Текст книги "Стать последней"

Глава 16. Ласки Даары

Император подписал обещанное и лукаво мне улыбнулся, показывая невысохшую печать. В кабинете собирались генералы и советники, но меня оттуда мягко вытолкнули. Понятно, предстоящий разговор вражеских ушей не касается. И вряд ли от императора я дождусь откровенности, хоть даже сто раз подряд ему отдамся.

Заглянула на кухню, предложила помощь. Служанки отказались и попросили «благородной гостье отдыхать и наслаждаться свежим воздухом».

Через час снова заглянула. Служанки недоуменно рассмеялись.

Вышла на улицу и осмотрела весь небольшой двор. Охрана на воротах есть, но не больше пяти стражников. В конюшнях стойла всего на пару десятков лошадей. Резиденция явно не предназначена для серьезной защиты, тут император сказал правду. Это скорее обычный дом посреди густых лесов, призванный служить местом тихого отдыха. Окон в подвал не видно, даже маленьких прорезей. Где-то там держат Криита, надеюсь, не в кромешной тьме? Хотя… ему все равно. А если его пытают? Эта мысль, до абсурда очевидная, пришла только что. Я снова обошла все здание, прислушиваясь. Криков не было. Но стал бы Криит кричать?

Опять явилась в столовую и дождалась теперь веселых взглядов:

– Девушки, милые мои, дайте мне хоть какое-то занятие, а то я от безделья сама себя начинаю сводить с ума.

Главная повариха сдалась первой:

– Да дайте ей овощи – пусть почистит. Есть такие люди, которым обязательно хлеб отработать нужно – вот и воительница наша места себе не находит.

Через короткое время девушки уже окружили меня и задавали все больше вопросов:

– Как ты ловко управляешься! Вот не думала, что и ваши женщины тем же занимаются, как и наши.

– Мы не такие уж и разные, – улыбалась я.

– У тебя муж, дети есть?

– Сидела бы я тут, если бы у меня были дети? А муж… знаете, я с молодых лет в отряд Криита вступила. Война с тикийцами, вы знаете… Кому-то нужно воевать для того, чтобы другие могли рожать детей и обзаводиться семьями.

– Это печально! – поддержала еще одна. – Я слышала, что ты вчера в зале говорила о мире между нашими народами. Потому знай, что я считаю тебя героем, а не предателем!

Я благодарно улыбнулась, но сразу зацепилась за другое:

– А как же ты слышала?

– Так чаши убирала или пыль смахивала… не помню точно.

А ведь служанки самые незаметные. Но просить их о чем-то пока не время, неизвестно, что с ними сделают, если они передадут мне какую-то ценную информацию. Их жизнями я рисковать не хотела. Но все равно вздохнула тяжело:

– Мое сердце не на месте, пока пленника не увижу. Все мысль не отпускает… что пытают его. И только потому мне не дают его увидеть.

– Любимый, что ль? – деловито поинтересовалась одна.

Я не ответила. Устала отвечать на один и тот же вопрос, который мне задавал буквально каждый встречный. Но еще одна рассуждала:

– Да нет, вряд ли. Я разговор слыхала его величества с советником. Они хотят твоего хахаля продать вождю… уж я в этом слабо разбираюсь, но вряд ли его сначала искалечат, а потом продадут.

– И кормят ведь нормально! – поддакнула еще одна. – Я сама охране еду передаю для пленника, а других там сейчас и не держат. Кто ж сначала пытает, а потом хорошо кормит?

Надо сказать, что они меня успокоили. А работой нагружали все больше и больше – я уже успела и полы в кухне помыть, и банки с соленьями из кладовой принести. И говорили они все более открыто. Неделька-другая, никто и не вспомнил бы, что я пришла совсем из другого народа. Или все-таки сказывалось то, что я сразу и была своей, просто они этого не знали. К внешности привыкаешь намного быстрее, чем к странным словам и понятиям.

Теперь тревожило другое – что император хочет потребовать в обмен на Криита? И на что согласятся бесы? Не осталось ли ему жить ровно до получения ответа?

