Текст книги "Любовь сквозь пиксели"

¹Условно выделяемый поджанр компьютерных игр, определяемый сходством с серией игр Souls японской компании FromSoftware. Такие игры, как правило, отличаются высокой сложностью.

Хочется съязвить, напомнить, что я, возможно, и есть злостный поджигатель и предательница. Но у меня нет сил ругаться с Марком и нет желания думать о том, что он может оказаться прав.

Я была крутой в локации, из которой давно выросла. Но Пыльные земли могут стереть меня в песок, которого тут целый океан, раскинувшийся до горизонта.

Но, даже если и так, я не сдамся и не вернусь туда, где мне не рады.

Глава 7

Проблемы начинаются, едва я решаю выйти из города, чтобы выполнить несколько квестов в окрестностях. Поселение окружает глубокий ров, дна которого не видать. Заглядываю вниз и вижу только безупречную мглу, что лишь на несколько тонов темнее, чем черный песок, которого здесь безбрежный океан.

Перепрыгнуть ров не получится. Способностей, которые могли бы перенести на ту сторону, у меня нет. Если бы со мной был Марк, он бы сумел помочь. У призывателей есть скил, который материализует духа-помощника в любой видимой точке. Духу можно приказать притянуть себя или напарников.

Колосс тоже мог бы выручить. Друиды умеют создавать новые предметы из корней и ветвей. Перекинуть мост через ров было бы проще простого.

Но я не призыватель, не друид, а жнец. Это атакующий, а не поддерживающий класс. Вот и приходится топтаться на краю черной пропасти и ломать голову, как перейти.

Сажусь на край обрыва и свешиваю ноги в холодную пустоту. Самый очевидный выход – вернуться в Великий Лес, достать из сундука форму «Сумрачного леса» и ползти просить помощь. И я бы, может, так и поступила после разговора с Марком, но его последние сообщения все испортили.

Теперь я скорее проведу ночь без сна, пытаясь победить внезапный квест от гейм-дизайнеров, но в сторону бывших товарищей даже не гляну. Благо есть еще варианты найти компаньонов.

Открываю общий чат локации и, набравшись решимости, пишу:

¹Игрок поддержки.

В потоке сообщений мое замечают не сразу. Спам, попытки найти пати или что-то продать, обычная болтовня – моя просьба о помощи теряется в бегущей ленте текста. Мне приходится отправить ее несколько раз, прежде чем какой-то рандом подсказывает: «На юге есть мост».

Коротко благодарю его и срываюсь с места. Солнце и в игре, и в реальности уже опускается за горизонт. В M&B ночь опасна тем, что вражеских мобов становится больше, а в реальности я рискую получить втык от мамы или Андрея за долгое сидение за компом. Но пока им до меня нет никакого дела, я пользуюсь моментом.

Когда последние лучи тают на черном песке, я добираюсь до моста. Издалека он выглядит вполне обычно. И лишь когда подхожу совсем близко, понимаю – его плечи опущены, будто кто-то перерезал канат, что сдерживал две половины моста воедино.

Не спешу расстраиваться и осматриваю территорию. Довольно быстро замечаю механизм – рычаг на цепях – и запускаю его. Приходится приложить усилия, чтобы сдвинуть массивный ржавый рычаг, но он со скрипом движется. Вместе с ним в движение приходят и половины моста. В конце концов, они оказываются подняты, безупречно соприкасаясь между собой.

Ха! Так-то, Марк! Справлюсь я и без «Леса», и без кого-либо еще!

Но стоит мне отпустить рычаг и рвануть к мосту, как механизм обращает все мои успехи вспять. Мост снова оказывается опущен, идти по нему нельзя.

Сцепив зубы, опять берусь за дело. И снова, когда отпускаю рычаг, мост отказывается меня пропускать.

– Чтоб тебя!

Пинаю песок и сажусь на землю рядом с механизмом. Может, получится его как-то взломать? Обмануть? Чем-то закрепить? Но время идет, а в рюкзаке не находится ничего подходящего, как и в моей голове не появляется ни единой идеи, как справиться со всем одной.

И вдруг в тишине я слышу чьи-то шаги.

Он появляется точно из темноты. Рождается из нее, по кусочку воруя от черного песка и неба, от самой ночи. Плащ тащится за ним по земле. Подбитый мехом, скрывает истинные очертания плеч и шею. А лицо его спрятано за маской рогатого дракона.

