Текст книги "В помощь кающимся: из сочинений святителя Игнатия (Брянчанинова)"

Мытарства преподобной Феодоры

Есть три места, о которых нужно помнить каждому христианину:

– место, где много плачут;

– место, где всегда плачут;

– место, где никогда не плачут.

Место, где много плачут, – это

наша земля. Плачут маленькие дети, только появившиеся на свет; плачут молодые и старые от болезней, от скорбей, от сердечной муки, от грехов своих и чужих – в слезах родятся, в слезах проживают свой век и в слезах умирают.

Место, где всегда плачут, в Священном Писании называется адом. Господь говорит, что там вопль, и плач, и скрежет зубов. Представьте себе мрачную подземную темницу, глубочайшую пропасть или ужаснейшую печь огня неугасимого – и заключенного там, горящего в пламени грешника!

И только в Раю никогда не плачут. Здесь одна только благодать, одна радость, здесь нет ни болезней, ни воздыханий, но жизнь бесконечная.

Мы на земле живем между Раем, где вечное ликование святых, и адом, где вечное мучение грешников. Какая участь ожидает каждого из нас после того, как душа расстанется с телом? Это зависит от того, как жили мы на земле, ибо все наши дела, слова и мысли не проходят бесследно, а контролируются и небом, и адом, и Богом, и диаволом.

После смерти душа каждого человека проходит мытарства – истязания от злых духов, где они показывают все злые дела, совершенные человеком при жизни. В житии преподобного Василия Нового (X в.) есть подробное описание всех двадцати мытарств, через которые проходит душа человека.

В числе духовных чад преподобного Василия была Феодора, которая, приняв иноческий чин, отошла ко Господу. Одному из учеников преподобного, Григорию, пришло желание узнать, где находится по своем преставлении Феодора, сподобилась ли она от Господа милости и отрады за свое нелицемерное служение святому старцу. Часто размышляя об этом, Григорий просил старца ответить ему, что с Феодорой, ибо твердо верил, что угоднику Божию все это известно. Преподобный Василий, не желая огорчить своего духовного сына, помолился, чтобы Господь открыл ему участь блаженной Феодоры.

И вот Григорий увидел ее во сне – в светлой обители, полной небесной славы и неизреченных благ, которая была уготована Богом преподобному Василию и в которой водворена была Феодора по его молитвам. Увидев ее, Григорий обрадовался и спросил ее, как разлучалась душа ее с телом, что она видела при своей кончине, как проходила воздушные мытарства. На эти вопросы Феодора отвечала ему так:

«Чадо Григорие, о страшном деле спросил ты, ужасно вспомнить о нем. Видела я лица, которых никогда не видала, и слышала слова, которых никогда не слыхала. Что я могу сказать тебе? Страшное и ужасное пришлось видеть и слышать за мои дела, но при помощи и по молитвам отца нашего преподобного Василия мне все было легко.

Как передам тебе, чадо, ту муку телесную, тот страх и смятение, которые приходится испытывать умирающим! Как огонь сжигает брошенного в него и обращает в пепел, так мука смертная в последний час разрушает человека. Поистине страшна смерть подобных мне грешников!

Итак, когда настал час разлучения души моей с телом, я увидела вокруг моей постели множество эфиопов[5]5
  В виде эфиопов часто изображаются бесы.


