Текст книги "Избранные произведения. Том 1. Саит Сакманов"
Автор книги: Талгат Галиуллин
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
13
Зульфия сменила фамилию, став Сакмановой. Надела на безымянный палец правой руки широкое обручальное кольцо. Пригласив всех друзей и всю студенческую группу Зульфии, сыграли свадьбу – как положено, с песнями и плясками, с криками «горько». Только родители девушки не приехали, хотя им и посылали приглашение.
Зульфия из-за этого очень переживала, хотя и старалась не показывать виду. Через неделю после того, как они с Сайтом официально расписались, она стала заводить разговор о том, чтобы съездить в деревню и провести там никах, устроив застолье в кругу односельчан.
– Хочу познакомить тебя с моими домашними. Кроме мамы с папой, у меня есть ещё младший братишка Самат – шалопай жуткий, но тебе должен понравиться. Он учится в восьмом классе.
Сайт, подумав, ответил:
– Пускай уж зима пройдёт, жёнушка. Не лучше ли отложить это дело до весны или до лета?
– Давай не будем затягивать, скоро у меня зимние каникулы, поедем скорей, Саитжан, ну, пожалуйста!
Подойдя к Сайту, который с газетой в руках сидел на диване перед телевизором, она опустилась перед ним на ковёр и положила голову ему на колени. В глазах была отчаянная мольба. Саит положил руку ей на плечо. Сквозь тонкий шёлк халата его пальцы ощутили тепло и упругость хорошо знакомого, но всегда желанного молодого тела. Он, нагнувшись, с нежностью дунул на лёгкие завитки её пушистых волос.
Зульфия уже успела усвоить: если муж откликнулся на ласку, можно смело ставить ребром любой вопрос – её желание всегда будет выполнено. Хотя, по правде говоря, у Сайта душа не лежала к этой поездке в Кукморский район. Хорошо зная деревенские нравы и обычаи, он легко мог себе представить, какого мнения о нём родители Зульфии. Было бы странно, если бы они спокойно отнеслись к тому, что он до Зульфии был неоднократно женат и что он на двадцать с лишним лет старше их дочери.
Может быть, смирившись с судьбой, они-то сами и сели бы с ним за свадебный стол, но в татарской деревне очень большое значение придаётся тому, «что скажут люди?» и «как будем людям в глаза смотреть?».
Нет, Саит был вовсе не против съездить на родину к жене, познакомиться с её роднёй. Он был готов к тому, что за любое удовольствие надо платить. Как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить. Но он рассчитывал, что они приедут в деревню к Зульфие немного погодя – не одни, а с малышом, который бы помог растопить сердца тестя и тёщи. Однако Зульфия не торопилась стать матерью: «Вот получу диплом, тогда пожалуйста – целиком посвящу себя моему дорогому Саитжану и ребёнку. Но ходить на госэкзамены, выпятив пузо, я не хочу, ты уж меня извини», – объяснила она…
Зульфия, поняв, что сопротивление мужа сломлено, спешила закрепиться на завоёванных позициях:
– Давай я пошлю телеграмму, что приедем в следующую субботу. Можно и письмо написать – ещё сто раз успеет дойти.
– Зачем поднимать шум? Мы уж лучше прибудем тихомирно, пешочком и через заднюю калитку – чтобы соседи не видели, – улыбнулся Сайт.
Зульфия просияла – она всё-таки добилась своего.
– Хорошо, сделаем по-другому. Послезавтра моя землячка Лилия – она в пединституте учится – едет домой. У них каникулы раньше начинаются. Я через неё передам, что мы собираемся приехать. Нельзя же нагрянуть без предупреждения, с бухты-барахты. Им надо подготовиться: чтобы на столе были и чак-чак, и белиш, и тутырган тавык, чтобы успели известить родственников из соседней деревни и муллу…
– Что-то ты размечталась, моя ласточка!
– Почему ты меня назвал ласточкой?
– У ласточки грудка белая. И у тебя тоже.
– А разве другие места у меня не белые?
– Другие места никто не видит, они только мои. Вот возьму тебя сейчас на руки и утащу в спальню. Уж там я про всё на свете забуду, в том числе и про эту поездку.
