Текст книги "Голос греха"

Глава 3

1

Менее чем через пять минут комнату заполнил запах соуса.

В кабинете главы компании «Реклама Дайнити Осака» Акуцу Эйдзи сидел напротив Мидзусимы. Перед каждым из них стояла тарелка в виде лодки с лежащими на ней такояки[85]85
  Такояки – популярное японское блюдо, представляющее собой шарики из жидкого теста с начинкой из отварного осьминога. Считается уличной закуской в Осаке и в Западной Японии вообще, хотя сейчас приобрело общенациональную популярность.


[Закрыть]. Конечно, были и банки с пивом.

– Давно я не ел такояки… Как же вкусно!

– Конечно, вкусно. Мне нравится, когда снаружи твердо, а внутри мягко. И тесто приятно пахнет даси.

Прошла неделя с поездки Акуцу в Токио. Поскольку кое-какие сведения, касающиеся акций, были получены, теперь уже можно писать статью, но она будет основана исключительно на предположениях. Акуцу хотелось составить, по крайней мере, общую картину. Если в преступной группе действительно был биржевой спекулянт, о котором говорил Татибана… Но Акуцу не нашел ни единой ниточки, за которую можно было потянуть.

– Покупающий акции иностранец-куромэ? Даже если они покупали их в Гонконге, какие же они «европейские трейдеры»?

– Понятен только стиль их работы; к самой преступной группе я не приблизился.

– Не будь нетерпеливым. Такие вещи – как классный алкоголь: он начинает действовать немного погодя.

– Надеюсь… В конечном итоге это единственный человек, внешность которого точно известна.

Акуцу щелкнул пальцем по находившемуся среди материалов портрету мужчины с лисьими глазами. Маленькие узкие раскосые глазки за очками в крупной оправе, бесстрастные тонкие губы, вьющиеся черные волосы. Лицо его было довольно типичным для азиатов среднего возраста, но в лисьих глазах чувствовалась какая-то решимость. С детства этот образ вызывал у Акуцу страх, да и сейчас, глядя на портрет, он испытывал неприятные чувства.

– Может, он и не в Японии, – уплетая за обе щеки такояки, с набитым ртом произнес Мидзусима. – И неизвестно, жив ли еще.

Отправной точкой стало похищение главы компании, затем последовали несколько поджогов у зданий штаб-квартиры и группы компаний, нападение на невинных мужчину и женщину и попытка похищения денег, приготовленных для передачи связному, а также прокатившаяся по всей стране волна очищения полок магазинов от продукции, в которые якобы была подмешана синильная кислота. В том издевательски тягучем стиле, в котором преступники совершали свои действия, любой наверняка мог почувствовать их сильную ненависть в отношении «Гинга». Однако примерно через три месяца после того, как все началось, преступники внезапно «простили» компанию. С какой же целью они так глумились над ней? Пока общество ломало голову над этим вопросом, совершенно с другой стороны начали раздаваться крики новой жертвы.

22 июня 1984 года, за четыре дня до того, как «Курама Тэнгу» сообщили в средства массовой информации о перемирии с «Гинга», пищевая компания «Матаити», расположенная в префектуре Осака, получила письмо с угрозой, содержавшее требование 50 миллионов иен, со следующими словами: «Если не послушаетесь, с вами будет то же самое, что и с “Гинга”». В качестве доказательства того, что они не являются подражателями, в конверт также была вложена кассета с записью голоса главы компании Кикути Масаёси, сделанной, как считалось, на складе с инвентарем для борьбы с наводнениями. «Матаити», следуя инструкциям полиции, дала рекламу в газету и сделала вид, что готова к сделке.

Для первого специального отдела расследований полиции префектуры Осака, который называли особым отрядом, было недопустимо совершать ту же ошибку, что и при неудавшейся попытке задержания 2 июня. После 8 часов вечера 28-го числа того же месяца преступники позвонили домой одному из руководителей «Матаити сёкухин». Была включена кассета с записью женского голоса неопределенного возраста:

– Такацуки[86]86
  Такацуки – город в префектуре Осака.


[Закрыть], универмаг «Сэйбу», южный выход банка «Мицуи», за стендом с туристической информацией около городской автобусной остановки.

