Текст книги "Охотница"

ГЛАВА 15

– Сандер, – тихонько позвала Мег. Она нырнула за пеструю ткань, висящую в задней части артистической уборной. За сценой никого не было, кроме работника, который перебирал какие-то ржавые доспехи, пожертвованные театру. Она побрела к лестнице, которая вела на балкон прямо над уборной. Сандер рассказывал, что часто забирается туда работать над своими песнями, поскольку гостиница, в которой он поселился, оказалась слишком переполненной и шумной.

Подобрав юбки, Мег стала осторожно подниматься по полутемной винтовой лестнице.

На очередном витке лестницы Мег наткнулась на влюбленную парочку. Белокурая молодая женщина скромно удерживала своего поклонника от поцелуя. Высокий мужчина в великолепном шелковом дублете наклонился совсем близко над ее губами.

Поскольку их любовная игра была неожиданно прервана, оба с удивлением обернулись посмотреть на Мег.

– О! Прошу прощения, – Мег запнулась. Щеки ее пылали. Развернувшись, она помчалась вниз по лестнице. Она успела добежать до дверцы суфлера, которая вела обратно на сцену, когда ее окликнул знакомый голос:

– Мисс Маргарет, подождите!

Сандер? Мег с надеждой повернулась, но увидела только молодую женщину, которую встретила на лестнице.

– Вы, кажется, потерялись, юная мисс. Могу я быть вам чем-нибудь полезна? – проворковала фальцетом блондинка, глядя сверху вниз на Мег поверх веера, и в ее голубых глазах горел насмешливый огонек.

Глаза Сандера. Но яркое безвкусное существо, затянутое в корсет синего платья, с нарумяненными докрасна щеками, имело немного сходства с другом Мег и красивым молодым учителем музыки. От потрясения Мег онемела и крепко сжала руки.

– Это же я, моя госпожа. Ваш скромный слуга и наставник, – Сандер заговорил нормальным тоном. Его обычно изящный поклон получился неуклюжим из-за юбок. – Как же так! Разве вы не узнаете меня?

Мег расстроено кивнула.

– Я примерял костюм для нашей новой пьесы. И как он вам? – Сандер покрутился перед ней.

Мег никогда раньше не видела его в костюмах для спектаклей. Женское платье совершенно не соответствовало героическому образу Сандера, который она рисовала в своем воображении. И та сцена, которую она видела на лестнице, когда помешала…

– Очень… очень хороший костюм, – пробормотала Мег, не отрывая глаз от половиц.

Сандер, должно быть, почувствовал ее волнение и неловкость, перестал вертеться и красоваться и сдернул парик. Наклонившись ближе, он заговорщически прошептал:

– А как ваши дела? Как обстоят дела с магическим шаром?

– Никак. Я часами смотрела в него, пока у меня глаза не сошлись в кучку. Но я ничего в нем не вижу.

– Вам надо продолжать. Я уверен, со временем вы овладеете этим искусством. Вы такая умная девочка, Мегги.

Мегги? Впервые Сандер говорил с нею так откровенно и называл ее по имени.

– И вам не требуется больше никаких других таинственных предметов, которые мне надо приобрести для вас? – поинтересовался он. – Я все достану, даже если ваш отец сдерет потом с меня шкуру.

– Нет, мне ничего не нужно. – Мег рискнула заглянуть ему в глаза. Она не хотела раскрывать его секреты, но его мысли были так близко к поверхности, буквально высвечивались перед ней, и она не могла не прочитать их.

«Какой же она ангел. Я сделаю все на свете ради нее. Все-все».

Мег обдало горячей волной. Несмотря на эту несуразную женскую одежду и нарумяненные щеки, он снова казался похожим на ее друга Сандера. Мег улыбнулась ему, но тут же улыбка застыла на ее губах, поскольку чья-то тень упала на них. К ним подошел мужчина, который был с Сандером на лестнице.

– Ах, Сандер. Так вот куда ты запропастился.

– Милорд. – Сандер выпрямился и слегка отодвинулся от Мег.

Мег чуть сдвинула брови. Незнакомец показался ей смутно знакомым, но он был не из труппы театра.

Худое аристократическое лицо дышало высокомерием, его темно-русые волосы были гладко зачесаны назад, открывая лоб.