Зульфия, испугавшись, что он тут же приведёт свою шутливую угрозу в исполнение, быстро вскочила на ноги и отстранилась.
– Нет-нет, Сайт, не сейчас, давай сначала договорим…
– О чём говорить-то, – развёл руками Сайт. – Деньги в комоде, бери сколько хочешь родственникам на подарки. А я возьму на себя спиртное.
Всю следующую неделю Зульфия, махнув рукой на сессию (на пятом курсе студенты пребывают в полной уверенности, что уже ничто не помешает им дойти до финиша, то есть до диплома), бегала по магазинам, выбирая подарки отцу, матери, братишке Самату, его друзьям, всем родственникам, близким и дальним, соседям и просто хорошим знакомым. Пришло, наконец, время, когда можно было купить что душа пожелает – были бы деньги. А такие деньги, которые оказались у неё в руках, Зульфие и не снились. Она без сожаления транжирила их налево и направо, пусть знает весь Кукморский район, какой щедрый зять у Исхака-абзый!
Вот, наконец, настала долгожданная суббота. В путь тронулись на двух машинах – на чёрной «Волге» и «уазике», ввиду непредсказуемости зимних дорог. Рассчитывали добраться до места ещё засветло, часам к трём. Халиль, как главный сват, восседал на переднем сиденье. Зульфия и Сайт, одетые, как положено жениху и невесте, сидели сзади. В «уазике» ехали Миша-Мисхат, Фердинанд и ещё пара крепких парней – на всякий случай.
Под музыку, льющуюся из автомагнитолы, за разговорами и шутками время в пути пролетело незаметно. На полдороге остановились, перекусили, мужчины открыли бутылку коньяка. Настроение у всех было светлое и праздничное.
Только у самой деревни, словно от какого-то предчувствия, у Зульфии вдруг часто-часто забилось сердце, губы пересохли.
– Сайт, открой, пожалуйста, минералку.
Даже выпив боржоми, она не могла успокоиться. Перед глазами, будто наяву, стояла мать, раскрасневшаяся от возни у печки, утирая бисеринки пота на лбу и вокруг глаз – таких же зелёных, как у Зульфии. А отца, скорее всего, в избе нет – чтобы не заставили ничего делать по дому, он удрал на конюшню к лошадям. Эх, отец, он даже не подозревает, что встал на ноги только благодаря своему зятю, доставшему для него лекарства. Надо будет ему сказать об этом…
Когда свадебный эскорт подъезжал к деревне, на землю уже спускались сумерки. Деревня Зульфии была типично татарской – около двухсот бревенчатых домов, над которыми возвышался минарет мечети. Никакого оживления на улицах приезд гостей не вызвал – везде было безлюдно и тихо.
– Замир, езжай прямо, здесь поверни направо, – показывала дорогу Зульфия.
«Волга» и «уазик» остановились возле дома с высокими «русскими» воротами.
– Посигналим? – спросил Замир.
– Не надо. Пусть вначале Зульфия сама войдёт. – Почему-то в окнах, выходящих на улицу, не горел свет. Даже лампочка на воротах – а она обычно не выключалась даже днём – сейчас не горела. Не зря, видно, сердце Зульфии чуяло неладное. Родной дом встречал её темнотой и холодом. Лишь цепной пёс, словно сердясь, что его беспокоят ветреным зимним вечером, ворчливо пролаял пару раз для порядка и затих.
Зульфия, пройдя через двор, подошла к крыльцу. На дверях висел здоровенный амбарный замок. Скотина заперта в сарае. Поняв, в чём дело, девушка бегом бросилась обратно к машине и, упав на заднее сиденье, безутешно разрыдалась. Мужчины молча сидели на своих местах. Улица по-прежнему была безлюдной, словно на деревню совершила набег шайка разбойников из сказки про Али-Бабу.