[Закрыть], черных, как сажа или смола, с горящими, как уголья, глазами. Они подняли шум и крик: одни ревели, как скоты и звери, другие лаяли, как собаки, иные выли, как волки, а иные хрюкали, как свиньи. Все они, смотря на меня, неистовствовали, грозились, скрежетали зубами, как будто желая меня съесть; они готовили хартии, в которых были записаны все мои дурные дела. Тогда бедная душа моя пришла в трепет; муки смертной как будто не существовало для меня: грозное видение страшных эфиопов было для меня другою, более страшной, смертью. Я отворачивала глаза, чтобы не видеть их ужасных лиц, но они были везде, и отовсюду неслись их голоса. Когда я совершенно изнемогла, то увидела подходящих ко мне в образе красивых юношей двух Ангелов Божиих; лица их были светлые, глаза смотрели с любовью, волосы на голове были белые, как снег, и блестели, как золото; одежды были похожи на свет молнии, и на груди они были крестообразно подпоясаны золотыми поясами. Подошедши к моей постели, они встали около нее с правой стороны, тихо разговаривая между собой. Увидев их, я обрадовалась; черные же эфиопы затрепетали и отошли подальше; один из светлых юношей с гневом обратился к ним со следующими словами: «О бесстыдные, проклятые, мрачные и злые враги рода человеческого! Зачем вы всегда спешите прийти к одру умирающих и, производя шум, устрашаете и приводите в смятение каждую душу, разлучающуюся с телом? Но не радуйтесь очень, здесь вы ничего не найдете, ибо Бог милостив к ней и нет вам части и доли в этой душе». Выслушав его, эфиопы заметались, подняв сильный крик и шум и говоря: «Как мы не имеем части в этой душе? А эти грехи чьи, – говорили они, показывая на свитки, где были записаны все мои дурные дела, – не она ли сделала вот это и это?» И, сказав это, они стояли, дожидаясь моей смерти. Наконец пришла и сама смерть, рыкающая, как лев, и очень страшная по виду; она похожа была на человека, но только не имела никакого тела и была составлена из одних голых человеческих костей. При ней находились различные орудия для мучений: мечи, стрелы, копья, косы, пилы, топоры и другие неизвестные мне орудия.

Затрепетала бедная душа моя, увидев это. Святые же Ангелы сказали смерти: "Что же ты медлишь, освободи эту душу от тела, освободи тихо и скоро, потому что за ней нет многих грехов". Повинуясь этому приказанию, смерть подошла ко мне, взяла малый оскорд и прежде всего отсекла мои ноги, потом руки, затем другими орудиями отсекала постепенно прочие мои члены, отделяя состав от состава, и все мое тело омертвело. Загем, взяв теслу, она отсекла мне голову, и она сделалась для меня как бы чужая, ибо я не могла ею повернуть. После всего этого смерть сделала в чаше какое-то питье и, поднеся его к устам, насильно напоила меня. Питье это было так горько, что душа моя не могла этого вынести, – она содрогнулась и выскочила из тела, как бы насильно вырванная из него. Тогда светлые Ангелы взяли ее к себе на руки. Я обернулась назад и увидела свое тело, лежащее бездушным, нечувственным и недвижным, подобно тому, как если кто снимает с себя одежду и, бросив, смотрит на нее, – так и я глядела на свое тело, от которого освободилась, и весьма удивлялась этому. Бесы, бывшие в образе эфиопов, обступили державших меня святых

Ангелов и кричали, показывая мои грехи: "Душа эта имеет множество грехов, пусть даст нам за них ответ!" Но святые Ангелы стали отыскивать мои добрые дела и, по благодати Божией, находили и собирали все, что при помощи Господней сделано было мною доброго: милостыню ли я когда подала, или накормила голодного, или жаждущего напоила, или одела нагого, или ввела странника в свой дом и успокоила его, или услужила святым, или посетила больного и находящегося в темнице и помогла ему, или когда с усердием ходила в церковь и молилась с умилением и слезами, или когда со вниманием слушала церковное чтение и пение, или приносила в церковь ладан и свечи, или делала другое какое-либо приношение, или вливала деревянное масло в лампады перед святыми иконами и лобызала их с благоговением, или когда постилась и во все святые посты, в среду и пятницу не вкушала пищи, или сколько когда поклонов сделала и молилась по ночам, или когда всей душой обращалась к Богу и плакала о своих грехах, или когда с полным сердечным раскаянием исповедовала Богу пред своим духовным отцом свои грехи и старалась их загладить добрыми делами, или когда для ближнего сделала какое-нибудь добро, или когда не рассердилась на враждующего на меня, или когда перенесла какую-нибудь обиду и брань, а не помнила их и не сердилась за них, или когда воздала добром за зло, или когда смиряла себя, или сокрушалась о чужой беде, или сама была больна и безропотно терпела, или соболела другим больным и утешила плачущего, или подала кому руку помощи, или помогла в добром деле, или удержала кого от дурного, или когда не обращала внимания на дела суетные, или удерживалась от напрасной клятвы или клеветы и пустословия, и все другие мои малейшие дела собирали святые Ангелы, готовясь положить против моих грехов. Эфиопы, видя это, скрежетали зубами, потому что хотели похитить меня у Ангелов и отвести на дно ада. В это время неожиданно явился там же преподобный отец наш Василий и сказал святым Ангелам: "Господие мои, эта душа много служила мне, успокаивая мою старость, и я молился Богу, и Он отдал ее мне". Сказав это, он вынул из-за пазухи золотой мешочек, весь полный, как я думала, чистым золотом, и отдал его святым Ангелам, сказав: "Когда будете проходить воздушными мытарствами и лукавые духи начнут истязать эту душу, выкупайте ее этим из ее долгов; я, по благодати Божией, богат, потому что много сокровищ собрал себе своими трудами, и дарю этот мешочек душе, служившей мне". Сказав это, он скрылся. Лукавые бесы, видя это, находились в недоумении и, подняв плачевные вопли, также скрылись. Тогда угодник Божий пришел снова и принес много сосудов с чистым маслом, дорогим миром и, открывая один за другим каждый сосуд, вылил все на меня, и от меня разлилось благоухание. Тогда я поняла, что изменилась и стала особенно светла. Святой же опять обратился к Ангелам со следующими словами: "Господие мои, когда вы совершите все, что нужно для этой души, отведите ее в уготованный мне Господом Богом дом и поселите ее там". Сказав это, он сделался невидим, а святые Ангелы взяли меня, и мы по воздуху пошли на восток, поднимаясь к Небу.