Оникс останавливается в паре шагов от меня, и я ошарашенно смотрю на него снизу вверх, боясь шевельнуться. Понимаю, что за городом нет ограничений на сражения между игроками. Если он захочет напасть, то сделает это.

Захочет убить меня – убьет, забрав часть золота.

Он помог мне в нашу первую встречу, и я много думала о том, кто прячется за драконьей маской. Но сейчас, посреди ночной пустыни, я не испытываю ничего, кроме страха. Может, потому, что ощущаю себя по-настоящему одинокой?

Вдруг Оникс поднимает руку и протягивает в мою сторону. Происходит это так быстро, что даже подумать не успеваю и загнанно отползаю назад. Меня пугают бледные пальцы с длинными изогнутыми, как когти, черными ногтями… Но, вопреки моим ожиданиям, они не сжимают мою шею, не хватают за волосы, чтобы сбросить в ров.

Оникс берется за рычаг и нажимает на него, одним движением наклоняя его до упора. Мост поднимается и замирает, приглашая, чтобы по нему прошли.

Что делать? Что, если я ступлю на мост, а Оникс отпустит рычаг? Но он ведь уже выручал меня. Зачем-то…

– Ты помогаешь мне? – спрашиваю через голосовой чат. Стою на краю обрыва, не решаясь приблизиться ни к мосту, ни к Ониксу.

Он молчит. Не двигается и даже голову в мою сторону не поворачивает.

– Помогаешь или… хочешь убить? – задаю новый вопрос, и голос чуть дрожит.

И снова тишина. Оникс будто завис. Я бы решила, что его расконектило [15]15
  Вылет из-за разорванного подключения.


[Закрыть], но игра вышвыривает таких игроков моментально. Он точно здесь и слышит меня. Если только не афкашит, в чем сильно сомневаюсь.

– Как ты меня нашел? Зачем?

Делаю шаг в его сторону, поборов страх, но тут же замираю. Оникс резко оборачивается, когтистые пальцы сильно впиваются в рычаг, и мост жалобно скрипит.

Успокаивающе вскидываю безоружные руки и пячусь на прежнее место, пока в голове проскальзывает: «Он словно дикий зверь. На секунду мне показалось, что он зарычит и кинется на меня, если сделаю еще шаг».

– Хочешь, чтобы я прошла по мосту? – интонация такая, будто успокаиваю раненое животное.

Вглядываюсь во тьму в прорезях маски и замечаю, как Оникс кивает.

Может, он нашел меня, потому что увидел мое сообщение в общем чате? Вспомнил, что уже помогал мне, поэтому и пришел? Но это все равно слишком странно.

– Я боюсь тебя, – говорю честно, качнув головой, и удивленно застываю, когда слышу сдавленный смешок.

Мне не показалось? Этот вполне человеческий звук издал Оникс?

А потом мне приходит приглашение в группу. Смотрю на то, как бежит полоска таймера под ником Оникса, и чувствую на себе его внимательный взгляд. Считаные секунды остаются на то, чтобы принять его предложение, а я все думаю… Зачем это ему? Хочет дать гарантию того, что не убьет меня? Ведь на сопартийца напасть не получится, а по правилам M&B его смерть отнимет очки опыта у тебя.

В последний момент принимаю приглашение, и внутри что-то странно переворачивается. Это внезапное непонятное чувство гонит меня прочь. Бегом пересекаю мост, и только после этого Оникс отпускает рычаг. Мост падает, а Оникс замирает по ту сторону рва.

Он неотрывно смотрит на меня, и внутри растет желание сбежать. Уйти вперед, в пустыню, и не связываться с жутким типом в черном. Но он помог мне. Не в первый раз.

На своей стороне рва нахожу знакомый механизм и активирую его. Оникс переходит через мост и замирает напротив меня. Молчит, но взгляд его будто бы спрашивает: «Что дальше?»

– С-спасибо, – выдавливаю, заикаясь. – Мне т-теперь на квест у Мертвого озера. Ты, наверное, уже выполнил его, так что…

Он вдруг мотает головой и встает так, чтобы преградить мне путь к Мертвому озеру. Хмурюсь. Делаю попытку обойти Оникса, но он снова оказывается передо мной.

