сердце по естеству сокровище благих; лукавое пришло после. Возьми же анатомический нож внимания и несаможаления; отделяй неестественное и отрезай его. Лукавое одно за другим будет уходить, а благое крепнуть и расширяться; останется наконец одно благое. Дело все в том, как определить естественное и неестественное. Нынешних естественников не слушай; они все навыворот толкуют: что естественно, то у них неестественно, а что неестественно, то у них естественно – называют лукавое добрым, а доброе лукавым. Смотри, что говорит Господь в Евангелии и ев. апостолы в писаниях своих, и по их указаниям определяй естественное. Так наконец соберешь много благого и будешь износить его из сердца. Молись Духу Святому: «Сокровище благих, усокровиществуй благое в сердце моем!»

Неделя восьмая по Пятидесятнице

(1 Кор. 1:10–18; Мф. 14:14–22)

Пред чудным насыщением пяти тысяч человек ученики Господни хотели, чтобы народ был отпущен, но Господь сказал им: «Не нужно им идти, вы дайте им есть». Заучим это слово, и всякий раз, как враг будет внушать нам отказать просящему, будем говорить от лица Господа: «Не нужно им идти, вы дайте им есть», – и дадим, что найдется под рукою. Много отбивает враг охоты благотворить, внушая, что просящий, может быть, не стоит, чтоб ему подано было, а вот же Господь не разбирал достоинства возлежащих: всех одинаково угостил, а, конечно, не все были одинаково Ему преданы; были, может быть, и такие, которые потом кричали: «Распни!» Таково и общее Божие промышление о нас: «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45). Если бы Господь помог нам хоть мало-мало быть милосердыми, «как Отец наш небесный милосерд!»

Понедельник (1 Кор. 11:31–12; Мф. 18:1-11). «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное». Детское строение сердца образцовое. Дети, пока не раскрылись в них эгоистические стремления, – пример подражания. У детей что видим? Веру полную, нерассуждающую, послушание беспрекословное, любовь искреннюю, беспопечение и покой под кровом родителей, живость и свежесть жизни с подвижностью и желанием научаться и совершенствоваться. Но Спаситель особенно означает одно их свойство – смирение: «Кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном». Ибо коль скоро есть смирение настоящее, то и все добродетели есть. Оно тогда и является в совершенстве, когда другие добродетели уже расцвели в сердце и приходят в зрелость; оно венец их и покров. Это тайна жизни духовной о Христе Иисусе, Господе нашем. Чем кто выше, тем смиреннее, ибо он яснее и осязательнее видит, что не он трудится в преуспеянии, а «благодать, которая в нем»; и это есть «мера возраста исполнения Христова». Ибо главное во Христе Иисусе то, что Он «смирил Себя, послушлив быв даже до смерти».

Вторник (1 Кор. 12:12–26; Мф. 18:18–22, 19:1–2, 13–15). Желая знать, сколько раз должно прощать брату, ев. Петр спросил, предрешая: «Прощать ли до семи раз?» И, сказав это, думал, что назначил самую большую меру. Как коротко терпение человеческое! Господь же, применяя Свое долготерпение к нашим немощам, определил: «Не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз». Это то же, что сказать: всегда прощай и не думай не прощать. Всепрощение и будет отличительною чертою христианского духа, как всепрощение – источник и постоянная поддержка жизни в нас о Господе, от лица Божия. Всегдашнее прощение всем всего есть внешняя одежда христианской любви, которая, по апостолу, «долготерпит, милосердствует, не раздражается, все покрывает» (1 Кор. 13:4–7). Оно же самое верное ручательство за прощение и на последнем суде, ибо, если мы отпустим, отпустит и нам Отец наш небесный (Мф. 6:14). Таким образом, если хочешь в рай – прощай всем искренно, от души, чтоб и тени не оставалось неприязненности.