Император во время обеда не отрывал от меня обжигающего взгляда. Я, чуть прикрыв глаза, провела языком по ложке. Было забавно наблюдать, как он при этом судорожно сглотнул. Играю с огнем… но я готова была пойти на многое, чтобы достичь других целей. Как выторговала защиту для жриц храма. В конце концов, могу и перетерпеть, пока он будет пыхтеть надо мной или захочет, чтобы я доставила ему удовольствие ртом. Это не самое страшное, что еще может случиться. Снова задала себе вопрос, а стала бы Даара поддерживать эту игру в обещание? Вряд ли. Даара взяла бы нож и попыталась бы пробить себе путь к Крииту силой. Возможно, сыну вождя даже повезло, что вместо Даары была я.

После обеда я выходила последней, дразня императора кошачьей походкой. Но он рванул за мной, догнал и впечатал в стену. Я еще более сильными руками, чем его, взяла за запястья и отвела от себя. От этого темные глаза императора загорелись еще больше:

– Когда, Даара? Если так откровенно сводишь с ума, значит, твой разум успел перестроиться.

– Что с Криитом? – я беззастенчиво сама изогнулась и теснее прижалась к его груди.

– Я не позволю вам встретиться. Он точно не твой любовник?

– Нет. Но переживать можно не только за любовников.

– С ним все отлично, что за недоверие? Завтра утром капитан Хорес отправится в ваш лагерь. Я предлагаю мир в обмен на жизнь его сына, тысячу связок пушнины и два полных торговых корабля зерна. Но при этом всю свою армию перевожу на восток – мы ударим сразу после их отказа. Как видишь, я нашел золотую середину.

– Этого мало!

– Думаю, что или этого достаточно, или недостаточно ничего.

– А если нет? – казалось, что такая сделка больше похожа на подачку. Меха на Родобесских островах ценились, но они не были насущной необходимостью в их жарком климате. А зерно… сколько я была среди них, то о возможности голода не слыхала. Или воины подобному не придают значения, или им хватает своего зерна.

– Тогда война неизбежна, великая Даара.

А Криита убьют. Я не произнесла этого вслух, сказала другое:

– Пусть капитан Хорес идет сразу к Ракииду, второму сыну. Я не очень хорошо его знаю, но показалось, что он не из тех, кто рубит сгоряча.

– Отлично. А твои планы каковы? Возвращения Хореса ждать не меньше десяти дней.

Я намек поняла отчетливо. Улыбнулась:

– Думаю, надо скрасить эти десять дней чем-то волнующим. Я приду сегодня в твою спальню, там и решим, что волнует нас обоих.

– Обещаешь? – он не целовал, просто говорил прямо в губы.

– Приду. А сейчас позволь мне снова выйти на прогулку – стало как-то слишком жарко, дышать тяжело.

– Вот и мне стало жарко…

– Что вы делаете? – рядом с нами стояла фаворитка, и от гнева ее лицо наливалось красными пятнами.

Император тут же отступил меня и сказал ей улыбаясь:

– Я тут подумал, баронесса, что ваш муж уже по вам истосковался.

– Ваше величество!

– Только о вас забочусь, душа моя. Этот влажный воздух явно не идет на пользу вашей коже.

– Ваше…

– Я попрошу выдать вам сопровождение. Да хотя бы прямо сейчас.

Она и обо мне забыла. По белоснежной коже побежали жалкие слезки – у этой женщины вообще есть гордость?

– Вы меня больше не любите?

– Какая чушь, моя дорогая, какая чушь! Я просто предлагаю нам соскучиться друг по другу, а потом ждите весточки… недели через две.

И с той же иронией глянул на меня. Я чуть не расхохоталась в полный голос. Не черная лисица – скользкий червь!

Я проскользнула мимо, но обернулась, оставив в глазах императора силуэт сильной и уверенной в своих словах и поступках женщины. Такая ни в какой ситуации не будет выглядеть жалкой.

Да хранят добрые духи знахаря Барка и всех его детей, когда они появятся. Отвар из поляски, которая росла буквально на каждом шагу, действительно работал. Достаточно было влить сквозь ткань в вино. Бутылку мне дали на кухне, без лишних вопросов. Еще и вслед хихикали, зная к кому я иду с вином после спешного отъезда баронессы.

Император вел себя расслаблено, но переспросил:

– Ты ведь не отравишь меня, воительница?

– Клянусь перерождением, твоей жизни ничто не угрожает.

– Тогда выпей со мной.