Мытарство первое

Когда мы восходили на высоту небесную, сначала нас встретили воздушные духи первого мытарства, на котором испытываются грехи празднословия.

Здесь мы остановились. Нам вынесли множество свитков, где были записаны все слова, какие только я говорила от юности моей, все, что было сказано мною необдуманного и, тем более, срамного. Тут же были записаны все кощунственные дела моей молодости, а также случаи праздного смеха, к которому так склонна юность. Я видела тут же скверные слова, которые я когда-либо говорила, бесстыдные мирские песни, и обличали меня духи, указывая время, и место, и лиц, с кем занималась я праздными беседами и, своими словами прогневляя Бога, нисколько не считала того за грех, а потому и не исповедовалась в том пред духовным отцом. Глядя на эти свитки, я молчала, будто лишенная дара речи, потому что мне нечего было им отвечать: всё, что было у них записано, было правдой, и я удивлялась, как это у них ничего не забыто, ведь прошло столько лет и я сама давно забыла об этом. Подробно и самым искусным образом испытывали они меня, и мало-помалу я всё вспомнила. Но святые Ангелы, водившие меня, положили конец моему испытанию на первом мытарстве: они покрыли грехи мои, указав лукавым на некоторые из после бывших добрых моих дел, а чего недоставало из них на покрытие моих грехов, добавили из добродетелей отца моего преподобного Василия и искупили меня из первого мытарства, и мы пошли далее.

Мытарство второе

Мы приблизились к другому мытарству, называемому мытарством лжи. Здесь человек отдает отчет за всякое лживое слово, а преимущественно за клятвопреступление, за напрасное призывание имени Господа, за ложные свидетельства, за неисполнение данных

Богу обетов, за неискреннюю исповедь во грехах и за все тому подобное, когда человек прибегает ко лжи. Духи в этом мытарстве свирепы и жестоки и особенно сильно испытывают проходящих чрез это мытарство. Когда они остановили нас, то начали со всеми подробностями спрашивать меня, и я была уличена в том, что два раза солгала когда-то в самых малых вещах, так что не ставила себе того во грех, а также в том, что не один раз из-за стыда не всю правду сказала на исповеди своему духовному отцу. Уличив меня во лжи, духи пришли в большую радость и уже хотели похитить меня из рук Ангелов, но они для покрытия найденных грехов указали на мои добрые дела, а недостающее пополнили добрыми делами отца моего преподобного Василия и тем выкупили меня из этого мытарства, и мы беспрепятственно пошли выше.