– Вы явно что-то скрываете от меня, – попенял мужчина Сандеру, небрежно обнимая юношу за плечи. – Кто эта юная красотка, ради свидания с которой вы ускользнули от меня?

Мег не понравилась его лесть. Она знала, что она вовсе никакая не красотка. Не понравилось ей и то, с какой фамильярностью он обнимал Сандера. Это вызвало у нее тревожные мурашки и одновременно заставило ее запылать от ревности.

– Это дочка мистера Вулфа. Мисс Вулф, позвольте представить вам его светлость Эдварда Лэмберта, барона Оксбриджа.

Мег опустилась в неловкий реверанс. Лорд Оксбридж, патрон ее папы и брат леди Дэнвер. Теперь Мег вспомнила его и тот ужасный день, когда ее отец спасал леди Дэнвер из воды. Мег тогда сильно испугалась, увидев, как отца уносит течением, и не слишком хорошо запомнила его светлость.

Лорд Оксбридж улыбнулся и стал рассматривать ее с таким неподдельным острым интересом, что Мег почувствовала себя ужасно неуютно.

– Так это и есть Маргарет Вулф, поразительная, необыкновенная девочка, о которой я столько раз слышал.

– Да, я и есть Маргарет Вулф, – строго ответила Мег, – но во мне нет ничего необыкновенного.

– О нет, я полагаю, что есть. Мистер Найсмит много рассказывал мне о ваших способностях. – Его светлость обменялся жгучим, полным намеков взглядом с Сандером.

Мег не могла взять в толк, почему столь знатный человек, как лорд Оксбридж, был заинтересован в знакомстве с ничего не представляющей собой одиннадцатилетней девочкой. Ей, наверное, следовало бы чувствовать себя польщенной, что Сандер отзывался о ней так высоко. Но почему это воспринималось скорее как предательство?

Его светлость отпустил Сандера. Он попытался взять Мег за подбородок и приподнять ее лицо вверх, чтобы внимательнее рассмотреть ее, будто она была какой-то любопытной диковинкой.

Мег увернулась от него. Ее так и подмывало заглянуть его светлости в мысли, но его глаза, полуприкрытые легкими белесыми ресницами, все время бегали, и прочитать взгляд не представлялось возможным. Даже если бы ей и удалось прорваться к его мыслям, у нее возникло тошнотворное ощущение, что ей явно не понравилось бы то, что она нашла бы там.

– Мег?!

К ее большому облегчению, Мег услышала голос Кэт, зовущей ее. Она увидела, как ее ирландка появилась за кулисами из двери в противоположной стороне театра. Пробормотав какое-то извинение Сандеру и его светлости, Мег почти бегом направилась к своей защитнице.

Кэт ждала ее, уперев руки в бока, но взгляд ее выражал много больше радости, чем Мег могла бы заключить по ее внешнему виду.

– Маргарет Вулф. Сколько раз должна я говорить вам… – Кэт оборвала свое ворчание, поскольку Мег рванулась к ней и обхватила руками.

– Милая, что с тобой? Что случилось? – обеспокоенно поинтересовалась она, тут же смягчившись.

Мег уткнулась лицом в Кэт. Она едва знала, как ответить ей, сама до конца не понимая ту сумятицу, которая творилась в ее душе. Даже ничего не прочитав в глазах, Мег что-то почувствовала. В воздухе как будто зависло нечто гнетущее, весь театр был полон тайнами, и эти тайны кружились вокруг нее. И дело было не только в Сандере и его светлости бароне, но и в леди Дэнвер тоже, и даже в ее собственном, горячо любимом отце.

Только в одном человеке она чувствовала сейчас неподдельную прямоту, только в Кэт была правда, и Мег все крепче прижималась к ней.

– Ничего не случилось, – прошептала Мег. – Только я устала и хочу домой.

Мартин слегка нахмурился, когда заметил, как его дочь исчезает за кулисами. Мег была знакома почти со всеми актерами и рабочими сцены. Она должна быть в безопасности в пределах границ театра, но Мартин все равно вздохнул с облегчением, когда увидел Кэт, направляющуюся за Мег.