Я сделала глоток из его чаши, не отрывая своего взгляда от его. Он залпом осушил до последней капли и потянул меня к себе. Смазанный поцелуй, сбившееся дыхание, я отталкиваю, а потом снова наступаю. Не позволяю ему перехватывать инициативу. Провожу рукой поверх бархатных штанов. Он уже на пределе, но я не позволяю спешить.

Поляска на самом деле работает – император уснул еще до того, как я его полностью раздела. Подтянула на подушки. Если кто-то заглянет, то ничего подозрительного не увидит. Саму тоже вело. Если уж этот отвар смог сбить с ног могучего Криита, то у остальных не было шансов. Но мой глоток был совсем небольшим, потому я держалась на ногах. В конце концов мне нужно освободить только Криита, а там можно и отоспаться.

Заглянула на кухню – там в такой час мыла посуду только одна девушка.

– Ниана! – позвала я, надеясь, что правильно запомнила имя.

– О! – она оглянулась и показательно округлила глазки. – И что ищет на кухне новая фаворитка его величества?

– Побег от скуки ищу. Составишь компанию? – я подняла бутылку вина, показывая.

– Да я такое даже никогда не пробовала! Ведь никто не узнает?

Я ухватила ее за руку и потащила по затемненному коридору.

– А я попробовала. Слишком приторное, как на мой вкус.

Охранники возле входа в подвальные казематы, улыбались, глядя на нас. Я еще днем пыталась с ними поболтать ни о чем, но тогда они только хмурились. Похоже, боялись, что их поймают на слишком счастливых лицах.

– О, ребят, присоединитесь?

Я приставила бутылку к сомкнутым губам и резко подняла, будто большой глоток делаю. Потом поморщилась, вытирая рот, и протянула бутылку Ниане. Она только худенькими плечиками пожала и захихикала.

Ждать пришлось недолго. Если внизу еще кто-то есть, то изображу сильно пьяную. И попробую хотя бы выбраться живой из этой задумки.

Но внутри меня ждала тьма. Пришлось вернуться за лампой из коридора. Я осторожно пробиралась вниз, а потом всматривалась в каждый затемненный угол.

– Ты в платье, Даара? – Криит тихо смеялся. – Я знал, что ты любишь платья. Не зря даже в военный поход с собой прихватила! Кого-то пыталась очаровать?

– Ага. Тебя и пыталась, – ответила я с сарказмом. А потом подумала, что могу и не ошибаться.

Снова пришлось бежать за связкой ключей и отпирать замки. Меня шатало, но я мысленно отдавала себе команды и их исполняла. И заставляла себя говорить, все менее уверенная, что слова звучат вслух:

– Беги, Криит. Они хотят обменять тебя на… И уже собирают армию к побережью… не знаю, когда… Но они хотят мира. Попробуй договориться там, а я попробую здесь… На воротах днем было пятеро… Но позади дома охраны вообще нет… быстрее…

– Я не оставлю тебя, ты что мелешь?

– Тогда они нападут первыми… тут должен кто-то остаться… я ему скажу, что ты их убедишь… Не мог бы ты перетащить меня наверх? А то вдруг тут искать не будут? Добрые духи, какой же ты огромный… за два дня отвыкла.

– Я не оставлю тебя!

В его руках я почувствовала себя пушинкой. Прижалась лицом к голой груди.

– Не бойся, сын вождня… он меня не убьет… разозлится, конечно, но вряд ли убьет… Я могу ему языком…

– Что ты можешь языком?

– Чепуху молоть… Хотя я своим… – и окончательно провалилась в сон.

Глава 17. Нелюбовь

Я проснулась, потянулась сладко, открыла глаза… и тут же вскочила на ноги.

– Что ты наделал?!

Криит сидел на земле и вытирал пучком травы кухонный нож.

– Не кричи, Даара. Нас уже должны искать.

– Что ты наделал? – повторила тихо и обреченно.

– Я не мог тебя там бросить. Можешь ударить, можешь вообще никогда со мной не разговаривать. Но я не мог тебя там бросить.

Села перед ним:

– Император не убил бы меня.

– После того, как ты устроила мой побег? Может, и не убил бы. Может, устроил бы что-то похлеще смерти. Успокойся и прими: я не мог тебя там бросить. И удивлен, что тебя это удивляет.

– Даже если и так… теперь его никто не остановит от нападения на лагерь.

