Текст книги "Религия и мифология"

Наверное, все эти древние прекрасные сказки, во-первых, хороши сами по себе и вдохновили множество литературных произведений, дали сюжеты для великих картин, отражены, например, на потолке Сикстинской капеллы и еще много где. А с другой стороны, как и все древние сказания, они рассказывают нам о чем-то очень важном – о том, что зло и преступления могут погубить мир, а доброта и правильное поведение дают людям надежду на спасение, о том, что боги могут гневаться и хотят уничтожить мир, но потом жалеют об этом. И, конечно, мы помним о радуге – завете Бога, который твердо обещал Ною, что человечество больше не погибнет. Будем надеяться, что так оно и будет – или, в крайнем случае, остается рассчитывать на то, что боги снова сварят много пива.

Миф об умирающем и воскресающем боге

Умирающие и воскресающие боги – сюжет, появляющийся во многих мифологиях. Но разве боги могут умирать? Оказывается, да. Начнем с одного из самых знаменитых мифов, определившего многое в культуре Древнего Египта.

Историю Осириса, как, впрочем, и многих других богов, рассказывали в самых разных вариантах. Если очень упростить все это разнообразие, то можно свести древние рассказы к следующему: Осириса, правившего Египтом, по той или иной причине ненавидел его брат Сет. Расправился он с Осирисом очень любопытным способом. Сет пригласил Осириса на пир, где показал гостям прекрасный саркофаг и сказал, что подарит его тому гостю, которому саркофаг подойдет по размеру.

Трудно придумать более “египетское” развлечение на пиру – решать, кому больше подходит красивый гроб. Но, как мы знаем, египтяне постоянно готовились к загробной жизни, строительство гробницы и создание саркофага были очень важным делом.

Естественно, никому из гостей гроб не подошел, а вот когда в саркофаг лег Осирис, тот оказался ему как раз впору, а Сет захлопнул крышку и выбросил саркофаг в реку. Нил вынес Осириса в море, и саркофаг доплыл до финикийского города Библа. Там вокруг саркофага, а может быть, и из него, выросло дерево. Здесь-то его и нашла богиня Исида – сестра и жена Осириса.

Есть, правда, другой вариант, в котором говорится, что тело Осириса Сет разрубил на куски и разбросал по Египту, так что Исиде и ее сестре Нефтиде пришлось разыскивать части тела Осириса и собирать их вместе.

В любом случае Исида, которую позже будут считать великой волшебницей, смогла не только найти тело Осириса, но и оживить его. Что может противостоять смерти? Рождение, продолжение жизни. Поэтому Исида соединилась с мертвым Осирисом и родила от него сына Гора, который позже сразится с Сетом, победит его, даст отцу проглотить свое око и таким образом воскресит его окончательно.

Впрочем, египтяне понимали, что тот, кто уже побывал в царстве мертвых, окончательно вернуться на землю не сможет. Поэтому правителем Египта стал Гор, а Осирис сделался судьей в царстве мертвых. Именно он решал, можно ли пропустить покойного в прекрасный подземный Египет, или же его сердце будет брошено на съедение страшному чудищу.

В этой истории много важного для понимания древних представлений о мире, о жизни и смерти. Осирис, великий бог, исчезает так же, как исчезает и погибает падающее в землю зерно. Не случайно его саркофаг оказывается опутан растениями. И точно так же неслучайно жрецы Осириса изготавливали деревянные изображения его саркофага с просверленными дырами. Саркофаг заполняли землей, бросали в нее зерна – и вот уже из него поднимались зеленые ростки. Замечательное изображение «проросшего Осириса» показывает, как продолжается жизнь на земле.

В городе Абидос, где находился главный храм Осириса, жрецы разыгрывали перед собравшимися верующими сцены поисков Осириса. Плачущие Исида и Нефтида в темноте искали своего брата/мужа, а когда находили, то все озарялось светом и наступало ликование.