Мытарство третье

Мытарство, к которому мы пришли потом, называется мытарством осуждения и клеветы. Здесь, когда остановили нас, я увидела, как тяжело грешит тот, кто осуждает своего ближнего, и как много зла, когда один клевещет на другого, бесславит его, бранит, когда ругается и смеется над чужими грехами, не обращая внимания на свои собственные. Грозные духи испытывают грешных в этом за то, что они предвосхищают сан Христов и делаются судьями и губителями своих ближних, тогда как сами неизмеримо больше достойны осуждения. В этом мытарстве я, по благодати Божией, не во многом оказалась грешна, потому что всю свою жизнь остерегалась, чтобы кого-нибудь не осудить, не наклеветать на кого, я не насмехалась ни над кем, никого не бранила; иногда только, слушая, как другие осуждали ближних, клеветали на них или смеялись над ними, в мыслях отчасти с ними соглашалась и, по неосторожности, к их речам прибавляла немного и от себя, но, одумавшись, тотчас удерживалась. Но и это испытывавшие меня духи поставили мне во грех, и только заслугами преподобного Василия святые Ангелы освободили меня из этого мытарства, и мы пошли выше.

Мытарство четвертое

Продолжая путь, мы достигли нового мытарства, которое называется мытарством чревоугодия. Навстречу нам выбежали скверные духи, радуясь, что к ним идет новая жертва. Внешний вид этих духов был безобразен, они изображали собой разные виды сластолюбивых чревоугодников и мерзких пьяниц: несли блюда и чаши с яствами и разным питьем. Пища и питье по виду также были гнусны, походили на смердящий гной и блевотину.

Духи этого мытарства казались пресыщенными и пьяными, они скакали с музыкой в руках и делали всё, что обыкновенно делают пирующие, и ругались над душами грешных, приводимыми ими к мытарству. Эти духи, как псы, обступили нас, остановили и начали мне показывать все мои грехи этого рода: ела ли тайно когда-нибудь или через силу и сверх надобности, или с утра, как свинья, без молитвы и крестного знамения, или в святые посты ела прежде времени, назначенного церковным уставом, или по невоздержанию вкушала прежде обеда, или во время обеда пресыщалась не в меру. Высчитали также мое пьянство, показывая чаши и сосуды, из которых я напивалась, и прямо говорили: столько-то чаш выпила ты в такое-то время, на таком-то пиршестве, с такими-то людьми; а в другом месте выпила столько-то и дошла до беспамятства и рвоты, и столько-то раз пировала и плясала под музыку, хлопая в ладоши, пела песни и прыгала и, когда тебя приводили домой, изнемогала от безмерного пьянства; еще показывали мне лукавые духи те чаши, из которых пила я иногда поутру, в постные дни ради гостей или когда по немощи пила до опьянения и не считала того за грех и не каялась, а, напротив, еще и других соблазняла к тому же. Указали мне и на то, что в воскресные дни случалось мне выпить прежде святой Литургии, и многое тому подобное указывали мне из моих грехов по чревоугодию, и радовались, уже считая меня в своей власти, и намеревались отвести меня на дно ада; я же, видя себя обличенной и не имея ничего сказать против них, трепетала. Но святые Ангелы, заимствовав из сокровищницы преподобного Василия добрые дела его, покрыли мои грехи и изъяли из власти тех лукавых духов. Видя это, они подняли крик: "Горе нам! Пр опали наши труды! Исчезла наша надежда!" – и начали пускать по воздуху свертки, где были написаны мои грехи; я же была рада, и затем мы беспрепятственно пошли оттуда. Во время пути к следующему мытарству святые Ангелы вели между собой беседу. Они говорили: "Поистине великую помощь получает эта душа от угодника Божия Василия: если бы его молитвы не помогали ей, большую нужду пришлось бы ей испытать, проходя воздушные мытарства". Так говорили сопровождавшие меня Ангелы, и я взяла на себя смелость спросить их: "Господие мои, мне кажется, что никто из живущих на земле не знает, что здесь бывает и что ожидает грешную душу по смерти". Святые Ангелы отвечали мне: "Ужели Божественные Писания, читаемые всегда в церквах и проповедуемые служителями Божиими, мало говорят об этом! Только пристрастившиеся к земной суете не обращают на это внимания, находя особую прелесть в том, чтобы ежедневно есть до пресыщения и пьянствовать, делая таким образом своим богом чрево, не помышляя о жизни будущей и забывая слова Писания: Горе вам, насыщенные ныне, яко взалчете, и упивающиеся, яко возжаждете. Они считают Святое Писание баснями и живут в небрежении о своей душе, пируя с музыкой и песнями всякий день, как Евангельский богач, веселящийся светло. Но те, которые милостивы и милосерды, благодетельствуют нищим и убогим, получают от Бога прощение грехов своих и за свою милостыню без особого истязания проходят мытарства, по слову Писания: Милостыня от смерти избавляет, и тая отпущает всяк грех. Творящие милостыню и правду исполняются жизни, а тем, кои не стараются милостыней очистить грехи свои, нельзя избегнуть этих испытаний, и темнообразные князи мытарств, которых ты видела, похищают их и, жестоко мучая, отводят на дно ада, и держат там в узах до Страшного Суда Христова. И тебе самой невозможно было бы избежать этого, если бы не сокровищница добрых дел преподобного Василия, из которой были покрыты твои грехи".

