Текст книги "Голос греха"

Глава 2

1

Раздавался неприятный монотонный звук.

Мужчина, сидевший скрестив ноги на стуле с красным сиденьем, тыкал кончиком ручки с логотипом газеты в бумажную коробку. Комната для совещаний отдела городских новостей редакции газеты «Дайнити», как всегда, выглядела очень прозаично. В центре стоял белый длинный прямоугольный стол, по углам были расставлены дополнительные стулья.

«Я не против однообразия, – подумал Акуцу Эйдзи. – Меня больше беспокоит отсутствие окон».

Когда-то, будучи новичком, он отвечал за освещение в газете работы полиции. Однажды на месте пожара один нетрезвый гражданин из толпы зевак напал на него и был арестован по подозрению в совершении хулиганских действий. Тогда, в качестве потерпевшего, в течение трех часов Акуцу давал свидетельские показания в полиции. Протокол в то время составлялся от руки, и молодой следователь вел с ним неспешный диалог, переписывая все заново каждый раз, когда делал ошибку. Акуцу не был подозреваемым, но комната размером в три татами, где имелась только входная дверь, а остальные три стены были глухими, психологически сильно давила на него.

– Ну что, в итоге все безрезультатно? – Тории печально покачал головой и нарочито вздохнул.

Акуцу выпрямился.

– Я только одно хочу уточнить… – Тории, продолжавший невозмутимо тыкать в коробку с йоркширским чаем – сувениром из Англии, – был для Акуцу не живым человеком, а скорее призраком, на установление взаимопонимания с которым можно и не рассчитывать. – Ты в Англию ездил материал собрать или чаю купить?

Акуцу сидел не шелохнувшись и молчал. Глядя на стену, на которой не было ни одной приличной картины, он опять подумал, что если б было хоть одно маленькое окно, он чувствовал бы себя спокойнее.

– Ну так что, за материалом или за чаем?

Акуцу в отчаянии подумал, что, может быть, следует ответить Тории, который, вращая глазами, смотрел на подчиненного: «За чаем», но не мог пошевелить губами, они как будто покрылись льдом.

– За материалом, – выдавил он, на что Тории пренебрежительно произнес:

– Неужели? Что ж, в таком случае ты готов что-то написать?

Не прекращая движений левой рукой, державшей ручку, правой он швырнул на белый стол тонкую пачку бумаги, состоящую из пяти листов формата А4. Это был представленный Акуцу отчет о командировке. Большую часть составляли краткое изложение истории похищения иностранного предпринимателя, которую он услышал в пабе в Сохо, и описание техники ведения переговоров по освобождению заложников. Как ни старайся, все это было сложно привязать к делу «Гин-Ман».

Встреча с Софи Морис не принесла никаких результатов, и Акуцу с вокзала Шеффилда позвонил Колину, выразив ему свое негодование. Однако тот сначала пустил ему пыль в глаза, сказав: «Я буду и дальше собирать информацию, так что ты можешь рассчитывать на меня, – а потом продолжил: – Я собираюсь поехать в Японию, ты будешь моим гидом?». От такой наглости Акуцу растерялся, но, несмотря на это, ничего не возразив, согласился – и был поражен собственной добротой.

Днем следующего дня после возвращения из Шеффилда Акуцу отправился в аэропорт Хитроу, и когда, проделав такой же длинный путь с пересадкой в Дохе, наконец-то вернулся в Японию, он был совершенно опустошен. Несмотря на тяжелую командировку, он не только не нашел загадочного азиата, но даже не напал на его след. Для профессионала важно предоставить результат, а единственным его подарком оказалась пачка чая, что было ужасно стыдно.

– Ну, из всего этого получится выжать пять-шесть строчек, самое большее. Столько расходов!.. Сколько стоит одна твоя строчка? Ты что, возомнил себя Отиаем перед завершением карьеры?

Акуцу вспомнил, как подтрунивали над Отиаем Хиромицу[37]37
  Отиай Хиромицу – профессиональный бейсболист, тренер, комментатор.


[Закрыть], когда тот был игроком «Ниппон-Хэм файтерс»: «100 миллионов иен за один хоум-ран»[38]38
  Хоум-ран (home run) – разновидность игровой ситуации в бейсболе, представляющая собой отбивание мяча (хит), во время которого мяч улетает за пределы игрового поля, а отбивающий и бегущие, находящиеся на базах, успевают совершить полный круг по базам и попасть в дом. Хоум-раны являются одними из самых зрелищных и популярных моментов в бейсболе.


