Текст книги "Избранные произведения. Том 1. Саит Сакманов"

Талгат Галиуллин
Саит Сакманов: роман-трилогия

ТӘЛГАТ ГАЛИУЛЛИН

САЙЛАНМА ӘСӘРЛӘР

Ике томда

1 том

Роман-трилогия

Перевод с татарского Ф. Ситдиковой, Ф. Фаязова, Н. Мухаметшиной

Галиуллин Талгат Набиевич

Саит Сакманов

Роман-трилогия

Покаяние

1

– Сайт!

– Да, моя крошка!

– Сайт!

– В чём дело, почему такой жалобный голос? Кто там обижает мою девочку? Ты мне только шепни, я ему задам!

– Сайт, ты меня любишь?

– Ты ещё спрашиваешь?! Об этом весь белый свет знает. На днях, говорят, даже по радио «Свобода» передавали.

– Ты серьёзно?

– А то как же!

– Сайт, а ты меня любишь так же сильно, как я тебя?

– Зульфия, не глупи, ты же и так знаешь, что люблю. Чего тебе ещё нужно?

– А ты можешь поклясться, глядя на наше отражение в зеркале?

– Для тебя, моя принцесса, могу хоть на Коране поклясться!

У молодой женщины, лежавшей рядом с Сайтом под одеялом на широкой кровати в запасе была ещё куча вопросов. Например: «Ты меня любишь больше, чем тех, с кем спал до меня?» или: «Можешь поклясться, что мы всегда будем вместе?», но она решила оставить их на потом. Может быть, сказалось строгое деревенское воспитание, с детства привившее ей сдержанность. «Конечно, он тебя любит, глупая! Сама же это чувствуешь по тому, как бьётся его сердце. А будешь приставать как банный лист, быстро разонравишься», – подумав так, Зульфия поспешила переменить тему…

Устав лежать в одной позе, Зульфия откинула обнажённые руки к спинке кровати и, грациозно выгнув лебединую шею, с наслаждением потянулась. От этого движения одеяло сползло вниз, явив миру белоснежные юные груди, упругие и налитые, как два спелых яблока. Саит не устоял перед столь соблазнительным зрелищем – взяв в ладонь одну грудь, начал нежно ласкать тело любимой. Зульфия, как цветок к солнцу, тотчас же повернулась к нему. Страстное желание, охватившее мужчину, передалось и ей – на лице заалел румянец, тонкие ноздри затрепетали от частого прерывистого дыхания, тело, по которому разливалась сладкая истома, сделалось покорно-мягким и невесомым, подобно тополиной пушинке, повинуясь всепобеждающей силе, подхватившей двоих влюблённых и умчавшей к вершинам райских наслаждений…

Пошёл уже пятый день их добровольного заточения – порвав все связи с внешним миром, не отвечая на телефонные и дверные звонки и никуда не выходя из дома, они наслаждались обществом друг друга.

Если бы Зульфию спросили, кем приходится она этому лежащему рядом с ней мужчине – не очень молодому, но с крепким телом, – она бы затруднилась ответить. В самом деле, кто она для него – жена, любовница или очередная «нечаянная радость», которую он «снял» на время? И сколько она ещё проживёт в этой шикарно обставленной сталинке с непривычно высокими потолками и огромными окнами?

– Это будет наша с тобой медовая неделя. А потом, когда распишемся, махнём в свадебное путешествие, Алла бирса. Хочешь, к тебе в деревню, а хочешь, куда-нибудь за бугор – там посмотрим, – объявил Саит в первый вечер.

Как быстро, оказывается, летит время – никогда Зульфия не ощущала этого с такой остротой, как сейчас. У какого-то поэта были строчки: «С годами не хватает вёсен, они как будто всё короче, и с быстротой неумолимой, как птицы, пролетают ночи…» Пять ночей и пять дней пролетели, словно один миг. Что же будет дальше?

У Санта сегодня несколько озабоченный вид. Интересно, о чём он думает? Неужели Зульфия ему наскучила? А может, какие-то другие важные проблемы? Кто его знает? Говорят, сердце мужчины – бездонный колодец, в который не заглянешь.