Кэт была слишком резка с ним во время их сегодняшней прогулки. Разумеется, это частью объяснялось тем, что она не одобряла ни его интерес к леди Дэнвер, ни его намерение обеспечить Мег достойной английской матерью, а не отправить дочь на обучение на остров Фэр.

Но он боялся, что колючее отношение Кэт явилось следствием сцены в его кабинете. Никогда раньше воспоминание об украденных моментах страсти не было столь приятным Мартину, и никогда он не сожалел о них так сильно.

Мартин остро ощущал потерю дружеского общения с ней, их незлобного легкого подшучивания, даже их ожесточенных споров и ссор. Дружба Кэт стала убежищем для него, но только Бог знает, как он нуждался в такой дружбе со всеми проблемами, свалившимися на него, и этой интригой, кольцом сжимавшейся вокруг него.

Когда он увидел, что Роберт Полей появился в «Короне», Мартин еле сдержался, чтобы не изрыгнуть проклятие, понимая, что отныне он не найдет покоя и не укроется от проклятых тайн и заговоров даже здесь, в собственном театре.

Пробормотав какие-то извинения леди Дэнвер, Мартин спрыгнул со сцены и поспешил перехватить Полея.

– Прошу прощения, сэр, но театр закрыт. На сегодня спектакль не объявлен, – Мартин произнес эту фразу для посторонних ушей самым доброжелательным топом, на случай, если кто-то мог подслушать их беседу. Наклоняясь чуть ближе к Полею, он прошипел: – Какого черта, что вы здесь делаете?

Полей поклонился и улыбнулся с его обычным дружелюбием.

– Никаких спектаклей? Какое большое разочарование. – И добавил как можно тише: – События развиваются, мистер Вулф. Наш общий хозяин свирепеет от нетерпения.

Мартин замер при упоминании Уолсингема. Узнав, кто такой Полей, Мартин отбросил всякое притворство в разговоре с ним. Пусть Уолсингему и нравится тасовать шестерки в колоде и он не дает своим агентам узнать друг друга, но Мартин чувствовал, что для их же общей пользы Полею следует узнать, что они с Мартином работают над одним и тем же делом.

Тем временем, притворяясь, что восхищается театром, Полей продолжил:

– Бабингтон еще не заглотил наживку и не ответил на письмо шотландской королевы. Мы все по-прежнему понятия не имеем, кто эти шестеро. Сэр Фрэнсис чувствует, что мы не можем дольше рисковать в ожидании. Он намерен вскорости издать предписания об аресте всех, кто оказался под подозрением.

– Включая лорда Оксбриджа? – Мартин спросил с тревогой.

– Не знаю. Но, без сомнения, отца Балларда, Джона Саважа и сэра Энтони Бабингтона. Вы заметили, как вспыльчив Бабингтон последнее время? Думаю, он сильно нервничает и весь наготове. Он не появляется в собственном доме и ночует у меня. Мне до сих пор не удалось обыскать его вещи, но я заметил, что среди них есть один холщовый мешок, который он довольно ревностно оберегает.

– И как вы полагаете, что находится в нем? Письма от королевы шотландцев или от его товарищей заговорщиков? Уверен, даже Бабингтон не настолько глуп, чтобы держать при себе столь явное доказательство.

– Я думаю, что этот молодой осел, как раз достаточно глуп и способен на такое. – Полей пожал плечами. – Но все равно, аресты неизбежны. Я только подумал, что вы должны быть начеку.

– Спасибо.

Полей кивнул и проговорил громким голосом:

– Пожалуйста, держите меня в курсе, мистер Вулф, и сообщите, как только новая пьеса будет готова.

– Обязательно, сэр.

Оживленно распрощавшись, Полей ушел, и это позволило Мартину вернуться к леди Дэнвер. Он изо всех сил постарался замаскировать внутреннюю сумятицу, присоединяясь к ней на сцене. Джейн повернулась к нему и с застенчивой улыбкой изобразила дрожь.

– Мистер Лейхей показывал мне ваши тайны, сэр. Как можно вызвать дьявола из преисподней, чтобы ужаснуть аудиторию.

«Или затянуть туда ангелов», – подумал Мартин с внезапной острой болью, взглянув участливо на невинное лицо Джейн. Он заставил себя улыбнуться.