Советские борцы с религией часто рассказывали об Осирисе и резонно указывали на параллели этого мифа с христианским культом. Скорбный характер первой половины пасхальной службы и ликование во второй части явно восходят к тем самым поискам Осириса, которые разыгрывались в Абидосе. Даже трава, которую часто засевают перед Пасхой, вызывает воспоминание о «проросшем Осирисе». Из этого делались понятные выводы: и египетский культ Осириса, и христианство основаны на вымысле. Можно вспомнить, как булгаковский Берлиоз поучает Ивана Бездомного:

«Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и по мере того, как Михаил Александрович забирался в дебри, в которые может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень образованный человек, – поэт узнавал все больше и больше интересного и полезного и про египетского Озириса, благостного бога и сына Неба и Земли, и про финикийского бога Фаммуза, и про Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике».

Голова Бога Осириса. Около 595–525 гг. до н. э. Бруклинский музей, Фонд Чарльза Эдвина Уилбура

Но этот примитивный атеизм игнорировал важную вещь: культ Осириса отражал важнейшие представления, характерные для разных культур, тот жгучий интерес, который люди всегда испытывали к вопросам жизни и смерти.

Через много веков после исчезновения культа Осириса Владислав Ходасевич напишет:

 
Так и душа моя идет путем зерна:
Сойдя во мрак, умрет – и оживет она.
 

Представление о том, что все в мире «идет путем зерна», можно найти в верованиях многих народов. Греческая цивилизация сильно отличалась от египетской, но здесь тоже были божества, которые исчезали, уходили в царство мертвых или в далекую неведомую страну, что, по сути, было метафорой царства мертвых, а затем возвращались.

Самый главный такой сюжет в греческих мифах – рассказ о прекрасно нам известном боге Дионисе, который умирал, по сути, несколько раз. Мы уже рассказывали об этом в главе о древнегреческих богах. Дионис чуть не погиб еще до рождения вместе с матерью, его растерзали титаны, но Зевс воскресил его. Потом Дионис уходил, исчезал куда-то, с тем чтобы вернуться вновь со своей странной, идущей из каких-то глубин веков свитой, с вакханками, сатирами и многими другими существами. Он ходит по земле, как и полагается уходящему и возвращающемуся, или умирающему и воскресающему богу. И не случайно вино во многих древних культурах, вплоть до христианства, будет служить символом смерти и воскресения, как сам бог Дионис. И точно так же уходит в подземный мир, то есть умирает богиня Персефона, которую похищает Аид.

Деметра тосковала по исчезнувшей дочери и бродила по земле в ее поисках, как это делали Исида и Нефтида, искавшие Осириса. Как и Осирис, Деметра и Персефона оказываются связаны с умирающим и прорастающим зерном.

Персефону и Аида изображали с колосом, Деметру считали богиней, научившей людей земледелию. А мистерии Деметры, так же как и мистерии Осириса, воспроизводили скорбные поиски и радостное обретение. Многочисленные паломники, приходившие в Элевсин, чтобы принять участие в обрядах в честь Деметры, как предполагалось, обеспечивали себе прекрасную загробную жизнь.

Точно так же уходит в преисподнюю и возвращается наружу шумерская богиня Иннана, она же вавилонская Иштар.

Подобно символу жизни – зерну, в древности существовало другое растение, вызывавшее представление о смерти и возрождении. Одно из древнейших занятий – виноделие – окутано множеством мифов и легенд. Все они в какой-то мере очеловечивают и виноград, и вино.

«Виноград должен страдать», – говорят виноделы даже сегодня, как будто речь идет о живом существе. Вино может быть легким и тяжелым, игристым – то есть играющим, веселящимся. Вино кружит голову и мутит ясное рациональное сознание.

На этом во многом был построен культ Диониса. Вакханки кружились в бешеном танце, раздирали себе тело острыми тирсами и пили вино. Сочетание «пьянящей» музыки, боли, головокружения и вина, как считалось, погружало их в транс и давало возможность ощутить присутствие бога в себе.