Хозяин квартиры поднялся с низкой кровати и прошёлся по мягкому пушистому ковру, в котором утопали ступни. Зульфия нежным взглядом окинула любимого с ног до головы: высокая стройная фигура, широкие плечи, бицепсы – хотя и не такие, как у суперменов из современных боевиков, но посмотреть есть на что, тёмные волосы, слегка тронутые сединой, небольшие морщинки на лице и шее, выдающие возраст – всё это было для неё родным и любимым. Губы её помнили даже маленькие складки в уголках его рта.

Почувствовав взгляд Зульфии из-под полуприкрытых век, Саит смутился, похлопал себя по впалому мускулистому животу. Пошутил:

– Скоро совсем к спине прилипнет. Ты уж пощади меня, не дай погибнуть голодной смертью!

Зульфия, подхватив шаловливый тон, разом вскочила на ноги и, обвив его сзади руками, положила голову Сайту на плечо, мурлыча на ухо, как котёнок.

– Чего хочет от меня моя киска, зачем ко мне подлизывается?

– Сайт, ты только взгляни в зеркало! Оказывается, мы с тобой похожи – волосы, черты лица, линия рта, подбородок!

Сайт, бросив взгляд на отражение в большом зеркале, откровенно говоря, не найдя ничего общего, но поспешил согласиться, о чём незамедлительно шепнул Зульфие на ушко – маленькое и розовое, которое так и манило к себе. Сайт, дурачась, нежно дунул в ушко, потом запустил руку в густые вьющиеся волосы девушки, слегка их взлохматив. Ему было хорошо как никогда. Глядеть бы на неё всю жизнь, не наглядеться…

– И глаза у нас похожи…

– Ну, это ты малость перебираешь. У тебя глаза зелёные, а у меня тёмно-серые.

– Нет, у меня серо-зелёные, а у тебя серо-голубые, – твердила своё Зульфия.

– Зульфиюшка, уж не дальтоник ли ты у меня? Говори, не стесняйся, здесь все свои!

– Фу, противный, он ещё и обзывается, – надула губы Зульфия.

– Давным-давно жил один химик по имени Дальтон. Был этот Дальтон-бабай мудрейший человек, сделал много разных всяких изобретений. В том числе, смешивая различные цвета, открыл неизвестные и непостижимые, как твоё сердце, краски. Только потом выяснилось, что в жизни он красный не мог отличить от жёлтого, а голубой от зелёного. А лиловый – я тебе как раз такое платье подарил – вообще за цвет не считал.

– Этот Дальтон, наверное, был такой же вредный, как и ты!

– Отчего, интересно, ты пришла к такому выводу? – спросил Сайт, заключив Зульфию в объятия и покрывая медленными поцелуями её лицо и шею.

– Ты что-то имеешь против моего сердца?

– Как ты могла такое подумать? Просто я дурею из-за любви к тебе, вот и несу всякую чепуху!

– Давай, Сайт, дадим друг другу слово – никогда не ссориться и не обижать друг друга.

– Ну, это было бы неинтересно, как в том анекдоте. Пришли, говорят, муж с женой разводиться. Судья спрашивает у жены:

– Почему вы решили развестись с мужем?

– Не осталось причин ссориться, скучно стало жить, смысл жизни пропал, – отвечает…

Когда взрыв смеха, последовавший за анекдотом, утих, Саит с важным видом произнёс:

– Таким образом, мой уважаемый избиратель, ваше предложение в первом чтении через парламент не прошло. Возможность семейной потасовки с повестки дня не снимается!

Бросив долгий взгляд на длинные, как лепестки цветка, ресницы, окаймляющие сияющие зелёные глаза, поцеловал её высокий чистый лоб, не закрытый чёлкой, и решительно сказал:

– Мне пора, малышка!

Зульфия, ласкаясь и мурлыча, попыталась продолжить шутливую возню на кровати, мешая ему одеваться.

– Чего ещё хочет от меня моя киска?

Девушка, уловив перемену в голосе, быстро завернулась в зелёный халат и со словами «Только скорей возвращайся» отправилась на кухню. Вскоре Саит услышал, как хлопнула дверца холодильника, и Зульфия спросила:

– Что тебе приготовить на ужин?

– Кыстыбый сможешь?