– Я надеюсь, вы не посчитали, что ваши деньги плохо потрачены. Проект «Короны» много лучше театра в Шордитче.

– Мне трудно судить. Я никогда не бывала там на спектаклях. Это Нед большой любитель подобных развлечений.

– А какое времяпрепровождение больше нравится вам, миледи?

– Я предпочитаю проводить вечера в одиночестве с хорошей книгой или над рукоделием. – Джейн рассмеялась над собой. – Я уверена, что вы должны счесть меня довольно унылым существом.

– Нисколько. Я и сам жажду немного тишины, – сказал Мартин, хотя он и не разделял любовь Джейн к одиночеству. Его взгляд невольно переместился к двери, через которую Кэт исчезла за кулисы.

– Что-то случилось, Маркус? – спросила Джейн. – Вы стали немного… напряженным.

Мартин снова перевел взгляд на нее.

– Нет, я в порядке, – солгал он.

Ничего не случилось. Ничего, за исключением того, что самые жуткие страхи Джейн вот-вот сбудутся. К этому часу завтра ее брат уже окажется в Тауэре. Проявит ли он доброту, если попытается предупредить Джейн, или это будет чистым безумием? Что, если Нед действительно виновен?

И, хотя Мартина самого давило чувство вины, он сказал:

– О чем это мы с вами говорили? Ах, да, о развлечениях вашего брата. Насколько я понял, он наметил для себя съездить во Францию.

– Вы говорите это так, словно вы его не одобряете. – Джейн косо посмотрела на него. – Я надеюсь, вы не относитесь к числу тех недалеких англичан, которые презирают французов?

Мартин еле сдержался, чтобы сохранить серьезное лицо.

– Нет, у французов есть свои достоинства. По меньшей мере, они производят терпимое вино. Гм-м… у Неда много знакомых во Франции?

– Нед заводит друзей везде, где бы ни путешествовал. – Джейн опустила глаза, и на лице ее появилось подавленное выражение. – Я думаю, если он уедет, это будет хорошо. Он будет там, в большей безопасности.

– В безопасности?

– Во Франции климат много здоровее для людей нашей веры. Многие из высланных католиков живут в Париже. Слишком уж опасные и ненадежные времена сейчас. Никто никогда не знает, что может случиться.

По напряженному выражению ее лица Мартин со страхом предположил, что Джейн знала. Или, по крайней мере, подозревала, что Нед вовлечен в опасную игру.

– Мне не хотелось бы, чтобы что-нибудь случилось с вами или с Недом. – Мартин сжал ее руку. – Если я могу для вас что-нибудь сделать, если вы можете…

Он чуть было не попросил, чтобы она доверилась ему, но он не имел никакого права делать этого. Уолсингем нанял Мартина раскрыть заговор, и в особенности найти доказательства причастности к заговору Неда Лэмберта. Мартин знал, какая его ждет награда в случае успеха, и риск, которому он подвергнется, если потерпит неудачу, особенно если он задумает обмануть Уолсингема.

Но это не имело значения. Нельзя обеспечить свое будущее или будущее Мег за счет нежного сердца этой женщины. Осторожно поднеся руку Джейн к губам, Мартин принял решение.

Если, черт побери, хоть какое-нибудь доказательство измены и существовало против Неда Лэмберта, оно должно быть припрятано в таинственном холщовом мешке Бабингтона. Полей неизбежно обнаружит это и не станет испытывать никаких приступов сомнения, передавать доказательство или не передавать Уолсингему. У Неда Лэмберта и его сестры оставался только один шанс. И шанс этот – Мартин, если доберется до этого доказательства первым.

* * *

Вечернее солнце золотило воды Темзы, когда лодочник вез Кэт, Мартина и Мег по городу.

Мартин бережно обнимал девочку за плечи. Мег прижималась к отцу, и несчастное выражение на ее лице являлось резким контрастом тому радостному возбуждению, с которого она начинала свой день.

Девочку тогда переполняла надежда увидеть королеву. Но Кэт полагала, что подавленное настроение Мег в меньшей степени было связано с той, кого она не увидела, а больше с тем, кого она увидела… своего молодого героя, скачущего по театру в женском платье в обнимку с лордом Оксбриджем.