– Хочешь пойти со мной?

Он кивает и протягивает мне раскрытую ладонь – приглашение в друзья. Если приму предложение и положу руку поверх его, мы всегда сможем знать, где находится кто-то из нас и с кем в пати играет.

Снова смотрю на его уровень. Его шестидесятый против моего сорокового.

Зачем Ониксу играть со мной?

Но я ничего не теряю, принимая его приглашение. Кто знает, может, мы просто добавим друг друга, но играть вместе не станем? Может, он добавляет всех, с кем хоть сколько-нибудь взаимодействовал? Я видела таких игроков и бывала в их списках друзей. И еще ни разу после одной совместной игры не следовала вторая.

Да, с меня не убудет.

Кладу бледную руку на когтистую руку Оникса, и так она кажется крохотной ладонью принцессы в ладони чудовища. Улыбаюсь этим мыслям, но глаза на Оникса поднять не осмеливаюсь. Смотрю на наши руки, а потому сразу замечаю, как раны на моей коже, не исцеленные старыми и уже слабыми снадобьями, затягиваются.

– Ты лекарь! – выдыхаю я, почему-то уверенная, что под маской он улыбается.

И тут хрупкая иллюзия иной жизни рушится. Дверь в мою комнату распахивается, и внутрь входит мама. Она недовольно упирает руки в бока и причитает:

– Дарьяна! Почему ты до сих пор за компьютером? Ты уроки вообще сделала?

От осознания, что все это наверняка слышит Оникс, становится так стыдно, что я выхожу из игры, даже не попрощавшись с ним. Просто вырубаю M&B, убедившись, что заявка в друзья принята.

А дальше – нотации от мамы и угрозы отключить мне интернет. Однако она забывает обо мне и своих обещаниях тотчас, стоит Мише разок хныкнуть. Мама тут же уходит в другую комнату, но перед этим напоследок строго говорит:

– Через полчаса чтобы уже спала, а то завтра в школу не встанешь. Поняла? Зайду и проверю.

Вяло соглашаюсь с мамой и вылезаю из-за компа. Даже если бы мама не приказала сворачиваться с играми на сегодня, все равно бы отключилась. Надо переварить все, что случилось.

После подготовки ко сну отключаю свет и наконец падаю на кровать. Последнее, что вижу на экране телефона перед тем, как уснуть, – сообщение от Марка.

Ох, братец, если бы я сама знала…

Глава 8

Я стою у окна в школьном коридоре и жду, пока учитель откроет класс, когда ко мне подходит Марк. Брат кажется усталым и помятым. Хотя как еще можно выглядеть в восемь утра?

Высокий и тощий, как шпала, он приваливается поясницей к подоконнику и, скрестив руки на груди, поворачивает голову в мою сторону:

– Привет. Рад, что ты пришла.

Вопросительно приподнимаю бровь и перевожу взгляд с шумной компании одноклассников, что тусуется под дверью кабинета, на Марка.

– Тебе что-то от меня нужно? – спрашиваю с подозрением, позабыв поприветствовать брата в ответ.

– Только поговорить. – Он пожимает плечами, и белая рубашка чуть топорщится на его груди. Все-таки Марк вытянулся за лето, хотя казалось, что больше некуда. – А то ты в сети мне не особо охотно отвечаешь.

С губ срывается сухой смешок. Все-таки обида во мне еще цветет…

– Как твое самочувствие? Не знаю, что случилось с тобой вчера, но ты уверена, что не стоило отлежаться дома пару дней?

Ого. Наш вчерашний разговор все-таки имел действие! Что ж, терновый куст темных чувств во мне начинает потихоньку увядать. Без прежней резкости произношу:

– Все в порядке. Просто упала в коридоре и больно ушиблась.

– И все?

– И все.

Полуправды будет достаточно. Знать причину моего падения Марку необязательно. Хотя он в курсе про мою тревожность, панические атаки и походы к психологу. Если сам не догадывается, то наверняка слышал от родителей. Дядя Дима, брат моего отца, до сих пор сохраняет хорошие отношения с мамой. И в каком-то смысле это здорово… Но мне непонятно.

Не после того, как мама поступила с отцом.

– Дарьяна!