– Постараюсь. Если не справлюсь, ты уж меня в угол не ставь, ладно?

– Зульфия, побудь сегодня дома. Я вернусь около трёх. Дверь никому не открывай, к телефону не подходи!

– Сайт, милый, если я спрошу одну вещь, ты на меня не обидишься?

– Милости просим, хоть одну вещь, хоть тысячу…

– Сайт, я о тебе ничего не знаю.

– Ну как это ничего! Я перед тобой пять дней, пять ночей был как на ладони, в чём мать родила. Неужели не изучила за это время?

– Нет, я не о том. Хотела спросить, где ты работаешь?

Саит в это время застёгивал пуговицы на тёмно-синем пиджаке. Оторвавшись от своего занятия, он взглянул на девушку – уже по-другому, серьёзно. Зульфию будто окатили ведром холодной воды.

– Такие вопросы задают только в нашей стране. Арабы при встрече спрашивают: «Как вы потеете, досточтимый?», французы интересуются, как здоровье любовницы, немцы – в каком банке выгоднее хранить деньги, ну а испанцев, понятное дело, больше всего волнует коррида.

Сайт, разговаривая, продолжал одеваться.

– А что важнее всего для англичан? Они, бедняги, могут поседеть лишь оттого, что на чёрном смокинге вдруг обнаружится маленькое белое пятнышко. Для наших же соплеменников самые животрепещущие вопросы – это где работаешь, сколько получаешь и какая у тебя квартира. Понимаешь ход моих мыслей? Лучше ты благослови меня на прощание, и нечего забивать свою хорошенькую голову лишними вопросами.

И в заключение, обняв Зульфию у дверей, добавил:

– Кто много знает, тот быстро стареет. А я хочу, чтобы ты у меня всегда оставалась молодой.

Саит приучил шофёра парковать свою «Волгу» у соседнего дома. На всякий случай, чтобы не будоражить общественное мнение. Он неторопливо шагал к машине, а перед глазами всё стояла Зульфия…

Их знакомство произошло совершенно случайно. Всё было неожиданно, романтично и в то же время довольно обыденно. Говорят же – судьба свела.

В тот день Саит возвращался домой с деловой встречи. Машину с тонированными стёклами вёл сам, не взяв шофёра.

Дни стояли погожие, солнечные, словно бабье лето решило взять реванш за нескончаемые нудные дожди, лившие три месяца подряд.

В дороге хорошо думается. А проблем, которые надо как следует обмозговать, у Санта всегда хватает с лихвой. Но и жаловаться тоже особых причин нет. К тому же погода просто замечательная, а из автомагнитолы льётся густой, как деревенский каймак, голос Салавата Фатхутдинова, настраивая на лирический лад…

Хотя Саит и не любил в пути глазеть по сторонам, но всё же приметил у дороги девушку в длинном распахнутом плаще с большой дорожной сумкой в руках. Распущенные на плечи вьющиеся каштановые волосы растрёпаны ветром. Девушка, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, то и дело поднимала руку, голосуя проходящим мимо машинам, – видимо, куда-то опаздывала. Сайт, обычно строго соблюдавший правило – не подвозить незнакомых людей, на этот раз и сам не заметил, как нога нажала на тормоз. «А теперь, Саит-абзый, подай немного назад. Давай разузнаем, куда торопится эта девушка, отчего у неё такой встревоженный вид».

Шурша шинами по придорожному гравию, машина остановилась. Саит поднял глаза на зеркало: в нём отражались длинные стройные ноги под короткой чёрной мини-юбкой. Казалось, что на точёных округлых коленях прыгают солнечные зайчики.

Сайт, обернувшись, открыл заднюю дверцу:

– Садитесь, пожалуйста. Вы, как вижу, куда-то опаздываете.

У девушки не оставалось времени на раздумья. Она решительно уложила на сиденье свою полосатую, как тигровая шкура, дорожную сумку, затем села сама, не выпуская ручку сумки. Только после этого заговорила. Голос её слегка звенел от волнения.

– Подбросьте, пожалуйста, до вокзала. Через полчаса у меня электричка. Другой сегодня уже не будет.

