Текст книги "Хэдли и Грейс"

Когда социальные службы узнали, что происходит, они поместили ребенка в детский дом, но такие места не слишком подходят для таких милых, приятных девушек, как Херрик, так что неудивительно, что она удрала оттуда на следующий день после приезда.

Через несколько месяцев ее арестовали в Саванне во время облавы на бездомных. Ее посадили в колонию для несовершеннолетних, и, насколько Марк смог узнать из записей, социальные службы пытались вызволить ее оттуда, но Херрик захотела остаться. Когда ей сказали, что она не может этого сделать, она начала совершать небольшие проступки, чтобы продлить срок пребывания в колонии: воровала вещи из магазина, нацарапала свое имя на двери надзирателя. Наверное, она полагала, что там безопаснее, чем в еще одном детском доме или на улице, и, возможно, она была права. Когда ей исполнилось шестнадцать, она сдала экзамен ООР[4]4
  ООР – «общеобразовательное развитие», экзамен, состоящий из группы тестов по четырём предметам для проверки академических навыков на уровне средней школы США или Канады.


[Закрыть], а затем в течение следующих двух лет посещала профессиональные курсы и онлайн-курсы, получив степень младшего специалиста по бухгалтерскому учету.

Он рассматривал ее фотографии, сделанные в разные годы. Веснушчатая девочка-подросток с милым лицом и дерзким блеском в глазах превратилась в потрясающую молодую женщину с бесстрастным выражением лица, которая вызывающе смотрела в объектив фотокамеры на фото, сделанном через три месяца после того, как она вышла из тюрьмы. Она была арестована за преступление, за которое ее никогда не должны были арестовывать: за попытку помочь другой бездомной девушке, которая, совершенно не по вине Херрик, умерла.

Он подумал о Шелли. Подумал о Бене. Подумал о своих маме и папе и о доме, в котором он вырос с братом. Должно быть, очень одиноко стать сиротой в четырнадцать лет, потерять семью до того, как успеешь создать новую, чтобы заменить ее.

Херрик провела шесть месяцев за решеткой, прежде чем милосердный судья заменил ее приговор на условный срок. Потом она переехала в Калифорнию, и с тех пор у нее было все хорошо. Муж, ребенок, работа – американская мечта. Но муж все испортил. Он проиграл их деньги на квартиру, а Херрик забрала ребенка, ободрала до нитки своего босса и пустилась в бега. С Торелли?

Вот она, та часть, о которую он спотыкался каждый раз, та часть, которая не имела смысла. По общему мнению, Херрик – одинокий волк. Все в ее послужном списке указывало на ее полную независимость. Ее куратор в колонии для несовершеннолетних неоднократно писал, что самым большим препятствием для Херрик были ее проблемы с доверием. Она не любила просить о помощи или полагаться на других.

Марк переключился обратно на файл Торелли. По сравнению с биографией Херрик, ее история удивительно короткая. Ей 38 лет, она родилась и выросла в Лос-Анджелесе. Мать Скиппера, Ванесса Валла, приходилась ей сестрой, сводной сестрой, которая появилась во втором браке ее отца.

Ее мать умерла, когда Торелли училась в колледже. Ее отец умер десять лет назад. Единственный изъян в ее безупречной биографии – штраф за нарушение правил дорожного движения, который она получила дюжину лет назад за то, что проехала мимо знака «стоп».

Торелли не преступница, а значит, ключ ко всему – Херрик. Вопрос в том, знала ли Херрик, что деньги грязные, и знала ли она, что за ними следят федералы. Вмешательство в федеральное расследование и фальсификация улик – это федеральные правонарушения, и, учитывая ее предыдущий послужной список, ее могут засадить на очень долгое время.

Это странно. Херрик не дура, и она живет по закону уже более семи лет. Трудно представить, что она поставит под угрозу построенную ею жизнь.

Он подумал о ребенке и о том, что бы он сделал, чтобы защитить своих собственных детей, как далеко он мог бы зайти, чтобы обеспечить их, если бы ситуация приняла серьезный оборот. Она, должно быть, не понимала, что за ней следят федералы, считала, что она всего лишь украла у своего босса грязные деньги, о пропаже которых он не сможет сообщить – идеальное преступление, пока он ее не нашел.

