Текст книги "Слово джентльмена"

Домой Роберт возвращался длинной кружной дорогой. Нет, он не намеревался этого делать – у него и мысли не было целовать Люсинду! Он просто надеялся стать ее другом и не имел никаких скрытых мотивов. Правда, Роберт очень хотел дотронуться до Люсинды, оправдывая это желание тем, что уже на протяжении многих лет не дотрагивался ни до одной женщины, но это вряд ли послужило бы оправданием в ее глазах.

– Идиот! – прошипел Роберт, довольно громко, потому что уши Толли мгновенно настороженно поднялись.

Нет, после этого он не может продолжать участвовать в их общем деле. Хотя… хотя Люсинда Баррет отнюдь не дура. Стоило ли в таком случае столь глупо, из-за какого-то случайного поцелуя, терять надежду возвратиться с ее помощью в высшее светское общество?

Из конюшни появился Джон – старший конюх и помог Роберту спешиться.

В это время дня все члены его семейства обычно разбредались по своим делам, а Эдвард с наставником Тростом, верно, сейчас рассматривали зверей в лондонском зоопарке.

– Мастер Роберт, – сказал Доукинс, запирая ворота конюшни, – не прикажете ли передать миссис Халлер, чтобы она приготовила что-нибудь для вас к ленчу?

– Сандвич и ничего больше! – ответил Роберт. – Я буду в библиотеке.

Однако между прихожей и библиотекой находился еще кабинет Тристана. Роберт остановился у его двери, поколебался несколько мгновений и проскользнул внутрь.

Все приглашения на всякого рода обеды, ужины, дни рождения, танцевальные вечера стопкой лежали на секретере.

Порвал ли Роберт свои отношения с Люсиндой или нет, но он не мог отрицать, что хотел бы ее снова видеть. В другом случае он заслужил бы пощечину за свою выходку, а теперь…

А теперь его ожидал второй урок, для чего надо было обязательно посетить какой-нибудь светский раут или танцевальный вечер.

Итак, ему предстоит танцевать. Это было для Роберта немалой проблемой, и не только потому, что у него после падения с лошади в армии постоянно болело левое колено. Дело осложнялось еще и тем, что Роберт основательно забыл простейшие па даже самого несложного танца.

Он с ужасом представил себе, как с мучительной гримасой от невыносимой боли в колене пытается что-то выделывать ногами на танцевальном кругу большого зала и вдруг падает лицом вниз к ногам леди Баррет под общий хохот остальных гостей.

Роберт дважды просмотрел все лежавшие перед ним приглашения Они были адресованы Тристану и Джорджиане. Это, скорее всего, означало, что на каждом таком событии будет непременно присутствовать и Люсинда. Среди приглашений оказалось несколько не очень почетных. Роберт представил себе презрительную мину на лице Люсинды, если она узнает о том, что он принял хоть одно из таковых…

Неожиданно хлопнула входная парадная дверь. Роберт инстинктивно отодвинул от себя стопку карточек с приглашениями и хотел было выйти в холл, но остановился, услышав голос дворецкого Доукинса:

– Мастер Эндрю! Мы ждали вас только к вечеру…

– Видите ли, я катался верхом вместе со своим другом и, очутившись недалеко от вашего дома, решил прийти пораньше. А кто успел появиться до меня?

– Пока только мастер Роберт. Вы найдете его в библиотеке.

– Спасибо, Доукинс! И если миссис Халлер уже приготовила ленч, то это избавит меня от необходимости поедать мебель.

– Ленч ждет, ваша милость.

Эндрю кивнул и направился в дальнюю половину холла, где вдоль стены выстроились уютные мягкие кресла. Роберт, наблюдавший за ним через полуоткрытую дверь, сердито посмотрел ему вслед.

Эндрю опустился в кресло прямо напротив кабинета Тристана, лишив тем самым Роберта возможности даже крадучись перебраться в библиотеку. Уже в следующий момент он увидел Роберта, нерасчетливо выглянувшего из-за двери, и бросился к нему.