Прежде чем дать газ, Саит обернулся. На короткий миг сероголубые глаза встретились с серо-зелёными. Но девушка, посчитав неприличным пялиться на незнакомого мужчину, отвела взгляд.

А Сайт, наоборот, никак не мог оторвать глаз от румяного, раскрасневшегося лица, похожего на едва раскрытый бутон цветка, от пушистых опущенных ресниц, от длинной шеи в вырезе белой блузки. Он и сам понимал, что для мужчины его возраста не пристало так разглядывать девушку, возможно, годившуюся ему в дочери, но ничего не мог с собой поделать – никогда раньше он не встречал такой естественной, безыскусной красоты, от которой веяло юной свежестью и чистотой. У Санта гулко забилось сердце, по всему телу словно жар разлился – такого он не испытывал уже много лет.

Обычно испытывавший некоторую неловкость в разговоре с незнакомыми людьми, Саит неожиданно разговорился.

– Вам нужно было выйти пораньше, чтобы не опоздать, – сказал он, всё ещё продолжая глядеть на девушку.

– Я была на занятиях. Прихожу – телеграмма лежит. У отца обострение болезни. Вот к нему и тороплюсь.

– А, так вы студентка… Вам на какой поезд?

– До Кукмора. Ой, боюсь не успеем. Когда опаздываешь, поезда всегда вовремя отходят. А как приедешь с запасом, то по закону подлости, на полчаса опаздывают, а то и больше.

Так, болтая о том о сём, они и не заметили, как подъехали к стеклянному «аквариуму» пригородного вокзала.

– Вот и приехали. Давайте я вас провожу, – с этими словами Саит вслед за девушкой вышел из машины.

«Ой, я забыла заплатить», – спохватилась было про себя девушка, но, взглянув на высокого видного мужчину в новом импортном костюме и безупречно вычищенных дорогих ботинках, не решилась предложить ему деньги.

Саит с «тигровой» сумкой в руках подождал, пока девушка купит билет, и вышел вместе с ней на перрон.

– Можно узнать, как вас зовут?

– Зульфия. Девчонки называют Зулей.

– А меня зовут Саит-абый. – И зачем-то добавил фамилию: – Сакманов.

Девушка, как воспитанница пансиона благородных девиц, сделала с улыбкой книксен – вышло довольно мило.

– Очень приятно.

Саит при этом не мог не заметить соблазнительной ложбинки на груди, промелькнувшей в английском вырезе блузки. Он понимал, что выглядит крайне нелепо – навязался провожать и торчит тут, как столб, с сумкой в руках, но ноги не хотели идти обратно к машине. Очаровательная попутчица, о существовании которой он ещё полчаса назад ничего не знал, казалась ему высшим творением природы, сумевшей создать такой образец божественной красоты и совершенства. Саит неловко переминался с ноги на ногу, а девушка запросто подала ему руку на прощание.

– Спасибо, вы меня здорово выручили.

– Когда возвращаетесь обратно?

– В понедельник утром.

– Можно я вас встречу?

Вместо ответа девушка помахала ему и, ловко вскочив на подножку, скрылась в вагоне.

2

«Волга» стояла на своём обычном месте. Саит не любил ездить впереди. Усевшись на заднее сиденье, подал руку водителю:

– Как дела, Замир?

– Нормалёк, Саит Яруллович. На работу?

– Да, пора побывать в «Игелек». Там уже, наверное, по мне соскучились.

– Да нет, наоборот, – сидят, небось, балдеют без начальства.

– Как дочка, растёт?

– Чего ей ещё делать? Зубки прорезались, за палец кусать начала…

Замир довольно улыбнулся, сверкнув золотыми фиксами – передние зубы потерял в армии. А в остальном парень хоть куда – чувствуется, вырос на сармановской лапше. Здоровенный и надёжный, как скала, безотказный работник.

Для человека, занимающего высокий пост, хороший шофёр – первое дело. Если не повезёт с женой, это дело поправимое – человек, как правило, продолжает поиски своей второй половины и частенько находит во втором или даже третьем браке. Но уж если не повезло с первым шофёром, то пиши пропало. Не сумеешь наладить контакт с первым, с другими будет то же самое: у каждого отыщется какой-нибудь недостаток. И тут хоть лбом об стенку бейся, всё одно – то машина будет опаздывать, то бензин некстати кончится, то ГАИ остановит, то шофёр будет пить хлеще хозяина…

Саит хотя и несколько раз неудачно женился, но с Замиром ему повезло. Он взял парня сразу после армии, посадил на старый «Москвич». Помог с учёбой – устроил на заочное отделение.