Не случайно изображения Диониса и его свиты в позднюю античную эпоху любили помещать на саркофагах – вино, как и хлеб, становилось атрибутом и символом повторяющегося цикла смерти и возрождения.

Один из образов смерти – это новое рождение, переход в другой мир. С этим связана очень интересная вещь – обряды инициации, которые, очевидно, были когда-то у всех народов. Сегодня они сохранились далеко не везде, но еще есть у африканских, австралийских племен, у индейцев в Южной Америке, у народов Океании. Что такое обряд инициации? Это переход юношей из состояния подростка, ребенка в состояние взрослого. Для этого они уходят в лес, там их встречают взрослые мужчины в страшных, жутких масках, там с ними происходят жуткие вещи, кого-то мучают, кому-то назначают страшные испытания. Им рассказывают мифы, сообщают тайны, доступные только взрослым, и много всего другого. А потом через несколько дней они возвращаются в деревню уже как взрослые мужчины.

Давно замечено, что в этих обрядах инициации всегда присутствует ощущение, что эти люди как будто умирают. Они уходят в лес или в какое-то другое место, представляющее собой царство мертвых, то есть идут на смерть, а через несколько дней воскресают уже в другом качестве. Точно так же свадебные обряды у очень многих народов связаны с причитаниями, как будто человек умер. Это часто объясняется так: невеста уходит из родного дома, ее оплакивают. Человек умирает в одном качестве, потом возрождается в другом. Это тоже что-то вроде смерти.

Сюжет, в той или иной форме рассказывающий о смерти и последующем воскресении, возможно, самый значимый и распространенный у народов, чья жизнь тесно связана с вечно повторяющимся природным циклом. В нем особенно очевидна глубокая архаическая связь мифа с ритуалом: этот миф не просто рассказывается, он всякий раз «отыгрывается» заново в ритуале. На уровне индивидуальной человеческой жизни необходимость умирания/воскресения воспроизводилась в обрядах инициации: надо уйти в лес и пройти все ужасы обряда инициации, чтобы умереть в качестве ребенка и возродиться в качестве взрослого человека, способного дать жизнь следующему поколению. Как и в мистерии, смерть здесь была необходимой составляющей развития, продолжения жизни.

Для мифологического сознания этот сюжет ключевой и требующий от человека максимальной вовлеченности: это было очень страшно, но и очень важно, чтобы бог всякий раз воскресал, а не умирал бесследно и насовсем, чтобы жизнь продолжалась, чтобы циклическое время не закончилось. Именно об этом говорит и Евангелие словами «аще пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода».

Драконы и другие мифические существа

В этой лекции речь пойдет о драконах и немного о других чудовищах.

Драконы встречаются в невероятном количестве сказок, мифов и легенд. При этом их совсем необязательно называют драконами. Что вообще такое дракон? Это летающая змея. Существо с телом змеи и с крыльями, или с телом змеи и с головой человека. И существа, которые отчасти змеи, отчасти кто-то еще, есть по всему миру.

Огромное количество мифов о драконах есть в Китае. По всей Азии встречается очень много рассказов о существах, похожих на драконов. На Алтае и в Средней Азии есть изображения каких-то существ, явно напоминающих драконов. Южная и Центральная Америка знает истории о пернатом змее – важнейшем боге для майя и ацтеков. А кто такой пернатый змей? В сущности, тот же дракон.

У народов Европы есть множество историй о рыцарях, сражающихся с драконами. Их не просто не перечесть, – начиная со святого Георгия и далее везде. Современная культура тоже знает много запоминающихся драконов. Бильбо Бэггинс у Толкина крадется, надев кольцо и став невидимкой, чтобы поговорить с драконом Смаугом, лежащим на сокровищах, отнятых у гномов. Гарри Поттер, Гермиона и Рон освобождают от оков дракона, чтобы выбраться из банка Гринготтс, запрыгивают на него и улетают. Тем самым они спасаются и благодаря дракону добираются до Хогвартса. Еще в Хогвартсе проходит Турнир чемпионов, где одним из заданий было похищение яйца у дракона. Или же «Игра престолов», где Джордж Мартин создал целую собственную мифологию, связанную с драконами, суть которой в том, что только тот, в ком течет кровь Таргариенов, может подойти к дракону, сесть на него, взлететь. И вот Дейенерис, Мать драконов, двигается вперед и вперед.