Наконец из соседнего дома кто-то вышел. Еле волоча ноги, к машинам ковыляла старуха. Это была Зайнапбану-эби, слывшая в деревне знахаркой и колдуньей. Старуха поздоровалась, выдержала небольшую паузу и заговорила так, словно сама была виновата в случившемся:
– Вы уж не серчайте, дорогие гости! Мать твоя, Зульфия, всю неделю готовилась к свадьбе. А Исхак сегодня утром сходил в пожарку – так оттуда домой прибежал совсем одуревший, словно ему керосину в задницу залили. Запряг лошадь, силком усадил в сани жену и сына и куда-то их увёз. Давно я его пьяным не видела, а сегодня, видать, кто-то нарочно напоил. «С мафией, – говорит, – родниться не собираюсь!.. Пускай они там в Казани друг друга перережут, а я их видеть не желаю, тем более у себя дома принимать!»
– Куда они поехали?
– Не знаю, дети мои, не говорил он.
– Зульфия, дай бабушке подарок, – вступил в разговор Сайт.
Старуха обиделась:
– Подарки ваши мне без надобности. А вышла, чтобы вы тут не стояли, не мёрзли. Если замёрзли, можете зайти погреться. У меня самовар горячий. – Повернулась и заковыляла к дому.
Зульфия догнала добрую старушку и сунула ей в руки отрез на платье и нарядный белый платок – в мечеть ходить. Зайнапбану-эби, бормоча слова благодарности, скрылась за своими покосившимися воротами.
Саит понял, что пора брать бразды правления в свои руки. Что толку корить жену – она и так чувствует себя виноватой перед ним и его друзьями.
– Халиль, Фердинанд, – распорядился Сайт, – найдите муллу и нижайше просите его, чтобы он согласился прочитать никах для одной проезжей пары. Раз уж мы сюда приехали, не могу же я вернуться домой, не женившись на Зульфие по шариату.
Найти дом муллы, примыкающий к мечети, оказалось несложно. Мулла пригласил мужчин в дом, внимательно выслушал.
– Мы тут проездом, – сказал Халиль. – Одной молодой паре нужно прочитать никах. Оба они согласны, свидетели тоже есть. Не откажите, мулла-эфенди.
Мулла вдруг прыснул со смеху, показав мелкие ровные зубы:
– Дорогие «путешественники»! Вы уж нас, деревенских, совсем за дураков держите! Сказали бы прямо: дочка Исхака замуж выходит, нужно прочитать никах. Я этому Исхаку сколько раз говорил: не горячись, семь раз отмерь, прежде чем отрезать. Ничего не попишешь, дочка теперь уже не твоя. Было бы во сто раз хуже, если бы тебе твою любимую дочь обратно вернули – да не одну, а с ребёнком… Вот что я ему толковал, и он было со мной согласился. Но по дороге домой кто-то его напоил и по-другому настроил. У Исхака нрав горячий, вожжа под хвост попадёт – не остановишь. Увёз всю семью неизвестно куда. Да что я говорю, вы и сами знаете… Эй, абыстай, ставь-ка чайник. Ведите скорей молодых!
Хазрат, соблюдая все требования, совершил обряд, соединив молодых, после чего поздравил, угостил чаем. По-дружески расставшись с муллой, который оказался человеком передовых взглядов, щедро одарив подарками его и абыстай и отсчитав большую сумму денег для мечети, «делегация» из Казани тронулась в путь.
– Зульфия, не расстраивайся, всё, что ни делается, – к лучшему. Редко кому выпадает такая честь, чтобы никах читался в доме муллы.
Зульфия после этих слов немного воспряла духом. Как ни дороги для женщины родители, важнее всё же своя семья…
Проезжая мимо своего дома, Зульфия попросила остановиться.
– Хочу всё же зайти. Ключ у меня есть.
Изящные маленькие сапожки из дорогой кожи заскрипели по нетронутому снегу. С неба заговорщически улыбается луна. Зульфия, зная, что луна не выдаст её суровому Исхаку-абзый, достаёт из печки и заворачивает в полотенце ещё тёплый, испечённый матерью белиш, выносит мужчинам:
– Вот вам настоящий деревенский белиш. Выедем из деревни, отведаете.
– Зульфия, давай-ка занесём в дом все подарки. Зря, что ли, везли в такую даль. Отец твой ещё поймёт, что мы ему нужны – стоит только ему снова заболеть.
Они занесли в дом несметное количество сумок, пакетов и свёртков, которые так старательно упаковывала Зульфия, собираясь домой…
Выйдя на улицу, Саит обнаружил, что у дома собралась толпа детворы и молодых парней. Они смотрели на приезжих примерно как австралийские аборигены на капитана Кука. Казалось, собравшиеся чего-то ожидали.