Среда (1 Кор. 13:4-14:5; Мф. 20:1-16). В притче о наемниках и тот, кому один только час работать пришлось, был одинаково вознагражден домовладыкою. Часы дня в этой притче – образ течения жизни нашей. Одиннадцатый час – последнее время этой жизни. Господь показывает, что и те, которые до этого срока дожили, не работая Ему, могут начать работать и угодить Ему не меньше других. Нечего, следовательно, отговариваться старостью и отчаиваться, полагая, что уже ни к чему начинать. Начинай, не робея; милостив Господь; все тебе даст, что и другим, и по чину благодати здесь, и по закону правды там. Только усердием побольше разгорись и посокрушеннее поскорби о нерадении, в котором проведена вся почти жизнь. Скажешь: там позвал хозяин, пусть и меня позовет Господь. А разве не зовет? Не слышишь разве в церкви гласа Господня: «Придите ко Мне все», – и апостольского призвания: «Как бы Сам Бог увещевает чрез нас, от имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2 Кор. 5:20).

Четверг (1 Кор. 14:6-19; Мф. 20:17–28). Христианство вполне удовлетворяет и нашему стремлению к первенству, но как? Совсем противным тому способом, какой употребляется в мире. Хочешь быть первым? Будь всем раб, то есть будь пред всеми последний, и это столько же существенно, сколько существенно настраивать жизнь свою и свой нрав по примеру Господа Христа. Господь говорит: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих». Господь служит, даже ноги учеников умывает: нечего, стало быть, стыдиться послужить кому-либо. Как и чем можешь, служи; случаи на каждом шагу: голодного накорми, нагого одень, странного в дом введи, больного посети и даже походи за ним и требующему всякой другой помощи не откажи. И не телу только, но и душе другого послужи: вразуми, совет подай, книжку хорошую укажи, утешь, подкрепи. И слово – могущественное средство помогать; в нем душа выходит и, сочетаясь с другою, силы ему придает.

Пятница (1 Кор. 14:26–40; Мф. 21:12–14, 17–20). «Дом Мой домом молитвы наречется, а вы сделали его вертепом разбойников». Всем известно, что храм требует благоговения, собранности мыслей, углубленного богомыслия и стояния в присутствии Божием, и, однако же, кто исполняет это? В храм идут с желанием помолиться, постоять в нем немного с теплым усердием, а потом мысли начинают бродить, и в голове происходит торг еще шумнее того, который встретил Господь в храме Иерусалимском. Отчего так? Оттого, что пребывание в храме – отражение всей жизни. Как живут, так и в храме себя держат. Храм влияет и несколько поддерживает духовные движения, но потом обычное течение духовного строя берет свое. Потому если хочешь, чтобы твое пребывание в храме было достойным стоянием пред лицом Господа, подготовляйся к тому жизнью обычною; ходи, сколько можешь, в молитвенном настроении. Этот труд доведет тебя до того, что и в храме все время простоишь благоговейно. Это же благоговение воодушевит тебя на благоговение и в обычной жизни. Так пойдешь все выше и выше. Помоги же, Господи, начинай!

Суббота (Рим. 14:6–9; Мф. 15:32–39). И в другой раз насытил Господь чудным насыщением сопровождавший Его народ, дабы показать, что Он готов всегда щедро наделять народ верующий. Он мог это делать и всякий раз, но не делал, чтоб не отучить от обычного образа жизни, Им же заведенного, утвержденного и поддерживаемого. Таково и общее Божие промышление. Главные всеобъемлющие действия промышления совершены вначале при устроении всех вещей; но, устроив все и пустив в ход, Бог не связал Себя ничем, а оставил за Собою свободу притекать, когда нужно, с чрезвычайною помощью. Он действует как хозяин в доме, который заводит порядки и, поддерживая их, не вяжет себя, однако, ими, а относится к ним властно, с хозяйственным благонамерением. Противники веры не понимают значения Божия промышленная и, расширяя его в мыслях своих далее должных пределов и не видя осуществления своих соображений на деле, отвергают самое промышление. Того промышления, которого они требуют, точно нет; но, несомненно, есть такое, какое угодно учредить и содержать Самому Господу Богу.