В общем, драконы – это одновременно невероятная и, как ни странно, живая история. Понятно, что это сказка, фантастика. В Средние века, когда географы не знали, что находится в какой-нибудь удаленной части света, то они писали на карте: «Здесь живут драконы». Раз где-то есть мир, про который мы ничего не знаем, то уж наверняка там обитают волшебные существа, драконы. Здесь еще сквозит мысль, что в нашем-то городе, в нашем монастыре, в нашей стране драконов не видать, но где-то там, на краю земли, они обязательно должны быть.

Откуда взялись эти представления? Есть, конечно, очень привлекательная идея о том, что это воспоминание о динозаврах. И действительно, глядя на изображение динозавра, невольно подумаешь, что он напоминает дракона. Но есть у этой идеи один маленький изъян. Динозавры погибли 65 миллионов лет назад, когда ни о каких людях речи не было. Поэтому каким образом могли сохраниться воспоминания о них, «наука» умалчивает.

Надо сказать, что драконами занимались и психоаналитики. Карл Густав Юнг, великий психолог, психоаналитик и теоретик культуры, всегда искал в бессознательном людей древние архетипы – то, что существует независимо от нашего личного развития, а осталось с первобытных времен. Он считал, что образ дракона, кочующий из культуры в культуру, из мифов в мифы, из сказки в сказку, – это один из таких древних архетипов. Причем, с точки зрения Юнга, дракон был воплощением страха. А для психоаналитика страх – это прежде всего страх перед инцестом. Драконы – это воплощение страшных, темных сил, которые живут в нашем бессознательном.

Звучит красиво, но я бы ему возразила, что есть множество драконов совсем не темных и разрушительных, а наоборот: в Китае, например, есть очень даже благожелательные драконы, которые помогают герою. Не говоря уже об ацтекском Кетцалькоатле – пернатый змей ведь тоже дракон. Так что мне кажется, что не так все просто с драконами и стоит приглядеться к ним повнимательней.

Итак, дракон, если упростить все до предела, – это летающая змея. И здесь уже содержится удивительное противоречие, потому что змеи, как мы знаем, не летают. То есть, по сути, дракон – это соединение змеи и птицы. И здесь сразу обнаруживается много интересного. Во-первых, для мифов разных народов объединение разных существ в одно очень характерно. Необязательно змеи и птицы, – это может быть гибрид льва и птицы, или антилопы и льва, или что-нибудь в этом роде.

Союз змеи и птицы – довольно странная вещь, потому что змеи и птицы в естественном мире совсем не друзья. Змея вполне может забраться в гнездо и съесть птенцов или птичье яйцо. Орлы и другие крупные хищные птицы запросто могут схватить змею, заклевать, утащить в когтях. Это существа, которые вполне могут в реальном мире убивать друг друга.

Кетцалькоатль. Изображение в Кодексе Мальябечиано. XVI в.

Да и в мире мифологическом они беспрерывно враждуют. Очень много по всему миру, и особенно в Азии, историй о том, как змея залезала в гнездо, съедала птенцов или яйца какой-нибудь птицы, но пришел герой и убил это змею, а в благодарность птица помогла ему в тяжелую минуту.

Есть истории о птицах, убивающих змей, и о змеях, убивающих птиц. Наверное, один из самых известных сюжетов существует в индийской мифологии, где есть очень важный персонаж – царь птиц Гаруда. Он не совсем птица, это составное существо. Его часто изображают с человеческим телом, но с крыльями, когтями, клювом, то есть он немножко человек, немножко птица. Он совершает множество волшебных деяний и разных подвигов, помогает героям. Рассказы о Гаруде бытуют в различных версиях. В буддийском варианте, например, есть много «гаруд», а не один царь. Но в любом случае Гаруду называют врагом нагов, или пожирателем нагов. А наги – это волшебные змеи.