У Сайта всё было при себе – и выпивка, и закуска. Можно было угостить и напоить толпу в десять раз большую, чем эта. Такая мысль вначале промелькнула у него в голове, но ему показалось, что это будет выглядеть не очень красиво – покупать расположение односельчан Зульфии за водку и угощение. Он решил, что обойдётся без этого.
Пока Саит раздумывал, из толпы вышел какой-то парень и выкрикнул: «Молодец, Исхак-абзый, не пустил к себе в дом мафию!» Но продолжить в этом духе ему не дал один из плечистых парней, вылезших из «уазика». Парень открыл было рот, но почувствовал, как ему больно наступили на ногу. После нескольких слов, которые ему шепнули на ухо, он стал тише воды, ниже травы. Как выяснилось позже, парень этот был один из многих деревенских джигитов, заглядывавшихся на Зульфию.
Эскорт покинул деревню около восьми вечера. Белиш, который Зульфия вынесла из дома, не успел остыть – его с аппетитом съели по дороге, поздравляя молодых с никахом.
Эта поездка оставила в душе у Сайта горький осадок, хотя он изо всех сил старался этого не показывать. Тяжелее всех переживала случившееся Зульфия. Она помрачнела, даже осунулась, под невесёлыми глазами залегли тёмные круги.
14
Пока генеральный директор «Игелек» «справлял свадьбу» в деревне, жизнь в городе не стояла на месте.
В тот самый буранный зимний вечер, когда Зульфия стояла у дверей родного дома, в общежитии, где она раньше жила, происходило одно немаловажное событие. В её бывшей комнате парни и девчонки собрались на вечеринку, без которых немыслима студенческая жизнь – с шутками, розыгрышами, песнями и танцами.
По просьбе Пахана Мисхат-Миша привёл с собой Сунгата. По дороге зашли в магазин и, решив пустить пыль в глаза, накупили водки, шампанского, дорогих конфет в красивых коробках.
Дверь комнаты открыла высокая стройная девушка. Разделённые на прямой пробор волосы волнами спускаются на плечи, безупречно гладкая и нежная кожа цвета слоновой кости, изогнутые, словно удивлённые, брови, большие серые глаза, приветливый взгляд. На шее тоненькая золотая цепочка, и больше никаких украшений.
– Миша, заходи скорей, мы уже заждались. Обняла его, дотронувшись щекой до его лица. По-видимому, они были близкими друзьями.
– Ты, я вижу, не один.
Подала Шурупу узкую ладонь с наманикюренными ногтями.
– Альфия. Можно просто Аля. Проходите, пожалуйста.
– Сунгат.
Передав гостинцы хозяйке, стали разуваться. Мисхат-Миша успел шепнуть Шурупу: «Ты на Альфию губу-то не раскатывай. Это моя девушка, понял? Она хозяйка комнаты и староста группы. Второй год с ней, понимаешь, ходим, а до сих пор не могу узнать, девушка она или женщина. У меня насчёт неё планы серьёзные, так что ты смотри у меня, если что – убью!»
Сразу можно было заметить, что Альфия среди девушек – лидер и заводила. Вроде бы нет в ней никакого высокомерия или напускного глубокомыслия, держится со всеми запросто, любит отпускать шуточки. А посмотришь на её стройную тонкую фигуру с осиной талией, на ясные улыбчивые глаза с длинными, изогнутыми кверху ресницами под чистым широким лбом, на её лёгкие непринуждённые движения – и отчего-то сердце радуется. Каждая клетка её тела словно танцует, излучает радость и притягивает к себе. Наверное, естественно, что, увидев Альфию, почти все мужчины начинали проявлять к ней интерес – но Мисхат всегда начеку. Он без ума от неё, ему всё в ней нравится, даже её торопливая походка, при которой девушка наклоняется вперёд, чуть выпятив соблазнительную круглую попку.
Не нужно быть человеком выдающегося ума, чтобы увидеть, что из такой девушки получится прекрасная жена и подруга – в постели королева, и на кухне хозяйка.