– Армию перебрасывают не так быстро, Даара. И мой выкуп он организовал, скорее всего, именно для того, чтобы выиграть время. Нам просто нужно оказаться там раньше – и тогда посмотрим, кто окажется сильнее. Возможно, что основные наши силы и не понадобятся.

Вообще-то, я тоже считала, что на открытой территории бесы намного сильнее наших расслабленных солдат. Если даже я ошибаюсь, то прибывшим силам останется только добивать остатки. С еще большей яростью, чем прежде. Бесы стремятся к полному отказу от страха смерти, а уж гибель за правое дело вполне вписывается в их характер. Мои же сородичи в большинстве своем смерти боятся. Это и есть решающий аргумент на поле боя. Потому я и теперь видела явный перевес на стороне бесов, даже не зная численности армии императора. Но Криит своим поступком обрезал призрачный шанс на мир!

Решительно встала и прислушалась – звуков преследования не слышно. Но в резиденции не было столько людей, чтобы прочесать весь лес.

– Я вернусь, сын вождя. А ты верь, что император продолжит меня слушать… ведь ничего особенно страшного не произошло! Я попытаюсь объяснить…

Криит смотрел в чистое небо рассеянным взглядом:

– Теперь точно станет слушать. Я убил двоих стражников, когда выбирался.

– Что ты сделал?!

– Никогда не замечал за тобой такой эмоциональности, Даара. По-твоему, сбежать незамеченным было просто? А теперь представь, что я не просто сбегал, но еще и тебя нес. Они заметили.

Я рухнула обратно на землю и схватилась за голову. Да уж, теперь император, как и его люди, уже не смогут воспринимать меня по-прежнему.

– Ладно, – махнула рукой и на него, и на все печальные обстоятельства. – Тогда идем к своим. Если уж на то пошло, то императору я свою точку зрения озвучила – если хватит ума, то не станет нападать первым. А мы за это время попытаемся убедить своих.

– Даара, да что с тобой происходит? Я вот точно вижу изменения в тебе, и будто на краю сознания мелькает ответ, но я никак не могу поймать его за хвост. Может, просто объяснишь?

– Мне долго тебя ждать, сын вождя?

Он легко поднялся на ноги и направился следом.

– Ты так прониклась тяготами этого народа, что забыла о тяготах своего?

– Не забыла.

– Обратилась в их веру?

– В добрых духов? Не знаю… вряд ли. Я вижу, что в бою вера в перерождение сильнее этих их духов.

– А как тебе удалось усыпить бдительность императора? За тобой же там вообще никто не приглядывал!

– Не бдительность, а самого императора. Магическим отваром от знахаря Барка. Во мне все-таки течет капля шаманской крови!

Мне казалось, что прозвучало весело, но Криит не собирался смеяться:

– Он доверял тебе до такой степени, что позволил себя опоить?

Я не ответила, тщательно прислушиваясь к малейшим шорохам. Густой лес по моим прикидкам будет тянуться еще на сутки пути, если идти строго на юг. Потом повернем на восток, но там начнутся поселения, и только самые глухие из них не слыхали про начавшуюся войну с бесами. Потому безопаснее будет пройти это полосу, а к лагерю добраться по теперь безлюдному побережью. Это увеличит путешествие не больше, чем на день, но зато сократит риски. Криит шагал за мной и маршрут вообще не оспаривал.

– Даара… – не получая ответов, он подбирался к ним сам, – и эти твои вчерашние излияния… Ты стала его женщиной, что ли?

Прозвучало с таким омерзением, что я остановилась и глянула на него:

– Осуждаешь, сын вождя?

– Нет… Я… Да когда ты успела?

Теперь он сам пошел вперед – видимо, чтобы я не читала эмоции на его лице. Но замолчать никак не мог:

– Ты ведь всегда говорила… что ничьей женой не станешь.

– А кто говорит про жену? У императора своя имеется! – мне казалось забавным наблюдать, как он мысленно мечется, но пытается не выдать этого.

– Великая Даара, которую будут ставить в пример воительницам еще сто поколений после ее смерти, не став женой, под кого-то легла и послушно раздвинула ноги?

Да, у бесов в обсуждении интимных тем никаких границ нет! Значит, вот как Даара говорила? А не потому ли говорила, что единственный мужчина, достойный ее вечной любви, успел взять в жены ее сестру? Ответила с пробивающимся смехом:

– Кто же тебе сказал, что послушно и именно ноги?