Мытарство пятое

Беседуя таким образом, мы дошли до мытарства, называемого мытарством лености, на котором человек дает отчет за все дни и часы, проведенные в праздности. Здесь же задерживаются и тунеядцы, питающиеся чужими трудами и не хотящие сами ничего делать или берущие плату за невыполненную работу. Там же спрашивают отчет с тех, которые не заботятся о славе имени Божия и ленятся в праздничные и воскресные дни ходить к Божественной литургии и другим службам Божиим. Здесь же испытываются небрежность и уныние, леность и нерадение о своей душе как мирских людей, так и духовных, и многие отсюда отводятся в пропасть. Много и меня испытывали здесь, и если бы не добродетели преподобного Василия, восполнившие недостаток моих добрых дел, то мне не освободиться бы от долга лукавым духам этого мытарства за грехи мои; но они покрыли все, и я была взята оттуда.

Мытарство шестое

Следующее мытарство – мытарство кражи. В нем мы недолго были задержаны, и немного добрых дел потребовалось на покрытие моих грехов, потому что я не совершала кражи, кроме одной, весьма малой, в детстве – по неразумию.

Мытарство седьмое

После мытарства кражи мы пришли к мытарству сребролюбия и скупости. Но и это мытарство мы миновали благополучно, потому что я, по благодати Божией, не заботилась во время моей земной жизни о приобретении имения и не была сребролюбива, но довольствовалась тем, что посылал мне Господь, не была и скупа, а что имела, то усердно подавала нуждающимся.

Мытарство восьмое

Восходя выше, мы достигли мытарства, называемого мытарством лихоимства, где испытываются отдающие в рост свои деньги и чрез то получающие неправедные приобретения. Здесь же отдают отчет те, кто присваивает себе чужое. Лукавые духи этого мытарства тщательно обыскали меня и, не найдя за мной никакого греха, заскрежетали зубами; мы же, возблагодарив Бога, пошли выше.

Мытарство девятое

Мы достигли мытарства, называемого мытарством неправды, где истязуются все неправедные судьи, которые суд свой ведут за деньги, оправдывают виновных, осуждают невинных; здесь же истязуются те, кто не отдает должной платы наемникам или при торговле употребляет неправильную меру и тому подобное. Но мы, по благодати Божией, беспрепятственно миновали это мытарство, покрыв лишь немногими добрыми делами мои грехи этого рода.

Мытарство десятое

Также благополучно прошли мы и следующее мытарство, называемое мытарством зависти. У меня вовсе не оказалось грехов этого рода, потому что я никогда не завидовала. И хотя испытывались здесь и другие грехи: нелюбовь, братоненавидение, вражда, ненависть, – но, по милосердию Божию, во всех этих грехах я оказалась невинна и видела, как яростно скрежетали зубами бесы, но не убоялась их, и, радуясь, мы пошли выше.

Мытарство одиннадцатое

Подобным образом прошли мы и мытарство гордости, где надменные и гордые духи испытывают тех, кто тщеславен, много думает о себе и величается; особенно же тщательно здесь испытывают духи тех, кто непочтителен к отцу и матери, а также к поставленным от Бога властям: рассматриваются случаи неповиновения им, и прочие дела гордости, и тщеславные слова. Мне весьма и весьма мало потребовалось добрых дел, чтобы покрыть грехи по этому мытарству, и я получила свободу.