Парень оказался немногословным, но на редкость смекалистым и по-деревенски основательным.

Они с Замиром меняли одну машину за другой, перепробовав несколько иномарок. Вот и сейчас в гараже наготове стоит «Роллс-Ройс».

– Иномарки – они, конечно, комфортные, и ход мягкий, но всё же не для наших они дорог, – высказал своё мнение Замир. – Случись какая поломка, замучаешься запчасти искать. Да и ГАИ всё время цепляется к иномаркам – надеется на мзду. Для вас, Саит Яруллович, лучше всего «Волга» с государственными номерами. Инспектора к ним меньше всего пристают.

Парень оказался прав. С тех пор как они с Замиром пересели на «Волгу» последней марки, у них заметно поубавилось проблем.

Согласился Саит и с другим предложением Замира.

Для парней, работавших и числившихся в фирме «Игелек», Сакманов привёз из Москвы импортные кожаные куртки – чёрные, коричневые, серые. Этот подарок обрадовал молодых ребят и поднял престиж фирмы.

Было время, когда кожаные куртки наравне с «восьмёрками» и «девятками» стали символом принадлежности к особой касте, особому клану людей. Перед парнями в кожаных куртках расступались люди на улицах, без слов пускали в любой ресторан – знали, с такими шутки плохи. «Сынок, уступи дорогу, видишь, мафия идёт», – говорили своим чадам мамы и бабушки при виде кожаных курток.

Другим обязательным атрибутом являлась золотая цепочка на шее – чем толще, тем лучше, причём арабское, турецкое или иранское золото не котировалось. Самые «крутые» авторитеты на переднем стекле машины вешали чётки, привезённые из Арабских Эмиратов.

В течение нескольких лет вся казанская «золотая молодёжь», нигде не работающая и не учащаяся, но разъезжающая на новых машинах, поголовно оделась в кожу. Престижность кожаных курток начала быстро падать подобно тому, как это случилось с фуражками из нерпы – если вначале их носили только партийные лидеры высшего ранга, то потом все, кому не лень.

Замир быстро уловил перемену конъюнктуры.

– Саит Яруллович, в кожаных куртках теперь вся шпана ходит. Давайте переоденем ребят в модные двубортные костюмы. Фирма у нас солидная, из детского возраста вышли давно. Надо же чем-то выделяться среди других.

Саит подумал – а ведь прав водитель! Как он сам до этого не додумался?

– Отличная идея, Замир!

Из очередной поездки в Москву Саит привёз австрийские и финские костюмы разных расцветок – взял прямо со складов. Ребята из сакмановской фирмы преобразились. Элегантные костюмы – шерстяные, велюровые, шевиотовые – здорово работали на реноме фирмы.

На первый взгляд могло показаться, что Замир – парень простоватый и недалёкий, но деревенская закваска сочеталась в нём с хладнокровной деловой хваткой, он был из тех, кто, как говорится, своего не упустит.

После армии Замир жил в рабочем общежитии. Безошибочным нюхом почувствовав, что хозяин в силах пробить ему квартиру, Замир, наскоро устроив никах, привёз из родной деревни молодую цветущую девушку. Ни разу он не воспользовался тем, что часто бывал с Сайтом наедине, ни разу не опустился до просьбы. Наоборот, обмолвился как-то раз, что «с молодой женой и в общежитии рай». Упросил Сайта прийти к нему на свадьбу.

Дождавшись, когда высокий гость пропустит несколько рюмок за здоровье молодых и впадёт в благодушное настроение, кто-то из заранее подготовленных Замиром пожилых родственников подсел к Сайту и завёл разговор о том, что «Замир – парень хоть куда, служит хозяину верой и правдой и что лучше Сайту не сыскать, но вот какое дело – семья у него не сегодня-завтра увеличится и, мол, надо бы помочь ему с квартирой, а уж для такого человека, как Саит Яруллович, это вовсе не проблема». Саит сгоряча при всех пообещал тогда, что разрешит вопрос с квартирой не позже, чем через месяц.