[Закрыть], и, оценив юмор Тории, чуть не рассмеялся.

– И каковы дальнейшие перспективы?

– Что? Дальнейшие?

– Ты что, действительно думаешь, что отделаешься таким ни на что не годным отчетом?

Глядя на Тории, поменявшего перекрест тонких ног, Акуцу пробубнил:

– Нет… – и, подумав, что, похоже, он в ловушке до окончания проекта, впал в отчаяние.

– Раз не получилось с Хайнекеном, двигайся дальше. Найди что-нибудь во что бы то ни стало.

Сказав это, Тории зажал под мышкой пачку с йоркширским чаем и, как обычно, не говоря ни слова, выключил свет и вышел из комнаты. Акуцу сидел в темной комнате, куда не проникают солнечные лучи, и с ужасом думал о том, что теперь придется начинать все сначала.

Чтобы глотнуть свежего воздуха, он вернулся в отдел культуры – и не успел подойти к столу, как раздался звонок по внутренней линии.

– Акуцу-сан? Это Окада из бухгалтерии.

Акуцу пробубнил что-то невнятное в ответ, и Окада деловым тоном сообщил, что он звонит по поводу покупки мобильного телефона в Англии. По его словам, чем покупать телефон, было бы, наверное, дешевле воспользоваться своим смартфоном, изменив в нем настройки.

– Я слышал, что если использовать свой смартфон за границей, расходы на связь будут запредельными.

– Вот поэтому и нужно менять настройки. Если сложить стоимость мобильного и оплату звонков, получается довольно дорого.

– Вот оно что…

– Сейчас уже ничего нельзя поделать, но в следующий раз, пожалуйста, посоветуйтесь заранее.

Закончив свой монолог, Окада отключился. «Неприятный тип», – подумал Акуцу, вешая трубку, и оглядел комнату, в которой во второй половине дня царило затишье.

– Да, похоже, нелегко тебе… – потянувшись на стуле, подал голос Томита из отдела шоу-бизнеса.

– Это все из-за вас, Томита-сан. Почему вы тогда не отказались?

– Ничего не поделаешь. Перед Тории-саном мы с тобой равны. Кошки, которых одолжили для ловли мышей.

Услышав слово «кошка», Акуцу вспомнил, как Тории сказал: «Настолько, что хочется попросить помощи не только у кошки, но и у иваси». С самого начала идея отправить «иваси» в Лондон была ошибочной.

– Акуцу-кун тут?

В дверях стоял абсолютно лысый мужчина маленького роста и, вытянув шею, оглядывался по сторонам. Это же… Чтобы вспомнить, понадобилось несколько секунд.

– Мидзусима-сан, – воскликнул Акуцу и направился к входу.

– Извини, что отвлекаю. Хотел кое-что спросить…

«Бывают же такие редкие гости», – подумал Акуцу. Насколько он помнил, Мидзусима был заместителем главного редактора отдела городских новостей семь-восемь лет назад. О его дальнейшей карьере точно известно не было, но сейчас Мидзусима перешел в компанию-партнера. Когда Акуцу только начинал и работал в филиале редакции в Химэдзи[39]39
  Химэдзи – центральный город Японии, расположенный на юго-западе о. Хонсю на побережье Внутреннего моря в префектуре Хёго региона Кансай.


[Закрыть], для подготовки репортажа о чемпионате мира по футболу он обратился за помощью в отдел городских новостей в Осаке, и Мидзусима очень помог ему тогда. И потом, каждый раз, когда он обращался в главную редакцию в Осаке во время инцидента со сходом с рельсов, произошедшего на линии JR Фукутияма, и других происшествий, Акуцу встречался с Мидзусимой. Нельзя сказать, что они очень близки, но точно не совсем чужие.

– Я слышал, ты ездил в Англию в связи с делом «Гин-Ман»?

– Д-да…

Акуцу встревожило то, что человек из компании-партнера в курсе этого. Он заволновался, подумав о том, что об этом уже ходят слухи.

– Расскажи-ка мне, пожалуйста…

– Но, кроме как про фиш-энд-чипс[40]40
  Рыба с жареной картошкой – базовое блюдо английской кухни.