Началось противоборство полиции с преступниками. Под непрерывным дождем переодетый сотрудником пищевой компании «Матаити» оперативник взял сумку, в которой находились деньги, и направился к станции «Такацуки» национальных железных дорог. С момента телефонного звонка прошло немного более десяти минут, и в установленном месте был обнаружен конверт с вложенной «инструкцией». В ней содержался такой приказ: «На станции “Такацуки” садись на электричку, идущую со всеми остановками, открой левое окно по ходу поезда и, когда появится белый флаг, выбрось сумку с деньгами».

– Такой способ выбросить из поезда сумку с деньгами, предложенный преступниками, напоминает мне фильм Акиры Куросавы «Рай и ад»[87]87
  «Рай и ад» – детективный триллер японского режиссера А. Куросавы (1963). Имеется в виду эпизод, когда герой, находясь в поезде, связывается с похитителем по телефону, и тот требует, чтобы он выбросил чемоданы с деньгами через окно, которое открывается на 7 сантиметров.


[Закрыть], – произнес Мидзусима, заметив, что Акуцу читает материалы, касающиеся «Матаити».

– Да, точно. Как любезно было с их стороны даже билет положить в конверт с инструкцией… Интересно, это тоже часть плана?

– Они давали понять, что это не игра, что они настроены серьезно. Просто поразительные люди…

Оперативник, выполнявший роль курьера, с помощью маленького беспроводного микрофона связался с главным отделом расследований и из двух указанных электричек с остановками на каждой станции выбрал ту, которая отправлялась позже. Он проигнорировал инструкцию, что нужно сесть во второй вагон с конца на место, обозначенное значком «кружок» (в тексте изображен кружок), и сел в первый вагон. Такое решение было принято исходя из того, что если в этой электричке будет ехать преступник, можно будет попытаться выследить его.

И тот попался в полицейскую ловушку. Мужчина 35–45 лет, ростом 175–178 сантиметров. Проницательный взгляд, крепкого телосложения, угрожающий вид. Оперативник был настороже и сообщил в отдел, что этот мужчина с черным зонтом и газетой, одетый в глянцевый костюм серого цвета, словно проверяя что-то, двигался из задних вагонов в передние.

Это и был мужчина с лисьими глазами. Он вел себя подозрительно: то снимал часы с левой руки и надевал их на правую, то вытаскивал из кармана брюк тысячеиеновую банкноту и перекладывал ее в карман рубашки. Кроме него, оперативник заметил в вагоне еще одного мужчину, не выпускавшего из рук радиопередатчик; была вероятность того, что он передавал какие-то сигналы своим сообщникам.

Не прошло и десяти минут с момента отправления, как следователь увидел в окно развевающийся белый флаг. Однако, не подав виду, он не выбросил сумку. К слову, в реальности имели место несколько случаев с попытками использовать тот же метод, что и в знаменитой сцене из фильма «Рай и ад», когда с помощью вентиляционного окна в поезде, открывавшегося только на семь сантиметров, преступникам удалось заполучить деньги. Но все они не увенчались успехом.

Мужчина с лисьими глазами, находившийся во втором вагоне, продолжал наблюдать за оперативником с сумкой, сидевшим в первом вагоне. Около 9 часов вечера электричка прибыла на конечную остановку «Киото». Полицейский-курьер прошел через турникет, но потом опять сел в поезд, следующий в сторону Такацуки. «Лисоглазый», следуя за ним по пятам, вошел в тот же поезд.

В общем, поведение мужчины однозначно выдавало в нем заинтересованное лицо, поэтому оперативник особого отдела два раза запрашивал разрешения на полицейскую проверку. Однако после неудавшейся попытки задержания в ресторане якинику Национальное полицейское агентство взяло инициативу в свои руки, и главному отделу расследований, настаивавшему на том, чтобы взять всех разом, пришлось отклонить запрос. Оперативник-курьер вышел из электрички на станции «Такацуки», за ним последовал «лисоглазый». Но в этот раз он не пошел за полицейским, а сел в электричку, идущую со всеми остановками. На станции «Киото» он то внезапно разворачивался и шел назад, то оглядывался по сторонам, проверяя, нет ли за ним слежки, а после того, как прошел через турникет, смешался с толпой и исчез.