Можно вспомнить Киплинга и его историю о Рикки-Тикки-Тави, бесстрашном мангусте, который боролся с кобрами Нагом и Нагайной, – писатель не случайно дал им эти имена.

«Господь Гаруда». Раджа Рави Варма

Наги – это волшебные змеевидные существа. У их царя тысяча голов, то есть он тоже напоминает дракона. Наги – правители подземного мира, в их власти – подземные сокровища. Иногда они бывают страшными, иногда – щедрыми и благодетельными. Они могут принимать человеческий вид, могут жить среди людей. Женские наги, нагини, могут принимать облик красавиц. Иногда нагинями оказываются жены каких-нибудь великих героев. Так или иначе, совершенно ясно, что это волшебные существа, имеющие облик змей.

И между Гарудой (или гарудами) и нагами идет вечная борьба. Так, например, наги захватили мать Гаруды и держали ее в рабстве. Они сказали, что вернут ее, только если он добудет им с небес напиток бессмертия богов – амриту. Им самим, естественно, путь на небо был закрыт.

Гаруде ничего не остается, и он летит на небо. Естественно, боги не хотят отдавать напиток бессмертия, он сражается с ними и побеждает, а затем летит дальше. Ему встречается волшебное кружащееся колесо со спицами – это, конечно, символ солнца. Он пролетает между спицами, достает амриту и несет ее нагам. Правда, победив богов, он подружился с богом грозы Индрой, великим врагом всех змей. Они вместе возвращаются к нагам, и Гаруда оставляет им амриту в обмен на свободу для себя и матери. Однако прежде чем выпить вожделенный напиток, необходимо совершить ритуальное омовение, и пока наги совершают его, Индра уносит напиток. Но наги лижут траву, где стоял сосуд с амритой, отчего их языки становятся раздвоенными.

При этом в некоторых азиатских культурах наги все-таки считаются бессмертными, а легенды о том, что змеи бессмертны, существуют по всему миру и, по-видимому, связаны с тем, что они сбрасывают кожу и каждый раз выходят обновленными[65]65
  В Махабхарате говорится о раздвоенных языках, но нет ничего о бессмертии. – Прим. ред.


[Закрыть]. Как бы ни обстояло дело со змеиным бессмертием, здесь важно то, что змея и птица – исконные враги. В буддийской иконографии Гаруду изображают держащим змею в когтях.

Но дракон странным образом объединяет эти две противоположности. Сейчас мы увидим, что это не единственное соединение противоположностей, воплотившееся в драконе. У змей и птиц есть важная общая черта: и те и другие, каждый своим особым образом, связаны с загробным миром, с волшебным царством.

Змея – это древнейший тотем. Невероятное количество мифов, связанных со змеями, существовало по всему миру. Понятно, что змея выползает из-под листьев или из норы, как будто из-под земли. Змея, способная убить своим укусом, молниеносно появившись из-под земли, сбрасывающая кожу, а поэтому как будто и не умирающая, конечно же, имеет отношение к подземному миру. При этом яд змеи может служить лекарством, то есть она отвечает и за жизнь, и за смерть. Змеи живут под горой (Змей Горыныч) или за рекой (в сказке про битву на Калиновом мосту). Это тоже чуждый, иной, отчасти потусторонний мир. Так же и наги живут в подземном царстве.