– Вы чего это там шепчетесь за моей спиной, как будто давно не виделись? – Альфия, разложив на столе гостинцы и освободив два места для гостей, уже вернулась к ним. По её глазам было видно, что она догадалась, о чём шептал Мисхат.
– Ты, Миша, сядешь рядом со мной, если не возражаешь… А друга твоего посадим рядом с нашим оратором. Давай, Регина, продолжай свою речь.
Девушка, которую назвали «оратором», прервала своё выступление, когда появились ребята. Ростом она была пониже Альфии и поплотнее – с высокой пышной грудью, круглым лицом и короткой стрижкой.
– Продолжаю. Собственно, я почти всё сказала. Остановилась на своих недостатках. Я, конечно, не ангел, и есть у меня два больших недостатка…
Она сделала выразительную паузу, окинув взглядом всех присутствующих, и со смехом закончила:
– Красота и простота!
По всей комнате раздались раскаты весёлого молодого смеха – будто на раскалённую сковородку бросили горсть гороха. Шуруп, хотя ничего особенно смешного в словах девушки не находил, всё же счёл нужным улыбнуться. Он стеснялся своих прокуренных жёлтых зубов, поэтому улыбался сжатыми губами. Когда сидел на зоне, эти огромные и крепкие «волчьи зубы» были его гордостью и надеждой, но у каждого образа жизни свои мерки, свои оценки.
Отведали то, что приготовили девушки, и гостинцы, которые принесли Миша с Шурупом. Застолье разгоралось, набирало силу. Шурупу хотелось навести справки о сидящих за столом девушках, но между ним и Мисхатом, как назло, сидела Альфия.
– Как вы думаете, что объединяет сидящих здесь людей? – спросила Альфия.
– Любовь к сексу! – звонко выкрикнула синеглазая девушка с немыслимой «башней» на голове.
– Совсем стыд потеряла, Наташка! Тут есть люди, которые нас совсем не знают. Могут твою шутку принять всерьёз. Каждый всё понимает по-своему. Вот я, например, никогда бы не купила такие дорогие конфеты, нашла бы что-нибудь подешевле. По крайней мере их не жалко есть. Это – студенческий взгляд на жизнь. Ну а если у человека есть возможность покупать всякие деликатесы, значит, он хорошо зарабатывает. У него, соответственно, и другой уровень жизни. Вот здесь собрались люди разных национальностей и профессий: кто учится, кто работает. Но объединяет всех их одно – стремление к красивой, комфортной жизни, в основе которого лежит любовь к самому себе, то есть эгоизм. Так ведь, Миша? Но если это заложено в самой человеческой природе, разве это плохо?
– Как говорится, красиво жить не запретишь, – вставил Мисхат, но смеяться ему пришлось одному.
– Не перебивай, когда люди говорят, – оборвала его Альфия. Сразу было видно, что она никому не позволит себя поучать или давать советы.
Со стороны казалось, что она выросла в крепкой, благополучной семье. На самом же деле её детство было тяжёлым и трагичным – она вполне могла бы понять Шурупа и посочувствовать ему.
Девочка почти с самого рождения оказалась никому не нужной. Мать, расставшись с отцом Альфии, вышла снова замуж.
Отчиму не нужен был чужой ребёнок, и девочка росла у бабушки. Когда она приходила навестить мать, отчим пожирал глазами точёную длинноногую фигурку взрослеющей падчерицы, её начинающую наливаться юную грудь, а при случае норовил дотронуться, погладить. От матери не ускользнуло повышенное внимание мужа к Альфие, но виноватой при этом оказалась, естественно, дочь. Они порвали всякие отношения, и Альфия осталась с бабушкой, которая жила в Зеленодольске.
Альфия хорошо знала, что такое сиротская доля. Словно одинокое деревце в поле, которому приходилось в одиночку бороться с беспощадными ветрами и зимними вьюгами, Альфия привыкла рассчитывать только на свои силы и разум. Она очень рано стала независимой, обрела уверенность в себе и знала цену своей молодости и красоте. Решив достойно распорядиться богатством, данным ей природой, она не разменивалась по мелочам, сохраняя честь для своего суженого.
– Предлагаю тост за то, чтобы пройти жизненный путь счастливо и красиво, получить от жизни всё, что положено. Давайте осушим стаканы за это! – завершила Альфия.