– И все-таки, наверное, нужно было провести полицейскую проверку, не так ли? – спросил Акуцу.

Мидзусима, потягивая пиво, дважды кивнул.

– Что касается подобных дел, следует принимать решения по обстановке. Если не вести наблюдение, то невозможно заметить странности в поведении интересующего тебя объекта.

– В общем, вопреки ожиданиям, слежка не удалась.

– Слушай, ну не может один и тот же человек вести слежку в поезде; да и личный состав полиции слишком мал, чтобы сотрудники постоянно сменяли друг друга. К тому же если объект постоянно проверяет, нет ли за ним слежки, сложно рассчитывать на удачу.

Полиция опять оказалась в шаге от задержания подозрительного лица. Оперативник, увидев в электричке мужчину с лисьими глазами, державшегося за поручни, пристроился рядом и на глаз попытался определить его рост, учитывая толщину подошв обуви. Впоследствии был составлен точный портрет, и полиция, обозначив «лисоглазого» в своих оперативных разработках буквой F из слова «FOX»[88]88
  Лиса (англ.).


[Закрыть], пустилась по его следу.

После этого преступная группа опять отправила в «Матаити» письмо с угрозами и приказала доставить деньги, но в указанном месте никто не появился. Похоже, преступникам удалось заметить слежку, поскольку они отправили автомобиль в направлении, противоположном тому, что было указано на заранее приготовленной карте. 9 июля было получено послание со словами «Мы едем в Европу, в следующем году опять с вами свяжемся». На этом угрозы в адрес «Матаити» прекратились.

Акуцу, оторвавшись от материалов, посмотрел в маленькое окно в форме знака «ко». Когда Мидзусима вызвал его, только начинало смеркаться, а сейчас уже наступил вечер. Через неделю начинается октябрь – время, когда телевизионные каналы проводят ревизию своих программ; к тому же скопились темы, на которые ему, как репортеру отдела культуры, нужно написать материал. Да и пора хотя бы определить, с чего начать проект по делу «Гин-Ман» – ведь не успеешь оглянуться, как закончится год…

Материалы, которые извлек Мидзусима из бумажного пакета, поначалу казались сокровищем, но большую часть среди них составляли неубедительные слухи и свидетельства очевидцев, поэтому по-настоящему дельного нашлось немного. Акуцу протянул руку к стопке тетрадей, которые он до сих пор откладывал, объясняя это тем, что процесс расшифровки неразборчивого почерка слишком трудоемок. На обложке одной из них было написано «Гинга» и «кассета 1978 года», на другой указан только номер; казалось, что они не связаны между собой. Акуцу заинтересовала еще одна тетрадь, на обложке которой не было никаких надписей.

Продираясь через иероглифы, выглядевшие как корчащиеся червяки, он настойчиво перелистывал страницы. Заметив, что примерно в середине тетради что-то вклеено, открыл эту страницу. В глаза бросились крупно написанные слова «Объект сбежал!». Под ними была прикреплена карта жилых районов, вся испещренная знаками Х.

– Объект… Был какой-то подозрительный тип, да?

На полицейском жаргоне это слово означает «объект розыска». Мидзусима, который хотел уже было воткнуть зубочистку в последний такояки, замер и заглянул в тетрадь, которую держал Акуцу.

– А, точно… Да, да! Обидно получилось. Там написано «Яманэ», так? Это он, вероятно, перехватил радиосигнал преступников.

Члены преступной группы общались между собой с помощью радиосвязи, а в префектуре Сига, где разворачивались события, связанные с четвертым по счету инцидентом с пищевой компанией «Хоуп», они также перехватили полицейский радиоканал. Сложилось мнение, что к этому имел отношение профессионал.

В декабре 1984 года радиолюбитель с Хоккайдо перехватил подозрительный разговор мужчин на смеси литературного языка и кансайского диалекта. Из-за того, что во фразе «Все-таки в “Хатоя” говорят, что не будут платить деньги» упоминалась пятая пострадавшая компания, главный отдел расследований некоторое время прорабатывал эту линию.

Когда Акуцу спросил, имеет ли в виду Мидзусима перехват с Хоккайдо, тот покачал головой.