Есть представления о змее огненном – и о змее летающем, который извергает огонь, сам рассыпается в клубок искр, и глаза его излучают огонь. При этом иногда он до поясницы имеет человеческий вид, а снизу змееподобен. Таких древних изображений в разных цивилизациях, включая Древнюю Грецию, очень много. На Балканах не счесть историй о том, как такой змей приходит к людям, принимает вид прекрасного юноши, вступает в любовную связь с женщиной. Причем для женщины эта связь обычно гибельна: она начинает сохнуть, болеть, не может общаться с обычными людьми и в конце концов умирает. Интересно, что в некоторых местах, когда женщина сохла, про нее говорили, что к ней ходит змей, а когда она умирала – что это ее свадьба со змеем.

Птицы тоже связаны с потусторонним миром, но только ровно с противоположной стороны. Птицы – волшебные существа, и указания на это есть во всех культурах. Неслучайно душу представляют в виде птицы – от древнейших времен до картин Брейгеля или до замечательной сцены в фильме «Зеркало» А. Тарковского, где птичка садится на голову мальчику. Птица – воплощение души. Неслучайно в христианском мире возник обычай на Пасху выпускать птиц на волю. В самых разных культурах обитает огромное количество сказочных птиц, как тот же самый Гаруда, или птица Симург в персидской мифологии, которая одновременно и царь птиц, и великий мудрец, и великий лекарь, который лечит героев и способен отвечать на самые коварные, каверзные вопросы.

А в киргизских, казахских и татарских легендах есть тоже явно связанная с миром духов птица Каракуз, которую представляют обычно в виде беркута или орла. Она может унести героя на себе куда-то далеко, как Жар-птица в русских сказках. Каракуз обычно воспринимается как помощник шаманов. С шаманами разные народы связывают обычно птиц, похожих на орлов. А как птица может помочь шаману? Она несет шамана в мир духов.

Жар-птица русских сказок неслучайно сияет золотом, ведь она связана с солнцем. В общем, все эти (и многие другие) птицы, встречающиеся в сказках и мифах, явно волшебные существа.

Получается, что дракон объединяет не только признаки двух враждующих существ, но еще и признаки двух волшебных существ. Он объединяет небо и подземный мир, два мистических этажа мироздания. И от этого, конечно, его волшебная суть только усиливается.

Но, как я уже сказала, те, кого мы называем драконами, далеко не всегда состоят только из туловища змеи и крыльев или перьев. Они бывают «собраны» из самых разных существ. И это тоже очень интересно. В драконе соединяются существа, которые в обычном мире жить вместе не могут. В Персии, Сирии, Средней Азии изображали какого-то кошачьего хищника (обычно говорят, что это лев) с рогами антилопы или оленя. Природные враги по определению, как змея и птица, они не могут быть объединены: в реальной жизни лев съедает антилопу. И однако волшебная сущность каким-то образом объединяет их.

Иногда эти объединения оказываются такими, которые и представить себе довольно трудно. В китайской мифологии, где драконов очень много, и они очень разные, считается, что дракон – это соединение как минимум девяти существ: у него голова верблюда, шея змеи, когти орла, чешуя карпа, брюхо моллюска, лапы тигра, уши коровы, рога оленя и глаза демона.

Каким образом можно даже представить себе такого дракона? Как может существовать такое создание? Как может жить такое существо? Понятно как: по совершенно особым, волшебным законам. И таких странных, диких «конструкций» очень много.

На Тибете тоже есть свои драконы, они называются «лу». Они бывают разных видов: есть белые драконы, у которых морды лошадиные; есть желтые – с головами как у гусей; есть красные, у которых головы как у мышей; есть голубые, у которых головы как у ящериц, и есть черные, у которых головы как у быков. И представить себе все это тоже довольно сложно. Но очень интересно, как здесь соединяются птицы и быки – важнейшие существа, связанные обычно с грозой и громом. Как в драконе живут ящерицы и лошади. Ящерица явно близка змее, а лошадь – это солнечное божество. Понятно, что в тибетских лу смешались представления о силах природы: о солнце, дожде, громе, которые были всегда невероятно важны для древних людей.