Вскидываю голову и смотрю туда, откуда раздался знакомый голос. За толпой одноклассников замечаю Кирилла. Тот радостно машет мне рукой, точно золотой ретривер хвостом. Да и выглядит он, если честно, похоже… Светлые волосы всклокочены, карие глаза сверкают, а на губах играет красивая улыбка.

– Это он тебе, что ли? – Марк даже сутулиться перестает и отлепляется от подоконника, чтобы получше разглядеть Елина.

Тот довольно размахивает клешней, глядя в нашу сторону.

– Не, точно не мне.

– Силаева-а-а! – орет придурок, направляясь ко мне, и все одноклассники – и мои, и его – устремляют взгляды на меня. – Как дела, как самочувствие? Сидеть больше не больно?

– Господи…

Хотела бы я верить, что последние слова Кирилла слышали только мы с Марком, но, судя по безудержному смеху вокруг, эту надежду тешить не стоит. Еще и брат на меня смотрит дикими глазами. Такими большими от удивления, что скоро веки в трубочку завернутся.

– Почему тебе должно быть больно сидеть? – шипит Марк.

– Говорю же, упала. Ушиблась.

– И все? – с подозрением уточняет он.

– И все, – жестко чеканю я, стараясь не слушать, как гогочут мои одноклассники. Что они себе там напридумывали?

Кирилл подходит к нам. Рубашка навыпуск, черный пиджак висит на плече. Старается выглядеть крутым?

Хочется ухмыльнуться, но как-то не выходит. Потому что замечаю, какими глазами девчонки из моего класса смотрят на Кирилла, пока он этого не видит. В общем, не знаю, кем там хочет выглядеть Кирилл, но быть местным сердцеедом у него получается отлично.

– Чего молчишь, не здороваешься, Силаева? – без единой нотки обиды произносит мой раздражитель. – Я о твоем самочувствии после вчерашнего беспокоюсь, а ты!

Он лучезарно улыбается. Девчонки начинают шушукаться.

– До сих пор боишься меня? Обещаю, больше никакой крови не будет! – В доказательство своих слов он показывает чистые руки и задирает голову, демонстрируя нос, который больше не фонтанирует кровью.

Шепотки становятся громче, и теперь к ним прибавляются смешки и удивленные вздохи, которые искренне не понимаю.

– Нормально все, – бурчу, смущенная чужими взглядами. – Еще побаливает, но терпимо.

Марк незаметно пихает меня, пока Кирилл задумчиво кивает каким-то мыслям. Смотрю на брата с немым вопросом. «Чего?»

Он выпучивает глаза и чуть качает головой, как бы говоря: «Что за треш? Тормози!»

– Тогда скоро увидимся на физре. Видела расписание? У нас пока будет совмещенная. Наш физрук, говорят, ногу вчера вечером сломал. Прикинь?

– Да пофиг. У меня формы нет и покупать не планирую, – вру я и забираю рюкзак с подоконника. Марк уже тащит меня за локоть в сторону кабинета, как бы намекая, что пора сваливать от Кирилла и этого разговора.

– Приходи просто на лавке посидеть. Посмотришь, как я в волейбол играю.

– У меня другие планы, – бросаю уже через плечо.

Упрямый Кирилл идет за нами. Снова открывает рот, чтобы что-то сказать, но я перебиваю его:

– Слушай, физра нужна, чтобы делать на ней домашку по другим предметам. Мне некогда сидеть на лавке и смотреть, как кто-то перекидывает мяч через сетку. Ищи другую фанбазу. Чего ко мне пристал?

– Не могу так просто отстать от девушки, которую носил на руках. – Он подходит ближе, неожиданно наклоняется к самому уху, едва касаясь моей кожи губами, и шепчет: – И которая видела меня в минуты слабости.

Мне не нравится, что он подошел без разрешения так близко. Не нравится, что чужое дыхание опалило кожу. Страшно представить, сколько микробов Кирилл выдохнул мне в лицо! А если у него ангина? Стафилококк? Ротавирус?..

Если. Если. Если…

Безумная карусель тревоги начинает раскручиваться, унося меня все дальше от хрупкого спокойствия. Это не похоже на страх смерти, который мне хорошо знаком. Это ощущение более поверхностное, но оттого не менее гадкое.

Отвращение.