– Нет-нет. Человек, которого я нашел, был водителем грузовика из Нагои. По его показаниям, «был кто-то, связанный с “Гин-Ман” и записавший разговор преступников по радиосвязи». Полиции тоже не удалось напасть на их след. Я слышал, что разговор происходил до инцидента с «Хоуп».

– Это же такой классный материал был… Наша газета тоже писала, что тогда многие водители грузовиков увлекались радиосвязью.

– Это точно. Я кучу времени потратил, чтобы выследить его. Когда нашел его на дороге в Нагое и попросил рассказать мне все, что ему известно, он легко согласился. Я был просто счастлив, предвкушая, что сейчас заполучу сенсацию. Но тут он сказал: «Сначала мне нужно зайти в одно место, подождите здесь». Мне тоже нужно было договориться, чтобы освободили полосу под материал, поэтому я побежал к телефону-автомату.

– Вы хотите сказать, что оставили этого мужчину одного?

– Разве что всего на полминуты. К счастью, телефон оказался поблизости. К тому же я подумал, что, поскольку здесь жилой район, вряд ли он сможет раствориться в толпе. Я положил трубку и быстро погнался за Яманэ…

– То есть его уже не было, да?

– Да. Поэтому пришлось обходить все дома подряд, звонить в дверь и спрашивать.

Знаком «Х» на карте жилого района, наклеенной в тетради, Мидзусима, вероятно, отмечал уже обойденные дома. Означало ли это, что позже он еще раз обходил их? Акуцу была понятна досада Мидзусимы. Но он обратил внимание на одну важную вещь.

– Мидзусима-сан, согласно этой карте, за углом, куда повернул тот мужчина, был тупик. Телефон-автомат находился вот в этом месте, отмеченном кружочком, правильно? В таком случае, Яманэ никуда не смог бы пойти, не вернувшись на ту же дорогу, где вы с ним заговорили в самом начале.

– Да, точно. Странно…

– Здесь действительно был тупик?

– Однозначно. Я несколько раз проверял. Смотри, вот тут большая транспортная компания, так?

Как и говорил Мидзусима, стена тупика находилась за офисом транспортной компании, и прохода там, похоже, не было.

– А эта стена высокая? Может, он перелез через нее и сбежал?

– Исключено. Намного выше, чем потолок в этой комнате. Если б было возможно перелезать через эту стену, отбоя от грабителей не было бы.

– Тогда куда же исчез Яманэ?

– Если б я знал, нашел бы его.

– Ну да, – учтиво улыбнувшись, согласился Акуцу. Но в глубине души он знал ответ.

Яманэ очутился в тупике, но на дорогу, откуда ушел, тоже не вернулся. В этом случае в голову приходит только одно: кто-то из обитателей домов, отмеченных знаком Х, сказал неправду.

2

Стук колес слегка сбился. Внезапно перед глазами потемнело, раздался свистящий звук, и поезд качнуло. Синкансэн[89]89
  Синкансэн (букв. «новая магистраль») – высокоскоростная сеть железных дорог в Японии, предназначенная для перевозки пассажиров между крупными городами страны. Также синкансэн называют «поезд-пуля».


[Закрыть] вошел в тоннель, скрывший окрестные пейзажи.

Акуцу, чувствовавший себя слегка смущенным, оттого что сидел в вагоне со свободной рассадкой, опустил взгляд на пачку листов формата А4. Ему пришлось купить билет в такой вагон, поскольку Тории продолжал язвительно называть его «растратчиком» из-за того, что поездки в Англию и в Токио не принесли никакого результата. Вспоминался и Окада из бухгалтерии, недавно сделавший ему замечание по поводу покупки мобильного телефона за границей. Акуцу боялся, что этот тип вполне может сказать: «В это время в будний день разве вы не можете поехать в вагоне со свободной рассадкой?»

У Акуцу было в общей сложности 152 копии писем с угрозами, разосланных преступной группой компаниям, а также письменных вызовов, полученных средствами массовой информации и полицией. Он вспомнил рассказ Мидзусимы, который тот сопроводил словами: «Правда, все это досталось мне от Мифунэ-сана».