[Закрыть], мне рассказывать особо нечего.

– Это что еще? Рыбные картофельные чипсы?.. Пойдем-ка ко мне в офис. Хотя бы пивом тебя угощу.

Хотя Акуцу не был в восторге от идеи выпивать средь бела дня, но, возможно, ему удастся добыть какую-нибудь информацию. Он взял блокнот и ручку и последовал за Мидзусимой.

Рекламный отдел «Дайнити Осака» находился на третьем этаже главного корпуса. Это был небольшой офис, где от силы стояло десять столов. Сейчас там оставалась лишь одна сотрудница. Мидзусима поприветствовал ее и вошел в находящийся в глубине «кабинет главы компании». Акуцу, поздоровавшись с женщиной, прошел следом.

– Мидзусима-сан, вы глава компании?

– Да. После того как ушел из отдела городских новостей, я был главой региональной редакции, потом попал в рекламный отдел. В общем, после шестидесяти стал амакудари[41]41
  Амакудари (букв. «спуск с небес на землю») – процесс, посредством которого высшие японские чиновники получают высокие посты в частных и государственных компаниях после отставки с государственной службы. Здесь использовано в шутку.


[Закрыть].

– Даже и после шестидесяти не очень-то расслабишься, верно?

Акуцу не знал, как лучше прокомментировать карьеру Мидзусимы – похвала или сочувствие казались ему в равной степени неуместными, – поэтому он сказал первое, что пришло в голову. В тесном кабинете довольно сложно было почувствовать себя непринужденно.

– И в рекламе тоже есть разные способы заработать, так что все интересно. Правда, приходится подсчитывать прибыль и убытки, и это довольно тяжело… Ну, в общем, если подробно, придется рассказывать до темноты, так что садись-ка сюда.

Мидзусима, забыв про субординацию, сказал: «Я пошел за пивом» и весело вышел из кабинета. Похоже, ему ужасно хотелось поговорить о деле «Гин-Ман». Спустя некоторое время он вернулся с двумя банками пива и с тарелкой, на которой лежали сардины в масле. Акуцу, поблагодарив, взял одну банку, и они, чокнувшись, выпили.

– Боишься Тории?

– Да.

Мидзусима засмеялся, услышав мгновенный ответ Акуцу.

– Даже этот свирепый человек во времена «Гин-Ман» был всего лишь учеником старшей школы, так что это дело совсем древнее.

Акуцу не мог представить Тории старшим школьником. Несомненно, тот был наглым мальчишкой, и даже если б Акуцу тогда вступил с ним в словесную перепалку, он оказался бы беспомощным и вряд ли смог бы одержать победу.

– Ведь прошло уже больше тридцати лет, и тем не менее люди продолжают помнить… так что дело действительно поразительное. С того момента, как все началось, и до конца года я отдыхал лишь один раз в августе. Даже первого января пытался звонить кому-то и искать информацию…

Мидзусима начал хвалиться своей чудовищной занятостью: это было любимой темой журналистов, работающих в газетах. Подумав, что вот поэтому-то он и не любит отдел городских новостей, Акуцу вздохнул, но вдруг услышал слова «помощник редактора первого отдела», и потянувшаяся было к сардинам рука, держащая палочки, застыла.

– Помощник редактора первого отдела? Мидзусима-сан, вы тогда входили в журналистский пул полиции префектуры?

– Да. Правда, я занимал самую низкую позицию. Был в подчинении у Мифунэ-сана.

Мифунэ являлся легендарным главным редактором первого отдела, который по делу «Гин-Ман» выдавал один сенсационный материал за другим. Акуцу не был знаком с ним, но и сейчас его имя гремело и было известно даже молодым журналистам других изданий. История о том, как он ходил с заявлением об увольнении со словами: «Если кто-то опередит меня, сообщив об аресте преступника, я покину редакцию», – действительно героический рассказ о настоящем криминальном репортере эпохи Сёва. И если даже такому человеку не удалось приблизиться к преступникам, на что может быть способен сейчас, по прошествии более тридцати лет, никчемный журналистишко из отдела культуры?

– Что ты думаешь про кассету семьдесят восьмого года?

– Да, было что-то…

– Слушай, тебе нужно побольше работать.