Потом с места вскочила та самая бесшабашная ясноглазая девушка – Наташа:
– Господа! Не люблю я говорить длинные и умные тосты. Расскажу лучше пару анекдотов. Можно сказать, из моей жизни. «Одна женщина звонит своей подруге: «Не понравилась мне вчерашняя гулянка. Столько выпили, что я попала в постель со своим мужем», – жалуется она».
Продемонстрировав очаровательные ямочки на щеках и ослепительные зубы, Наташа от души рассмеялась. Положила руку на плечо сидящего рядом парня и продолжила:
– После новогодних праздников встречаются две студентки. «Где Новый год встречала?» – «В своей постели, как обычно». – «Народу много было?» – «Да ну, ещё их считать, только время зря тратить».
Многие считали Наташу легкомысленной и гулящей, но те, кто хорошо её знал, единодушно признавали за ней сметливый, практичный ум. Кроме того, она умела держать язык за зубами. Например, только они с Мисхатом знали, сколько оружия привезли они в грязных мешках из-под рыбы в поездах и под сиденьями легковых автомобилей в Казань из Ижевска – отец Наташи работал на Ижевском оружейном заводе начальником цеха.
Многих больших начальников, от которых зависело решение того или иного вопроса, Саит одаривал винтовками ижевского производства.
Немало ребят, под влиянием первого впечатления рассчитывающих на лёгкую победу, Наташа оставила с носом. Даже Миша-Мисхат как-то раз получил от неё хороший урок.
Начав встречаться с Альфиёй, Мисхат познакомился с жившей в той же комнате Наташей. Слово за слово – очень скоро оба поняли, что они люди друг для друга нужные. Сакманов давно искал подходы к Ижевскому оружейному заводу. А эта яркая девушка с огромными васильковыми глазами как раз оказалась дочерью начальника, в руках которого было производство современных винтовок.
– Поедешь с девушкой в Ижевск. Вот тебе путёвка, – велел Саит Яруллович, вручая Мисхату огромную сумму денег.
Сели в поезд, тронулись. Так сложилось, что в купе их было только двое. Редкая удача! Какой молодой парень упустит такой случай? Судьба даёт шанс, надо действовать! Да и девушка что надо, лакомый кусочек…
Мисхат, мысленно потирая руки от предвкушаемого удовольствия, накрыл стол, разлил коньяк по стаканам. Сидя друг напротив друга, задевая друг друга коленками, весело поужинали, потом стали застилать постель.
Мисхат был наслышан о доступности девушки. Альфия пока ничего серьёзного ему не позволяла, так что он решил пойти в атаку:
– Если Альфие ничего не скажешь, то я готов, как говорится, соответствовать, – выпалил он.
– Ты о чём это? – округлила Наташа свои и без того большие глаза.
– Я говорю, можем вместе лечь, внизу, если хочешь.
– Знаешь что, дорогой, если ты скажешь хоть ещё одно слово на эту тему, то я выхожу на первой же остановке! Либо выйдешь ты!
Парень, поняв, что допустил ошибку, попытался успокоить её:
– Прости, Наташа, пошутил я.
– Нельзя дело путать с сексом! Хуже нет, чем переспать с парнем своей подруги. Вот, если хочешь знать, моё мнение.
После этого она не спеша разделась, показав стройное, белокожее тело. Накинула халат, не обращая внимания на остолбеневшего Мисхата, и легла…
Пока ехали до Ижевска, Наташа преспокойно спала на нижней полке.
Это было первое и последнее предложение Мисхата, сделанное Наташе. После этого они стали хорошими друзьями и деловыми партнёрами, много дел провернули через отца девушки…
Шуруп, чувствовавший себя несколько неловко в компании студентов, сидел не раскрывая рта. Вдруг он почувствовал какое-то приятное тепло возле своей правой ноги, словно, ласкаясь, потёрлась об его ногу мягкая пушистая кошка. Шуруп почувствовал, как от этого прикосновения по телу прокатилась волнующая дрожь.
Теперь он мучительно отгадывал: прикосновение чьей ноги это было? Стол застелен клеёнкой, которая спускается до самого пола. «Должно быть, Регина», – подумал Шуруп, боясь поверить в своё предположение.