Он не выдержал, замер, а потом медленно повернулся:

– Даара! Я… не осуждаю… я пытаюсь не осуждать… Да кто я такой, чтобы тебя в этом осуждать?

И на конце фразы звучало очевидное «но». Становилось только смешнее, потому я издевательски подшучивала:

– Ты ведь мельком видел его – красив же, не спорь!

– Красив? Может быть.

Мы снова шли рядом, а я кое-как сдерживала хохот.

– Очень красив, Криит. Поверь женщине с хорошими глазами.

– Просто красив?.. Красивее меня?

Нет, держаться все сложнее!

– Понятия не имею! На тебя, как на мужчину, я никогда не смотрела! И если ты красив, то я твоей красоты не вижу.

– И правда… А по сравнению с Моором? Нет, Сааном! Я ничего в этом не понимаю, но мне кажется, что Саан красив.

Саан – третий сын вождя, если Криит говорит не о каком-то другом Саане. Откуда же мне знать, красив тот или нет?

– Саан очень красив! Но император лучше.

– Все, больше ничего не говори, Даара! Мне хватит и этого. Больше вообще никогда ничего не говори, Даара. Я люблю полную тишину. Сил моих нет, как люблю полную…

Казалось бы, он ревнует или что-то в этом духе. Или подобное в самом деле абсолютно не вписывалось в характер его верной подруги.

– Хорошо, стану немой, как морской краб. Кстати, у тебя только один нож?

– Нож. Какой еще нож? А, да, один.

– Хватит уже хмуриться, сын вождя! Что тебя так злит?

Он только мельком глянул на меня и ответил:

– Потому что хорошо тебя знаю, Даара. На подобное ты не пошла бы, даже если бы считала императора самым достойным мужчиной во всех мирах. И уж точно ты не из тех, кому достаточно простого «красив». Но ради моего спасения ты пошла бы на что угодно. Как мне теперь смотреть на тебя, имея такой груз на совести?

И веселье как рукой сняло. Я недооценила отношение Криита к Дааре. И потому сказала твердо:

– Ничего не было. Я тебя разыграла. Дальше поцелуев дело не зашло.

Он даже не удосужился расслабленно выдохнуть – вот и облегчай после этого другим душу!

– Теперь я окончательно перестал сомневаться, что поступил правильно. Поцелуев?!

– Ну да, будто ты сомневался! Ты ведь мнишь себя единственной истиной!

– Молчи, Даара, просто молчи, – и неожиданно сам рассмеялся. – Но император-то что в тебе нашел?

Я вскрикнула возмущенно, но эту тему развивать не собиралась, потому что женская гордость очень страдала от правды: император ничего во мне и не находил. Его знахарь подтвердил, что я не собираюсь причинять никому вреда, и избалованный любитель женщин, самый важный член Большой земли просто закинул удочку. Дальше уже я подыграла. Если бы сказала твердое «нет», то вряд ли император продолжал бы интересоваться диковинной зверушкой. Ну или не так явно.

Мы шли весь день, пересекая небольшие ручьи. Теперь погони уже можно не бояться – слишком большое расстояние, особенно если не знаешь, в каком направлении искать. Остановились затемно. Кухонный нож – плохое оружие для охоты, но на ужин нам хватило кореньев и ягод. Завтра нужно будет присматривать на деревьях гнезда, к этому времени в некоторых уже должны быть яйца. Или все же делать остановки для охоты.

Криит много размышлял вслух о возможности достижения мира, но никак не мог придумать способа. Я тоже не могла – радовалась хотя бы тому, что он вообще об этом думает. Если Криита удастся убедить, то и с остальными бесами появится надежда.

Костер разводить не стали, чтобы не привлечь к себе внимания, а ночь достаточно теплая – не обмерзнешь. Но чуть позже заморосил холодный дождь. Мы перебрались под дерево с самой густой кроной. Непривыкшее к резким похолоданиям тело мелко потряхивало. Зимой бесам в наших краях вообще делать нечего, разве что увешаться шкурами с ног до головы.

Я прижалась к теплому плечу Криита. Все равно ведь сидели близко. Но он странно дернулся, отстранился, а потом вдруг посмотрел на меня. Из-за дождя стало так темно, что даже глаз не видно.