– О, вот и ты! – воскликнул Эндрю.

Он поднял было руки, чтобы обнять Роберта, но тут же опустил их, видимо, не сразу поняв, кто из братьев стоит перед ним.

– Эндрю, ты что, не узнаешь меня? Вглядись-ка получше, ведь для этого даже не потребуется становиться на цыпочки – в свои восемнадцать лет ты уже стал заметно выше меня!

– Если и так, то всего на пару сантиметров. Но вот Шоу я точно перерос намного!

Он украдкой посмотрел через плечо на кабинет Тристана, но тут же смешался и отвел взгляд.

Роберт заметил смущение Эндрю, хотя, по сути, скрывать ему было нечего.

– Я зашел в кабинет, чтобы просмотреть присланные приглашения, – улыбнулся он. – А теперь пройдем в библиотеку – там нам удобнее будет разговаривать.

Эндрю утвердительно кивнул, и они, войдя в библиотеку, уселись за столом друг против друга.

– Ты не знаешь, что за саженцы сложены у ворот конюшни? – поинтересовался Эндрю.

– Знаю. Я решил устроить в саду розарий – вот и приобрел их.

– Ах вот оно что! – Эндрю наконец заметил, что Роберт одет в костюм для верховой езды. – Насколько я понимаю, ты только что вернулся с верховой прогулки?

– Я очень неплохо прокатился в обществе одного из своих хороших друзей.

– Твоего хорошего друга зовут женским именем Люси? – хмыкнул Эндрю, обняв Роберта за плечи.

Первым неосознанным движением Роберта была попытка освободиться от братских объятий.

«Спокойно! – сказал он себе, глубоко вздохнув. – Ведь это всего лишь Эндрю!» – И похлопал брата ладонью по спине.

– Извини! – смущенно произнес тот. – У тебя все в порядке?

– Ты меня удивляешь! Разве я дал тебе повод в этом сомневаться?

После этого Эндрю на протяжении полутора часов истязал Роберта рассказами о своих студенческих годах. Тот слушал с видимым вниманием, хотя после утренней прогулки с Люсиндой и своей идиотской выходки он больше всего на свете хотел бы побыть в одиночестве…

«Проклятие! – подумал Роберт. – Еще немного, и мое настроение будет окончательно испорчено!»

Он медленно поднялся из-за стола и, проворчав: «Прости, мне надо идти!» – направился к двери.

– Тебя что-то расстроило? – растерянно спросил Эндрю.

– Нет. Увидимся за ужином!

Роберт поднялся к себе в комнату, захлопнул дверь и бросился на кровать.

«Дыши спокойно! – приказал он себе. – И возьми себя в руки!»

Пролежав с час, Роберт поднялся и принялся ходить по комнате из угла в угол. Ему сразу стало легче, и он, подойдя к окну, посмотрел во двор…

День клонился к вечеру. Бросив взгляд на ворота конюшни, Роберт вспомнил, что так и не полил сложенные там саженцы. Но выйти сейчас из комнаты неминуемо означало бы встретиться со слугами или с кем-нибудь из членов его семейства. Начнутся разговоры, игра в политес и…

«Прекрати!» – снова приказал он себе.

Это выглядело просто смешным. Единственное, что сейчас ему было нужно, так это полведра воды, чтобы полить несколько саженцев.

Взяв себя в руки, Роберт подошел к туалетной комнате, достал ведро и налил в него воды.

«Теперь надо открыть дверь, спуститься в холл, выйти на улицу, а затем перенести саженцы в сад, где уже дожидается готовая клумба. Дальше останется только посадить их и полить из ведра. Вот и все!»

Роберт вышел в коридор и сразу почувствовал себя гораздо лучше. Обойдя вокруг дома, он вошел в сад и наклонился над клумбой.

– Роберт! – раздался у него над самым ухом мужской голос.

От неожиданности он вздрогнул… и тут же увидел стоявшего рядом Тристана.