Так зачем вовлекать его жену? Может быть, Херрик не знала, где сейф, или у нее не было кода от него?

Марк закрыл окно и начал сначала, заново открывая их дело. Две мамы. Трое детей. Какая связь? Чего здесь не хватает?

По словам медсестры в отделении неотложной помощи, Торелли собиралась отвезти Скиппера к своей сестре, которая вышла замуж. История сходилась с той, что он уже знал. Начальная школа подтвердила, что Торелли забрала мальчика из школы, потому что он возвращался в Уичито, чтобы жить со своей мамой, а поиск по данным кредитной карты показал, что гостиничные номера были забронированы в отелях Hiltons в Викторвилле, Лейк-Хавасу и Альбукерке – все три города находились на пути в Уичито.

Марк просмотрел записи, которые у него были о сестре Торелли. Ванесса Валла, двадцать шесть лет, живет в Уичито, штат Канзас, профессия – официантка.

Итак, Торелли взяла своего племянника и дочь под предлогом того, что она отвезет мальчика и вернется через девять дней, но вместо этого она обокрала мужа на пару с его помощницей, и они вдвоем отправились в путь. Они поехали в Барстоу, что было логично, но затем исчезли, так и не появившись на шоссе 40, которое, по сути, было единственной дорогой в Канзас. Так куда они делись?

Он отвел взгляд от экрана, вытянул руки над головой и потянул шею.

Сестра. Что-то беспоколило его. Он нажал на досье сестры. Она была обычная до скуки. Если не считать того, что Ванесса забеременела, когда ей было семнадцать, ее жизнь была ничем не примечательна.

Он просмотрел маршрут ее медового месяца. Она и ее муж проводят три недели в Белизе. В среду они полетят домой.

Улыбка расползлась по его лицу, и если бы он был более эмоциональным, то сейчас бы размахивал в воздухе кулаками. Вместо этого он незаметно похлопал себя по спине и приблизил светящиеся буквы, которых раньше не замечал.

Омаха.

Нить, которую он упускал. Натянутая ткань и, возможно, ключ к разгадке всей чертовой тайны.

Ее сестра живет в Уичито, и именно туда они с мужем улетели в свой медовый месяц, но во вторник они вернутся в Омаху, в город, где живет ее муж.

Торелли повела их по ложному следу, заставив поверить, что она едет в Уичито, хотя все это время ее план состоял в том, чтобы отправиться в Омаху.

Так кого она пытается обмануть? Мужа? ФБР? И при чем тут Херрик?

Он открыл Google Maps, ввел новый пункт назначения и снова набрал номер.

– Фитц, ты нужен мне в офисе. Снимай контрольный пункт на шоссе и посади меня на ближайший рейс до Лас-Вегаса.

23

ХЭДЛИ

Лодыжка Хэдли измучила ее, она скучала и раздражалась – дорога была утомительная, мучительная, полная беспокойства и боли.

Они ехали уже три часа, а Грейс не произнесла ни слова, только спросила Хэдли, где она хочет перекусить – в «Макдоналдсе» или в «Джек ин бокс», на что Хэдли ответила: «Ни там, ни там». Грейс закатила глаза и выбрала «Макдоналдс», а затем продолжила загружать в себя тысячи калорий за считаные минуты, пока Хэдли ковыряла незаправленный увядший салат и проклинала широкозадые гены своей матери.

Тишина оглушала. Они находились в небольшом замкнутом пространстве, и самаая малость, которая требовалось от Грейс, – это беседа, чтобы скоротать время. Но каждый раз, когда Хэдли заводила разговор, Грейс отвечала односложно и взглядом давала понять, что не заинтересована в болтовне.

Она, наверное, расстроена тем, что замешана во всем этом, и Хэдли тоже это не нравилось, но что она должна была делать? ФБР преследовало ее. Откуда ей было знать, что федералы последуют за ними в Барстоу? Она полагала, что как только они уедут из округа Ориндж, все наладится.

Хэдли оглянулась на Мэтти и Скиппера. Скиппер смотрел в окно. Глаза Мэтти были закрыты, но она открыла их, почувствовав, что мать смотрит на нее. Хэдли ободряюще улыбнулась ей, и Мэтти слабо улыбнулась в ответ. Затем Грейс удивила ее, сказав:

– А круто ты уговорила эту даму дать нам свою машину. Не думала, что это сработает.

