Текст книги "Крупная дичь"
Автор книги: Т. Корагессан Бойл
Жанр: Рассказы, Малая форма
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Брось, Майк, – сказала Николь и хотела похлопать его по руке, но Бендер свирепо отшатнулся. – Брось. Это еще не конец света.
Майк взглянул на нее, увидел светящиеся торжеством глаза, и ему неудержимо захотелось врезать ей по физиономии, вцепиться в горло или еще лучше – отлучиться за винтовочкой и всадить суке пару зарядов в брюхо.
Бендер открыл было рот – выдать жене на всю катушку, но тут из кухни вернулся цветной с кофейником. Роланд, вот как его зовут. Спасибо еще не назвали каким-нибудь Джамбо или Мамбо, чтобы имя получше соответствовало этим идиотским юбкам. Нашли туземца! Хорошо бы и его заодно отлупить как следует. Единственная милость судьбы – что Жасмина-Фиалка-Роза дрыхнет как убитая до самого обеда и носа не кажет.
– Ну Майк, Майк, – пыталась урезонить мужа Николь, однако он был глух к ее призывам.
Бендер пылал яростью, вынашивал кровожадные планы мести – ух и отыграется же он по возвращении на всех арендаторах, квартиросъемщиках и лавочниках. Стон будет стоять от долины Сан-Фернандо до Ханкок-парка. Майк угрюмо потягивал остывший растворимый кофе и ждал, пока явится великий белый охотник.
Паф к завтраку припозднился, зато вид у него сегодня был какой-то омолодившийся. Волосы подкрасил, что ли? Ишь как сияет, ишь как лучится.
Будто похитил священный огонь у самого повелителя Энсино.
– Добрейшего утра, – поздоровался он с липовым вест-эндским шиком, шумно втянул воздух, чуть не проглотив при этом усы, и бросил на Николь такой недвусмысленный взгляд, что у Майка внутри все закипело, забурлило и выплеснулось наружу огненной лавой.
– Что, других львов так и не обнаружилось? – сипло осведомился он.
– К сожалению. – Паф уселся во главе стола, мазнул на тост мармелада.
– Я еще вчера объяснил, Майк, что львиц у нас сколько угодно, а самцы все еще зеленые, даже не успели гривой обзавестись.
– Рассказывай сказки!
Бернард внимательно посмотрел на Майка, увидел мальчишку, который так и не стал взрослым. Богатого, балованного мальчишку, который привык хапать, командовать, делать все по-своему. У, выскочка.
Перевел взгляд на миссис Бендер. Что она нашла в этом клоуне? Бернарду явилось краткое, но мощное видение: миссис Бендер раскинулась рядом с ним в постели – сиськи, ляжки, припухшие губки и все такое.
– Послушай, Майк, забудь ты о льве, – сказал Бернард. – С кем не бывает. Я вот думаю, не поохотиться ли нам сегодня на антилоп.
– Да пошли они, твои антилопы.
– Ну тогда на дикого буйвола, а? Многие говорят, что свирепый мбого – самое опасное животное во всей Африке. Желтые глаза Бендера потемнели от злости.
– Тут не Африка, – процедил он. – Мы в Бейкерсфилде.
Вот это было уже свинство. Бернард терпеть не мог подобных заявлений. Он приложил столько усилий, чтобы создать этот волшебный мир. Ведь собственно говоря, он продавал мечту, иллюзию (закройте глаза, и вы в Африке), он из кожи вон лез, чтобы ранчо на самом деле превратилось в Африку, чтобы ожили старые легенды, возродилась великая эпоха – пусть ненадолго, хоть на пару дней. И еще «Африканское сафари Бернарда Пафа» было монументом, мемориалом незабвенного родителя, Бернарда Пафа-старшего.
Он считался одним из последних великих охотников Восточной Африки. Друг и соотечественник Персиваля и Ионидеса, он устраивал сафари для голливудских звезд и европейских аристократов. Потом женился на американской миллионерше, и они построили себе дом в Кении, на Белом Нагорье. На ужин к ним (а подавали гостям круглый год исключительно дичь) заглядывала сама Исаак Динесен . Началась война, все пошло кувырком, и супруги перебрались в Америку, где охотник совершенно сник, раздавленный просторами американского Юго-Запада и богатством жениных родственников. В детстве Бернард-младший, затаив дыхание, слушал рассказы о старых славных деньках, проводил пальцем по белому шраму на отцовском предплечье (клыки кабана), смазывал допотопные ружья, которые когда-то валили с ног носорогов, слонов, леопардов и львов, часами завороженно пялился на стеклянные глаза развешанных в гостиной охотничьих трофеев. Какие у них были названия – антилопа гну, куду, бушбак, конгони! Не слова, а музыка. Бернард старался не подвести отца, можно сказать, жизнь посвятил светлой памяти великого охотника, а теперь этот недоумок, этот спекулянт квартирами пытается все опошлить.