Сморщивший лицо наподобие мопса, Мидзусима пошел к письменному столу в форме знака катаканы «ко»[42]42
  Катакана – одна из двух (наряду с хираганой) графических форм японской слоговой азбуки. Для катаканы характерны короткие прямые линии и острые углы.


[Закрыть] и присел на корточки. Из скрипучего ящика он достал два больших бумажных пакета и вернулся обратно.

– Это… – Акуцу показал на раздувшиеся пакеты, и Мидзусима, будто только этого и ждал, вытряхнул из них все содержимое. Документы, файлы, брошюры, вырезки, подобно снежной лавине, обрушились на стол.

– Это все материалы по делу «Гин-Ман». Есть еще кое-что дома, но самое важное собрано здесь.

– Почему все это хранится у вас в кабинете?

– Я ведь слышал о проекте. И подумал, что ко мне могут обратиться.

Мидзусима специально принес из дома эти тяжелые материалы и, подобно девице, ожидающей, когда ее снимут, сидел в кабинете в полной готовности. Однако, не дождавшись обращения, но не испытывая особого желания неожиданно заявиться в отдел городских новостей, он, видимо, решил действовать через журналиста из отдела культуры, которому когда-то помогал…

– В семьдесят восьмом году руководству компании «Гинга» была отправлена кассета. Мужской голос на кансайском диалекте угрожал: «Собирайте средства для моих знакомых радикалов», «Если не выполните мои требования, буду добавлять яд в ваши продукты и разбрасывать их», говорил о подкупе «Гинга» своих партнеров…

Внимательно слушая рассказ Мидзусимы, Акуцу просматривал материалы: может быть, найдется что-то, что он мог бы использовать. В основном там были записи, сделанные от руки, и тетради, поэтому читать, разбирая корявые знаки, вопреки ожиданиям, оказалось нелегким делом.

– Акуцу-кун, ты слушаешь?

Услышав недовольный голос Мидзусимы, Акуцу рассеянно ответил: «Да, конечно» и взял в руки копию газетной статьи. Это было издание, посвященное рынку акций под названием «Биржевой журнал». Акуцу обратил внимание на заголовок «Продолжается покупка акций биржевыми спекулянтами из Европы». Выпуск – январь 1984 года. В статье шла речь о том, что акции «Гинга» дорожают. Акуцу бросилась в глаза фраза: «Учащаются факты покупки акций иностранцами, прежде всего в Лондоне». От слов «покупки иностранцами» тоже веяло эпохой, но все-таки особый интерес вызывал Лондон.

– Мидзусима-сан, посмотрите, здесь говорится об акциях; это имеет отношение к Лондону?

Мидзусима взял копию статьи, пробежал глазами и со словами: «Совсем не помню» почесал висок с остатками волос.

– Да, ведь рассказывали, что преступник разбогател на акциях…

Бывший редактор первого отдела пробормотал то, что давно было известно всем криминальным репортерам. «Вот как», – вяло отреагировал Акуцу и опять взял в руки статью. Газета вышла за два месяца до похищения главы «Гинга» Кикути. За два месяца до преступления акции потерпевшей компании выросли, и, вероятно, здесь замешан Лондон.

Что-то тут есть…

– Это тебя так сильно взволновало?

Наверное, скучно было смотреть на кохая[43]43
  Кохай – те, кто моложе и находится в подчиненном положении в школе, компании и т. д. (ср. сэмпай).


[Закрыть], который из такого количества материалов, усыпавших стол, обратил внимание на статью, не представлявшую никакой важности. Мидзусима с безразличным видом откинулся на спинку стула.

– У вас в компании есть кто-нибудь, разбирающийся в акциях?

– Наверное, есть, но быстрее будет связаться с редакцией этой газеты напрямую.

Подумав, что, наверное, это правильно, Акуцу допил пиво и со словами: «Не буду откладывать, попробую узнать», поднялся.

– Это ведь произошло больше тридцати лет назад, поэтому можно так не торопиться…

Хотя Акуцу и было неловко оставлять загрустившего Мидзусиму одного, он, поклонившись, решительно закрыл за собой дверь.

2

Понадобилось несколько минут, чтобы понять, что густо разросшиеся вдоль аллеи деревья, – это сакуры, цветы которых уже отцвели.