– Ты намерен с нами поужинать? – спросил тот.

– Да. А ты видел Эндрю?

– Видел. Он уже успел доложить всем, что по росту в семействе Карроуэй самый маленький – Эдвард. Он даже меньше Шоу.

– Не думаю, чтобы Шоу был очень рад это слышать! – рассмеялся Роберт.

– А еще он доложил, что застал тебя в моем кабинете.

– Это правда. Я заходил туда, чтобы просмотреть приглашения, которые ты получил на ближайшие дни.

– Он об этом тоже сказал. Кстати, все наше семейство приглашено на бал к Монтроузам.

– Когда?

– Завтра вечером. Ты пойдешь с нами?

– А Эдвард?

– И Эдвард, но он несколько задержится – мистер Трост просит его прежде решить кое-какие математические задачи, которые он ему задал. Так ты пойдешь?

– Все идут?

– Все.

– Люсинда?

– Тоже.

– Ну тогда и я!..

Глава 9

Мужчина, желающий выглядеть совершенным, должен всегда сохранять спокойствие и хладнокровие. И ни в коем случае не проявлять страсть и желание, каким бы непреодолимым оно ни было.

Виктор Франкенштейн

(М. Шелли «Франкенштейн»)

Изящным движением руки Люсинда отложила в сторону перо и подула на только что исписанную страницу, чтобы высушить чернила. Тем временем лорд Джеффри и генерал Баррет потягивали коньяк, попутно рассуждая о достоинствах и недостатках британских офицеров, вместе с которыми обоим довелось служить.

– Майор Скоггинз? – насмешливо улыбнувшись, переспросил генерал. – Не тот ли, которого каждое утро надо было накрепко привязывать к седлу?

– Именно! – кивнул Джеффри. – Правда, я никогда не был уверен, зачем это делалось – из-за его неумения ездить верхом либо из-за пристрастия к спиртному?

Генерал бросил взгляд на небольшие часы, стоявшие на столе, и всполошился:

– Черт побери, как поздно! Вы останетесь на ужин, Джеффри?

– Очень хотел бы, но, к сожалению, я еще раньше назначил важную встречу на вечер.

Генерал Баррет встал и пожал Джеффри руку:

– Еще раз благодарю вас за помощь!

– Не стоит благодарности, Огастус! Любая возможность похвастаться героическими подвигами во время войны доставляет мне огромное удовольствие, тем более в присутствии такой очаровательной слушательницы! Так что скорее это я должен благодарить вас.

Он нежно улыбнулся Люсинде.

– Мне тоже очень приятны наши встречи, милорд… – ответила Люсинда, скромно потупив взгляд.

– Пожалуйста, называйте меня просто Джеффри!

Молодой человек знаком предложил Люсинде пройти к лестнице и спуститься в холл. Ему все утро хотелось поговорить с ней. Именно для того, чтобы привлечь внимание Люсинды, он дважды вставал из-за стола, подходил к ней и смотрел через плечо в ее раскрытый блокнот, делая вид, что хочет проверить точность записей.

– Еще раз позвольте поблагодарить вас за помощь отцу, – сказала Люсинда. – Должна признаться, что еще никогда генерал не трудился с подобным энтузиазмом над своими воспоминаниями!

– Всегда готов помочь чем смогу. – Лорд слегка поклонился и поднес руку Люсинды к своим губам. – Смею ли я надеяться как-нибудь увидеть вас не только с пером в руках? Мне кажется, вы должны любить верховые прогулки…

– Это верно, верховая езда действительно моя страсть!

– Тогда не согласились бы вы, скажем, завтра утром прокатиться со мной верхом по Гайд-парку?

Люсинда смутилась:

– У меня завтра ленч в полдень… Но все же…

– Но все же – завтра в десять часов утра. Идет?

– Идет!

– Итак, до завтра.

– До завтра, Джеффри!

Люсинда вышла вместе с ним на парадное крыльцо. Джеффри сел на лошадь, и она еще некоторое время смотрела ему вслед, после чего направилась в кабинет отца.