– А ты не верила? – спросила Хэдли, чувствуя, как ее грудь наполняется странным ощущением, и ей потребовалась секунда, чтобы распознать, что это такое. Давно же она ничем не гордилась.

Грейс вмешалась:

– Откуда ты знала, что нужно подождать кого-то постарше?

Хэдли испытала еще больше гордости. Грейс, похоже, не так легко впечатлить.

– Не знаю. Мне всегда нравились старики. Они меньше волнуются о вещах, поэтому я решила, что так больше шансов.

Грейс одобрительно кивнула, и легкая улыбка тронула ее губы.

– Думаю, ты права. Моя бабушка была бы счастлива, если бы ей дали десять штук за ее машину. Она бы рассказывала об этом годами.

– Вы были близки с бабушкой? – спросила Хэдли.

– Мы остановимся в Бейкере, – коротко ответила Грейс, и улыбка сползла с ее лица, а губы сжались в тонкую линию. – Меньше шансов, что нас заметят там, чем в Лас-Вегасе.

Хэдли попыталась не обидеться на резкость.

– Обязательно позвони папе, – проинструктировала ее Мэтти. Хэдли оглянулась на нее.

– Он заподозрит что-нибудь, если ты ему не позвонишь.

Хэдли кивнула и повернулась обратно, обеспокоенная тем, что Мэтти думает о Фрэнке. Волнение Мэтти обосновано, но Фрэнк – ее отец, и Хэдли не могла не задуматься о том, какой ущерб может нанести ей ее заговор против него.

– Мне остановиться? – спросила Грейс.

– Нет. Я уже звонила ему сегодня утром из отеля и позвоню, когда мы остановимся на ужин. Он знает, что я выключаю телефон, когда еду.

– Что ты скажешь ему о своем телефоне?

– Скажу, что уронила его в унитаз. Такое уже бывало.

– Можешь взять мой предоплаченный телефон, – предложила Грейс, – чтобы он не мог отследить код города.

– Твой предоплаченный телефон?

– Я купила один, когда мы были в Walmart.

– О, – отозвалась Хэдли, и ее сердце замерло от осознания того, что ей самой следовало подумать об этом. Она понимала, что, если бы не Грейс, она совершила бы катастрофическую ошибку, позвонив Фрэнку и не подумав о коде города.

– Спасибо, – поблагодарила она, но это «спасибо» значило гораздо большее.

Грейс коротко кивнула, но Хэдли заметила, как дернулся ее подбородок и как она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Итак, откуда ты родом? – начала Хэдли. – Есть ощущение, что с юга.

Грейс глубоко вздохнула.

– Послушай, мы вместе, потому что я пообещала помочь вам, и я помогу, но мы не друзья. Вся эта ситуация не делает нас друзьями.

Хэдли попыталась не обидеться, но это было трудно. Она всегда ненавидела, когда люди ее недолюбливали, а еще ей нравилась Грейс. Прошлой ночью, когда они считали деньги, она действительно подумала, что они вроде как друзья или, по крайней мере, в хороших отношениях.

Она повернулась к окну и уставилась на тот же блеклый пейзаж, по которому они ехали уже несколько часов: бежевого цвета пустыня, бежевого цвета кустарник, бежевого цвета холмы вдалеке.

– Можешь перестать это делать?

Хэдли посмотрела на Грейс, потом перевела взгляд на свою ногу, покачивающуюся вверх-вниз в такт ее руке, которая нетерпеливо постукивала по бедру.

Она заставила свою ногу замереть и скользнула рукой под бедро, чтобы остановить его дергание, решив, что все-таки хорошо, что они с Грейс не друзья, потому что, если бы они были друзьями, Хэдли сказала бы что-то очень неприятное в данный момент.

Она с раздражением повернулась к окну, быстро выпрямившись. Нельзя винить Грейс за ее злость, особенно после того, что случилось в Барстоу. Полиция прибыла через несколько минут после того, как они оставили машину Нэнси у «Макдоналдса». Они заметили полицейские машины с противоположной стороны улицы, их были десятки, все с включенными фарами. Тогда она подумала, что Грейс, скорее всего, бросит их прямо здесь, но она этого не сделала. Вместо этого она прорычала: «Садитесь», и все втиснулись в фургон, который Грейс купила на Craigslist, когда они еще находились в округе Ориндж.