Префектура Осака, город Сэтцу. Под словно дымившимися облаками все выглядело поблекшим, и только цветущий вдоль канала ликорис, внося дисбаланс, будто ярко-красная помада на лице без косметики, радовал глаз. Вороны, сидевшие на ветках деревьев и на скамейках, будто одновременно вспомнив что-то, взлетели и теперь низко кружились, словно преграждая путь. Глядя на этот унылый пейзаж, Акуцу ничего не оставалось, как горько усмехнуться.

С грузового терминала станции, находящегося поблизости, беспрерывно раздавалась электронная мелодия, возвещавшая об отправлении. В середине сентября было гораздо более душно, чем летом в Лондоне. Засучив рукава рубашки, Акуцу сделал фото ликориса – может, пригодится в будущем…

Несмотря на будний день, согласно расписанию в отделе культуры, у него был выходной. Однако из-за того, что у Акуцу, как у отвечавшего за телевидение и театр, было много различных обязанностей, связанных с культурными мероприятиями – например, посещение концертов и спектаклей, – он совершенно не мог сосредоточиться на подготовке материалов по делу «Гин-Ман». В любом случае выходной день уже накрылся: раньше он читал бы книжку, потягивая пиво, а нынче приходится отправляться на место происшествия…

Акуцу пытался связаться с редакцией «Биржевого журнала» по поводу статьи, обнаруженной среди материалов Мидзусимы, но из-за невозможности установить имя журналиста и отсутствия собранных им данных он не мог рассчитывать на разъяснения. Хотел разобраться хотя бы с движением рынка акций во время дела «Гин-Ман», но никак не получалось найти того, кто мог бы внятно разъяснить события, происходившие в Кабутотё[44]44
  Кабутотё – квартал в Токио, где находится Токийская фондовая биржа, поэтому, говоря о фондовой бирже, обычно используют название «Кабутотё».


[Закрыть] больше тридцати лет назад, поэтому эти полмесяца Акуцу находился в подвешенном состоянии, ожидая ответы на просьбы об интервью, которые он везде рассылал.

Однако до тех пор, пока Акуцу находился под надзором Тории, он не мог просто сидеть и ждать. В выходные, когда наведывался в отдел городских новостей и просматривал базу данных, имеющих отношение к делу, он получал нагоняй от вездесущего Тории.

– Недостаточно только статьи просматривать. Обрати также внимание на вырезки восемьдесят четвертого и восемьдесят пятого годов.

Излюбленным методом Тории было увеличить человеку объем работы и уйти. И хотя заискивать, подобно школьнику перед старшими, было довольно стыдно, но, как бы Акуцу ни старался, ему не удавалось побороть в себе чувство покорности.

Пробежать глазами больше тысячи страниц текста, к тому же такого мелкого, что без лупы практически не читается, было очень трудно. Акуцу листал страницы, параллельно делая пометки, и копировал статьи, связанные с делом «Гин-Ман», но еще не отработал материалы даже за месяц, как его концентрация уже оказалась на исходе. Постепенно он начал получать удовольствие от газетной рекламы и все чаще стал отпускать комментарии вроде: «Это же мадам Ян» или «Натори Юко что-то слишком навязчива»[45]45
  Мадам Ян – героиня популярной рекламы готовой еды в Японии в 1980-х гг. Натори Юко – японская актриса, снимавшаяся в кино, сериалах и рекламе.


[Закрыть], отвлекаясь от главной темы. В рекламе, занимающей целую газетную полосу, компания «Сони» в связи с войной видеокассетных форматов вела печальный диалог, задавая вопрос: «Исчезнет ли “Бетамакс”?» и отвечая: «Конечно нет». Увидев это, Акуцу пришел в ужас от того, что в действительности все вышло ровно наоборот.

* * *

Ему понадобилось две недели, чтобы прочитать печатные материалы за два года, и решив, что следует обойти по крайней мере основные места, где все произошло, он вышел из дома. Сейчас Акуцу шел в окрестностях границы городов Сэтцу и Ибараки. Это были спальные города, расположенные в пределах десяти километров от Осаки. Акуцу тоже доводилось проезжать их на машине, но в самих них он никогда не бывал.

Аллея закончилась, дальше шла гравийная дорожка. Справа обзор закрывали густо росшие кусты, слева через равные интервалы стояли засохшие деревья. Как напоминание о вчерашнем дожде, кое-где можно было увидеть лужи.