Генерал все еще сидел за столом и перечитывал свои записки.

– Я кое-что обдумывал, – сказал Баррет, не поднимая головы.

– Что именно?

– Не будет ли навязчивым с моей стороны просить лорда Джеффри критически просмотреть все мои журналы и высказать свое мнение? Он способен несколько по-новому взглянуть на кое-какие моменты в моих воспоминаниях.

Люсинда присела за стол напротив отца:

– Джеффри пригласил меня завтра утром на верховую прогулку по Гайд-парку.

– И ты согласилась?

– Да, папа. Так что если ты планировал завтра продолжить работать над своими записками, то лучше отложи на какое-то время это занятие.

Глаза Баррета на мгновение сделались строгими и колючими, но тут же снова потеплели.

– Похоже, ты обвиняешь меня в том, что я поддерживаю дружбу с лордом Джеффри только для того, чтобы поощрять его ухаживания за тобой?

– Ты великолепный стратег, мой дорогой! – с лукавой ноткой в голосе ответила Люсинда.

– Но ведь именно ты предложила мне обратиться к нему за советом! – рассмеялся генерал.

– Да, это так!

– И я понял, что он действительно очень полезен мне. Его воспоминания подтверждают мои мысли, отраженные в записях.

– Ну так и используй его по мере возможности, дорогой генерал!

– Спасибо за разрешение! Кстати, ведь ты с такой же готовностью принимала приглашения совершать верховые прогулки и от Роберта Карроуэя.

Люсинда утвердительно кивнула, невольно вспомнив недавний легкий поцелуй Роберта, и тут же с некоторым ехидством заметила:

– Однако ты почему-то не стал привлекать его к редактированию своих записей, хотя Карроуэй тоже участвовал в войне. Надеюсь, ты не будешь этого делать впредь, даже если вдруг решишь поощрять и его ухаживания за мной?

– Не буду! Я понимаю, что ты выросла среди офицеров и наслушалась их хвастливых рассказов. Но, ради Бога, поверь мне: не стоит останавливать свой жизненный выбор на ком-либо похожем на Роберта Карроуэя – это явно не то, что тебе нужно.

– Я просто каталась вместе с ним, папа! Тем более что Роберт – брат мужа моей любимой подруги. Кроме того, по каким-то причинам он очень неохотно с кем-либо разговаривает, мне же порой удается его немного расшевелить. Кстати, он отнюдь не развлекает меня рассказами о своих военных подвигах, и я вовсе не думаю о чем-то серьезном в отношении этого молодого человека!

Генерал тяжело вздохнул и поднялся из-за стола:

– Что ж, тогда продолжай свой спектакль милосердия, который ты, похоже, затеяла только для того, чтобы определиться в своей жизни.

– О да, именно из-за этого!

Генерал вышел, но Люсинда еще долго сидела в кресле для гостей. Поцелуй, который лорд Джеффри запечатлел на ее ладони, несомненно, означал начало флирта и, несмотря на свою фривольность, заслуживал серьезных размышлений. Роберту же Карроуэю Люсинда отводила несколько другую роль… а возможно, и вовсе никакую.

Но все же она машинально провела пальцем по губам, казалось, еще сохранившим тепло его неожиданного поцелуя. Она не собиралась дальше продолжать эту игру, дабы совсем не запутаться. Люсинда не могла даже вообразить молодого Карроуэя, этого раненого, покалеченного солдата, в роли своего жениха, а тем более супруга, хотя видеть Роберта и разговаривать с ним ей было приятно. К тому же генерал Баррет никогда не признал бы его своим будущим родственником, даже развитие чисто дружеских отношений с Робертом в немалой степени осложнило бы ситуацию в семье. Она же представляла себе своего будущего мужа приятным, внимательным джентльменом, лишенным каких-либо комплексов, помогающим ей заботиться о престарелом отце – одним словом, ей нужна была спокойная, добрая семейная жизнь!