При этом считается, что эти драконы вылупляются из золотых яиц черепахи. И здесь все очень интересно. Золото – это солнечный свет, огонь – очень важная стихия. А черепаха – одно из тех существ, которые всегда как раз ассоциируются с подземным миром, с водой или с какой-нибудь норой, с сырой землей. Черепахи, лягушки, пауки, скорпионы, ящерицы – вокруг них тоже есть множество разных легенд, и они меньшие братья драконов.

Естественно, если у черепах золотые яйца, то это не простые черепахи, а волшебные. При этом они могут ползать по земле, плавать в воде. И выглядят драконы, родившиеся из золотых яиц, очень интересно: у них тело змеи, а на нем обычно несколько голов – рыб, лягушек, головастиков, змей, скорпионов. Живут они тоже в очень интересных местах: в прудах, озерах, в источниках, в местах слияния рек. И, конечно, очень часто отвечают за погоду, за дождь. Это тоже широко распространенный мотив: бог дождя (очень важный бог в аграрном мире) в Южной Америке нередко связан с изображением змеи. Как это далеко от огненных европейских драконов.

В монгольском мире есть множество представлений о разных духах, ведьмах, которые зачастую имеют вид или змеевидный, или тоже составленный из разных существ. В частности, там есть симпатичные создания, которых называют Чотгор (Чоткар, Чотгоры), и один из них – Терен. Это рогатый демон с клыками. Здесь мы тоже видим рога оленя, антилопы или козла и клыки, очевидно, какого-то хищника. Отличает его еще и дикий хохот, которым он пугает людей, и способность завладевать душой человека. При этом еще он одноногий и однорукий. Есть ощущение, что его тело как будто лишается конечности, оно уже становится немножко змеевидным. В общем, неприятное существо.

Бестиарий этих комбинированных существ можно описывать еще очень долго.

Конечно, и ближневосточный мир, и вся Передняя Азия, и античный мир знают существ, которых греки называли грифонами. Это волшебные летающие существа, а значит, родственники птиц. Но не только: в них объедининены кошачье, львиное начало, рога и крылья.

Обычно о грифонах пишут: волшебные птицы, но они могут быть очень разными. Геродот писал о том, что есть грифоны, которые где-то в глубинах Азии охраняют золото. А есть грифоны на Дмитровском соборе во Владимире, там, где изображен Александр Македонский. Это связано со знаменитой легендой о том, как великий завоеватель поднялся на небо: по преданию, он запряг двух грифонов и держал перед ними мясо. Они пытались подняться, чтобы эти куски мяса поймать, и таким образом вознесли его на небо. Так что эти птички еще и мясо едят, они хищники.

Все, кто бывал в Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Ассирийском зале, естественно, помнят замечательные скульптуры (оригиналы их хранятся в Лувре), стоящие на входе: крылатые быки с пятью ногами (и это для подобных существ еще не предел) и с человеческими головами.

Считается, что у дворца ассирийских царей стояла целая линия таких быков. Зачем им были нужны лишние ноги? Есть объяснение, что когда мимо них быстро проходили послы, то им казалось, что быки переступают с ноги на ногу. Но думаю, что дело не в этом.

Голова человека, крылья и много ног – совершенно фантастическое существо! И таких странных существ, объединяющих разные начала, части разных животных, очень много.

Древние греки очень любили населять свой мир всякими чудищами. Чудища эти могли быть порождениями Тартара, многие из них были детьми Геи, богини земли, то есть вышли из-под земли. Происхождение у них разное. Знаменитая Ехидна – наполовину дева, наполовину змея, страшное чудище. Но это более или менее понятный образ. А вот ее брат и муж – жуткий Тифон, порождение Геи и Тартара, выглядит очень интересно. До пояса это человек, ниже змей, но еще он, согласно разным описаниям, покрыт перьями или шерстью, волосатый и бородатый. У него сто голов, и все его глотки издают устрашающие звуки: львиный рык, рев быков и других диких зверей, которые очень пугают людей.