Чтобы выполнить своё обещание, пришлось свозить директора одного завода на лосиную охоту, а потом преподнести в дар приглянувшуюся ему классную винтовку. В результате Замир переехал из общежития в новую двухкомнатную квартиру.

После этого он стал служить Сакманову с ещё большей преданностью и рвением. В каком только виде не приходилось ему возить хозяина – и с «фонарём» под глазом, и с разбитыми в кровь губами, а подчас и пьяным в стельку. Однако никогда не позволял себе лишних расспросов, не встревал с советами. Только когда у Сайта Ярулловича было настроение пообщаться, он с готовностью поддерживал разговор, хотя не выходил за рамки общих фраз типа «надо же, смотри-ка» или «вот это да». Ни с кем из сотрудников фирмы Замир принципиально не сближался и никому не удалось выудить из него ни слова о начальнике. Единственной верной и неразлучной его подругой была машина.

За преданность хозяину и ревнивое отношение к машине – он никого к ней не подпускал и отказывался возить без личного распоряжения Сайта – Замир получил насмешливое прозвище Мундир. Однако даже у таких отъявленных бузотёров, как Гриша или Шуруп, не хватало смелости назвать так Замира в глаза. Замира побаивался даже первый зам Сайта, его правая рука Халиль Нигматуллин, предпочитая держаться от него подальше.

…Машина довезла Сакманова до проспекта Ибрагимова, где в трёхкомнатной квартире на первом этаже располагался офис посреднической фирмы «Игелек». Так именовалось общество с ограниченной ответственностью, которое задумывалось и создавалось Сакмановым для оказания помощи людям в решении повседневных, бытовых проблем – отсюда и название. Чем на самом деле занималась сакмановская фирма, знали только её генеральный директор и Господь Бог. Помимо этого офиса, у фирмы были филиалы в других городах, складские помещения, загородный дом отдыха с сауной и ещё много всего прочего.

Надо сказать, что генеральный директор Саит Сакманов, его заместитель Халиль Нигматуллин, помощник Фердинанд Нигметзянов и главбух Нонна Орбакайте, которую на самом деле звали просто Наиля, – все они были высокого мнения о своей фирме. В штате числились Ахмадиша-бабай (старинный знакомый Сайта, он был за сторожа) и человек шесть-семь молодых ребят – тех, кто сначала щеголяли в кожаных куртках, а потом в элегантных костюмах в духе времени.

Халиль Нигматуллин, рано облысевший и отпустивший брюшко от сытой жизни, принадлежал к тем, кто, как говорится, пороха не выдумает. Всегда корректный и спокойный, хороший исполнитель – всё выполнит в точности, как велено, и никогда за рамки выйдет.

Саит ценил его за аккуратность и обязательность. Кроме того, Халиль, находясь целый день в офисе и общаясь с клиентурой, в основном по телефону, умело добывал для фирмы нужную информацию.

Но не только за деловые качества Саит держал его в заместителях. Многое связывало их в прошлой жизни неразрывными нитями.

Когда-то они работали в одном районном отделе милиции: Саит – участковым, а Халиль – дежурным инспектором. И оба вынуждены были перейти из правоохранительных органов поближе к народному хозяйству. У каждого были на это свои причины.

Что касается Санта, то его, как говорится, «ушли». Формально это выглядело как уход по собственному желанию – всё было организовано так, что комар носу не подточит.

Вначале ему делали недвусмысленные намёки, а потом сказали в лоб: «Отвяжись ты от этой девчонки, забудь про несчастного младенца – видно, не нужен он был ни отцу, ни матери. То, что он умер, – это к лучшему. На свете и без него хватает безотцовщины, к чему нищету плодить?» А Сайт, на которого эти доводы действовали как красная тряпка на быка, упрямо твердил своё:

– Разве может быть что-то более чудовищное, чем отнять жизнь у собственного ребёнка? И разве можно такую мать считать нормальным человеком? В природе любая тварь старается сохранить своё потомство, даже ценой собственной жизни. Нет, убийца в любом случае должен понести наказание. Я это дело всё равно доведу до конца.