«Черт!» – подумала Люсинда. Ведь если ей действительно нужна спокойная жизнь, то в первую очередь надо было бы не вспоминать более никогда о поцелуе Роберта…

Наводя кое-какой порядок в комнате, Роберт наткнулся на три музыкальные шкатулки. Взяв их, он вышел в коридор и направился в буфетную, где по утрам обычно завтракала вся семья.

– С добрым утром! – приветствовала его Джорджиана, поднимая голову от тарелки.

– С добрым утром! – ответил Роберт.

Он рад был видеть Джорджиану и даже в последние дни искал встречи с ней. Но кроме нее в буфетной сидел еще и Тристан. Гм-м… Роберт, возможно, и не отказался бы от помощи, но только не от этого своего братца.

– Что ты там принес? – спросил его Тристан.

– Так, ничего! – буркнул Роберт. – Вы уже заканчиваете завтрак?

Тристан резким движением отодвинул от себя тарелку:

– Закончили. Тебе что-то надо?

– Мне надо, чтобы ты вышел.

– Вышел?

– Да.

– Ладно уж, выйди на минутку. – Виконтесса похлопала его по руке.

Тристан побледнел и медленно поднялся из-за стола.

– Значит, вот как? – произнес он мрачно. – Полная и бесцеремонная отставка?!

– До свидания! – Джорджиана натянуто рассмеялась.

Тристан обернулся к слугам, стоявшим подле окна, и процедил сквозь зубы:

– Чего вы тут стоите? Если мне предлагается уйти, то вам и подавно!

Слуги, поклонившись, вышли, пропустив перед собой хозяина.

– Итак, что я могу для вас сделать? – спросила Джорджиана Роберта, когда дверь за Тристаном закрылась.

Роберт тяжело вздохнул и поставил на стол музыкальные шкатулки.

– Я хотел бы убедиться, могу ли танцевать не как увалень. Вот здесь, в этих шкатулках, записаны вальс и два народных танца. – Он открыл все три коробки.

– Мне кажется, лучше нам перейти в утреннюю гостиную, – предложила Джорджиана. – Остальные члены семьи еще не завтракали, а потому скоро появятся здесь. Я не хочу, чтобы они нам мешали или, Боже упаси, делали какие-либо замечания!

Они вышли в холл, чуть не наткнувшись на задержавшегося там Тристана, и тут же перед ними возник Эдвард.

– Куда это вы идете? – подозрительно спросил он.

– Вымыть руки, – ответила Джорджиана. – А ты отправляйся завтракать!

Они быстро прошли в утреннюю гостиную, которая, по счастью, оказалась незанятой. Джорджиана плотно закрыла дверь и заперла ее изнутри, Роберт разместил шкатулки на подоконнике и открыл их.

– Должен признаться, – обратился он к Джорджиане, – что я толком не знаю, смогу ли…

– Никаких отговорок! Начнем с вальса. – Включив первую шкатулку, Джорджиана стала в нужную позицию и выжидающе посмотрела на партнера.

Набрав в грудь побольше воздуха, Роберт взял правой рукой ладонь Джорджианы, а левой обнял ее, в то время как она, ободряюще улыбнувшись Роберту, положила свободную ладонь на его плечо.

Джорджиана почувствовала тепло тела Роберта, и это ощущение наполнило ее радостью уверенной в себе женщины. Он же невольно испытал дрожь в коленях и, задыхаясь, попытался отстраниться от нее.

Джорджиана с удивлением посмотрела на своего незадачливого партнера:

– Что случилось, Роберт?

– Извините! – проговорил он дрожащим голосом, пятясь к двери. – Но я, кажется, совершил ошибку!

– Вовсе нет! – рассмеялась Джорджиана. – Вы поступили совершенно правильно. Если вы еще раз захотите попрактиковаться в танцах, дайте мне знать, и мы встретимся в этом зале.

В свою спальню Роберт вернулся в состоянии, близком к обморочному. Захлопнув дверь, он некоторое время неподвижно стоял посреди комнаты, а затем начал бегать из угла в угол, нервно сжимая и разжимая пальцы рук.