– Ладно, допустим, – вздохнул он. – Но что ты предлагаешь? В конце месяца завезут новых львов, великолепные экземпляры прямо из Кении, из парка Цаво. (Наврал, конечно. Один лев закуплен в Сан-Францисском зоопарке, где выставлять его по причине дряхлости и костлявости стало уже неприлично; второй – из немецкого цирка, где прыгал через обруч, пока не допрыгался до тройного перелома.) Зато есть антилопы, дикие буйволы, сернобыки, газели, гиены, могу даже пару страусов уступить. Но львов, извини, нет – одни самки.
И тут потускневший взор спекулянта вдруг обрел былое сияние, губы расползлись в улыбке, недоносок-вундеркинд вновь превратился в грозу теннисных кортов и плавательных бассейнов. Широко ухмыльнувшись, Бендер наклонился вперед и спросил:
– А слон?
– Что «слон»?
Бернард поднес ко рту тост, но не откусил, а аккуратно положил обратно на тарелку. Миссис Бендер смотрела на него выжидательно, даже Роланд, подошедший подлить в чашки кофе, замер и уставился на хозяина.
– Хочу слона.
Паф разглядывал тарелку. Рассеянно провел пальцем по кофейнику, по сахарнице, по сливочнику. Жалко будет потерять Бесси-Би. Конечно, замену найти нетрудно, да и жрет она столько, что не напасешься. Эта бабуся зараз уплетает больше корма, чем стадо коров за целую зиму.
Холодно посмотрев на дамочку, Паф перевел взгляд на Бендера и отрезал:
– Восемнадцать штук.
Майк заерзал. Взгляд по-прежнему горел, но уже чуть тусклее – видать, захватило дух от масштаба сделки.
– Тогда так, – помолчав, сказал он. – Сделаешь мне голову. Целиком. На щите. Конечно, она здоровенная, но места у меня хватит, можешь быть уверен. И еще… Ноги мне тоже нужны. Пойдут на эти, как их… подставки для зонтиков.
Слониху отыскали в кустистом овраге, рядом с бассейном-водопоем. Она принимала пылевую ванну: вся обвалялась в пыли и сделалась похожа на гипертрофированный пончик, обсыпанный мукой. Бесси-Би успела погулять вдоль бассейна – растоптала траву, демаскировав голубой кафель, нарвала целую гору водяных лилий, да еще, зараза такая, измочалила эвкалипт и ободрала всю кору с импортного хинного дерева. Бернард вполголоса выругался. Чертову слониху потому и держали круглые сутки на привязи, чтобы она не устраивала бардак. Но во время приезда клиентов хочешь не хочешь приходилось ее отвязывать. Может, и не следовало этого делать, сокрушенно подумал Паф. Не забыть сказать Эспинозе, чтобы с утра пораньше позвонил в садоводческую фирму. От деловых раздумий Пафа отвлек голос Бендера.
– Но у него всего один бивень! – возмущенно заверещал Майк. Бернард тяжело вздохнул. Что правда, то правда – во время очередной прогулки Бесси-Би умудрилась обломить левый бивень, но дело было давнее, и Паф как-то запамятовал об этом прискорбном обстоятельстве. Бендер же весь напрягся на сиденье джипа. Жена притихла сзади, кондиционер жужжал на всю катушку, ружья лежали наготове. Сейчас начнет сбивать цену, понял Паф.
– Когда мы сговорились на восемнадцати, я полагал, что речь идет о первоклассном экземпляре, – протянул Бендер. – А теперь прямо не знаю…
Бернарду уже хотелось только одного – поскорее покончить с этим делом. Внутренний голос подсказывал, что он делает ошибку, отдавая Бесси-Би, без нее ранчо потеряет вид, но раз решение, принято – обратной дороги нет.