Преступникам удалось взять инициативу в свои руки благодаря тому, что «Курама Тэнгу» искусно выбирали стиль угроз и письменных вызовов. В последних они дразнили полицейских, называя их «ищейками из префектуры Хёго», использовали игру в карута[90]90
  Карута – японская настольная игра, в которой игроки должны идентифицировать разложенные на столе (на полу) карты с текстом стихотворений с теми, что находятся у них на руках.


[Закрыть] и телевизионную рекламу, а кансайский диалект периодически вызывал у адресатов смех, и преступники казались менее жестокими. Кроме того, немалую роль сыграло и то, что в то время нередко сообщалось о скандалах в рядах полиции. Насмешки над ней символизировали сопротивление власти, а жителям кансайского региона было особо свойственно приветствовать выставление на посмешище силы и дисциплины.

Но если согласиться с тем, что письменные вызовы отражали положительные стороны преступников, то письма с угрозами демонстрировали все самое мрачное в них. Отправив письменные вызовы, преступники практически тут же посылали в компании письма с угрозами. Компаниям, как правило, свойственно утаивать информацию, могущую привести к ухудшению их репутации, а «Курама Тэнгу», откровенно демонстрируя свой злой умысел, сознательно писали о том, о чем те обычно молчат. Уже после закрытия дела все представители средств массовой информации получили копии писем с угрозами.

– Преступники обязательно упоминали в своих вызовах ошибки, допущенные в расследовании, чтобы создать образ «полицейских, которым нельзя доверять». Они настраивали друг против друга полицию и граждан, и делали ставку на тех, кто относился к бунтарям с симпатией. В ситуации же, когда делом занялось уже Национальное полицейское агентство и нельзя было допустить провал, обычные люди стали терять интерес к делу. Что и говорить, «Курама Тэнгу» представляли собой гадкую шайку…

Слова Мидзусимы, который продолжал принимать это дело близко к сердцу, попали точно в цель…

Акуцу не заметил, как синкансэн выехал из тоннеля. Он внимательно изучал первое письмо с угрозой, отправленное в отдел сбыта главного офиса кондитерской компании «Мандо» в Кансае.

«Председатель совета директоров, мы окунем главу компании живьем в ванну с соляной кислотой и убьем его».

Именно так «Курама Тэнгу» проявляли свое истинное лицо. Отправляя журналистам веселые письменные вызовы, они продолжали жестоко запугивать руководство компаний.

Прошло около двух месяцев с того момента, как пищевая компания «Матаити» получила письмо о перемирии. В качестве третьей цели преступная группировка выбрала кондитерскую компанию «Мандо». В конверт отправленного 12 сентября 1984 года письма с угрозой в качестве доказательства была вложена кассета с записью голоса Кикути, а также молочные карамельки производства «Мандо» с подмешанной в них синильной кислотой. Преступники требовали сто миллионов иен; в случае согласия было приказано дать рекламу в газету.

18 сентября во время того, как оперативник под видом сотрудника компании ждал в ресторане города Моригути в префектуре Осака, заранее определенном «Курама Тэнгу», преступники позвонили в отдел сбыта главного офиса кондитерской компании «Мандо» в Кансае и, включив кассету, на которой был записан голос мальчика, указали, где нужно искать инструкцию. В районе подвесного моста, расположенного недалеко от городского дома культуры, ждала еще одна инструкция. Оперативник, выполнявший роль курьера, в соответствии с ней прошел около семисот метров и заглянул в пластиковую емкость, находившуюся напротив парикмахерской. Следуя дальнейшим указаниям, он положил в нее сумку и с чувством выполненного долга ушел. Однако преступники не появились.

В утренних выпусках всех изданий страны 20 сентября был напечатан сенсационный материал под заголовком «Угроза в адрес кондитерской компании “Мандо”». Ответные действия последовали в следующем месяце, 7 октября. Все СМИ получили от преступников письменные вызовы, начинавшиеся со слов: «Всем мамам страны».

«Осенью аппетит повышается, а сладости по-прежнему вкусны. Мы добавили в сладости “Мандо” особый вкус – синильной кислоты. Будет немного остро».