Прихожу в себя и отталкиваю Кирилла. Несколько девчонок рядом со мной взвизгивают. Кто-то из парней присвистывает и начинает ржать. Тяжело дыша, смотрю на Кирилла сквозь красный туман и будто бы издалека слышу голос Кати Черновой:

– Кто тебе дал право без разрешения девушку целовать?!

– Я не целовал ее! – защищается Кирилл, который из всеобщего дамского любимчика мигом превращается в извращенца-изгоя. – Я просто…

– Пойдем, – перебивает его еще один знакомый голос.

Чья-то рука опускается на плечо Кирилла и выдергивает из толпы десятиклассников. Красный туман расступается, и я замечаю Мирона. Это он уводит Елина, о чем-то тихо говоря. Я не вижу лица Мирона, но понимаю, что он раздражен.

И тут посреди всего этого балагана звенит голос учительницы, которая, судя по всему, недавно вышла из одного из кабинетов и все видела. Уже знакомая мне учительница младших классов…

– Вот видите, Ирина Геннадьевна, – жалуется женщина, – старшеклассники совсем обалдели! Еще вчера этот молодой человек девочке юбку на лестнице задирал, а сегодня при всех целоваться лезет! Безобразие!

Лицо горит, будто его обмакнули в лаву. От моей кожи одним прикосновением теперь можно бенгальские огни зажигать!

– Это правда! – слышу шепотки за спиной. – Силаева мутит с Кириллом!

– Он ее в школе прям?..

– Лапал!

Несмотря на полыхающее лицо, в груди все леденеет. Лица одноклассников сливаются в единое пятно с множеством глаз. Все они смотрят на меня. Смеются, перешептываются… И завидуют.

Только вот нечему! В этом нет ни правды, ни шутки. Кирилл и та училка выставили меня идиоткой! А если слухи до мамы дойдут? Она же…

Ничего не сделает – понимаю я. Она думает обо мне только тогда, когда ситуация становится критической. Как вчера, когда медсестра вызвала ее в школу после моей панической атаки. Из-за глупых сплетен родителей на ковер звать точно не будут.

– Дарьяна, это прикол какой-то? Ты и…

– Нет! – рявкаю на Марка, когда он единственный плетется за мной к стене. Подальше от других ребят.

– Тогда что все это значит?

Вижу, что из толпы отделяется еще одна фигура. Тонкая, хрупкая, как балерина. К нам подходит Катя. В другой день я бы злобно зыркнула на нее, чтобы не подслушивала, но Чернова заступилась за меня, когда Кирилл начал перегибать.

Тяжело вздохнув, рассказываю им обо всем, что случилось вчера. Почти обо всем… Утаиваю только свой приступ паники, потому что говорить о нем как-то стыдно. Будто, если признаюсь в том, что страх имеет надо мной такую власть, стану еще слабее, чем есть на самом деле.

– Ну и негодяй этот Кирилл! – сжимает кулаки Катя. – Думает, что это смешно? Он же явно специально это делал. Такие фразочки подбирал, чтобы все вокруг решили, будто вы встречаетесь.

– Не думаю, – бурчу я. – Скорее всего, он просто тупой.

– Я тоже думаю, что он неспециально, – задумчиво кивает Марк. – Но вот клеится он к тебе – это сто процентов.

– Пфф, – прыскаю я, запрокинув голову.

Краем глаза вижу, что на нас еще поглядывают, но сбегать не хочу. Даже в туалет отходить, чтобы сделать вид, будто умываюсь, не собираюсь. Так я могу случайно показать, словно ситуация меня тронула. И хоть это действительно так, мне мерзко от случившегося, но проявлять слабость не стану.

– Зачем я сдалась Кириллу?

– Может, он запал на тебя, пока носил на руках? Да и вообще, сложные ситуации сближают. Ты видела его слабость, а он твою. Идеальное начало романтических отношений! – тараторит Катя, мечтательно глядя куда-то в окно. Заметив на себе наши вопросительные взгляды, она всплескивает руками: – Что? В фильмах и книгах так обычно и случается!

Я закатываю глаза, а Марк смеется. Тем временем к классу наконец-то подходит учитель и открывает дверь. Одноклассники нестройным потоком входят в кабинет, и наша троица плетется где-то в конце.

– Знаешь, я даже немного рад, что Кирилл это все учудил, – тихонько признается Марк.