– Ладно, – пропыхтел он, поправляя съехавшее набок брюхо. – Семнадцать.
– Шестнадцать.
– Шестнадцать пятьсот, и это мое последнее слово. Ты не представляешь, Майк, сколько трудов стоит освежевать этакую махину, а ведь потом еще и скелет нужно куда-то деть.
– Договорились.
Бендер кинул победительный взгляд на жену, и все вылезли из джипа, стали проверять свой арсенал. Сегодня Бендер вооружился винтовкой «ригби» 470-го калибра, а Паф прихватил все тот же «нитро» – вдруг опять приключится конфузия, как со львом. Дамочка стрелять не собиралась, поэтому ограничилась видеокамерой. Роланд сидел дома, ждал вызова – с грузовиком, пилами и рабочими-мексиканцами. Ему предстояло возиться с тушей, когда дело будет сделано.
Было рано, и зной еще не успел набрать силу, но Паф все равно обливался потом. Перед охотой он всегда немного нервничал, особенно если приходилось иметь дело с кретинами вроде Бендера. Достаточно вспомнить льва… Майк махал руками, топтался на месте, но сегодня взгляд у него был холодный и сосредоточенный. Вдвоем они стали медленно спускаться по поросшему мескитом и сорной травой склону.
Белая от пыли Бесси-Би захлопала ушами и выдула из хобота целое облако. Со ста шагов видны были только клубы пыли и разлетающиеся во все стороны комья глины; с пятидесяти уже можно было разглядеть морщинистую шишковатую голову старой слонихи. Риску было не больше, чем при забое коровы в стойле, но Бернард все же решил перестраховаться – велел Бендеру ближе не подходить. Над джипом заинтересованно кружила пара стервятников – знали, что дело пахнет кровью и мертвечинкой. Бесси-Би оглушительно чихнула. Ей громким карканьем завторила ворона.
– Все, дальше ни шагу, – сказал Паф.
Бендер взглянул на него, пуча глаза и вихляясь всеми суставами. Он был сейчас похож на школьника, которого не пускают в бар, где полным-полно потрясных девчонок.
– Да я кроме пыли ничего не вижу.
Бернард сконцентрировался. Проверил затвор на своей пушке, щелкнул предохранителем.
– Надо немного подождать. Найди место поудобней – вон там будет в самый раз. Положи ствол на камень, как следует прицелься и жди. Через минуту-другую ей надоест валять дурака, пыль осядет, и тогда пали.
Охотники присели на корточки, положив винтовки на плиту грубого красного песчаника. Они ждали, пока рассеется облако пыли, а солнце припекало все сильней. Стервятники кружили заметно ниже, чем раньше.
Бесси-Би следила за происходящим весьма настороженно. Зрение у нее порядком ослабело, но уж джип как-никак разглядеть она могла, а запах человека чуяла минимум за полмили. Ей бы доживать мирно свой век ба-бушкой-матриархом слоновьего стада где-нибудь в Амбосели, или Цаво, или среди великих болот Бахи, но весь свой век, пятьдесят два года, Бесси провела на чужом, противоестественном континенте, насквозь пропитанном человечьей вонью и дурью. Ее лупили, кололи палкой с гвоздем, держали на привязи, заставляли стоять на одной ноге и приплясывать, держась губами за чахлый хвост другого слона, тощего собрата по несчастью. Слоны вереницей топали по круглой арене, а вокруг бесновалось скопище обезьян, и так год за годом. А потом Бесси оказалась здесь, где тоже были люди и палки, отличался только воздух, пропахший маслянистыми соками земли. Иногда слониха слышала грохот выстрелов, ветер доносил запах крови, и Бесси знала, что здесь убивают. Вот и сейчас она сразу поняла, что джип приехал за ней.
Пыль оседала, посверкивая белыми искорками. Бесси помахала ушами, протрубила, подняла бревнообразную ногу, помахала ею туда-сюда. Старуха устала от палки, от привязи, от сухой невкусной травы и коровьего силоса, устала от солнца, воздуха, ночи, от того, что каждый день начинается с рассвета. Вот почему она вскочила и бросилась вперед.