В 11 часов 45 минут того же дня в мини-маркете, расположенном в городе Нисиномия префектуры Хёго, всего лишь в шестидесяти метрах от дома главы компании «Гинга» Кикути, была обнаружена банка с леденцами производства «Мандо» с приклеенной к ней запиской: «Внутри яд. Опасно. Если съедите, умрете». После этого подобные «сладкие угрозы» появились в семи супермаркетах и мини-маркетах в префектурах Осака, Киото и Хёго. После того как синильная кислота была действительно обнаружена, потребители впали в панику. Ведь в продуктах, которые они постоянно покупают в магазинах рядом с домом, может быть подмешан смертоносный яд, а их дети этого не знают…

Начиная со следующего дня, угрозы распространились на Нагою и Токио. До 22 октября в пятнадцать магазинов и в здание телерадиовещательной службы NHK в Осаке были подброшены сладости с синильной кислотой. Это уже было беспрецедентное покушение на массовое убийство.

Из трех, по мнению Акуцу, кульминационных моментов в деле «Гин-Ман» вторым было подбрасывание кондитерских изделий с синильной кислотой. После этого дело перестало казаться чем-то далеким, касающимся только крупных компаний.

В серии покушений на убийство полиция нащупала кое-какой след. Камера видеонаблюдения в мини-маркете Нисиномии, где впервые было обнаружено кондитерское изделие с подмешанным ядом, зафиксировала подозрительного мужчину. Бейсбольная кепка, очки в металлической оправе, костюм бежевого или серого цвета с брюками клеш. Рост около 170 сантиметров, полноватый, на голове отросшая химическая завивка. Мужчина, попавший в объектив, беспокойно обошел магазин, потом направился к полке с кондитерскими изделиями и, неестественно изогнувшись, протянул руку к полке, на которой находились банки с леденцами…

15 октября полиция предала гласности эту видеозапись; после этого даже на уличных телевизионных экранах показывали кадры, запечатлевшие подозрительного типа. В тот момент портрет мужчины с лисьими глазами еще не стал достоянием общественности, поэтому это был первый подозреваемый, которого увидели граждане.

Из магазинов массово изымалась кондитерская продукция, фабрики были вынуждены приостановить производство, сотрудников, работавших неполный рабочий день, увольняли, цена на акции резко снизилась. Компания «Мандо» мгновенно потеряла все свои позиции.

В конце октября преступная группа отправила письмо со словами: «Ну что, теперь вы поняли, как мы сильны?» и потребовала поместить рекламу во всех газетах страны. После этого еще два раза последовали подобные требования. А в начале декабря связь со стороны преступников прервалась.

– Бред какой-то… – невольно пробормотал Акуцу и, поймав на себе взгляд сидевшего рядом мужчины, смущенно опустил голову.

В следующем, 1985 году время от времени случались нападки на компании, но 27 февраля в письме, разосланном в средства массовой информации, преступная группа объявила об окончании «войны», написав: «Мы прощаем “Мандо”».

«Прощение» со стороны подлых преступников было чрезвычайно радостным известием для компаний. То, как бурно радовалось их руководство, говорит о всей абсурдности того, что какая-то кучка негодяев издевалась над солидными компаниями, а также о том, сколько страданий принесли последним эти 169 дней. К счастью, «Мандо» смогла оправиться от тяжелого удара, но считается, что если б объявление перемирия задержалось еще на 50 дней, последовало бы ее банкротство.

После подбрасывания сладостей с подмешанной синильной кислотой активность преступников вроде бы ослабела, но дело вступило в следующую стадию. На этот раз меч завис над пищевой компанией «Хоуп». Особенным останется в истории преступлений Сёва день 14 ноября 1984 года, ставший ключевым в деле «Гин-Ман», когда состоялась схватка между «Курама Тэнгу», собиравшимся заключить последнюю сделку и заполучить 100 миллионов, и полицией, которая, раскинув сети в шести префектурах районов Кансай и Токай[91]91
  Токай является подобластью региона Тюбу. Здесь располагаются префектуры Сидзуока, Аити, Гифу и Миэ.


[Закрыть], была готова начать глобальную операцию по задержанию злоумышленников…

В синкансэне раздались звуки мелодии, и Акуцу взглянул на электронное табло, расположенное над передними дверями. Светилась надпись: «Следующая станция – Нагоя». Он убрал в сумку пачку листов и вернул спинку кресла в вертикальное положение.