– И угораздило же именно тебя найти труп этого младенца в канализационном колодце! Ты хочешь доказать, что его мать – медсестра Фарида Мутыгуллина, но где факты? Все твои доказательства – на уровне бабских сплетен. Это, дорогой мой, несерьёзно, – отчитывал его районный прокурор, а затем, по-отечески похлопав по плечу, добавил: – Брось ты, голубчик, это дело, этот злополучный младенец – не первый и не последний, который оказался не нужен родителям.

Дело об убитом матерью младенце вышло к тому времени на уровень прокурора. Саит сам этого захотел – как оказалось, на свою же голову. Не доверяя сотрудникам следственного отдела, добился, чтобы дело передали на доследование в прокуратуру. Он считал, что там всё сделают как надо – ведь прокуратура не подчинялась ни государственным, ни партийным органам. Вон в зарубежных фильмах комиссары полиции, объединившись с прокурором, запросто могут упрятать за решётку государственных чиновников любого уровня, миллиардеров и политических деятелей, у которых рыльце в пуху.

Но надежды Сайта на то, что в прокуратуре добьётся торжества справедливости, не оправдались. Вместо того чтобы доследовать дело и передать в суд, в прокуратуре взялись за самого участкового – начали каждый день вызывать на допросы: где и как он нашёл труп ребёнка, не сообщал ли об этом кому-нибудь ещё (за разглашение служебной тайны полагалась статья).

Сайт, который наивно продолжал верить, что истина и справедливость должны в конце концов победить, горячился, пытаясь лбом прошибить стену.

– Как это нет доказательств? Что вы такое говорите? Фарида сама во всём призналась, и сама же подписала свои показания. Её признание должно быть у вас…

Прокурор, видный мужчина средних лет, с ранней сединой в красивых волнистых волосах, успокаивающим жестом поднял кверху ладонь – дескать, остынь, не кипятись. Взгляд его голубых холодных глаз прошивал Санта насквозь, как дамасская сталь.

– Состряпать бумагу – дело нехитрое. Написать на ней можно всё что угодно, и подпись подделать можно какую угодно. А ведь за бумагой – судьба человека…

– О чём вы, товарищ прокурор? Вы куда-то не туда клоните. Вызовите сюда Мутыгуллину, она сама подтвердит.

– Вот и я, дорогой, о том же подумал. Сейчас её вызовем. Она как раз у нас находится.

Саит не далее как вчера пытался разыскать Фариду в общежитии, но дверь была закрыта. Никто ничего о ней не знал. На двери её соседки, старой девы Салимы, тоже висел замок. «Видимо, девушку арестовали, чтобы ускорить дело», – предположил Сайт, что несколько прибавило доверия к органам прокуратуры и к районному прокурору, который при первой встрече напомнил ему своим тёмно-красным галстуком типичного партийного руководителя средней руки. К Фариде Мутыгуллиной никакой личной неприязни Саит не испытывал, наоборот, даже жалел её. Ведь за её спиной наверняка стоял какой-то подлец, толкнувший её на путь преступления. Кто-то воспользовался неопытностью и доверчивостью деревенской девушки, только что закончившей медучилище и недавно начавшей работать в республиканской клинике. Саит был убеждён, что судить по всей строгости надо не только девушку, которая не справилась с тяжёлой жизненной ситуацией, но и отца убитого ребёнка…

Сергей Александрович взял в руки очки, лежавшие на папке с делом Мутыгуллиной, и задумчиво погрыз дужку. Потом в упор взглянул на Сайта – как ведром ледяной воды окатил:

– Мутыгуллину-то вызвать можно, нет проблем. Только она от своих показаний теперь отказывается.

Саит вскочил со стула, как ужаленный:

– Как отказывается? Мы с ней много раз об этом беседовали. У меня и свидетель есть.

Прокурор, не обращая внимания на возмущение Санта, спокойно спросил:

– Какой свидетель? Не знаю, как можно быть свидетелем в таком тонком, можно сказать, интимном деле?

– Соседка Фариды, Салима. Её показания в той же папке.

Прокурор порылся в папке, достал какой-то лист.