Попытались петь песни, но быстро оставили это занятие, потому что большинство не знало слов. Староста бросила клич:
– Объявляю танцы! Стулья переворачиваются на кровати, стол – к окну.
Шуруп, привыкший в тюрьме на всё спрашивать разрешение, поднял руку:
– Можно выйти на перекур?
На самом же деле Шурупу хотелось расспросить Мишу-Мисхата о девушках, узнать, кого можно «кадрить», а с кем лучше не связываться: а то увяжешься провожать, и в результате останешься со сломанным ребром – постоянный ухажёр постарается. Первый вопрос Шуруп задал про Регину:
– Эта полногрудая, которая рядом со мной сидит, что за девушка? Парень у неё есть?
– Хочешь – твоя будет, – важно откликнулся Мисхат, будто хозяин гарема. – Только смотри, не зарывайся. Она дочка какого-то важного мента. Если что, он тебя из-под земли выкопает.
– А эта, что про любовь к сексу кричала и анекдоты травила?
– Это Наташа из Ижевска, по прозвищу Тачанка.
– Почему Тачанка?
– Наверное, потому, что за словом в карман не лезет, строчит, как из пулемёта. Я точно не знаю, надо у Альфии спросить. Она, брат, столько знает! У неё не голова, а Дом советов, – принялся он нахваливать свою избранницу.
Шурупа не слишком волновали достоинства Альфии. В любом случае она ему уже не достанется. Хорошеньких девушек в комнате и без неё хватает – все как на подбор. Словно специально собрали их в одной комнате, чтобы свести с ума бедного Сунгата. «Так кого же из них выбрать», – мучился он.
– А что за девчонка Наташа? Переспать с ней можно будет?
– Ты что, не видел, рядом с ней фраер сидит. Она сегодня с ним. Знаешь, какая у неё любимая поговорка: «Вы уж меня не вините, но одна спать боюсь, если рядом мужика нет, то хоть с открытой форточкой спи!» Но это она только треплется.
Я к ней пробовал было подкатиться, так она меня отшила раз и навсегда. Хитрющая девка! Ты не смотри, что она из себя гетеру строит, на самом деле она совсем не такая.
Мисхат никому не рассказывал о случае в вагоне. Наташа тоже не сказала Альфие ни слова, обнаружив тем самым редкое для девушки умение держать язык за зубами.
В комнате остались только девушки. Альфия с загадочным видом, словно ей была известна какая-то государственная тайна, произнесла:
– Эх, девчонки, ничего-то вы ещё в жизни не знаете!
– А что мы такого должны знать?
– Я бы сказала, да разве вам можно секреты доверять – продадите потом меня с потрохами.
– Женщины, конечно, болтливые создания, но друг друга никогда не выдают. Уж во всяком случае на нас ты можешь положиться, – заверила её Регина.
– Ну ладно, уговорили, – лукаво улыбаясь, Альфия вытянула и без того длинную шею, приготовившись вешать девчонкам лапшу на уши. – Что на свете слаще всего? Не знаете? Нет, не халва и не эти навязшие в зубах «Сникерсы». Если хотите знать, то самое большое наслаждение – это когда танцуешь со своим любимым под медленную, чувственную музыку. Одна твоя рука на его широкой груди ощущает биение его сердца, а другая обнимает его крепкую шею с коротким ёжиком волос, – полузакрыв глаза, вдохновенно живописала Альфия. – И ничего нет прекраснее и слаще того мига, когда твои губы встречаются с его нетерпеливыми, жадными губами вкуса ржаного хлеба, и ты та-аешь в его горячих объятиях, словно шоколадка!
Девушки знали за Альфиёй умение красиво говорить и всегда найти нужные и уместные слова. Но услышать от неё такое! В комнате на время воцарилась тишина.
– Да ты, Альфиюшка, бесстыдница!
– Испортить нас решила!
– Ты у нас староста и неформальный лидер. И к чему ты нас, интересно, приведёшь?
А Альфия, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица и стараясь не рассмеяться, подливала масла в огонь:
– Ага, с вами всё ясно! Вам мало просто целоваться, пара голубков. Для вас это уже пройденный этап, вам уж широкую постель подавай!