Акуцу понимал, что шансов на успех у него очень мало. Ведь это дело, разразившееся более тридцати лет назад, было очень громким; все его обстоятельства выяснены и подробно описаны. Нет смысла предоставлять Тории материал, сделанный на основе уже исследованных фактов; лишь «свежатинка» может спасти его. Да, найти причастных к похищению Хайнекена или к биржевым спекуляциям не удалось. Но если ему удастся заполучить запись голосов преступников во время радиопереговоров, это будет прорыв, и он сможет написать убедительный материал.

Конечно, положение обязывает. Но Акуцу чувствовал, как он все глубже погружается в пучину этого незаконченного дела. Больше всего ему хотелось утереть нос бог знает что возомнившему о себе Тории. И Нагоя – это все-таки не Лондон, совсем близко…

Акуцу вышел из синкансэна – и сразу же, словно только и ждал подходящего момента, завибрировал смартфон. Это был Томита, заведующий отделом шоу-бизнеса.

– Извини, что отвлекаю…

Услышав его беспечный голос, Акуцу облегченно вздохнул, но тут же почувствовал раздражение.

– Ел эби фуря?

– Ты ведь знаешь, что так не говорят и что это городская легенда?

– Знаю. В Нагое их называют «эби фурай»[92]92
  Эби фурай (жаренные в панировочных сухарях креветки) признан одним из фирменных блюд Нагои в основном из-за шутки японской знаменитости Тамори о том, что эби фурай на нагойском диалекте называют эби фуря. Хотя этот термин не существовал в нагойском диалекте до его шутки, поскольку иностранные заимствованные слова обычно не меняются в японских диалектах, большая часть аудитории поверила, что это сохранившийся вариант, использовавшийся в районе Нагоя.


[Закрыть].

– Конечно. Так и называют. Ты по какому поводу звонишь?

– Ах да… Актриса Синохара Мидзуки согласилась на интервью.

– Да что ты! Правда?

– Через три дня, поэтому заранее надо связаться с отделом фотографии.

– А где офис Синохара Мидзуки?

– Не знаю. Возможно, «Бэйтё»[93]93
  Офис «Бэйтё» оказывает услуги по планированию и проведению выступлений профессиональных рассказчиков ракугока (комический рассказ), а также телевизионных и радиопроектов.


[Закрыть].

– Понял. Я сейчас занят, больше не могу разговаривать.

В весенний и осенний периоды, когда идет ревизия программ, появляется больше возможностей взять интервью у крупных звезд шоу-бизнеса или красивых актрис. Синохаре Мидзуки в октябре исполнится сорок лет, но она все так же красива. Она стала популярной еще в подростковом возрасте и является звездой первого плана вот уже больше двадцати лет. Акуцу был ее фанатом со времен средней школы и смотрел практически все сериалы, в которых она исполняла главные роли, поэтому постоянно просил Томиту договориться с ней об интервью. Так что сейчас, будучи в невеселом расположении духа из-за того, что приходится заниматься таким безнадежным делом, услышав приятное сообщение, он оживился.

Выйдя со станции JR[94]94
  JR – основные железные дороги Японии, на которые приходится большая доля междугороднего и пригородного железнодорожного сообщения.


[Закрыть] «Нагоя», Акуцу прошел через турникет «Мэйтэцу»[95]95
  «Мэйтэцу» – «Железные дороги Нагои». Частная железнодорожная компания, обслуживающая префектуры Аити и Гифу.


[Закрыть] и сел в экспресс линии Мэйтэцу – Нагоя. По дороге, сделав одну пересадку, поехал в южном направлении и через полчаса с лишним после того, как вышел из синкансэна, прибыл на станцию, ближайшую к месту назначения. Стоя перед муниципальным паркингом, соединенным с железнодорожным терминалом, он увидел нужный ему жилой район.

Хотя наступила последняя декада сентября и стояла вполне комфортная погода, дневное солнце продолжало напоминать о лете. Акуцу перекинул пиджак через сумку, висевшую на плече, ослабил ворот рубашки – и сразу почувствовал приятное дуновение ветерка.