– Это еще почему?

– Ты отвлеклась от мыслей об M&B и забыла обижаться на меня и на парней из гильдии.

– И именно поэтому ты решил напомнить мне об игре?

Почему-то думаю, что брат снова спросит о том же, о чем написал вчера вечером. Кто такой Оникс?

Сердце взволнованно сжимается, но Марк неожиданно выдает:

– Напомнил, но только для того, чтобы обрадовать. Колосс ночью закончил разбираться со следящими чарами. Скоро мы узнаем, кто спалил базу.

Он улыбается и подбадривающе хлопает меня по плечу, словно поздравляя со скорым официальным снятием обвинений.

Только вот мне почему-то улыбаться совсем не хочется.

Глава 9

Теперь я сижу с Катей. Марк предлагал вернуться к нему за парту, и я даже собиралась это сделать, но в последний момент стало как-то не по себе. Будто кидаю Чернову. А ведь она ко мне неплохо относится: дружелюбна и на Кирилла самая первая наехала.

Не думаю, что сможем стать близкими подругами, но поддерживать хорошие отношения было бы неплохо.

Еще одна причина, по которой не стала возвращаться на последнюю парту, – Артем Колоссов. Когда я вошла в класс вместе с Катей и Марком в числе последних, Колосс уже раскинул вещи на галерке. И пытаться занять стул рядом с Марком – теперь значило поцапаться с упрямым Колоссом. Я не стала возникать, тем более мне уже все равно, где сидеть.

После первого урока становится ясно, что между мной и ребятами из гильдии ничего не поменялось. У меня даже возникает ощущение, что все недавние обиды мне приснились. Они здороваются со мной, подходят в коридоре, чтобы поболтать о всякой ерунде. Удивительно, но Вадим даже не вспоминает про наш спор о налогах в M&B.

– Видел, ты ушла в Пыльные земли, – говорит он, когда на перемене застает меня одну у фонтанчика.

Не понимаю, к чему он клонит, и тяну время. Слышала о таком приеме – если молчать, собеседник сам заполнит тишину и, возможно, даст новую информацию. Так что придерживаю дреды и наклоняюсь к фонтанчику, чтобы сделать несколько глотков.

И действительно, пока пью, Вадим не сдерживается и выпаливает:

– Не хочешь вернуться в «Лес»? Как отстроим базу, все вместе пойдем дальше по сюжету и в новые локации.

Похожий разговор у нас уже был, и мне он не понравился. Так что теперь сразу ставлю точку:

– Не уверена, что мне стоит это делать.

– Не хочешь вкладываться в ремонт базы?

– Не хочу протирать штаны в манеже, из которого выросла.

– Вот как…

Вадим кажется расстроенным. Мне даже немного неловко становится, и я добавляю:

– Я хочу как можно лучше подготовиться к соревнованиям. Раскачаться, найти новые ресурсы, обмундирование…

– И команду, которая будет больше времени уделять игре, – заканчивает Вадим, и мне не остается ничего иного, кроме как кивнуть.

В этой ситуации нет виноватых. Просто у меня и ребят из «Сумрачного леса» оказались разные приоритеты. Парни играют ради развлечения и отдыха от уроков и подготовки к экзаменам, которые хоть и далеко, но уже маячат на горизонте. А я живу ради игры. Другие ценности я утратила вместе со смертью отца.

Вадим проводит рукой по темным волосам и пожимает плечами:

– Не могу тебя удерживать силой, но и исключать не стану. Если передумаешь, «Лес» тебя ждет.

Он разворачивается, чтобы уйти, а я остаюсь стоять у фонтанчика. Не пройдя и нескольких метров, Вадим вспоминает:

– Кстати, если хочешь, приходи сегодня на собрание гильдии.

– На базу? Путь из Пыльных земель неблизкий, – хмурюсь я, а Вадим качает головой и слабо улыбается:

– Нет. На большой перемене, в столовой за нашим столиком.

Он ничего не поясняет, но я уже понимаю, о чем на собрании пойдет речь.

– Колосс выяснил, кто был поджигателем. Это вы хотите обсудить?

– Будем решать, что предпринять против сраного читера [16]16
  Человек, имеющий нечестное преимущество в игре за счет сторонних программ.


[Закрыть].