Когда кусты с правой стороны расступились, взору предстали несколько железнодорожных путей, уходящие на северо-восток, на одном из которых стоял грузовой поезд. Акуцу, нарисовавший в голове карту окрестностей реки Аигава, почти сразу же увидел ее. Переведя взгляд налево, на противоположной стороне канала, протекающего параллельно реке, он заметил маленький домик прямоугольной формы. Волнение заставило его ускорить шаг, и Акуцу сам не заметил, как побежал по гравийной дорожке.

Он стоял прямо напротив домика; между ними пролег канал. Основу грубых стен составляли бетонные блоки. Они были бледно-серого цвета, такого же, как сегодняшнее небо. На жестяной крыше сидели семь-восемь ворон. Было ощущение, что время остановилось, что он смотрит на фотографию, изображавшую склад с инвентарем для борьбы с наводнением, которая была сделана тридцать один год назад. Глава «Гинга» Кикути Масаёси, похищенный группой из трех мужчин, несомненно, был заперт на этом складе.

Рядом располагался маленький мостик, перекинутый через канал. Акуцу прошел между проржавевшими железными перилами. Только спустился с моста и ступил на буйно растущую траву, как тут же взлетели несколько прозрачных насекомых, которых он видел впервые, и, будто отреагировав на них, вороны, сидевшие на крыше, взмахнули крыльями.

Вход на склад, располагавшийся с восточной стороны, зарос травой; похоже, приблизиться к нему будет нелегко. Акуцу не мог попасть туда, поэтому прошел мимо, поднялся по каменной лестнице и вышел к дамбе. Стоя на песке, он смотрел на неспешно текущую широкую Аигаву, слушал раздающийся из травы стрекот кузнечика – и почти забыл обо всем происходящем в Осаке.

– Хорошо, что я нашел такое место…

Акуцу оглянулся и посмотрел на склад. Теперь была видна его северная сторона; стало видно, что в нем два этажа. Вокруг вывески с названием, висевшей под окном второго этажа, летали желтые бабочки. Это место могли обнаружить лишь люди, хорошо знавшие округу. Людей здесь не было, поэтому даже если взрослый человек будет громко кричать, никто не услышит.

Акуцу взглянул на двустворчатые двери, через которые выбрался Кикути, затем перевел взгляд на находящийся сразу напротив через канал осакский грузовой терминал. Кикути, вырвавшись из помещения склада, который никем не охранялся, миновал мостик с ржавыми перилами и, собрав все силы, побежал на территорию той большой станции.

На рассвете 19 марта 1984 года, примерно через четыре часа после похищения Кикути, в доме одного из представителей руководства «Гинга» раздался телефонный звонок: некто просил заглянуть в телефонную будку. Получившие информацию члены следственно-оперативной группы обнаружили там коричневый конверт. В нем лежал напечатанный на машинке лист бумаги с требованием одного миллиарда иен наличными и ста килограммов золотых слитков, а также с описанием способа передачи выкупа. Всего преступная группа отправила пострадавшей компании семьдесят одно письмо с угрозами, но это письмо было первым.

Необычное преступление с похищением главы крупной компании и требованием выкупа абсурдного размера повергло в состояние смятения и паники и полицию, и средства массовой информации. Доказательством этого было, например, первое информационное соглашение, заключенное спустя более десяти часов с момента совершения преступления. Информационное соглашение заключается прежде всего для того, чтобы сделать вид, что семья похищенного «не сообщает в полицию». Интересно, какого результата хотели добиться этим соглашением, заключенным уже после того, как и газеты – и на первых полосах и в разделе городских новостей своих утренних выпусков – и телевидение в главных новостях сообщили о похищении.

Вечером следующего дня преступник, прокручивая кассету с голосом Кикути, четыре раза звонил представителю руководства и приказал принести деньги в ресторан, но не появился там.

В помещении склада, где, как считается, была записана эта кассета, преступники связали Кикути руки и ноги, заклеили ему рот скотчем и надвинули на глаза шапку, чтобы полностью закрыть ему обзор. Хотя прямо на голое тело они надели пальто и давали ему сладкие булочки и баночный кофе, но делали это не по доброте душевной, а для того, чтобы минимально поддерживать его жизненные функции.