– Даара… Не проклинай меня за то, что я скажу. Но когда ты так близко, я начинаю забывать, кто ты.

– Что ты имеешь в виду?

Хотя подсознательно я понимала – тело улавливало малейшие изменения в нем: более тяжелое дыхание, напряженный голос.

– О том, что иногда… очень редко я начинаю ощущать странное желание. К тебе. Прости меня за это.

Мой шепот напряжения никак не снижал:

– Тогда зачем ты это говоришь? Сын вождя, ты мог бы это скрыть.

– Потому что прямо сейчас оно изнутри давит так сильно, что я не смог промолчать. Теперь, когда ты знаешь, можешь высмеять меня.

Смеяться мне теперь хотелось меньше всего. Надо просто придумать и сказать что-то такое, после чего Криит перестанет переживать на этот счет. Или окончательно забудет про границу между ним и Даарой. От последней мысли внизу сладко заныло, но я не собиралась быть той, кто толкнет Криита на безумие.

Откинулась спиной на ствол, и Криит одновременно сделал тоже самое. В темноте мы просто случайно коснулись друг друга. Ничего специального, но это касание будто что-то взорвало. Я бы хотела убрать руку от его руки, но думала теперь только о том, что прикасаюсь к его коже. И Криит тоже напрягся, а потом положил свою ладонь на мою. Я повернулась, чтобы сказать то самое важное, которое еще не придумала – и, возможно, именно мое движение выхлестнуло из него остатки контроля.

Криит резко развернулся, перехватил меня за плечи, потом ладонями обхватил лицо. Задыхаясь, очень быстро наклонился и нашел губы. Я открыла рот, принимая его вместе со всей страстью. Он целовал не так, как целовал Тали. Нервно, не позволяя даже отвечать. Его руки переместились на спину и вжали меня с такой силой, что Тали закричала бы от боли. Я и не поняла, как оказалась спиной на земле, а он все никак не мог оторваться от моего рта.

Тело у Даары отзывалось не так быстро, как у Тали. Возбуждение наступало не от его действий или предвкушения, а лишь как реакция на необузданный напор мужчины, которого я хорошо знала в этом плане и желала сама. Криит раздавливал меня, сжимал грудь сквозь платье, не рассчитывая силы. Но от этого хотелось только стонать. Возможно, я выгнулась навстречу, потому что он вдруг замер. Сбивающимся голосом прохрипел прямо в рот:

– Останови меня… я… сам… останови и прокляни за…

Я хотела его. Даже в таком неподатливом теле хотела. Но его просьба была сродни последней мольбы о помощи. Он просто не сможет себя простить. Я уверенно уперлась руками в его грудь, хотя желала обхватить и прижать к себе еще теснее.

– Одумайся, сын вождя! Отпусти. И через два мгновения мы навсегда об этом забудем.

Но он так и лежал на мне, теперь уперев локти в землю. Пытался дышать ровнее, хотя возбуждение его отпускало медленно.

– Еще немного… Еще совсем немного и отпущу.

Криит явно не будет больше напирать – сейчас только с мыслями соберется.

– Сын вождя, – сказала намного спокойнее. – Не считай себя из-за этого сумасшедшим. Мы очень много времени проводим вместе, и ты недавно потерял Тали. Это просто нервы. Эмоции не всегда выплескиваются так, как мы хотим.

– Я не потерял Тали – я ее убил. Знаю, что ты права… – теперь и его голос стал ровным. – И постараюсь думать так. Мои эмоции… А твои, Даара? Твои эмоции тоже неправильные?

Я только открыла рот, как он тут же перекатился на спину, оставив в моем теле вяжущее ощущение пустоты. Сказал бегло:

– Не отвечай! Перерождением молю, не отвечай. Если узнаю, что и ты… так же, потом меня уже ничто не остановит.

Я глубоко вдохнула.

– Дождь кончается, Криит. А мое платье в грязи. Давай разведем костер. И больше никогда друг друга не коснемся.

Последние, уже совсем редкие капли, попадали на лицо.

– Я не люблю тебя, Даара. Просто чтоб ты знала.

– Я тоже не люблю тебя, Криит. И потому не вижу ни одной причины, чтобы нам об этом вспоминать.

– Спасибо.