У Кэт возникли подозрения относительно отношений между его светлостью и молодым актером. Сандер Найсмит явно походил на честолюбивого мальчика, которого не станут мучить никакие сомнения по поводу способа продвинуть себя.

Кэт не знала, догадалась ли Мег о чем-нибудь. Но что-то явно мучило девочку. Ее мрачное личико служило затуманенным зеркалом для ее отца.

С Мартином тоже творилось что-то неладное. Из своего укрытия за кулисами Кэт наблюдала его короткую беседу с добродушным на вид незнакомцем, который забрел в театр. При всей кажущейся случайности их встречи вернувшийся на сцену Мартин напоминал человека, проглотившего пистолетную пулю.

И сейчас, когда он крепко прижимал к себе Мег, мысли Мартина были явно где-то далеко. Он нервно барабанил пальцами по колену, и Кэт узнавала этот знак слишком хорошо. Он обязательно ускользнет сегодня вечером по одному из своих таинственных дел. Кэт в этом даже не сомневалась, она понимала, что теперь охотно пожертвует жизнью и ради Мартина, и ради Мег без всяких приказов предводительницы. Она полюбила их обоих так сильно, что у нее сердце болело от переполнявшего ее чувства.

Для нее никогда не будет постоянного места в их жизни. Кэт знала это, но она отказывалась позволить себе погружаться из-за этого в меланхолию. У нее еще будет предостаточно времени, чтобы погрязнуть в асквибо и нытье, вернувшись на остров Фэр.

А сейчас у нее появилась новая цель. Сделать так, чтобы Мартин и Мег не потеряли друг друга. Кэт послали сюда, чтобы защитить Мег. Но защитить девочку, значило и защитить ее детское сердце, сделать так, чтобы Мег не потеряла своего отца в любом опрометчивом и рискованном его предприятии. Кэт сцепила руки, принимая непоколебимое решение.

Ради чего бы сегодня ночью волк ни покинул дом, охотница будет неотступно следовать за ним по пятам.

ГЛАВА 16

Возможно, на этот раз удача не оставит его, думал Мартин, пробираясь через сад к дому Роберта Полея на окраине Лондона.

Мартин из кустов наблюдал за двухэтажным домом с деревянными перемычками, который в этот час казался темным и тихим. Он знал, что Бабингтон и Полей отправились на очередную встречу с отцом Баллардом и Джоном Саважем в «Большую медведицу». Подозрения Саважа в отношении Мартина, вероятно, усилятся из-за его отсутствия, но сейчас это меньше всего заботило Мартина.

Его волновало одно: как подняться в комнату Бабингтона на втором этаже, не перебудив слуг, не поскользнувшись и не сломав себе шею.

Оглядевшись кругом, Мартин прокрался через лужайку прямо к большому дубу. Он уже слишком давно не лазил по деревьям, к тому же в такую темень, как сейчас. Задача не из легких. Он обдирал ладони о кору, а ботинки все время скользили, когда он попытался вскарабкаться на ствол.

Он поднялся до расщелины в стволе, где ему удалось передохнуть и разглядеть крепкую ветку, растущую под углом к основному стволу, слева от него. Ветка росла очень удобно, совсем близко к выступу окна Бабингтона. Но достаточно ли она крепкая, чтобы выдержать вес Мартина, или она треснет и вместе с Мартином рухнет на землю?

Ветер бросил прядь волос ему прямо на глаза, зловещий громовой раскат сотряс небо где-то вдали. Мартин понял: времени, чтобы сидеть и обдумывать свои шансы, у него нет совсем. Заставив себя набраться смелости, он осторожно, дюйм за дюймом пополз по ветке. Когда ветка дрогнула под тяжестью его веса, у него перехватило дыхание. Но ветка выдержала. Пробравшись по ней до самого конца, Мартин рывком запрыгнул на выступ окна.

Его воровской опыт в Париже ограничивался обчищенными карманами и срезанными кошельками. У него водились приятели, которые шли на больший риск, чем он, и пробирались в лавки и дома.

Впрочем, они, по большей части, уже закончили жизнь в петле. «Не самое утешительное воспоминание для подобного момента», – подумал Мартин, но постарался припомнить все, что ему когда-нибудь рассказывали о взламывании замков и откупорке окон.