«Успокойся! Успокойся же!» – твердил он себе, пытаясь отогнать какой-то образ.

Но это не был образ женщины, с которой он только что делал попытку потанцевать. В мыслях перед ним стояла Люсинда…

– Что, черт побери, ты с ним сделала? – в волнении воскликнул Тристан, суетясь перед закрытой дверью спальни Роберта.

– Честное слово – ничего! – недоуменно пожала плечами Джорджиана. – Он пытался танцевать, но это для него пока непосильно, вот и все.

– Но…

– Ради Бога, говори потише, Тристан! Роберт не должен слышать, что мы его обсуждаем.

– Но он сейчас явно начинает себя лучше чувствовать!

– Думаю, да. Ему лучше, хотя всего лишь пару недель назад у него был сильнейший приступ.

Их голоса донеслись до ушей Роберта. Он осторожно подошел к двери и прислушался, при этом стараясь унять не прекращавшуюся со времени урока танцев дрожь в теле.

«Думай о чем-нибудь еще!» – уговаривал он себя.

Раньше подобное самовнушение обычно срабатывало и его меньше тревожила незажившая рана, полученная во время бегства с поля Ватерлоо. Но когда в его памяти вставали семь месяцев, проведенные в тюремной камере, отчаяние и душевная боль не оставляли Роберта ни на час.

Однако ничего этого он не мог никому рассказать, так как встретил бы в ответ не только полное непонимание, но и открытое презрение.

Роберт приоткрыл дверь и грубо крикнул:

– Идите отсю…

Ворвавшийся в комнату порыв холодного ветра отвлек его внимание и не дал докончить резкую фразу. В тот же момент чья-то рука плеснула прямо ему в лицо несколько пригоршней ледяной воды из ведра. Роберт едва успел вырвать ведро из рук обидчика, оттолкнуть его к противоположной стене коридора и захлопнуть дверь.

– Помилуй, Роберт, это же я – Тристан! – донесся обиженный голос из-за двери.

– Я знаю, что это ты! Черт бы тебя побрал, Тристан! Никогда впредь этого не делай!

– Я его предупредила против подобных выпадов, – услышал Роберт голос Джорджианы, – но ведь тебе известно его упрямство. Он, видишь ли, решил пошутить! Не важно, что не всем это может понравиться. Но позволь по крайней мере помочь тебе переодеться – ты же промок насквозь.

– Ничего, я сам сумею управиться.

Однако холодный душ из ведра немного освежил Роберта и заставил на какое-то время позабыть неудачу на уроке танцев. Правда, его сердце продолжало учащенно биться, а дыхание оставалось прерывистым, но танцы здесь были уже ни при чем. Снова в памяти возник полный неземного очарования образ Люсинды…

– Мне все-таки надо переодеться, – пробурчал Роберт.

– Я думаю, что благоразумнее всего было бы ретироваться. – Люсинда усмехнулась. – Да, именно так.

– Возможно, я ошибался! – Лорд Джеффри удивленно выгнул бровь.

– Сотня французских кавалеристов разбила свой лагерь в каких-то двадцати метрах от того места, где вы устроили свой ленч, – хмыкнула Люсинда. – Откровенно говоря, у меня нет сомнений, что в такой ситуации отступление было единственной возможной альтернативой!

Прогулка привела обоих в восточный конец Гайд-парка. Люсинда откровенно наслаждалась этим прекрасным утром, хотя необходимость постоянно поддерживать разговор с Джеффри несколько раздражала ее. В обществе Роберта Карроуэя она говорила только тогда, когда ей этого хотелось, Джеффри же был весел, как всегда, очарователен, неотразим и… не в меру разговорчив.

– Вы будете на балу у Монтроузов сегодня вечером? – небрежно спросил он.

– Скорее да, чем нет.

– Тогда запишите за мной вальс в вашей карточке танцев.

– Непременно.