– Фу, какая ты испорченная! – надули губы девушки, но чувствовалось, что многим захотелось потанцевать именно так, как только что описывала Альфия. В это время из коридора вернулись курильщики – и разговор, затеянный Альфиёй, прервался. Начались танцы. Наташа первая пригласила танцевать рыжеволосого веснушчатого парня, сидевшего рядом с ней, обе руки положила ему на плечи, а голову – на грудь.
Альфия убирала со стола, за которым осталась сидеть только одна Регина. Шуруп поймал себя на том, что ему нравится разглядывать девушку – полная, с маленькими родинками, шея, открытые плечи, округлые, пышущие здоровым румянцем щёки. Регина притягивала парня к себе, как магнитом.
Видя, что девушка потянулась за пирожным, Шуруп одобрительно сказал:
– Люблю девушек, у которых хороший аппетит! – Не слишком удачный комплимент, но лучше этого он ничего не смог придумать.
В чёрных, как спелая смородина, глазах девушки промелькнули озорные искорки.
– Потому и ем, чтобы доставить вам удовольствие!
– Вот спасибо, что для меня стараетесь. А ещё кого-нибудь осчастливили? Я в том смысле, что постоянный-то кавалер у вас есть?
Лицо девушки изменило выражение – стало непроницаемым, как маска. Говорить, что до сих пор у неё нет парня, Регине не хотелось, а не ответить было бы невежливо.
– Чтобы в моём возрасте – и у девушки не было ухажёра? Это было бы смешно, не так ли?
Когда Шуруп терялся, не зная, что сказать, он начинал потирать ладони. Помогало – голова начинала лучше работать.
– А если вы мне тоже очень нравитесь?
– Ну, это уже, как говорится, ваша проблема. Меня в это не впутывайте.
Регина, хотя и отпускала колкости, от приглашения потанцевать не отказалась. Как старому знакомому, положила обе руки парню на плечи.
– Вас, кажется, Региной зовут?
– Что, не нравится? Не сама выбирала. Предки так обозвали.
– Разве дело в имени? Вот меня, к примеру, бабушка назвала Сунгатом. А я совсем недавно узнал, что моё имя означает «искусство».
В разговор вмешалась Альфия, которая уловила последние слова Сунгата:
– Вам, оказывается, нужно учиться в нашем институте, – вставила она, после чего уволокла в сторону Мишу-Мисхата для инструктажа.
– Действительно… – сказала Регина.
– Ну не всем же обязательно учиться. Если и Вали – мулла, и Гали – мулла, то кто сено станет косить?
– Ну, у нас мулл и хазратов не готовят.
– А на кого вы учитесь, если не секрет?
– Разве, глядя на наших девушек, трудно догадаться?
– Я сразу подумал, что в честь моего прихода здесь собрали первых красавиц со всех институтов, – пошутил Сунгат.
Говорят ведь – женщинам нужно говорить то, что они хотят услышать. Шутка Сунгата сработала: Регина, откинув назад голову, от души расхохоталась, отчего полные груди заколыхались, заходили ходуном, как горные хребты при землетрясении.
– Не много ли о себе воображаете, товарищ Искусство? Мы – будущие хореографы.
– А это кто такие – те, что балет танцуют, или по сцене просто так топают?
Регина не обиделась, спокойно ответила:
– Нет, мы будем организаторы, методисты, клубные работники. Кто кем устроится, у нас широкий профиль.
Эти подробности Шурупа интересовали не слишком.
– Вы живёте в этой комнате?
– Нет.
– А в какой, если не секрет?
– Я живу с родителями.
– Далеко отсюда?
– Это имеет какое-то значение?
– Хотел просто узнать, может, мы соседи?
– Если пойдёте провожать, узнаете, – откликнулась девушка.
«Девушка не промах, сразу видно, дочь мента – ставит вопрос ребром», – усмехнулся про себя Шуруп. Он осторожно притянул её к себе, сразу почувствовав, как обмякли руки у него на шее. От прикосновения её пышной груди Шуруп ощутил волнение в крови – без всякого сомнения, тогда, под столом именно Регина подала ему знак, сама сделала предложение. Только бы это не оказалось шуткой милиционерской дочки.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?