– Я приду, – выпаливаю, толком не подумав, а Вадим довольно улыбается.

Звенит звонок, и школьники разбегаются по кабинетам. Таймер запущен.

До собрания остается один урок.

На большой перемене в столовке не протолкнуться. Сюда стекаются все – от первоклассников до учителей и директора. Очередь толпится уже в дверях, а в сторону раздаточной даже смотреть страшно.

Протискиваюсь сквозь толпу в центре зала – это младшеклассники не могут разобраться, кто первый занял стол, – и иду к окнам. Там за одним из круглых столиков уже сидят ребята: Вова, Колосс, Марк и Вадим. Брат и гильдмастер машут мне рукой, поторапливая, и мне приходится ускорить шаг. Хотя мне почему-то боязно садиться за стол.

– Итак, начнем, – дает команду Вадим, едва опускаюсь на стул рядом с Марком.

В центре стола на пластиковой тарелке лежат школьные пиццы, настолько жирные, что тесто блестит. Рядышком стопочкой сложены коржики с орешками, по кругу расставлены стаканы с чаем. Всего ровно по пять штук. Однако никто не тянется за едой. Все внимательно смотрят на Колосса и чуть ли не с придыханием ждут, что он скажет.

– Следящие чары засекли того, кто спалил нашу базу. – Колосс сияет от гордости, как начищенный ботинок, и кладет перед Вадимом телефон. – Мне удалось узнать, как он выглядит и какое имя носит. Но каким образом придурок сломал нашу защиту, я так и не понял.

Мне хочется привстать, чтобы перегнуться через стол и заглянуть в телефон. Сердце отчего-то не на месте, хотя никто из парней меня даже взглядом не уколол. Вадим и вовсе одаривает меня мягкой улыбкой, когда передает телефон по часовой стрелке Вове.

Я бы могла наклониться к Лисину, чтобы вместе с ним увидеть то, что горит на экране. Но в этот момент замираю и думаю о том, что Вадим, как и все остальные, все-таки подозревал меня.

Иначе что это за улыбка была? Он будто извинялся ею.

Когда Вова Лисин кладет телефон передо мной на стол, мы с Марком одновременно наклоняемся к смартфону. Брат на несколько секунд подвисает в удивлении, а я не могу сдержать нервный смешок.

Я знала, что так будет. Чувствовала, что что-то не так!

– Страшила какой-то. – Вова первым берет стакан, но не отпивает чаю. Крутит в руках, пальцами перебирая стеклянные грани. – Это точно человек?

– Не страшила, а урод. Моральный, – выплевывает Колосс и забирает у нас из-под носа телефон.

Я цепко впиваюсь взглядом в экран и до последнего момента провожаю взором скрин с Ониксом, разгуливающим по нашей базе.

Почему он это сделал?.. Зачем прицепился ко мне?

– Такое ощущение, что он мстит нашей гильдии, – с презрением говорит Колоссов. – У меня есть видео, как он ломает защитный барьер, но сам момент поджога чары не застали.

– Не думаю, что где-то перешли ему дорогу. – Вадим ставит локти на стол, а пальцами принимается массировать виски. Так, будто это помогает ему лучше думать. – Я бы запомнил такое чудовище. Он ведь даже на человека не похож! Рогатое уродство.

– Это маска, – спокойно говорю я, привлекая внимание парней.

Коленка Марка тут же больно ударяет по моей под столом. Этого никто не видит, но намека заткнуться красноречивее этого я не жду. Прикусываю язык, но уже слишком поздно.

– С чего взяла? – щурит зеленые глаза Вова. – Ты его знаешь?

Кажется, что шум в столовой становится еще громче. Стук ложек о посуду и переплетение голосов давят на виски.

Нельзя говорить, что я знаю Оникса. Это все равно что признаться, будто я его соучастница. Хотя все совсем не так.

Но ребята не станут слушать оправдания. Не поверят, что Оникс нашел меня случайно. Случайно добавил в друзья. Даже я теперь в это слабо верю.

– В M&B нет расы, которая выглядит как драконорожденные. – Память и логика подсказывают верное решение. – Так что это маска. Я так думаю.

Вадим берет телефон из рук Колосса, и все остальные, кроме меня и Марка, придвигаются к нему, чтобы вновь заглянуть в экран. Украдкой смотрю на брата, но быстро отвожу глаза.