– А еще кадриль…

В том, что за вечер она будет вынуждена дважды танцевать с одним и тем же кавалером, нет ничего необычного, но многие ретрограды, несомненно, усмотрят в этом вызов обществу. Все же Люсинда утвердительно кивнула:

– Хорошо. Согласна танцевать с вами и кадриль.

– А также один из народных танцев! – не унимался Джеффри.

– Как бы вам не навлечь на себя всеобщее негодование! – Люсинда нахмурила брови, не на шутку испугавшись за собственную репутацию в обществе.

Если она согласится, то ей придется танцевать уже трижды за вечер с одним и тем же кавалером, что будет воспринято уже не только как вызов обществу, но и как откровенный скандал!..

Джеффри посмотрел на нее и улыбнулся:

– Кажется, я немного переборщил в своих просьбах, извините, прошу вас!

– О, да ради Бога! Вы ведь только хотели польстить мне, зная, что получите отказ.

– По меньшей мере признайтесь, что хоть в этом я преуспел! – Джеффри рассмеялся.

– Преуспели, но при этом задержали меня, и я теперь могу опоздать к обеду.

Джеффри достал карманные часы, посмотрел на них и, нахмурившись, подозвал конюха.

– Может быть, послать этого малого вперед, чтобы он предупредил домашних о вашем опоздании?

– Спасибо, не стоит!

– А что, если я сам провожу вас домой?

– Думаю, это вы просто обязаны сделать! – рассмеялась Люсинда.

У двери дома Джеффри настоял, чтобы Люсинда позволила ему помочь ей спешиться.

– Благодарю вас, – сказала она. – Это была прекрасная прогулка, Джеффри!

– Позвольте выразить надежду, что она станет лишь первой в числе многих подобных в обозримом будущем!

Люсинда только улыбнулась в ответ. Меньше всего сейчас ей хотелось бы поддаться на удочку льстивого красноречия Джеффри, хотя сама манера его речи не могла ей не понравиться. Слушать Джеффри было приятно, но все же отнюдь не это стало причиной ее выбора.

– Увидимся вечером, – улыбнулась она.

– Итак – до встречи!

Вернувшись домой, Люсинда обнаружила, что все остальные участники обеда уже собрались за столом и ждут только ее.

– Кажется, я немного опоздала? – виновато спросила она.

– Нет, что ты, – поспешила успокоить ее Эвелин. – Просто мы собрались чуть раньше.

– Я успею переодеться?

– Вряд ли стоит это делать, не то без тебя мы успеем вдоволь посплетничать на твой счет!

Все же Люсинда бросилась наверх, в спальню, переодеваться, но не успела она снять шляпу, как раздался стук в дверь.

– Войдите!

Дверь отворилась, и на пороге возникла Джорджиана:

– Извини, я хотела бы поговорить с тобой, пока нас никто не слышит…

Люсинда сразу же поняла, что речь пойдет о Роберте.

– Догадываюсь, что тебя интересует, и мне нравится Роберт, – решительно ответила она. – Но только как друг, и не более того! Я ведь мечтаю о муже, который сделал бы мою достаточно тяжелую жизнь более легкой. Возможно, это звучит эгоистично…

Джорджиана покачала головой:

– Эгоизм здесь ни при чем – просто ты практически смотришь на семейную жизнь. Я не хочу подталкивать тебя к каким-то матримониальным шагам, но не забывай: Роберт долгое время страдал. Не исключено, что ты нужна ему только как человек, с которым можно откровенно поговорить.

– Но я постоянно спорю с ним! Скорее, не могу с ним не спорить. И при этом не понимаю, почему я значительно чаще виделась с ним в последние десять дней, чем за все предыдущие три года.

– Возможно, Роберт просто очень хочет вернуться обратно в общество, которое его по каким-то причинам в свое время отвергло. Честно говоря, я очень мало знаю о том, что тогда произошло, но… – Джорджиана не договорила и, помолчав несколько мгновений, добавила с горечью: – Наверное, у него случилось что-то ужасное, Люси, и, если ты можешь хоть как-то помочь ему, я буду тебе несказанно благодарна.