Когда Грейс настояла на остановке у «Walmar», чтобы она купила машину онлайн, Хэдли подумала, что она поступает нелепо. Хэдли со своей стороны предложила всем пойти в автосалон, когда они доберутся до Барстоу, и выбрать любую машину.

Но, оказывается, Грейс была гениальна в своей осторожности. Она перевела деньги продавцу из магазина и велела ему оставить фургон в мотеле напротив «Макдоналдса», спрятав ключ за бампером. Как будто она подозревала, что то, что случилось в Барстоу, может произойти опять, и Хэдли снова не могла не отметить, как она хороша в этом.

– Прекрати.

Хэдли повернула голову, перевела взгляд на свою ногу и поняла, что она снова начала дергаться. Она подогнула ее под себя, чтобы унять дрожь.

С тех пор как полиция нашла машину Нэнси, не произошло ничего плохого, и ей хотелось, чтобы Грейс просто расслабилась. Они в безопасности. У них получилось.

Она почувствовала, как ее нога снова пытается дернуться.

24

ГРЕЙС

Грейс подъехала к мотелю Wills Fargo в Бейкере и заглушила двигатель. Она оставила спутников в машине и испытала большое облегчение, когда парень за стойкой без вопросов принял ее наличные за два номера.

Она вернулась к фургону и припарковала его в незаметном месте. Затем все они направились к забегаловкам, которые заметили по пути. Выбор ограниченный – Dairy Queen, Pizza Hut или Denny’s. Они остановили выбор на Denny’s, потому что он был ближе всего.

Они подождали у входа хозяйку, которая на поверку оказалась еще и официанткой, и менеджером. Надпись на кассе гласила: ЧЕКИ НЕ ПРИНИМАЕМ. Грейс заметила, как Мэтти смотрит на нее, нахмурив брови, и подумала, что же она такого нашла в ней интересного.

– Сюда, – пригласила их хозяйка, по совместительству официантка и менеджер.

Миссис Торелли шла впереди с мальчиком, а Грейс следовала за ней, крепко прижимая Майлза к себе и вдыхая его запах. Все это время он вел себя потрясающе. Четыре часа в машине и ни звука. Чувство благодарности накрыло ее. Вряд ли она смогла бы выдержать еще один стресс.

Она поняла, что совершила ужасную ошибку. Чем бы ни занимался Фрэнк, это явно было что-то более серьезное, нежели уклонение от налогов. Ее сердце не переставало колотиться с тех пор, как они покинули Барстоу. Батальон полицейских машин въехал в «Макдоналдс» сразу после того, как они оставили там машину старушки. Никто не посылает такое усиление на махинации с налогами.

Ей следовало бросить миссис Торелли в больнице или даже в Барстоу, прыгнуть в фургон с Майлзом и уехать. Что бы это ни было, она не хотела участвовать в этом. Ей нужно было думать о Майлзе. Она уткнулась носом в мягкие складки его кожи, не в силах поверить в опасность, которой она его подвергла.

Утром они с Майлзом уедут. Она вытащила миссис Торелли из округа Ориндж, как и обещала, и с этого момента они будут сами себе. Если повезет, ФБР вообще забудет о Грейс.

Она оглянулась через плечо и поняла, что Мэтти с ними нет. Она стояла за стойкой хозяйки и весело улыбалась, кладя ручку обратно в подставку.

* * *

Ужин прошел в тишине. Несколько раз миссис Торелли пыталась завязать разговор, но Грейс пресекала ее попытки. Эти отношения заканчивались, и Грейс не видела причин усложнять их еще больше.

Пока они плелись к двери, Грейс бросила взгляд на стойку хозяйки и невольно улыбнулась. Надпись ЧЕКИ НЕ ПРИНИМАЕМ была изменена, и теперь под нею в скобках было написано: (А ЧЕХОВ ПРИНИМАЕМ).