– Мы хотели проверить эти показания, но женщина выехала из общежития, снялась с прописки.

– Так ведь можно попытаться её разыскать.

Прокурор с явной досадой взглянул на не в меру ретивого участкового:

– Дорогой вы мой, кто же станет искать вашего свидетеля, когда у нас не хватает людей, чтобы заниматься опасными преступниками? Полагаю, вам это самому хорошо известно.

Саит и раньше чувствовал, что какие-то могущественные силы противятся расследованию, постоянно вставляя ему палки в колёса. «Не случайно, ой не случайно куда-то исчезла Салима – видимо, запугали, а может, подкупили. Это она являлась главным свидетелем обвинения: старая дева терпеть не могла Мутыгуллину – молодую, привлекательную, модно одетую, которую каждый вечер подвозили к общежитию на машине. Теперь попробуй что-нибудь докажи без свидетеля». У Сайта больно закололо в левом подреберье – словно раскалённое шило вонзили…

Что касается самого прокурора, то он, естественно, имея за плечами многолетний опыт работы и множество раскрытых сложнейших преступлений, ни секунды не сомневался в виновности Мутыгуллиной. Всё было подтверждено документально. Понимал он и Сакманова – честный, добросовестный, с безупречным послужным списком. Побольше бы таких людей в органах.

Однако в жизни всё намного сложнее. Сергею Александровичу пришлось взяться за дело об убитом младенце по просьбе сверху – неделю назад его вызывал в обком заведующий отделом по работе с правоохранительными организациями.

– По имеющимся у нас сведениям, некий участковый вашего района Сакманов вместо того, чтобы следить за порядком на улицах, полез копаться в канализацию и раскопал, говорят, мёртвого младенца. Если, конечно, сам его не прикончил, – хихикнул завотделом. – В убийстве ребёнка участковый обвиняет, – он заглянул в бумажку, – гражданку Мутыгуллину. По отзывам некоторых компетентных людей, не верить которым у меня нет оснований, Мутыгуллина – девушка порядочная, с хорошей репутацией… Ну ошиблась разок… С кем не бывает… Я надеюсь, Сергей Александрович, ты как опытный юрист сам возьмёшься за это дело. Чтобы расследование не пошло по ложному пути…

Сергею Александровичу не составило труда догадаться, чего от него хотели. «Если в этом деле задействован заведующий отделом обкома, то, видимо, Фарида Мутыгуллина не осталась без защитников, как толстовская Катюша Маслова. Чувствуется мохнатая лапа – и на каком уровне».

А хозяин кабинета, с хитрой улыбкой щуря глазки-щёлочки, перешёл к более приятной теме:

– Отрадно сознавать, что я беседую с одним из лучших специалистов в своей области. У меня на столе лежат документы на представление вас к званию полковника, то есть юриста высшей категории – готовим к отправке в Москву, осталось только подписать у начальства. В этом году нам спустили сверху только две единицы. Вы знаете, как много желающих получить это звание, но руководство одобрило вашу кандидатуру по моему личному предложению.

Не уловить связь между двумя затронутыми в разговоре темами было невозможно. Если Сергей Александрович не сумеет закрыть дело о младенце – не видать ему продвижения по службе. А ведь эта звезда перед пенсией ему была бы очень кстати.

И теперь, как ни жаль ему молодого участкового, бедняге придётся смириться с тем, что на семафоре зелёный свет не зажжётся.

Прокурор позвонил по внутреннему телефону:

– Приведите ко мне Мутыгуллину.

Пока Сергей Александрович делал ещё один телефонный звонок, девушку привели. Она была одета в фирменный спортивный костюм, который подчёркивал её изящную фигуру, не потерявшую стройность даже после рождения ребёнка. Под глазами темнели круги, но даже это не могло испортить яркой природной красоты обвиняемой. Увидев в комнате Сакманова, Фарида опешила от неожиданности, в глазах промелькнул испуг. Однако вспомнив по-отечески заботливое и внимательное отношение к ней прокурора (незадолго до этого хозяин кабинета провёл с ней небольшую беседу, успокоив её и проинструктировав, как себя вести), выпрямилась, подняла кверху подбородок, на лице её появилось вызывающее выражение.