У него под скулами надулись желваки, и это единственное, что выдает его истинные эмоции.

– А когти? Их ты перчатками объяснишь? – смеется Колосс. – Да и скилы, которыми он крошил нашу защиту, не похожи на те, что есть у других классов. Я посидел на форумах, искал, что это могут быть за способности, но и там ответа не нашел.

– Он будто не игрок, а босс, который под него косит, – хмыкает Вова, но я знаю, что он не прав.

Так же как знаю и то, что Колосс не ошибается. Оникс действительно имеет уникальные способности, и, возможно, его внешность – это отпечаток силы. Но какой?

Я убила сотни и тысячи часов в M&B, но без понятия, что за скилы использует мой тайный знакомый. Даже если это легендарки, то явно те, о которых я даже не слышала.

– Да пофиг, кто он и под кого косит! – взрывается Вадим. – Козел ради прикола разрушил нашу базу! Что будем делать?

Кладу руки на коленки, чтобы никто не видел, как под столом нервно сжимаю ткань юбки. Смотрю, как ожесточаются лица парней, пока они наперебой предлагают:

– Зарепортим [17]17
  Закидать жалобами.


[Закрыть] его!

– Пусть его заблокируют в игре! И чтобы аккаунт без возможности восстановления закрыли!

– А если не прокатит?

– Можно ему в личку писать. Ник-то знаем! Пусть придурок возместит ущерб или хотя бы ответит, зачем все это устроил!

– А если в чеэс кинет?

– Через внутриигровую почту будет получать от нас подарочки. Тухлые яйца и уши гиен!

– А это-то зачем?

– Чтобы рюкзак почаще от мусора чистил и страдал!

За всю перемену я так ничего и не съедаю. Делаю несколько глотков пересахаренного чая и ухожу из столовой самой первой. На вопросительные взгляды ребят выдавливаю виноватую улыбку и шепчу:

– Живот болит. Ну, вы понимаете…

Они даже не дослушивают, отмахиваются и забывают обо мне тотчас, как выхожу в коридор. Сердце гулко стучит, а на душе так мерзко, будто там кто-то помойное ведро перевернул.

Моей вины ни в чем нет, но чувствую себя грязной. Из-за того, что молчу про Оникса. Из-за того, что парни так ненавидят его, что готовы на ушах станцевать, лишь бы хоть как-то задеть ноунейма по ту сторону экрана.

Я действительно направляюсь в туалет, потому что только там, сев на окно, могу побыть одна и привести мысли в порядок. Я запуталась, на чьей я стороне. Я должна поддерживать ребят из «Леса», ведь сама одна из них. У гильдии есть причина злиться на Оникса, тогда как у него ни причины, ни права ломать чужое не было.

Но что-то во мне противится, не пускает ненависть в сердце. Наоборот, мне невыносимы злые слова парней, а вспоминать их искаженные гневом лица – мерзко.

Однако побыть одной мне не удается.

– Дарьяна! – Марк нагоняет меня на лестнице, и мне приходится остановиться у окна.

Брат оглядывается, проверяя, не следует ли кто-то из парней за нами, а затем подходит ко мне и шепотом произносит:

– Объяснись! Что происходит? Почему игрок, с которым ты бегаешь в пати, напал на нашу гильдию?!

Наверняка в глазах Марка следующие мои слова выглядят шуткой или даже насмешкой, но говорю чистую правду:

– Я не знаю.

Он проводит ладонью по ершику темных волос и шумно выдыхает. Выглядит брат встревоженным и напряженным, что еще сильнее заставляет переживать.

– Так уж не знаешь? – пронзает меня внимательным взглядом карих глаз.

– Именно.

Он испытывает меня взглядом, который, кажется, забирается в самый мозг. Марк сводит брови, будто силится лучше сконцентрироваться, и продолжает испытание. Ждет, что я расколюсь, но я знаю не больше, чем брат.

– И тебе не кажется подозрительным, что пожар случился в тот же день, когда ты повздорила с Вадимом из-за голды [18]18
  Внутриигровая валюта.


[Закрыть]?

– Кажется, – признаюсь я, не отводя глаз. – Но толку-то? Я с этим Ониксом даже не говорила особо.

– Что странно. Любой бы на моем месте решил, что он защищает кого-то.