Она бежала на запах, а потом раздался грохот – раз, два, три раза, и невидимая палка с гвоздем трижды обожгла слонихину плоть, но Бесси-Би от этого лишь разозлилась еще пуще, понеслась еще стремительней: непобедимая, неостановимая, гора в двенадцать футов ростом и восемь тонн весом. Все, больше никаких цирков, паланкинов и палок. Тут она увидела впереди человечков – две щепки, прятавшиеся за камнем, который Бесси запросто могла проглотить и выплюнуть.
Бернард запаниковал, но не сразу. Майк выстрелил рановато, а потом замер, ошеломленный мощной отдачей. Бесси-Би бежала прямо на них, и Паф, прикусив ус, крикнул:
– Стреляй! Стреляй же ты, идиот!
Бендер послушался, выстрелил, но пуля едва чиркнула по щетинистой спине слонихи. Тогда Бернард вскочил, вскинул винтовку и пальнул сам, хотя отлично помнил скандал из-за льва и заранее представлял, как разгноится Бендер за обедом – еще один трофей загублен, и все такое, – но ситуация складывалась критическая, даже, можно сказать, отчаянная. Кто мог ожидать от старушки Бесси-Би такой прыти?
Результат – ноль. Неужели промазал? В следующий миг Пафу показалось, что он подхвачен снежной лавиной. В лицо ударил ветер, ядрено пахнуло слоном, и Паф взлетел, по-настоящему взлетел над долиной, в самое синее небо.
Приземлившись и немного очухавшись, он обнаружил, что плечо выбито из сустава, а правый глаз залит какой-то жидкостью. Это же кровь, его собственная кровь! Бернард подумал, что у него шок, и пробормотал вслух: «У меня шок, у меня шок». Все как бы подернулось дымкой, плечо почему-то не болело, разодранный лоб тоже. Стоп, у него ведь было ружье. Где оно? Шум, крик – весьма впечатляющий крик. Паф увидел, как Бесси-Би ставит ножищу на лежащего Бендера и вдумчиво, почти нежно приминает, приминает… Бендер почему-то голый. На нем нет не только одежды, но и кожи, а голова у него плоская и при этом удивительно компактная. Однако события развивались дальше, и Бернард смутно подумал, что страховой компании придется туго. «У меня шок», – повторял он. Снова визг – явно человеческий. Визг прервался, возобновился, прервался, возобновился. Между воплями – кратчайшая пауза, едва уловимый вакуум тишины, и снова пронзительные всплески звука, за которыми и слоновьего рева почти не слышно.
Звуки производила миссис Бендер, Николь, дивный образец своего биологического вида. Она бежала по траве и изо всех сил напрягала легкие. Джип лежал на боку, в весьма непривычном ракурсе, а гибкая фигурка миссис Бендер почти сразу же пропала, заслоненная стеной бегущего мяса. Ариетта визгов оборвалась, барабанным аккомпанементом затопали слоновьи ноги.
Прошло несколько секунд или часов, Бернард и сам толком не понял. Он сидел себе смирно, одна рука безвольно болталась, ладонью другой Паф лениво утирал со лба кровь. Черные птицы с голыми шеями дрейфовали прямо у него над головой, проявляя к охотнику явно профессиональный интерес. Потом вдруг произошло примечательное природное явление – исчезло солнце, и стервятники вместе с ним. Бернард оказался в густой тени. Он вяло поднял голову, увидел необъятную морщинистую физиономию в обрамлении колышущихся ушей. «Бесси-Би? – удивился Бернард. – Бесси-Би? Шам-ба?»
Примерно в полумиле от места, где происходила эта сцена, Жасмина-Фиалка-Роза Бендер, обдуваемая легким бризом кондиционера, заворочалась на подушке и открыла глаза. Юной девице (через два месяца тринадцать) после гор съеденного шоколада всю ночь снились тощие подростки в кожаных куртках, с гитарами и прическами «дикобраз». Она и понятия не имела, что с данной минуты является единственной наследницей империи Майка Бендера, всех банковских счетов, домов, участков, акций и облигаций плюс пляжный коттедж и новенький «феррари-тестаросса». Жасмина проснулась от какого-то неуловимого сотрясения, словно легкая рябь пробежала по великому озеру бытия. Кажется, кто-то кричал. Или послышалось? Да нет, наверняка какой-нибудь очередной павлин-бабуин разверещал-ся. Или этот жалкий слонишка. Жасмина села на кровати, потянулась к холодильнику – взять бутылку шипучки – и обреченно покачала головой. Вот кичня, подумала она. Кичня кичневая
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.