Грейс бросила взгляд на Мэтти, и девушка зарделась, хотя выражение ее лица осталось бесстрастным. Грейс слегка кивнула ей и отвернулась. Она ей нравилась, правда. Мэтти забавная, в ней, как и в самой Грейс, есть бунтарская жилка.

Когда они добрались до мотеля, Грейс переодела Майлза в пижаму и, переодевшись сама, выбросила отвратительную одежду, которую носила уже два дня подряд, в мусорное ведро.

В Walmart, где они остановились, чтобы купить машину, она пополнила запасы Майлза и купила кое-что для себя, включая джинсы, спортивные штаны, пару футболок и новую пару туфель.

Она улыбнулась, глядя на сломанную подошву с засохшим суперклеем, торчавшую из мусорного бака. Миллион баксов. Ей больше никогда не придется подклеивать подошвы.

Она вынесла Майлза на улицу и обнаружила, что миссис Торелли отдыхает возле жалкой пародии на бассейн – ямы с водой десяти футов в длину и восьми футов в ширину. Мэтти и мальчик были увлечены разговорами о бейсболе – теме, которая, кажется, была одной из главной в списке разговоров семьи Торелли.

Воздух пустыни еще хранил остатки дневного тепла, хотя совсем скоро придет прохлада.

Миссис Торелли протянула руки к Майлзу, и Грейс отдала его ей, поставив на пол сумку для подгузников, в которой лежали вещи Майлза и деньги.

– Ты в порядке? – поинтересовалась миссис Торелли.

– Все еще немного голодная, – отозвалась Грейс. – Можешь посмотреть за ним минутку? Навещу торговый автомат.

– Ты только что ела.

Грейс пожала плечами. Миссис Торелли закатила глаза, как будто с Грейс было что-то не так, но голод есть голод, а у Грейс всегда был здоровый аппетит.

Она подошла к торговому автомату и посмотрела на еду, которая не пришлась ей по вкусу. Пока она стояла перед автоматом, уставившись на пакеты с чипсами и печеньем, у нее скрутило желудок, и немного затошнило.

– Все хорошо?

Грейс подняла глаза и, увидев, что служащий мотеля смотрит на нее с беспокойством, поняла, что какое-то время неотрывно пялилась на автомат.

Парень, вероятно, был на несколько лет моложе ее, из-под его наполовину отросшей бороды, густо растущей лишь на подбородке и над губой, выглядывали прыщи. Он напомнил ей Шэгги из «Скуби-Ду», а может, и самого Скуби-Ду.

– У тебя есть что-нибудь покрепче газировки? – спросила она, поняв, чего на самом деле жаждет.

Его рот дернулся от улыбки.

– Пошли за мной.

Они прошли мимо миссис Торелли, которая держала Майлза на сгибе руки. Она смотрела на него сверху вниз и умиленно причмокивала, пока он счастливо сосал свою бутылочку. Женщина была похожа на заклинателя, настоящую шаманку. Если бы мальчика держала Грейс, он бы кричал во всю глотку, а бутылка отлетела бы куда-нибудь в сторону от его воплей.

Она читала о людях, обладающих даром успокаивать колики. Некоторые эксперты полагали, что это связано с определенным запахом, другие утверждали, что все дело в акустике, в особом тоне голоса. Как бы то ни было, у миссис Торелли всего было в избытке. Грейс никогда не видела Майлза таким счастливым.

Мэтти и мальчик уже вышли из бассейна и, завернувшись в полотенца, играли с гаджетами, которыми они, кажется, были одержимы.

Она последовала за служащим в кабинет, а потом и через дверь в маленькую комнату с письменным столом, кроватью и стулом. Он указал на стул, открыл нижний ящик стола и достал бутылку «Джонни Уокер Ред» и две чашки «Дикси», налил им по чуть-чуть и протянул ей кружку.

– За что попал туда? – спросила Грейс, кивнув на его грубую татуировку на предплечье в виде буквы «Х», перечеркнутой линией.

– За глупость.

Грейс улыбнулась.

– Я тоже.

– Ты сидела в тюрьме? – удивился он.

– Особо посидеть не успела. Пробыла там шесть месяцев, а потом судья смягчил мне приговор.

– Счастливая.