К табачному магазину, на котором были опущены рольставни, примыкал завод красок. Через некоторое время показались крыши муниципальных домов. Было понятно, что это центр города, но по сравнению с Осакой, где дома стояли впритирку друг к другу, плотность застройки, конечно, была не та. Деревянные жилые дома практически не встречались, равно как и хоть чем-то запоминающиеся здания.

Перед офисом строительной компании Акуцу замедлил шаг и открыл тетрадь, которую одолжил у Мидзусимы. Тридцать один год назад на этом месте стояли в ряд многоквартирный дом «Тайхэйсо», магазин велосипедов и торговая лавка. Перед последней, по всей видимости, находился телефон-автомат. Примерно в 30 метрах от места телефона-автомата, как и раньше, располагался Т-образный перекресток.

Акуцу дошел до перекрестка и повернул налево. Не видно было никаких следов транспортной компании, располагавшейся в тупике; до находившегося впереди нерегулируемого перекрестка шла асфальтированная дорога. Он, разумеется, заранее проверил все по «Гугл» – карте, но когда в реальности перед глазами возник настолько изменившийся пейзаж, Акуцу был поражен. Можно сказать, что это был уже совершенно другой район.

– Зачем они понаделали столько платных парковок?

Дорога была настолько узкая, что на ней еле-еле могли разминуться едущие навстречу друг другу автомобили; по обеим сторонам располагались частные и многоквартирные дома. От Т-образного перекрестка до места, где раньше находилась транспортная компания, оказалось меньше 50 метров. Сверяясь с картой жилого района, наклеенной в тетради, Акуцу читал таблички с именами.

В результате на месте двух домов с квартирами, сдающимися внаем, появились парковка и многоквартирный дом. Количество и вид частных домов также претерпели изменения. Из 14 домов, за исключением многоквартирного, названия совпадали лишь в трех. Один из них был маленьким магазином электротоваров. Бросился в глаза выцветший постер с изображением кумира былых времен, и Акуцу вдруг почувствовал беспокойство за его дальнейшую судьбу.

Вышедший из расположенной за прилавком гостиной дедушка, которому было за 70, не смог рассказать ничего полезного.

Акуцу вышел из магазина. У него оставалось два варианта: по одному дому с южной и с северной стороны дороги. Сначала он направился к тому, что стоял на южной, но женщина, ответившая в домофон, сказала, что переехала сюда всего три года назад, и на этом разговор закончился.

Из четырнадцати домов в двенадцати сменились жильцы. Неужели дом покупают не на всю жизнь? «Для чего тогда брать ссуду на 35 лет?» – с досадой произнес Акуцу, сам снимавший квартиру. Он стоял у дома на северной стороне.

Ничего не оставалось, как поставить на последний вариант – Кимуру-сана. На заборе цвета охры встречались трещины, но ветки деревьев во дворе были аккуратно подстрижены и было чисто. Старые низкие железные ворота. Домофон не был оснащен камерой. Не похоже было, чтобы дом перестраивался. Акуцу поднялся на облицованную кафелем ступеньку и нажал кнопку домофона. Сразу же ответил спокойный женский голос.

– Простите за беспокойство…

После того как Акуцу объяснил цель визита, женщина попросила немного подождать и тут же появилась в дверях. На вид она была немного старше его, приветливая и приятная. Одета в повседневную одежду: худи и джинсы. Быстрыми шагами она прошла по дорожке, выложенной кафелем, от дверей дома до ворот.

– Извините за неожиданный визит… – Акуцу поклонился и передал визитку.

Женщина, взглянув на нее, удивленно спросила:

– Вы приехали из Осаки?.. Если вас интересует прошлое, надо спросить отца. Правда, я не уверена, сможет ли он вам помочь…

– Ваш отец все время жил здесь?

– Да. Это отец мужа. А дом был построен больше сорока лет назад.

Обнадеженный Акуцу улыбнулся. В ответ женщина тоже улыбнулась и со словами: «Подождите, пожалуйста, немного» пошла обратно по дорожке. В саду слева от дорожки были лишь небольшой огород, в котором росли огурцы, стояли несколько цветов в горшках, шест для сушки белья и самодельная лакированная скамейка. Сад был довольно просторным. Акуцу вспомнил, как летом прошлого года во дворе родительского дома они запускали фейерверки и как веселился тогда племянник, и ему захотелось увидеть его.