Люсинда со страхом подумала о том, через какие ужасные испытания, возможно, пришлось пройти Роберту. Если бы она решилась прямо спросить его об этом, то, возможно, все бы изменилось и на душе у него стало бы легче…

– Хорошо! Я постараюсь сделать все возможное, чтобы как-то помочь ему!

Эндрю проходил мимо библиотеки, когда Роберт приоткрыл дверь и, схватив за руку, втащил его внутрь.

– Какого черта?! – набросился на него Эндрю, но Роберт не дал ему говорить.

– Мне нужна твоя помощь, – быстро произнес он, опасаясь, что в следующее мгновение передумает, – но если ты кому-нибудь расскажешь, то я…

– Никому ни слова! – Эндрю с трудом удалось сохранить равновесие и не упасть.

Внезапно Роберт полуобнял его за талию.

– Что ты собираешься со мной делать? – взмолился Эндрю, стараясь вырваться.

– Танцевать, разумеется! – ответил Роберт, пытаясь вальсировать.

– Но зачем же при этом наступать на ноги?

– Извини! – Роберт закрыл глаза, стараясь вызвать в своем воображении музыку танца и вспомнить движения. – Не пытайся меня вести! – буркнул он.

– Ладно, не буду! – неохотно подчинился Эндрю.

Хотя Роберт, очевидно, не мог считать своего младшего брата партнершей, все же Эндрю вполне прилично исполнял эту роль, а потому лорд Карроуэй почувствовал некоторое облегчение. С его плеч как будто свалился тяжелый груз, а ноги стали более послушно делать нужные па. Раненое колено хотя и продолжало болеть, но уже не столь нестерпимо, и хотя боль во всем теле оставалась, Роберт чувствовал, что вполне может ее скрыть.

– Послушай, возможно, все это кажется глупым?..

– Вовсе нет! Видимо, тебе нужно самоутверждение, и я это отлично понимаю. Кстати, ты очень даже неплохо танцуешь…

– Спасибо за комплимент!

– Но надеюсь, вечером ты не заставишь меня переодеться в женское платье, чтобы изображать твою партнершу? Право, ты танцуешь вполне прилично, и любая девушка согласится с тобой пройтись в туре вальса.

– Успокойся, я не намерен заставлять тебя делать глупости. Ну а пока – спасибо!

Закрыв дверь за братом, Роберт уже в одиночку повторил несколько па кадрили. Вышло неплохо, хотя и грубовато. Все же Роберт не мог не почувствовать удовлетворения от своих успехов, хотя и довольно скромных. Однако это приятное ощущение продолжалось не более полминуты, ибо он тут же понял, что не может пригласить на вальс Люсинду, пройтись с ней пару туров и сразу же после этого исчезнуть. Чтобы утвердить себя в ее глазах, заставить поверить, что он готов остаться с ней надолго и помогать в подготовке дальнейших уроков, Роберту необходимо было провести там весь вечер и потанцевать с другими дамами.

Увы, он не сможет этого сделать, тем более что любая партнерша непременно будет ждать от него не только отменной работы ногами, но и утонченных светских разговоров, которые всегда являются неотъемлемой частью любого танца. Но это было ему совершенно не под силу, хотя танцы и предоставляли прекрасную возможность постоянно находиться в поле зрения Джеффри, который невольно ощутил бы в нем своего неожиданного соперника.

Соперник… Он соперник… Это казалось просто невероятным! Люсинда Баррет… Она ему нравилась, он наслаждался ее обществом, и, в чем пока еще с трудом признавался самому себе, именно последняя причина заставляла Роберта держаться как можно дальше от Люсинды.

Она считает его всего лишь другом; видимо, в дружеских отношениях им и надлежит оставаться, даже если это убьет его… Впрочем, в последнем не было бы ничего ужасного – ведь уже сколько лет его все считали мертвым!