Она пожала плечами. Тогда ей не повезло. Тогда Грейс казалось, что ее жизнь закончилась.

Они подняли свои чашки, салютуя друг другу, и опрокинули их в себя. Виски обжигал горло, и Грейс закашлялась. Давно она не баловалась чем-то покрепче пива, да и денег на это просто не было.

Парень поднял бутылку, предлагая еще, и она кивнула. Он снова наполнил ее чашку, и на этот раз Грейс потягивала напиток очень медленно.

– Трудный день? – поинтересовался он.

– Можно и так сказать.

– Хантер.

– Грейс.

Алкоголь действовал быстро, тепло циркулировало по ее телу, мягко обволакивая мозг.

Хантер тоже налил себе еще, но просто держал чашку в руке, глядя на жидкость, катая ее внутри. Он выглядел недостаточно взрослым даже для того, чтобы пить, и Грейс задалась вопросом, что он мог сделать, чтобы его могли отправить за решетку в таком молодом возрасте. Он не был похож на опасного типа. Наверное, наркотики. С ними попадаются большинство молодых людей. Его татуировка была популярна среди заключенных. Она означала силу, то, что непременно понадобится, если считаешь свои дни до свободы.

– Попался на краже машины из-за девушки, – пояснил он, словно прочитав ее мысли.

– Ты собирался отдать своей девушке угнанную машину?

Он покачал головой.

– Нет. Я украл машину, чтобы повидаться с ней.

– Вау, это глупо.

Он указал на нее своей чашкой.

– А ты?

Она выдала ему сокращенную версию событий.

– Я вломилась в церковь. – Она не стала сообщать, что ее лучший друг был тогда с ней, и что это была самая холодная зима, которую когда-либо видел штат Джорджия, и что Вирджиния была очень больна.

– Так хотела помолиться? – косо ухмыльнулся Хантер.

– Очень нужно было согреться.

Она заметила, как по нему пробежала легкая дрожь, и поняла, что он сам провел несколько ночей на холоде.

– Ничего страшного, – успокоила его она. – Вошла. Вышла. И вот я здесь, живу мечтой.

Все было совсем не так просто, но он все равно поднял чашку, чтобы выпить за нее.

– За второй шанс.

– За второй шанс. – Они оба допили то, что осталось в их чашках, и надолго замолчали. Что хорошо в бывших уголовниках, так это то, что они умеют молчать.

Грейс редко думала о Вирджинии, о той далекой ночи, похожей на темную дыру, которая высасывала свет из ее настоящего каждый раз, когда она вспоминала об этом. Ей рассказывали, что она дралась с полицией, когда те пытались забрать Вирджинию. Эту часть истории Грейс не помнила, но она фигурировала в обвинениях: взлом и проникновение, уничтожение имущества, убийство по неосторожности, сопротивление при аресте, нападение на офицера.

Она моргнула, отмахнувшись от воспоминаний, и осмотрела маленькую комнату. Все было стареньким, но приятным. В углу стояла гитара, а на бюро лежала губная гармошка. Она представила себе, как Хантер коротает ночи, наигрывая задумчивые романтические мелодии девушке, ради которой он украл машину.

– А что случилось с девушкой? – поинтересовалась она, ставя чашку и вытягивая руки над головой.

Взгляд Хантера упал на ковер, видно, он и правда любил ее.

– Все кончено. Парень, отбывающий срок, без гроша за душой, явно не тот, кого она искала. К тому же, пока я был в тюрьме, потерял пару зубов. – Он оттянул губу, открывая дыру слева в нижнем ряду, возможно, именно поэтому он всегда улыбался только правым уголком губ. – Очень быстро превратился из просто уродливого в очень уродливого. – Его лицо исказила полуухмылка, скрывшая отсутствие зубов.

Грейс же вовсе не находила его уродливым: он был немного неухоженным, с неподстриженными волосами и взлохмаченной бородой, но его глаза были цвета теплой бронзы, и он вел себя легкомысленно, что очень привлекало. Тут она снова вспомнила о Джимми.

– Ты в порядке?

Она отбросила свои мысли и сказала:

– Сходи к стоматологу.

– Я работаю над этим. К тому времени, как остальные зубы начнут выпадать от старости, у меня появятся деньги на импланты.