Ничто из этого ему не понадобилось. Мало того, что Бабингтон был неблагоразумен настолько, чтобы не запирать окно на засов, он еще и оставил его приоткрытым, видимо, чтобы проветрить комнату.

«Моя удача со мной», – пробормотал Мартин, когда осторожно приподнял оконную створку выше и пролез вовнутрь.

Комната была настолько темна, что он разглядел лишь тень кровати под балдахином и сундук для верхней одежды. Мартин проглотил ругательство, чуть не споткнувшись о низкий табурет. Он не различал даже очертания руки перед своим лицом. Он оказался перед необходимостью рискнуть зажечь свечу.

Возясь в мешочке, привязанном на поясе, он вытащил кремень, трут и маленькую тонкую восковую свечу. Секунды казались часами для его туго натянутых нервов. Но ему удалось поджечь фитиль, чтобы получить наконец источник света. Ограждая пламя от ветра, он подверг комнату поспешному осмотру. Бабингтон явно предполагал не слишком долго задержаться в доме Полея. У сэра Энтони вещей оказалось совсем немного.

Мартин отыскал медный подсвечник и поставил свечку на небольшом письменном столе. Гусиное перо лежало поперек письма, которое Бабингтон начал и еще не закончил. Мартин схватил его, надеясь, что оно могло оказаться ответом Бабингтона шотландской королеве с именами его товарищей-заговорщиков.

Правда, если письмо окажется зашифрованным, Мартин ни за что не сумеет понять, есть ли в том списке имя Неда. Но, взглянув на строчки, Мартин с облегчением обнаружил, что письмо не зашифровано. К его разочарованию, послание предназначалось не шотландской королеве, а Роберту Полею.

«Робин,

Я готов смириться с судьбой, уготованной мне. Я все тот же, каким всегда себе казался. Я прошу Бога, чтобы ты оставался все тем же по отношению ко мне…»

Мартин, нахмурившись, смотрел на то место, где строчка обрывалась, словно автор исчерпал время или просто не нашел в себе решимости продолжать. Полей был прав, рассказав о сомнениях, замучивших Бабингтона по поводу заговора, который он готовил. Сомнения, которые появились у него слишком поздно.

Ле Лупу требовалось найти тот таинственный холщовый мешок, упомянутый Полей. И найти его как можно скорей, если он не хотел попасть в грозу. Ему еще предстоял долгий обратный путь в Чипсайд, а под проливным дождем он покажется еще дольше.

Мартин двигался по комнате спокойно, но действенно. Перерыл сундук для одежды, заглянул за всю мебель. Он был вознагражден, когда обнаружил холщовый мешок спрятанным под кроватью.

Удовлетворенно хмыкнув, он вытащил мешок на свет. Удача? Его удача сегодня вечером была почти фантастической. Он не был картежником, но жаль, что у него не останется времени рискнуть и сыграть перед возвращением домой.

Мартин залез в мешок, ожидая наткнуться на толстую пачку писем. Его пальцы нащупали только туго свернутый холст. Мартин вытащил его из мешка и развернул, поднося ближе к свету.

Он увидел групповой портрет, изображавший шестерых нарядно одетых господ. Бабингтон гордо позировал в центре группы, и по всему холсту шла какая-то надпись на латыни.

Какого дьявола? Мартин недоверчиво нахмурился. Неужели именно это Бабингтон берег так тщательно? Свой портрет вместе с пятью его…

Мартин даже задохнулся от осенившей его догадки. Настолько уверенные в успехе, Бабингтон и его команда заговорщиков позировали для группового портрета и сделали подписи под своими изображениями для потомства. Идиоты, проклятые самовлюбленные идиоты!

Мартин изучил лица других мужчин, по большей частью ему неизвестных, но это не имело особой важности. Это пускай сам Уолсингем разбирается, кто они. Мартина волновало только одно. Неда Лэмберта среди них не оказалось.

С удовлетворенной улыбкой Мартин скатал портрет. Когда он затолкал холст обратно в мешок, вспышка молнии осветила комнату. В зеркале напротив он поймал темное отражение человека, скрывавшегося у него за спиной.