Через три дня, 21 марта, после двух часов пополудни на территории грузового терминала Осаки сотрудник железной дороги обнаружил одетого в черное пальто Кикути, бредущего по путям. На его правом запястье болталась веревка, волосы были взлохмачены, на щеке виднелся глубокий шрам. Хотя его обещали убить, если он вздумает сбежать, Кикути жутко напугали заявления преступников, что они «похитили и его старшую дочь». Ему удалось ускользнуть со склада, рискуя собственной жизнью. Когда Акуцу представил, что мог чувствовать отец, беспокоящийся о дочери, у него защемило сердце.

Интересно, какие разговоры велись внутри этого склада, находящегося сейчас перед его глазами? Мог ли Кикути предвидеть долгие дни жесткого противостояния, которые последуют дальше?..

Вздрогнув от резкого звука мотора, Акуцу глянул вдаль, на противоположный берег. На склоне стоял мужчина в рабочей одежде и водил триммером из стороны в сторону. Если б все произошло летом или осенью, когда еще жарко, то, возможно, нашлись бы один-два свидетеля…

Несмотря на бегство заложника, преступники продолжали требовать деньги. В такой обстановке 8 апреля две общенациональные газеты и полицейское управление получили письменный вызов. Он начинался со слов: «Уважаемые тупые полицейские» и содержал разные подсказки – например: «Мы использовали машину серого цвета» – и насмешки. Это было первое из отправленного семьдесят одного письма. Умело лавируя, отправляя письма с угрозами в компании и бросая вызов средствам массовой информации, преступники перехватили инициативу.

В действительности полиция и СМИ осознали подлинные намерения преступников лишь вечером 10 апреля, когда были устроены несколько поджогов. Кто-то поджег фургоны, стоящие на стоянках у зданий опытного производства штаб-квартиры «Гинга» и группы компаний продуктов питания. Рассматривая сложившуюся ситуацию как очень серьезную, Национальное полицейское агентство открыло «дело особой важности № 114» и отдало приказ всем префектурным отделениям полиции оказывать содействие в расследовании. Свои угрозы преступники подписывали «Курама Тэнгу»[46]46
  Курама – район к северу от Киото, имеющий большое культурно-историческое и культовое значение. Гора Курама считается священным местом – обителью Больших Тэнгу, горных духов, воспитавших лучших воинов Японии – например, Минамото Ёсицунэ.


[Закрыть], а в рассылаемых в редакции газет письменных вызовах сообщали, что «добавили в продукцию “Гинга” цианид калия». И хотя в итоге отравы в кондитерских изделиях обнаружено не было, но как только все газеты сообщили о содержании этих писем, продукция «Гинга» тут же была полностью снята с магазинных полок, а акции компании начали быстро падать в цене.

Акуцу взял в руки маленький фотоаппарат, которым он некоторое время назад снимал ликорис, и стал щелкать склад с разных ракурсов. С точки зрения журналиста, это была невероятная удача, что следы преступления, совершенного в эпоху Сёва, сохранились настолько хорошо. Хотя больше ничего нового Акуцу не обнаружил, но, находясь теперь там, где все произошло, ощущая дуновения ветра и слушая стрекот насекомых, он живо ощутил, что когда-то здесь действительно прятались преступники.

Когда Акуцу просматривал материалы, в которых детально рассматривался образ похитителей, он часто встречал выражение «версия нулевой точки». Согласно ей, по меньшей мере один из преступников каким-то образом был связан с «Гинга». Эта версия базировалась на нескольких моментах. Во-первых, в письмах с угрозами, отправленных еще в пять компаний, кроме «Гинга», к их главам или кому-то из руководства обращались по фамилии, и только письмо в «Гинга» было адресовано «Масаёси», то есть использовано имя. Во-вторых, когда преступники ворвались в резиденцию Кикути, они забрали ключ именно от подсобной комнаты, через которую было проще всего проникнуть в дом. В-третьих, им было известно имя водителя и финансовые показатели компании, о которых не говорилось в отчете по ценным бумагам. И последнее: организовывая поджог здания опытного производства штаб-квартиры «Гинга», они точно определили место, которое быстрее всего может загореться. Насколько понял Акуцу, изучая материалы, имелось немало следователей и журналистов, поддерживавших эту версию.