Получается, что в нем сразу живут и человек, и змея, и хищники, и птицы (так как он покрыт перьями). Такое невероятное комбинированное существо. И неудивительно, что, соединившись с Ехидной, они породили еще много жутких существ. Вот некоторые из них. Всем нам известный Кербер (Цербер) – просто собака, впрочем, с тремя головами. Гидра – это, конечно, змея или, может быть, даже дракон со множеством голов. Есть среди их потомства и существа, составленные из разных частей. Например, Химера, которая состоит из частей льва, козы и змеи: опять кошачий хищник, копытное (коза) и змея (змеиное начало всегда где-то рядом). Некоторые авторы вносят в этот список потомства и всем нам известного Сфинкса. Но вернее будет сказать «известную», потому что у греков сфинкс – это женское существо, с женскими головой и грудью, с лапами, похожими на львиные, и с крыльями. Опять странные составные чудища.

А на другом конце света есть куда более симпатичный ацтекский пернатый змей Кетцалькоатль, который у майя назывался Кукулькан. Мы опять пришли к дракону. Он состоит из тела змеи и каких-то частей птиц. Если посмотреть на изображения Кетцалькоатля, то ему обычно еще и ножки пририсовывали, поэтому он и на человека похож. А с другой стороны, ведь и у европейских драконов тоже всегда лапы. Так что тут это может быть в какой-то мере соединением и человеческого, и драконьего начала.

При этом Кетцалькоатль, в отличие от всех перечисленных выше чудищ, от Гидры, от Сфинксы, которая душит и сбрасывает в пропасть тех, кто не отгадал ее загадку, или жуткой Химеры, – это благодетельный персонаж. Он научил людей практически всему: и земледелию, и календарю, и всем ритуалам, он принес маис и пытался ограничить кровавые жертвы. От него была одна сплошная польза, пока из-за интриг других богов, которые опоили его, подсунув опьяняющий напиток, он не начал творить всякие ужасные дела. В частности, совершил инцест со своей сестрой. А инцест – это тоже всегда соединение несоединимого, нарушение табу. После этого Кетцалькоатль покинул Америку, уйдя на восток. Важнейшая легенда, которая, как считается, потом очень сильно повлияла на ацтеков и на майя. Когда они увидели испанцев, то решили, что это вернулись дети Кетцалькоатля.

Что же мы можем сказать обо всех этих удивительных существах? Дракон – это странное слияние несовместимых животных, змеи и птицы, существо, соединяющее в себе мир подземный и небесный. И мы видим, что дракон – не единственное странное объединение разных животных: в мире были представления и об объединении хищника и копытного, змеи с хищником и птицей. То есть дракон – это одна из многочисленных разновидностей таких «гибридных» существ.

Но есть и еще одно – главное – противоречие, которое заключено в драконе. С одной стороны, все мы знаем, что дракон огнедышащий, – это отмечается везде, где заходит речь о драконах. Химера у греков, конечно, дышит огнем. Средневековый дракон, естественно, будет опалять все вокруг. Когда страшный Тифон сражался с Зевсом, он своими змеиными кольцами едва не задушил его. Зевсу было очень нелегко его победить именно из-за этой змеиной сущности Тифона. Один из важнейших мифов у всех индоевропейских народов – о том, как бог грозы сражается с неким змеем. У греческого мифа есть даже версия, согласно которой Тифон схватил Зевса так, что вырвал у него сухожилие, Зевс не мог двигаться, и Тифон заточил его в пещере. Вход в пещеру охраняла драконица. Но, конечно, у Зевса нашлись помощники, и бог Гермес вместе с подручными выкрали эти сухожилия и вернули Зевсу. В итоге Зевс победил Тифона и навалил на него гору. (Здесь мы снова встречаем мотив змея, заточенного под горой, – как дракон в «Хоббите» или Змей Горыныч в русских сказках.) Но не простую гору Зевс навалил на Тифона, а вулкан Этну. Поэтому считалось, что, когда Этна извергает пламя, это Тифон дышит яростью.