Когда он услышал скрип пола за собой, Мартин опустил мешок и развернулся. В одном быстром выпаде он атаковал. Схватив противника за горло, он прижал его спиной к стене.

Закутанная фигура задыхалась, вцепившись в запястья Мартина, пытаясь разорвать его захват. Мартин беспощадно сжимал горло незнакомца.

– Мартин, – захрипел незнакомец. От борьбы его капюшон упал назад. Или, скорее, ее. Мартин недоверчиво вгляделся в широко раскрытые синие глаза, знакомые пряди огненных волос, выбившиеся из пучка и рассыпавшиеся по лицу, которое уже приобретало тревожный оттенок бордового.

– Кэт! – Мартин в ужасе расцепил пальцы, его руки бессильно опустились. Кэт, покачнувшись, отодвинулась от стены, потирая шею и делая большие глотки воздуха. – Mon Die! Боже праведный! Я вас не убил? С вами все в порядке? – с тревогой засыпал он ее вопросами.

– Пор-р… поразительно, – проскрежетала она. – Я и представить себе не могла, какая у вас молниеносная реакция. Возможно, вы все же способны совсем неплохо сами о себе позаботиться.

– Неплохо позаботиться?

– Я-то знала, что это были вы, поэтому не боролась с вами по-настоящему, не применила к вам своих приемчиков. На ваше счастье. Иначе я ударила бы вас по яйцам с такой силой, что вы не скоро опомнились бы. – Картина предстала перед ним с такой яркостью, что Мартин весь сжался. Его сочувствие стремительно переросло в ярость.

– Проклятие, женщина. – Тут он опомнился и понизил голос: – Какого черта вы здесь делаете?

– Я могу спросить вас то же самое.

– Но я первым спросил вас. Как вы здесь оказались?

– Я всего лишь переждала и последовала за вами вверх по дереву и в окно. – Кэт нахмурилась. – Хотя я, черт побери, много лучше лазаю по деревьям, нежели вы. Я думала, вы, тупая вы задница, упадете и сломаете себе шею.

– О моей шее и моей заднице поговорим потом. – Мартин нагнулся над ней так близко, что они оказались нос к носу, и прошипел: – Почему вы не дома? Кто охраняет мою дочь?

– Я подняла по команде Джема и Сэмюэля, они вооружены пистолетами, двери и окна заперты на засовы. Все вокруг было относительно спокойно, и я уверена – с Мег все тоже будет в порядке. Я больше обеспокоена, как бы чего не случилось с ее идиотом папочкой.

– С ее папочкой все в полном порядке. По крайней мере, было до тех пор, пока вы не подкрались ему за спину и чуть не довели до апоплексического удара. – Мартин отскочил от нее и схватил холщовый мешок, который он бросил на пол.

Кэт последовала за ним.

– Все в полном порядке, так это теперь называется? Я знала, что вы заняты каким-то опасным делом, но я никак не ожидала, что даже такой отчаянный тип, как вы, настолько потеряет голову, чтобы вернуться к своей старой профессии вора.

– Вора! О чем это вы? Я ничего не ворую.

Когда Кэт многозначительно кивнула на мешок в его руке, Мартин поморщился.

– Ну да, в общем-то, да, я ворую.

– Эту картину, которую вы так сосредоточенно рассматривали, когда я карабкалась в окно? – Кэт фыркнула. – Да вы рехнулись. Я сомневаюсь, что она хоть что-нибудь стоит, а вы ради нее рисковали своей шеей. Мартин впился в нее взглядом.

– Я выживал на улицах Парижа многие годы за счет своего ума, изворотливости и ловкости рук. Едва ли я нуждаюсь в ваших советах, что и как воровать, чтобы добиться успеха…

Он прервался и напряженно прислушался. За дверью раздавались звуки шагов и приглушенных голосов. Мартин не сумел уловить, о чем там говорили, но напуганный тон был достаточно ясен.

– Теперь смотрите, что вы наделали, – прорычал он Кэт. – Перебудили всех слуг.

– Я? Это вы тут топали и швыряли меня об стену…

Мартин зажал ей рот рукой.

– Нам надо сейчас же отсюда убираться. У меня совсем нет времени на объяснения, но мне необходима именно эта картина. Вы доверитесь мне?