Сезон моросящих дождей сменился ранним летом, но «Курама Тэнгу», подобно боксеру, наносящему сокрушительные удары, продолжал угрожать. Полиция префектуры Осака была полна решимости арестовать преступников и развернула серьезную военную операцию, сильно повлиявшую на ход дела «Гин-Ман»…

Акуцу не заметил, как триммер затих. Рабочего на противоположном берегу уже не было.

– Никого нет…

Глядя на этот грустный пейзаж, Акуцу вдруг подумал, что если представить это дело в форме круга, то сейчас он находится в его центре. В те времена взгляды следователей полиции префектуры и преступной группы были устремлены на ресторан якинику[47]47
  Якинику – японские блюда из тонко нарезанного мяса (говядины и субпродуктов) и овощей, приготовленных при помощи решеток-грилей. Посетители обычно сами готовят ингредиенты при помощи гриля, встроенного в стол.


[Закрыть] в городе Сэтцу, до которого отсюда было меньше десяти минут на машине…

В субботу 20 июня 1984 года, примерно в 19 часов 10 минут белая «Тойота Королла», в которую были загружены 300 миллионов иен, отъехала от штаб-квартиры «Гинга». Около 20 часов, в соответствии с инструкцией преступников, сотрудник компании в белой спортивной куртке и брюках вошел в ресторан якинику и подошел к расположенному у окна столику. В припаркованной на стоянке «Королле» ждали еще один сотрудник и переодетый оперативник из особого подразделения префектурной полиции Осака; кроме того, один полицейский лежал наготове в багажнике.

Около 20 часов 5 минут трое мужчин подошли к молодой паре, остановившей машину на набережной с восточной стороны реки Ёдогава, примерно в трех километрах от ресторана. Один из них просунул в открытое со стороны водительского сиденья окно двуствольное ружье и приказал выйти. Водитель оказался бывшим офицером Сил самообороны[48]48
  Силы самообороны – современное название вооруженных сил Японии. Девятая статья Конституции Японии сильно ограничивает военную деятельность Сил самообороны, не связанную непосредственно с обороной страны.


[Закрыть], поэтому был уверен, что сможет дать отпор. Однако не успел он выйти из машины и занять позицию напротив мужчины с ружьем, как тут же получил сильный удар в лицо от вышедшего из-за его спины другого нападавшего. Молодой человек упал; в этот момент третий мужчина крепко схватил сзади обеими руками девушку и, угрожая ножом, втолкнул ее на заднее сиденье.

– Поднимешь крик – и ей конец.

Молодой человек вернулся за руль, двое преступников сели сзади и приказали трогаться.

Примерно в 20 часов 45 минут вошедший в ресторан по приказу преступников молодой человек получил от сотрудника в белой спортивной куртке ключи от «Короллы». Он направился к парковке, попросил ожидавших в машине двух мужчин выйти и сел на водительское место. Затем нажал на газ, намереваясь, следуя указаниям преступников, возвращаться к набережной. Но, проехав в северном направлении всего 550 метров, «Королла» внезапно заглохла. Дело в том, что находившийся в багажнике оперативник нажал на специальный выключатель. Префектурная полиция Осаки оборудовала машину таким образом, чтобы даже из багажника можно было выбраться наружу, что говорит о том, с каким рвением она занималась этим делом. Это была война, на успех в которой была поставлена репутация особого подразделения первого отдела расследований полиции префектуры Осака.

На самом деле, «Гинга» один раз пыталась действовать за спиной полиции. Не поставив ее в известность, представители компании доставили деньги в назначенное место, но из-за того, что в этот раз преступная группа только начала прощупывать почву, сделка не состоялась. «Гинга», вне всяких сомнений, была загнана в угол. Поняв это, полиция решила, что в следующий раз преступники действительно придут за деньгами, поэтому проводила многочисленные учения, имитируя задержание с поличным. Главное управление расследования расположило специальный отряд в составе тридцати человек в окрестностях ресторана якинику. Один из оперативников, чтобы не вызывать подозрений, привел жену и ребенка и прикинулся посетителем.

Дело особой важности, взятое под контроль Национальным полицейским агентством… Тяжелое положение, в котором оказались пострадавшие компании… Приготовившиеся атаковать преступники… 2 июня 1984 года наступил решающий момент, и для следователей, представляющих префектурную полицию Осаки, наступал час икс.