Его косая улыбка разбивала ей сердце. Он ей действительно нравился. У него было то, что ее бабушка называла «дерзость». В конце концов, он украл машину, чтобы увидеть свою девушку. Было в этом что-то невероятно романтичное.

– Во сколько ты заканчиваешь? – спросила она. У нее возникла идея.

– В восемь.

– Идеально. Тогда у меня есть для тебя предложение.

Его левая бровь приподнялась, а правая недоверчиво скривилась.

– Мне нужно убраться отсюда с моим ребенком, но без остальных. – Она остановилась, ожидая его реакции и, когда он ничего не сказал, продолжила. – Женщина, с которой я путешествую, не может вести машину из-за своей лодыжки, поэтому, думаю, ты мог бы их подвезти. А я тебе заплачу.

– Подвезти куда?

– Оставлю это на ее усмотрение.

Засунув руку в карман, она достала пять стодолларовых купюр из пачки, которую положила туда утром, и протянула их ему.

– Первое вложение в твой фонд новых зубов.

Беря деньги, он еще раз криво усмехнулся, и пока Грейс шла обратно к бассейну, она думала о том, как бы все обернулось, если бы Хантера не поймали, если бы ему сошла с рук эта шалость, могло ли для него все сложиться счастливо, или таким парням, как он, и таким девушкам, как она, суждена жизнь, которая никогда не будет устроена.

– Где ты была? – поинтересовалась миссис Торелли, когда Грейс плюхнулась на сиденье рядом с ней.

Майлз сидел на коленях у миссис Торелли. Он был закутан в куртку, а женщина хлопала в ладоши перед ним – это была игра, которая, кажется, ему нравилась, и Грейс удивилась, как она сама не додумалась до этого.

Мэтти куда-то исчезла, а мальчик снова гулял около бассейна. Он стоял на ступеньке в боксерах и толстовке, его лицо было запрокинуто к звездам, а руки подняты над головой, словно он пытался поймать звезду.

– Он особенный, – сказала Грейс.

– Это еще что значит, – огрызнулась миссис Торелли, и Грейс поняла, что та неверно восприняла ее комментарий.

– Я не то имела в виду. Я лишь хочу сказать, что он видит вещи по-своему. Боже, какая ты колючая.

– Это я-то? Забавно слышать это от тебя, мисс Теплота и Мягкость.

– С чего это?

– Да ни с чего, – фыркнула миссис Торелли, все еще хлопая перед Майлзом в ладоши, но с такой силой, что Майлз больше не улыбался.

Грейс вздохнула и покачала головой, не понимая, что она сделала, чтобы разозлить эту женщину. Всего лишь спасла ее вчера, сегодня утром, а потом еще раз сегодня днем.

Хантер вышел из офиса во двор, чтобы снять зонтики. Один за другим он унес их в сарай рядом с парковкой.

– Есть ручка? – спросила Грейс.

– Передний карман сумки для подгузников. А зачем тебе?

Грейс проигнорировала ее. Из крайне загруженной сумки для подгузников Грейс выудила ручку и одну из сотен пачек с деньгами.

Она заколебалась, ее взгляд зацепился за пистолет, дуло которого торчало между подгузниками. Она подтянула рюкзак миссис Торелли поближе и переложила пистолет из сумки в передний карман рюкзака.

– Что ты делаешь? – спросила миссис Торелли.

– Я не люблю оружие.

– Ну, я тоже.

– Да, но, если тебя поймают с оружием, зарегистрированным на имя твоего мужа, тебе ничего не будет. А если поймают меня, это плохо закончится. Ты звонила ему?

– Ага. Он в порядке и понятия не имеет, что деньги пропали. Он весь день играл в гольф.

Грейс кивнула. Это имело смысл. Офис будет закрыт до вторника, и ему незачем туда заходить. ФБР его не арестовало, вероятно, без денег они просто не могут этого сделать.

Она отвернулась от миссис Торелли.

– Что ты делаешь? – снова спросила миссис Торелли, наклоняясь, чтобы попытаться разглядеть ее.

Грейс сдвинулась, чтобы еще больше заблокировать ей обзор.

– И ты еще называешь меня колючей! – хмыкнула Хэдли.

– Ты колючая, и это не твое дело.