Он боялся, что она начнет выдвигать свои обычные доводы, но она кивнула ему почти без колебания.

Мартин загасил свечу, и они оба направились к окну. Кэт выскользнула из окна на ветку, и первая спустилась вниз по дереву. Эта женщина была чертовски ловкой, она действительно могла происходить из рода кошачьих. Мартин сбросил ей холщовый мешок и последовал за ней. Его спуск был гораздо более неуклюжим и шумным, он задевал ветки и шелестел листьями по пути.

В тот момент, когда его ботинки коснулись земли, в окне над ним показалась голова слуги. Седовласый старик в ночном колпаке держал в дрожащей руке свечу. Он закричал:

– Ого! Вот ты где! Держи вора!

Мартин освободил Кэт от холщового мешка, и они вдвоем бросились из сада и вдоль по улице. Мартин рискнул оглянуться назад через плечо.

Пожилому слуге удалось поднять на ноги всех остальных слуг в доме Полея или, возможно, это сам Мартин перебудил их. Он слышал другие голоса и заметил мелькающий свет факела.

– Скорее! Сюда! – крикнул Мартин, хотя он не имел ни малейшего понятия, куда двигался. Он был совершенно незнаком с этой частью города. Он схватил Кэт за руку, отчаянно таща ее по узкому переулку. Возможно, не самый лучший маневр, учитывая опасности, которые по ночам таил Лондон.

Но даже разбойники и головорезы, судя по всему, попрятались за дверями, опасаясь приближающейся грозы. Последовательные вспышки молнии освещали им путь, и вскоре Кэт и Мартин оказались на площади среди закрытых лавок.

Мартин потянул Кэт вниз под акведук, используя массивный общественный фонтан как прикрытие, пока он пытался отдышаться и прийти в себя.

– Где… где, черт возьми, мы? – задыхаясь, проговорила она.

– Даже не представляю. Одно знаю, очень далеко от дома, это точно.

– Почему вы не сообразили нанять лошадь? – проворчала Кэт.

– От лошадей мало толку при грабеже, если ты не разбойник с большой дороги.

– Думаю, сейчас лошадь очень даже пригодилась бы… – начала было Кэт, но Мартин шикнул на нее, сосредоточенно вслушиваясь в ночь.

Он не услышал звуков погони. Ничего, кроме учащенного дыхания Кэт и бульканья фонтана. Когда первая капля дождя упала ему на руку, он подумал, что это вода из водопровода.

Но за первой крупной мокрой каплей стремительно последовала вторая и третья. Встревоженный, Мартин поглядел наверх. Небо разразилось очередным гневным грохотом. Небеса разверзлись и пролились дождем.

– Merde![20]20
  Черт! (фр.).


[Закрыть] – простонал он, отчаянно оттягивая полы камзола, чтобы затолкать холщовый мешок под рубашку.

Вот и закончилась его удача.

* * *

Таверна Саутуорка была наполнена смехом постоянных посетителей, пением, бульканьем эля и радостью, что избежали ливня, барабанящего по черепичной крыше здания. Единственным, кто не разделял всеобщего веселья, был тихий господин, который в одиночестве сидел за столом в самом дальнем углу. Он явно был иностранцем, без сомнения, одним из тех жеманных французов. Таков был высокомерный приговор, которым пригвоздили его. Презрение, на которое Амбруаз Готье отвечал тем же и в полной мере. Он прижимал надушенный носовой платок к носу. Фу! Какая же вонь стояла здесь, хуже, чем на псарне с мокрыми собаками. Нет, решил он, собаки пахли бы много лучше, чем эта орда англичан, потных и в вонючих шерстяных свитерах.

«Голубь» обслуживал самые низы горожан: лодочников, чернорабочих из доков, странствующих музыкантов, актеров… Шпион Темной Королевы вздрогнул и попытался сделать глоток мочи, по заверению содержателя таверны, являвшейся самым лучшим вином, которое только можно найти во всем Лондоне. Скривив от отвращения губы, Готье оттолкнул от себя кубок. Он попадал в самые разные передряги за годы, проведенные на службе у своей царственной госпожи, но Готье не удавалось припомнить ничего хуже этого пойла.